Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 86 страниц)
– Тогда тем более непонятно, – Мин И поставила бокал на стол, голос её звучал спокойно, но твёрдо. – Раз уж уюцао есть только во внутреннем дворе, значит, снаружи до него никак не добраться? Но если даже уважаемые господа, сидящие здесь, не могут так просто достать этот яд – как же мы, простые танцовщицы, могли к нему прикоснуться?
– И потом, пусть даже мы могли приблизиться к ним во время подачи вина, – продолжила она, – но разве никто не подумал: а что если это сами покойные подошли к кому-то? Что, если это они встали, чтобы исполнить ритуал почтения и поднести кому-то чашу? Кого они тогда касались? Сыпань, вы разве допросили всех, к кому они подходили? Всех – без исключения?
Янь Сяо застыл с открытым ртом, а сидящий чуть поодаль Чжао сыпань, всё ещё раздражённый, резко обернулся – его лицо будто застыло на мгновение.
А Мин И всё продолжала себе под нос:
– Нельзя же вот так, по нескольким подозрительным совпадениям, сразу вычёркивать всех остальных. Кто знает, какие из улик настоящие, а какие подброшены? Пока правда не доказана, в подозрении может быть кто угодно.
Она говорила это от обиды, в порыве – но Чжао сыпань слушал, будто его окатили ушатом холодной воды. Словно прозрел. Он вскочил с места, дыхание его перехватило.
– Что вы делаете?! – взвизгнула Мин И, инстинктивно прижавшись к Цзи Боцзаю.
– Мудро сказано, госпожа, – с неожиданной переменой в тоне Чжао сыпань поднял с циновки чашу и поднёс её к Мин И. – Это я недосмотрел, поспешил с выводами. Прошу простить.
Мин И чуть сморщила носик – ей всё ещё казалось, что этот человек чересчур переменчив: то давит, то извиняется. Но всё же он был высокопоставленным чиновником, и потому она нехотя приняла чашу и сделала глоток.
Окружающие переглянулись, удивлённо заговорили:
– Что это с господином Чжао?
– Раньше, когда удалось выяснить, что использован уюцао, – объяснил Чжао сыпань, повернувшись к ван Гуну, – я проверил записи аптекарской комнаты внутреннего двора за последние два года и, на этом основании, исключил всех, кто не имел туда доступа. Но теперь… Слова госпожи Мин подсказали мне совершенно иной путь для расследования.
Ван Гун с одобрением посмотрел на Мин И, в глазах его заиграли лучики восхищения:
– В таком случае, госпожа Мин и вправду заслуживает награды.
Он обернулся к слугам:
– Принесите из новых поставок румян – выберите пару хороших коробочек и вручите госпоже Мин.
Глаза Мин И засверкали – она уже было хотела броситься благодарить, но на полпути застыла и украдкой бросила взгляд на Цзи Боцзая.
Он с самого начала не сказал ни слова. В то время как остальные хвалили её, он сидел с бесстрастным лицом – не похвалил, не улыбнулся, не выразил ни малейшей эмоции.
Может, она перешла границы дозволенного?..
Глава 14. Слабая женщина
Мин И быстро прокрутила в голове всё, что произошло чуть раньше.
Да, она резко ответила Чжао сыпаню – с точки зрения ритуала, это, конечно, не подобает. Но с учётом характера Цзи Боцзая… он точно не тот, кто станет укорять за недостаток почтительности. Скорее наоборот – ему даже по душе, что она прикрылась его именем, да ещё и так бойко. Вряд ли он из-за этого рассердился.
Тогда, может, дело в том, что она слишком много говорила, показалась недостаточно сдержанной?
Тоже вряд ли. Чжао сыпань принёс извинения, ван Гун даровал награду – её положение только укрепилось, она, можно сказать, взяла верх. Это должно было бы его порадовать.
Наклонив голову, Мин И нахмурилась в замешательстве. Всё не складывалось.
Цзи Боцзай тем временем бросил короткий взгляд на поднесённые дары от ван Гун а, затем – на Мин И, которая сидела, задумчиво и пристально уставившись на него. Не удержался и тихо напомнил:
– Ещё не поблагодарила господина вана?
Мин И очнулась и поспешно поклонилась:
– Благодарю господина ванаа за столь щедрую награду.
– Поднимайся, – махнул рукой ван Гун . – Садись скорее, ешь. Сегодня стол особенно хорош. Я велел тем нескольким поварам как следует потрудиться.
С этими словами он и сам сел на свободное место у верхнего края стола и позвал слуг подавать еду.
– Господин ван, вы не пойдёте к вашей супруге? – с лёгкой усмешкой бросил Лян Сюань, приходившийся роднёй семье супруги вана. – Смотрите, у неё в глазах уже тоска, словно до сквозного взгляда не хватает.
Ван Гун Ци Хэн отмахнулся, нисколько не смутившись:
– У неё здоровье слабое, пить не любит, и разговоры поддерживать не умеет. Я к ней сяду – и даже слова за столом не скажу.
Мин И невольно нахмурилась, но тут же сдержалась и бросила украдкой взгляд в сторону супруги вана.
Та сидела одна в почётном углу стола, рядом – колыбель с наследником. Она старалась сохранять внешнюю строгость, но натянутая улыбка на губах и тревожный взгляд, то и дело устремлявшийся в сторону мужа, выдавали её с головой. В тонких бровях – затаённая обида.
Рождение ребёнка для женщины – как пройти у врат смерти. А если, пройдя через это, её ещё и отвергает супруг… это страшнее самой смерти.
Мин И тяжело вздохнула. Если даже такая знатная госпожа вынуждена терпеть пренебрежение, то что уж говорить о простых девушках по всему свету?
Ци Хэн между тем снова обратился к ней:
– Слышал, в уезде Юань люди нередко погибают при сборе женьшеня?
Мин И повернулась к нему, чуть улыбнулась, хоть и без особого веселья:
– Так и есть. Там утёсы уходят прямо в небо, а кровавый женьшень почему-то растёт только в таких гиблых местах.
Сказав это, Мин И больше не продолжала разговор. Она склонилась, аккуратно подоткнула рукав и стала раскладывать угощение в тарелку Цзи Боцзаю.
Тот молча пил вино и, казалось, невзначай наблюдал за ней.
Эта девчушка… похоже, совсем не такая робкая, как старается казаться.
У Чжао сыпаня лицо мрачное, пугающее, взгляд как у пса-цепного. Обычная девушка при одном его приближении уже тряслась бы от страха. А эта – ничего. Смотрела ему прямо в глаза, и даже отвечать дерзко осмелилась. Да не просто дерзко, а так, что била точно в больное место.
Он и сам не мог понять – то ли она ляпнула от обиды, то ли всё продумала заранее.
– Господин, – донёсся тихий голос. Сзади подошёл Не Сю и присел на корточки у его ноги.
Цзи Боцзай опустил взгляд, затем повернулся к Ци Хэну:
– Простите, господин ван. Слуга доложил – у меня есть неотложное дело. Отлучусь на время.
– Конечно, – кивнул Ци Хэн без лишних вопросов.
Мин И увидела, как он встал, и порывисто потянулась вслед, чтобы пойти за ним. Но почему-то Цзи Боцзай даже не взглянул в её сторону. За несколько шагов он пересёк зал и исчез за ширмой, не дав понять, собирается ли взять её с собой.
Мин И приподнялась с места – и замерла на полпути. Несколько раз моргнула, растерянно глядя вслед удаляющемуся силуэту, а потом, не поняв – то ли обиделась, то ли просто не знала, как быть, – снова села обратно.
Последние дни он был с ней особенно близок – делился делами, большими и малыми, ни в чём не ставил границ, и она уже начала было думать, что он считает её своей. А выходит, всё же есть места, куда ей не позволено входить.
Она недовольно поджала губы, отвела взгляд – и вновь стала слушать ван Гун а, разговорчивого куда больше, чем она могла выдержать.
– Остальных мы тоже уже зачистили, – говорил Не Сю, шагая рядом в затенённой галерее. Голос его был сдержанным, тихим. – Сначала хотел оставить в живых парочку – вдруг пригодятся, но теперь вижу, это была моя ошибка.
– Это не твоё упущение, – Цзи Боцзай хмыкнул, почти усмехнулся. – Кто бы мог подумать, что случайно выбранная с банкета танцовщица окажется такой смышлёной? Умнее самого Чжао сыпаня.
Голос его звучал спокойно, но в нём сквозила усталость и еле заметное раздражение.
Не Сю насторожился.
Он знал, как его господин не выносит лишних сложностей. Он взял девушку из внутреннего двора, чтобы избежать помолвки, навязываемой старшим министром. Выделил ей особое внимание, чтобы отвадить попытки ван Гун а навязать своих людей. Всё было продумано – чтобы тишина и покой. А в итоге именно эта девушка теперь создаёт хлопоты.
Так что же ждёт её теперь?..
Зазвучали струнные, и ван Гун , хмельной, в приподнятом настроении, наклонился к Мин И с лукавой улыбкой:
– Эта мелодия – новая, только что сочинена. Почему бы не исполнить под неё танец?
Мин И сохранила учтивую улыбку, но в душе только и подумала: «Столько людей за столом – и тебе приглянулась именно я? Да я вообще танцевать не умею!»
Что ей оставалось делать? Лишь мысленно вздохнула: разве что прикинуться мёртвой…
Но в этот момент к ней подошла служанка, почтительно склонилась и произнесла:
– Госпожа Мин, для дам во внутреннем дворе уже установили сцену. Супруга вана велела пригласить вас – вместе насладиться представлением.
В глазах Мин И вспыхнул свет. Она тут же встала и, поклонившись Ци Хэну, сказала:
– Раз ваша супруга удостоила меня вниманием, осмелюсь откланяться.
Ци Хэн посмотрел на неё с лёгким раздражением, но, при стольких свидетелях, не мог выразить недовольства – лишь нехотя махнул рукой.
Мин И с облегчением и воодушевлением последовала за служанкой, покидая шумное застолье.
Ванская усадьба была огромной, окружённой пышным садом. Стоило отойти от пиршественного двора, как всё вокруг погрузилось в умиротворённую тишину. Мин И вздохнула с облегчением и с улыбкой обратилась к служанке:
– Благодарю тебя.
Но та даже не обернулась. Не проронив ни слова, молча повела её дальше – всё быстрее и быстрее.
Шли они всё дальше, и Мин И с каждой минутой ощущала – что-то тут неладно.
Дорожка вела вглубь, среди зарослей и изгородей, и сколько ни всматривалась она вперёд, никаких признаков оживлённой сцены не было.
– Ты уверена, что не ошиблась? – Мин И остановилась, сузив глаза.
Служанка обернулась с досадой:
– Ванская усадьба большая, я здесь не первый день. Лучше знаю.
Мин И тоже прищурилась:
– А у меня характер – не сахар. Так что, если ты не объяснишь, куда ведёшь, не жди, что я за тобой пойду.
Видимо, не ожидала, что эта хрупкая красавица вдруг станет такой жёсткой. Служанка смерила её взглядом, недовольно фыркнула:
– Всё ясно. Из танцовщиц, значит. Не знаешь, как себя вести в приличном доме. У нас в резиденции сцена подальше, через сад, и, если не пойдёшь со мной, заблудишься – сама потом пеняй.
Сказано было вполне правдоподобно – почти убедительно. Но Мин И только усмехнулась:
– Ах, я ведь всего лишь какая-то там танцовщица. Вряд ли пойму тонкий смысл тех пьес, что слушают уважаемые господа. Так что не пойду вовсе. А вот дорогу назад – уверяю, найду.
Служанка явно не ожидала такого поворота. Она моментально вспыхнула:
– Тебя лично главная супруга пригласила, а ты смеешь ослушаться?
– Угу, – спокойно кивнула Мин И.
Ну и пусть. Хоть небо пусть обрушится – выдержит Цзи Боцзай. Она ведь не главная наложница, не госпожа с титулом, да и бывать здесь часто не обязана. Что ей до этой супруги вана? Не она её забота.
С этими мыслями Мин И развернулась и пошла обратно.
Не успела отойти далеко, как за спиной послышались подозрительные шорохи. Кто-то крался – шаги были приглушены, но явственно чувствовалось: её преследуют.
Мин И напряглась, но, не зная здешней местности, не осмелилась делать резких движений. Она лишь ускорила шаг.
Не тут-то было – преследователи были явно непростыми слугами. Все двигались стремительно и слаженно. Пара мгновений – и кто-то уже бросился на неё, взмахнув мешком, явно собираясь накрыть её с головой.
Деваться было некуда. Мин И ловко оттолкнулась от земли и, скользнув между двумя нападавшими, вывернулась из ловушки и в следующий миг встала, опираясь на изгибающуюся ветвь кустарника.
Нападавшие на секунду замерли. Они действовали с уверенностью, рассчитывая на быструю победу. Но то, что она владеет боевыми приёмами, стало для них полной неожиданностью.
Все застыли, глядя на неё с изумлением. А она смотрела в ответ – спокойно, с прищуром.
На лицах промелькнуло замешательство. Но потом, будто кто-то подал негласный знак – раз начали, обратной дороги нет – они снова окружили её.
Мин И вздохнула:
– Эх… братцы, ну зачем вы так? Мы ведь все просто за жизнь боремся. Зачем нападать на одинокую, беззащитную…
Не успела договорить – один из них метнулся к ней с яростным рывком.
Мин И резким движением приподняла подол платья, и как пнула нападавшего – тот улетел, перекувырнувшись в воздухе.
Закончив свой вздох, она невозмутимо закончила фразу:
– …на одинокую, слабую женщину.
Несколько здоровяков одновременно: ?..
С такой ногой, ударом как у буйвола – и это слабая?!
Глава 15. Запоздалое прозрение
Эти люди давно служили в резиденции ван Гуна – не раз уже «разбирались» с разными девушками по приказу своих господ. И с теми, что были с покровителями, и с бойкими, и с непокорными. Какими бы те ни были, в итоге все оказывались бессильны перед их кулаками.
Но сегодня – в самый неожиданный момент – они потерпели фиаско от той, что, казалось, и пальцем не умеет пошевелить. От самой хрупкой, самой тихой.
Старший из них с недоверием сплюнул и процедил сквозь зубы:
– Все разом! Да не бывает такого, чтобы две руки справились с восьмерыми!
Всего-то бабёнка. Не может же она, в самом деле, на их территории устроить переворот?!
Мин И поджала губы и неспешно убрала выбившийся из-за виска локон за ухо.
Когда-то, если бы на неё набросились хоть вдвое больше – она бы даже не вздрогнула. Но теперь всё иначе. Ей приходилось сосредоточиться, вникать в каждый шаг – тело уже не слушалось так, как прежде.
Против неё вышли низшие слуги – они не владели юаньской силой, только грубой мощью, которую наработали тренировками. И всё же, даже этого было достаточно, чтобы в узком, заросшем проходе чувствовать себя выгодно. Потому и шли на неё с криками – уверенные, напористые, разгорячённые.
Мин И опустилась в мир тьмы Миньюй[1], преобразовав свою силу в форму – шесть светящихся сфер бесшумно всплыли в воздух, а затем с тяжестью, сравнимой с горой Тайшань, рухнули вниз.
Двое слуг, что бежали впереди, даже не успели понять, что происходит: их с силой впечатало в синевато-серый каменный пол, и они с хрипом выплюнули кровь. Но третий оказался проворнее – увернулся от её удара и с силой метнул в неё дубинку.
Мин И сделала стремительное движение в воздухе: юаньская сила вытянулась в хлыст из девяти секций. Он со свистом ударил по палке, ломая её надвое, а затем обвил шею нападавшего. Она чуть подумала – и ослабила натяжение. Просто отшвырнула его в сторону. Не для убийства она сражалась.
Сзади на неё обрушился ещё один – с быстротой, достойной наёмного убийцы. Рука, сложенная в «нож», неслась к её затылку. Но Мин И и не обернулась – просто резко откинула ногу назад. Удар – и противник полетел прочь, врезавшись в бамбуковую изгородь.
Платье на ней было тяжёлым, с множеством слоёв – в нём трудно было двигаться. После нескольких атак по вискам покатились капли пота, смешанные с лёгким ароматом пудры.
– Да не может быть… – прошептала она, в ужасе, прикасаясь к лицу. И, пока с разных сторон доносились стоны побеждённых, она уже достала из поясной сумочки крошечное зеркальце и коробочку с пудрой – и начала тщательно поправлять макияж.
Где-то сбоку раздался резкий вдох – кто-то испуганно втянул воздух.
У Мин И моментально напряглась спина. Она чуть повернула зеркальце, направив его на источник звука.
В отражении – юное лицо, округлившиеся от изумления глаза. Совсем мальчишка, с выражением неподдельного потрясения.
Вот и всё, – мрачно подумала Мин И, нахмурившись.
Силы ослабли… Раньше она бы сразу заметила постороннего. А теперь – не почувствовала даже такого, кто стоял совсем рядом. Тревожный признак.
Но беда не приходит одна. Сзади как раз донёсся разудалый смех – кто-то из приближённых Шу Чжунлина, кажется.
– Говорю тебе, новенькая – фигура что надо! Не веришь – Лян Сюань тебя как-нибудь отведёт взглянуть!
Шаги становились всё ближе. Ещё поворот – и они её увидят.
Мин И напряглась. Взгляд метнулся по сторонам. Времени думать не было. Она рванулась вперёд, к тому самому ошеломлённому подростку, и, подлетев, с шумом рухнула на колени перед ним:
– Благодарю за спасение, благородный господин!
Парнишке на вид было лет четырнадцать-пятнадцать, и от её внезапного выпадения он даже пошатнулся:
– Де-де… девушка?..
– Господин был так храбр и решителен! – с горячностью продолжала Мин И, глядя ему снизу-вверх с трепетом в глазах. – Я безмерно благодарна! Обязательно сообщу об этом господину Цзи – вас ждёт достойная награда!
Цзи Боцзай шёл за остальными и как раз свернул за угол, когда услышал последние слова Мин И. Душевная тяжесть, которая гнездилось в нём с самого пира, наконец немного отступила.
Говорят, девушки особенно падки на истории о героях, спасающих красавиц. Но его девчонка – и тут верна: даже поблагодарив за спасение, не забыла сослаться на него, выстроив защиту от лишних пересудов.
Некоторые мужчины сами не способны быть верными, но при этом требуют от женщин преданности до гроба, чтоб без них те будто дышать не могли. Он сам, быть может, не был исключением.
Мин И это понимала. Потому и лежала в почтительном поклоне, произнося с искренностью:
– Я уже принадлежу господину из семьи Цзи. Чтобы избежать недомолвок и подозрений, осмелюсь откланяться.
С этими словами она встала, лёгким движением подняв подол, который описал идеальную дугу в воздухе… и тут же буквально врезалась в грудь Цзи Боцзая.
Она вскинула голову с выражением испуга, которое тут же сменилось жалобной растерянностью и дрожащим облегчением:
– Господин!
Он поймал её и, обвив рукой, удержал. Одним взглядом окинул лежащие на земле тела и холодно спросил:
– Что тут случилось?
– Я… я и сама не знаю… – прошептала Мин И и, незаметно ущипнув себя за бедро, заставила глаза наполниться слезами. – Служанка сказала, что главная госпожа приглашает в сад посмотреть представление… Я пошла за ней… а потом – эти люди. К счастью, господин этот подоспел и спас меня…
Мин И подняла изящную руку, пальцы сложены в тонкий изгиб – точно лепестки орхидеи. Хрупким жестом указала на валяющихся на земле мужчин, затем – на подростка, всё ещё стоявшего в стороне. Её губы дрогнули, словно от перенесённого испуга.
Упавшие «братья» были в полном шоке. Это… это она?! Та самая, что только что раскидала их, как солому на ветру?!
Но говорить они уже не могли – лежали с полужатым дыханием, измотанные и искалеченные.
Мальчишка, которого она указала как «спасителя», стоял в лёгком замешательстве. Возможно, это и правда был его первый и единственный подвиг в жизни. Но… девушка была хороша собой, умела строить глазки, и явно намекала, что ему стоит сыграть роль героя.
Он не стал ломаться. Подошёл ближе, сложил руки и вежливо поклонился Цзи Боцзаю:
– Меня зовут Сыту Лин. Просто проходил мимо. Благодарности не нужно.
Цзи Боцзай задержал на нём взгляд дольше обычного:
– В столь юном возрасте обладать такой юаньской силой – большое будущее ждёт тебя.
Это было редкое одобрение – такого он ещё никому не высказывал. Шу Чжунлин и остальные недоверчиво переглянулись, начали разглядывать мальчишку внимательнее.
Но сам Цзи Боцзай не стал развивать тему. Обернувшись, он повёл Мин И прочь, лишь бросив Не Сю короткий приказ – заняться благодарностью.
Когда они отошли, он спокойно спросил:
– Пострадала?
Мин И осторожно прижалась к нему сбоку:
– Нет, не пострадала… Но вы, господин, что с вами? С самого пира хмурый, будто без настроения.
Ну ещё бы. Улики уже были собраны, дело почти закрыто – и вдруг она, парой фраз, всё разрушает. Разве от такого настроение станет лучше?
– Вино клонит в сон, – отмахнулся он, бросив оправдание на ходу.
Мин И кивнула, послушная и чуткая:
– Тогда позвольте мне проводить вас обратно и прислуживать.
Над головами уже поднялась полная луна. Лёгкий ветер приносил аромат орхидей. Рядом шла она – красивая, тихая, мягко прижалась плечом. Тепло её тела, этот тонкий запах – всё создавало редкое, почти домашнее ощущение.
Цзи Боцзай внезапно спросил:
– Почему ты не просишь меня выяснить, кто пытался тебя убить?
Мин И поддерживала его под локоть, помогая спуститься с террасы. Не поднимая головы, спокойно ответила:
– В резиденции вана, если кто-то может разгуливать по саду без маски и страха – разве непонятно, кто за ними стоит? А кто я? И кто она? Если бы я стала шуметь – кого бы я поставила в трудное положение, как не вас, господин?
Когда она только попала во внутренний двор, уже слышала от других танцовщиц: в знатных домах жизнь женщины и гроша не стоит. Простой наложнице можно спокойно заломить шею и бросить в пруд – и все скажут, что она оступилась. Да и расследовать никто не станет. А если и станут – толку что?
Цзи Боцзай приподнял бровь:
– Легко ты всё воспринимаешь.
– Я ведь здесь, чтобы служить, а не для того, чтобы мне служили, – просто ответила Мин И, махнув рукой. – Зачем тревожить вас по пустякам. Пока я жива – никогда не стану надоедать вам с мольбами о справедливости. Будьте спокойны, господин.
Это были умелые, осторожные слова – лёгкие, как пушинка, на слух. Но, почему-то, Мин И отчётливо почувствовала, как настроение Цзи Боцзая после этого заметно улучшилось.
В груди её что-то кольнуло. Что, неужели я и правда успела доставить ему хлопоты?..
Собравшись с мыслями, она начала перебирать в памяти всё, что произошло – и внезапно от осознания мелко икнула.
– Что, не наелась? – с полуулыбкой спросил он.
Мин И тут же сгладила брови и, немного жеманно, но мягко ответила:
– Нет-нет, это от страха… всё ещё не отошла, а вы, господин, ещё и смеётесь надо мной.
Цзи Боцзай засмеялся – впервые за день легко и искренне. Он снова повёл её к застолью, обняв, как и прежде, за плечи – словно ничего и не случилось.
Но Мин И, глядя на сочную свиную рульку перед собой, уже не чувствовала голода.
Что это я там говорила раньше?.. – Мин И нахмурилась, прокручивая в голове собственные слова. Ах да: кроме танцовщиц, к покойным на том пиру могли подойти и все присутствующие господа…
Если память её не обманывала, то Вэй Хунфэй и Цзо Ванчэн действительно в какой-то момент поднимались и подходили… причём оба – к одному и тому же человеку.
У неё слегка затекла шея, и она осторожно повернула голову в сторону.
Цзи Боцзай – красивый и сдержанный, словно изысканная гравюра – сидел вполоборота, лениво потягивая вино. Его спокойная осанка, лёгкая улыбка, тонкие черты лица – всё вызывало восхищённые взгляды со стороны женщин за столом. Они украдкой поглядывали на него снова и снова.
Почувствовав её взгляд, он повернул голову и взглянул на неё сбоку. Его голос прозвучал спокойно и мягко:
– Что такое?
[1] 元力 (юаньская сила) – внутренняя энергия, духовно-телесная сила, с которой рождаются или которую развивают культиваторы. Используется для боя, исцеления, защиты и формирования оружия или техник. Аналог «ци» в боевых школах. 冥域 (миньюй) – досл. «тёмная область» или «мир Тьмы». Особое пространство, связанное с иньской природой энергии, смертью, тенью или духовным измерением. В этот мир персонажи могут «опускаться» или «входить», чтобы активировать скрытые силы или особые техники. 灵气 (линци, духовная энергия) – энергия, существующая в природе и используемая для культивации. Бывает разных видов: иньская, янская, огненная, водная и т.д. Поглощается из окружающей среды и преобразуется в силу. 化气为形 – «преобразовать энергию в форму», распространённый боевой приём в мире культивации, где юаньская сила становится видимой и осязаемой – например, в виде оружия, щита, ударной волны.
Глава 16. Это живому человеку можно слышать?
Честно говоря, из всех мужчин, что ей доводилось встречать, Цзи Боцзай был самым красивым. Причём дело было вовсе не только во внешности. Главное – в его юаньской силе: она была плотной, мощной, глубокой, как бездонное море. Любой, кто хоть сколько-нибудь разбирается в культивации, почувствовал бы к этому благоговение.
Если бы такой человек был добродетельным – миру бы наступил покой.
Но если нет?..
Лёгкая дрожь, как волны, пробежала по позвоночнику. А на лице – лишь яркая, безмятежная улыбка:
– Вот задумалась, господин… Кто же из женщин был бы достойной пары такому божественному существу, как вы?
Девушки ведь любят думать всякое – нужное и ненужное.
Он тихо рассмеялся, не убирая руки с её талии, лениво и будто рассеянно сказал:
– Конечно, ты. Кто же ещё?
Тьфу! И ведь каждому такое шепчет!
Мин И искоса метнула на него сердитый взгляд, но тут же обернулась с ослепительной улыбкой:
– Для меня это истинная честь, господин.
– Господин Цзи! – в этот момент к ним подоспела женщина средних лет с винной чашей в руке. В голосе её звучала нерешительность. Она бросила взгляд на Мин И, в котором недовольство смешалось с подозрением.
Цзи Боцзай поднял голову, его выражение стало чуть холоднее:
– Госпожа, что вы хотели сказать?
– Просто уж очень давно не имела чести поприветствовать господина, – с мягкой обидой произнесла женщина. – А тут вдруг встретились – вот и подошла. Поздравляю с новой избранницей…
На ней было не счесть драгоценностей – серьги, заколки, подвески – всё сияло, переливалось, сразу было видно: не простая особа. Да и по тону… будто у них с Цзи Боцзаем что-то было?
Мин И округлила глаза, поражённая. А Цзи Боцзай был холоден, как зимний лёд:
– Благодарю, госпожа Чжоу.
В глазах госпожи Чжоу вспыхнула обида, но, всё же оглянувшись на толпу вокруг, она больше ничего не сказала. Лишь одним глотком допила вино, посмотрела на него в последний раз – взгляд её был исполнен сожаления – и молча вернулась к себе.
Цзи Боцзай обернулся… и увидел, как его спутница смотрит на него с неподдельным восторгом в глазах.
– И о чём ты теперь мечтаешь? – спросил он с весёлым прищуром.
Мин И захихикала, сложив ладони:
– Господин ведь славится добрым нравом. Подумалось…, наверное, даже к бывшим своим вы относитесь щедро.
Ну…, например, подберёте им подходящий дом, обеспечите богатым мужем или хотя бы щедрым кошельком с серебром…Если уж расставание с ним означает такую блистательную жизнь – то, пожалуй, его ветреность и правда можно простить.
В глазах Мин И явственно блеснуло томительное восхищение.
У Цзи Боцзая внутри всё вскипело. Он-то считал себя великодушным – не стал упрекать её ни за дерзости, ни за дерзкие взгляды. А она, оказывается, уже заранее мечтает стать «бывшей»?
И все эти дни – забота, ласка, нежность – всё было игрой?..
Он привык, что это он играет другими, как хочет. А эта девчонка, гляди ты, решила поиграть им? Наивная.
Он бесшумно отстранился, убрал руку. Лицо – спокойное, с мягкой улыбкой. Взял палочками кусочек блюда и положил в её тарелку:
– Такая прелестная, чарующая, как ты, – как она может стать «бывшей»? Или ты, случаем, решила, что я утратил к тебе интерес?
Слова «утратил интерес» он произнёс особенно выразительно.
Уши Мин И тут же вспыхнули, губы дёрнулись:
– Господин, вы… вы слишком скромны.
Скромен, да уж…У него и спина крепкая, и ноги как у боевого коня, и вообще, последние дни в постели – зверь в человеческом обличье. Какой там «охладел» – он меня чуть не съел заживо!
– Значит, это я… последнее время был не в духе, – со вздохом произнёс Цзи Боцзай, длинные ресницы опустились, отбрасывая на лицо тонкую тень. – Заставил тебя тревожиться. В этом моя вина.
Мин И поёжилась, словно от внезапного холода.
Он выглядел таким ласковым: и голос мягкий, и взгляд внимательный, и даже ближе, чем прежде. Но почему-то… в ней что-то сжалось от страха. Прямо под этой нежностью чувствовалось нечто хищное, опасное.
– Господин – вы словно дракон среди людей, как можно вам о таком говорить… – поспешно прильнула к нему, сама подливая в его чашу вино.
Цзи Боцзай склонился к ней и мягко спросил:
– Значит, И`эр не держит на меня зла?
А у меня есть выбор?..
Мин И изобразила улыбку:
– Я никогда не винила вас, господин.
Он с удовлетворением кивнул и, улыбнувшись, склонился к ней, легко коснувшись губами её лба:
– Ты самая нежная женщина из всех, что я встречал.
По столу словно пробежала лёгкая волна. Женщины за пиршественным столом переглянулись. Взгляды скользнули по наряду Мин И, по её украшениям – и тут же последовали шёпоты, тихие, но не скрывающие зависти.
Так что вскоре после этого в главном городе стала стремительно набирать популярность новая мода: плиссированные юбки цвета цзюньу, а также всевозможные «образы в стиле, что по душе Цзи Боцзаю». Но это – уже другая история.
А пока Мин И пребывала в глубоком смятении. Цзи Боцзай не только при всех в резиденции проявлял к ней нежность, но и после, в их загородном особняке, стал вести себя ещё ближе, ещё ласковее – до пугающей заботы. Даже в кабинет позвал с собой.
Мин И с ужасом замотала головой:
– Я дальше не смею идти…
– Ничего страшного, – ответил он спокойно и, не спрашивая разрешения, подхватил её на руки. – Господин сам понесёт тебя.
…
У него была твёрдая грудь, крепкие руки– и держал он её легко, ни на секунду не сбив дыхание, переходя из зала в коридор.Но Мин И, прижавшись к нему, чувствовала, как перед глазами проносится вся её жизнь, словно это и есть та самая дорога в иной мир. В уме уже вертелись жарка, варка, тушение, копчение… Вот и настал её кулинарный конец.
Может, ещё не поздно себя спасти?..
– Господин, – вдруг раздался голос Не Сю, вошедшего снаружи. Завидев Мин И в объятиях господина, он удивлённо замолчал.
Цзи Боцзай даже не обернулся:
– Ничего. Говори.
– Полчаса назад пожар в аптеке на Восточной улице удалось потушить. Хозяин лавки и несколько учеников, что готовили лекарства, – никто не вышел, – ровным голосом доложил Не Сю.
Мин И едва заметно вздрогнула ушами.
Почему такое – обычное происшествие в городе – вообще доносят ему лично?..
Сердце сжалось от дурного предчувствия. Она слегка заёрзала:
– Господин, можно… мне переодеться?
Цзи Боцзай мягко, но решительно удержал её, будто вовсе не услышал, и спокойно спросил:
– Люди от судебного ведомства сысы уже прибыли?
– Чжэн Тяо сработал быстрее. Судебное ведомство ещё не вышли на аптеку.
Мин И: …
Похоже, она начала понимать, о чём тут вообще речь.
В глазах потемнело. Она, чуть не плача, начала дрожащими пальцами затыкать себе уши.
Это не то, что должен слышать живой человек…
Но Цзи Боцзай, словно бы в насмешку, опустил её руки, крепко обнял и продолжил так же спокойно:
– Пусть люди не спускают глаз с резиденции Чжао-сыпаня.
– Есть.
Не Сю бесшумно вышел и закрыл за собой дверь. В комнате остались только она и Цзи Боцзай. Мин И, прильнув к его груди, дрожала, как мокрая перепуганная перепёлка.
– Ты чего боишься? – Он мягко провёл пальцами по её щеке. – Господин доверяет тебе, вот и берёт на совет.
Мин И была бела, как полотно. Губы подрагивали:
