сообщить о нарушении
Текущая страница: 71 (всего у книги 100 страниц)
— Аватары! — Хозяйка Огня прошла мимо рядов хранителей мирового баланса, что жили за сотни и тысячи лет до её рождения, всё ближе подходя к высокому каменному трону, что стоял на таком же каменном возвышении под сенью идеально гладких колонн. Однако лестница, ведущая к трону, всё ещё утопала в песке, как и небольшая полукруглая площадка перед возвышением, свободная от статуй. Здесь они выглядели так, будто только вышли из-под резца скульптора. Поэтому среди них удалось без труда различить щуплую фигуру и лысую татуированную голову Аанга в первом ряду. Между статуями Катары и Зу-Зу. Выйдя на свободный от изваяний пятачок Азула смогла взглянуть в лицо всем своим друзьям и врагам. По левую руку от аватара стояли статуи его дружков и подельников, с которыми она сталкивалась хоть раз. А по правую были брат, дядя, отец с матерью, бывшие подруги, соратники и подчинённые. Все они окружали её, буравя застывшим взглядом пустых глаз, в котором читался немой укор за всё то зло, что она причинила им в жизни, идя к цели.
— Ты помнишь их всех, — донёсся голос духа со стороны трона. — Хотя они этого не заслуживают.
Резко обернувшись, Азула оказалась шокирована открывшейся картиной. В широком каменном кресле восседала другая, неправильная Азула. Гораздо выше и массивней, с кожей белой как снег и чёрными как ночь волосами, что струились по её плечам, двигаясь будто живые, в непонятной хламиде сотканной из звёздного неба, она с кривой ухмылкой изучала замершую от изумления девушку светящимися жёлтым светом глазами.
— Теперь ты узнала меня, — заявила самозванка. — После стольких неудач я уже почти отчаялась добиться успеха. И вот, свершилось!
— Что свершилось? — непонимающе переспросила Хозяйка Огня, заметно расслабившись. Не хватало ещё саму себя испугаться. — Где мы, в очередном видении этой, с лунами?
— Это не видение, — обводя руками эту безжизненную равнину торжественно заявил дух. — Это наш дом.
— Дом? — игла беспокойства вонзилась в живот Азулы, заставив обернуться. — Ведьма здесь? Никола же обещал, что она не достанет меня. Никто не достанет меня!
— Ах, мой милый, наивный Никола, — мечтательно вздохнула самозванка, взмахнув рукой, и из-за трона явилась статуя великана. Работа этого неизвестного скульптора была безупречной, идеально передавая каждую заклёпку и щель на броне, каждый ремешок подсумков, каждый знак на мече. Колдун был изображён именно таким, каким она впервые увидела его в Запретном Лесу Матери Лиц, когда его броня ещё не была помята, исцарапана и оплавлена. Казалось, что ни песок ни ветер не смели коснуться этой совершенной скульптуры, на которой не было ни одной трещины. — Он ведь действительно верил во всю эту чушь о чести, патриотизме и высоком предназначении.
Внезапно налетевший ветер сдул песок, словно бегемотокорова языком слизнула. И взору опешившей девушки открылись ступени тронного возвышения, на которых лежал на спине скелет великана в проржавевших доспехах. Выбеленный временем череп с крупными зубами и ярко выраженными клыками смотрел в мёртвое небо большими пустыми глазницами, ткань и ремни креплений рассыпались от времени, а в щелях между деталями белели кости, и только здоровенный меч чёрного металла полоской абсолютной тьмы торчал из его кирасы там, где должно было быть сердце. Невозможное оружие с длинной закрученной рукоятью жёлтого металла, украшенное ликами монстров, из пастей которых вырывались стилизованные под огненные струи дуги здоровенной гарды, а яблоко было выполнено в форме человеческой головы в короне со злобным оскаленным ликом.
— Ты... — Хозяйка Огня неосознанно встала в боевую стойку. — Ты убила его!
Другая Азула расхохоталась.
— Это ты убила его! — заявил дух, отсмеявшись. Не успела Азула моргнуть, как дух обернулся волной бесформенного тумана, стремительно устремившегося к Хозяйке Огня, и снова материализовался всего в шаге от неё. — Он ведь верил тебе до самого конца.
— Его доспех неуязвим!
— Не для этого клинка, — начиная обходить её по кругу возразила самозванка, будто плывя в окружении сероватого тумана, струившегося из-под подола хламиды. — Ты же не зря помогла ему доделать это оружие.
— Я бы в жизни не смогла поднять эту проклятую железяку!
— Но ты смогла. Ты же всегда была умной девочкой. И очень наблюдательной. Наш колдун был дураком, несмотря на все свои знания и науку. Иначе бы он никогда не позволил тебе увидеть его истинную силу. В конце концов, эта ошибка стоила ему жизни.
— Я что, дура? Живой Никола ценнее этой железяки.
— Железяки, которой можно убивать духов и богов, забирая их силу? Да за такое ты бы собственной матери перегрызла горло. И отцу, и брату, и деду. Что ты, собственно, и сделала.
— Заткнись, тварь! — в ярости крикнула Азула, резко разворачиваясь и нанося удар наотмашь.
— Заставь, — усмехнулся дух, ловко поймав её руку, а затем без малейших усилий толкнул её так, что она отлетела на ступени тронного возвышения, больно ударившись спиной при падении рядом с жалобно скрипнувшими проржавевшими доспехами. — Человечек, не тебе указывать богам.
— Лживая сука! — заорала Хозяйка Огня, обрушивая на собеседницу волну голубого пламени. Но зарождающаяся огненная буря погасла, не преодолев даже метра.
— Здесь я решаю, кому можно пользоваться магией, а кому нет, — самодовольно заявила Другая, медленно идя вперёд. — Твои первые шаги были самыми трудными. Сила колдуна велика, но слишком специфична. Но всё стало значительно проще, когда ты получила силу аватара. После этого тебя было уже не остановить.
Азула слушала молча, судорожно пытаясь найти выход из этой западни. Но она просто не представляла, как разорвать оковы очередного кошмарного видения.
— Великие духи стали всего лишь дровами в костре твоих безудержных амбиций. Покончить с ними этим оружием оказалось проще простого. "Алефгамбур!" — и их магическая сила становится твоей, как и энергия их душ, их знания и память. Будь они хоть трижды бессмертными, они погибали на кончике твоего клинка.
Другая отвернулась от Азулы, будто потеряв к ней интерес, и раскинула руки театральным жестом. Понимая, что другого шанса не будет, Азула вскочила, не без труда вырвала громадный меч из кирасы мёртвого колдуна и, сделав шаг вперёд, воткнула кончик лезвия чёрного металла в живот повернувшейся к ней "богини".
— Алефгамбур! — разве что не выплюнула ей в лицо Азула.
— Попалась, — прошептал дух, прежде чем разразиться безумным хохотом и вспыхнуть зеленоватым пламенем, сгорая без остатка.
А сразившая это чудовищное создание девушка рухнула на колени, обронив проклятый клинок и с воплем схватившись за голову, которую буквально разрывало изнутри от обрушившегося на неё невероятного объёма воспоминаний миллионов жизней. Её тело пылало огнём, переполняемое немыслимой силой. Её знание было больше, чем может вместить человек. Но она больше не была человеком. Не была духом. Она была богиней. Бессмертной, идеальной и всемогущей. Вся вселенная была в её власти. Она могла разрушать и создавать миры щелчком пальцев. Дотянуться до других затерянных в необъятном пространстве миров и даже других вселенных. Сами звёзды были теперь её игрушками.
И она вспомнила.
Вспомнила, как колдун выковал этот проклятый клинок, а потом на испытаниях обезглавил Зуко, с помощью подсказанного старой ведьмой заклинания похитив его силу и навыки. Вспомнила, как она была поражена тем, как неспособный к магии огня колдун в один миг постиг высшие техники, даже разноцветное пламя и плетение молний. Вспомнила ту чёрную зависть, что вспыхнула в её сердце. Как она старательно играла страх перед потусторонними силами, обманом и хитростью заставив не расстававшегося с новым оружием колдуна оставить её спать у него на руках как маленького ребёнка. Как она выжидала, притворяясь спящей, пока этот идиот всё же заснёт. И с каким трудом она вытаскивала меч, что был почти с неё, из ножен за его спиной. Эта проклятая железяка была такой тяжёлой, что ей едва хватило сил поднять её и нанести удар. Но закалённый волшебством кристаллический клинок проткнул толстую сталь кирасы как бумагу и впился в сердце чародея, который так и не понял, что его убило. А она прошептала подслушанное слово, и зачарованный меч вытянул жизненную энергию и вырвал душу из тела умирающей жертвы, оставляя тот самый голый скелет в пустых доспехах и отдавая новой хозяйке силу, знания и память чародея. Теперь она знала всё что знал он, и сама могла ходить через стены по грани мира духов, обращать людей в ледяные статуи и превращать в безвольных марионеток, поднимать из земли каменные шипы и черпать энергию из тонкого плана бытия, чтобы заставлять заколдованный меч крутиться в руках быстрее, чем им мог бы махать самый искусный мастер меча, а свинцовые шарики пусковой трубы разить цель без промаха и взрываться с силой снаряда тяжёлой катапульты.
Но даже всей силы этих чар было недостаточно чтобы одолеть аватара, и она решилась на отчаянный шаг, принеся в жертву этой великой цели сперва одарённых заключённых и военнопленных, а затем и лояльных, положив на алтарь долгожданной победы собственную гвардию. И этой обретённой силы оказалось достаточно, чтобы сразить Аанга в состоянии аватара и вырвать его душу вместе с душами всех его предшественников, обретя всю их космическую силу. А дальше её было уже не остановить. Враги падали к её ногам, только чтобы их сила досталась ей. Её жажда была столь бездонной, что она извела под корень всех магов в мире.
Став всесильной властительницей всего мира, обретя могущество о котором не мог мечтать даже аватар, она не остановилась на достигнутом, бросив вызов духам. Используя знания колдуна и аватара, она смогла пройти через границу миров в своём теле с зачарованным мечом чёрного металла в руках, который оказался абсолютным оружием против бессмертных. И их сила тоже стала её силой, но чем больше созданий она убивала, тем сильнее менялась сама под действиям их энергии, став такой же бессмертной. Когда же она истребила их всех, то отправилась ещё дальше, к другим мирам, круша их духов, низвергая богов и обретая ту самую невероятную власть над вселенной.
Её победный марш смог остановить только союз богов. Не решаясь выйти против неё лицом к лицу, они кружились где-то рядом, застилая взор каскадами радужных иллюзий, перекраивали саму реальность и законы бытия, возводя вокруг неё невозможный лабиринт без выхода быстрее чем она разрушала его, опутывали её призрачными лианами и вьюнами, росшими быстрее чем она сжигала их, и насылали неисчислимые полчища фантомных воинов, сотканных из чистой ненависти, которых она истребляла с лёгкостью, но их гибель не давала ей ни капли силы. Она не помнила, как долго продолжалась эта невозможная битва, что гремела во множестве времён и измерений. Но под конец, когда её силы были на пределе, против неё не таясь вышли четверо. Великан в золотой маске и ужасный червь, что будто состоял из моря вечно движущихся зубьев, прекратили свою извечную борьбу, встав против неё плечом к плечу вместе с мужчиной в серебряных латах и женщиной в чёрной тунике. Она сражалась с ними, атакуя со всей обретённой силой, но их защита из сияющих душ оказалась неуязвима, а удары были столь болезненны, что она была вынуждена отступить. А затем и бежать прочь от орд младших божеств, что до этого скрывались от её взора в глубине своих планов. И в спину ей летел злобный смех и гневное шипение, словно все вселенные разом ополчились против неё, загоняя обратно в тот мир, что породил её.
Когда же она вернулась чтобы стать единственной богиней, которой будут поклоняться и возносить молитвы, пока не исчезнет род людской, то обнаружила агонизирующий, умирающий мир, в котором жалкие остатки некогда многочисленного человечества доживали последние дни. Она пыталась остановить этот процесс, но со всей силой вселенной она оказалась неспособна что-либо сделать. Потому что обретя величие творца не могла созидать. Она просто не умела дарить жизнь, потому что мир был рождён из хаоса любовью, которой она не знала с детства. И всё созданное ею обращалась в ничто, погибая на её руках так и не родившись. Всё чего она добилась — замедлила всеобщее увядание, растянув агонию умирающего мира на годы. Но так и не смогла спасти его, оставшись одной посреди холодной, мёртвой пустыни, в мёртвых небесах которой сияло чёрное солнце погасшей звезды.
Такое поражение сломило бы кого угодно, кроме неё. Уготованная ей вечность одиночества была жесточайшим наказанием, но она не отчаивалась, вновь и вновь пытаясь создать мир заново. Вдохнуть жизнь в то, что погубила. Из этого стремления и появились эти миллионы статуй, на которых она оттачивала своё мастерство. И она нашла решение этой загадки. Ключ к своей тюрьме. Потому что в её жизни был как минимум один человек, которого она любила — она сама. Поэтому она постаралась создать свою копию. Ту самую принцессу Азулу, которая ещё не знала всего того горя, что выпадет на её долю. Чьё сердце ещё не успело превратиться в кусок льда.
Когда же у неё наконец-то получилось достичь желаемого, создав ту самую идеальную Азулу, которой некогда была, она сама дала ей проклятый меч и сама позволила убить себя, потому что знала, что не умрёт, а просто станет частью самой себя. А теперь, когда испытания завершились успешно, ей предстояло создать помимо новой копии ещё одну Азулу — ту самую маленькую девочку, которую не любила мать и предпочитал не замечать отец. И сделать так, чтобы старшая Азула смогла заменить ей мать, дав ту любовь, которой она была лишена в детстве. Взрастить другую, чуткую и любящую Азулу. Которая потом убьёт богиню Азулу и сама станет богиней. И создаст новый мир, лучше чем раньше.
Оставалась только самая малость. Создать ту самую маленькую Азулу. Чистую и невинную.
Сколько времени у неё ушло на то, чтобы создать свою идеальную копию? Перед глазами у неё встали все неудачные попытки. Огромное поле, где валялись сотни тысяч мёртвых Азул. Разного возраста, от глубоких старух до совсем малолеток. Некоторые были обезображены всевозможными уродствами, в то время как другие были на вид были вполне нормальными. Но все они были мертвы. И свалены в кучу как сломанные игрушки капризного ребёнка.
Эта картина была столь отвратительна и столь безумна, что даже бессмертную и всемогущую богиню скрутил приступ немилосердной рвоты. Потому что в её руках был меч чёрного металла, и она помнила, что делала с его помощью та черноволосая ведьма в мире колдуна. Которая не замедлила явиться лично, выскочив из возникшего в воздухе пылающего провала на кошмарном скакуне, будто разрубив саму ткань реальности своим проклятым клинком. Вид этого мёртвого животного, из-под полуразложившейся плоти которого тут и там виднелись кости, с отвратительным чавканьем шагающего копытами прямо по трупам, вызывал омерзение и страх. А незнакомка ехала на нём без тени неприязни, с кровожадной улыбкой взирая на богиню, которой вознамерилась кинуть вызов. Стоило ей взмахнуть мечом, как зеленоватые иероглифы вспыхнули на чёрном как ночь лезвии и рисуемая воображением картина целой армии мёртвых Азул стала реальностью. Вид встающих по мановению руки ведьмы всех этих бесчисленных неудачных попыток, которые теперь смотрели на неё горящими изнутри колдовским зелёным светом мёртвыми глазами и тянули к ней руки со скрюченными пальцами чтобы разорвать создательницу на кусочки, был настолько ужасен, что она просто использовала всю свою божественную силу для того, чтобы проснуться в своей постели.
*****
— Зуко?
Юноша вынырнул из омута беспамятства. Открыл глаза. Огромный купол усеянного точками звёзд ночного неба, обрамлённого кольцом призрачного тумана, навис над ним, успокаивая и завораживая. Даже самое крохотное дуновение легчайшего ветерка не осмеливалось нарушить эту строгую картину застывшего в полной гармонии величия. Вокруг царили тишина и безмятежность.
— Зуко.
Он повернул голову на знакомый голос и увидел сидящего с той стороны едва живого костра человека на каменистом берегу пруда, неподвижные воды которого были чернее ночи. Этот крохотный пятачок свободного пространства окружала стена молочно-белого тумана, в котором угадывались призрачные силуэты деревьев, низко склонивших опутанные лианами ветви. Несмотря на сиявшие в вышине звёзды вокруг было достаточно светло, как в самый обычный пасмурный день. Но всё это было неважно, поскольку даже в полной темноте он узнал бы его.
— Дядя Айро.
Улыбка счастья лишь на миг коснулась лица юноши, сменившись тревогой как только в памяти начали всплывать образы последней битвы. Зуко сел, с тайным страхом осмотрев себя. Боли не было, как и видимых ран. Но ведь он только что сражался с великаном и последнее, что он помнил, как проклятый колдун ударил его в живот. Неужели дядя какой-то тайной магией перенёс его из корабля сюда? Но как такое возможно? И где остальные? Неужели он бросил Тай Ли и Пенгу на растерзание чужака?
— Где мы?
— Не волнуйся, Зуко. Всё уже позади.
Эти слова заставили мага огня насторожиться. Что значит "всё позади"? Да и что это за место, где на небе днём сверкают звёзды, а всё вокруг залито этим странным туманом, в котором беззвучно движутся смутные тени?
Неужели...
— Мы в мире духов?
Дядя промедлил с ответом. Затем вздохнул.
— Да, мой мальчик, это мир духов. Я готовился к твоему появлению, но всё-таки надеялся, что не так скоро...
