Текст книги ""Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анна Гаврилова

Соавторы: Влад Туманов,Владимир Босин,Владмир Батаев
сообщить о нарушении

Текущая страница: 50 (всего у книги 346 страниц)

Вот… лучше бы она этого не делала. Лучше бы всё осталось как есть! Просто то, что я увидела… Это было невозможно. Великолепно, чудесно и… совершенно немыслимо.

На белоснежной шёлковой подложке покоилось широкое колье из розовых бриллиантов. Роскошное! Изумительно прекрасное! И мне хватило полувзгляда, чтобы понять – оно полностью закроет шрамы, которые оставил на моей коже ошейник Ласта. А ещё…

Я повернула голову и уставилась на сшитое Фанни платье. Спальню освещал лишь огонь камина, но этого было достаточно, чтобы разглядеть зеркальные камушки, обрамлявшие подол и рукава.

Колье подходило идеально. Лучше, чем можно вообразить.

Оно… оно… а я…

– Их светлость хотел вручить подарок лично, но когда вы решили, что пойдёте на бал драконом, разнервничался и велел просто добавить коробку к вашим вещам. Только сделать это после бала, чтобы… – Полли на мгновение замялась и отвела глаза, – чтобы вы не восприняли колье как подкуп или шантаж.

Всё. Сердце оборвалось, дыхание кончилось, а расчёска выпала из ослабевших пальцев.

– Леди Астрид! – охнула Полли тихонько.

– Всё… в порядке, – совладав с дыханием, ответила я.

Не знаю как, но всё-таки нашла в себе силы нагнуться, поднять расчёску и заняться волосами. Ощущение пустоты стало запредельным!

– Леди… – попыталась позвать горничная, но я отрицательно качнула головой.

– Иди, – сказала ровно. – И спасибо за чай.

Полли отступила, вновь присела в книксене и направилась к выходу. Уже в дверях обернулась, чтобы спросить:

– А вы теперь всегда человеком будете?

В голосе служанки прозвучала толика надежды, которая вызвала неожиданный отклик. Но однозначного ответа у меня не было.

– Не знаю. Посмотрим.

Полли шумно вздохнула и наконец удалилась. Я же закончила с волосами и, подхватив чашку, сделала два больших глотка. Обжигающее тепло было очень кстати, но легче всё равно не стало. Я чувствовала себя хуже не придумаешь. Так плохо, что даже расплакаться не могла.

Допив чай, встала и проследовала к кровати. Забралась под одеяло и, свернувшись калачиком, закрыла глаза. В голову мгновенно полезли дурные мысли – о Дантосе и собравшихся в зале приёмов девицах, о танцах до утра и прочих искушениях.

Это было ужасно, но права осуждать их светлость за то, что он этим искушениям сейчас поддаётся, у меня не было. Единственное, что мне оставалось – дожить до утра и попробовать исправить то, что натворила.

Безумно хотелось уснуть. Провалиться в беспроглядную тьму. Забыться хоть на пару часов! Но сон не шёл… Я лежала, безвольно созерцая неприятные картинки, которые рисовала моя фантазия, и слушала гулкую тишину.

А потом всё изменилось.

Сперва я различила тихий стук входной двери, а за ним – приглушённые шаги и скрип сапог. Только теперь сообразила, что даже не подумала запереться, но… нет, не испугалась. Просто, ещё до того, как уловила знакомый аромат парфюма, поняла – это не посторонние, это Дантос. Сердце мгновенно сорвалось на бег, ну а я…

Я замерла, не в силах пошевелиться и совершенно не представляя, чего ожидать – милости или казни. Но сам факт того, что герцог Кернский бросил гостей и пришёл в мои покои, был истинным счастьем.

Я слышала, как Дантос приблизился к кровати. Ощутила, как прогнулся матрас, когда герцог сел. А секундой позже меня, прямо вместе с одеялом, взяли в охапку и подтащили ближе. И прошептали в ушко:

– Дура мелкая.

Сердце… сошло с ума. Пустота, иссушавшая душу, отступила, её место заняла безудержная радость. На губах расцвела улыбка, и я тут же попыталась поглубже зарыться в одеяло, чтобы эту улыбку спрятать. А заодно лишить себя возможности открыть глаза и посмотреть на Дантоса – просто уверенности в том, что выдержу ответный взгляд, не было. Никакой!

– Самая бессовестная девчонка на свете, – продолжил шептать Дан. – Самая… ненормальная.

Я зажмурилась и с великим трудом поборола желание кивнуть, а герцог Кернский…

– Толстопопик! – припечатал он. И добавил со знанием: – Маленький и ужасно вредный.

А вот теперь захотелось поспорить, причём исключительно из принципа, но… Ладно, дорогой, обзывайся! Только не уходи. Хорошо?

И он действительно не ушёл. Он остался! Добрых полчаса сидел на кровати, нависая и щекоча дыханием ухо, а потом поднялся, чтобы избавиться от одежды и отвоевать у меня половину одеяла.

Взглянуть в глаза этого невероятного мужчины я так и не решилась, заговорить – тоже. Просто лежала и наслаждалась его запахом, его теплом и самим фактом того, что он есть в моей жизни.

Только засыпая, осмелилась задать один малюсенький вопрос…

– Это Полли тебе сказала?

– Сказала что? – сонно отозвался Дан, а я снова расцвела улыбкой.

Он пришёл сюда сам, без всякой подсказки. Мелочь, но она дорогого стоит. По крайней мере, для меня.

Я уснула с ощущением счастья. Огромного. Необъятного!

Утро встретило прохладой и тишиной. Открыв глаза, я сладко зевнула и потянулась, чувствуя себя ещё счастливее, чем вчера. В камине рубиновой россыпью мерцали угли, за окном неспешно кружились снежинки. День обещал быть светлым и приятным.

Зевнув ещё раз, я перевернулась на другой бок и с толикой удивления обнаружила, что Дантоса рядом нет. Беглый осмотр спальни подсказал – мой драгоценный мужчина не в ванной, он действительно ушёл.

Однако настроения этот момент не испортил. А тот факт, что вторая подушка была ещё тёплой, вызвал улыбку.

Вопроса, куда Дантос мог отправиться, также не возникло. Вчера он бросил на произвол судьбы добрую сотню гостей, и часть из них, вероятнее всего, ещё не уехала. Герцогу следовало проявить хоть каплю такта – попрощаться с теми, кто задержался.

Но у меня тоже имелось одно важное дело. Вчера я не могла. Вчера ни слов, ни сил не было, а сегодня… мне требовалось извиниться перед Даном за свою выходку.

Я была убеждена, что смогу сделать это сразу, едва проснусь, но исчезновение их светлости мои расчёты сбило. Зато намерение никуда не делось, равно как и желание покончить с этим делом как можно скорей.

Именно поэтому я тут же выбралась из постели и застыла на миг, пытаясь сообразить, как быть.

Вариант «остаться в покоях и дождаться возвращения герцога» не рассматривался.

Вариант «отправиться на поиски Дана в человеческом облике» был отброшен практически сразу. Причём соль заключалась не в конспирации. Просто, как заметил тот же Дан, я – будущая хозяйка этого замка и прочих территорий, следовательно, мне нужно соответствовать. А в данный момент соответствовать не получалось. Платья, купленные в Фагоре, были недостаточно хороши, да и привести себя в подобающий вид быстро я бы не сумела – одна причёска минимум получаса требовала.

Итог? Да, я отправилась в ванную комнату, чтобы сменить форму, и через несколько минут из покоев «кузины» вывалился единственный в своём роде, невероятный и замечательный… золотой толстопопик. Ну если словами всё того же Дантоса пользоваться.

Прислушавшись к царящей вокруг тишине, толстопопик изящно вильнул хвостом и посеменил к лестнице. Встреча с герцогом Кернским была неминуема и очень желанна.

Торопливый шаг, знакомый маршрут, тишина постепенно сменяется звуками возни и ленивой утренней жизни. А чуть позже, когда уже оказываюсь на первом этаже, к звукам добавляется радостный гул нескольких десятков голосов и звон бокалов.

Мне не нужно видеть, чтобы знать – это те самые гости. Мысленно ухмыльнувшись и вообразив сонно-подпитые лица и помятые платья, я сворачиваю к залу приёмов, чтобы через несколько шагов споткнуться и настороженно замереть.

Причина? Просто из зала неожиданно донеслось громкое «ах», за которым последовал звук падения. Гул голосов резко затих, а в наступившей тишине прозвучало паническое:

– Катарина!

Секунда, две, три… Ну а дальше…

– О небо! Сделайте же что-нибудь!

Голос принадлежал Сиции. И в нём опять-таки звучала паника, причём довольно натуральная.

Но мы с драконьей сущностью этой панике не поверили. Движимые не столько тревогой, сколько любопытством, ломанулись к дверям зала и, протиснув морду между платьем леди Виолетты и ногой какого-то хлыща, вновь замерли.

Картинка, которая представилась взгляду, была банальна и одновременно удивительна: зал приёмов, полукруг гостей, в который затесалась и я, а прямо по центру – Вернон, Дантос, Сиция и распластанная на полу Катарина.

Последняя, разумеется, не умерла. Она пребывала в обмороке. До этого момента мама с дочкой, видимо, общались с Дантосом и магом, и вот в процессе общения обморок и случился.

Судя по лицам присутствующих, подобного события никто не ждал. А судя по эмоциям, которые испытывали «бесчувственное тело» и графиня, акт был тщательно спланирован.

Глядя на это дело, я сперва испытала недоумение – зачем? А минутой позже смысл затеи таки приоткрылся…

Сиция всплеснула руками и обратилась уже не ко всем, а лично к Дантосу:

– Ваша светлость! Катарина, кажется, умирает!

И, доведя звучащую в голосе панику до предела, добавила:

– Сделайте же что-нибудь!

– Что? – отозвался сбросивший растерянность Дан.

Про нашатырь «перепуганная до смерти» мать не вспомнила, про воду и ослабление корсажа – тоже. Выпалила замечательное:

– Ей нужно искусственное дыхание. Срочно!

Пауза, которая после этого заявления повисла, была долгой, а тишина – гулкой. И хотя к размышлениям ситуация не располагала, не оценить наглость «любительниц живописи» я не могла.

Ну да. Да, конечно! Мужчины при виде женской дурноты часто теряются, а подтолкнуть растерянного человека к нужному действию гораздо проще. Дальше совсем легко: дыхание рот в рот – это очень… близко. После такого, да ещё в присутствии десятка благородных свидетелей, свадьба становится вопросом времени.

Вот только…

– Помнится, вы лекарские курсы заканчивали, – сказал герцог Кернский.

– Да, но подобному там не учили! – тут же нашлась Сиция.

– А я? Откуда мне знать, как искусственное дыхание делается? – парировал Дан.

Ответ графини был нелогичен, но прекрасен:

– Но вы же мужчина!

Дантос заломил бровь, а драконья сущность подсказала – остатки его веры в то, что Катарине и впрямь нужна помощь, рассыпались в пыль.

Только Сиции было плевать.

– Ваша светлость! – взвизгнула графиня истерично.

Всё. Маленький дракон не выдержал. Вынырнул из толпы, сказал тихо:

– Ву. – Сейчас я это дыхание сделаю.

И слегка вздрогнул, когда Дантос повернул голову и спросил на полном серьёзе:

– А ты умеешь?

– Ву-у-у! – Нет. Но сейчас научусь!

Сказано – сделано. Золотая девочка устремилась к бесчувственному телу. Шла медленно, но неотвратимо, и действительно намеревалась попробовать. Правда… не срослось.

– Это… что? – прошептала Сиция шокированно.

А едва сообразила, к чему дело движется, заверещала на весь Керн:

– Уберите! Уберите свою ящерицу! Из неё же дым идёт! Она же сейчас огонь выдохнет!

Умирающая Катарина среагировала тотчас. Она взвилась на ноги с такой прытью, что любой здоровый позавидует. И тут же побледнела как полотно.

Просто Сиция не лгала, из драконьих ноздрей в самом деле дым струился. Жаль только я сама этот момент проморгала. В смысле не заметила, как пламя призвала.

– Нет! – взвизгнула уже виконтесса, и я, подумав, остановилась.

Зал приёмов опять затопила тишина. Похмельные гости, которые секунду назад готовы были очнуться от охватившего ещё вначале действа оцепенения, снова застыли. Мать с дочерью тоже замерли. А герцог Кернский…

– Леди Катарина, леди Сиция, – недобро прищурив глаза, начал он. – Вы знаете, как я отношусь к подобным вещам? Ко всякого рода ужимкам, интригам, спектаклям?

Судя по реакции упомянутых дам, а также некоторых из гостей, отношение Дана секретом действительно не являлось. И было резко негативным, кстати.

Лично для меня этот момент стал открытием. Видя, как блондинчик сооружает себе щит из двух ушлых аристократок, я бы ни в жизнь о его нелюбви к интригам не подумала, тем не менее…

– Я прошу вас покинуть мой замок, – продолжил владыка Керна. В его голосе прозвучала сталь, а во взгляде серых глаз лёд появился. – Верю, что вы успеете до обеда.

– Но… – выдохнула Сиция, чтобы тут же запнуться.

А Катарина среагировала не сразу… «Юной и свежей» понадобилось полминуты, чтобы нацепить на лицо маску изумлённой невинности и найти приличный аргумент.

– Но как же каталог? – старательно притворяясь, будто ничего особенного не произошло, пропищала она. – Как же Императорский музей?

– Два века без этого каталога жили, – процедил Дантос. – Значит, и дальше проживут.

Тон был убийственным, но виконтесса не прониклась. Даже рот открыла в явном намерении возразить, но герцог такой возможности не дал. Холодный до ледяной корочки сверкнул глазами и направился прочь. Точнее – прочь от них и прямиком ко мне.

Глядя на это дело, маленький дракон грациозно развернулся, показывая, что предлагает покинуть благородное собрание. Дантос предложение одобрил. Едва он приблизился, мы продолжили путь вместе. Бок о бок. Человек и дракон.

Свидетели разыгравшейся сцены от шока уже отошли, но по-прежнему притворялись статуями. Тем не менее расступились с похвальной быстротой.

Когда мы уходили, на нас были направлены все до единого взгляды, но ни меня, ни Дантоса этот момент не волновал. Уверенно и спокойно мы покинули зал приёмов и направились к лестнице, ведущей на хозяйский этаж.

Где-то на середине холла, когда вышли из зоны слышимости, Дантос спросил:

– Как ты тут оказалась?

– Тебя искала, – честно ответила я.

– А зачем?

Я вздохнула. На миг зажмурила глазки и призналась:

– Хотела извиниться за вчерашнее. Я… так не права была. Я… такая дура.

Блондинчик промолчал. Но драконья сущность уловила крупицу то ли облегчения, то ли радости.

Через миг мой спутник остановился. Я, заметив отставание, тоже встала и повернулась к нему. А он плавно опустился на одно колено и прошептал с невероятной, умопомрачительной искренностью:

– Ты выйдешь за меня?

Сердце пропустило удар, а я…

Я сказала единственное, что могла сказать:

– Ву-у-у.

Что означало… да.

Эпилог

В кабинете их светлости витал аромат кофе и терпкого мужского парфюма. За окном привычно кружились снежинки, а затянувшие небо облака напоминали тёплое мягкое одеяло. Казалось бы, в такой атмосфере только и остаётся, что расслабиться, но я была напряжена до предела. Правда, напряжённость не помогала…

– Шах и мат, – сказал Вернон вкрадчиво. Тут же расплылся в самодовольной улыбке и вальяжно откинулся на спинку кресла.

Я же вытаращилась на шахматную доску, чтобы через миг заозираться в поисках чего-нибудь, чем можно в мага запустить.

Увы, но тяжёлых предметов под рукой не оказалось. Из того, чем можно кинуть – только жалкая горстка пешек, которых мне благополучно «скормили». Правда, я уже была согласна и на это, но…

– Если будешь всякий раз избивать своего партнёра – никогда не научишься, – в голосе Вернона прозвучало ехидство. – И вообще… умей проигрывать, Астрид.

Я вспыхнула моментально!

Умей проигрывать? Да… да что он себе позволяет?!

Я не гроссмейстер, но в шахматы играть всё-таки умею! И тот факт, что за последние три дня проигрываю со счётом «тридцать – ноль» – точно результат мухлежа!

Нет, я клянусь, Вернон действительно мухлюет! И хотя сам процесс я ни разу не засекла…

– Ну неужели ты думаешь, что я стану тратить магию на какую-то игру? – угадав ход моих мыслей, спросила эта ехидна. – За кого ты меня принимаешь?

Хотелось сказать что-нибудь едкое, но я сдержалась. Просто драконья сущность в который раз прикинулась ветошью и пояснений по поводу искренности этого пройдохи не дала. Она, чтоб её бес пожрал, всей этой ситуацией забавлялась. А я злилась! Потому что три дня сплошных поражений – это перебор!

Отдельная гадость заключалась в том, что Дантос за меня не вступался. Сидел, закопавшись в свои учётные книги, изредка отвлекался на нас и посмеивался.

Вернее, это вчера и позавчера он в книги таращился, а сегодня разбирал почту. Огроменную стопку писем, которую с утра привезли.

Угу. Писем было в самом деле много. Просто осень выдалась предельно дождливая и с почтовыми каретами случилась беда. А последнюю неделю – с того самого дня, как мы с ребятами из стражи третий потайной ход обнаружили – подмораживало. Вот почтальоны из грязи и выбрались. А герцог Кернский разом получил все письма, которые ему за несколько недель полагались.

– Астрид, Астрид… – вырвал из внезапных раздумий голос мага. – Будущей герцогине не пристало корчить такие рожи.

Вот теперь захотелось не просто швырнуть что-нибудь тяжёлое, а убить! И я бы непременно это сделала, но меня отвлекли.

– Хм… ну надо же, – протянул молчавший до этого времени Дан. Он держал в руках очередной конверт и выглядел слегка растерянным. – Письмо из Рестрича.

Я замерла на мгновение, а потом резко встала и направилась к письменному столу. И тут же услышала:

– Это не тебе, Астрид. Это мне.

Что, простите?

Поводов не доверять Дану не было, но я всё-таки усомнилась. Подойдя к столу, вынула из рук светлости конверт и искренне растерялась. Адресатом в самом деле значился Дантос. Он, и только он.

Я разочарованно вернула письмо блондинчику, а тот подхватил нож для бумаг и ловко это письмо вскрыл. В следующую секунду удивлялись уже вместе. Просто внутри конверта ещё один, второй обнаружился.

– Нет. Всё-таки тебе, – приглядевшись к надписи, сказал герцог Кернский.

А я сообразила: отправитель просто подстраховался. Ведь Дантосу письмо дойдёт непременно, а Астрид дочь Трима – персона своеобразная. В её случае всякое возможно. И раз так, то…

В общем, отправитель угадал – страховка пришлась очень кстати. Не будь первого конверта, мы бы вряд ли это письмо увидели. Ведь «кузина» в замке как бы не появлялась. Доподлинно о её присутствии знала лишь горстка слуг в составе Полли – Жакар – Роззи, ну и один стражник. Остальные могли лишь догадываться.

Угу. Несмотря на просевшую конспирацию, показываться обитателям замка я не спешила. Только с Полли общалась. Впрочем, общалась – громко сказано. Ведь с момента бала всего три дня прошло.

– Ты читать будешь? – вырвал из новой задумчивости Дан, и я встрепенулась.

Опять пригляделась к надписи на конверте и нахмурилась, пытаясь сообразить, кому может принадлежать столь корявый почерк. А когда вынула само письмо и вчиталась в первые строчки, загадка решилась. Это брат прислал. Торизас!

Так-так-так… И что там у нас?

«У нас» оказалось много. Даже больше, чем хотелось бы!

Письмо содержало четыре листа и начиналось с нетипичной для Тора фразы: «Здравствуй, драгоценная моя сестричка…» Причём именно так, с многоточием. А продолжалось…

В общем, Тор писал обо всём. О том, как все рады, что я нашлась. О том, как счастливы, что изыскала возможность посетить родной город. О погоде, которая после нашего отъезда установилась. О мамином кулинарном эксперименте – варке варенья из тыквы. О вкусе испечённого с начинкой из этого варенья пирога.

Он писал, а я читала. Внимательно и вдумчиво!

Вначале улыбалась и радовалась, но чем дальше, тем сильнее становилось чувство, будто что-то не так.

Просто Торизас не из тех, кто ценит вот такие подробности. Да и любовью к процессу письма брат никогда не отличался. И вообще… все эти строчки и абзацы создавали сперва лёгкое, а потом крепкое ощущение того, что брат к чему-то ведёт. Попутно заговаривая зубы. Усыпляя бдительность!

Причём тон письма говорил, что пугаться не стоит. Что речь о чём-то хорошем, ну или около того.

Тем не менее где-то с середины я начала хмуриться, и следивший за мной Дантос тут же насторожился.

– Что там? – спросил он, но я отмахнулась.

Вернон, от которого ситуация также не укрылась, поднялся из кресла и приблизился к столу. В итоге в меня упёрлись два напряжённых взгляда, но я внимания опять-таки не обращала. Я читала!

О кислых минах Нила и Дурута – старейшины никак не могли забыть недавние события. О трещине в городской стене, которая, безусловно, из-за показательного выступления драконов образовалась. О насморке, который подхватил первенец моей дорогой Юдиссы. И даже о возлюбленной Тора, о Виритте!

Когда брат начал описывать платье, в котором накануне появилась его зазноба, я не выдержала. Решительно перевернула лист и заглянула в самый конец письма.

И поняла – предчувствия не обманули! Вся эта вода была изощрённой подводкой к главной новости.

Новость шла последним абзацем, который гласил:

«Драгоценная моя сестричка, кстати… Помнишь, что ты мне накануне отъезда сказала? Мол, ты не уверена, но есть подозрения, что в Лабиринте что-то нарушилось? Так вот… Спешу сообщить, что ничего в Лабиринте не нарушилось. Просто ты его сломала. То есть совсем. Полностью!»

Я прочла и застыла. Замерла в неописуемом шоке.

Правда, причиной шока был не Лабиринт – бес с ним. Меня поразило это гадкое, клеветническое «ты».

Почему сразу я?

Разве это я Дантоса к озеру Отречения посылала? Разве я велела ему розовый алмаз принести? В конце концов… разве это я древнего «червя» убила? Да я… я вообще мимо проходила! Ну то есть пролетала. Ну то есть…

– Астрид, что? – не выдержал Дантос, и я обиженно швырнула письмо на стол.

– Последний абзац, – пояснила с чувством. – Читайте!

Герцог Кернский и маг дружно склонились над листом, чтобы вглядеться в корявый почерк Тора. Читали долго. Дольше, чем требовалось! А потом… Дантос поднял голову, подарил тёплый взгляд и спросил:

– А кто первый розовый алмаз из паза выдернул?

Память услужливо подбросила красочную картинку…

Остров посреди озера Отречения, большая полость в камне и великолепные розовые кристаллы красивой огранки, которые складываются в ровный, симметричный узор, очень похожий на то, что магической сеткой зовут. Моя рука, которая тянется к одному из камней, и застывший в глазах Дантоса вопрос: «А может, не нужно это трогать?»

И мой ответ уже вслух:

– Старейшина Нил сам такое условие поставил!

А дальше…

Впрочем, не важно.

Я тряхнула головой, прогоняя воспоминание и возвращаясь в уютный кабинет к хитро взирающему на меня герцогу.

Ну да, первый кристалл выдернула я. Потом даже попробовала поставить его на место, но увы – возвращаться в паз кристалл отказался. Это, безусловно, свидетельствовало о том, что магическая сетка разрушилась и уже не восстановится. То есть… в какой-то очень маленькой степени, с гигантской натяжкой, слова брата можно назвать не лишёнными смысла. Но он не имел права так говорить, потому что…

– Торизас про первый алмаз не знал! – выпалила я.

Мужчины моё возмущение, увы, не оценили. Переглянулись, чтобы через мгновение залиться дружным некультурным хохотом. А я надулась и отправилась к шахматному столику. Расставлять фигуры, чтобы… позорно проиграть Вернону очередную партию.