Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 86 страниц)
Это ведь не его территория. Неужели он и правда намерен довести дело до убийства?
Шэ Тяньлинь словно не услышал. Глухо, с упрямой решимостью он продолжал:
– За все эти годы Мин Сянь никогда не встречался с противником до боя. И ты об этом прекрасно знаешь.Твоя версия – не выдерживает никакой критики.
Глава 69. Узнал её
– Да, обычно, когда я приходил к нему, он всегда ставил барьер из юань, не давая пройти, – Чжэн Тяо уклонялся и одновременно отвечал ударом на удар. – Я никогда не мог прорвать его защиту.Но в тот день… он не поставил барьер. Я подумал, что он согласен принять меня – вот и вошёл во двор.
Шэ Тяньлинь на миг опешил. Его брови сдвинулись в сомнении.
Мин Сянь всегда был крайне осторожным, особенно когда жил вне дома. Он никогда не оставлял свой двор без защитного барьера.Но и Чжэн Тяо говорит правду: если бы барьер был установлен, с его юань он бы туда не прошёл.
Неужели здесь и правда кроется что-то большее?
– Я лишь постоял во дворе и сказал ему пару слов, – продолжал Чжэн Тяо, воспользовавшись замешательством. – Сказал, что в этом году обязательно его побью, вот и всё. После этого сразу ушёл.Да я даже лица его не увидел – как же я мог навредить ему?
Уловив момент, он резко развернулся и запустил поток юань в ответный удар.
Шэ Тяньлинь слегка задумался – и прозевал этот выпад. Он просто не успел среагировать.
– Осторожно! – не выдержала Мин И и громко крикнула.
Шэ Тяньлинь вздрогнул и резко обернулся на голос. В ту же секунду Бо Юанькуй прорвал поле миньюй, с трудом перехватил летящий удар Чжэн Тяо – и вытащил того из зоны боя.
Юань Чжэн Тяо и впрямь была пугающей. Даже при полной готовности Бо Юанькуй с трудом выдержал удар – лицо его заметно побледнело.Но несмотря на это, он был даже доволен – ведь теперь у него есть личный должок от самого Шэ Тяньлиня. Поднявшись, он подошёл поближе, уже собираясь сказать что-нибудь сочувственное, как вдруг увидел:
Шэ Тяньлинь, едва коснувшись земли, внезапно рванул к самому краю зала – туда, где сидели гости на последних местах.
Мин И в испуге вздрогнула и тут же спряталась обратно, стремительно втянув голову за край стола. Закрыв глаза, она зло прижала веки.
Небеса решили сгубить её, иначе и не скажешь.Не крикни она – старик Шэ мог бы и не пережить ту атаку. Но стоило вмешаться, и она тут же себя выдала.
Схватившись за голову, Мин И вжалась как можно глубже под стол – зарылась, словно хотела раствориться в воздухе.
Она не могла позволить, чтобы наставник Шэ увидел её в таком виде.
– Наставник Шэ! – на полпути его вдруг остановил молодой человек. Он с лучезарной улыбкой сложил руки в приветственном жесте: – Позвольте спросить, уважаемый наставник, не подскажете ли, как можно заполучить такую чудесную шэньци, как та, что вы только что использовали?
У Шэ Тяньлиня в голове всё ещё гудело – только спустя какое-то время он услышал, о чём вообще спрашивает юноша. Постепенно в нём стало возвращаться рассудок.
Он не мог идти дальше.
Если это не она, то его внезапный порыв может вызвать подозрения у всех городов.Если это она – он, напротив, может навлечь на неё беду.
Глубоко вздохнув, Шэ Тяньлинь заставил себя успокоиться. Он внимательно посмотрел на стоящего перед ним юношу и, словно прикрываясь, извлёк из-за пояса один из своих артефактов – калейдоскоп «Вань Хуатун» – и протянул ему:
– Просто заметил, как у юного господина загорелись глаза, когда он смотрел на шэньци. Вот и решил специально подарить – пусть порадует.
– Уважаемый наставник и впрямь щедрый человек! – сияюще улыбнулся Сыту Лин и тут же принял подарок. – Пусть исполнятся все ваши желания.
Позади стоящий Фу Юэ остолбенел.
Что, и так можно было?..
Вокруг тут же поднялся восхищённый ропот. Даже Бо Юанькуй наверху сцены не удержался от язвинки:
– Наставник Шэ поистине щедр… прямо душа человека.
Шэ Тяньлинь обернулся и, сложив руки в приветственном поклоне, обратился к Бо Юанькую:
– Благодарю за помощь. В нашем павильоне недавно завершили ковку одного нового оружия – в ближайшее время будет отправлено в резиденцию господина.
Услышав это, Бо Юанькуй заметно повеселел. Настроение у него тут же поднялось, и он поспешил поддержать общую атмосферу, сглаживая напряжение:
– А я-то уж подумал, что уважаемый наставник пришёл сюда, чтобы сорвать злость – ан нет, выходит, новые связи налаживает, хах! Прекрасно, просто прекрасно.
Шэ Тяньлинь едва заметно бросил взгляд в сторону того места за столами, где под столом пряталась Мин И. Не выдав ни единой эмоции, он сжато поджал губы и как ни в чём не бывало вернулся на своё место среди почётных гостей.
Чжэн Тяо, раненный, отказался от предложенного евнухом лекарства и в молчании вернулся на место в самом конце стола.
Мин И сразу уловила резкий запах крови.
Слишком знакомый запах.Особенно – когда это кровь Чжэн Тяо. Она чувствовала его так каждый год – по одному разу.
Но теперь… теперь она почему-то не решалась даже оглянуться.
А вот Синь Юнь, ни о чём не догадываясь, проявила куда больше смелости. Увидев, как близко сидит Чжэн Тяо, она просто повернулась к нему и без всяких стеснений спросила:
– Господин Чжэн, раны у боевых практиков не надо перевязывать?
– Раньше – не нужно было, – неожиданно ответил Чжэн Тяо. – Меня могли ранить только двое: Мин Сянь и Цзи Боцзай. Оба били быстро, чётко и метко. Раны выходили чистыми – достаточно было приложить юань, и всё затягивалось без следа.
Но этот… оставленный Шэ Тяньлинем, – его не залечишь одной юань.
Синь Юнь уставилась на него с искренним восхищением и тут же дёрнула Мин И за рукав:
– Ты слышала?! Оказывается, юань можно использовать, чтобы залечивать раны!
Мин И: «…» Нет. Не слышала. У меня уши оглохли. Оба. Полностью.
– А эта госпожа что с ней? – вдруг спросил Чжэн Тяо, с видимым интересом глядя в её сторону. – С самого начала пира не поднимает головы. Что-то уронила?
До этого момента Мин И ещё могла сомневаться. Его взгляд, может быть, показалось.Но стоило ему произнести эту фразу – всё стало ясно.
Чжэн Тяо узнал её.
Даже несмотря на женское платье, даже несмотря на изменённую осанку – он всё равно её узнал. А если он узнал… тогда и наставник Шэ, разумеется, тоже.
Тяжесть сковала сердце. Мин И больше не притворялась вежливой:
– Уронила. Целых десять ляней золота. Вот ищу. Вы, господин, не подскажете – не попадались ли вам на глаза?
Чжэн Тяо кивнул, как ни в чём не бывало:
– Если ты согласишься снова сразиться со мной, я заплачу тебе сто ляней золота.
Да чтоб тебя, сумасшедший.
Мин И чуть не задохнулась от возмущения.
Ну вот скажите – у него в голове хоть что-нибудь, кроме боёв, есть?!Он что, не понимает, где находится? Сейчас весь зал напряжён, каждый взгляд обращён к нему – а он, как ни в чём не бывало, предлагает ей бой? Ты на грани публичного скандала, братец!
Она что, по своей воле отказалась участвовать в этом году на турнире Собрания Цинъюнь? Правда думает, что ей просто не захотелось?!
Медленно повернув голову, Мин И испепелила его взглядом – холодным, яростным, как остриё клинка. Затем так же медленно отвернулась и снова уткнулась лицом в подушку, продолжая изображать мертвую тень.
Чжэн Тяо говорил негромко – и единственной, кто услышал, оказалась Синь Юнь. Она непонимающе перевела взгляд с него на свою соседку – маленькую, вольную, не очень воспитанную танцовщицу, которая, по её мнению, вообще не имела права сидеть тут.
Почему господин Чжэн хочет сразиться именно с ней? Сразиться… в чём? В танцах?..Ничего себе. Он, оказывается, и танцевать умеет?
Снова взглянув на Чжэн Тяо, Синь Юнь в глазах засветились искры восхищения.
Мужчин, владеющих юань, в этом мире пруд пруди.Но, чтобы и юань владел, и танцевать умел – такие были редки, как перья феникса.
Какая редкость, – мечтательно подумала она.
А Чжэн Тяо в это время не спускал глаз с Мин И. Первая волна возбуждения оттого, что он узнал её, начала стихать, и тогда до него стало доходить – что-то здесь не так.
В самый первый раз, когда он её увидел, он внимательно присмотрелся: вены на запястьях были едва различимы, и по всему телу – никакой реакции, ни малейшего отклика на юань. Тогда он и сказал Цзи Боцзаю: Эта девушка юань не владеет.
Но ведь она – Мин И, наследница рода Мин, родная сестра Мин Сяня.Семь лет подряд – абсолютный победитель турнира Собрания Цинъюнь.Как у неё могут быть размытые меридианы? Как может не быть юань?
Вспомнив недавние слова Шэ Тяньлиня, Чжэн Тяо всё больше хмурился.
Его лицо стало серьёзным.
Неужели… её и правда кто-то подставил? – эта мысль с тяжестью легла в сознание Чжэн Тяо.
Пир в честь прибывших гостей всё ещё продолжался.Но на удивление, три Верхних Города на этот раз вели себя иначе: не стали, как прежде, безжалостно разорять Му Син.Чаоян потребовал лишь половину от прежнего, Чжуюэ и Синьцао – тоже не стали давить.В сумме весь «дар» не набрал и двух третей от прошлогоднего.
Жители Му Сина были в смешанных чувствах: горечь вперемешку с облегчением.Зато боевые практики воспряли духом – один за другим выходили на арену и вызывали представителей Верхних Городов на поединки. Площадка тут же ожила – шум, азарт, звенящая энергия боёв.
За столами обстановка тоже заметно смягчилась. Девушки из труппы «Фэнвэйхуа» стали разносить вино и угощения, свободно перемещаясь между столами.В этот момент Сюй Тяньинь наконец-то воспользовалась тем, что Цзи Боцзай отлучился, и отправила человека, чтобы вернуть Синь Юнь обратно.
– Что это вы там так весело обсуждали? – прищурилась она, глядя на Синь Юнь.
Щёки у той порозовели, глаза сияли:
– Господин Чжэн сказал, что после пира лично проводит нас с Мин И обратно!
Глава 70. Цветочная ваза, портящая нравы
Пусть Чжэн Тяо и не был так искусен, как Цзи Боцзай, но зато – загадочен, сдержан, с поразительным чувством достоинства. Он давно стал предметом мечтаний многих девушек из всех шести городов.Он редко бывал приветлив с женщинами, и даже ходили слухи, будто он… питает тёплые чувства к мужчинам.И вот теперь – он сам вызвался проводить Мин И?!
Сюй Тяньинь тут же мимо ушей пропустила всё, что говорила Синь Юнь.Эта простушка точно не могла заинтересовать Чжэн Тяо. Значит, опять Мин И что-то выдумала – как всегда, какие-то женские штучки, и вот результат, Чжэн Тяо не уходит с последнего места за столом.
Сама Сюй Тяньинь, разумеется, предпочитала Цзи Боцзая – он более уравновешенный, более подходящий по статусу.Но ей было обидно. Мин И – всего лишь обычная девушка, разве что умеет прихорашиваться и строить глазки. Ни тебе юань, ни тебе боевых техник – она, скорее всего, и не знает, как кулак правильно сжать.А эти бойцы – один за другим – всё добрее к ней и добрее.Просто развращает нравы.
– Госпожа Сюй, вас зовёт её величество, – поклонился подошедший евнух.
Сюй Тяньинь очнулась, поднялась и, проходя мимо Синь Юнь, бросила:
– Ты больше не бегай, ясно? Позже я отведу тебя на встречу с важным человеком.
Синь Юнь тут же сникла, брови поникли – ей это совсем не нравилось.Но зная, какая Сюй Тяньинь упрямая и властная, она не решилась перечить – лишь с тоской бросила взгляд в сторону, где сидела Мин И.
А тем временем Чжэн Тяо всё ещё упорно уговаривал Мин И:
– Двести ляней. Больше не дам.
Мин И, сжавшись под столом в плотный комок, с лицом цвета мокрого пепла, процедила:
– Ты правда думаешь, дело в деньгах?..
Он что, не может выбрать другой момент, чтобы это обсудить?!
Осмотревшись, Чжэн Тяо наконец-то осознал, что это далеко не лучшее время и место. Кивнул:
– Ладно. Тогда я зайду к тебе в резиденцию Цзи.
Мимо проходивший евнух, услышав это, едва не поперхнулся. Ужас в глазах, дрожь в голосе – он закашлялся от шока.
Двести ляней? В резиденции Цзи? Они совсем страх потеряли?!
– Что с тобой? – недоумённо спросил Чжэн Тяо.
– Н-ничего, – евнух торопливо вытер пот со лба. – Служу… по приказу её величества… Пришёл… пришёл передать, что госпоже Мин велено явиться на разговор.
Супруга Да Сы, Сы-хоу?Мин И приподняла лицо, прикрывая щёку, и бросила взгляд в ту сторону.
Её величество в окружении знатных дам сидела в затенённом углу у левой стороны Танцевальной сцены – скрытая за молодыми побегами бамбука.
Взгляд Мин И тут же прояснился. Она поспешно кивнула:
– Я немедленно иду!
Хотя Мин И не была знакома с супругой да сы и не знала, зачем её позвали, возможность сбежать с конца стола, куда были прикованы все взгляды, была сама по себе подарком судьбы.
Опустив голову, она почти бегом – торопливой походкой, в три шага вместо пяти – последовала за евнухом.Стоило пройти сквозь рощицу молодого бамбука, как на плечи будто упало облегчение.Она быстро поправила причёску, пригладила подол, и только тогда сдержанно вошла, и поклонилась:
– Покорнейше приветствую ваше величество сы-хоу.
Во внутреннем дворике под тенью павильона сидело множество женщин. Воздух был густ от дорогих ароматов – тонкий, плотный, явно из благовонной пудры высшего сорта.Мин И склонилась в поклоне – но ответа «встань» не последовало.Вместо этого – разрозненные перешёптывания, взгляды, скользящие по ней, как холодные нити.
Атмосфера была, мягко говоря, неуютной.Но Мин И всё равно улыбалась.С этими девицами справиться гораздо легче, чем с теми, кто сидит снаружи с глазами, прожигающими насквозь.Хотя бы тут – ей не грозит смерть.
– Хм, не робкого десятка, – наконец-то отозвался голос с главного места. – Садись.
Мин И благодарно кивнула и окинула зал быстрым взглядом.Все места были уже заняты.Евнух, приведший её, и не подумал доставить стул.Никто не шелохнулся.
Умеют же давить так, чтобы человек сам провалился сквозь землю.
– Барышня Мин ведь была танцовщицей, не так ли? – с притворной доброжелательностью сказала Сюй Тяньинь, усевшись на низкий пуфик у ног сы-хоу. – Танец у неё, говорят, что надо. Если, конечно, тётушка будет не против, можно попросить её исполнить что-нибудь?
Увидев её, Мин И сразу поняла – ничего хорошего не будет.А стоило услышать, как она обращается к хозяйке дома – «тётушка» – как всё стало предельно ясно.
Племянница сы-хоу хочет замуж в поместье Цзи.А для этого сначала нужно убрать её – как препятствие.
Мин И ещё питала маленькую надежду, что неужели же они рискнут – среди пира, под открытым небом, при всех, и даже несмотря на их положение…
Но увы – вполне рискнут.
В поместье Цзи, при всех её неловких обстоятельствах, никто не смел поднять на неё руку.А теперь – Цзи Боцзай отвернулся, и она сама оказалась прямо в досягаемости рук сы-хоу.
Убить её здесь – одним махом две цели, и расправиться с помехой на пути к поместью Цзи, и проучить всех прочих знатных дам, чтоб даже не думали посягать на то, что уже решено.
Мин И только собралась выйти в центр внутреннего дворика, как вдруг лицо сы-хоу резко посуровело:
– Она осмелилась ступить с левой ноги. Это – дурная примета.
Едва слова сорвались с губ, как два евнуха мгновенно бросились вперёд и резко схватили Мин И за плечи, прижав к месту.
Мин И: «…»
Серьёзно? Даже придумать предлог получше – и то лень?
– Ваше величество… – нерешительно подала голос одна из дам, – всё же её сюда привёл господин Цзи. Если здесь случится что-то…
– А кто сказал, что она сюда приведена? – с усмешкой перебила Сюй Тяньинь. – Может, сама прицепилась, да и пошла за ним. Ни имени, ни статуса, даже тело по бумагам всё ещё числится во внутреннем дворе. Если уж говорить честно – она всё ещё принадлежит нашему дворцу.
После этих слов остальные знатные дамы промолчали.Что с неё взять – обычная танцовщица.Пропадёт – и никто не заплачет.А даже если Цзи Боцзай и узнает, вряд ли станет устраивать скандал из-за неё.
– Женщина должна читать больше книг, – равнодушно сказала сы-хоу. – Внешность может прельстить – но лишь на время. Очаровать на всю жизнь – этого пустая красота не даст.
– Истинно так, ваше величество, – дружно закивали дамы.
Так Мин И и увели – в молчании, под стражей, по боковой тропке прочь от Танцевальной сцены.
На лице Сюй Тяньинь заиграла удовлетворённая улыбка. Она тут же наклонилась к сы-хоу и тихо прошептала:
– Не беспокойтесь, тётушка. Тяньинь обязательно выполнит всё, что вы поручили.
Сы-хоу провожала взглядом удаляющуюся фигуру и с лёгким удивлением заметила:
– Удивительно… Она даже не попыталась просить пощады. Ни слёз, ни мольбы, ни даже слабой попытки вырваться. Просто шла, не оборачиваясь.
– И не нужно, – фыркнула Сюй Тяньинь. – Внутренний двор – под контролем тётушки. Если тётушка пожелает, чтобы она умерла – она даже вдохнуть лишний раз не успеет.
Сы-хоу задумалась, но потом и сама кивнула – в этом был резон. Она перевела взгляд и снова велела слугам узнать, как идут поединки на внешней арене.
Тем временем Луо Цзяоян, Чу Хэ и другие уже успели поучаствовать в состязаниях – одни победили, другие проиграли.Но Цзи Боцзай…Он выходил трижды – и трижды победил. Безоговорочно. Его противники даже не имели шанса.
Это воодушевило да сы, и он, улыбаясь, обернулся к Бо Юанькую:
– А господин не желает размять кости?
Бо Юанькуй покачал головой:
– После дороги и переездов – утомился. Пусть уж наставник Шэ выйдет.
Да сы повернулся к Шэ Тяньлиню, но тот, не сводя глаз, всё искал взглядом Мин И, словно, не замечая ни его слов, ни самой арены. Отмахнулся рассеянно:
– У меня уже не тот возраст, чтобы сражаться с молодыми. Пусть Чжэн Тяо идёт.
Повернувшись теперь уже к Чжэн Тяо, да сы обнаружил, что и тот вовсе не сосредоточен на бою. Его взгляд бродил по периметру, точно выискивая кого-то, в глазах не было ни капли желания сражаться.
Вот ведь… один за другим… Что, все настолько боятся Цзи Боцзая?
Да сы, напротив, был в отличном настроении. Он радостно обернулся к самому Цзи Боцзаю:
– Боцзай, может, всё же подберёшь себе нового соперника?
Цзи Боцзай скользнул рассеянным взглядом в сторону последних рядов, где ещё недавно сидела Мин И, и лениво отозвался:
– Никого достойного не осталось.
– Прекрасно! Превосходно! – рассмеялся да сы, и, подозвав к себе Сыту Лина, что-то прошептал ему: – Лин, поосторожнее… всё же он – наша главная надежда на следующий год.
Речь шла о ядовитом проклятии – любовного гу.
Сыту Лин понял, усмехнулся:
– Повредить господину Цзи – дело непростое. А вот нанести вред второй носительнице гу – куда проще. Пусть ваше величество сперва даст мне жетон, чтобы я мог её «спасти».
Да сы удивлённо вскинул брови, но тут же вынул жетон и протянул ему:
– Ступай, только возвращайся быстро.
– Слушаюсь.
Говорили они очень тихо – но Цзи Боцзай всё равно услышал.
Глава 71. Я – не Мин Сянь
С Мин И что-то случилось?
Пальцы Цзи Боцзая едва заметно сжались на фарфоровой крышечке чайной чаши, затем снова разжались. Он опустил взгляд.
Раз Сыту Лин пошёл – ему самому идти не стоит.
И всё же… Сколько же людей, оказывается, волнует судьба Мин И.
Если Сыту Линь ещё может действовать по инстинкту следователя, а Чжэн Тяо, как видно, – из личной заинтересованности, то Шэ Тяньлинь тогда зачем? Человек из Чаояна – и вдруг стал проявлять к ней такой интерес?
Что же тогда случилось в тот день? Зачем Мин И так настаивала, чтобы Эрши Ци пошёл именно во двор Цинвуюань?
Что-то внутри сжалось, как под каменной плитой.Ему было неуютно. Потому что какой бы ни была причина, одно оставалось очевидным, такая сложная, такая непредсказуемая женщина не может больше оставаться рядом с ним.
Он пригубил вино. Взгляд скользнул в сторону – как раз в тот момент, когда Сюй Тяньинь, сияя от счастья, короткими мелкими шажками шла обратно, собираясь снова устроиться рядом с ним.
– Сядь вон туда, – холодно произнёс он, указав в сторону последнего стола.
Улыбка застыла у Сюй Тяньинь на лице, словно воск под холодом. Внутри всё похолодело.
– Господин… почему?
А что тут спрашивать? Он уже встретился с теми, ради кого она здесь сидела.Больше она ему попросту не нужна.
Раньше, в таких случаях, он хотя бы говорил мягко, уговаривал, отпускал осторожно.Но сейчас – ни времени, ни желания. Только равнодушное:
– Я не люблю, когда рядом кто-то сидит.
Сюй Тяньинь: ?..
Но ведь раньше… Он водил с собой Мин И по всем пиру – и она всегда сидела рядом с ним.
А теперь, если она уйдёт к последнему столу, а тётушка (сы-хоу) всё это увидит, сидя за бамбуковой завесой, разве не станет ясно, что он больше ею не интересуется? С е характером тётушки,– такого унижения она не простит.
Сюй Тяньинь почувствовала, как колени предательски подгибаются. Она тут же опустилась перед Цзи Боцзаем на колени:
– Если я в чём-то… в чём-то провинилась – скажите! Я всё исправлю, только не прогоняйте меня здесь, при всех… прошу вас…
Слишком много слов. Ни капли такта.
Цзи Боцзай нахмурился. Не сказав ни слова, встал и спокойно направился в сторону Янь Сяо, оставив её стоять на коленях среди чужих взглядов.
Сюй Тяньинь застыла, словно по ней прошёл мороз.Неужели он что-то узнал? Она лихорадочно перебирала в памяти всё, что сказала, всё, что сделала – неужели слух уже дошёл до него?..
Чем больше Сюй Тяньинь думала, тем сильнее кипела от злости.
Что в этой Мин И такого особенного? Лицо. Только и всего – лицо.
Упрямо, будто ничего не произошло, она снова села рядом с местом Цзи Боцзая, притворяясь, что просто держит для него место.
Синь Юнь, наблюдая за её неуклюжей попыткой сохранить лицо, не сдержалась и тихо заметила: – Господин Цзи ведь не тот, кого можно назвать добрым человеком…Зачем ты так унижаешься?
– Что ты понимаешь! – зло отрезала Сюй Тяньинь. – Если он не добрый – значит, добрых вообще не существует.
Во всех городах Цинъюня в целях защиты города обязательно готовят преемника. Это может быть родной сын, но также – человек с сильной юань, которого усыновляют официально.
У Му Сина раньше был наследник – сын да сы, но он умер много лет назад. Теперь наибольшие шансы у Цзи Боцзая.
А значит, достаточно просто быть рядом с ним. Даже если не стать его официальной женой – титул, богатство, влияние всё равно обеспечены.
Сюй Тяньинь вцепилась пальцами в подол платья, сжимая ткань до боли.
Она не может сдаться. И тётушка не позволит ей отступить.
Мин И – всё равно уже мертва. С другими ей ещё есть, что противопоставить.
А та, кого уже успели счесть мёртвой, в это время сидела на корточках у заброшенного колодца в заброшенном дворике – и с досадой вздыхала.
Позади неё на земле валялись двое евнухов – с разбитыми лицами и сломанными костями, даже пошевелиться не могли.
– Т-ты… ты… – с ужасом глядел на неё один из них, совершенно не понимая, как эта, на первый взгляд, хрупкая, нежная девушка только что одним ударом сломала ему рёбра.
– Хватит с «ты-ты» да «вы-вы». – Мин И задумчиво уставилась в колодец. – Лучше подскажите, что теперь делать?
– Отпустить вас? – Она прищурилась. – Тогда я не успею убежать.
– А не отпускать?.. – Перевела взгляд на колодец. – Колодец мелкий… вдвоём вы туда точно не влезете.
Евнух в страхе обмочился прямо под себя:
– Барышня, пощадите! Мы не пойдём докладывать, клянёмся! Даже слова не скажем!
– А? Вот и отлично, – с улыбкой спрыгнула она с каменного края и лёгким движением хлопнула в ладоши. – Тогда… побудьте тут ещё немного.
Внутренний двор был охраняем строго, но приказ сы-хоу на её казнь пока знали только эти двое. Если удастся выскользнуть обратно на главную дорожку – она ещё сможет вернуться на Танцевальную сцену. А оттуда – найти момент, чтобы сбежать с этого пира живой.
Мин И напрягала память, стараясь восстановить маршрут, по которому её вели, и, ориентируясь на детали, шаг за шагом продвигалась вперёд.
Но в этот момент, один из казавшихся поверженными евнухов вдруг рванулся с земли, и, выхватив спрятанный кинжал, метнулся к ней со спины, целясь прямо между лопаток.
Она уловила движение, но не успела обернуться, как издалека взвизгнула стрела:
– Фьююу—шш!
Молнией, сверкая холодным железом, она пронеслась у неё под самым боком и вгрызлась в плечо евнуха с таким ударом, что тот рухнул с диким воплем.
Мин И в изумлении подняла взгляд. Впереди, на развилке дорожек, стоял Шэ Тяньлинь с артефактом «Тысяча пронзающих стрел» в руке и ледяным выражением лица.
– Сколько раз тебе повторять? – сухо бросил он. – Если срубаешь сорняк – вырывай с корнем.
Уже клонился закат. Розовое небо, пылающее над садом, отбрасывало мягкий свет, ложившийся даже на его волосы – пепельные с чёрным, но не смогло смягчить ни черты, ни взгляд.
Мин И вздрогнула. Зрачки сузились – и она мгновенно вскинула рукав, прикрывая лицо, а сама – прыгнула к ближайшей искусственной скале, скрывшись за каменной грядой.
Шэ Тяньлинь в ответ… рассмеялся. Сердито.
– Я, может, и стар, но ещё не слепой, – бросил он. – Вылазь.
Мин И, прижавшись спиной к холодной каменной поверхности, не шевельнулась.
– Ах ты, несносное отродье! – раздался из-за камней глухой, сдержанный от злости голос. – Я, между прочим, считал тебя мёртвой! Сорок девять дней поминальных ритуалов, целый лунный месяц без куска мяса во рту!..
Он стоял за искусственной скалой, не крича, но в каждом слове – злое дрожание:
– Ты хоть знаешь, как пахла говядина с тушёной редькой, которую твоя шиму сварила на седьмую ночь?
– Я тебе кто? Я – твой единственный наставник, тот, кто вырастил тебя, можно сказать, наполовину твой отец! Что бы ни случилось – неужели нельзя было прийти ко мне, всё рассказать?.. Зачем, скажи мне, прятаться в глухом захолустье?
– Если бы Сань Эр невзначай не обмолвился – я бы до конца жизни думал, что ты умерла! Вот ты чего хотела, да?
Он говорил, и всё ближе подходил. Мин И, прижавшись к камню, слышала глухой стук его шагов. Лоб увлажнился – по виску скатилась капля пота.
– Я… я не Мин Сянь, – выдавила она.
– Если не ты – тогда кто?! – взорвался Шэ Тяньлинь.
Он в два шага оказался рядом, схватил её за шиворот и буквально выдернул из-за скалы:
– Думаешь, тебя не узнать только потому, что ты вырядилась в эту нелепую тряпку? Да хоть в пепел обратись – и то, по тому, как он на ветру разлетится, я тебя узнаю!
Мин И: «…» Ну… это уже лишнее.
Она изо всех сил пыталась выпрямиться – смотреть ему в глаза, говорить прямо, как раньше. Но стоило ногам коснуться земли – всё тело само по себе отпрянуло назад, голова опустилась, плечи съёжились, ей хотелось вжаться в землю, или, лучше – вон в тот цветник, прямо лицом, и исчезнуть.
Мин Сянь бы так не поступил.
Мин Сянь – это высокая спина, прямой взгляд, несломленная воля. Это надежда Чаояна, гордость, опора.
А она… она – слабая, гибкая, как лоза, жалкая, растерянная. Просто ваза для украшения, которая может выжить только благодаря улыбкам и уступчивости.
Опустив взгляд, она всматривалась в тонкие щели между серыми камнями мостовой.Попыталась улыбнуться, но губы задрожали – даже голос выдал её страх:
– Наставник Шэ, вы, должно быть, ошиблись…
Руки – сами собой прятались в рукавах. Носки туфель – торопливо скрывались под подолом платья. Она торопливо склонилась в поклоне:
– Невольница… должна возвращаться на пир. Не посмею мешать господину…
Сказав это, она резко обернулась – и хотела было броситься прочь.
Но Шэ Тяньлинь, чувствуя, как что-то стягивает горло, в одно мгновение перехватил её за руку:
– Я…. я когда-то выложил полжизни, чтобы ты назвала меня «наставник». А теперь ты вот так просто – и бросила это слово?
Он развернул её руку, пальцы легли на запястье, и голос его стал жёстким, уверенным:
– Ты можешь обманывать кого угодно – но не меня. Эти меридианы —
Он замолк. Взгляд упал на тонкую кожу запястья. И слова оборвались.
Там, где раньше горели ярко-красные, словно пламя, каналы энергии – теперь была тягучая, мёртвая темнота. Смешение синевы, фиолетового и чёрного, лишённое всякой жизни.Не то что об юань говорить – тут вопрос, доживёт ли она до конца месяца.
Шэ Тяньлинь опустил руку. Глаза его налились алой влажной яростью.
Он не произнёс ни слова.
Глава 72. Преграда на пути
Мин И молниеносно отдёрнула руку, не осмеливаясь встретиться взглядом с Шэ Тяньлинем. Лишь пробормотала:
– Все говорят, что наставник перепутал человека… Мин Сянь ведь вон там.
Она указала в сторону, и Шэ Тяньлинь по привычке обернулся.
Пустая тропинка. Ни души.
А когда он вновь повернулся – перед ним уже никого не было. Девчонка исчезла, словно её и не было.
Раздосадованный и расстроенный, Шэ Тяньлинь выругался:
– Ах ты, паршивка! Чего бежишь! До такого докатилась – не должна ли была сперва просить помощи у наставника?
Мин И же, сжав зубы, мчалась изо всех сил. Ей было не до возвращения на танцевальную сцену, не до запретных дворов внутренней резиденции. Прыгая по карнизам, взмывая через стены, она на пределе своих сил стремилась как можно скорее скрыться из виду Шэ Тяньлиня.
Но столь же стремительно оказалась в окружении дворцовой гвардии – стражи запретных мест.
– Кто ты такая?! – раздался грозный окрик.
Восемь потоков юань слились воедино, обернувшись в огромное алебардоподобное копьё и мгновенно пригвоздили Мин И на месте. Один из дворцовой гвардии закричал:
– Да у тебя, девчонка, лисье сердце и медвежья печень! Откуда такая дерзость?!
Мин И вздрогнула, машинально дернулась в сторону, собираясь дать отпор, но тут же вспомнила, что находится во внутреннем дворце Му Сина, – и с усилием заставила себя опустить руку.
Она отступила, но дворцовая гвардия не собирались её отпускать. В конце концов, это – запретная территория, и никому не позволено нарушать границы. Несколько стражников немедленно сомкнули кольцо и уже собирались силой увести её прочь.
– Стойте, – раздался голос.
Мин И обернулась и увидела, как с противоположной стороны дороги быстрым шагом приближался Сыту Лин.
– Господин Сыту, – сдержанно проговорил один из дворцовой гвардии. – Это преступница, незаконно проникшая во внутренний двор. Разве это не выходит за пределы вашей компетенции? Она ведь не подведомственна судебному управлению.
– Верно, – спокойно кивнул Сыту Лин. – Те, кто нарушает границы внутреннего двора, не подлежат разбирательству в судебном ведомстве… но Да сы хочет видеть её.
Он поднял руку и продемонстрировал жетон, выточенный из звёздного железняка: на нём, сверкал выгравированный узор звёздного неба, мерцая при свете дня. Увидев это, дворцовая стража тут же отступили с почтительными поклонами.
Сыту Лин спокойно забрал Мин И и, не скрывая раздражения, повёл её вперёд, будто конвоируя опасного преступника.
Мин И шла рядом с ним какое-то время. Лишь когда дворцовая гвардия разошлись, она тихо заговорила:
– Молодой господин Сыту давно здесь?
– Разве сестра Мин сама не видела? Я как раз только что подошёл.
– Только что?.. – Мин И усмехнулась. – Отсюда до Танцевальной сцены ведут две дороги. Молодой господин Сыту не пошёл по короткой и удобной тропе, а выбрал эту – дальнюю, да ещё по грязной дворцовой дороге. Не боялся ли запачкать парчовую одежду?
