Текст книги ""Фантастика 2024-16". Компиляция. Книги 1-22 (СИ)"

Автор книги: Анна Гаврилова

Ополоснувшись, я подумал, что а может это и к лучшему, что меня определили, как однобоко подготовленного воина. У викингов были такие придурки, которые первыми спрыгивали с борта драккара на вражеский берег и дико вращая глазами, с пеной у рта бросались на приличных людей. Пока такой невменяемый тип собирал все плюшки в виде стрел и ударов, остальные высаживались и спокойно заканчивали дело.

Так вот, ребята убедились, что с секирой я опасен – и для чужих, и для своих. И сделали вывод, что эта такая специфичная подготовка.

В результате надо мной никто не смеялся, чего я опасался. Наоборот, Гриша и Фёдор взялись меня подтянуть в вопросе упокоения ближнего.

К обеду народ рассосался, и мы наконец сделали вылазку в город.

Прохор сразу отделился от нас, он ночевал у отцовского товарища. Нашу продукцию мы сдали на реализацию и в принципе, осталось только решить свои вопросы. В этот день мы прошлись по лавкам, прикупили необходимое. Меня иначе стали воспринимать, я одет подобающим образом и перепутать с купчиной или зажиточным крестьянином невозможно. Это и нарядный кафтан, и оружие, выставленное на показ.

– Гриша, а рабский рынок у вас в городе есть?

Мой вопрос заставил Григория внимательно посмотреть на меня, – никак невольницу решил взять? Так пользуйся моими, я сегодня пришлю в опочивальню.

– Нет, мне нужны боевые холопы.

– Боевые холопы, хм, они на дороге не валяются. Какой нормальный хозяин продаст хорошего бойца, разве что, если разор случится. И рабского рынка у нас не имеется, чай не басурмане какие. Это у них людей продают, как продукты.

Парень задумался, – есть варианты. Новгородцы частенько ходят на литвинов, берут полон и продают восточным купцам. Те любят красивых дев с белой кожей и голубыми глазами. Также охотно берут мастеровых или просто крепких ребят. Но опытных бойцов найти на просто. Ты обратись к Василию Тучину, его отец большую власть имеет в городе, наверняка поможет.

– Хотя, рождество на носу, пока то да сё, уже весна. Ладно, узнаю среди наших.

Глава 11

11

Когда я уже засобирался домой, надоело в чужом доме отираться, довольный Григорий позвал меня в горницу.

– Значит слушай, есть несколько человек. Мой хороший знакомый хочет избавиться от двух литвинов, говорит, что бойцы знатные, но больно гордые. Не хотят прогнуться под хозяина, он уже их и порол, и в тёмную сажал – бесполезно. Их или под лёд спустить или купцам продать. А есть ещё пятеро, один поместный боярин разорился, и чтобы свести концы с концами вынужден продавать имущество. Вот он и отдаёт своих боевых холопов, но сразу скажу – дёшево не отдаст, я его знаю.

Первая пара бойцов оказались молодыми парнями, которых прихватили доблестные новгородские ушкуйники во время похода на запад. В это время наблюдались постоянные набеги на Великое княжество Литовское. Обе стороны ходили друг к другу в гости и уходили не с пустыми руками. А человеческий товар стоит дорого, особо ценятся тамошние девки и молодые парни.

Эта парочка к тому же оказались братьями, они наёмничали, продавая свои услуги многочисленным шляхтичам. Один мечник, второй лучник.

Не знаю, за что хозяин их не взлюбил, но выглядят они не ахти. Рваная одёжка, синяки и прочие атрибуты не свободных людей. Вот только глаза посверкивают, эти ещё не смирились.

– Да они схизматики, католики проклятые. Никак не хотят принять истинное учение, в церкву ходить отказываются – это объяснение угрюмого бородача не показалось мне вменяемым. Если тебя приневолят и заставят молиться Аллаху, как ты отреагируешь?

Наш разговор с претендентами на место в моей дружине занял пять минут. Переводил Гриша, парни на русском почти не говорят, а я не знаю этот микс из польско-белорусского западного наречия.

Отвечает один из братьев, второй зыркает, посматривая на хозяина. При этом потирает, морщась бочину. Видать батогами отходили.

– Я не буду заставлять вас молиться в церкви, это ваше дело. Но мне нужна верная служба.

Григорий, падла лыбится, переводя меня.

– Да бери, лучших не найдёшь. Если будешь присматривать за ними, то буду у тебя хорошие вои.

Угрюмый заломил за них пятнадцать золотых монет, сторговались на одиннадцати. Дорого однако, я рассчитывал дешевле взять. Например слышал, что молодая наложница пойдёт за пару золотых, а мастеровой пять. Но, мне позарез нужна защита, поэтому согласился.

Стукнули по рукам, и боярин оформил купчую, честь по чести. Теперь я за них отвечаю, в случае чего.

В тот же день мы смотались за город в дальнюю слободу, где обитал тот бедолага, что потерял своё имение. Пока хозяин с холопами сидел на засечной полосе, его имение навестили кочевники. Крестьян угнали, стариков порубили, строения сожгли. Вот он и вернулся на пепелище.

– Да я думаю податься поискать жинку, пацана и двух дочек. А денежки нужны купить припасов в дальнюю дорогу и на выкуп.

С мужиком мы торговались долго, сами холопы – это полбеды. Их вооружение и кони, вот тут пришлось пободаться. Мужик стоял насмерть и я, в конце концов, не стал упираться. Понимаю, для чего ему деньги.

Парни молодые, 25–30 лет, уже понюхавшие пороха. Ещё двое постарше остаются с хозяином. Все конные, оружные. Правда мечи, сабли оставляют желать лучшего, железо немного траченное ржой, но хорошо наточено. Сбруя не новая, но исправная, каждый вооружен саблей или мечом, на поясе ножи. Круглые щиты, сулицы и копья. Кольчужные рубахи и тегиляи защищают корпус.

Ребята производят добротное впечатление, смотрят спокойно, всё понимают, не хотят покидать хозяина, но кто их спрашивает?

Расставшись с увесистым кошелем, я махнул новобранцам рукой.

Всех определил на постой в известном мне постоялом дворе. Вечером мы сидели всей толпой, заняли два стола. Нас пятеро и семь новичков.

Литвинов звали Юргис и Гинтаутас. Я быстро переименовал их в Юрку и Сашку. Первый старший из братьев, оба высокие и светловолосые. Только старшой степеннее, его воинская специальность – разить врагов издалека. Завтра куплю ему лук со всеми прибамбасами. Младший вертлявый, постоянно в движении. Посмотрим, какой из него мечник.

Пятеро новеньких явно объединены общими интер6есами.

Агафон, Ерофей, Трифон, Василий и Лют. Все хорошо действуют в конной рубке, могут и в пешем строю. Лют и Ерофей поглаживают луки и саадаки со стрелами. У Агафона я видел палицу, окованную металлом, Василий откровенный молчун, а вот Трифон интересный товарищ. Мне кажется, что этот невзрачный на вид мужик, ростом не вышел, но почему-то парни, отвечая на мои вопросы посматривают на него. Я заказал на ужин мяса с пирогами и пива. Мужики, не чинясь наворачивали за обе щёки. Промеж делом я прощупывал, кто есть кто. Мне ведь им жизнь предстоит доверить. Литвины помалкивали, они не понимают нашу речь, поэтому Сашка крутит головой, пытаясь нас понять, а вот Юрий степенно уничтожает еду, меланхолично перемалывая челюстями мясные хрящи.

Хорошо, что эти двое не из общей компашки. Значить надо держать их порознь, чтобы не сговорились.

Что интересно, к концу вечера я нашёл с прибалтами общий язык. У меня матушка тридцать пять лет отработала в школе и училище, преподавая немецкий язык. Не сказать, что он для меня был как родной, но объясниться я мог. И неожиданно этого уровня хватило, чтобы неплохо балакать с литвинами.

Разместились на ночь мы на сеновале, уж больно не хотелось спать в тесных клетушках. Хозяин поставил жаровни и мы неплохо выспались. И сразу после завтрака отправились в город, тратить мои деньги. Надо вооружить обоих братьев, прикупить одёжку, уж больно неказисто они были одеты. Удачно приобрёл у бондаря пять бочек для браги. А после обеда заявился, попрощаться с Григорием Ясовичем.

– Не, друже, сегодня остаёшься у меня, а завтра в путь.

Я собственно и не собирался к вечеру выезжать, хотел переспать на постоялом дворе, но отказываться хорошему знакомому не стал, отправил всех на постоялый двор, при себе оставил только Пахомку.

Вот сидит передо мной довольно симпатичный молодой парень. Русая, аккуратно подстриженная бородка, серые глаза. Мощная шея и широкие плечи выдают человека, который не чужд физическим упражнениям. Что мне в Грише нравится, это наличие чувства юмора. Пусть на местный манер, но с ним прикольно поговорить. Он ржёт над моими шутками, никакого чванства. Ведь он урожденный дворянин с весьма влиятельной роднёй, а сам я сомнительный тип, иноземец. А нет между нами напряжения, с Гришей легко и за столом, уверен и в битве он не подведёт.

Но вот не понимаю я бояр с их пренебрежением к смердам. Такое ощущение, что те другие, созданы из другого теста.

Мы сидели и смаковали мою самогонку, вели переговоры по поводу поставок этого зелья северного народа, произведённого из редкой ягоды (ну это я намутил по поводу самогона, чтобы сохранить его секрет). И вдруг Гриша хватанул посудину и метнул ею в кого-то за моей спиной.

Болезненный стон и вижу следующую картинку, молодая девчонка сидит на полу и пытается собрать с пола содержимое кринки. У неё на скуле приличная ссадина и капает кровь. С трудом подавляя всхлипы, слёзы капают ручьём, но она молча пытается навести порядок.

– Вон, пошла. Вали, пёс басурманский – почему эта девка до сих пор в моём доме?

Прибежавший управляющий вытолкал пинками девку и наступила тишина. Григорий также быстро успокоился, – да девка дворовая понесла о конюха. Велел выслать её в деревеньку, не хочу эту паскуду видеть.

И мы продолжили неторопливую беседу, но у меня появился неприятный осадок увиденного. Всё понимаю, но трудно сломать в себе некие принципы. А ещё эту девчонку я видал в доме и раньше. Теперь припоминаю, что в первый же вечер, когда я в отведённой мне комнатке улёгся спать, в дверь поскреблись. Открыл, там стояла незнакомая полноватая девица, – барин, дозвольте ноги согреть, – стоит и пытается прошмыгнуть мимо меня.

Ну, сразу вкурил, что её прислали согреть мне постель, а не ноги. Но я был немного уставший и никакого желания эта девица во мне не вызвала. Я её шуганул прочь.

Не верю, что эта малява, а её от силы четырнадцать, бегает по мужикам, не те времена. Она под присмотром, а вот барин или его гости могли обрюхатить девчонку помимо её желания. Так в чём её вина.

– Гриша, а что с этой девчонкой будет?

– Что, а с этой? Да обычное дело, выдам замуж за какого-нибудь бобыля, пусть плодятся. А что, понравилась?

– Да, не. Просто мне не хватает баб. Одна тётка по хозяйству, на всю орду – разве ж управится?

Подумав несколько секунд, Григорий решительно махнул рукой, – забирай, дарю. Но ты мне тогда оставь кубышку своей волшебной «водки».

Это я так самогонку назвал.

И хотя это была последняя бутылка, остальные мы выдули с его побратимами, я сходил в свои апартаменты и принёс самогон, настоянный на клюкве.

Утром пораньше выехали из города, хозяин уговаривался остаться на рождественские праздники, но я отказался, хочется домой, где я хозяин, а не гость.

Девчонке пришлось на выселках купить у жены торговца телогрею и меховой опашень, обувь и пару юбок. Девчонку нам отдали без приданного, как стояла, так затолкали в сани.

Пришлось накидать сена, чтобы бедняжка не замёрзла. Зато сейчас она с вернулась в клубочек и тревожно зыркает на нас.

Эх, жалко я оставил «Крошку» дома, сейчас бы размялся. Моя боевая пятёрка рассредоточилась, двое проехали вперёд, остальные возле саней. Я с Пахомкой, Шуда и Митяй и Прохор, который всё время жил у родственников, ехали в санях. Мелкую звали Мала, Малуша. Он спряталась среди бочек, которые мы везли и вылезла только когда остановились на ночёвку. Сама шустро побежала готовить на всех еду. Ребята притащили сушняк и быстро развели огонь. Кто-то один постоянно бдил, высматривая врагов. Когда подъезжали к дому, мне удалось разговорить Трифона. Парню за тридцатник, морда рябая, рот щербатый, половины зубов нет. Чаще отмалчивается, но его напарники явно под его влиянием. За три часа, что мы едем вместе, он пересел в сани, я приблизительно понял, чем живут эти люди.

Если к ним относится по-человечески, то они не пожалеют живота за хозяина. К прежнему относились хорошо, но уж так распорядилась судьба. Трифон философски цыкнул в снег и испытующе посмотрел на меня.

– Поживём увидим, от вас верность, от меня уважение, – на этом закруглились, запахло домом и мы ускорили шаг.

Как же хорошо дома, после поездки мы три дня отсыпались и отъедались. Попарились в баньке, Малушу определили под опеку Мани. Поначалу та взревновала ко мне, но поняв, что я даже не смотрю в другую сторону успокоилась и перестала гонять девчонку попусту.

Животика у той пока не заметно, но явно бережётся мелкая. Она чем-то напоминает мне одноклассницу Ленку Иноземцеву. Мы с той до шестого класса сидели за одной партой. Эта похожа на неё мелкими чертами лицами, округлой мордашкой, субтильным телосложением и взглядом исподлобья. Маня отрядила девчонку хлопотать по дому, шуршать и обеспечивать порядок.

Я, истосковавшись по бабе с удовольствием в первый же вечер завалил хозяйку в койку. Та притворно попискивала, но сама довольна. Тяжело – поди без мужской ласки. Она не дура, понимает, что заводить другого не след. Сразу вылетит из дома, поэтому блюдёт себя.

Все абсолютно нормально относятся к этому, не предпринимая попыток обратить на себя её внимание.

Что интересно, Митяй ещё в дороге взял под свою руку Малу и сейчас нет-нет выйдут вечерком прогуляться по селу. Честно говоря, не вижу в этом проблемы.

Как-то жизнь покатилась по накатанной. Никаких неприятностей. Иногда встречались с Семёном, говорили за жизнь, с остальными односельчанами как-то не заладилось. Они меня сторонятся, разве что отец Ферапонт подрюкает меня на предмет редких посещений церкви. Правда батюшка положительно реагирует на регулярные взносы и отпускает все грехи, заставляя дома отмолить их на коленях. Я киваю и тут же забываю про попа. Есть темы поинтереснее.

Но, если честно, то мне в селе скучно. С удовольствием вспоминаю наши беседы с Григорием и лихое поведение его побратимов. Хочется побывать на острие событий. Ну не вижу я себя в роли мелкого прогрессоров в глуши. Могу наладить мини-гидроэлектростанцию, благо сохранился автогенератор и всё нужное. Но на фига мне постоянный ток в 12 вольт. Из потребителей только десяток лампочек и зарядка к сотовому. Вот последний не мешало бы оживить, у меня на карте памяти много музыки сохранено. Я же мотался по регионам, где частенько с интернетом проблема, а музыку слушать любил. Но городить огород ради этого не стану. Сортовую сталь скоро Семён всю переработает на мечи, я единственно что обязательно сделаю, начну гнать самогон в промышленных масштабах. Жить то на что-то нужно.

Вот и весь мой вклад в уклад Руси 15 века. Я, даже при всём желании не смогу изменить ход истории, остаётся жить и наслаждаться своим положением родовитого. Для этого всего лишь нужно стать своим для местных дворян. Вот этим я и займусь в ближайшее время. А пока притираю к себе свою дружину и коплю финансы, по весне собираюсь перебраться в город, а для этого ещё многое нужно успеть сделать.

Владимир Босин
Вятское вече. Боярин

Глава 1

1

Это моё первое Рождество в новой ипостаси. Главный праздник для православных. Филиппов пост прошёл для меня незаметно, я искусно манкировал своими обязанностями, за что периодически получал нагоняи от отца Ферапонта. А вот сочельничали мы всем табором, постились до появления первой звезды. Вечерняя трапеза началась с кутьи – ячменной каши слегка приправленной мёдом.

Я, на правах главы семейства, вынужден был придерживаться всех установленных правил. Стоял ночью службу в церкви и принимал славильщиков – соседей, которые ходили по дворам "с вестью о рождении Христа". В сам день Рождества наши женщины испекли калачи из особого теста, а также налепили фигурки животных из теста. С ними мои оболтусы пошли по соседям, вручая гостинцы.

На рождественском столе у нас богато по местным меркам. Шуда с напарником завалил накануне молодого кабанчика и мы запекли его целиком. Для любителей диетического питания зажарили гуся, короче говоря мы не голодали.

Я посматриваю, как мои ребята разговевшись и приложившись к мёду устроили шуточное толковище. Они спорят, кто лучший стрелок – Юргас, Лют или мой Шуда. Все не понаслышке знают с какой стороны взяться за лук. Но на мой взгляд нельзя сравнивать этих несомненно хороших лучников. Шуда охотник, а к примеру Юргас типичный наёмник со своим кодексом поведения.

Чтобы погасить возбуждение решил с утра провести соревнования между желающими. Призом выставлю свой кинжал из нержавейки. Он имеет немалую ценность среди местных благодаря своим свойствам.

С утра позавтракали и дружно вывалили на улицу. Народ начал на пустыре готовить мишени. Я, как глава этой шайки вместе с Трифоном важно проверяем предъявленные стрелы и луки, чтобы все находились в равных условиях. Вышли пятеро желающих, кроме той троицы заявились ещё Ерофей и мой Пахомка. Последний идёт вне конкурса ввиду маломощности лука и отсутствия опыта. Используются только стрелы с кованными бронебойными наконечниками. Они имеют четырёхгранную форму и предназначены для пробития защиты.

Стреляли по очереди, после ответственная комиссия проверила результаты. Немного неожиданно выиграл мой немой, он оказался наиболее точен. А вот в соревнованиях на скорость выиграл Юргис, он уложил в цель со ста ярдов двенадцать стрел где-то за минуту. И ни одна не ушла в "молоко".

Последнему я и вручил свой кинжал, а Шуда получил денежную компенсацию. У него свой похожий имеется.

Я не просто так избавился от кинжала. Он как бы лишний у меня получается.

После обдумывания вопроса моего вооружения мы с помощниками пришли к выводу, что мне к секире нужен лёгкий меч.

Секира хороша, когда есть место для размаха и нет рядом соратников. Вот тогда вражина берегись. А вот в условиях теснины боевой свалки мой кинжал слабоват.

Семён, прикинув все за и против, предложил отковать лёгкий меч, который будет достойным оружием в ближнем бою. Клинок я уже видел, похож на римский "гладиус". Длина клинка 65–70 см, общая 85 см, весит около килограмма. Он имеет характерную листообразную форму с выраженной талией. Этим мечом можно и резать и рубить, хорош в тесном строю. Толщина клинка позволяет парировать полновесные удары меча или сабли. Сечение рукояти круглое, но пока я не видел окончательный результат. Семён доводит мой меч до ума.

Меня радует, что отношения между моими парнями носят соревновательный характер. Но не переходят грань, они конечно пока не притёрлись друг к другу и рано говорить о прикрытии спины в бою. Но я это исправлю.

Литвины держаться немного наособицу и я стараюсь приблизить старшего, Юргаса. Также держу при себе Трифона. Тот по первой старался держать дистанцию, но потом оценил близость к хозяину. Ему лучшие плюшки достаются, заодно выделив его, вношу разобщение с его командой. Ну и Шуда с Пахомкой всегда рядом. Первый незримой тенью держится чуть позади, а мой оруженосец наоборот готов сорваться с места, исполняя поручение и пытаясь предугадать мою мысль.

К сожалению, никакой рождественской ёлки не было. Но детвора и взрослые веселились, они накатали крутой спуск с обрыва на гладь замерзшей реки и теперь с визгом и хохотом развлекаются.

Сначала отмечали двенадцать дней святок, потом настал черёд Крещения Господня. В этот период сельчане не работали. Не доносится перезвон молотов из кузни, не выходят на лёд рыбаки. Только бабы с утра суетятся, скотину то обиходить надо.

Мне быстро надоело бездельничать и я стал гонять своих, заставляя совершать пешие и конные вылазки вокруг села. Обязательны воинские упражнения. Трифон взялся подтянуть меня в воинской науке с мечом, крепыш Агафон показывает новые приёмы работы с секирой, ну и Шуда не забывает погонять меня с копьём.

Воинские упражнения не запрещены в праздники, поэтому нам и раздолье наступило. Постепенно выработался график занятий.

После завтрака время для упражнения с оружием, то есть спарринги. Для этого изготовили деревянные макеты оружия, чтобы не пораниться. Потом хозработы, всё-таки две бабы с Митяем не справляются с нашим бытом. Нужно завезти дрова, поправить завалившийся забор и прочие бытовые мелочи.

После этого мы выбираемся на объезд окрестностей. Кроме дороги по руслу реки, проторены санные пути к деревенькам. Вот по ним мы и передвигаемся. Съехать с дороги на лошадях невозможно, снегу по пояс.

Сельчане говорят, что иногда на дороге озоруют деревенские, могут приголубить палкой по голове и забрать имущество, поэтому мы и обозначаем своё присутствие. Чтобы даже мыслей не возникало.

Со старостой Драганом у нас договор, если будем дозором ходить по дорогам и гонять волчьи стаи от села, то община возьмёт наших коней на довольствие. Они обеспечат сеном наших шестерых коняшек.

Поэтому периодически устраиваем облаву на волков.

Шуда выслеживал стаю, а мы по утряне устраивали облаву. Шумно заходили в лес и гнали серых на засаду. Там уже наши лучники старались проредить стаю. Часть оставалась лежать, пятная девственный снег красным. Остальные уходили вглубь леса. В результате мы с прибытком в виде волчьих шкур, а сельчане могут без опаски перемещаться между деревнями. Даже зимой жизнь не замирает. В деревнях у наших есть родня, вот народ и мотается, заодно меняя нашу рыбку на лесную продукцию.

Как прошли праздники, Семён возобновил работу и я наконец-то получил свой меч.

А мне нравится, ухватистая рукоять, так и просится в руку. Ведь мастер делал оружие под меня, под мою немалую грабку. Конечно, с этим уже можно выйти в круг. Кинжал совсем для других дел, добить противника, вскрыть противоречия с бездоспешным собеседником, то бишь выпустить кишки. А вот мой меч достойно выглядит в этом плане, коротковат конечно. Но будущее показало, что мои длинные руки нивелируют этот недостаток. Зато компактен и не мешает в движении.

Семён за отдельную плату отремонтировал броню и оружие моим парням. Я же оснастил их щитами моего производства, все получили тёплые плащи с моим клановым тотемом, волком.

Мы выглядим не просто случайным сборищем, а боевым отрядом.

Для улучшения боевого духа я часто устраиваю соревнования. Кроме стрельбы мы фехтуем, занимаемся борьбой и бегаем в полном облачении по глубокому снегу. Последняя дисциплина наименее любима народом. Только мой личный пример не дозволяет ослушаться.

Мне просто не понравилось, как тяжело дышат мои вояки после небольших нагрузок с полной выкладкой.

Соревнования по стрельбе идут с переменным успехом, в зависимости от выбранного регламента. Из мечников наиболее успешные Трифон и Гинтаутас, который теперь отзывается на Сашку. В борьбе мне нет равных. Здоровяк Агафон, после того как я повалял его по снегу, швыряя как кутёнка, стал моим верным поклонником.

Мой батя, будучи мастером спорта по вольной борьбе не упускал случая понатаскать меня. И хотя я поленился идти в секцию борьбы, но знал массу приёмов, как завалить противника. Разнообразные броски и подсечки. Агафон постоянно попадается на "вертушку" и "мельницу". У меня хватает здоровья таскать мужика по утоптанному снегу, в конце схватки у того глазки сходятся в кучу. Но в восторге он умоляет показать ему секретный приём.

Постепенно холодок недоверия растаял и у меня наклёвывается неплохой коллектив. Литвины потихоньку учат местный язык. После того, как я отмазал их от домогательств отца Ферапонта, парни держатся ближе ко мне. Я обещал, что не стану их неволить и склонять к веропредательству, и я сдержал слово. Но это стоило мне совсем неприличной суммы денег. За свой счёт я поднял пристройку к церкви и сейчас она уже двуглавая. Отец Ферапонт, как коршун, накинулся на прибалтов, склоняя к смене веры. Каждый божий день отводил их в сторону и настойчиво тыкал рукой по маковкам. А у парней, по-моему, это больная тема. После того, как бывший хозяин силком вбивал им любовь к православию.

А по мне, так пусть молятся своему богу, лишь бы вели себя не по-скотски.

Они по-прежнему держатся особняком, общаются в основном со мной на немецком. Хотя уже начали перекидываться шуточками с остальными.

Приближая к себе Трифона, я преследовал две цели.

Первая, это получить вменяемого парня в ближники. Очень важно в бою, чтобы тебе прикрыли бок и спину.

А ещё, я заметил, что остальные ревностно относятся к его возвышению и отдаляются от его старшинства.

А в совместных упражнениях они теперь на меня смотрят, а не на Трифона.

Я занимался не только боевым слаживанием и вылазками по окрестностям.

Наша троица, больше людей я не собирался посвящать в свои дела, исчезла на несколько дней. Мне удалось сварить ещё три кубовых ёмкости для самогоноварения. И к ним всё сопутствующее, занимались мы этим в сарае. Парней усылал с утречка на объезд леса, а сами работать.

Кроме этого местный гончар продолжает работать на меня. Он делает бутылки двух видов. Они похожи, только на одни он наносит схематичное изображение дуба, а на другие ягоды. Он наносит разведённую с жиром глину белого цвета, заполняя рисунок. Получается симпатично и ни на что не похоже. Ёмкость прежняя, около литра.

Деньги пока есть, Семён перековывает прутки на оружие и готовит к продаже, скоро повезём в город. Я уже соскучился по людскому гомону, по компании Григория и его побратимов. Соскучился по толчее рынка и запахам восточных лавок. Поэтому, как только Семён сообщил, что партия оружия готова, мы сразу выехали.

Шесть всадников и сани выметнулись на простор реки Вятки. Лошади, как и люди радуются походу. Я привык к моей "Крошке", уже не мучаюсь от того, что натёр между ног язву. Тело само подстраивается к движению лошади. Два всадника держатся чуть впереди, остальные сопровождают сани. Я мотаюсь туда – назад, радуясь хорошей погоде и предстоящей встрече с приятелем. В санях едут безлошадные литвины, Прохор и мои сподвижники. Не помешало бы прикупить ещё четыре лошадки, чтобы мы стали мобильным отрядом.

Встречаясь с купеческим караваном мы останавливались и поздоровавшись, степенно обменивались информацией о пройденном пути. При отсутствии телеграфа и интернета здесь новости распространяются от человека к человеку. Поведав, что никого не встретили, всё спокойно, мы узнали последние новости с Хлынова.

Об изрядной драке между новгородскими ушкуйниками и местными, даже посаднику пришлось вмешаться. Всех покидали в холодную и теперь разберутся и накажут невиновных, зачинщиков пожурят и отпустят. Всё как всегда, коррупция и взятки. Попрощавшись продолжили путь.

Если бы не сани, можно было бы к вечеру добраться до города. А так пришлось остановиться на ночёвку.

Совместный поход сблизил нас, каждый знает, что ему делать. Пока Пахомка ломанулся за сушняком, парни занялись лошадьми. Тщательно протёрли их, накрыли тёплыми попонами и дали овса. Весело затрещал костёр, Василий поставил большой котёл, варить кулеш. Я, как важная персона бездельничаю, сижу рядом и наслаждаюсь чистым воздухом и красивым видом. Заходящее солнце подкрашивает лес, заметна тень от него, поглощающая верхушки деревьев. Пять минут и наступила зимняя ночь. Слышно, как переговариваются ребята и всхрапывают лошади.

Я доволен прошедшим днём, мы ехали в полном облачении. Только щиты оставили в санях, если что, быстро похватаем.

Я вооружён коротким мечом, висящим в ножнах слева. Сзади справа в кольце мой чудо-топор, поначалу он мне сильно мешал. Ни сеть, ни пробежаться с ним. А сейчас ничего, привык. Чуть рукой придержу, чуть сдвину в сторону, сам перестал замечать его тяжесть. А ежели что, одно движение руки и вот он, – а кому тут пиздю..й захотелось?

Копьё приторочено к седлу конструкцией из кожаных ремней. При необходимости можно быстро выхватить и направить в нужную сторону.

В город въехали в первой половине дня, проскочили не задерживаясь посад и, заплатив пошлину втянулись в город.

Так, первым делом пристроить привезённое оружие. Спешившись и оставив на большом пустыре большую часть команды, мы довезли тяжёлые свёртки до нужного места.

Семён наловчился через знакомого торговца скидывать большую часть своей продукции оптом восточным купцам. Те не торговались, давали хорошую цену. Они уже убедились в качестве товара и их представители периодически захаживали в лавку, ожидая поставок. Местным уходили считанные единицы необычного оружия.

Сам Прошка останавливался у знакомых отца и на этом мы распрощались. Я намереваюсь пробыть здесь неопределённое время, пока не надоест.

Возвращаясь к месту, где оставил своих бойцов и лошадей, обнаружил некую дисгармонию. Мои так и стоят, расслабленные, мы добрались до города и скоро окажемся в тепле. Ребята радостно переговариваются, предвкушая сытную трапезу и городские развлечения. Вот только Шуда подтянулся ко мне поближе и Пахомка прикрыл тыл. Недалеко от нас группка молодых людей, по виду не простые, вооружены достойно и держатся как хозяева жизни. Наверное бояре или боярские дети.

Я подошёл к своим и собрался вскочить на "Крошку" которую придержал Пахом, как вдруг резкий звук заставил обернуться.

Один тип из той группки вооружённых людей с криком, – держи татя, держи душегубца, – выдвинулся в нашем направлении. Время для меня остановилось, я замер в шоке от происходящего. Парень сделав несколько шагов в нашем направлении вдруг сорвал лук и ловко наложив стрелу выстрелил в меня.

Моё тело в попытке среагировать, сжалось в тугую пружину. Мышцы взорвались, пытаясь увести меня с траектории стрелы. Но я отчётливо понял, что не успеваю, это выстрел почти в упор. Я даже отслеживал полёт стрелы, краем глаза успел отметить, как мои парни начали реагировать, но поздно.

Дальше время пришло в нормальное состояние. Метнулась тень с боку и раздался болезненный вскрик.

Шуда со стрелой в груди падает на грязный снег. Я вижу его закушенную губу и мертвенный цвет лица.

Удар тела о землю, а убийца продолжает двигаться к нам. Только лук отброшен в сторону и он тянется к ножнам сабли.

На автомате я протянул руку и достав секиру с лёгким замахом запустил в ненавистного врага. Я особо не отрабатывал броски секирой, она не предназначена для этого, баланс другой. Но во мне вспыхнула ярость и столько силы я вложил в бросок на пятнадцать метров, что снаряд пролетел как из пращи и врезался шипом в грудину нападавшего. Я не думаю, что нанёс ему летальные повреждения острым наконечником. Но увечья от жёсткого удара он однозначно получил. Останавливающее действие на лицо, перед нами лежит куча одежды, человек извивается в попытка вздохнуть, хрипит, пуская пену.

Дальше больше, его спутники окружили нас. Ребята, надо отдать им должное, не растерялись, сразу взяли меня в кольцо, ощетинившись на все стороны оружием. Вот только беда, врагов в несколько раз больше. Пока вооружённая свара не началась, соперники кричали, но не решаются атаковать, всё-таки мы в центре города, поблизости от вечевой площади.