сообщить о нарушении
Текущая страница: 95 (всего у книги 100 страниц)
Его мёртвые сородичи тут же кинулись на помощь, и уже вскинули мечи чтобы порубить отважных воинов. Но в следующий миг поле боя сотряс мощный взрыв, разбросавший визжащие осколки и заливший долину оранжевым светом большого огненного шара, поглотившего мертвецов. Его жар был столь нестерпим, что Сокка был вынужден прикрыть лицо руками, а его шуба задымилась, готовая заняться в любой миг. Порождение колдовства чужого мира просуществовало всего несколько ударов сердца, показавшимися маленькой вечностью. Когда невозможное пламя угасло, на его месте остались только пятно обожжённой земли да прореха в армии мертвецов. Принявшего же основной удар великана разорвало на мелкие кусочки. К несчастью, двое его сородичей всё ещё шевелились, пусть и не так активно. Зацепившиеся за их одежды языки пламени гасли, словно огонь был не властен над ними. В отличии от прочих умертвий, разорванные и иссушенные трупы которых уже догорали, более не способные подняться по воле колдуна.
Сокка едва успел откатиться, как меч впился в землю там, где он только что лежал. Наученный горьким опытом схваток с колдуном, юноша даже не пытался парировать эти атаки, а уж тем более вступать в клинч с сородичами заклятого врага. Стремительно уворачиваясь и не позволяя врагу зайти за спину, он ждал момент для контратаки. И когда Бато с пятью воинами набросились на великана поцелей, стараясь не столько убить, сколько обездвижить ожившего мертвеца, Сокка нанёс удар.
Оставшийся противник пусть и выглядел куда хуже, но от этого не переставал быть опасным. Вожак призванных аватаром убийц под действием невозможного колдовства превратился в сухой скелет, на котором болталась одежда, в прожжённых дырах которой виднелись куски плотной сети железных колец. Его клинок был в зазубринах и без куска гарды, но его удары оставались точными и сокрушительными. И только не мигающий взгляд сияющих зелёным цветом линз безликой маски не отрываясь следил за жертвой. Единственным слабым местом мертвеца оставались дёрганные, рваные движения. В сочетании со странным стилем боя, из-за которого тот слишком широко замахивался мечом, это позволило юноше проскочить под лезвием при очередном горизонтальном ударе и ловко уйти противнику за спину. Где он сразу же ударил по тускло светящемуся зелёным позвоночнику мертвеца, что виднелся через большую рваную дыру в одеждах.
Удар вышел слабым и меч застрял в кости, так и не разрубив её. Но этого оказалось достаточно, чтобы монстр выгнулся колесом и издал душераздирающий вопль, прежде чем чёрный металл клинка вытянул из него всё колдовство без остатка и тот не рассыпался грудой костей и хлама.
Едва успев стряхнуть с лезвия прах поверженного монстра, Сокка стал свидетелем ужасающего зрелища. Набросившиеся на последнего колдуна воины вцепились в мертвеца словно клещи, не давая ни взмахнуть оружием, ни толком пошевелиться. Но оживлённый колдовством великан оказался невероятно силён и упрямо отказывался падать, продолжая активно сопротивляться попыткам повалить его на землю. В пылу сражения кто-то ухватил его за болтавшуюся на поясе странного вида штуку, и в следующий миг воздух наполнился пронзительным визгом проволоки, что взвилась вихрем стальных нитей, буквально разрывая людей на куски. Что бы это ни было за проклятое устройство, для хозяина его работа тоже не прошла бесследно: на боку мертвеца красовалась огромная рваная рана, из которой были выдраны целые куски мяса вместе с одеждой и бронёй. А левая рука и вовсе болталась только на небольшом куске рукава. Однако крови не было видно, а ходячий труп только пошатнулся от столь мощного удара, который даже не заметил.
Хотя с дырой во лбу сложно трезво оценивать ситуацию.
Сокка оказался втянут в схватку с освободившимся великаном. И на этот раз помощи ждать было неоткуда, в отличие от врага: тела разорванных на куски воинов уже собирались воедино под действием колдовства, которое создавало эту омерзительную пародию на жизнь и сознание.
Этот противник оказался проворнее предыдущего. В силу большего количества оставшегося мяса или силы колдовства, гадать было некогда. Мертвец наседал, размахивая мечом и даже второй рукой, которую использовал подобно цепу. Однако на этот раз в хитром манёвре с проходом за спину не было нужды. Дыра в боку давала отличную возможность вогнать клинок прямо в живот чудовищу.
Уклонившись от прошедшего над головой меча сын вождя кинулся вперёд, сокращая дистанцию. Мертвец не успел поднять меч для нового удара, а его левая рука лишь больно стиснула запястье, но не смогла остановить клинок, который погрузился глубоко в мёртвую плоть. Оглушительно вопя, тварь взмахнула мечом в попытке достать противника последним ударом. Юноша машинально подался назад, уходя с линии атаки, но мёртвая рука подобно стальным кандалам приковала его ладонь и меч к телу мертвеца, а проклятый лоскут обгорелой ткани с куском подкладки из стальных колец никак не хотел отрываться от мёртвого тела.
Вспышка боли оказалась ошеломительной, а отчаянный рывок закончился падением. Рухнув на снег, Сокка не смог сдержать крика, безнадёжно пытаясь зажать рану на месте отрубленной руки, по-прежнему сжимающей рукоять торчащего из живота завалившегося на бок мертвеца космического меча.
*****
Аангу стоило немалых усилий вытащить возлюбленную из хаоса битвы с ожившими мертвецами без помощи магии. Впервые в жизни он ощутил себя обычным человеком, но перед лицом нависшей угрозы это не принесло ему долгожданной радости. Только сильнее сомкнулись на сердце липкие объятья леденящего душу страха. Потому что оказаться безоружным и беспомощным перед лицом врага, который отверг саму смерть, обратив себе в услужение, было страшнее любого кошмара. Тем более что все его былые кошмары и страхи казались невинными шутками на фоне армии оживших мертвецов, от одного взгляда на которых кровь стыла в жилах.
Вновь ощутить силу покорять стихии он смог только когда они уже подходили к пруду, протиснувшись через толпу у ворот. Лекари организовали тут стихийную лечебницу для раненых. Катара сразу отправилась к ним, чтобы хоть как-то помочь пострадавшим в битве. Аанг же резким движением подпрыгнул ввысь, воспарив на воздушных потоках чтобы как следует осмотреться.
Открывшаяся ему картина оказалась ещё страшнее чем можно было вообразить. За то время, пока он был сосредоточен на спасении возлюбленной, враг успел многократно увеличить своё кошмарное войско. Новое оружие плохо помогало против оживших трупов - они продолжали сражаться даже объятые пламенем с головы до ног, пока их плоть не сгорала без остатка. С каждой секундой оставалось всё меньше живых, способных противостоять мёртвым.
Был только один способ обернуть оживший кошмар вспять и восстановить попранные законы природы. Входя в состояние аватара Аанг думал только о том, как поскорее остановить битву и спасти духов океана и луны. Но когда вместе с силой и опытом прошлых воплощений снова пришла возможность видеть ауры живых существ и тени духов, ему открылась страшная правда.
Мир вокруг словно подёрнулся серой пеленой, надвигавшейся на него подобно тени от грозовой тучи. И в этой тени терялись голубоватые ауры воинов. Всё казалось серым, кроме пылающего противоестественным зелёным пламенем клинка, что источал эту тьму, вытягивая цвета из всего вокруг. Колдун теперь ещё больше был похож на краба-отшельника, потому что белая звезда в его голове теперь была едва заметна, связанная кривой нитью руки с гардой меча.
Но страшнее было видеть, как вспыхивавшие с гибелью воинов тусклые голубые огоньки покидающих тела душ, вместо того чтобы воспарить к небесам и раствориться в облаках, переходя в мир духов, оказывались захвачены водоворотом тьмы. Который увлекал их к мечу чёрного металла, где они сгорели как дрова в костре разрастающегося зелёного пламени. Никто из аватаров прошлого никогда не сталкивался ни с чем подобным, но они все поняли, какому ужасному злодеянию были свидетелями. Чужак не просто убивал своих врагов, но уничтожал сами их души, не оставляя ни малейшей надежды на реинкарнацию или вознесение.
А набухавшее подобно гнойнику проклятое пламя время от времени ярко вспыхивало, расходясь во все стороны волной зеленоватого свечения, что впивалось в мёртвые тела, собирая их воедино, цепляясь за головы прозрачной нитью и поднимая на ноги, как кукловод поднимает марионеток. После чего новые бездушные воины армии мёртвых устремлялись в атаку, стремясь как можно скорее исполнить волю колдуна и пролить кровь ещё живых.
Поэтому он использовал силу аватара чтобы заставить громадные массы камня придти в движение, вырывая их из стен ущелья и стремительной лавиной обрушивая на врага. Где-то глубоко внутри ему было очень стыдно перед теми отважными воинами, которых он не сумел спасти. И которых предал, нанеся им удар в спину. Но его прошлые жизни хором говорили, что такая смерть будет милосерднее, нежели гибель от рук оживших мертвецов. И позволит спасти если не тела несчастных, то хотя бы их души.
И действительно, когда рукотворная лавина похоронила поле боя под многометровым завалом, зелёное пламя вокруг меча потускнело, а множество нитей к мертвецам-марионеткам разом оборвались. Немногие остававшиеся голубые искры человеческих душ воспарили к небесам, вырываясь из невозможной западни. Даже застилавшая всё пелена серости потускнела, словно отдаляясь следом за породившим её клинком в мир духов.
Аанг знал, что это был не конец. Враг просто сбежал за грань миров, как делал это раньше. Но теперь он прихватил с собой часть оживших мертвецов, которые прошли с ним по изнанке мироздания куда дальше чем прежде, возникнув впереди только что созданной стены и снова устремившись в битву.
Аанг разве что не закричал от бессилия, вновь взмывая в небеса. Ведь вернувшаяся тьма вытягивала из окружающего мира всю магию без остатка, разрушая его атаки прежде чем те достигнут цели. Это была идеальная защита от магии огня и воздуха, как и от большей части магии воды и земли. Самые мощные удары воздуха обращались в лёгкий ветерок, водяные хлысты безвольно растекались по земле, а огненные шары распадались безобидными всполохами.
Только твёрдые снаряды из льда и камня, запущенные издалека и движущиеся под действием гравитации, были неподвластны этому колдовству. Не тратя время на создание ледяных снарядов, он атаковал магией земли. Вырывая из отвесных скал каменные глыбы, он обрушивал их одну за другой. Но ему не удалось застать колдуна врасплох. Не было больше тех убийц, которые могли бы отвлечь на себя его внимание, заставив забыть обо всём на свете. То, что от них осталось перешло на сторону колдуна.
Каменные снаряды сминали оживших мертвецов, но поразить главную цель аватару не удалось. Колдун отклонял в стороны, раскалывал и взрывал все уготованные ему валуны. Аанг атаковал в бешеном темпе, но сумел добиться только того, что враг стал реже пополнять ряды армии мертвецов свежими ожившими трупами. Потому что каждое сотворённое чужаком заклятье рождалось всполохом невозможного зелёного пламени, выплёскивавшего частичку своей силы. Но до тех пор пока в нём сгорали всё новые и новые души, оно не могло угаснуть.
Тем неожиданнее оказался грохот мощного взрыва, вспыхнувшего необычайно ярким огненным шаром. Колдун резко бросил свою защиту и выскочил за грань реальности, наверняка испугавшись удара в спину. Но вместо того чтобы отступить назад он устремился вперёд, прямо сквозь битву живых и мёртвых.
К пруду духов.
К Катаре.
Аватар ничего не мог сделать с противником, скрывшимся за изнанкой мироздания, не отправившись туда вслед за ним. Но сражение в мире духов, где магия стихий бессильна, было верным самоубийством. Парой точных ударов похоронив почти всех оживших мертвецов под грудной камней, Аанг стал готовить достойный приём к возвращению врага. Для чего он опустил пониже ещё не успевшие отправиться во врага куски скал, пользуясь кратким моментом отсутствия тени от проклятого меча. Они станут западнёй, которую колдун сам приведёт в действие, забрав магию из окружающего мира.
Но громадные валуны один за другим разлетелись на мелкие кусочки за миг до того, как колдун стал материален. Их осколки забарабанили по мягко мерцающему куполу волшебной защиты и поднятым вверх щитами воинов. А в следующий миг чародей одним широким взмаха меча смёл троих бойцов, что оказались у него на пути, вырывая жизнь и души из их тел. Их кровь дала новую жизнь уже затухавшему невозможному пламени. Сорвавшись с лезвия меча, оно устремилось к пруду широким потоком, охватывая оказавшихся на его пути искрящийся голубоватой пеленой и превращая в скованные льдом статуи.
— Нет! — воскликнул Аанг, стремительно бросаясь вниз.
Потому что среди пленников ледяных чар оказалась и Катара. А колдун уже шёл к ней, оставив позади сухие скелеты зарубленных воинов, которые уже вновь собирались воедино невозможным волшебством. Послав перед собой мощный воздушный шар, распавшийся при приближении к земле, Аанг смог погасить скорость и ничего не сломать при приземлении. Хотя старая рана на ноге отозвалась резкой болью, ведь на траву у пруда духов ступил уже не могучий аватар, а обычный человек. Вся космическая сила и опыт прошлых воплощений покинули его, когда он вошёл в тень проклятого меча. Но всё это было не важно. Он должен был спасти Катару, унести прочь от опасности. Потому что преисполненный злобой великан шёл прямо к ней, расчищая себе дорогу небрежными взмахами и меча, разбивая ледяные статуи в мелкое розоватое крошево.
Но все попытки унести возлюбленную прочь от этого чудища оказались тщетны. Без магии ему не удалось даже сдвинуть Катару с места. Вместе с раненым, которого она до последнего момента пыталась вытащить из боя, они были слишком тяжёлыми. И их было не расцепить. А её ноги намертво примёрзли к заледеневшей траве. Аанг понимал, что не справится один. И помощи ждать неоткуда. А враг уже заметил их. Но вместо того чтобы разорвать на мелкие кусочки одним сокрушительным заклятьем, колдун молча шёл прямо к ним, расчищая себе дорогу широкими взмахами проклятого меча. Словно вознамерившись не просто убить беспомощных жертв, а уничтожить их души вместе с душами всех предыдущих аватаров.
Аанг загородил собой возлюбленную, готовясь принять неизбежное. Всё, что него оставалась — робкая надежда, что чужак прислушается к его словам, прежде чем случится непоправимое.
— Стойте! — Аанг раскинул руки в стороны и шагнул навстречу смерти. — Прекратите кровопролитие! Иначе...
Договорить Аангу не удалось, поскольку он был вынужден спешно отпрыгнуть, уходя от широкого взмаха объятого зелёным пламенем клинка.
— Иначе вы не вернётесь домой! Я всё знаю о вашем плане! Он обречён!..
— Рррагх! - прорычал колдун, вскинув меч над головой и крутанув в воздухе прежде чем нанести новый сокрушительный удар, который снова не достиг цели. Ещё две ледяные статуи разлетелись на мелкие кусочки. Ещё два пятна зеленоватого тумана пленённых омерзительными чарами душ устремились к проклятому клинку, сгорая в невозможном пламени. А отступать больше некуда — за спиной скованная льдом любимая. Следующий удар станет смертельным для неё и для её души...
— Все ваши опыты провалились! — аватар вытащил из-за пазухи круглый кусок кирасы воина огня, найденный им среди прочих на берегу пруда духов, на вытянутых руках выставляя перед собой как щит. — Вот доказательство!
Колдун как раз шагнул вперёд, вскидывая оружие для нового удара. Аанг зажмурился, вслушиваясь в гул рассекаемого проклятым клинком воздуха. Но леденящий кровь звук неожиданно затих, растворившись в шуме продолжающейся битвы и гулком эхе бешено колотившегося сердца в груди. Его место занял появившийся откуда-то слева жар. Словно кто-то поднёс к лицу факел чтобы получше рассмотреть во тьме.
Приоткрыв левый глаз, аватар увидел пылающий невозможным огнём клинок, заслонивший полмира. Ужасное оружие слегка подрагивало в руках великана, который замер, беззвучно глядя на кусок брони. Сокка считал глупостью решение оставить хотя бы один из выброшенных миром духов фрагментов доспехов при себе. Даже сам Аанг уже почти утратил надежду на переговоры, а вот оно как обернулось. Маска не позволяла увидеть лица колдуна, и о его мыслях можно было только догадываться...
— Откуда? — спросил чужак, медленно отпуская рукоять боевого ножа и как-то неловко поднимая левую руку. Новые круги фигурных льдинок вспыхнули вокруг его запястья, и аватар почувствовал как его ноги приковал к земле стремительно нарастающий лёд. Ещё одно движение, и кусок доспеха вырвало из рук юного монаха так резко, что тот даже порезался об острые края. А колдун поднял добычу к глазам, внимательно разглядывая край пластины. При этом он старался не шевелить плечом. Наверняка оставленная клинком убийцы рана была болезненной.
