Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Глава 24

Райхо не покидало ощущение слежки. Это длилось уже не один день. Кто-то предельно осторожный шел за ними невесомой поступью. Ассасин не мог точно сказать, откуда знал, но тренированная интуиция, многажды спасавшая жизнь, позволяла чувствовать направленный в спину взгляд. Первый раз он ощутил это у топей, но тогда не придал значения. Там, вообще, места странные, напитанные древней, неподвластной ныне живущим силой, которая ничего общего не имеет с Изломом или способностями Защитников. К тому же ассасин слишком устал, стараясь угнаться за ублюдком и Кирой.

Потом было еще несколько моментов, и всегда невидимый наблюдатель успевал схорониться раньше, чем Райхо его обнаружил. Это настораживало, беспокоило, но одновременно давало подсказку. Такому он мог обучить только сам, а, значит, это или Сафуил, или Пайшан.

Немногословный ассасин уже был принят в клан Джангура. Если это он, то только с одной целью – выполнить заказ, что маловероятно. Сафуил должен понимать, с бывшим Хепт-таном ему не справиться, даже несмотря на способности асс-пта. Значит, это Пайшан. Окончательно в этом уверившись, Райхо подумал: «Зря ты это затеяла асс-хэпт. Ох, зря…»

Догадка оказалась верной, ее подтвердил неприятный звук, как будто из бурдюка с узким горлышком резко выдавили воздух – так кричит сагалийская дрофа. Сигнал. Пайшан желала говорить. Хепт-тан не мог понять, что происходит с ученицей.

«Куда только делась покорная моему слову асс-хэпт? Получается, она не пошла к Джангуру, иначе бы просто не поспела за мной».

Тянуть дальше не было смысла. Неизвестно, что сагалийке в голову взбредет, да и за Киру было боязно. Вдруг Райхо понял, он перестал доверять ученице еще в тот момент, когда она самовольно отравила тин Хорвейга.

– Пайшан? Как это понимать?

Асс-хэпт вздрогнула, когда Хепт-тан появился позади, подкравшись под «нежданной радостью».

– Райхо, я не могу отпустить тебя одного, – ученица протянула руку, желая коснуться, но застыла под недоуменным взглядом, и поникла.

– Я велел тебе отправляться к Джангуру, разве нет?

– Я так и сделаю, но потом. Когда буду знать, что с тобой все в порядке.

Ассасин тяжело вздохнул.

– Пайшан, спасибо. Но это больше не твоя забота.

Чтобы смягчить сказанное, Райхо положил ей руку на плечо и легонько сжал. Девушка вскинула бездонные темно-карие глаза, в которых стояла непривычная влага.

– Нет.

– Асс-хэпт, я разве давал тебе повод? – Райхо убрал руку и отметил, как узкая ладонь вновь прикрыла место, которого он коснулся. Стало неловко за собственную жесткость.

– Райхо…

– Мой Тан!

– Мой Тан, – покорно повторила сагалийка, но дерзко вздернула подбородок. – Я не уйду, – она смиренно потупилась, но посматривала из-под густых ресниц. Затем снова глянула на него и шагнула вперед, пытаясь обвить руками шею.

Райхо чуть раньше перехватил ее запястья.

– Нет, Пайшан. Даже не пытайся. Уходи, скоро пойдут опасные места. Твари Излома уже начали выбираться наружу, тебе с ними не совладать. Ты даже не всегда сумеешь понять, что именно перед тобой.

– А ты? – она изобразила догадку: – Ты Защитник ведь, да?

– Я ассасин, асс-хэпт, – ответил Райхо, понимая, как отчетливо виден под рубахой громовик. – Иди. И… Спасибо за все.

Он ободряюще улыбнулся, прежде, чем исчезнуть у нее на глазах. Поддержка и небольшая демонстрация превосходства в умениях, возможно, образумят ученицу, вбившую себе в голову невесть что. А на случай, если станет упрямиться, оставил на ее плече новую метку. Теперь три дня, он будет знать, где асс-хэпт находится и, при необходимости, сможет найти, и напомнить.

После неприятного разговора с Паситой, Кира молчала до самого прихода Райхо.

– Нашел, что искал? – спросил тин Хорвейг.

– Можно и так сказать, – неопределенно ответил тот. – Кира, что случилось? На тебе лица нет.

Ассасин подошел, присел перед ней на корточки, с искренним участием заглянув в глаза. Кира не выдержала и бросилась на шею, крепко обнимая. Зажмурилась изо всех сил, пытаясь побороть колотье в носу и не расплакаться, пока теплая рука, успокаивая, гладила по спине.

– Что ты с ней сделал? – вопрос Райхо прозвучал глухо, и оборвался внезапно, словно он еле сдержал ругательство.

– Рассказал все, что о тебе думаю, и только.

– Полил грязью за глаза?

– Думай, что хочешь! – Пасита зло отшвырнул в сторону деревяшку, из которой что-то вырезал ножом. – Ты пока ничем не заслужил мое доверие.

Тин Хорвейг отошел к лошадям, и принялся седлать.

– Кира, чего он тебе наговорил? Я все объясню.

– Много всякого, – охотница уже справилась с приступом слабости. Даже как-то неловко стало за свой порыв, но и отодвигаться от любимого желания не было, хоть это и нарушало уговор. – Твоя отлучка и правда подозрительна. Куда ты ходил?

– Кое-что проверить.

– Понятно, – Кира не сдержала разочарования в голосе и поднялась.

– Постой, – Райхо нахмурился. – Это Пайшан. Она следит за нами, и я ходил поговорить с ней.

* * *

До самого вечера не случилось ничего примечательного, Райхо убедил Киру, что беспокоиться не стоит, да и сам перестал то и дело оглядываться. Тин Хорвейг шел хмурый и ни с кем не разговаривал, будто погруженный в собственные мысли, а лес вокруг мрачнел все больше. Еловые ветки сошлись над головой куполом и стало совсем темно. С нижних неопрятными бородами свисал мох. Лошади вздрагивали, прядя ушами, косились в чащу и фыркали. Приходилось их то и дело успокаивать. Даже привычная к тайге Полночь жалась к хозяйке и норовила положить морду на плечо.

Тропа почти исчезла. У Защитников возникла заминка, и растолкав их Киррана пошла первой. Те было попробовали спорить, но все же согласились. Да и кому, как не ей, привычнее разбирать следы и отыскивать стежки. Порой лошади не могли пройти через заросли, тогда приходилось возвращаться и искать обход. К тому же никак не получалось найти место для ночлега.

«Сартог дери таких подсказчиков» – ругала Кира самоуверенного юнца, что посоветовал идти коротким путем.

В очередной раз свернув с еле заметной тропки, нырнувшей в непролазные заросли ежевичника, она сунула поводья Райхо в руки и одна пошла вперед. Надо было проверить, есть ли возможность обогнуть ягодник. К счастью, «кошачий глаз» помогал видеть, не затрачивая усилия на боевой транс, а потому темнота ее не смущала.

– Кира, далеко не отходи, мало ли…

Пасита, оказавшись позади в узком пространстве, накинул повод на какую-то ветку и теперь силился пробраться к ней, минуя Райхо и загромоздившие проход лошадиные задницы, но не успел договорить, как охотница сама остановилась на краю вдруг открывшейся поляны. Здесь на прогалине деревья разошлись в стороны, и стало намного светлей – тонкий серп месяца настороженно всматривался сквозь густые кроны. Кира уставилась на сутулого старика, который на удивление тихо вывернул из-за ели. Остановившись на миг, он что-то прохрипел и, подволакивая ногу, двинул навстречу.

С одной стороны, удивительного ничего в этом не было. Возможно, лес закончился, и до жилья рукой подать. В ельниках ведь как? Кажется, ты в чащобе, а стоит сделать еще десяток-другой шагов, и выйдет, что у самого порога плутал. Только вот этот дед не окликнул. Не прошамкал, подозрительно по-стариковски щурясь: «Хто таковы? Откеля идеши?» Он с молчаливым упорством пер к ней, не издавая звуков, разве что изредка под его ногами хрустели ветки, да на сером в темноте лице светились недобрым фиолетовым огнем глазницы.

На миг оцепенев, Киррана взяла себя в руки.

«Негоже каждый раз визжать как девке!»

На ладони тут же возник огненный шар, она метнула его в поднятого недоброй силой Излома мертвеца, лишь на миг опередив тин Хорвейга.

Мертвяк тотчас осыпался пеплом, что удивительно. Спалить человека до тла за столь короткое время невозможно, да и одного-двух огненных шаров недостаточно.

– Это потому что твари не выносят силы Керуна, – пояснил Райхо, ответив на незаданный вопрос.

– Ага, – зачем-то кивнула Кира, хотя уже знала это из учебников, но одно дело знать, а видеть собственными глазами – другое.

За поляной местность пошла вверх на холм, здесь деревья росли реже, а ельник стал перемежаться с березняком. Вскорости нашелся и ночлег. Ручья поблизости не оказалось, но запасов воды хватило и на самих Защитников, и на лошадей. Когда Кира, поужинав, укладывалась спать, как назло, вспомнился рассказ того мужика.

– Раз мертвяк нам попался, значит, и тени придут?

Отчего-то встретить бесплотных духов казалось страшней. Кира трусихой не была, но начитавшись еще в Ордене о подобных сущностях, норовящих завладеть человеческим телом, по праву считала их самыми опасными.

Райхо застыл и будто прислушался, а затем ответил:

– Поблизости нет никаких теней.

– Откуда тебе-то знать, тин Рейт? – усмехнулся Пасита.

– Скажем, демон во мне не любит соперников, – ухмыльнулся ассасин.

– Ну хоть какой-то от тебя толк, – проворчал тин Хорвейг, протягивая Кирране кружку с травяным чаем.

– Спасибо, – поблагодарив Защитника, она с наслаждением вдохнула терпкий аромат иотпила горьковатый отвар.

Чай был горячим, даже слишком.

«Похоже, тин Хорвейг расстарался, пока нес».

Сторожить сегодня ей не дозволили, и охотница, не чувствуя в себе сил на споры, свернулась на своем месте, стараясь уснуть. Мешали домыслы Паситы и рассказ Райхо о Пайшан. Да и встреченный мертвяк не уменьшил беспокойства, а ощущение беды казалось повисло в воздухе, сворачиваясь в желудке отвратительным ледяным комом. Неожиданно пришла мысль:

«Это все Излом!»

Осознав, что проклятое место уже почти рядом, вспомнила рассказы Нааррона и Крэга. Их тоже мучали кошмары и предчувствия на подходе к пустошам. Стоило разобраться в причине, сразу стало легче. Киррана отстраненно размышляла:

«Что если снова приснится тот кошмар? Да и пусть. Чего мне бояться, если через день-два все увижу собственными глазами?»

Она поняла, что больше не страшится, как прежде, рвущейся наружу твари.

«Да и с сартожкой управимся. Вон мертвяк-то от огня как осыпался. Керун нам поможет».

Охотница уже погрузилось в дрему, когда почувствовала какое-то движение, взглянув из-под ресниц, увидела, как поднялся со своей лежанки Райхо. Тин Хорвейг, дежуривший сегодня первым, повернулся к нему, и ассасин, склонившись ближе, что-то тихо сказал. Что именно Кира совершенно не расслышала, но Пасита, усмехнувшись, проводил его взглядом, а потом глянул прямо на нее. Кира притворилась спящей, но в душе все перевернулось.

«Куда он пошел? Снова к Пайшан?»

Отчего-то охотница была уверена, что наглая сагалийка так просто не отстанет. Лихорадочно решая, что делать, слушала как в ушах отдается стук сердца.

«Не обращать внимания или попытаться их выследить?»

Почему-то Кира была уверена, Защитник никуда ее не пустит, а затеяв потасовку, они спугнут ассасинов, но чисто женское любопытство и ревность, не давали покоя, настойчиво призывая к действию.

«О чем еще они будут говорить?»

Напрягшись точно тетива, Кира скрипела зубами, соображая, как отвлечь Защитника. Даже ладони от волнения вспотели.

«Керун помоги!» – обратилась к богу-воину.

В тот же миг Пасита забеспокоился. Заозирался. В животе у него мощно заурчало. Бросив растерянный взгляд в ее сторону, он поднялся и сунул нос в котелок. Звук повторился. Витиевато выругавшись сквозь зубы и помянув при этом Райлега, тин Хорвейг поспешил в сторону кустов.

«Чудны дела твои, Керун! Спасибо!»

Не теряя времени, Защитница поднялась со своего ложа и бросилась за Райхо, стараясь двигаться как можно тише. К счастью, ассасин ушел по той же тропе, которая привела сюда и обнаружился на поляне, где случилась встреча с мертвяком. Он стоял у ежевичных зарослей. Рядом была Пайшан. Она тревожно озиралась, зябко ежась. Теплолюбивой сагалийке было холодно и, должно быть, не по себе в темном лесу. Кира накинула «нежданную радость». Теперь она, как и Райхо, стала для асс-хэпт невидимкой. Подошла ближе, и ни одна ветка не хрустнула под ногой охотницы, укрывшись на всякий случай за елью, принялась наблюдать.

Хепт-тан о чем-то думал, сосредоточенно разглядывая ученицу, а затем сбросил «нежданную радость», заставив сагалийку отшатнуться.

– Райхо! – выдохнула она.

– Пайшан, повторяю в последний раз. Вернись, пока не поздно. Отправляйся к Джангуру Дерзкому. Если он тебе не по нраву, выбери любого другого Хепт-тана в конце концов!

– Мой Тан, – асс-хэпт упала на колени, оказавшись слишком близко, и Киру передернуло. – Клянусь Саршан-хо, я все сделаю, как ты велишь, но дозволь одну малость в знак прощания, ведь мы уже никогда не увидимся…

Сейчас Пайшан говорила на сагалийском, и Киррана смутно понимала, о чем. Да и то только благодаря тому, что Нааррон любил декламировать стихи на разных языках и сравнивать их с переводом, а курсант Джамез сыпал весьма жизненными сагалийскими поговорками, вечно повторяя их дважды, да со вкусом ругался на тренировках. В общем, крупиц знаний хватило на то, чтобы примерно понять ее просьбу. Затаив дыхание, охотница наблюдала за реакцией Райхо.

Тот слушал ученицу, не говоря ни да, ни нет. Сагалийка, верно, расценила его молчание, как согласие, потому что медленно встала с колен, очутившись нос к носу, Кира даже заерзала, скрежеща зубами от негодования. Еле удержалась на месте, успокаивая себя мыслью: «Вот сейчас он ее оттолкнет, примется ругать…»

Черноволосая красотка положила ему руки на грудь, а Райхо словно бы был и не против. Осторожно, точно боясь спугнуть, асс-хэпт прильнула ближе, приникла к его губам.

К ужасу Киры, Райхо тоже обнял ее и ответил.

Широко распахнутыми глазами Киррана смотрела на происходящее, чувствуя, как желудок сжимает ледяной кулак, и обида дурнотой подкатывает к горлу. От набежавшей влаги уже совсем ничего не было видно. Не в силах больше продолжать эту пытку, охотница бросилась назад, не разбирая дороги. Забыв и про «нежданную радость», и про теперь бесполезный «кошачий глаз». Не думая о том, что может заблудиться или напороться на очередное чудовище. Ей казалось, сердце вырвано, а на его месте зияет кровоточащая рана, сквозь которую свистит ледяной ветер. Кира сражалась со слезами не на жизнь, а насмерть, не позволяя им пролиться. Ей помогла ярость. Хотелось орать и крушить все вокруг, а лучше попросту сжечь весь лес.

Сила пришла внезапно и так мощно, что сомнений не было – сдержаться не получится. Киррану в этот миг словно толкнули изнутри, споткнувшись о корень, она полетела вперед, прямо в чьи-то так кстати оказавшиеся поблизости руки. Защитница даже не сразу поняла, что происходит, но стало легче. Словно бы до того ее наполняло воздухом, грозя разорвать бренную оболочку, а затем кто-то все разом прекратил.

Осознав, что ее поддерживает тин Хорвейг, не удивилась. Дар утихомирился внезапно, даже ослабли ноги. Потоки стремительно объединялись в чудесный и неповторимый узор с потоками Защитника, и Киррана впервые наблюдала это действо с самого начала – словно искусная мастерица выплетала тончайшее кружево. Зрелище завораживало, одновременно на душе становилось радостней и легче. Будто с удушливыми излишками силы ушло и ощущение непоправимой беды. Кира почувствовала себя как в детстве, прячась от мучительного кошмара, в уютное одеяло. Следом обдало жаром, точно от костра. Горячая волна прокатилась от затылка по спине и до самого донышка, руки Защитника ухватились крепче, в глазах все ярче разгорался голубой огонь.

Тин Хорвейг не мог вспомнить, когда последний раз так мучился животом. Даже сомнительная стряпня курсанта не вызывала подобного эффекта, а уж тин Рейт, следовало признаться, готовил отменно. Принюхавшись к немытому котелку, Защитник так и не обнаружил ничего подозрительного – пахло хорошо. В животе же, будто вскрылся Излом, и одновременно сартоги пошли всей ордой. Пришлось ломануться в ближайшие кусты и надеяться, что убрался достаточно далеко, чтобы тонкий слух, а то и нюх, охотницы не оповестили ее о конфузе.

«Уж не потому ли тин Рейт попросил, чтоб я не пустил за ним девчонку, если проснется и станет искать? Тоже, небось, прихватило, а я на него тут надумал…» – размышлял Пасита, сидя со спущенными портками.

Полегчало так же внезапно, как и накатило. Будто ничего и не было. Тихо ругаясь, тин Хорвейг вернулся к костру – лежанка Киры пустовала.

– Я так и знал! – Защитник зло сплюнул под ноги и размашисто зашагал по тропе, в сторону, куда ушел ассасин.

Не успел огонь костра скрыться из виду, Пасита услыхал, как кто-то во весь опор бежит в его сторону. Еще через миг из-за поворота показалась Кира. Тин Хорвейг даже испугался, не случилось ли чего дурного, но девчонка не кричала. За ней никто не гнался. Она бежала, не глядя под ноги, молча впившись зубами в тыльную сторону ладони. Он подхватил ее вовремя – не дал упасть, когда споткнулась. Киррана замерла в его руках. Было слышно лишь частое, похожее на сдерживаемые всхлипы, дыхание.

Пасита скрипнул зубами:

– Хочешь, я убью его? – отчего-то он даже не сомневался, кто всему виной.

Кира не ответила, только грудь продолжала волнительно вздыматься, вторя судорожным вдохам, и рваным выдохам. Наконец, она отстранилась и посмотрела на него. Глаза подозрительно блестели, но ни слезинки из них так и не выкатилось.

«Заставлю говорить, точно разревется», – решил тин Хорвейг и снова обнял. Принялся гладить успокаивая. Слушая, как любимая задышала ровнее, невольно сглотнул и отогнал ненужные мысли. Чуть ослабил объятия: «Не хватает задавить ненароком…» Осторожно взяв ее руку, подул на оставленную зубами ранку. Пошутил:

– Проголодалась? Идем, накормлю, – и тут же вздрогнул, когда волна тепла прокатилась по телу, заставляя встать дыбом волоски.

Мир сузился до живого существа в руках. Набатом застучала в висках кровь, вторя ускорившемуся пульсу. Теперь он слышал только это, да еще ее участившееся дыхание.

– Кира, ты это видишь? – давно Пасита так не удивлялся. – Видишь?! – он вцепился ей в плечи, выискивая ответ в глубине немигающих, светящихся голубым отблеском глаз.

Защитница словно бы его заново увидела и, с трудом разжав губы хрипло, ответила:

– Да.

– Наши схемы потоков! Но… как такое возможно?

– Если сами боги что-то напутали, куда уж нам смертным… – непонятно ответила Кира и вдруг привстала на цыпочки, руками обвивая шею.

Пасита наклонился, не веря, что это происходит на самом деле. Он инстинктивно ждал возмущения, но скоро стало все равно.

«Все равно, даже если прямо сейчас появится тин Рейт, чтобы вырвать мне сердце».

Он принялся жадно целовать мягкие податливые губы, мгновенно позабыв о нежности. Невзирая на, порой, протестующие стоны. Только больше распалялся, когда острые зубки прикусывали в ответ его собственные, будто карая за несдержанность. В какой-то миг Кира совсем обмякла, и тин Хорвейг подхватил любимую на руки. Не прерывая поцелуя, направился к костру. Там у огня опустил на свое походное ложе, жесткое и скудное.

– Подожди, я сейчас… – хотел было отстраниться, чтобы принести ее плащ.

– Нет! – девчонка, стоя на коленях, ухватилась за рубаху. Почти зло зашипела: – Не смей уходить!

Маленькие теплые руки тут же проникли под одежду, принялись гладить грудь и живот. Никогда раньше Пасита никого не желал так сильно.

– Кира… не смогу отпустить! – зарычав, он уложил ее на спину и прижал руки к земле: – То, что ты делаешь… Еще чуть-чуть, и… Не смогу остановиться, даже если будешь умолять…

«Не смогу… Даже если, и правда, придется тин Рейта убить…»

Она дернулась, пытаясь освободиться, но только вызвала довольную улыбку хищника и удивила, не менее хищно улыбнувшись в ответ.

– Тогда сделай это, пока можешь!

Киррана вдруг изогнулась, точно выполняя прием, и крепко-крепко обхватила ногами его бедра, что есть силы прижимаясь к рвущему штаны естеству. Ощутив в полной мере его желание, тихо всхлипнула, и этот звук показался Защитнику музыкой. Он не то прохрипел, не то прорычал в ответ:

– Не проси меня остановиться! Не проси!

Выпустив ее запястья, зарылся горстями в волосы, вдыхая запах, покрывая поцелуями шею. Сердце ухало куда-то вниз, когда видел, как от каждого прикосновения она тает, точно вешний снежок под жарким солнышком. Не понял, как сам оказался без рубахи, помогая ей раздеться. Лишь миг полюбовался полушариями идеальной формы, прежде, чем накрыть ртом требовательно торчащий сосок, одновременно освобождая ее от штанов.

Кира все еще не оттолкнула, не остановила. Лишь изгибалась навстречу ласкам и, соблазнительно краснела, растеряв добрую долю нахальства. Языки пламени играли тенями на ее коже, призывая не торопиться и насладиться моментом сполна. Пасита пядь за пядью спускался ниже, замедляясь, несмотря на разрывающее тело желание. Кира то и дело вздрагивала под его руками, губами, языком. Тихо вздыхала, сдерживая вскрики, комкая в кулаках ткань походного плаща. Ее глаза все сияли из-под прикрытых ресниц. Сколько раз Пасита видел подобное в зеркале. Защитнику захотелось остановить время, чтобы наслаждаться ею снова и снова. Чтобы на целую вечность продлить эту нежную пытку.

«Такая чувственная и чувствительная. Моя!»

– Не смогу тебя отпустить, слышишь не смогу! – то и дело повторял между поцелуями.

Огладив широко разведенные в стороны бедра, замер, позволяя девчонке пережить новую волну удовольствия. Кира открыла глаза, глядя как-то немного робко, потянула молча к себе, спрятала лицо на груди. Он вошел не сразу, сдерживаясь из последних сил, дал ее желанию разгореться вновь. К счастью, ждать пришлось недолго. Двигаясь все сильнее, напористей, Пасита не отрывал взгляда от блестящих влагой, широко распахнутых глаз. От приоткрытого рта, из которого вырывались вздохи. Давно готовый, дождался ее пика и, обессилев, упал сверху, погрузившись в блаженство.

В пустой голове возникла ленивая мысль: «Вернется тин Рейт, а я даже встать не смогу…» – небывалая слабость поселилась в ногах.

– Кира, я люблю тебя, – выдохнул, когда немного пришел в себя. – Люблю больше жизни. Сможешь ли ты меня простить за все, что сделал?

– Тс-с-с! Не надо сейчас.

– Ты любишь Райлега?

– Пасита, не нужно об этом!

– Кира, я сделаю все…

– Прекрати! – она приподняла голову и прижалась губами к его рту, заставляя замолчать. Когда прервала поцелуй, предложила – Поговори обо всем после, когда это закончится.

– Хорошо, – легко согласился он, уже снова ощущая желание.

Ловко перевернул Киррану на живот, заставив охнуть от неожиданности. На этот раз долго не ждал. Лаская руками шею, плечи, спину, грудь, бедра, не пропускал ни единого чувствительного места и одновременно брал то сильно, не жалея – каждым движением будто наказывая, за ожидание.

За то, что посмела полюбить другого.

За то, что заставила полюбить себя.

Брал то бережно, словно бы прося прощения, за свою несдержанность, благодаря за подаренную ласку, за миг тепла и нежности. Киррана вскрикивала, стонала, уже не таясь. Погрузившись в состояние, когда уже все равно, слышит ли кто, или нет. Потом лежали в обнимку и молчали, тяжело дыша, но вдруг что-то неуловимо изменилось. Кира села, заглянув ему в лицо. Некоторое время пристально всматривалась, а затем сгребла вещи и медленно встала. Тин Хорвейг нахмурился:

– Кира…

– Тс-с-с.

Не оборачиваясь, она покачала головой и перебралась на свое место. Принялась одеваться. В груди у Защитника что-то упало. Любимая девчонка сидела так близко – рукой подать, их разделяло лишь пламя костра. И так далеко – не дотянуться, сколько не старайся.