Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Глава 22

– Кира, прошу, подожди! Дай мне время до заката.

Тин Хорвейг выглядел осунувшимся и щеголял бородой – небывалое дело!

– Пасита, чего же тебе неймется? – голос Киры звучал устало.

– Не ходи через топи одна! Дождись, я прошу! Вместе мы найдем безопасный путь и хороших проводников.

Киррана не ответила лишь туже сжала зубы.

– Мой сон…

– Да-да, я знаю! – Защитник, утихомиривая, выставил перед собой руки, и было видно, как усилием воли подавил вспышку ярости. Когда снова посмотрел, заговорил ровнее. – Твои правила, Кира. Твои. Нет! Подожди! Сартог дери, Кира! – он все же сорвался. – Я не собираюсь тебя останав…

Киррана проснулась. Села. До рассвета был еще далеко и хотелось спать. Где-то поодаль глухо ухала трясина, оглушающе квакали лягушки, справляющие свои лягушачьи свадьбы.

– Хоть бы раз Райхо приснился… – отчего-то вдруг стало обидно.

Охотница легла снова, закутываясь в неказистый, но добротный плащ. Тот самый, что взяла из дома на взморье. Тот самый, что олицетворял сейчас тепло и ласку самого странного и необычного мужчины в ее жизни. Попыталась уснуть. В том, что тин Хорвейг идет по следу, отставая всего ничего на каких-то полдня-день пути, она давно уверилась. Несмотря на сон и медитацию, Пасита являлся каждую ночь. Просил, умолял, грозился, клялся в любви, снова просил.

«Киалана, дай же мне выспаться!»

Кира так вымоталась за последнюю седмицу, что готова была согласиться на его предложение. Дорога давалась нелегко. Три дня она потратила, блуждая впустую. Она искала старый почти заросший травой тракт, что вел на волшебную поляну, о которой поведал брат. Но если у Нааррона это получилось случайно, то Кира все поняла, стоило наткнуться на ведьмин круг, образованный яркими шляпками мухоморов, над которым колыхалось белесое марево.

Едва ступив внутрь, Защитница почувствовала тепло. Между лопаток приятно закололо, отдаваясь негой в затылке. Инстинктивно закрыв глаза, ощутила легкое головокружение, и в тот же миг по одним только звукам и запахам осознала, что находится совсем в ином месте.

Это было настоящее чудо, о каком сказывают в сказках. Из вездесущего светлого березняка, она перенеслась в такой же, как в предгорьях у Ордена, лес. Это совпадало с тем, что поведал Нааррон. Выбравшись на опушку, обнаружила и речку, и даже заброшенную мельницу. Там и заночевала. Конечно же, во сне пришел Пасита. Он сильно волновался и пытался вызнать, где она находится, Кира же, наоборот, была рада, что сумела оторваться. Да ненадолго. В незнакомых местах заблудилась. Свернула не туда с очередного тракта и сильно забрала на юг. Тут снова не обошлось без уговоров.

«Как он все время понимает, где именно я нахожусь?»

Обострившееся чутье подсказывало, тин Хорвейг почти рядом. Сон не шел, мысли роились в голове, что гнус над болотом. И Кира решила не мучиться. Размявшись и проделав утренние упражнения, принялась медитировать. Нужно хорошо приготовиться к тому, что задумала.

Воздух вокруг потрескивал, напитанный силой. Казалось, ударь – и пространство рассыплется со звоном, точно хрусталь. Кира медленно распахнула ресницы. Белесый свет, что источали глаза, заструился, разлетаясь клочьями тумана, когда она поднялась и зашагала к топям. Шла не останавливаясь, пока по колено не погрузилась в ледяную воду.

«Получится здесь, выйдет и у Излома», – подумала с трепетом.

Куда там экзамену в Ордене! Настоящее испытание будет сейчас.

Она медленно подняла руки, словно упираясь открытыми ладонями в невидимую стену, и глубоко вздохнула. Прозрачное, будто сотканное изо льда полотно нехотя принялась расти из-под ног. Оно дрожало. Вытягивалось неверными рывками. Медленно распрямляясь, нависало над трясиной. Раскачивалось, плюхая о зыбкую поверхность, и тянулось-тянулось вперед. Туда, где не было видно ни конца, ни края зеркалам воды, среди обманчиво надежных кочек и зеленых островов, что и не острова вовсе. На пути моста то и дело вспархивали птицы, темными росчерками бросались врассыпную водяные змейки, стремилась прочь иная потревоженная живность. Надулся и лопнул, источая ядовитый газ, большой пузырь. У Киры уже дрожали колени, а эфемерное полотно моста, так и не достигнув даже середины, совсем перестало удлиняться, и теперь его край печально погружался в трясину.

Втянув ноздрями воздух Киррана, сделала несколько вдохов и выдохов, а затем натужно закричала, собирая всю злость на себя и свою немощность. На миг стало больно в груди, а затем пространство зазвенело, точно лопнула струна. По воде, побежала рябь. Позади испуганно заржал дряхлый, полуслепой каурый, выменянный на десяток уток и сапоги.

Кира вдруг поняла: «Сила не только внутри, она и снаружи!»

Неожиданно ощутив, сколько мощи разлито вокруг, по наитию попыталась ее использовать. Замерший в одной поре прозрачный мостик, принялся снова расти с тихим не то перезвоном, не то шелестом. Наконец, он достиг, нет пока еще не берега, но достаточно твердого и надежного островка, чтобы закрепить конец.

Кира открыла глаза. Вышла туда, где посуше, и почти свалилась на землю, пытаясь отдышаться. Засмеялась хриплым голосом, чувствуя, как все мутнеет. Смахнув непрошенные слезы, пусть и радостные, поднялась спустя некоторое время. Вернулась к мосту, потрогала рукой, страшась разрушить эфемерное на вид творение.

«Хуже будет, если он меня не выдержит».

Примерившись ногами, потопала, стоя на краю, затем подпрыгнула, ударив со всей силы, да только, поскользнувшись, сверзилась прямо в холодную жижу. Мост не пошатнулся, несмотря на длину и отсутствие промежуточных опор: «Скользкий, конечно, да ничего не попишешь».

Собрав силу в кулак, Киррана медлила, разглядывая клячу. Конек, который должен был стать подспорьем, на поверку оказался обузой. Едва волочил ноги, да то и дело спотыкался, с трудом преодолевая дорогу. Кира садилась в седло лишь ненадолго, чтобы поджили сбитые в кровь босые ноги. Да и то только поначалу, потом сообразила, что легче защитить ступни силой, чем страдать самой и мучить животину.

«Тащить его с собой, или оставить здесь?»

Конь смотрел добрыми, усталыми глазами, и Кира, не выдержав, ударила что есть сил по мосту. Такого было бы достаточно, чтобы расколоть и камень, но тонкое, всего-то в полтора пальца полотно выдержало:

– Твое счастье, – направилась она к лошади и взялась за потертую узду.

Киррана провела среди топей пять дней и выстроила около двадцати мостиков, прежде, чем оказалась на другом берегу. Едва живая, голодная, мокрая до нитки на трясущихся ногах она выбралась на сухую землю. Одна. Дряхлый конек, сорвавшись с гладкой точно лед поверхности, сгинул в трясине еще на первые сутки этой безумной затеи – то ли боги решили облегчить участь незадачливой Защитницы, то ли он сам устал быть обузой. Кира плакала навзрыд, пытаясь его вытащить, но все произошло чересчур быстро. Она и сама едва не отправилась следом, а потому остальные мостики старалась делать шероховатыми и с бортами по краям, чтобы за них можно было ухватиться при случае. Но это, пока еще оставались силы…

Пройдя несколько саженей, Кира обернулась, в этот момент из-за тяжелых моросящих туч, выглянуло солнце, заиграло множеством маленьких радуг болото, весело заискрились «хрустальные» мосты. И Кира рассмеялась. Она хохотала до слез, упав на колени, пока не заболел живот. Успокоившись, она ощутила дикий голод. После таких затрат дара нужно было срочно что-нибудь съесть. Как по заказу в сухой траве мелькнуло маслянистое тело змеи. Кира поймала ее прямо во время броска.

– Уже не помру, а там что посерьезней попадется, – пробормотала охотница и отвернула змее голову.

Поднялась, стерев слезу с перепачканного лица, и пошла вперед, чувствуя, как с надеждой, возвращаются и силы.

По эту сторону болот с дичью было негусто, и солнце склонилось к закату, прежде чем сытая охотница, устало опустилась на высушенный собственным огнем плащ.

– Я смогу. Уже немного осталось… – она закрыла глаза, мгновенно проваливаясь в сон.

– Кира, не упрямься. Вдвоем будет куда как сподручней.

– Опять ты? Пасита, дай мне выспаться, пожалуйста!

Защитник подошел и сел рядом, прислонившись спиной к стволу чахлой осины.

– Я ж не против, – он прикрыл глаза и молчал некоторое время. – Двигайся ближе, я покараулю.

Кира вдруг осознала, как устала от одиночества. Защитники не бессмертны, приходилось всегда быть настороже. Соблазн позволить малюсенькую слабость хотя бы во сне был слишком велик. Она не стала спорить и подсела к Защитнику. Пасита заботливо подтянул ее ближе, укладывая себе на грудь русую голову. Взял за руку, переплетая пальцы, осторожно погладил плечо. Нагнулся, оправляя плащ, и накрыл по самую шею. Кира, сквозь сон слышала, как гулко стучит в груди его сердце. Как и она сама, тин Хорвейг провел много времени в дороге, и пахло от него соответственно, но отчего-то Киру это только успокоило.

– Я принес твой нож, и Полночь здесь… – его голос звучал будто издалека.

Кира улыбнулась, а в носу защипало. Она обхватила Защитника за талию и прижалась теснее, чувствуя на волосах его дыхание.

– Спи, родная. Спи, милая. Спи, любимая, – он легонько поцеловал ее в макушку, и охотница уснула.

Кира проснулась от холода и ощущения, будто чего-то не хватает. Вспомнила ночное видение, и сонливость как рукой сняло. Никакого тин Хорвейга рядом не было и в помине, и она не знала радоваться или расстраиваться.

– Совсем расклеилась… – охотница спрятала лицо в ладонях, пытаясь собраться.

Путешествие с Крэгом Наарроном и Паситой теперь вспоминалось увеселительной прогулкой, идти одной – было настоящим испытанием. Особенно когда достаточно лишь слова согласия, чтобы не приходилось и дальше мерить версты, разговаривая с единственным доступным собеседником – самой собой.

Губы шевелились:

– Осталось немного. Как-нибудь Излом запечатаю, лишь бы силу из меня не тянул. Да и что там делать-то? Так. Трещинка. Отдохну и все получится – комар носа не подточит.

Внимание привлек какой-то звук. Не то шорох, не то тихий свист. Кира, мгновенно насторожившись, бросилась в сторону. В стволе дерева, у которого спала, остались торчать три черных не то шипа, не то наконечника. Еще миг, и на нее обрушился град им подобных. Прикрывшись звездным щитом, Защитница, оцепенела несмотря на транс. Память подсказывала, чудище, которое напало, зовется одрадек болотный¹, и видела она нечто подобное на рисунке в «Тварях Излома». Странный облик навечно врезался в память, ужасая своей инаковостью.

Напоминающее загнутую кочергой спицу, к одной стороне которого приросло колесо из спутанных стеблей какого-то растения. Буро-зеленое, сплошь усыпанное теми самыми черными шипами, новая порция которых устремилась к ней, стоило одному из стеблей встрепенуться.

Каждый шип не только был ядовит, но и прочен, как наконечник сартогской стрелы. Кира перекатом ушла из-под атаки – жутко принимать их на звездный щит. «Колесо на кочерге» споро оттолкнулось, короткой палочкой и, помогая себе толстыми – с руку – стеблями, развернулось вслед за ней. Даже как-то заурчало по-особому, радостно. Пахнуло тухлятиной, и сквозь спутанные в чудовищный клубок шипастые стебли, мелькнула тушка какого-то мертвого животного. Скорее всего, она там была не одна.

Едва не взвизгнув, Кира отпрянула, когда отродье изменило тактику и выбросило вперед сразу несколько неожиданно длинных стеблей, но не успела ничего сделать, как мощный поток пламени с ревом окутал порождение Излома. Горело оно знатно, мгновенно истаивая на глазах.

– Тьфу! – обнаженный до пояса тин Хорвейг даже передернулся. – Ну и гостей ты привечаешь. Стоило только отвернуться… Кира?

Охотница, слышала его и не верила, а перед глазами все еще стояло жуткое нечто.

«Я бы лучше… с медведем снова… один на один…» – всхлипнув, вышла из транса и с размаха уселась на землю – ноги совсем отказались держать, стоило представить застань ее одрадек спящей. К счастью, все закончилось так быстро, как и началось. Охотница медленно перевела взгляд с дымящихся останков на Паситу, осознавая, что это был не сон.

– Доброе утро! – Защитник привычно усмехнулся, убедившись, что она уже в порядке.

Вспомнилось: «Спи, родная. Спи, милая. Спи, любимая…»

Кира без улыбки поднялась, всматриваясь в свежевыбритое лицо, протянула мысленно: «Да не-ет, вот это точно приснилось».

– Пасита?

– Где? – Защитник наигранно осмотрелся по сторонам. – Нет, скорее еще один голодный одрадек, рассмеялся он и, вернувшись чуть назад, подобрал с земли зайца.

– Скорее змей-огняник², – буркнула Кира и покраснела.

– О! Да ты мне льстишь, – Пасита даже всплеснул свободной рукой, довольно хлопнув себя по бедру. – Идем.

Киррана не сдвинулась с места.

– Это был не сон?! – от одного воспоминания о восхитительно спокойной и уютной ночи, что-то внутри томительно сжалось, вырвавшись наружу прерывистым выдохом.

– Нет Кира, это был не сон, – Защитник развернулся и пошел прочь, не оставляя выбора, и охотница, сдавшись, потопала следом.

– Полночь! – обогнав тин Хорвейга, она бросилась к лошади, обняла за смоляную шею, принялась гладить, хлопать, целовать бархатную морду. Смахнув слезы, которые ручьем струились по лицу, обернулась: – Спасибо!

– А я говорил, тебе понравится сюрприз. Но это еще не все.

Он вынул что-то из седельных сумок. Подошел ближе и чуть наклонился, заключая в кольцо рук. Когда отстранился, на бедрах Киры уже красовались ножны. Его сила почувствовалась так внезапно, что голова закружилась. Зажмурившись, Киррана пошатнулась и инстинктивно вцепилась него, чтобы не упасть и случайно ткнулась лицом куда-то, между плечом и шеей. Тин Хорвейг замер, и Кира услышала, как он шумно сглотнул. Медленно выпрямился, заглядывая ей в лицо зрачками, наполненными таким знакомым голубоватым отблеском, и неожиданно выдал:

– Кира, у тебя глаза странно светятся!

– Что? – Кира поспешно отшатнулась, от удивления приложив ладони к щекам.

Одновременно раздался дрожащий от гнева голос, граничащий с рычанием:

– Руки прочь от нее, ублюдок!

Злое веселье отразилось на лице тин Хорвейга. Он нарочито помедлил, прежде чем, разворачивая плечи, обогнуть застывшую на месте Киррану.

– А! Я-то все думал, чего так Алларию не люблю? Чуял вонь. Как тебе удалось, обвести всех вокруг пальца, предатель?

– Придержи поганый язык, пока я его не вырвал! Кира?

Охотница сглотнула и, зажмурилась, гася синее пламя в зрачках. Медленно обернувшись, тихо спросила, боясь взглянуть прямо на Райхо:

– Зачем ты пришел? – она старалась, чтобы вопрос прозвучал как можно равнодушнее.

Направляющийся к ней ассасин опешил, даже приостановился. Опустив голову, некоторое время разглядывал носы испачканных болотной тиной сапог. Потом, когда Кире уже стало казаться, он не ответит, заговорил снова.

– Посмотри на меня, пожалуйста, – его голос звучал тихо и спокойно, но Кира чувствовала, что-то не так, ведь волна тепла, окутавшая с головы до ног при его появлении, неожиданно исчезла.

С вызовом она вздернула подбородок. Стиснула зубы и сжала кулаки, впиваясь ногтями в ладони, чтобы не расплакаться и не броситься на шею.

– Эй, тин Рейт. Или как там тебя теперь величать? Не понял разве? Ты тут лишний. Сам исчезнешь, или проводить?

Райхо даже головы не повернул в сторону Паситы, а Кира вдруг вспомнила, как дрались Защитники в деревне. Стало не по себе. Вряд ли бой между этими двумя закончится так же. Ассасин тем временем задал вопрос прежним спокойным тоном, и лишь блестящие яростью зрачки, выдавали, что он на деле чувствует:

– Киррана, так кто из нас лишний? Решать только тебе.

– Оба! Зачем за мной потащились?! Кто вас просил?

Защитники, не сговариваясь, переглянулись, будто каждый искал у другого поддержки. И тут же скривились, недовольные собой и этим, как показалось охотнице, привычным жестом.

– Кира…

– Понимаешь, Кира…

Прозвучало одновременно, и мужчины снова переглянулись, теперь уже зло.

– Понимаешь, Кира, – Пасита все же продолжил. – То, что ты задумала – несусветная глупость, за которую не грех как следует выдрать. Полагаю, даже твой дед был бы со мной солидарен.

Брови сами взлетели вверх, когда Райхо, скрестив руки на груди, неожиданно кивнул, и продолжил:

– Ты осознаешь, что поставила под угрозу не только свою жизнь, но и благополучие Ярроса? Что случится, если ты погибнешь?

– Окажись мы в Ордене, я лично настоял бы на наказании. И, поверь, это не имело бы ничего общего, с тем, что было в Красных Горках, – ухмыльнулся Пасита.

– Что было в Красных Горках? – подозрительно прищурившись, Хепт-тан посмотрел на Защитника, но тот только многозначительно усмехнулся.

– Ничего! – Кира чуть ногой не топнула, вспомнив, как увесистая ладошка охаживала по мягкому месту, пока она точно мешок муки болталась на плече тин Хорвейга. – Ничего такого, о чем стоит вспоминать! – она выразительно глянула на Паситу.

И тот даже отступил.

– Ничего такого, – кивнул согласно. – Просто Кира умирала, а я ее спас, – это он добавил тише и без прежней удали. Скорее с горечью.

Отвернувшись, он принялся седлать лошадь.

«Да я же его обидела!»

Но тут Райхо подошел и обнял, прижав крепко-крепко. Без слов выражая, как тосковал. И Кира вцепилась пальцами в его одежду, всеми силами стараясь позорно не разреветься. Два таких противоречивых чувства раздирали в клочья душу. Безумная радость от встречи и страх – чем все теперь обернется?

Райхо чуть отстранил ее, заглянув в глаза, а Кира почувствовала, как, ломая всю схему, с бешеной скоростью сплетаются потоки силы, создавая новый неповторимый рисунок. А Райхо целовал нежно-нежно, заставляя таять, обмякнув на его руках.

Поцелуй прервал грубый окрик:

– Эй! Может, для начала вымоешься? К девушке все же шел! – припомнил Пасита былое.

Несмотря на делано удалой вид, Кирране показалось, тин Хорвейг даже лицом потемнел.

Она нехотя отодвинулась от Райхо, и сжав его руку, едва заметно мотнула головой. Тот, похоже, понял и, скрипнув зубами, покосился на Защитника. Кира благодарно погладила его по плечу.

– Пасита, где можно привести себя в порядок? – спросила нагоняя.

– Идем, – тин Хорвейг указал подбородком куда-то вперед и протянул руку.

Кира остановилась, нахмурившись, уставилась на его ладонь. Ни к кому конкретно не обращаясь заговорила, тщательно подбирая слова:

– Всем будет легче, если забудем на время о личном и станем относиться друг к другу, только как Защитники. Я вас очень прошу.

Она по очереди встретила взгляд стальных и сине-зеленых глаз.

– Это он-то Защитник? – возмутился Пасита, указав на Райхо. – Этот предатель предпочел Ордену сытую жизнь! Обвел всех вокруг пальца, даже род сменил под шумок! Не пойму только, как это тебе удалось? – повернулся он к тин Рейту. – А еще не возьму в толк, почему за все эти годы, глядя на твою рожу, я ни разу не сообразил, кто передо мной на самом деле.

– Пасита, перестань! Все не так, как кажется, – осадила его охотница.

– Нет, все именно так, Кира. Именно так! Наверное, сейчас ты думаешь, что нет человека ближе, но наступит момент…

– Тин Хорвейг, уймись, наконец! Я могу понять твои чувства, но не впутывай ее! Тем более, Киррана права.

Кажется, скрежет зубов, был слышен всему лесу, но все же Защитник выдал:

– Я постараюсь. Но только потому, что она попросила.

Развернувшись, он зашагал дальше, и Кира, бросив благодарный взгляд на ассасина, двинулась следом.

Спустя некоторое время взобрались на невысокий, поросший ракитником холм. Выглянуло солнце, и расстилающееся вокруг желто-белое буйство цветущей акации особенно радовало глаз после мрачных топей. Изумрудными пятнами выступали гибкие осинки, трепещущие резными листочками, а поодаль призывно голубел ельник. Склон по мере подъема становился каменистым. С него в сторону болот, журча, сбегала речушка, или, скорее, широкий ручей – талая вода стремилась вниз, формируя новое русло. Когда вышли на относительно пологое место, увидели что-то вроде небольшой заводи – эдакая купель с каменистым дном, заполненная прозрачной ледяной водой.

– Здесь, – сообщил тин Хорвейг.

От одного вида чистой воды проснулся зуд, покрытую вездесущей тиной кожу стянуло. Кира присела и сполоснула лицо, ладони тут же занемели.

– Ты здесь мылся?

– А что, брезгуешь? – тин Хорвейг усмехнулся. – Не переживай, вода проточная.

– Очень холодная, – Кира поежилась, глянув на Защитника с легкой укоризной.

После стольких дней, проведенных в топях, лезть снова в ледяную воду совершенно не прельщало.

– Ха! То, что надо, после ночи рядом с тобой.

– Ты! – зарычал Райхо дернувшись.

– Прекратите! Я же просила! – Киры вскочила, рука уперлась ассасину в грудь останавливая.

– Прости. Хочешь, подогрею? – отвечая, он не спускал глаз с Паситы.

– Сама справлюсь, – охотница выразительно посмотрела на мужчин, намекая, что пора бы оставить ее одну.

– Надо сообразить завтрак, – бросил Райхо, направляясь в сторону. – Тин Хорвейг? – обернулся через плечо на замешкавшегося Защитника.

– Если появится еще один одрадек или, упаси Киалана, огняник – зови.

Криво усмехнувшись, Пасита потопал следом.

– Одрадек или огняник? – Хепт-тан недоверчиво на него уставился. Даже приостановился.

Дождавшись пока мужчины уйдут, Кира вздохнула: «Надеюсь, не прибьют друг дружку без меня». Несмотря на беспокойство, на препирательства, так или иначе ее задевающие, на то, что все планы нарушили самым наглым образом и даже на привкус горечи, Киррана в душе радовалась появлению мужчин, ничего не могла с собой поделать.

«Я овладела силой. Я преодолела топи. И я теперь не одна… – она улыбнулась, прислушавшись к себе: – Сила уже восстановилась полностью. Хотя не удивительно, это все Пасита. – Защитник щедро делился, да и в воздухе вокруг, как оказалось, ее было немало. – Почему же этого никто не видит? Или только я и знаю? – Предвкушение призывало к действию, и Кира добавила к собственным достижениям еще одно: – И сейчас я сделаю ванну».

– Да, это не мосты строить. Это посложнее будет.

Едва не постанывая от удовольствия, охотница погрузилась в горячую, исходящую паром воду. Просторная прозрачная ванна, созданная при помощи дара прямо внутри заводи, позволила ее быстро нагреть. Все же немного утомилась – не сразу удалось добиться нужной формы, но оно того стоило. Кира откинулась и закрыла глаза, погрузившись в полудрему, позволяя телу и душе расслабиться. И плевать, увидит ли ее, кто посторонний. Да и откуда им здесь взяться? Прошло полчаса не меньше, прежде чем чистая и раскрасневшаяся она выбралась наружу. Натянув выполосканную там же одежду, подсушила прямо на себе и направилась туда, куда ушли чуть раньше мужчины.

Пасита и Райхо вскоре обнаружились. Расположившись поодаль друг от друга, мужчины как будто мирно беседовали. Между ними весело потрескивал, разбрасывая искорки, костер. Ассасин что-то пил из кружки, Защитник шуровал палкой, разгребая угли. Рядом лежал освежеванный и выпотрошенный заяц. На лице тин Хорвейга застыло мрачное выражение. Не поднимая головы от огня, он спросил.

– И ты считаешь, что это равноценно?

Райхо опустил, поднесенную ко рту кружку, и уставился на бывшего друга. Защитник отложил палку и встал:

– Я всего-то оприходовал продажную девку, которой было без разницы под кого из нас ложиться! Вместо обидок, тебе бы стоило меня благодарить.

Райхо поднялся ему навстречу.

– Я не мстил тебе, тин Хорвейг. Я действительно люблю Киррану.

– Сартог тебя дери, тин Рейт! И я ее люблю! Я встретил ее раньше. Был рядом эти годы, и тут явился ты и все испортил! – кулаки Защитника сжались. Казалось, он с трудом сдерживается.

Кира замерла, прикрыв рот рукой. Она еще не успела показаться из-за куста акации и шагнула обратно. Тем временем тин Хорвейг совладал с собой и подошел ближе, ухватив Райхо за плечо.

– Я люблю Киру, и она тоже меня любит, просто пока не поняла, но скоро это произойдет. Я женюсь на ней, слышишь? Даже если придется переписать Кодекс от корки до корки!

– Что, решил за всех? Решил за нее? – ассасин зло усмехнулся.

– Настоятель меня выбрал для Церемонии. Этого достаточно.

– Настоятель выбрал? – Райхо помялся, будто решаясь, а затем, сверкнув белыми зубами, выдал: – Ну так знай, я солгал Махаррону. Сказал, у тебя потенциала не хватит, чтобы провести Церемонию, и дядя тут же дозволил сделать это мне. Плевать он хотел, кому отдать внучку, ему Яррос важнее.

Кира даже задохнулась.

– Что? – Пасита уставился на Райхо. – Хочешь сказать, ты взял Киру обманом, пока я валялся без памяти? Больное чудовище!

Он тряхнул ассасина, но тот легко отбросил руку Защитника в сторону.

– Совсем рехнулся? Я забрал Киррану из этого гадюшника, что зовется храмом Киаланы и увез в свое поместье. Что произошло дальше, тебя не касается. Смирись.

– Выходит, ты вмешался и нарушил ритуал?

– Ритуал – пустышка. Как видишь, Кира и без того обрела силу.

Тин Хорвейг шумно засопел, глядя вдаль через плечо Райхо. Его голос прозвучал хрипло:

– И чего я ждал так долго, спрашивается? Сделал бы давно своей, она на тебя и не посмотрела бы…

– Взял бы силой? Заставил? Это твоя любовь?

– Нет! – рявкнул Пасита ассасину в лицо, и стайка воробьев вспорхнула с ближайшего куста, а Кира сглотнула – столько было отчаяния и горечи в одном коротком слове.

Добавив тише: «Нет», – поникший Пасита вернулся к костру.

Кира, сделала вид, что только подошла, а занятые разговором мужчины, ее просто не заметили.

– Целы? Вот и хорошо. Ванна там, – указала себе за спину. – Горячую воду сумеете сделать, – постаралась непринужденно улыбнуться обоим, хотя на душе скреблись кошки.

– Ванна? – удивился Пасита.

– Ванна! – оживился Райхо. – Кира, ты чудо! – он вскочил и, порывисто обняв, тут же выпустил. – Тоже соскучилась по нашей ванной в поместье? – При этих словах Кира невольно покраснела, припомнив, как именно она с Райхо ее принимала. – Тин Хорвейг, ты, вроде чистый, но так и быть! Уступлю тебе честь, вымыться следующим.

Пасита, конечно же, многое понял. Потемневшими глазами смотрел некоторое время, а затем выдал со злым весельем:

– Ванна? Кажется, ты еще не знаешь, как сильно Кира любит париться в бане… – он мечтательно промычал.

– Прекратите немедленно, не то обоим шеи намылю! – охотница едва сдержала рвущуюся наружу ярость.

– Прости! – раздалось хором.

– Я не шучу. Еще подобная выходка, проснетесь в клетках. Пока будете подкоп рыть, меня и след простынет. А я уж постараюсь, чтобы глубоко копать пришлось!

– Кира, – вдруг спохватился Райхо, – Излом проснулся.

Охотница не сразу осознала сказанное:

– Что?