Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Глава 21

Несмотря на бессонную ночь, исполненную тягучего удовольствия, Райхо проснулся еще до рассвета. Кира, почувствовав, как изменилось его дыхание тоже открыла глаза и тут же оказалась в объятиях, едва не застонав от счастья.

– Поспи еще, – шепнули в макушку, и она обхватила любимого руками и ногами. – Я быстро. Туда и обратно, – вопреки сказанному он не пошевелился, только теснее прижал к себе.

– Угу, – сонно пробормотала в теплую, покрытую жесткими темными волосками грудь, в свою очередь, крепче стискивая широкую спину и вдыхая родной запах. Отпускать не хотелось, и Защитница всеми фибрами впитывала последние мгновения неги. Шепнула: – Поцелуй меня.

Райхо исполнил пожелание, и они уже глядели друг на друга сияющими голубым огнем глазами. Заставив его перевернуться на спину, Кира очутилась сверху, она желала попрощаться.

Любили друг друга нежно и крепко, точно заново узнавая раз за разом.

За окном уже совсем рассвело, когда Хепт-тан сел на постели, продолжая гладить ее ногу, затем ухватил и щекотно чмокнул в стопу.

«Уходи, пожалуйста! Давай же!» – молила Кира мысленно, с каждым мгновением все больше желая отказаться от задуманного: «Ну уходи же!» – она откинулась на подушки и натянула покрывало, прикрывая наготу. Довольно улыбаясь сквозь сон, пробормотала:

– Пожалуй, позволю себе поспать еще немножко. Кое-кто тут слишком ненасытный.

– А кое-кто совсем не против, – он навалился сверху, поцеловал в висок. – Мне все меньше и меньше хочется куда-то идти, – Райхо прикрыл глаза, изобразив, что спит.

– Хорошо, тогда идем вместе, – Кира даже сделал попытку подняться, да только кто бы позволил. Похоже, любимый принял все за чистую монету:

– Нет! – он даже нахмурился. – Пока тебе точно не стоит появляться в Ордене. Совет захочет немедленно увидеть доказательства, лучше прежде еще потренироваться.

– Как скажешь, – согласилась Кира и расслабилась.

Высвободив руку, погладила щеку, заросшую щетиной, отметив, что синяк почти прошел. Райхо зажмурился и прижался теснее, а затем повернулся и чмокнул в ладошку.

– Как же трудно… Кира, это выше моих сил!

Он принялся ее целовать, каждым прикосновением теплых губ, растворяя остатки решимости.

– Тогда иди поскорее. Быстрее отправишься в дорогу, быстрее вернешься. Поезжай верхом, – Кира сдержала тяжкий вздох, на лошадку в конюшне у нее были виды, но ничего не попишешь.

Когда любимый вышел, она прямо голышом кинулась следом, чтобы убедиться, что он не вернется и не застанет ее за сборами. Но Райхо, с лошадью в поводу, не скрываясь, удалялся по дороге, ведущей на орденский большак. Только однажды остановился и достал из котомки заключенный в прозрачную субстанцию лахир, постоял недолго, а затем спрятал и вскочив в седло, дав шенкелей лошади.

Что только вчера они не делали, пытаясь разбить созданную Кирой оболочку. Ничего не вышло. Не брали ее ни огонь, ни холод, ни клинки, ни долото. Кира даже порадовалась, что не заключила в нее самого Райхо.

Впрочем, не вышло у охотницы и повторить подобное, но она не слишком волновалась: «Одни раз уже получилось, смогу и снова».

Кира спешила, стараясь не замечать противный комок, который с утра образовался в желудке. Даже немного тошнило ото всей этой затеи, а предстоящее расставание порождало тупую боль в сердце.

«И как я так быстро к нему прикипела?»

Оправдывать это влиянием дара больше не приходило в голову, да и Райхо ясно дал понять, чтобы любить одной силы мало.

Котомка, в которой уже лежало все самое необходимое, что потребуется в дороге была собрана и припрятана заранее. Кира быстро оделась, завернула в тряпицу полкраюхи хлеба, несколько вареных яиц, холодный кусок мяса, порадовавшись, что умеет разводить огонь щелчком пальцев, а охота, и вовсе, ее стихия. Посетовав, что отцовский нож и верная Полночь осталась в Ордене, задумалась не поможет ли «нежданная радость» их заполучить.

«Плохая идея. Слишком рискованно, да и выдаст меня с головой – взгляд закономерно упал на кольцо: – Приметное, нужно будет раздобыть перчатки».

Киррана задержалась на кухне, и, испытывая неловкость, долго разглядывала россыпь серебряных ложек, но так и не взяла ни одной, решив, что смастерит лук по дороге – в доме на взморье удалось найти жильную тетиву, а немного перьев для стрел она собрала загодя на берегу. Конечно, доброе основание ей самой не сделать, но навыки Защитницы и наука Райхо с лихвой это покроют. Выбрав из десятка ножей, подходящий, сунула его за голенище новых сапог. Прихватив висевший у порога неказистый плащ, заперла двери и ставни, спрятав связку ключей в тайник под крышей, который показал Райхо. Руки дрожали, душу раздирало на части. Половина хотела остаться, другая же прыгала от радости и рвалась в родные края.

– Я вернусь, – приложила Кира руку к двери. – Обещаю! Сделаю все, как надо, и вернусь к тебе, только дождись…

Смахнув набежавшие слезы, с которыми не было никакого сладу, Кира отняла ладонь. На двери остался слегка дымящийся выжженный отпечаток.

2.

– Эй! Тин Хорвейг? Ты, часом, не помер?

Голос донесся точно из глубины, но к концу фразы стал четче – Пасита, наконец, вынырнул на поверхность реальности и открыл глаза. Он все так же сидел в позе цветущего лотоса посреди каземата прямо на голом полу. Судя по тому как затекло тело, прошло много часов. Юный собеседник вздрогнул, видимо, не ожидая, что слова возымеют действие, и едва не уронил полный поднос. Кормить узника было велено только лучшими блюдами, и, похоже, невольный тюремщик, которому выпало такое несчастье, недоумевал.

– Какой сегодня день?

– Так, с-седьмой же. Отдыхают все… – последнее прозвучало с тоской, из чего Пасита понял, парнишка был вынужден остаться в Ордене вместо того, чтобы съездить к родне или просто развеяться в столице.

– Открывай.

Курсант даже растерялся.

– Так, эта… у меня ключа нет, – замотал он головой. – Надо к Настоятелю сходить.

– Сходи, – милостиво кивнув, согласился тин Хорвейг и, со скрипом поднявшись, присел на каменные нары. – Эй! Еду-то отдай! – чувствуя зверский голод, окликнул он не в меру ретивого курсанта, так и норовящего утащить всю снедь с собой.

Парнишка убежал, оставив Паситу с двумя переполненными подносами – завтрак и вчерашний ужин. В орденском подземелье было прохладно, и пища не успела за ночь испортиться, крыс же и прочей живности здесь отродясь не водилось. Несмотря на лютую боль в мышцах и неудобство, он улыбался – впервые с тех пор, как отключился в проклятом храме Киаланы. Хорошо, что от разрушительной ярости и гнева, клокотавших в груди, спас подарок Керуна, впитав всю мощь дара без остатка. Благодаря этому Защитник, вопреки обыкновению, смог сохранить внешнее спокойствие, но, полыхающее в стальных зрачках, рыжее пламя испугало окружающих. Настоятель лично пришел за ним и сильно удивился, когда Пасита добровольно согласился спуститься в казематы. А вот услышав сдавленно звучащие слова о Райлеге, старый хрыч вдруг принялся старательно юлить, и тин Хорвейг уверился: «Махаррон определенно что-то знает». А, значит, и правда, стоило не разводить войну, а подождать.

– Кира…

Тин Хорвейг едва не возненавидел девчонку, представив, что та могла добровольно отдаться другому. Потом, слушая болтовню курсантов, которые поначалу спускались к нему по двое, сделал вывод, Киррана пропала или же ее, и правда, похитили. Махаррон даже организовал поиски, вот только странно, что про Райлега так и не было сказано ни слова. Пасита же теперь уверился, кто именно оглушил его тогда в лесу, и чей голос он услышал в храме: «Невероятно, но готов поклясться собственным достоинством, это мой старый друг, которого все вот уже больше десятка зим считают мертвым».

Защитник за один вечер многому научился, а понял еще больше. Глубочайшее ощущение утраты, постигшее его в первые мгновения, открыло истинную ценность того, что он на деле чувствовал к Кирране. Пасита понял, девчонка для него точно язычок пламени, а сам он – почти утративший зрение слепец, который все же еще способен различать источник света во мраке. Как для того – это надежда, что зрение вернется, так и для него самого Кира стала тем якорем, который прочно держал его готовую сорваться в пучину душу, на стороне света: «Я все равно сделаю все, чтобы быть рядом…»

Взаперти нашлось время подумать, а дар Керуна помог постичь глубокую медитацию. День за днем, ночь за ночью, Пасита по наитию искал свой огонек, и вот, наконец, получилось. Точно с внутреннего взора пелена спала, и Защитник теперь знал, где Кира.

«Куда же ты так торопишься? От кого бежишь и зачем?»

В том, что она отправилась на север сомнений не было, а вот одной единственной догадки хватило с лихвой.

– Глупая девчонка, – Пасита вздохнув, сжал кулаки.

Настоятель все не шел и не шел. Видимо, или парнишка не решился потревожить главу Северной башни, или же по какой-то причине Махаррон не собирался его выпускать.

– Ладно, недосуг мне, – тин Хорвейг поднялся, заняв положение напротив зарешеченного выходаи сладко потянулся.

Стряхнув с рук что-то невидимое, до хруста размял шею. Сосредоточился, мгновенно входя в боевой транс, а затем резко распахнул полыхающие пламенем глаза.

Парнишка, который его сегодня кормил, как оказалось, подошел к заданию ответственно и даже соизволил вернуться. Теперь он, вытаращив зенки и открыв рот, наблюдал, как Защитник перешагивает через пузырящиеся лужицы металла – все, что осталось от толстых, в два пальца прутьев.

– Недосуг мне ждать, – пояснил снова Пасита, и приобняв оторопевшего курсанта за плечи, направился к выходу. – Какие новости?

– А-а… Э-э-э…

– К Настоятелю не пустили, или струсил?

– Н-нет! – возмущенно мотнул тот коротко стриженной головой. – Я с-сходил!

– С рождения заикатый?

– Н-нет! – тот даже приостановился.

– Тогда говори толком, – Пасита снова увлек его за собой.

– Ходил я! Да только Настоятель Махаррон занят. Они с Настоятелем Агилоном в кабинете заперлись.

– Угу. Бывай! – Пасита хлопнул парнишку по плечу и ускорился. – Это хорошо, что заперлись. То, что нужно.

Стремглав взлетев на самый верх северной башни, Защитник направился прямиком в покои Настоятеля.

– Меня ждут! – невозмутимо бросил он, нагло и уверенно прошагав мимо помощника Махаррона. Впрочем, тот и не подумал усомниться в его словах.

Тин Хорвейг на минутку остановился под дверью кабинета. Не нужно было входить в транс, чтобы услышать, о чем идет речь, и это на мгновение выбило из колеи.

«Значит ли это, что обряд в храме Киаланы не имел никакого смысла? Стоило так долго ждать и церемониться?»

Защитник, поморщившись, точно съел горсть клюквы, заставил себя встряхнуться и не думать о том, что теперь уже не имеет значения. И все же в спальне девчонки пришлось нелегко. Стараясь гнать воспоминания, которые то и дело вставали образами, он взял висевшие на спинке стула ножны, проверив на месте ли клинок, попытался застегнуть их на бедрах, да не вышло. Больше здесь ему ничего не было нужно.

Перед тем как повернуть в конюшни, он все же заглянул к себе в новый дом:

«Не дело отправляться в дорогу с голым пузом, босым и без денег».

Основательно приодевшись и собрав припасы, Пасита самолично оседлал заскучавшего Ярого, а следом вывел из стойла Полночь. Лошадка, его узнали и даже обрадованно заржала.

– Радуйся. Я отведу тебя к хозяйке, – Защитник похлопал лоснящееся плечо, и накинул недоуздок. Собрал и приторочил остальную сбрую. Вскочив в седло, взял с места: – Хей!

За ворота выпустили без вопросов, стоило скорчить рожу понадменней. Добравшись до первой развилки, тин Хорвейг без раздумий забрал севернее: «Похоже, Кира старается обойти стороной столичный тракт, а заодно сбить с толку тех, кто может ее преследовать».

* * *

Чем ближе подходил к Ордену Райхо, тем сильнее тревожился. Раза два, вообще, едва не вернулся, да помешал оттягивающий котомку булыжник, напоминая о цели. Добравшись до приметного дерева, ассасин сошел с тракта и, воспользовавшись потайным ходом, надежно скрытым в зарослях, очутился уже по ту сторону стен цитадели. Накинув «нежданную радость», проскользнул мимо, занимающихся на тренировочных полях курсантов.

«Надоело до смерти каждый раз красться, точно тать!» – подумал он и решил обсудить это с Настоятелем.

Двери в покои Махаррона оказались неплотно прикрыты, и изнутри доносились голоса. Райхо остановился, невольно прислушавшись.

– Тин Хорвейг до сих пор не приехал?

– Вы о советнике?

– Ну не о Защитнике же, Феда! – раздраженно рявкнул на помощника Махаррон. – Насколько мне известно, Пасита все еще в темнице. Сидит себе, никого не трогает, хвала богам.

Райхо удивленно хмыкнул: «Ублюдка заперли? Мудрое решение, несомненно».

– Настоятель, я уже отправил во дворец птицу. Еще на рассвете. Наверняка ответ доставлен. Разрешите я кого-нибудь пошлю на голубятню проверить?

– Туда и обратно, ты мне еще нужен.

Опрятный и свежий Защитник Феда, что нынче числился помощником главы Северной башни, пронесся мимо, и Райхо, не теряя времени, вошел. Прохаживающийся по гостиной Махаррон остановился и недоуменно на него уставился, но стоило вынуть из котомки заключенный в прозрачную оболочку лахир, мгновенно все понял. Метнувшись к двери с неожиданной для старика прытью, крикнул в коридор:

– Феда! Позови Агилона срочно! – затем, прикрыв двери, Настоятель повернулся и протянул руку. – Значит, получилось?

Райхо только кивнул и вложил в ладонь учителя доказательство.

– Получилось. Но мне кажется, Кирране стоит еще потренироваться.

Хепт-тан не стал вдаваться в подробности, и тем более упоминать, что это скорее счастливая случайность, но либо Махаррон сам все понял, либо имел иные причины согласиться.

– Тебя узнал тин Хорвейг. Зачем ты открылся?

Райхо на миг ощутил себя на месте Пайшан. Ведь ничем, кроме как глупым ребячеством, куражом и желанием щелкнуть соперника по носу, его поступок нельзя было оправдать.

– Разъярился он, наверное?

– Нет. На удивление. Но это-то и настораживает, – Настоятель нахмурился. – Пасита в темнице. Добровольно. Может, и сам боится того, что способен натворить?

За дверью послышались шаги. Вернулся Защитник Феда и отрапортовал с порога:

– Настоятель, пришли ответы из столичного поместья и из дворца. Советника Затолана не видели со вчерашнего вечера, но родные говорят, домой он так и не вернулся.

Разговор окончился, и оставаться в покоях, да еще и невидимкой, было просто невежливо. Тихонько выскользнув в коридор, Хепт-тан направился домой. И снова его что-то тревожило, не давало покоя, но Райхо списывал волнение на вчерашний визит Пайшан. Он успокаивал себя мыслью, что Киррана готова к неожиданностям, но в то же время чувствовал ответственность.

– Не мог я ее убить! Не мог… – шептал ассасин под нос. – Да и что бы подумала Кира, поступи я так даже из соображений безопасности? Она бы первая от меня отвернулась.

И все же асс-хэпт теперь – угроза, отчего-то Райхо не мог больше верить ученице. На всякий случай он остановился, спрятавшись в придорожных кустах, и погрузился в транс, но нигде поблизости не обнаружил метки, снять которую самостоятельно Пайшан не могла. Все свои наработки с силой Защитников Хепт-тан тщательно скрывал.

И все же тревожился Райхо не зря. Едва шагнув за ворота поместья на взморье, понял – Кирраны здесь нет. Вместо слов прощания и объяснений, на входной двери сиротливо темнел отпечаток узкой ладошки – все, что она оставила.

Приложив поверх руку, ассасин поднял глаза.

– Нет! Зачем?

На миг он даже растерялся, потом разозлился: «Что за негодница? Отвернешься, и вот уже что-то натворила! – суровый Хепт-тан, которым он так долго был, ни за что не спустил бы подобной дерзости. – Кажется, пришла пора серьезно поговорить».

Как не пытался Райхо, так и не смог понять, куда Киррана могла направиться, ведь никаких следов, несмотря на свои навыки, он не нашел.

– Дурак! Почему не догадался оставить метку и на ней? А-арх! – ассасин тут же понял, что с Кирой этот номер бы не прошел, она Защитница и сразу бы заметила чужую силу.

Как не спешил Хепт-тан, но дорога из Ордена и обратно все же требовала времени, и второй раз в покоях Настоятеля Райхо объявился незадолго до заката. Но прежде он на всякий случай проехался по тракту взад-вперед, в надежде, если не настичь беглянку, то хотя бы узнать, может, кто-то из случайных прохожих ее видел. Махаррон что-то усердно писал, хмуря кустистые брови.

– Снова ты? – спросил, не поднимая головы. – Напугал старика.

Райхо смиренно улыбнулся, ни на миг не поверив монотонному, почти равнодушному тону. Тот тем временем закончил и отложил металлическое перо в сторону.

– Что-то случилось?

– Киррана ушла.

Настоятель одарил долгим взглядом и тяжко вздохнул.

– Что думаешь? Куда она направилась?

– К Излому. Куда же еще? – пробурчал ассасин.

Махаррон кивнул.

– Каррон, Каррон… – вспомнил он сына. – Пороть ее больше надо было, чтобы старших слушалась… – проворчал по-стариковски, поднимаясь из-за стола.

Дверь кабинета неожиданно распахнулась, то ворсистые ковры в гостиной скрыли шаги:

– Настоятель, тин Хорвейг сбежал!

Увидев Райхо, Защитник Феда опешил, но больше ничего не успел сказать.

– Срочное донесение из Приграничья! Только что прибыла птица, Излом распечатан, оттуда лезут полчища тварей!

Еще один Защитник постарше, которого Райхо не помнил по имени, застыл с таким же, как у первого выражением лица.

– Кхм! – Махаррон, помрачнев еще больше, поиграл желваками и выдал, указав кивком на Хепт-тана: – Это Защитник Райлег, он не погиб, а выполнял мое поручение. С этой минуты я восстанавливаю его во всех правах. Феда, распорядись уладить формальности, и возвращайся. У нас много работы.

* * *

Кира очень спешила, сейчас было важно уйти подальше, а потому не отвлекаясь на еду и отдых, бежала, стараясь сохранять дыхание и ровный темп. При ее выносливости и способностях это продолжалось довольно долго. К тому же места, знакомые по «Большой Охоте», позволяли пройти напрямик и сильно сократить путь. Громадину цитадели Ордена охотница оставила по правую руку около полудня, и к деревянному мосту через пропасть добралась еще засветло. А вот ближе к ночи она увидела сверху извивающуюся змеей Быструю, и ведущий на север тракт. Где-то у излучины – там, где дорога пролегала почти по самому берегу, должна была обнаружиться другая – проселочная, о которой рассказывал Нааррон. Та, что шла к Красным Горкам.

«Хорошо, что изучила карты», – порадовалась охотница, теперь хотя бы примерно она могла определить, где находится, и куда идти.

Двигаться в темноте по незнакомым горным тропам было опасно, и охотница решила, пора ночевать. Выбрав удобное местечко в ямке между корней, куда не задувало, набросала лапника. Перекусив тем, что было с собой, легла, накрывшись плащом. Костер разводить не стала, чтобы не привлекать внимания, а комары и прочий гнус и так ей никогда не докучали, да и рано еще для них. Дикого зверя она не слишком боялась – найдется чем удивить.

Стоило закончить хлопоты, как на сердце стало неспокойно. Хорошо хоть днем бег не давал слишком много раздумывать, а вот когда улеглась, дурные мысли набросились скопом.

«Райхо, наверное, обиделся… Что скажет дед? Отправили уже погоню?»

Встречаться с Настоятелем было особенно боязно и отчего-то стыдно. Но к стыду примешивалась добрая доля негодования. Принять, что все, кроме нее самой, знали о Церемонии Инициации, она едва могла, хотя понять разумения Защитников и сумела.

«Райхо держался, что есть сил, да и, вообще, можно сказать, меня спас, – при этой мысли запылали щеки. – Если бы не он… Будь это Пасита, я бы вовсе осталась в храме. Попросилась бы в жрицы, чтобы не терпеть позора! – вспомнилась провожавшая ее толпа. – Интересно, и они все знали? – охотница искренне надеялась, что нет. – А Пасита… Он как раз в этом был честнее других и никогда не скрывал намерений. К тому же слишком много времени на него влияла моя сила».

Подумав о Защитнике, Кира испытала странное чувство, словно предала.

«Ха! Будто как невеста прямо с брачного ложа сбежала, дав обеты… Ох, он и разозлился, наверное! Страшно подумать…»

Мысли путались, один образ сменял другой. Сказывалась бессонная ночь, да еще и день на ногах. Недодумав что-то о Пайшан и Райхо, Кира провалилась в ничто.

– Эй! Спишь?

Тин Хорвейг сидел рядом, перекатывая огонек с ладони на ладонь, а затем аккуратно, точно каплю воды слил на небольшую кучку хвороста. Тот занялся и, весело потрескивая, разогнал темноту. Выглядел Пасита как-то непривычно, будто стал взрослее, серьезнее. Даже внушительней, только куда ж больше? Одет был хорошо, но по-походному. Молниеносно оценив все это, Кира подскочила. Защитник не пошевелился, лишь вздохнул и точно зеркало отразил ее мысли:

– А ты, будто изменилась? Лежи уж… – он подбросил в костерок хворостину, продолжая глядеть в огонь.

– Эй! – Кира вдруг осознала, что это ей до боли знакомо. – Мой сон – мои правила, помнишь?

Защитник кивнул.

– Не бойся, сегодня не я нарушитель, – он многозначительно ухмыльнулся. – Ты сама пришла. Но я рад. Знаешь ли, соскучился… – в голосе отчетливо послышалась горечь, но неизменная ухмылка точно маска скрыла истинные чувства. – Может, скажешь, куда направляешься?

– Не скажу! – Кира нахмурилась, глядя исподлобья.

Пасита усмехнулся и развернулся к ней.

– Да я и так знаю, не хорохорься. Глупо одной к Излому топать. Подождешь? Поедем вместе. Кстати, у меня есть сюрприз.

– Еще один? Нет уж!

– Уверен, тебе понравится. Ну так как?

– Нет.

Тин Хорвейг посерьезнел и вздохнул:

– Кира, ты же знаешь, я всегда все делаю по-своему.

Защитник исчез, а Киррана резко проснулась. С предутреннего неба светили звезды, меж деревьев стелился промозглый туман. Здесь наверху все еще было холодно, и Кира поежилась осматриваясь. Ей даже почти привиделись угли прогоревшего костра, но это играло шутки воображение, уж слишком настоящим казался сон.

– И что теперь думать? – заговорила вслух сама с собой. – Это все как в тех снах, или только пригрезилось?

Беспокойство, заставило подняться и погнало вперед: «Нужно уйти как можно дальше. На всякий случай…»

* * *

Тин Хорвейг проснулся и сел осматриваясь. Конечно же, Киры рядом не было, а разожженный еще с вечера костер, который перенесся в его сон, едва теплился остывшими углями.

«А ведь она так до конца и не поверила», – Пасита усмехнулся.

Сам он, прежде чем разбудить, коснулся ее спящей.

– Но почему снова? Она, что, сняла перстень? – тин Хорвейг отер ладонями лицо, и встряхнулся, прогоняя дремоту.

Он не сомневался, после их странного разговора девчонка, едва проснувшись, тут же отправится в дорогу, а потому не стал медлить. Немного размявшись, принял позу цветущего лотоса. К счастью, в этот раз не пришлось медитировать целые сутки. Мгновенно провалившись в глубокий транс, увидел очертания реки, поросший лесом склон. Широкую дорогу, отходящий в сторону проселок и замерший на развилке язычок пламени. Вокруг него картина приобретала цвет и становилась четче. Места были знакомые. Дождавшись, какую дорогу выберет Кира на развилке, вынырнул на поверхность и тут же упал на четвереньки.

– А-а! – сжал руками раскалывающуюся голову и зажмурился.

Было пасмурно, но неверный утренний свет все равно резал зрачки, точно вспышка молнии. Тин Хорвейг вслепую сел, прислонившись спиной к шершавому стволу сосны, и закрыл лицо руками. – Дери сартог! – выдавил сквозь зубы. – Оказывается, не все так просто…

Глаза Защитник смог открыть далеко не сразу, а голова и вовсе перестала болеть только к обеду, до тех пор мучила дурнота.

«При таком раскладе наблюдать за Кирой постоянно не получится…»

И все же Пасита был рад. Как бы там ни было, это поможет не потерять ее след.

* * *

Райхо не терпелось направиться в конюшни, но прежде пришлось спуститься в зал собраний, куда уже набились Защитники, заполнив все трибуны. Подтянулись и Хранители, из тех, кто был не занят. Они буравили его взглядами, а плотно сжатые губы, едва удерживали, готовые сорваться, вопросы. Было как-то неуютно, так и хотелось жахнуть «Тяжелой аурой» и разогнать всех к сартогам.

Настоятель, встав бок о бок, дождавшись тишины, начал:

– Я собрал вас здесь, чтобы обсудить две новости, – посчитав, что тянуть больше не стоит, он кратко объяснил присутствие Райхо в Ордене, но особо ретивых попросил пока воздержаться от вопросов. – Защитник Райлег справился, – это все, что вам стоит знать.

Дальше речь пошла о пробудившемся Изломе. Ничего нового для Райхо сказано не было, потому, не скрываясь, он вышел. Времени и так потеряно слишком много, и Хепт-тан нервничал, ведь с каждым мгновением Киррана оказывалась все дальше. У выхода в круглый зал он случайно наткнулся на парочку опоздавших Защитников и скорее по привычке, чем по нужде, накинул «нежданную радость». Когда опомнился, выругался: «Хайшшат-вассор! Не думаю, что стоит вот так из ниоткуда появляться», – решив, впредь себя лучше контролировать, прижался к стене, пропуская широкоплечих Защитников, которые едва его не задели – коридор для троих мужчин был несколько узким.

– Думаешь, из-за тин Хорвейга весь сыр-бор? – спросил один второго.

– Может, и так. Хотя… Нет. Вряд ли. Иначе бы уже давно погоню отправили.

– С другой стороны, не выпускать его за стену приказа не давали, – первый явно был обеспокоен.

– Тоже верно. Да не переживай! – подбодрил второй. – Твоей вины нет. Да и захотел бы Пасита, так ты б его удержал, что ли? Видал, чего на арене творит?

– Вида-ал, – с долей зависти протянул первый, и заметно повеселел. – Тогда Излом?

– Похоже на то. Может, и тин Хорвейг по поручению уехал?

– Может. Только какого сартога через северные ворота? Да вторая лошадь за ним бежала сам знаешь чья.

– Да ну?! – один из собеседников даже приостановился. Затем нагнулся ближе и понизил голос. – Так это ж он за непутевой внучкой отправился? Небось нашли давно, да скрывают. Это же надо было такое устроить! Сбежать с собственной Инициации! Что только в голове у этих баб?!

– В голове ли дело? – многозначительно глянул на него собеседник. – Не зря же тин Хорвейг с ней так носится.

Защитники давно миновали Райхо, но заинтересовавшись разговором, он неслышно ступал следом, стараясь не упустить ни слова. Чутье кричало, что ублюдок как-то прознал, куда направилась Кира, раз так уверенно себя повел – стоило выяснить как можно больше подробностей. Но когда заговорили о любимой, да еще в таком тоне, разозлился.

– Что у вас в головах, господа? – появившись позади, заставил дюжих Защитников, пребывавших в уверенности, что их никто не слышит, вздрогнуть. – Трепетесь не хуже тех самых баб! Обсуждаете то, о чем и думать не след! Недостойно Защитников в ранге!

– Ты кто такой? Что-то я тебя не припомню.

Первый был моложе, а потому лишь подозрительно прищурился и, смерив ассасина взглядом, уставился на его выставленный напоказ громовик. Второй вполне мог знать Райхо курсантом. Видимо, так и было, не зря же он сделал отгоняющий зло знак. Подтверждая его подозрения, Хепт-тан усмехнулся:

– Защитник Райлег. Да-да, тот самый, призраком которого тебя пугали старшекурсники. Прежде чем задашь вопрос, поясню: не всегда все так, как кажется. Я жив и снова на службе, как видишь, а потому не делай поспешных выводов и о девушке, которая, спасая твою жизнь, в одиночку отправилась запечатывать Излом.

Райхо развернулся и зашагал прочь.

«Раз, два, три…»

– Постой!

Как Хепт-тан и ожидал, любопытство пересилило прочие чувства. Он медленно обернулся.

– Так, кхм… Киррана все же прошла Инициацию и овладела полной силой?

Райхо многозначительно промолчал, показывая, что знает больше. Семена посеяны, остальное люди сделают сами. Пойдут слухи, обрастая подробностями. Найдутся те, кто усомнится, но, главное, никто теперь не посмеет огульно обвинять Киру в трусости или приписывать иные грехи.