Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 48 (всего у книги 86 страниц)
– Фанхуачжу и так тесен, где мне всех этих поселить? В землю зарыть?
Наложница Янь лишь мельком глянула на девушек, сопровождавших Цзи Боцзая, и с усмешкой произнесла:
– Твой отец совсем не умеет мыслить тонко. Я сама выберу тебе одну – остальные ни к чему.
Она неспешно поднялась и, вскинув подбородок, оглядела девушек оценивающим взглядом. Ни на миг не колеблясь, мгновенно отсекла всех, кто был из рода Мэн, оставив лишь одну – свою приближённую.
– Зовут её Янь Шуан. Она умеет угождать, послушная, с хорошими манерами. Всё, что прикажешь – исполнит без промедления.
– Хорошо, – кивнул Цзи Боцзай, спокойно принимая её волю.
Он стал куда мягче и уступчивее, чем прежде. Не было в нём той прежней колкости и холодности, что так раздражали наложницу Янь. С виду он теперь был внимателен, учтив и почти добродушен. Её это радовало… но и тревожило. Так ли он искренен? Или под маской покорности зреет нечто другое?
В это время Мин И оставалась в Фанхуачжу. Закат клонился к вечерней прохладе, когда заскрипели створки ворот, и она увидела Цзи Боцзая – не одного, а с девушкой.
– Это Янь Шуан, – сказал он, почти весело. – Подарок от госпожи Янь. Говорит, будет жить с нами.
Мин И окинула девушку быстрым взглядом. Та была из тех, кого мужчины называют «чистой прелестью» – утончённая, с кротким взглядом, черты лица тонкие, безупречно сложена. Даже по сравнению с прежними фаворитками из Хуа Мань Лоу, Янь Шуан выглядела ещё утончённее, ещё изящнее. Но удивительно другое – Цзи Боцзай не прикасался к ней вовсе. Стоял рядом, но держал почтительную дистанцию – словно чужая.
Мин И с лёгкой усмешкой кивнула, распахнула двери и, ничуть не смутившись, приглашающе произнесла:
– Прошу, входите.
После того как наставник Цинь с остальными переселились в гостевые покои, комнаты Фанхуачжу были перераспределены. Цзи Боцзай выделил Янь Шуан боковую комнату рядом со своей – не слишком близко, но и не на отдалении. Девушка не скрывала радости: сияя, она низко склонилась в поклоне.
– Невольница будет стараться изо всех сил угождать господину!
Он кивнул ей и, с едва заметной улыбкой, пригласил сесть. Его голос был мягок, тон обволакивающий, и даже лёгкая насмешка звучала в нём как игра.
– В самом деле, Чаоян совсем не как остальные города – даже девушки здесь куда краше… Скажи, давно ли ты служишь в этом внутреннем дворе?
Когда он улыбался, его лицо становилось почти нереальным – будто образ, вырезанный из нефрита, зыбкий, мерцающий. Янь Шуан затаила дыхание и поспешно ответила, лицо её пылало румянцем:
– Невольница в службе лишь пять месяцев…
Цзи Боцзай разочарованно вздохнул, и взгляд его слегка померк:
– Значит, ты, увы, не сможешь мне помочь…
С этими словами он встал, будто собрался уйти, оставив её в недоумении.
Янь Шуан заметно занервничала, поспешно схватила его за рукав, не давая уйти:
– Хоть я и служу во внутреннем дворе недавно, но всё это время находилась при госпоже Янь. Всё, что знают другие – я тоже знаю. Прошу, скажите, чем я могу быть полезна господину?
Услышав это, Цзи Боцзай уселся обратно, лёгкая улыбка вновь тронула его губы. Он смотрел на неё с тем вниманием, что делает слова особенно весомыми:
– Ты ведь знаешь, я ещё не признан в родословной, и сейчас, когда госпожа Янь в опале и лишена былой власти, наше будущее не сулит особой стабильности. А тут ещё супруга Мэн – она сегодня дерзко вела себя со мной на глазах у всех, да и у госпожи Янь с нею старая вражда. Мне нужно знать всё: как устроен её дворец, кто охраняет её покои, сколько у неё мастеров боевых искусств под рукой.
Глаза Янь Шуан округлились, в голосе её проскользнуло удивление:
– Мэн… супруги Мэн?
Когда она уходила в Фанхуачжу, госпожа Янь приказала ей ненавязчиво прощупать настроение Цзи Боцзая по поводу супруги Мэн, но кто бы мог подумать – он сам первым заговорит об этом, да ещё с таким явным намерением вступиться за госпожу Янь.
Янь Шуан и хотела бы обдумать, что же сейчас происходит, но Цзи Боцзай вдруг склонился ближе. Его звёздный взгляд, чёткие брови и сияющие глаза вдруг зажглись таким вниманием, что у неё помутилось в голове. Все мысли в панике разбежались, и она только и смогла вымолвить, запинаясь:
– Расположение охраны и постов в покоях супруги Мэн – лучше всех знает только наша госпожа … Но охрана у той дворцовой госпожи действительно грозная, да и мастера у неё не простые. Даже когда госпожа была при власти как Сы-хоу, не смогла пробиться, что уж говорить теперь…
– Сходи к ней, попроси у неё схему размещения стражи, – мягко, почти шепотом, сказал Цзи Боцзай, – сможешь?
– Х-хорошо… конечно! – пролепетала она, вскакивая.
И, словно спасаясь бегством, выскочила за дверь.
За тонкой стеной окна, во дворе, Мин И наблюдала всё происходящее. Улыбка скользнула по её губам, и она покачала головой:
– Ай-ай… госпожа Янь, ты, видно, наслышана о его «любвеобильной славе», вот и решила подослать красавицу, чтобы окрутить его… Да не знала ты, видно, кто в этой игре – настоящий искуситель.
Но один вопрос не давал покоя: пусть супруга Мэн и не была той самой женщиной, что спасла его в детстве, но ведь она всё равно часть семьи Мэн. Как же Цзи Боцзай смог решиться – вот так хладнокровно – пойти против них?..
Глава 143. Бесстыдник!
Не успела Мин И додумать свои мысли, как рядом вдруг распахнулось окно. Цзи Боцзай, опершись локтем на подоконник, глядел на неё с ленивой полуулыбкой, в глазах – тень насмешки:
– О чём задумалась?
Мин И вынырнула из раздумий, пожала плечами:
– Думаю, как бы отсюда выбраться.
– Обязательно прям выбраться? – протянул он, с лёгким прищуром.
Она бросила на него взгляд, полный подозрения:
– Опять что-то замышляешь, да?
Любой другой мог бы и поверить его так называемой искренности, но только не она. Всё это «доброе лицо» – не более чем маска. Мин И слишком хорошо знала: у этого человека все мысли хитрые, все планы коварны – копятся, копятся, а потом обрушиваются на голову ни в чём не повинного.
Цзи Боцзай усмехнулся, не отрицая, и, потянувшись, перекинул руку через подоконник, обвил её за талию и потянул ближе, так что она почти повисла на окне, оказавшись с ним лицом к лицу.
– Вот поэтому я и хочу держать тебя рядом, – шепнул он с притворной лаской. – Иначе, если ты снова проговоришься, я уже точно не выживу.
Он всё ещё помнил, как в прошлый раз она едва не выдала его из-за какой-то там повозки с духовными зверями. Выходит, его жизнь для неё стоила не больше поездки?
Как же так, а?..
Мин И хмыкнула, с иронией глядя на него:
– Ты же сам давно положил глаз на ту супругу Мэн. Иначе как объяснить, что она вдруг начала меня расспрашивать о твоей связи с барышней Мэн? Я просто подыграла ей, пошла по течению – ни похвалы, ни благодарности от тебя, только упрёки? Это справедливо?
Он слегка приподнял бровь:
– С чего ты взяла, что я к ней что-то испытываю?
– А разве нет? – Мин И смотрела прямо, не отводя взгляда. – У тебя на лице это написано. У тебя такой же взгляд был, когда ты собирался убить вана Пина.
Цзи Боцзай невольно коснулся пальцами века – точно пытался ощутить, что за «взгляд» она имела в виду. Все всегда говорили, что его невозможно прочесть. Но перед этой женщиной… он будто стоял голым. Прозрачный, как вода.
Мин И продолжала, не снижая тона:
– Я не знаю, почему ты решился пойти против супруги Мэн, но ясно одно – ты всё это делаешь, чтобы выбраться из Чаояна. Только я скажу тебе одно: не стоит недооценивать род Мэн.
Клан, что укрепился в самом сердце внутреннего двора, – не та сила, с которой можно играть, будто это простая марионетка.
Цзи Боцзай усмехнулся, будто вовсе не испугался. Он мягко провёл большим пальцем по её уху, отчего она непроизвольно дёрнулась:
– Так ты поможешь мне или нет?
– Нет, – холодно отрезала она.
Он наклонился чуть ближе, в голосе прозвучала лукавая угроза:
– Хм?
Мин И раздражённо отдёрнула плечо, уворачиваясь от его балующей руки:
– Я, между прочим, в долгу перед тобой, – буркнула она, хмурясь. – Твои вопросы теперь излишни.
Но как бы она ни злилась, эта её досада только подливала масла в огонь. Когда она хмурилась, прищурив глаза и чуть надув губы, в её облике было что-то особенно живое – не холодная сдержанность воина, а уязвимость, детская, почти трогательная.
Цзи Боцзай не удержался, в голосе зазвенело озорство:
– А если, чтобы помочь мне, придётся вновь стать моей парой? Совсем как в ту ночь, когда мы…
Хлоп!
Оконная рама с грохотом захлопнулась, едва не стукнув его по носу.
– Безжалостная, – с притворной обидой проворчал он, потирая переносицу. – В ту ночь ты была куда ласковее.
Ответом ему стал сердитый удар в ставню, от которого дрогнула бумажная шторка. Цзи Боцзай не выдержал и рассмеялся, смех его был лёгким, настоящим – таким, каким он редко позволял себе быть.
А внутри комнаты Мин И, с лицом красным как поздняя слива, шипела себе под нос ругательства, стараясь не думать… не вспоминать… не чувствовать. Она вообще-то никогда не считала те близости чем-то постыдным – ну, естественный процесс, ничего особенного. Но только не с ним. Не с этой его интонацией, с этим взглядом, с этой насмешкой, за которой пряталось слишком многое.
Интонацией, что подбрасывала в памяти запах его кожи, вес его ладоней, дрожь в собственном теле…
Чёрт. Пора есть. Срочно. Иначе она не выдержит – и тогда уж точно придётся заткнуть ему рот.
Только-только притащили ему красавицу – а он уже лезет ко мне с намёками! Без стыда, без совести! – Мин И стиснула кулаки, каблуки её башмачков с глухим стуком оставляли отпечатки на каменном полу, когда она раздражённо зашагала к воротам за ужином.
Но как только подошла, ощутила неладное. Прислужник, который обычно приносил пищу, на этот раз задержался, и, когда всё же появился, шмыгнул внутрь словно вор. Едва успел сунуть ей в руки короб с едой, как тотчас исчез, не сказав ни слова, не показав лица.
Мин И нахмурилась. Принюхалась. Повертела короб в руках. Выросшая в интригах внутреннего дворца, она не была наивна – если даже прислужник избегает встречи взглядом, если он торопится как поджигатель, значит, что-то точно не так. Такую еду бездумно в рот – только если жизни жалко.
Однако выкинуть – тоже нельзя. Иначе заподозрят. Подозревают – станут действовать наглее. Нет, с этим надо играть умнее.
Она аккуратно разложила всё принесённое на низкий стол, выставив блюда как положено, даже поставила вторую пару палочек – пусть думают, что всё идёт как надо.
Тем временем за окном послышались осторожные шаги – лёгкие, мерные, в точности как у обученной прислужницы. Янь Шуан. Конечно, вернулась шпионить – глупышка. Вот и подыграем.
Мин И прочистила горло, а потом с таким звуком ударила ладонью по столу, что палочки подпрыгнули:
– Ты сказал, что не вернёшься, и правда не вернулся? Я же говорила, я не люблю Чаоян! Я не хочу оставаться здесь!
С другой стороны, из комнаты, раздался ленивый зевок. Затем голос Цзи Боцзая, сразу ставший холодным, сухим, словно ледяная вода:
– Я говорю это тебе не потому, что хочу просить разрешения. Я просто уведомляю. Передай это Цинь Шанъу.– Ну ты и впрямь неблагодарный, – с трудом сдерживая досаду, проговорила Мин И. – Му Син столько лет вкладывал в тебя силы и заботу…
– А ты? – перебил её Цзи Боцзай с ледяной усмешкой. – Чаоян тоже взрастил тебя, дал всё. Но ты ведь, не моргнув глазом, готова уйти. Что ж, тогда чем же я хуже?
Он шагнул ближе, и в голосе его зазвенел холодный металл:
– Я ведь не просто так разрываю с Му Сином. Здесь моя кровь, мои родители, мои истоки. Скажи, куда мне деваться? Вернуться в Му Син? Думаешь, там меня встретят с объятиями? Что я, в самом деле, нужен им теперь?
– Ты же сам говорил, что тебе плевать на кровные узы!
– Да, я говорил. Но Чаоян – не Му Син. Здесь у меня есть шанс. Власть, титул, будущее. Я мог бы стать наследником. Скажи, с чего бы мне от этого отказываться?
Глаза Мин И сверкнули, щеки налились гневом. С губ сорвался сдавленный смешок – горький, как полынь. С грохотом она смахнула со стола всё: чаши, блюда, палочки – всё разлетелось по полу, звон разбившейся керамики эхом прокатился по комнате.
– Да оставайся ты хоть навсегда! – гневно бросила она. – Мне всё равно. Я всё равно уйду. Я не намерена здесь оставаться!
Резко развернувшись, она рванула к двери, распахнула створки настежь – в лицо ударил прохладный ветер, сорвав с её плеч складки одежды. У порога стояла Янь Шуан, её глаза округлились от удивления.
Но Мин И не удостоила её и взглядом. С высоко поднятой головой, твёрдым шагом, она прошла мимо, как человек, отбросивший сомнения и страх. Она оставила позади не только еду и гнев, но и всё, чему больше не могла верить.
Комната была в полном беспорядке. Посуда разбита, еда разбросана, воздух всё ещё хранил отголоски ссоры. Цзи Боцзай сидел у стола и тяжело вздохнул.
Янь Шуан всё поняла без слов. Она молча вошла, развернула пергамент с картой дворцовых расстановок и почтительно положила его перед ним. После чего мягко проговорила:
– У каждого свой путь, господин. Зачем же вы так упрямо держитесь за неё?
Он медленно поднял взгляд, в котором читалась усталость и раздражение.
– В твоих словах есть разум, – сказал он, пробежав глазами по схеме, но тут же её свернул, – но мне всё ещё нужно использовать её. Есть дела, с которыми справится только она.
Он задумчиво потёр лоб. Гнев не ушёл, наоборот – вспыхнул новой искрой. Губы скривились в горькой усмешке:
– Раньше я и не думал, что захочу сохранить ей жизнь. А теперь понимаю, что, похоже, переоценил её значение. Это была всего лишь моя иллюзия.
От Цзи Боцзая вдруг хлынула холодная, мрачная аура. Даже Янь Шуан, всегда спокойная, вздрогнула, отшатнулась на полшага. Но в следующую секунду он снова был спокоен, как тихая вода в ночной реке. Улыбка вернулась на его лицо, теперь – почти нежная:
– Скоро день рождения у госпожи Янь. Я приготовил для неё особый подарок. Если бы она согласилась немного помочь… это было бы очень кстати.
Янь Шуан немедленно сделала шаг вперёд и низко склонилась:
– Господин, прикажите. Всё, что угодно – я передам. Будь уверены.
Он прищурился, уголки губ чуть дрогнули.
– Подойди ближе, – сказал он негромко.
Она склонилась ещё ниже, а он наклонился к самому её уху…
Охрана внутреннего двора Чаояна и впрямь была уж слишком строгой – даже Цинь Шанъу, решивший проверить, возможно ли ускользнуть, не прошёл и ста шагов, как его тут же вернули обратно.
– Что же теперь делать? – с тревогой спросил Чу Хэ. – Совсем невозможно выбраться.
– Силой не прорваться, – хмуро пробормотал Фань Яо, немного подумав, а потом, тяжело выдохнув, добавил: – Да и толку-то, даже если нам удастся уйти. Без Боцзая и Мин И – какой в этом смысл?
– Ты и впрямь веришь, что Цзи Боцзай ещё хочет возвращаться в наш Му Син? – недовольно поджал губы Луо Цзяоян. – У нас что – ни статуса, ни богатств. А здесь он чуть ли не наследник Чаояна…
Он не успел договорить – Цинь Шанъу молча стукнул его по лбу.
– Боцзай – человек, который ценит чувство долга и преданность, – глухо произнёс Цинь Шанъу. – Раз уж он дал слово стать моим учеником, он не оставит Му Син.
«Боцзай ценит чувства?!» – это словно гром среди ясного неба. Все в комнате переглянулись, и в каждом взгляде читалось одно и то же: не верим.
Он, конечно, силён в юань, тут не поспоришь. Но говорить о верности и привязанности? Да он за всё это время толком и не сблизился ни с кем из нас. А уж как он хладнокровно общается с родителями в Чаояне… Откуда у наставника взялась такая уверенность – непонятно.
Они только открыли рты, чтобы обсудить это, как вдруг в дверь постучали. Луо Цзяоян подошёл и открыл. За порогом стоял один из придворных евнухов, низко поклонившийся:
– Наша госпожа передаёт, что обещанная звериная повозка для госпожи Мин уже доставлена к пристани Чаояна. Когда придёт время покинуть город, вы сможете отправиться вместе с ней.
Мин И попросила звериную повозку? Луо Цзяоян удивлённо распахнул глаза, хотел было что-то сказать, но Цинь Шанъу опередил его и остановил одним движением руки.
Глава 144. Согласованные действия
– Благодарю за беспокойство, – произнёс наставник, коротко кивнув и отпуская евнуха. Затем он плотно захлопнул дверь.
– Наставник, – снова подал голос Луо Цзяоян, – даже если повозка теперь у нас есть, она ведь принадлежит Чаояну. А значит, её тягловые звери приучены людьми Сань Эра. Их дрессировали так, чтобы слушались только своих.
Он был прав: такие звери легко отслеживаются. Стоит только выехать за пределы города, как погоня настигнет их за считанные часы. К тому же их собственные повозки до сих пор оставались где-то под замком, и где именно – неизвестно.
Наставник нахмурился, и его взгляд остановился на Чу Хэ:
– Кажется, ты ведь когда-то проявлял способности к управлению отборными зверями?
Чу Хэ смущённо почесал затылок, неловко улыбнувшись:
– Ну… есть кое-какие задатки. Но я никогда толком этому не учился.
– Всё же попробуй. Прислушайся к своей внутренней силе и попытайся установить контакт с нашими зверями. Если получится – найдём их, где бы они ни были.
– Сделаю, что смогу.
И стоило только высказаться этой идее, как лицо наставника озарилось внезапным прозрением. Он словно что-то понял – звенья, доселе разрозненные, вдруг соединились в единое целое. Он тяжело выдохнул.
Вот зачем всё это затеяла Мин И. Всё складывается.
Наложница Янь, разумеется, хотела, чтобы Мин И исчезла из Чаояна – не получилось убить, так хоть выдворить. А если использовать её же повозку – всё просто: стоит лишь не спускать глаз с этой звериной повозки, и будет понятно, когда и с кем они планируют уехать.
Хитрый расчёт. Умно – но недальновидно.
Другие могли и не знать о способностях Чу Хэ к укрощению зверей, но Мин И знала. Она прекрасно разбиралась в сильных и слабых сторонах каждого члена их команды. Именно она однажды и обратила внимание на врождённую склонность Чу Хэ к взаимодействию с отборными тягловыми зверями – благодаря чему наставник впервые узнал об этом.
Конечно, подчинить себе уже обученных, да ещё и чужой рукой воспитанных духовных зверей – дело почти невозможное. Но вот отыскать своих, родных боевых зверей, которых они привезли с собой – это уже совсем другой разговор. Тут, пожалуй, есть шанс.
Но даже если Чу Хэ справится и найдёт местоположение их повозок – что дальше?
Кто возьмётся за остальные шаги плана?
…
В это время Цзи Боцзай занимался практикой в Фанхуачжу. Стоило ему взмахнуть рукой, как чёрный дракон вырвался из его тела – рёв существа прокатился оглушительной волной по всему внутреннему двору, заставив стены задрожать, а сердца затаить дыхание.
Такой мощи невозможно было не заметить.
Во дворце супруга Мэн, сидя на мягких подушках, она стиснула зубы от злости. Вены на висках пульсировали от ярости.
– Как же так?! – она с яростью вперила взгляд в вана Юна. – Как я вообще могла родить такое бесполезное ничтожество?! Если бы у тебя была хоть половина силы Цзи Боцзая, наследование трона давно было бы за тобой! А теперь, смотри, из-за тебя у этой змеиной бабы из рода Янь появился шанс на возвышение!
Ван Юн съёжился, весь съежившись, не зная, куда себя деть, его голос дрожал:
– Мать… Это всё… это всё моя вина, я подвёл…
– Подвёл?! – супруга Мэн ударила по подлокотнику кресла. – Ты даже не пытаешься что-то изменить! Тебе не больно смотреть, как наши многолетние усилия рушатся из-за какого-то выскочки?
Развернувшись, она метнула взгляд уже в сторону Сань Эра:
– Такой человек, как он – с такой силой, с таким духом – и вы в Му Сине обнаружили его только теперь?! Где вы были раньше?!
Сань Эр нахмурился, голос его был сдержанным:
– Он начал выделяться лишь в последние два года. До этого был всего лишь скромным молодым человеком, выросшим в рабских кварталах. Ничего особенного в нём не было… Однако… – он помедлил и добавил: – По моим сведениям, у него действительно могла быть некая связь с Мэн Сянь`эр.
Мэн Сянь`эр, племянница супруги Мэн, ещё в юности была выдана в Му Син по династическому браку. Но позже оступилась, за что была казнена, потянув за собой и доброе имя всего рода Мэн. Супруга Мэн никогда особенно не жаловала племянницу, но услышав, что у той могли быть какие-то связи с Цзи Боцзаем, вдруг насторожилась, в её взгляде мелькнула искра интереса:
– Связи? Какие именно?
Дань Эр низко поклонился:
– Пока я пребывал в Му Сине, наблюдая со стороны, мне показалось, что Мэн Сянь`эр когда-то оказала Цзи Боцзаю некое благодеяние. В подробности я не вник, но примечательно, что после внезапной гибели вана Пина и череды несчастий, обрушившихся на тех, кто прежде относился к ней с пренебрежением, – всё указывает на то, что за этим мог стоять он.
– Хм… – супруга Мэн хищно прищурилась. – Выходит, он должен быть признателен нашему роду Мэн?
– Полагаю, да, – кивнул Сань Эр. – Но тот человек… его мысли глубоки, как колодец, и разобрать, что он задумал, невозможно. В последнее время он как нарочно демонстрирует перед Да сы могущество своей силы юань и выказывает особое почтение наложнице Янь.
Супруга Мэн нахмурилась, почувствовав подвох. Она подозвала ближайшего евнуха:
– Еда, что мы отправили им… они ели?
Евнух поклонился:
– Нет, госпожа. Слуги докладывают, что в доме вспыхнула ссора, еду опрокинули, и до неё так и не дотронулись.
– Простыми средствами его жизни не забрать, – задумчиво произнесла супруга Мэн, а затем медленно поднялась со своего сиденья. – Что ж… Раз так, приготовьте для этой подлой бабы Янь щедрый подарок. Пойдем, как положено, поздравим её с днём рождения.
– Супруга, – Сань Эр шагнул вперёд и, сложив руки в почтительном поклоне, попытался удержать её, – Цзи Боцзай обладает невероятной силой юань, при всём уважении, не стоит вам лично рисковать собой.
Но супруга Мэн лишь пренебрежительно скривила губы:
– Я его старшая. Более того, я – супруга внутреннего двора. Что он, осмелится поднять руку на меня?
Она презрительно хмыкнула:
– Наложница Янь за столько лет и то не смогла справиться со мной. А он – всего лишь новичок, едва вошедший в круг. Неужели думаешь, он может нанести мне вред?
В самом деле, супруга Мэн чувствовала себя в полной безопасности. При ней всегда были воины с мощной юаньской силой, следом тенью шагал опытный лекарь. Тела её не брала ни отрава, ни клинок. И потому, не сомневаясь ни на мгновение, она с высоко поднятой головой направилась в покои наложницы Янь – поздравлять с днём рождения.
Если бы наложница Янь до сих пор оставалась Сы-хоу, пиршество в её честь непременно устроили бы с размахом, но теперь, будучи в опале, она могла позволить себе лишь скромный обед в тиши Цинъюдянь. К счастью, рядом с ней был Цзи Боцзай – и потому Мин Ли все же лично пришёл поздравить её. Он вручил несколько даров, посидел немного и только потом удалился.
Наложница Янь рассеянно смотрела на блюда перед собой, будто их вкус и аромат были ей чужды. Вздохнув, она негромко спросила у служанки:
– От супруги Мэн всё ещё нет никаких вестей?
Словно в насмешку, стоило этим словам сорваться с губ, как за дверью прозвучал гулкий голос привратника:
– Прибыла супруга!
Сжав зубы, наложница Янь нехотя поднялась, лицо её оставалось безучастным, когда она произнесла нарочито холодное приветствие:
– Какой ветер занёс вас в мои скромные покои?
Супруга Мэн царственно прошла внутрь, высоко подняв голову, с непробиваемым высокомерием во взгляде.
– Всё же ты родила незаурядного сына. С такой важной датой, как день рождения, я не могла не прийти… – голос её был наполнен притворной доброжелательностью, в каждом слове звенела горечь.
Цзи Боцзай шагнул вперёд и почтительно склонился:
– Благодарю вас, супруга.
– О, опусти, не стоит, – отмахнулась она, презрительно изогнув губы. – Представители рода Мэн всегда были людьми великодушными. Умеем прощать и принимать.
Сказала – и села, издав холодный смешок, в котором не было ни капли теплоты.
Наложница Янь не могла скрыть досады – ещё бы! Раньше, когда она сидела на троне Сы-хоу, кто осмелился бы так на неё смотреть? Одним взмахом руки она приказала бы выволочь наглеца вон. Но ныне, утратив влияние, приходилось сносить и такие издевки. Вот уж правда – падшей львице и шавка грозит зубами.
Цзи Боцзай же оставался невозмутим, словно весь этот фарс его не касался. Более того, он даже поддержал слова супруги Мэн:
– Семейство Мэн и впрямь славится добротой. В былые годы, если бы не помощь от людей Мэн в Му Сине, я бы погиб в рабском дворе ещё подростком.
Услышав, что он сам заговорил о прошлом, супруга Мэн приподняла тонкие брови от удивления:
– Ах вот как?
– Да, Мэн Сянь`эр, будучи тогдашней Сы-хоу Му Сина, проявила ко мне сострадание и спасла, когда я был всего лишь простолюдином. Увы, позже её приговорили к смерти, и я так и не успел отплатить ей за спасённую жизнь.
Супруга Мэн слегка нахмурилась. Сянь`эр – добрая? Да та с малых лет отличалась заносчивостью и расчетливостью, ни за что не подала бы руки бедняку. Однако раз Цзи Боцзай сам озвучил такую версию, зачем спорить? Лучше сыграть на руку случаю.
– Вот как… – многозначительно протянула она, – не знала об этом.
– Именно так, – он чуть склонил голову, – потому сегодня должен поднять за вас чашу, в память об этом долге.
Он изящно вскинул рукав, жестом прося позволения.
Супруга Мэн даже не потрудилась взглянуть в его сторону – она высоко держала подбородок, и лишь безучастно протянула руку за спину. Там один из её людей тут же вложил в её ладонь изящный бокал с вином. Только тогда она ответила:
– Прошу.
Наложница Янь нахмурилась, пристально глядя на супругу Мэн. В её голосе сквозила явная досада:
– Раз уж вы настолько опасаетесь меня, то с какой стати вообще пожаловали в мои покои?
Та же лишь лениво усмехнулась, уголки губ изогнулись в снисходительной улыбке:
– Жалящий хвост у осы, не так ли? С чего бы мне не быть осторожной? Тем более ты никогда не терпела моего присутствия.
В этот момент налетел лёгкий вечерний ветерок, колыхнув занавеси. Почувствовав странную напряжённость в воздухе, телохранители супруги Мэн почти одновременно положили руки на рукояти мечей – инстинктивно, слаженно, будто ждали приказа.
Супруга Мэн бросила на них взгляд исподлобья и с насмешкой хмыкнула:
– Что я и говорила. Всё те же старые уловки. Или ты и впрямь уверена, что твои теневые стражи сумеют совладать с моими четырьмя воинами с силой юань фиолетового уровня?
Но едва стих её голос, как воздух вдруг рассёк резкий свист – вспышка белоснежной юаньской силы, окружавшая летящий артефакт, прорвала пространство и со страшной силой вонзилась в шею одного из телохранителей.
Щит не спас. Оружие прошило плоть, как ткань. Кровь брызнула фонтаном, обагрив край стола и… капнула в стоящий перед супругой Мэн бокал с вином.
Алые нити расползлись в янтарной жидкости, словно змеящиеся прожилки в хризолите, и в зловещей тишине медленно растворились в пьянящем аромате.
Глава 145. Благодетель Цзи Боцзая
Такой быстрый, чистый удар, в котором не было ни лишнего движения, ни капли промаха, обычно можно было увидеть лишь на аренах боёв. Но когда смерть пришла так внезапно – на расстоянии вытянутой руки – все в зале на мгновение окаменели, не в силах осознать, что произошло.
Супруга Мэн в оцепенении обернулась. Её глаза расширились от ужаса, когда она увидела, как её личный телохранитель с недоверием зажимает рукой горло, из которого хлестала алая кровь. Он так и не смог вымолвить ни слова, как безжизненно рухнул на пол, ударившись о плитку глухим, влажным звуком.
Белоснежное сияние юань было слишком знакомым. Но где же… где была Мин И?
Взгляд супруги Мэн метнулся по залу, но ни одного силуэта Мин И не было видно. Исчезла. Растворилась. Как будто никогда и не было.
– Ты что задумал?! – в панике вскрикнула она, вскакивая на ноги. Её оставшиеся трое охранников тут же окружили её плотным кольцом, активировав щиты, которые теперь светились почти ослепительной мощью, удвоенной от страха и ярости.
Даже наложница Янь была удивлена. Она знала, что Цзи Боцзай готовит удар. Но она не ожидала, что и Мин И вмешается. Та атака была великолепна, смертельно точна… и, увы, чуть-чуть отклонилась от цели. Ещё чуть – и история в Чаояне могла бы обернуться совершенно иначе.
– Что столпились? Охраняйте! – резко бросила она, по заранее обговорённому плану отдавая приказ. В тот же миг весь её двор был поднят на ноги. Прислужницы, телохранители, старые проверенные служанки – все хлынули в зал, стремительно запирая выходы, перекрывая путь бегства.
Двери павильона Цинъюдянь были захлопнуты, словно капкан.
После понижения в статусе число слуг при наложнице Янь резко сократилось, и чтобы запереть двери и перекрыть путь супруге Мэн, ей пришлось срочно стянуть подчинённых из других уголков внутреннего двора. Те пришли кто из кухни, кто из библиотеки, кто с конюшен. Разрозненные, разношёрстные, но верные – около тридцати человек окружили вход, грудью преграждая выход. Теперь, если супруга Мэн захочет прорваться – придётся действовать силой.
Но ведь совсем недавно кто-то нанёс смертельный удар – и исчез. Никто не заметил, кто именно это сделал. А если теперь сама супруга Мэн пойдёт на пролом, действуя на глазах у всех – перед его величеством уже не оправдаться. Начнёшь первой – виновата будешь ты.
И супруга Мэн это понимала. Но когда смерть стучится в лицо, здравый смысл уходит на второй план.
– Прорывайтесь! – прошипела она сквозь зубы. – Живыми отсюда никого не выпустить!
Охрана мгновенно рванулась вперёд. Металл звенел, юань вспыхивало. Семь, восемь человек из прислуги Цинъюдяня пали за считаные секунды, и алый след крови открыл узкий, но достаточный проход наружу.
– Быстрее! – наложница Янь в отчаянии дёрнула рукав Цзи Боцзая.
Тот молча кивнул и, словно тень, скользнул за спинами телохранителей, вплетаясь в хаос, который сам же и помог разжечь. На лице – ни капли волнения. Только безмятежная решимость и холодный расчёт.
У входа в Цинъюдянь стоял пост охраны – обычно там не зевали: малейший шорох, шаг лишний или громкий голос мгновенно передавались дальше по цепочке. Но сегодня, как по волшебству, всё было тихо, словно весь внутренний двор затаил дыхание. Ни единого сигнала тревоги.
Супруга Мэн едва бросила взгляд в ту сторону, и тут же, зарыв ногами подол, резко свернула в противоположную сторону. Бежала, почти спотыкаясь, прижимая к себе широкие рукава, и с яростью бормотала:
– Эта мерзавка!.. Она и вправду осмелилась поднять руку прямо в сердце внутреннего двора! Прямо здесь, в резиденции!.. Безумная…
Она не договорила. Мысль, не успев родиться, замерла – вместе с последним ударом в сердце ещё одного её стража.
