Текст книги "Любовь в облаках (ЛП)"
Автор книги: Байлу Чэншуан
Соавторы: RePack Diakov
сообщить о нарушении
Текущая страница: 33 (всего у книги 86 страниц)
А это значит, что она сильнее его на четыре… нет, на пять ступеней.
Тишина в зале стала звенящей.
И в эту тишину Шу Чжунлинь медленно произнёс:
– …Это уже не просто женщина. Это – бойцовский демон.
В зале поднялся шум и гул, будто ветром сорвало крышу.Толпа загудела, в глазах всех читалось потрясение.
Лицо Лян Сюаня побелело, губы дрожали: – Не может быть… Ты… ты нарочно меня унизила!
Мин И же лишь мягко улыбнулась, голос её прозвучал спокойно, как журчание воды: – Как можно, господин Лян? Сражение между культиваторами，всегда лишь о силе – где тут место для умысла или обиды?
Сказав это, она вытянула ладонь, и та же сине-зелёная юань, что минуту назад использовал Лян, изогнулась в её руке – и в точности повторила его атаку.
Та же «змеиная поступь», те же скрытые повороты траектории, та же призрачная скорость.Но – быстрее. Гораздо быстрее.
Юань Мин И была точна, как лезвие меча, наточенное десятью зимами и старанием воина. Её волна достигла цели вдвое быстрее, чем, когда атаковал Лян – и прежде чем тот успел хоть как-то среагировать, его защитный барьер треснул, как тонкое стекло.
Змеиная голова из юань вынырнула прямо у него перед глазами – смертоносная, яростная, сверкая холодом.
В этот момент – все поняли: если Мин И пожелает, она в следующую секунду превратит его череп в кровавую кашу.
Но…
Юань изменила траекторию.
Вместо головы она вонзилась в плечо.С глухим ударом и рёвом ветра сине-зелёная змея впилась в плоть, вызвав такой вопль, что даже с потолка посыпалась пыль.
– А-а-а!!! – пронеслось по таверне, и все обернулись – не веря своим глазам.
На мгновение – время словно остановилось.
А потом – кто-то в толпе прошептал:
– Это уже не спор, это приговор.
Как только область миньюй рассеялась, Сюй Тяньинь, раскрасневшаяся от ярости, тут же бросилась вперёд и подхватила Ляна Сюаня, всё ещё корчащегося от боли. Поддерживая его под руку, она вскинула голову – её глаза метали молнии: – На глазах у всей таверны ты осмелилась ранить приближённого влиятельного чиновника?!
Мин И стояла спокойно, даже удивлённо. – …Простите, но кто только что сам сказал: «Сражение насмерть, без претензий»?
Она прищурилась, переводя взгляд с взбешённой Сюй Тяньинь на её несчастного «защитника», и не удержалась от внутреннего вздоха.Лян Сюань, при всём его происхождении и амбициях, оказался неприспособленным к настоящему бою.Корни вроде заложены хорошо, но годы роскоши и беспечной жизни иссушили боевую закалку. Даже свою собственную технику выдержать не смог.
В её глазах промелькнуло лёгкое разочарование.Такие одарённые с рождения молодчики, что тратят силу на пыль и вино, вызывают у настоящих боевых культиваторов лишь досаду.
А потом… она взглянула на Цзи Боцзая.
Тот, спокойно сидящий поодаль, вдруг ощутил её оценивающий взгляд – холодный, спокойный, как у наставника, который разглядывает ленивого ученика.Цзи Боцзай: ？Он даже слегка выпрямился. Зачем она так посмотрела? Что он сделал?
Из-за стола послышался сдавленный смешок – Сюй Чжунлинь прижал кулак к губам, чтобы не расхохотаться. – А ведь действительно, – прошептал он Янь Сяо, – взгляд у неё как у его учителя. Цзи, ты попал.
Сюй Тяньинь, потерявшая почву под ногами, ещё пыталась спорить: – Ты перешла границы!
Но Мин И даже не обернулась. – Вы же сами просили.Голос её был холоден и ровен, словно остро натянутый лук.
– Если в следующий раз захотите потренироваться, выберите кого-нибудь, кто хотя бы не падает с одного удара.
С этими словами она вернулась за свой стол – к свежей утке, к смеющейся Синь Юнь, и к жизни, где ей больше не нужно никому кланяться.
– Это не я! – хотелось воскликнуть Цзи Боцзаю, когда Мин И бросила на него взгляд, словно на одного из тех, кто праздно проводит время, лениво и самодовольно.
Он действительно иногда выпивал и участвовал в празднествах, но при этом ни дня не пропускал тренировки в зале для боевых искусств и не оставлял без внимания своё развитие в области культивации.
Почему же он теперь оказался в одной компании с этим шутом, Ляном Сюанем?
Именно в эту минуту обстановка накалилась.
Лян Сюань, прижатый к плечу Сюй Тяньинь, бледный как стена, но всё ещё с видом, будто вот-вот рванёт в бой, выдавил сквозь зубы:
– Ты… ты украла мои приёмы! Победа твоей нечестна!
Мин И, не моргнув, кивнула с лёгкой улыбкой:
– Вы правы, господин. Вы, должно быть, годами тренировались, а я лишь взглянула и сразу смогла повторить. Это действительно вызывает досаду. Это, знаете ли, неловко. Позвольте мне в качестве извинения предложить вам выпить?
Она сделала шаг вперёд, как бы желая по-честному компенсировать нанесённую обиду, но в её интонации – лёгкой, беззаботной – слышался мягкий яд. Тот самый, который Лян Сюань проглотил вместе со своей гордыней.
Он затрясся от злости, лицо его побагровело, и, не выдержав, закричал:
– Стража! Схватить её! Немедленно!
Сюй Чжунлинь и Янь Сяо переглянулись.Не Сю внутренне вздохнул, не дожидаясь приказа Цзи Боцзая, подался вперёд, чтобы пресечь эту глупость. Но первым к Ляну подскочил именно Сюй Чжунлинь:
– Ты с ума сошёл?! – он схватил Ляна за руку. – Ты же знаешь, что сама она не начинала, и уж точно не нарушила ни одного закона поединка. Она только отбила вызов. – Но она не подавала вызов сама! А значит – нападение! – голос Ляна дрожал от унижения.
– Стыдно тебе должно быть, а не обидно! – уже не стесняясь, сказал Сюй Чжунлинь. – Противник сильнее – прими это с достоинством.
Тем временем Мин И села обратно за стол, не удостоив больше никого и взглядом.Лишь прошептала Синь Юнь:
– Кажется, мы выбрали не самый тихий день для утки.
– Ничего, – шепнула та в ответ, – пусть они подавятся своими персиками и золотыми печатями. У нас, зато – настоящее жаркое.
На том и завершился этот званый вечер в Хуа Бэчжи. За одним столом – пышные речи и попытки власти.А за другим – утка, честная победа и путь, который выбирается не титулам вопреки, а сердцем и силой.
Пока все вокруг с интересом наблюдали за происходящим, Цзи Боцзай неспешно поднялся со своего места.
Шу Чжунлинь хотел было удержать его, но уже было поздно – чёрная юань, будто вырвавшись из пустоты, разрезала воздух и зависла прямо перед Ляном Сюанем.
– Это то, чего ты так добивался, – в голосе Цзи Боцзая ещё слышалась хмельная небрежность, но в глазах вспыхнул холод. – Я использую лишь треть своей силы. Жизнь и смерть – по нашей воле.
Лян Сюань остолбенел, губы его дрогнули, но слов не нашлось.
Он медленно пришёл в себя, но упрямство не отпускало:
– Мы с тобой братья столько лет…, и ты хочешь убить меня из-за женщины?
Цзи Боцзай смотрел на него сверху вниз, улыбка исчезла с его лица:
– А ты разве не из-за женщины потерял голову? В её сердце нет места для тебя, ты ей просто нужен как инструмент. Столько лет ты свободно шёл по цветущему саду, окружённый прелестницами, и вот – оступился из-за одной. Оно того стоит?
– А ты и правда думаешь, что в её сердце есть место для тебя? – Лян Сюань был в ярости. – Ты ведь сам только что предложил ей вернуться – и что? Она даже не задумываясь отказала. Вот тебе и вся любовь.
Цзи Боцзай замолчал. Брови его слегка дрогнули – не от гнева, а от чего-то глубже.
В этот момент Мин И вдруг спокойно вмешалась:
– А как же, – мягко проговорила она. – Есть.
Цзи Боцзай вздрогнул, обернулся на неё в изумлении.
Перед ним стояла девушка с тёплой улыбкой на губах, ласково и непринуждённо обвив его руку. Обратившись к Ляну Сюаню, она продолжила:
– Я считаю, что господин Цзи – самый сильный мужчина во всей Цинъюне. Если в моём сердце и может быть кто-то, то только он. А вот ваша госпожа Тяньинь… она считает вас самым сильным мужчиной?
Слова её прозвучали просто, но были как нож.
Сюй Тяньинь застыла. Хотелось тут же парировать, защитить Ляна, вернуть ему достоинство… но перед ней стоял Цзи Боцзай, и соврать, назвать Ляна Сюаня сильнейшим, она не могла.
Она мяла край рукава, сжимала руку Ляна – и молчала.
Лян Сюань окончательно потерял лицо. С яростью он оттолкнул Янь Сяо, который продолжал перевязывать его рану, и холодно бросил:
– Тогда нечего и сидеть тут. Ни к чему нам больше братство. На этом всё, прощай.
Глава 101. Мастер по созданию артефактов
Он ничего не понимал. Ведь дурно себя вела Сюй Тяньинь – так почему это Лян Сюань оттолкнул руку лекаря, который перевязывал ему плечо, ещё и кровь продолжала капать?
И вообще, Лян Сюань сблизился с Цзи Боцзаем лишь из-за знакомства с Шу Чжунлинем. Откуда у него дерзость бросать такие слова?
Чёрная область миньюй все еще парила в воздухе, когда Лян Сюань, не оглянувшись, уже шагал прочь вместе с Сюй Тяньинь. У самого выхода он бросил на пол винную чашу. Та разбилась в дребезги, осколки разлетелись с громким звоном, словно следом за его сердитым духом.
Мин И отпустила руку Цзи Боцзая, что только что держала, и с изяществом склонила голову:
– Простите, если вольность моя вас обидела, да простит господин.
С этими словами она спокойно вернулась за свой стол. Увидев, что все блюда уже поданы, она позвала Синь Юнь сесть и есть.
Синь Юнь металась глазами между Мин И и мрачным лицом Цзи Боцзая, и, не выдержав, тихонько спросила:
– А может, господин Цзи тоже поест с нами?
Его взгляд чуть прояснился, и Цзи Боцзай, не колеблясь, подошёл и уселся за их стол. Учтиво кивнув Синь Юнь, произнёс:
– Благодарю. Кстати, я как раз не доел.
Увидев, что Янь Сяо и Шу Чжунлинь тоже собираются подойти, он тут же указал на соседний стол:
– Малой, накрой этим господам новую трапезу. Запиши всё на мой счёт.
– Сию минуту! – обрадованно отозвался слуга.
В зале быстро навели порядок, но взгляды, исподтишка устремлённые к Мин И, становились всё более назойливыми. Она же вела себя как ни в чём не бывало, спокойно взяла кусок зажаренной утки и положила себе в рот.
Неплохо… ради такой еды и правда стоило сюда прийти.
Цзи Боцзай, не зная, с чего начать разговор, просто последовал её примеру и тоже стал есть утку. Синь Юнь, видя, что оба уплетают с хорошим аппетитом, поспешила тоже налегать на угощение.
В итоге их скромная троица по скорости опередила даже шумную компанию за соседним столом. Всего несколько взмахов палочками – и ужин подошёл к концу. Мин И отложила салфетку, встала и, кивнув:
– Благодарю за угощение. Мы откланиваемся.
Цзи Боцзай застыл на месте, неестественно выдавил из себя:
– Угу…
Янь Сяо поспешно потянул его за рукав и вполголоса напомнил:
– Ты ведь хотел вернуть её, так скажи хоть что-нибудь!
Краем глаза они уже успели увидеть, как подол бирюзового платья Мин И пересекает порог.
Цзи Боцзай с тяжёлым вздохом проговорил:
– И сам не пойму… С другими девушками всегда легко – тысяча слов, тысяча способов. Но с ней… будто всё это бессмысленно. Что ни скажи – всё мимо. Кажется, лучше уж вовсе промолчать.
Он замолчал, затем хрипло усмехнулся:
– Не хочет возвращаться – значит, и не вернётся. Что бы я ни сказал, не переубедить. Ну и ладно. В конце концов, всего лишь одна женщина. Не то чтобы без неё жить нельзя было.
Отведя взгляд от уходящей фигуры Мин И, Цзи Боцзай поднялся со своего места.
– Время уже позднее. Я зайду в Юаньшиюань, – бросил он.
Кроме Мин И, у него было множество других дел. Не мог же он всё время тратить на неё одну. Раз уж она не хочет возвращаться – что ж, пусть будет так. У него и без того начинается горячая пора.
Юаньшиюань уже начал подготовку к турниру Собрания Цинъюнь, что должен состояться в следующем году. На сей раз Му Син выглядел весьма достойно – по меньшей мере, в ряде состязаний можно было рассчитывать на призовые места. Но в испытаниях по артефактам ситуация была катастрофической: из-за семилетнего упадка город так и не воспитал ни одного достойного мастера артефактов шэньци. Значит, шансы завоевать хотя бы одну победу в этом разделе турнира – стремились к нулю.
А значит, все упущенные баллы придётся отыгрывать в других состязаниях. И он, как куратор подготовки, должен будет во что бы то ни стало найти, где восполнить утраченные преимущества.
Цинь Шанъу быстро заметил, что с его учеником в последнее время творится неладное.
Вроде бы и усерднее стал заниматься, и с тех пор как в его распоряжении оказались небесно-земные кристаллы, прогресс пошёл гораздо быстрее. Но вот… тяжесть в нём появилась. Молчаливость.
Нельзя сказать, что он ходил с мрачной миной – когда он улыбался, лицо его расцветало, ослепительное, словно весенний луч солнца. Даже девушки из Юаньшиюаня, воспитанницы павильона Фэнвэйхуа, краснели до ушей, завидев его. На занятиях и после многие с ним заговаривали – сдержанно, но с явным трепетом. Иногда он и сам не скупался на совет, например, подсказывал что-то Луо Цзяояну.
Но всё это – только внешняя оболочка. Солнце могло озарять его плечи, но не проникало в его глаза.
Цинь Шанъу подозвал его к себе и мягко спросил:
– Есть ли что-то, что тревожит твой ум?
– Му Син всё ещё в списке нижних трёх городов, – ответил Цзи Боцзай. – Это и есть моя тревога.
Сказано было точно. Будучи одним из «нижних трёх», Му Син даже не мог добиться справедливости, если его да сы оскорбляли приезжие из других городов. В лучшем случае – им недодавали пару артефактов в виде компенсации.
Взять хотя бы случай с поджогом в поместье Цзи. Сюда пришёл Сань Эр из Чаояна – покаялся, мол, вышло случайно. «Рука дрогнула».
Что же это за случайность такая, что дом выгорает дотла?
Да Сы был в ярости. Он лично приказал Сань Эра вернуть обратно в Чаоян, оставив в Му Сине лишь Шэ Тяньлина – завершить подсчёт приношений.
И всё же, несмотря ни на что, весь Му Син оставался с чувством досады и подавленности. Все – от чиновников до обычных горожан – жаждали силы, мечтали о том, чтобы город вошёл в число верхних трёх. Но для этого не хватало одного ключевого элемента —мастеров по созданию артефактов шэньци.
На турнире Собрания Цинъюнь важны были не только личные навыки бойца, но и умение работать в команде. Иначе как бы Чаоян, даже потеряв Мин Сяня, сумел удержать второе место в общем зачёте? А вот для Му Сина именно это и было ахиллесовой пятой: кроме Цзи Боцзая, им похвастать особенно было нечем.
Но наставник Цинь всё же чувствовал, что дело не только в турнирах.
– И всё-таки, – нахмурился он, – неужели это всё, что гложет тебя? Никаких других причин? Я слышал… в твоём доме та самая цзиньчай дучже… ты и она…
– Я уже сообщил да сы, – спокойно прервал Цзи Боцзай. – Я освободил её. Теперь она вольна идти, куда пожелает.
– Ах… – Цинь Шанъу осёкся, поняв, что копать глубже не стоит. Он лишь крепко хлопнул ученика по плечу: – Учись старательно. Как высоко поднимешься ты – настолько же сможет подняться и весь Му Син.
– Так точно, – спокойно ответил Цзи Боцзай.
Двое шли по дороге в поле для поединков боевых культиваторов, как вдруг на полпути им навстречу бросился взволнованный служащий:
– Наставник Цинь, снаружи человек, называет себя мастером артефактов шэньци, просится в Юаньшиюань!
Цинь Шанъу резко вскинулся:
– Веди!
Ведь именно мастера шэньци им сейчас и не хватало! Неужели и правда сами небеса помогают Му Сину – неужели их судьба – одержать победу в следующем году?
Цзи Боцзай, не скрывая любопытства, пошёл следом.
Шли они быстро. Как только вышли к парадным воротам Юаньшиюаня, тут же увидели молодого человека, стоящего у входа в развязной, даже дерзкой позе. В руках у него было нечто странное, отдалённо напоминающее оружие.
– Что ж, – произнёс он с ленивой усмешкой, – не думал, что потревожу наставника Циня, неловко даже.
Хотя на словах он извинялся, вид у него был самый что ни на есть высокомерный – подбородок поднят, спина прямая.
– Зовут меня Сун Ляо, я прямой потомок дома Сун с юга города. Принёс только что выкованную шэньци, хочу, чтобы вы на неё взглянули.
Он встряхнул запястьем – и предмет в руке раскрылся, щёлкнув как пружина. Это был белоснежный зонт, выполненный с ювелирной точностью. Каркас – полый, лёгкий, внутри таились спрятанные метательные механизмы. Достаточно было пустить в него самую слабую искру юань, как он выпускал удар, способный ранить даже бойца высшего класса.
– Называется она «Цзинь во лай ши» – «Когда я тогда пришёл», – с самодовольным видом продолжил Сун Ляо. – Внутри спрятано десять видов скрытых механизмов, а способов применения – пять. Да что там вы, наставник, – даже какой-нибудь жалкий прохожий, у которого в теле всего искра юань, с этой вещицей сможет вырваться даже из лап самого Цзи Боцзая.
Он с лёгкостью крутил зонтом в руке, наслаждаясь тем, как в глазах, собравшихся изумление сменяется восхищением.
– Это ты выковал? – спокойно спросил Цзи Боцзай.
Сун Ляо поморщился:
– Не я, значит, ты?
– Как ты смеешь так говорить с господином Цзи! – кто-то рядом укоризненно бросил.
Но Сун Ляо только хмыкнул, не считая нужным извиняться:
– Господин Цзи, бесспорно, выдающийся боевой культиватор, но я – один из немногих мастеров шэньци в Му Сине. Пропустите одного воина – найдётся другой. Пропустите меня – и Му Сину придётся ещё много лет вычёркивать своё имя из битвы в Зале шэньци на турнире Собрания Цинъюнь.
Созданная им вещь действительно была достойна восхищения. Жаль только – сам он был редкостно неприятен.
Цзи Боцзай больше не стал возражать, только холодно прищурился. А вот глаза Цинь Шанъу заблестели от воодушевления – он сразу распахнул перед ним ворота:
– Ты ещё что-то умеешь выковать, кроме этого?
– Всё можно обсудить. Только дайте мне комплект небесно-синего халата – и я каждому боевому культиватору в Юаньшиюаня выкую по личному шэньци.
Цинь Шанъу был на седьмом небе от радости:
– Начни с Фан Яо. Как только он скажет, что всё подошло – сразу же приму тебя в Юаньшиюань!
Сун Ляо фыркнул и, задрав подбородок, бросил:
– Ждите. Сейчас вернусь, через пару дней всё будет готово.
– В Юаньшиюане есть всё – и материалы, и станки, – спокойно заметил Цзи Боцзай. – Здесь работать удобнее.
– Что ты вообще понимаешь?! – раздражённо огрызнулся Сун Ляо. – У каждого мастера шэньци есть любимое место для работы. Моё – только моя собственная платформа!
Глава 102. Узурпация имени
– Молодому человеку не стоит так горячиться, – вмешался Цинь Шанъу, сглаживая напряжённость, и, отведя Цзи Боцзая в сторону, тихо добавил: – У мастеров шэньци всегда с характером туго, ты бы поменьше с ними пререкался.
– Но он вовсе не похож на мастера, – нахмурился Цзи Боцзай. – Я ведь пришёл сегодня именно из-за такой шэньци – её мог бы выковать лишь боевой культиватор с фиолетовой юань или выше. А у него меридианы самые обычные, даже к голубой юань и близко не подступился.
Цинь Шанъу задумался, а потом с горькой усмешкой сказал:
– Но он, по крайней мере, принёс нам шэньци высшего класса. Мы можем только попробовать.
А вдруг перед ними действительно гений? Тогда, глядишь, и хлопот поубавится.
Цзи Боцзай опустил взгляд и коротко ответил:
– Пойду на плац, потренируюсь.
– Иди-иди, – кивнул Цинь Шанъу, провожая его. Сам же поспешил обратно к Сун Ляо и, улыбаясь, засыпал его вопросами об искусстве ковки.
Но Сун Ляо выглядел предельно раздражённым – не ответил ни на один вопрос, лишь окинул взглядом всё в Юаньшиюане, затем резко взмахнул рукавом и отвернулся:
– Ждите меня.
Цинь Шанъу с лёгким кивком проводил его до дверей, но, как только тот отошёл подальше, махнул рукой – за Сун Ляо тут же последовали двое.
Сун Ляо вышел из юаньшиюаня с видом победителя – самодовольно, с высоко поднятой головой. Бросив взгляд на две тени за спиной, он усмехнулся с презрением и, делая вид, что ни о чём не догадывается, вернулся в поместье Сун. Там он нарочно приказал слугам закупить мягкое железо.
Те двое устроились у ворот поместья, на манер стражников. Но Сун Ляо ничуть не смутился – спокойно вышел через чёрный ход и направился в сторону двора, где жила Мин И.
Мин И как раз объясняла Синь Юнь, как делать самые простые формы для деталей шэньци, когда вдруг за воротами раздался заискивающий голос:
– Мастер Мин, вы тут?
Мин И сразу узнала Сун Ляо и глаза её заблестели:
– Денежный мешок пожаловал.
Синь Юнь тоже оживилась. Этот сынок из рода Сун был, что ни говори, глуп, да при деньгах. В прошлый раз он заказал у неё один «Цзинь во лай ши» – на материалы ушло не больше трёх тысяч серебряных, а цену она заломила в двадцать пять. Хотела было оставить ему зазор для торга, а он, не моргнув глазом, всё оплатил и ещё благодарил без конца, уверяя, что обязательно вернётся.
Таких щедрых клиентов днём с огнём не сыщешь – обе тут же поправили мальчишеские причёски и поспешили отворить ворота.
Сун Ляо стоял с чуть опущенной головой, на удивление скромный:
– Мастер Мин, ваша шэньци вышла просто великолепной. Я бы хотел заказать ещё несколько.
Мин И приподняла бровь:
– Та, что совмещает нападение и защиту, уже должна быть вам более чем достаточна, господин.
Для чего-то более мощного его юань всё равно не хватит.
– Чем больше, тем лучше. У меня денег хватает, – Сун Ляо с лёгким движением выложил увесистую пачку купюр серебряных.
Разве можно не любить такого клиента? Мин И постаралась скрыть радость и, сделав вид, что раздумывает, неопределённо протянула:
– М-м… Ну, допустим. Каковы будут требования в этот раз?
– Хочу шэньци, подходящую для того, у кого юань крепкая и суровая. Тоже с сочетанием атаки и защиты, чтоб и работа была тонкой. Лучше, если её сможет использовать только боевой культиватор с фиолетовой юань.
Похоже, собирается подарить. Мин И не стала расспрашивать и только кивнула:
– Фиолетовая шэньци – это уже вещь высшего класса. Обойдётся, конечно, куда дороже, чем тот «Цзинь во лай ши».
– Я всё понимаю, – Сун Ляо кивнул на пачку серебряных, – как только шэньци будет готова, заплачу вам миллион.
В горле у Синь Юнь отчётливо прозвучал сдавленный звук: «Гу-у».
– Но у меня есть одно условие, – Сун Ляо скользнул взглядом по двору, где в сторонке ещё ковались обычные шэньци. – Больше не выходите на улицу с лавкой. Работайте только на меня.
– Это… не слишком справедливо, – Мин И натянуто ответила, стараясь сохранить серьёзность. – Каждый имеет право на собственную шэньци.
– Я заплачу вдвое больше, чем платят с улицы.
– По рукам.
Мин И спокойно взяла у него деньги, без суеты проводила до ворот:
– Новая шэньци будет готова послезавтра, с утра пораньше заберёшь.
– Благодарю, благодарю, – Сун Ляо был доволен. На прощание, стоя уже за порогом, бросил последний взгляд на этот скромный дворик и многозначительно усмехнулся.
Как только дверь за ним закрылась, Мин И и Синь Юнь одновременно подпрыгнули, закружились в танце, не сдерживая радости:
– Такие деньги зарабатывать – одно удовольствие! До собственной звериной повозки нам теперь недалеко!
– Вот уж не думала, что у рода Сун столько денег, – глаза Синь Юнь сияли, пока она пересчитывала серебряные монеты. – Раньше я их недооценивала.
Сказано было наобум, но Мин И тут же уловила подтекст и прищурилась:
– Выходит, раньше род Сун были прижимистыми?
– Не то чтобы скупыми… – Синь Юнь пожала плечами. – Но точно не размахивались миллионами вот так запросто. Они, конечно, торгуют, но в семье полно никчёмных транжир. Не сказать, чтобы у них всегда всё было гладко.
Значит, с чего вдруг такие траты на шэньци? Мин И не могла взять в толк.
Обычную шэньци ещё можно понять – для самозащиты. Но то, что заказывал Сун Ляо, определённо предназначалось для боя. Только вот… он ведь даже в юаньшиюань не попал, где он собрался сражаться?
Подумав об этом всего пару мгновений, Мин И тут же махнула рукой – шуршание серебряных в пальцах Синь Юнь звучало убедительнее любых сомнений.
Кто платит – тот и главный. А что там у него на уме – не её забота.
Такую шэньци, какую заказал Сун Ляо, Шэ Тяньлинь ковал когда-то часто – в Чаояне было пруд пруди боевых культиваторов с фиолетовой юань. Так что для неё это дело привычное: разве что материалы дороже, да и её собственная юань при ковке тратится куда больше.
С деньгами на материалы – никаких проблем, а вот с истощением юань… Тут Мин И взялась за дело всерьёз.
Пусть ей уже не вернуться к прежней силе, но постепенное восстановление меридианов всё же позволяло укрепить юань, да и боль становилась терпимее. Так почему бы не попробовать?
Прошло два дня. Сун Ляо, задрав нос к самому небу, с важным видом влетел в юаньшиюань.
О его мечтах знали все – и вот теперь, прямо перед ним, лежала та самая долгожданная небесно-синяя дымчатая шёлковая форма. Он застыл на миг, глядя, как в тумане. Затем, не скрывая волнения, медленно протянул руку, чтобы коснуться её.
Ткань – безупречная. А за ней стояло куда больше, чем просто одежда: слава, признание, статус. Он наконец-то мог её носить.
А в это время Цинь Шанъу не меньше его был охвачен восторгом. Новая шэньци – «Лэйтинь ваньцзюнь» – была такого уровня, что раньше её можно было увидеть только в Чаояне. И тот человек не просто повторил её, но ещё и усовершенствовал – теперь и в управлении, и в разрушительной силе она превосходила всё, что Цинь Шанъу видел в столице.
С таким талантом за спиной – разве может быть страх перед мастерами шэньци Чаояна?
Фань Яо взял шэньци и тут же решил испытать её. Стоило ему влить внутрь лишь тончайшую струйку фиолетовой юань, как с другого конца артефакта вырвался поток ветряных лезвий – втрое сильнее исходной силы.
– С такой штукой в руках – что мне тот Цзо Пин? – он был вне себя от восторга. Обернулся к стоящему рядом Цзи Боцзаю: – Если бы у мастера Цзи была своя шэньци, разве не стал бы он непобедим во всём Циньюне?
– Мне не нужна шэньци, – холодно отозвался тот. – И без неё во всём Циньюнк мало кто может мне противостоять.
Слова звучали вызывающе, но в них не было ни капли лжи. Цинь Шанъу не сдержался – расхохотался громко, раскованно, почти вызывающе. В этом смехе звучала уверенность победителя.
Сун Ляо же, стоявший рядом, только скривился – похоже, его начинало это всё раздражать:
– Возрастом не вышел, а кичится будто полмира покорил.
У Цзи Боцзая будто бы была к нему какая-то странная неприязнь. Он бросил на Сун Ляо ещё один взгляд, вглядываясь, но никак не мог припомнить, где мог бы его видеть. Так и не разобравшись, откинул подозрения.
Теперь, когда у них появился настоящий мастер шэньци, тренировки можно было начинать всерьёз. Однако Цинь Шанъу вдруг повернулся к Сун Ляо и сказал:
– А твоя задача теперь – изготовить шэньци для каждого из них.
Улыбка на лице Сун Ляо чуть поблекла. Опустив взгляд, он негромко сказал:
– Ковка шэньци тоже истощает юань. Так часто – не пойдёт. Нужно время, чтобы восстановиться.
Его собственная юань была слишком слаба, всё держалось лишь на природном даре. Цинь Шанъу это понимал и настаивать не стал:
– Постарайся не тянуть.
– Слышал, – раздражённо отмахнулся Сун Ляо. Рука прошла в опасной близости от лица Цинь Шанъу, чуть не задела нос, но он и внимания не обратил – только развернулся и с недовольным видом покинул плац.
Луо Цзяоян проводил его взглядом, нахмурился и пробормотал:
– Не нравится он мне.
Глава 103. Злодей
Сун Ляо – человек, которому стоило только почувствовать вкус власти, как заносчивость у него хлынула через край. Даже надев небесно-синюю дымчатую одежду, он не приобрёл ни капли того достоинства, каким должен был обладать ученик Юаньшиюаня.
Покинув академию, первым делом он вовсе не направился обратно в поместье ковать шэньци. Нет – нарочно отправился пешком на улицу Чанчжун, где выжидал с полчаса, пока не перехватил одну чиновничью повозку.
По установленному порядку, завидев небесно-синюю форму, чиновник в повозке обязан был выйти, поклониться и уступить дорогу. Но тот, кто сидел внутри, увидев Сун Ляо, только побледнел и застыл, даже не подумал выйти.
– Что такое, господин? – с усмешкой произнёс Сун Ляо. – Сидя в повозке, собираетесь оспаривать авторитет юаньшиюаня?
Цянь Ли стиснул зубы от злости и прошипел:
– С чего такой мерзавец, как ты, вообще эту форму получил?
Сун Ляо задрал подбородок, с размаху пнул в створку повозки:
– Это Цинь Шанъу сам умолял меня её надеть! Не веришь – иди и спроси у него! А пока не спрыгнешь вниз и не поклонишься – считай, закон о юаньшиюане нарушаешь!
Цянь Ли, сжав пальцы на занавеси, гневно возразил:
– Уважение к юаньшиюаню – это часть этикета, но не обязанность. А вот такие, как ты… хоть бы шёлк на себя накинул от самого Небесного Императора – всё равно не достоин, чтобы я тебе кланялся!
– Ты!.. – лицо Сун Ляо перекосилось от гнева, но он быстро взял себя в руки. Лишь усмехнулся, кивая:
– Хорошо. Очень хорошо. Ведь ты – господин Цянь из левого управления Хубу, в твоих руках финансы всего города Му Син – ты, конечно, можешь не считаться с юаньшиюанем. Что ж, пойду-ка я прямо сейчас к Цинь Шанъу. Предупрежу его, чтобы отныне обходил людей из Министерства доходов стороной!
Сказав это, он резко развернулся, будто уже собирался уходить.
Цянь Ли аж побледнел. Он испугался не на шутку и поспешно крикнул своим людям:
– Остановите его!
Слуги ринулись вперёд, но Сун Ляо тут же пустил в ход кулаки. Завязалась потасовка, в суматохе кто-то толкнул его – и он с громким «ай!» рухнул на землю. Его небесно-синяя дымчатая форма оказалась вся в грязи.
…
Цинь Шанъу, вернувшись из внутреннего двора, не мешкая направился в поместье Сун.
Сун Ляо лежал на циновке, руки и ноги были плотно перебинтованы. Завидев Цинь Шанъу, он натужно усмехнулся:
– Похоже, ближайшие дни ковать шэньци я не смогу.
– Отдыхай, не думай ни о чём, – поспешно заверил его Цинь Шанъу. – А насчёт Цянь Ли – я уже всё донёс до да сы. Он точно понесёт наказание.
Покалечить их единственного мастера артефактов – это не просто инцидент, это почти государственное преступление. В лучшем случае его на три месяца отстранят от дел и запретят появляться при дворе. А в худшем – и вовсе сослать могут, да ещё и на должность, где о власти остаётся только мечтать.
Улыбнувшись с удовлетворением, Сун Ляо закрыл глаза:
– Как только оправлюсь – сразу отнесу шэньци.
– Хорошо, – кивнул Цинь Шанъу. Сказал ещё пару слов ободрения и вышел за дверь.
– Наставник, а вы разве не хотите узнать, с чего вообще началась драка? – послышался вдруг весёлый голос. Это мимоходом подошёл Сыту Лин, улыбнулся и будто невзначай задал вопрос.
Цинь Шанъу отмахнулся:
– Какая разница, с чего. Юаньшиюань стоит высоко – никто не смеет его унижать.
– А если вдруг всё-таки этот, по фамилии Сун, сам начал?
Цинь Шанъу замер, на миг задумался:
– Не думаю. Он не похож на того, кто первым ищет ссоры.
Сыту Лин не стал спорить. С лёгким поклоном откланялся и направился обратно к повозке.
Когда он вошёл во двор Мин И, там всё ещё кипела работа – Мин И и Синь Юнь с головой ушли в ковку шэньци.
Синь Юнь, как выяснилось, обладала куда большим талантом, чем можно было подумать. В её меридианах проглядывался слабый, но отчётливый красноватый оттенок. Вот только она никогда не тренировалась, а потому не могла направлять юан, и пока могла лишь помогать с простыми делами.
