Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Соавторы: Любовь Черникова,Алекс Гор,Мария Устинова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 265 (всего у книги 342 страниц)

Глава 29

Я лежала в теплой постели, в его объятьях и смотрела в потолок.

Говорить не хотелось. К счастью, григорианцы после близости не слишком болтливы. В голову лезли упрямые мысли о том, где мой муж успел познакомится с иларианками. О том, что они были он сам признался. А теперь я лично убедилась в этом. Есть детали, которые можно только почувствовать: так вот, у Шада с нашими девушками точно был опыт.

Наверное, это было до Эдетт.

С девушками, не отягощенными принципами морали. Или с теми, кто не мог выбирать – ведь рабынь не спрашивают, где они хотят работать. Не хотелось думать, что Шад мог спать с рабынями, но спрашивать об этом точно не буду.

Я тихонько вздохнула.

Так рада, что это случилось… С начала брака я страшилась этого момента и знала, что он неизбежен. Хорошо, что он дал мне привыкнуть – к его внешности, к мысли, что придется спать с иноземцем. И все так хорошо прошло… Момент интима, пожалуй, давил на меня сильней всего.

Одним камнем на душе меньше.

Я взглянула на него.

Шад лежал на спине, обвив меня одной рукой. Узловатые пальцы задумчиво пощипывали мой локон. Янтарный взгляд генерала был устремлен в потолок, грудь мерно поднималась. Выглядел он настолько расслабленным, насколько это возможно для григорианца.

– Что с ней стало? – спросила я. – С той девушкой, осужденной за смерть командира?

Шад глубоко вздохнул. Воспоминания расстраивали его, но, разнеженный моим вниманием, он стал податливей, и ответил:

– Ничего хорошего. Пропала без вести, я давно о ней не слышал.

– Вы были близки?

Я не личный смысл вкладывала. В конце концов, у Шада была невеста, она бы не потерпела соперницы. Но они могли быть близки по-товарищески, как друзья, мало ли.

Но Шад покачал головой.

– Мы были спарринг-партнерами. Она была бешеной, как дикарка, но расчетливой и бесстрашной. Редкие качества, бесценные в рукопашной. Высадку должны были отменить. Ее командир проигнорировал данные разведки. Они попали в засаду, было много погибших. Ниара обвинила его, навязала драку…

– Разве она не имела права вызвать его на поединок?

– Это был не личный вопрос, Рива. Она не вызывала его – в драке пырнула кинжалом. Рассвирепела сильно. У нее брат погиб. Но это война.

– Жаль, – вздохнула я.

Мне искренне стало жаль свирепую девушку, которая потеряла члена семьи из-за ошибки старшего по званию. И знала ведь, на что шла: григорианке быть осужденной – навсегда проститься со многими привилегиями.

– Я защищал ее на суде. Ее не оправдали. Ниара сбежала, когда ее переправляли в тюрьму. Позор на родных… хотя я ее понимаю. Из-за этого случая мне пришла идея назваться Изгоем. Хорошее прикрытие.

– И грустная история, – призналась я.

– Развеселить? – Шад склонился надо мной.

Неулыбчивое лицо с хищными желтыми глазами заставили усомниться, что он на это способен.

– Попробуй, – заинтригованная, согласилась я.

Ночью я внезапно проснулась от странного чувства: холодно. Я одна в постели.

Перевернулась, сонно оглядываясь: Шад сидел с краю, накрыв голову мозолистыми ладонями. Несколько секунд я смотрела в спину, привыкая к тому, что между нами недавно произошло. Затем подползла на коленках и взяла за плечо.

– Что случилось?

Ему как будто кошмар приснился.

– Ничего. Не спится. На Григе назревают междоусобицы, – мрачно сказал он.

Я ждала продолжения, но Шад молчал.

Понимаю, почему. Его страна летит в тот же хаос, что и моя. И если давно побежденному это не так больно, то для победителя – позор. Ничего странного, что от бессонницы страдает.

– Когда ты сбежала, многое изменилось, – признался он. – Монарх ушел на покой, как должно, началась борьба за власть. Когда улетел за тобой, решил не возвращаться, Рива.

Я это и сама понимала.

В тот момент поняла, когда увидела, что он прилетел на малом корабле один. Когда сказал, что найдет нам тихое место для жизни. Новое. От счастливого будущего в забытом богами мире не прячутся.

– Что нам угрожает?

– Мне не нравилось происходящее. Было предчувствие, что все развернется не в нашу пользу… В этом и моя вина есть. Я не убил Лиама. Неудивительно, что риторика критической стала. Когда в стране шаткое положение, виноватых ищут всегда.

И не всегда справедливо – на своей шкуре узнала.

– Ты не волнуйся, Рива, – он повернулся, сверкнув желтыми глазами в полутьме. – Я исправлю ошибку. Отдохнем, обживемся. О нас забудут. И через время, когда все успокоится, я выслежу Лиама и убью его без всякого вызова. Как полагается казнить военного преступника, раз уж тот трибунала избежал.

Слушая тихий голос мужа, я вдыхала запахи летней ночи – спокойной и чарующей. Ни о чем не думала. Устала бояться.

– Я не волнуюсь… – призналась я. – Верю в тебя.

И теперь верю в наше будущее. Мы легли рядом, чувствуя под затылком жилистый бицепс мужа, я смотрела в потолок. Легкость летней ночи передалась и мне. И к Шаду не испытывала предубеждения. Волосы разметались по подушке. Лежать рядом с григорианцем не страшно, табу на межрасовые браки растворилось без остатка.

Может он и прав.

Может, я, как и он, надену корону – как его супруга. А может, не повезет и нас ждет тюрьма. Что бы ни случилось, я не пожалею об этом. Летняя ночь была прекрасна, а мне было так хорошо, что я решила не жалеть ни о чем.

Утро выдалось знойным. Мы проснулись на рассвете – вместе, как и засыпали.

– Хоть в чем-то убедил несогласную, – усмехнулся Шад.

С ночи осталось сентиментальное настроение. Хотелось думать о грустном и мечтательно смотреть в окно.

– Тебе не грустно, что у нас не будет детей? – спросила я.

Шад долго молчал.

Как на этот вопрос ответить? Я пожалела, что спросила.

– Жизнь долгая, – неопределенно ответил он. – Кто знает, что будет дальше.

– Да…

Я не ответила, но подумала, что он дольше меня проживет. Григорианцы действительно долго живут и медицина у них неплохая. Он может успеть завести детей, когда меня не станет от старости. Гарантий никто не даст, но кто знает.

– Не думай об этом. После войны сирот много. Будет тебе кого воспитать.

Я вновь грустно вздохнула. Под окнами раздался хрустальный звон – колокольчик просил полива, взволнованный наступающей жарой.

Шад прав.

Я привыкну к нему, точно справлюсь. И война многих осиротила – на Григе, где служат оба родителя, тем более. Без малютки не останусь, а там будет видно… Я взглянула на него и неожиданно улыбнулась.

– Сегодня ярмарка, сходим на площадь, – сказал Шад, вставая.

– Зачем? – насторожилась я. – Только не говори, что тебя товары заинтересовали.

– Встречаюсь там кое с кем, по делу. А ты товары посмотришь.

Шад направился за плащом, вновь припадая на больную ногу.

– Что у тебя с коленом?

Мы более чем близки для таких вопросов. Подтвердив это, генерал ответил:

– Последствия осколочного ранения. В военном госпитале сказали, это навсегда, к сожалению. Я уже привык, Рива.

Завернувшись в плащ, он вышел, оставив меня одну. Я откинулась на спину, собираясь понежиться еще минутку, а затем начала неторопливо одеваться. Между нами исчезли остатки напряжения. На полу валялся мой кинжал, и я его подобрала. Вложила в ножны, уже привычно обращаясь с оружием, помня о нем. Я видела, как с оружием обходятся профессиональные солдаты – всегда неосознанно помнят о нем, и хорош, что у меня тоже появляются эти рефлексы.

В конце концов, Шаду нужна жена под стать.

На площадь мы прибыли к обеду. Торговля шла во всю. С перекрестка мы наблюдали за рынком.

– Надень капюшон, Рива, – сказал Шад.

Я вопросительно взглянула, но не стала перечить. В пестрой толпе на ярморочной площади и так давка, вряд ли нас узнают. Народ в основном смотрел на товар, привезенный со всех уголков вселенной, а не на окружающих.

Капюшон я набросила и вздохнула с облегчением. Тень от него закрыла глаза.

Я смотрела в сторону рядов, на ощупь перебирая в кармане универсальную плату – горсть алмазов. Их при себе предостаточно. Почему бы тоже не посмотреть? Пока Шад держался особняком, рыская желтым взглядом по площади, я углубилась в ряды. Чего только не было! Я вошла на ярмарку со стороны, где продавали ткани. Стараясь не углубляться далеко и оглядываясь на Шада, чтобы не потерять из виду, я посмотрела несколько материй. Не взять ли? Одежда бы пригодилась… Но мне ничего не нравилось. Или цвет не тот, или узор. Ярко, с нелепыми орнаментами. На Иларии тоже любят яркие цвета и рисунки, но они всегда были утонченными, сочетались друг с другом, да и разлюбила я иларианские узоры. Однотонные ткани, если и были, то мрачных, землистых оттенков, как на костюм гробовщика.

Я прошла в соседний ряд.

Здесь продавали домашних питомцев.

В клетке сидела райская птичка с полупрозрачным оперением. Длинный загнутый хвост на конце был окрашен в алый и голубой цвета. Клетка золотая, вычурная, но это все равно клетка: птица выглядела подавленной. В соседней заливалась ее соседка: крохотная, но со звонким, красивым голосом. Я с любопытством посмотрела мелких зверьков, прошла к рядам с растениями.

Здесь народа было немного, и я задержалась.

В длинных ящиках качали головками колокольчики. Я улыбнулась, протянув к ним руку. Они потянулись к ладони, как ласковые кошки.

– Госпожа, вы им нравитесь! – воскликнул торговец. – Видите, приветствуют вас!

– У меня уже есть колокольчики, – сказала я, рассматривая, что еще продается.

Внимание привлекли красивые нежно розовые цветы на лиане. Таких я раньше не видела, жаль, великовата для моей клумбы. Рядом на веточке сидели воздушные цветы, цепляясь за свое пристанище тонкими, боязливыми корешками.

За ними был огромный горшок с красно-зеленым хищным растением. Оно выглядело агрессивно. Похожее издали на куст с бутонами, вблизи становилось ясно, что бутоны – это пасти с острыми шипами вместо зубов. Перед ним стояла тарелочка с кусочками мяса на шпажках, чтобы посетители могли покормить опасного гиганта.

Под колпаком, где клубился туман, прятались невероятно красивые цветы фиолетового и сиреневого цвета. На нежных лепестках вспыхивали искры.

– А это, госпожа, прекрасные цветы, но живут они в тумане и влажности. На нашей планете им трудно обеспечить уход, зато результат того стоит!

– Да? – заинтересовалась я.

– А то, госпожа! Видите искры? Это значит, они чувствуют себя хорошо. А в темноте – светятся. Держать можно в оранжерее или на клумбе, но в защитном коконе.

– Сколько стоит? – я взяла колбу с цветком в руки, выбрав нежно-сиреневый экземпляр, решив, что сколько бы ни запросил, я куплю.

По светлой, почти белой окантовке лепестка вспыхивала дорожка из искорок, гасла, и загоралась вновь. Это завораживало. На цветок можно было смотреть вечность.

– Это вы, госпожа, девочку взяли. Она приносит удачу!

Я полезла за алмазами, пока продавец паковал покупку в прозрачную коробку, и рассказывал, как ухаживать за цветком.

– Что-то купила? – спросил Шад, когда я вернулась.

Я показала приобретение, но вид нежного хрупкого цветка его не разжалобил, лицо остался мрачным.

– Дорого?

– Да, – была вынуждена я признать, думая, что он выскажет за необдуманные траты, это ведь цветок всего лишь.

Но обеспокоило его другое.

– Надеюсь, тебя не запомнили. Идем. Нас ждут.

Со вздохом я направилась за ним к бару, рассматривая цветок. Запомнят женщину, купившую дорогое растение, но не узнают меня – я надвинула капюшон до самого носа. Надеюсь, сиреневой красавице будет уютно на клумбе среди других растений.

В баре народ стоял стеной – не пройти. Но Шад ловко протиснулся – его давка не смущала, и провел меня к дальнему столику, где незнакомый мужчина пил бульон из чашки.

– Привет, – устало ухмыльнулся он, когда мы подсели к столику.

Глава 30

– И я тебя приветствую, – сдержанно ответил муж.

Места было катастрофически мало. Столик крошечный, и тут же нас окружили. К счастью, от толпы меня отделяла фигура мужа, а с другой стороны стена делала изгиб. Цветок я держала на коленях.

Мужчина – скорее даже парень, был человеком моего возраста, но с такими уставшими глазами, словно работал в шахте. Но я этот типаж знаю, насмотрелась на базах, пока моталась с командой. Парень прибыл издалека, и его работа связана с космосом. Торговец, может, наемник. Но точно не оседлый.

На щеках у него была щетина, а лицо такое, словно не спал несколько дней. И одежда поношенная.

– Все нормально, Шад?

Я вздрогнула – он знает, кто мы?! Генерал не выразил страха, и я догадалась: это его связной, связь с внешним миром. Кто-то, кому он доверяет. Странно, что человек, а не григорианец. С другой стороны, иногда чужак – единственный, кому можно довериться. Сама теперь знаю.

– Нормально, – ответил муж. – Как там Лиам?

Парень усмехнулся слишком горько для хороших новостей.

– Объявил тебя в розыск.

Желтые глаза генерала сощурились.

– Вот как?

– Пока неофициально. Тебя и твою жену. Каждый, кто хочет получить награду, могут схватить тебя с женушкой и отвезти к Лиаму. Все солдаты проинформированы.

– Хорошо, что здесь нет его солдат, – сухо заметил Шад.

– Это пока. Тут и наемников хватает. Постарайся, чтобы вас не узнали. Будет хуже, если Лиам договорится с временным правительством Грига. Ты стал им невыгоден, извини.

– Слышал.

– Лиам сейчас на флагмане. Злой. Сильно разочарован, что не смог увезти твою жену и ты опередил его. Говорят, все крушил в бешенстве. Позволь дать совет: сиди тихо.

– Твое дело – возить информацию и товар, – заметил Шад, не обидевшись, и протянул парню горсть алмазов. – А не советы давать. Узнай о его перемещениях, сколько можешь. Надо знать, куда летает, его расписание.

– Это не просто, Шад, – усмехнулся парень. – Пока мне доверяют, но надолго ли? Не хочу лишний раз рисковать. Нераскрытый я важнее. Между посидеть тихо и узнать побольше, всегда выберу первое.

– Я не тороплю. Мне будут нужны документы.

– Это без проблем, – пожал тот плечами.

– Документы, способные пройти приграничный контроль.

– Чуть сложнее, но реально. На нее тоже?

Он кивнул на меня, и я обернулась к Шаду. Профиль мужа стал неподвижным и задумчивым.

– Шад? – позвала я, не понимая, в чем заминка.

– Она здесь останется, – наконец сказал он.

– Щад! – непонимающе повторил я.

Он бросает меня? Улетает один? Почему со мной не обсудил это? Я не понимала, что он задумал, но здесь не место задавать вопросы. Не на глазах у парня. Не стоит при посторонних показывать раскол в семье.

– Только мне, – повторил Шад, и я бессильно обмякла на стуле.

Что ж, спрошу его потом… Они перекинулись последними новостями и слухами, и мы распрощались. Задумчивая больше обычного, я вышла с мужем на площадь.

Он шел впереди, я немного отстала с тяжелым цветком. И схватила его за рукав, чтобы подождал.

– Что происходит, Шад? Ты улетаешь?

Я не хотела оставаться одна на чужой планете, пусть и прижилась здесь. И о клумбе нужно заботиться… Я только привыкла и все бросать снова. Да, какая-то часть сердца хотела остаться. Но и без мужа страшно. У меня здесь никого нет, зато существует опасность, что могут раскрыть.

Да и после того, что между нами было…

У нас только начало что-то складываться. Что-то настоящее. Но, как настоящий григорианец, он бросает меня ради войны с Лиамом.

– Не сейчас, – выдержав паузу, признал он. – Я должен выследить Лиама. Тебе нечего там делать со мной. Вместе нас быстрее раскроют. Разумнее, если ты останешься здесь, а я решу проблему.

– А ты не подумал, что я не хочу оставаться одна?

Глупый вопрос.

Сейчас скажет: есть интересы выше личных… Слышала уже.

– Подумал, конечно. Но выбора ведь нет, Рива. Слышала, что мы в розыске? Зато позже у нас будет много времени.

– Если ты вернешься, – заметила я, как настоящая григорианка.

Если…

Кто сказал, что он с Лиамом справится? А если нет? Останусь одна на чужой планете без средств к существованию и в вечном страхе быть пойманной. Неизвестно, что хуже – быстрая казнь или долгое ее ожидание.

Шад отвернулся, что-то пробормотав неразборчиво. Запахнулся в плащ.

Кажется, у нас произошла первая семейная размолвка.

Он тоже знает, что может не вернуться. Но я обещала ему, что поддержу его и разделю путь. Обещала верить. Клятву давала.

– Прости, – сказала я с грузом на сердце. – Лети, если должен. Дождусь тебя здесь.

– Понимаю твои страдания, – сказал он. – Но я покину тебя не скоро. В составе группы наемников, по торговому поручению. Меня не раскроют. Все будет хорошо, Рива. Не тревожься за меня, я все продумал.

Наверное, Эдетт он тем же тоном разъяснял, что разрывает помолвку, чтобы связать себя узами брака со мной.

– Я не могу не тревожиться, – отрезала я. – Даже не проси.

Дома я занялась цветами, конечно, о покупке нужно позаботиться, но были и другие причины. Хотела побыть одна, вдали от Шада. В глубине души я уже знала, что смирюсь с его отъездом и буду ждать возвращения.

Сиреневая красотка удобно устроилась с новыми соседями.

Я закончила с клумбой, ополоснула и вытерла руки, размышляя, что документы сделают не скоро, и время есть. Успею примириться с Шадом.

И оказалась права.

Следующие недели были такими мирными и спокойными, что я начала забывать о том разговоре. Солдат на планете не стало больше, полиция и мэр ни в чем нас не подозревали. Я стала больше гулять, занималась домом, ходила за покупками, полностью перестроившись на новый образ жизни. Занималась клумбой, добившись небывалых успехов. Цветы я всегда любила и, получив возможность вплотную заняться ими, полностью погрузилась в хобби. Добилась равномерного цветения питомцев, а сиреневая красавица из далеких туманных краев дала стрелку и расцвела еще пышней.

Соблюдая осторожную дистанцию, познакомилась с местными женщинами. Рассказывать о себе много я не могла, но с удовольствием ходила с ними по магазинам и обсуждала новости. Пару раз нас с Шадом приглашали в гости, так что, когда торговец, нанимавший Шада, пригласил нас на ужин, я ничего не заподозрила.

О нем я и думать забыла. Даже не смогла вспомнить – если вообще его знала. Собираться к нему прекрасным воскресным вечером совершенно не хотелось.

– Обязательно к нему идти?

– Увы, Рива.

– Он тоже тебе не нравится? – рассмеялась я, прикладывая наряды к себе по очереди.

Я колебалась между двумя платьями и выбрала в пользу нового: ярко-зеленого, красивого, со шлейфом до пола. Шефа и его подружку должно впечатлить.

– Я к нему нанялся для легенды. Работа на него позволит мне покинуть планету, не привлекая внимания. Лиам никогда не заподозрит в наемнике григорианца, которого знал генералом.

– Почему?

– Потому что это позор, – коротко ответил он, хотя расстроенным не выглядел.

Верно, это веди хитрость. Тактический ход, а не падение.

Я повернулась к Шаду спиной и сбросила домашнее платье. Осторожно надела зеленый наряд: просторный и широкий, но с тканью следовало бережно обращаться. Осталось прическу сделать и плащ надеть. А Шад… Он вообще всегда готов.

Последние приготовления я делала уже без улыбки. Разговор напомнил о его планах. Я успокоилась и смирилась, но ведь расставаться все равно не хочется…

– Кроме нас он пригласил команду, – предупредил Шад.

– А ничего, что я с тобой иду?

– Все придут с женами, рабынями. Это нормально. Знакомство в неформальной обстановке.

Я не нервничала, положившись на мужа. Когда мы прибыли к торговцу, нас с почтением встретили у дверей рабы и проводили в шикарные апартаменты. Обстановка вокруг кричала о роскоши. Здесь были диковинки из разных мест и все, как одна, дорогие. Девушка из приемной обрадовалась, увидев меня, мы обменялись улыбками. Пришли первыми, и хозяин пригласил нас выпить охлажденного чая с травами и фруктами.

– Не представляешь, как рад, что ты принял мое приглашение! – поделился тот, отхлебывая напиток. – Под охраной двух григорианцев груз точно будет под защитой. На обратном пути попрошу вас еще об одном поручении…

– Двух? – переспросил Шад, прищурившись.

Я ощутила тихий голос нехорошего предчувствия.

– Думаю, тебя обрадует твой пилот и напарник, григорианцев-наемников мало, а я нанял сразу двух! – рассмеялся он. – Надеюсь, тебя обрадовал сюрприз…

В коридоре позади зала раздались шаги – тяжелые, их чеканили по-военному. Раб вел нового гостя. Шад взволнованно обернулся, настороженно, как волк в ловушке. Я привыкла вычислять нюансы его поведения: чуть пригнул голову, подобрался, ладонь на кинжале.

Шад ждал, кто войдет в зал.

Двери распахнулись, я вздрогнула, увидев тонкую фигуру, замотанную в плащ.

В проеме стояла григорианка.

Выждала с секунду, словно глаза привыкали к темноте, что не так: они прекрасно видят, скорее, она оценивала опасность. И направилась к нам, печатая шаг. Я обернулась к Шаду, пытаясь понять, как себя вести.

Муж не реагировал, словно не встретил соотечественницу.

Отлученные григорианцы не задают друг другу вопросов. Сразу же стало интересно, что она сделала, что потеряла уважение своего народа. Или сама их отвергла, как Шад?

Я разволновалась.

Она может его узнать… Если наемница – значит, воевала. Она может знать Эс-Тиррана в лицо! И точно узнает нас вместе. На всем Григе лишь одна такая пара.

Я глубже надвинула капюшон, чтобы хотя бы меня не узнали. Отступила в тень позади мужа и наклонила голову. Пусть лучше за рабыню меня примет.

Она подошла и сбросила капюшон.

По спине рассыпались черные косички в тонких кольцах. Внешне григорианка оказалась старше, чем я ожидала – не слишком высокая, но с острыми чертами лица, какие бывает в возрасте. Больше всего меня ужаснули шрамы. Когда-то она получила осколочное ранение лица. Раны зажили, оставив рубцы. Левый глаз потерял яркость, словно подернутый бельмом, но еще видел.

Под григорианским плащом на женщине был костюм пилота.

Они уставились друг на друга молча. Как во время азартной игры, перестрелки, чего-то, что требует полной концентрации и способностей – следили за реакцией друг друга. Я настороженно смотрела на нее, не понимая, узнает она генерала или нет – лицо осталось полностью неподвижным.

Она бесстрастно взирала на Шада.

– Я Ниара, – сказала она, и я перестала дышать. – Как зовут тебя?