Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 18 (всего у книги 86 страниц)
Мин И тут же насторожилась, глядя на него с откровенной недоверием – будто ожидала, что он лишь делает вид, чтобы затем ударить исподтишка.
Он заметил это и, улыбаясь с досадой, развёл руками: – Девушка, мы ведь не какие-то безжалостные убийцы. Если бы не то, что вчера Цзи Боцзай первым поднял руку и убил человека, никто из нас и не думал бы обрушиваться на ваш дом с яростью.
– Если он и правда виновен в убийстве, есть судебное управление, которое этим займётся, – холодно ответила Мин И, глядя прямо в глаза. – Или вы, господа, не знаете, чем именно занимается судебное управление?
Что уж тут не знать – все прекрасно понимали: на арене отборочных боёв жизнь и смерть определяются честным поединком. Но всё же… Сюэ Шэн… он ведь…
Вдруг Фань Яо побледнел, будто ему в голову ударила молния: – Так яд на теле Цзи Боцзая… Это Сюэ Шэн его подослал?
– Не может быть! – покачал головой Чу Хэ. – Сюэ Шэн был таким хорошим человеком, да как он мог в отборочном бою применить яд?
Он говорил это с уверенностью, но у каждого из собравшихся внутри глухо заныло под сердцем. В глубине души все прекрасно понимали: если бы яд подослал кто-то другой, в городе давно бы поднялась буря. Цзи Боцзай сейчас слишком важен, чтобы кто-то смог его отравить – и остаться в живых.
Разве что этот человек уже мёртв.
Повисло тягучее молчание. Луо Цзяоян, хоть и чувствовал себя неловко, упрямо не сдавался: – А может, мы и не знаем всей правды. Человек-то уже мёртв, кто теперь докажет, кто прав? Мы ведь сегодня… просто хотели у господина Цзи поучиться, вот и всё.
– Именно так, – подхватил кто-то из толпы. – Раз уж так неудачно всё совпало, мы не настаиваем. Не стоит дальше беспокоить…
Мин И стояла с самым невинным и непонимающим выражением на лице, будто вовсе не улавливает подтекста их слов. Но, как только перед ней расступились, поспешно поклонилась и с несколькими служанками «отправилась на поиски лекарства».
Вот только, пройдя пару улиц, она резко свернула вбок и, обогнув ворота с западной стороны, вновь вернулась в особняк.
– Госпожа, с вами всё в порядке? – взволнованно выбежала ей навстречу тётушка Сюнь. – Мне сказали, будто вас ранили!
– Нет, всё в порядке, гляньте сами – цела как была, – весело отозвалась Мин И, сделала кружок перед тётушкой Сюнь и с любопытством спросила: – А те, у ворот, разошлись?
– Всё ещё стоят, – с усмешкой покачала головой та. – Но вроде больше не буянят. Теперь только повода ищут, чтобы по-тихому разойтись. Подождём, когда господин Мэн ещё раз к ним выйдет – и дело с концом.
Пока говорила, она заботливо отряхнула пыль с подола платья Мин И – осторожно, с лаской, будто с родной дочери.
Цзи Боцзай с детства привык стоять на своём. Он не любит объясняться, не любит оправдываться. Или добивайся своего с кулаками – или иди прочь. Третьего не дано. В обычные дни это никого не пугало, но теперь, когда он был измотан и ранен, смотреть на это было тревожно. Люди в доме чувствовали бессилие – помочь невозможно, только волноваться остаётся.
Хорошо хоть барышня Мин оказалась рядом. Говорит, что думает, делает, что чувствует, и никого не боится. Слуги у ворот потом наперебой пересказывали её слова – дескать, слушать было одно удовольствие.
– Наш господин, – говорили они, – разве он злой? Да он просто не станет тратить слова попусту!
Если раньше тётушка Сюнь и смотрела на Мин И как на прелестную девчушку, то теперь в её глазах та уже была наполовину хозяйкой. Пусть Мин И и не обладала ни достоинством, ни знатным обликом, каких ждали бы от полноправной супруги, зато она по-настоящему заботилась о господине, защищала его – и это было важнее всего.
Дай Небо, думала тётушка Сюнь, чтобы и он сам это понял. И даже если однажды в доме появится главная госпожа, пусть только не забудет он про барышню Мин.
Шли они неспешно в сторону главного двора, и вдруг заметили, как впереди, обгоняя их, метнулась чёрная тень и, не теряя времени, появилась прямо перед Цзи Боцзаем.
Тот, между тем, уже поел, восстановил дыхание, и на щеках его вновь появился румянец. Он лениво скользнул взглядом по тени, что теперь стояла у окна, и спросил ровно:
– Не пострадала?
Чёрная фигура, которой оказался Чжэн Тяо, приземлилась молча, стоя у подоконника. Прошло несколько мгновений, прежде чем он тихо ответил:
– Твоя танцовщица не из простых. С ней всё в порядке.
Глава 53. Никто не может быть спасителем
Когда Чжэн Тяо произнёс эти слова, в его взгляде затаилась глубина, тело словно окоченело от напряжения. Но Цзи Боцзай всё ещё был слаб и не успел как следует рассмотреть выражение его лица, лишь кивнул, мягко усмехнувшись:
– Она, пожалуй, ловкая.
Он вовсе не беспокоился о том, навлечёт ли Мин И на себя чьё-то недовольство. Пока она не ранена – плевать, кого она задела, он сумеет за неё разобраться с кем угодно.
– Ты возвращаешься в Фэйхуачэн? – спросил он Чжэн Тяо.
Чжэн Тяо изначально был воином культиватором из Фэйхуачэна, с ним Цзи Боцзай познакомился на турнире Цинъюнь. Тогда, едва они обменялись первым ударом, Чжэн Тяо сказал:
– Ты способен сразиться с наследником рода Мин.
Цзи Боцзай тогда подумал, что тот совсем не умеет говорить. Наследник рода Мин – что за пыль под ногами? Он через всё прошёл, лишь бы сюда добраться, неужели только ради того, чтобы мериться силами с каким-то Мином?
Но сам Чжэн Тяо оказался прямолинейным человеком: немногословен, грубоват, зато без хитростей и двуличия. Сражаться плечом к плечу с ним было даже приятно.
Внутри Фэйхуачэна беспокойства не утихали. Чжэн Тяо не вошёл в тройку призёров и не хотел сразу возвращаться в город. Потому после завершения турнира он забрался на звериную повозку, что направлялась в Му Син, и временно обосновался в поместье Цзи Боцзая.
Если прикинуть по времени – в самом Фэйхуачэне вот-вот должны были начаться отборочные состязания.
– В путь тронусь к концу месяца, – ответил он.
Хотя изначально собирался выехать на днях. Но стоило ему чуть ранее увидеть Мин И – и он резко переменил своё решение.
В первый раз, когда он по просьбе Цзи Боцзая попытался её прощупать, та девчонка перепугалась не на шутку и стала беспорядочно уворачиваться – он и лица-то толком не разглядел, показалась совсем заурядной. Но только что, внимательно всмотревшись, он не мог не отметить: та голова, те черты лица… как ни крути – ну вылитый Мин Сянь.
Он, конечно, не думал, будто она и есть Мин Сянь. Всё же Мин Сянь – мужчина, а в Цинъюне ни одна девушка, даже самая дерзкая, не осмелилась бы выдать себя за юношу и под этим именем выиграть столько турниров Собрания Цинъюнь – да это же сущий абсурд. Скорее всего, Мин И имеет какое-то отношение к Мин Сяню. И если выпадет шанс – стоит расспросить. А вдруг и правда удастся выследить Мин Сяня.
Прошёл ещё один год, и отборочные состязания вновь приближались. Города один за другим начали готовиться, поднимать шум, наводить порядок.
Чжэн Тяо не мог не задаться вопросом: неужели Чаоян и без Мин Сяня всё ещё сумеет удержаться в тройке сильнейших? Ему было действительно любопытно.
Когда Мин И переступила порог, Цзи Боцзай как раз полулёжа дремал, облокотившись на мягкую подушку.
Полуденный свет струился из окна, ласково скользя по его всё ещё бледным губам. В этот миг в нём не чувствовалось обычной небрежной дерзости – напротив, появилось что-то почти нежное, притягательное.
Мин И невольно замедлила шаги.
Но Цзи Боцзай всё равно проснулся. Его чёрные глаза лениво приоткрылись, взглянули на неё – и он сонно протянул:
– Угу.
Почему-то именно это «угу» показалось Мин И особенно приятным, словно она услышала ворчание только что родившегося маленького леопарда.
Она села рядом, улыбнулась в полголоса:
– Помогла господину решить одну неприятность. Какой будет награда?
Он без церемоний притянул её к себе и, как ни в чём не бывало, устроил голову у неё на коленях:
– Господин решил не взыскивать с тебя за самовольное вторжение в запретный двор.
Мин И скривилась, уже собираясь сказать, что это за награда такая – пустое имя, – как вдруг услышала его тихий голос:
– Если бы на твоём месте был кто-то другой, то голову бы уже с плеч ему снесли – даже не успев оправдаться.
По спине у неё пробежал холодок. Она поспешно выдохнула:
– Благодарю господина.
– В следующий раз не слушай чужих слов так безоглядно, – вздохнул он. – Есть вопросы – приходи ко мне прямо.
Не все вопросы, конечно, можно было задать ему напрямую. Например, что он собирается делать после того, как перебьёт всех своих врагов. Или есть ли в его поместье то самое противоядие, которое ей так нужно.
Мин И мысленно скривилась, но вслух весело ответила:
– Служанка поняла.
Цзи Боцзай обнял её и довольно вздохнул:
– Если бы я встретил тебя раньше – вот бы хорошо было.
В груди у Мин И что-то дрогнуло. Она моргнула, с недоумением глядя на него.
Что он имеет в виду? Встретил бы её раньше… и тогда не шлялся бы по весельям да кутежам?
Она не поверила.
Разврат – это врождённая натура. Из-за одной женщины никто вдруг не «прозревает» и не бросает прошлое. Только когда жизнь окончательно наскучит, тогда, быть может, такой человек и захочет осесть рядом с кем-то. Нет, он явно морочит ей голову – как, наверное, морочил и множеству других женщин – внушая, будто она особенная, будто именно она его спасла… и тем самым заставляя её влюбляться сильнее и глубже.
– Все эти истины она прекрасно понимала. Но всё же должна была признать, у Цзи Боцзая слишком уж приятное лицо. Стоит ему сказать что-то в этом духе – и сердце её тут же начинало биться чаще обычного.
А вдруг? А вдруг он действительно после этого останется только с ней? Сможет ли она тогда воспринимать его просто как обычного человека, без этого панциря предвзятости?
Он крепче обнял её за талию. Мин И плотно сжала губы, скрывая в глазах нарастающее волнение, и, медленно проводя рукой по его спине, позволила ему уснуть у неё на коленях.
В последующие дни Луо Цзяоян и прочие больше не появлялись у ворот поместья Цзи Боцзая, чтобы устраивать скандалы. Вместо этого они все отправились на поминальную церемонию по Сюэ Шэну. Увидев слёзы госпожи Сюэ, каждый ощутил нелёгкую вину – и потому после окончания отборочного турнира так и не явился, как положено, с визитом к Цзи Боцзаю.
А это, по сути, значило одно, они его не признавали, как лидера.
Да сы был изрядно озадачен. Он дважды звал Цзи Боцзая во дворец, чтобы поговорить на эту тему, но тот лишь отмахнулся. Не признают – и ладно. В прошлый раз, на турнире Собрания Цинъюнь, я ведь тоже был не во главе.
– Вот именно поэтому мы тогда и проиграли! – Шу Чжунлинь всплеснул руками, едва не заходясь от возмущения. – Если в следующий раз снова приедет какая-нибудь знать из твоего рода, чтобы оттяпать себе твою славу и выставить себя героем на твоём месте – разве мы, Му Син, не окажемся снова под гнётом тяжёлых налогов на целый год?!
В уютной комнатке на втором этаже «Хуа Мань Лоу» собрались старые друзья. Едва Шу Чжунлинь договорил, как Лян Сюань тоже вздохнул:
– Без обид, Боцзай, но ты и вправду слишком уж покладистый. В тот раз уступать было ни к чему. Если бы не это – у Му Сина был бы шанс пробиться в тройку.
Мин И сидела рядом с Цзи Боцзаем. Услышав это, она не удержалась и тихонько повернулась к Не Сю:
– А что тогда произошло?
Цзи Боцзай, не меняя выражения лица, спокойно протянул руку, вернул её голову на место и лениво бросил:
– Не его спрашивай. У меня спрашивай.
Мин И тут же выпрямилась и с самым серьёзным видом повторила вопрос – теперь уже вслух и как полагается.
Цзи Боцзай одобрительно кивнул, пригубил вина и, как ни в чём не бывало, пояснил:
– Да ничего особенного. Тогдашний его высочество ван Сяо посчитал, что я ни на что не гожусь. Мол, выиграл у Чжэн Тяо – и то по случайности, а дальше, дескать, не вытяну. Вот и отправил на моё место одного из своих приближённых из рода.
Конец был предсказуем: тот родич не выдержал даже одного боя – позорно проиграл и окончательно похоронил надежды Му Сина.
– Вот этого я как раз и понять не могу, – всё никак не мог унять злость Шу Чжунлинь. – Победа Му Сина – ведь это же благо для всего города! Кто вообще с радостью отдаст половину своих честно заработанных за год денег другим городам?! Они ведь знали, что ты можешь выиграть, и всё равно выдумали предлог, лишь бы тебя отозвать!
Янь Сяо усмехнулся и фыркнул:
– С твоей-то прямолинейной головой не суйся в такие дела. Осторожнее, а то однажды что-нибудь сболтнешь – и под монастырь отправишь не только себя, но и весь свой род.
Шу Чжунлинь возмутился:
– И что же я такого сказал?!
Лян Сюань покачал головой, молча поднёс ему чашу с вином, чтобы тот отвлёкся, и перевёл разговор:
– В этом году у нас в городе подрастает пара способных ребят. Только уж очень они упрямые. Слышал, что они даже пошли просить Чу Хэ стать главой, потому что не хотят подчиняться твоим приказам.
Цзи Боцзай лишь равнодушно отмахнулся:
– Пусть делают что хотят.
Для него бой никогда не был ради Му Сина. Он сражался, чтобы отыскать кое-кого. Чтобы рассчитать старые долги. А победит город потом или проиграет – да и кто победит… Честно говоря, его это волновало меньше всего.
Глава 54. Псы, как ни дрессируй – всё равно тянет к помоям
Дверь в отдельную комнату приоткрылась – кто-то вошёл, неся в руках вино.
Мин И в это время была погружена в свои мысли и не успела среагировать, как вдруг ощутила на голове неприятную прохладу: вино пролилось, обдав ей половину лица. В следующую секунду раздалось громкое «ай!», и кто-то, наступив на подол длинного платья, с показной неуклюжестью свалился – прямо на колени Цзи Боцзая, не скрывая, на кого рассчитывала упасть.
Громкий звук заставил всех в комнате изумлённо поднять головы. Перед ними предстала Цинли, вся покрасневшая от смущения, сидящая на коленях у Цзи Боцзая. Она слабо оправдывалась:
– Господин, нуу… нуу, я, кажется, за что-то зацепилась… не нарочно… прошу прощения…
Вино в руке Цзи Боцзая расплескалось, наполняя воздух крепким, острым ароматом. Учитывая то, как соблазнительно выглядела перед ним девушка, сцена вполне могла бы показаться весьма уместной и даже многообещающей.
Однако первая его реакция была вовсе не о том, чтобы приобнять «упавшую красавицу». Вместо этого он бросил взгляд в сторону.
Мин И сидела, пролившееся вино блестело на её причёске, место рядом с ним оказалось оттеснено, а сам мужчина – тот, которого она считала своим – сейчас был в чужих объятиях.
Любая из этих трёх деталей – уже повод для злости. Все вместе… он был почти уверен, сейчас она вскочит и вытащит соперницу за шиворот.
Но она – не вскочила.
Мин И просто опустилась обратно на скамью, растерянно взглянула на Цзи Боцзая и Цинли, а потом медленно опустила взгляд и, словно поняв своё место, сама пододвинулась чуть подальше.
У Цзи Боцзая кольнуло в груди. Он тут же поднял руку – кивнул Не Сю, чтобы тот забрал Цинли, а сам без лишних слов притянул Мин И обратно, туда, где ей и было место – рядом с ним.
– Куда пролили? – спросил он.
Она удивлённо посмотрела на него. В уголках её глаз, подернутых лёгкой тенью, вдруг заиграла теплая, почти затаённая улыбка. Она с лёгкой неуверенностью указала на место у причёски, где висела шагнувшая вбок буяо:
– Вот здесь.
Цзи Боцзай взял рукав, нахмурился и аккуратно вытер пролитое:
– В обычное время ты бы уже десять раз уклонилась. Что ж ты сегодня растерялась?
– Она слишком быстро двинулась, – прошептала Мин И, опустив голову, покорно позволяя ему поправлять украшения в волосах.
Цинли, которую Не Сю уже успел увести в сторону, всё ещё пребывала в лёгком шоке. Но, обернувшись и увидев, как эти двое воркуют – да ещё на глазах у всех – ярость тут же залила ей лицо. Она резко вскочила:
– Господин! Это она первой выставила ногу! Если бы не это – я бы не оступилась!
Цзи Боцзай даже не удостоил её взглядом:
– Понял. Отойди.
Цинли смотрела на его спину в полнейшем неверии. Она покачала головой, едва слышно:
– Господин раньше не был таким… Вы всё ещё сердитесь на ту мою дерзость? Но я ведь уже признала вину. Все эти дни, кроме вас, я никого не принимала. Только и ждала, когда вы снова придёте в павильон Хуа Мань Лоу, чтобы всё объяснить. А вы пришли, да… только не один, а с той, что заставляет меня терять лицо.
Она пошатнулась, будто теряя силы, и, почти шепча, продолжила:
– У меня ничего нет. Только это тело…, и я уже отдала его вам. Что ещё вы хотите забрать у меня? Скажите – и я отдам, всё, что у меня есть…
Мин И нахмурилась, слушая это.
Знаменитая хуакуй, и тоже оказалась в плену у Цзи Боцзая? Такая красивая, с виду неглупая, наверняка умеет и петь, и играть, и сочинять стихи – и всё равно вцепилась в мужчину, который не только не выкупит её, но и вряд ли вообще запомнит через пару лет.
Да и сам Цзи Боцзай хорош. Взял девушку в качестве прикрытия – что ж, плати как следует, и все долги будут чисты. А он – вместо этого приласкал словами, покормил надеждами, а теперь бросил. Зачем? Чтобы снова сделать больно?
Вот уж точно – пёс, как ни корми, всё равно к помоям тянется.
Цзи Боцзай заметил перемену в выражении лица Мин И – и, как ни странно, почувствовал облегчение.
Он-то уж думал, что эта девчонка привыкла ко всему относиться покорно и даже ревновать не умеет. А оказывается, в тот момент ей просто не хватало уверенности – боялась, что он не станет вставать на её сторону.
Как будто он когда-нибудь поступил бы иначе.
– Не Сю, – кивнул он, – Цинли, похоже, перебрала. Отведи её отсюда, передай местному управляющему, пусть протрезвеет под присмотром.
– Есть.
Не Сю шагнул вперёд. Цинли дёрнулась, пытаясь вырваться, но, когда он подошёл вплотную, вдруг замерла – будто что-то в нём узнала. В её взгляде промелькнуло потрясение, она недоверчиво подняла глаза.
– Пройдемте, госпожа, – холодно сказал он, ни на миг, не изменившись в лице.
Цинли, словно потеряв опору, позволила увести себя прочь. Только спустя довольно долгое время издалека донёсся её пронзительный, надрывный плач.
А в комнате… все присутствующие – те ещё гуляки – только и делали, что наблюдали, как разворачивается драма. И вот, когда «представление» столь внезапно подошло к концу, невольно почувствовали разочарование.
Янь Сяо лениво махнул веером, насмешливо прищурившись:
– Господин Цзи-поистине человек с чёткими границами – кого любит, того холит, кого нет – прочь со двора.
– Перехваливаешь, – спокойно ответил тот и, наклонившись, посмотрел на Мин И. – Когда находишь такое сокровище, как она, – нельзя же позволить, чтобы она огорчалась.
Мин И едва заметно улыбнулась. До настоящей печали дело, конечно, не дошло. Просто… её всё больше поражало, в каком беспомощном положении находятся женщины в Цинъюне. Их участь – зависеть от мужчин. Стоит им быть обманутыми или брошенными – и для них словно рушится весь мир.
Цинли – цветущая, воспитанная, блестяще подготовленная хуакуй, и та не выдержала. А что тогда говорить о девушках из бедных семей?
Если бы однажды… однажды и женщины могли с малых лет учиться боевым искусствам, могли бы, обладая талантом, становиться боевыми культиваторами – вот тогда всё было бы иначе.
– Я только с теми так поступаю, кто мне не по душе, – негромко добавил Цзи Боцзай, слегка крутанув в пальцах чашу с вином. – С тобой – никогда.
Мин И опустила взгляд, потом снова подняла глаза и улыбнулась:
– Для такой высокой чести – быть в сердце господина – служанка испытывает только благодарность.
Один играет влюблённого, другая – будто верит, и смотрится это вместе до такой степени гармонично, что глаз не оторвать.
– Хватит уже, вы двое, – поморщился Шу Чжунлинь. – Не щадите нас, бедолаг, что до сих пор не нашли ту самую.
– Вот именно, – подхватил Янь Сяо с притворным укором.
Лян Сюань на этих словах вдруг на миг замер, а потом негромко протянул:
– Только, прошу, в это «нас» меня не вписывайте.
– А? – все за столом тотчас повернулись к нему с интересом.
Цзи Боцзай прищурился:
– Вот это да. Когда успел? Ни разу ведь не упоминал.
– Верно. Кто она, из какого дома? Покажи нам, не таись!
Лян Сюань тихо рассмеялся, в его глазах сверкнула тёплая нежность:
– Она сейчас занята. Сможет выбраться только когда воины культиваторы начнут обучение.
Янь Сяо вскинул брови:
– Случаем не та, что получила фэнвэйхуа?
– Она, – кивнул Лян Сюань. – Но она совсем не такая, как другие. Не гонится за богатством, не мечтает выйти за славного воина культиватора. Просто делает своё дело как должно. В тот день, когда я её впервые увидел, она как раз организовывала площадку для соревнований – уверенно, точно, чётко… Такое чувство направления, такая собранность – я ни у одной другой девушки прежде не видел.
Глаза у Лян Сюаня сияли, пока он говорил, и вся компания, не скрывая, стала ещё любопытнее:
– А как её зовут?
Лян Сюань скосил взгляд на Цзи Боцзая, словно заранее насторожившись:
– Только если я скажу, ты не вздумаешь глаз на неё положить.
Цзи Боцзай фыркнул, усмехнувшись:
– У меня и так дел по горло. Не до чужих пассий.
– Ну тогда слушайте, – сказал Лян Сюань. – Её зовут Тяньинь. Она – третья дочь из рода Сюй.
Сюй Тяньинь? Мин И на миг застыла, не в силах скрыть растерянность:
– А из какого рода Сюй? – переспросила она, пытаясь убедиться, что ослышалась.
– Да что тут гадать, – удивлённо ответил Лян Сюань. – Конечно, тот самый Сюй, чей род славится боевыми заслугами. А что, ты её знаешь?
Знает? Это мягко сказано. Там не просто знакомство – там вражда.
Мин И на миг задумалась, вспоминая, как Лян Сюань только что восхищённо отзывался о ней, а потом – как сама Сюй Тяньинь в тот день на улице говорила с ней… Результат напрашивался сам собой. Она мягко улыбнулась и покачала головой:
– Нет, не знакома.
И не собиралась рассказывать больше. Зачем? Мужчина, увлечённый женщиной, вряд ли оценит чужие слова – скорее подумает, что та злословит от зависти. Ни к чему. Пусть себе любит на здоровье.
Мин И вообще хотела быть просто красивой, но бесполезной вазой, глаз радует – и хватит с неё.
– Люди из рода Сюй? – с уважением кивнул Шу Чжунлинь. – Да, достойные. Говорят, у них все девушки хотя бы краем уха слушают занятия боевых культиваторов. Так что таких понять легче, чем прочих.
Он обернулся к Лян Сюаню:
– Покажи нам потом, как-нибудь как работает твой «стратег». Мы хотим увидеть своими глазами, как она, по твоим словам, «из-за кулис направляет и выигрывает сражения, которые простираются на тысячи ли».
– Вскоре увидите, – ответил Лян Сюань. – Как только откроется Юаньшиюань, она туда тоже пойдёт.
Глава 55. Я не позволю тебе так говорить с господином
После ежегодных отборочных турниров Шести великих городов Собрания Цинъюнь, все прошедшие отбор боевые культиваторы отправлялись в Юаньшиюань – академию, где обучали самые уважаемые наставники Цинъюня. Там были не только опыт и знания, но и редчайшие кристаллы, и глубинные свитки с продвинутыми техниками.
Тот, кто облачён в небесно-серое облачение Юаньшиюаня, мог спокойно идти по улице: не то что чиновники всех рангов – даже потомки рода императора должны были слезть с повозки, выразить уважение и дать дорогу.
Поэтому, стоило Юаньшиюаню вновь открыть свои ворота, как улицу Юнъаньцзе заполнили толпы – в три, в пять, в десять рядов. И знать, и торговцы, и простолюдины – все спешили взглянуть на тех, кто в этом году заслужил звание лучших. Чтобы потом, за чаркой, было о чём рассказывать.
Разумеется, в такой день не обходилось без красоты. Девушки, получившие фэнвэйхуа, появлялись с закрытыми вуалью лицами, чтобы встречать новоприбывших боевых культиваторов, провожать их в академию и помогать им освоиться в новой жизни.
Подобное знакомство нередко перерастало в нечто большее: из года в год многие боевые культиваторы брали девушек, встречавших их у ворот, в свои дома – чаще в качестве наложниц, но порой, если девушка была из уважаемого рода, и вовсе делали их главной супругой.Поэтому открытие Юаньшиюаня в народе шутливо прозвали «малым взлётом боевого культиватора» – уж больно часто после этого начиналась не только учёба, но и женитьба.
Лян Сюань и остальные с самого утра заняли лучшие места в чайном павильоне напротив – в двух шагах от Юаньшиюаня. Расположившись на втором этаже, на открытой веранде, они могли без помех наблюдать, как за суетой у ворот мелькают фигуры девушек.
Сюй Тяньинь была одета сдержанно, но броско: юбка из лотосово-красного шелка с золотой вышивкой, поверх – полупрозрачный верх с узором «облаков и лепестков» в бледно-золотистых тонах. Она с важным видом стояла на ступенях у бокового входа, отдавая распоряжения.
– Сюнь Юнь – иди по левой стороне, там можно будет встретить Луо Цзяояна, он любит светлокожих.– Лю Цай, тебе – направо, Чу Хэ дороги не знает, ты у нас терпеливая, с ним будет проще.– Цюй Юй, проводи Фань Яо.– Юйлань, займись парой старых лис из академии, ты умеешь с такими.
Распорядилась она быстро и уверенно, без суеты, словно уже не первый год этим занималась. Закончив, поправила алую шпильку-чжу в причёске, приподнялась на носках и посмотрела вдаль.
На втором этаже чайной Лян Сюань заметил, как Сюй Тяньинь взглянула в их сторону, и тут же с воодушевлением поднялся, замахал ей рукой.
– Видели, а? – сиял он от гордости. – В наши времена разве найдётся ещё хоть одна такая женщина? Сама справляется с такой масштабной организацией, как ни в чём не бывало. Да ей и правда быть бы главной супругой – с запасом по достоинству.
Шу Чжунлинь кивнул:
– Да, способная. Хотя «из-за кулис умело руководит и выигрывает битвы на тысячу ли» – это уж ты загнул. Это так, мелочи.
– Что ты понимаешь! – возразил Лян, – Именно по мелочам видно великое. Если даже в такой день, как «малая инициация боевых культиваторов», она сохраняет достоинство, спокойствие, честь – и при этом, заметь, ради меня не собирается даже выходить к публике… Такую верность и чистоту надо беречь. Настоящее сокровище.
Он щёлкнул веером, с удовлетворением кивнул сам себе.
Янь Сяо, между тем, тоже поглядывал вниз. Девушка и правда не заняла себе видное место впереди – держалась чуть в стороне. Только вот смотрела она в сторону чайной… и вроде бы вовсе не на Ляна.
– Кстати, а куда делся Боцзай? Он ведь только что здесь был, – обернулся Янь Сяо к Мин И.
Мин И сидела за соседним столиком вместе с тётушкой Сюнь, неспешно угощаясь чаем и сладостями. Услышав вопрос, она чуть повернула голову:
– Время уже подошло. Господин спустился вниз.
Хотя Цзи Боцзай уже участвовал однажды в турнире Шести городов, в Юаньшиюань он входил впервые – формальности соблюсти всё же следовало.
Янь Сяо кивнул с пониманием и вернулся слушать, как Лян Сюань продолжает расписывать достоинства своей возлюбленной.
Тем временем тётушка Сюнь, неспешно откусывая от пирожка, вполголоса заметила:
– Видать, всё из-за этих отборочных. С недавних пор в городе какая-то странная мода пошла – девицы вдруг повально увлеклись боевыми искусствами. Все мечтают стать боевыми культиваторами.
Глаза Мин И слегка засияли:
– И что в этом плохого? Разве это не прекрасно?
– Прекрасного тут мало, – проворчала тётушка Сюнь. – Чтобы овладеть юань, нужно начинать с детства, годами копить силу, страдать, терпеть, как наш господин – через кровь и боль прошёл, прежде чем смог называться боевым культиватором. А они? Пару книжек полистали, пару уроков послушали – и уже в голос заявляют, что у них «врождённый дар». Ха.
Тётушка Сюнь фыркнула с видимым неудовольствием:
– Всё это болтовня – мол, «только из-за того, что родилась не в том теле», – а на деле просто ищут повод приблизиться к знатным боевым культиваторам.
Будто в ответ на её слова, у ворот Юаньшиюаня вдруг стало шумно.
Мин И обернулась к окну. С балкона хорошо было видно, как Сюй Тяньинь, сияя глазами, ведёт за собой целую свиту девушек – прямиком к лестнице, где стоял Цзи Боцзай.
– Господин Цзи! – произнесла она с почтительным поклоном.
Цзи Боцзай бросил на неё короткий взгляд, вежливо улыбнулся, но тут же вновь повернулся – его внимание было сосредоточено на Луо Цзяояне, который, как обычно, пытался придраться.
Сюй Тяньинь немного приуныла от такого холодного приёма, но быстро собралась с духом и заговорила снова:
– Господин, неужели вы меня не помните? Мы встречались на прошлом турнире Собрания Цинъюнь. Тогда вы мельком обменялись со мной парой слов.
Цзи Боцзай вновь взглянул на неё. И, верный своему принципу не обижать ни одну красавицу, с лёгкой улыбкой поинтересовался:
– Напомните, госпожа… ваша фамилия?
Глаза Сюй Тяньинь вспыхнули от радости, и она тут же ответила:
– Я из западной части города, из рода Сюй, третья дочь.
Третья дочь рода Сюй… разве это не та самая, которой увлёкся Лян Сюань?
Цзи Боцзай чуть приподнял бровь и на миг взглянул в сторону чайной, где сидели друзья. Сквозь тонкие парящие шёлковые занавеси на балконе трудно было что-либо разглядеть.
Подумав немного, он решил: раз это девушка, что запала его другу в сердце – нет смысла ставить её в неловкое положение. Поэтому он вежливо кивнул:
– Барышня Сюй, честь имею.
Сюй Тяньинь ответила изящным поклоном:
–Господин Цзи, это честь для меня. Сегодня я буду сопровождать вас, покажу всё, что нужно.
– Благодарю за заботу.
В этот момент Луо Цзяоян, который до того вёл разговор с Цзи Боцзаем о лидерстве, резко переменился в лице, заметив, как тот позволяет себе любезности с девушкой. Не сдержавшись, он язвительно бросил:
– Ты не только не умеешь вызывать уважение, но ещё и бабник порядочный? Пропала, значит, та красавица, что в твоём поместье…
Цзи Боцзай прищурился, медленно повернулся к нему, в голосе похолодело:
– Что ты сейчас сказал?
– А разве я не прав? – Луо Цзяоян нахмурился, бросив быстрый взгляд сначала на Цзи Боцзая, затем на стоящую рядом Сюй Тяньинь. – Эта девушка тобой увлечена – это и слепому видно. Ты, что же, прикидываешься, будто не замечаешь? Раз уж знаешь о её чувствах, но не отказываешь – чем это не ветреность?
Он скривился, с оттенком презрения добавил:
– Ту девицу, что приходила просить для тебя лекарство, я видел. Глаза полны тобой – и говорят, до сих пор без всякого статуса. Только и живёт в твоём поместье ожиданием. Тьфу. За такие дела, Боцзай, расплата неминуема.
Цзи Боцзай хмыкнул холодно, уже собираясь ответить, но Сюй Тяньинь внезапно шагнула вперёд и решительно встала перед ним, словно заслоняя собой, – гневно взглянув на Луо Цзяояна:
– Я не позволю тебе так разговаривать с господином!
Луо Цзяоян опешил. Вокруг люди начали оборачиваться, переглядываясь.
Всё-таки это был вход в Юаньшиюань – место торжественное. А Луо Цзяоян, как-никак, новоиспечённый боевой культиватор, в небесно-сером облачении с дымчатыми узорами. И вот – какая-то девушка, пусть даже из рода Сюй, вдруг осмеливается выкрикивать на него?
