Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Соавторы: Любовь Черникова,Алекс Гор,Мария Устинова
сообщить о нарушении

Текущая страница: 252 (всего у книги 342 страниц)

Глава 26

Проводив глазами девчонку, Пасита тин Хорвейг напоролся на не предвещающий ничего хорошего взгляд, от которого к земле пригибало. Пришлось даже встряхнуться, чтобы избавиться от неприятного ощущения.

– Не знаю, как ты это делаешь, тин Рейт, но со мной такие штуки не проходят, – проворчал, понимая, что разговора не избежать.

Бывший друг смотрел непроницаемым взглядом, по его лицу нельзя было понять злится он или нет.

– Ты был с ней?

Вопрос прозвучал ровно, но тин Хорвейга это не обмануло. Не отводя взгляда, он кивнул.

Ассасин нехорошо прищурился:

– Силой взял, пока меня рядом не было?

Пасита недоуменно шевельнул бровью.

– Нет. Ты лучше скажи, что такого Киррана увидела, раз у нее чуть выплеск не случился, и всю руку в кровь изгрызла, пока назад бежала?

– Кира за мной следила? Знал, что тебе нельзя доверять!

– От твоего варева у меня медвежья болезнь едва не приключилась, пришлось срочно отлучиться. Не при барышне же было нужду справлять? – не преминул поддеть его Пасита. – Вернулся – ее уже нет. Пошел искать, гляжу – бежит.

– Так она недолго отсутствовала?

– Недолго. Но и этого хватило, чтобы…

– Чтобы искать у тебя утешения?

– Знать, и у тебя совесть нечиста, раз девчонке утешение потребовалось. – съехидничал тин Хорвейг. – Наверное, сам знаешь: когда это происходит, сопротивляться невозможно, – Пасита постарался, чтобы сказанное прозвучало издевательски: – Но я бы и не стал. И так слишком долго крепился. А если что-то не нравится, можешь изобразить оскорбленное самолюбие и удалиться в закат. Всем только легче станет. Уж я-то найду, как сделать ее счастливой.

– Ублюдок! – прорычал Райхо поднимаясь.

Защитнику удалось-таки вывести бывшего друга из себя. Мелькнула мысль, что сейчас будут убивать, долго и со вкусом, но кровь только заиграла, в предвкушении доброй драки. Кулаки сжались, Пасита, точно зверь, шумно втянул ноздрями воздух, разве что не оскалился. На них обратили внимание. Мужики вокруг посматривали с неподдельным интересом, тихо переговариваясь и строя предположения.

– А ну разойдись! – негромко рыкнули над ухом. – Вроде уже давно выросли, а все как юнцы безусые! Опять из-за юбки готовы друг другу глотки грызть? – подошедший Благояр многозначительно покосился на смотровую вышку.

– Ничего-то от тебя, Благояр, не скроешь! – со злым весельем и смехом на устах ответил тин Хорвейг, демонстративно разминая шею. Он держал голову высоко и не отводил от ассасина взгляд.

– Мужи, не время для распрей. Чую дело плохо, аж волосы на загривке дыбом стоят. – Усатый Защитник покосился на садящееся за горизонт солнце. – Знаете, тут чутье сильно обостряется. Так что погодите пока друг дружке рыла чистить. Еще успеется…

Не закончил он толком мысль, как вдали что-то оглушительно треснуло, а следом раздался не то вой, не то рев. Заржали перепуганные лошади, псы подняли скулеж. Пронзительно закричали в клети, где сидели под замком сбрендившие курсанты.

2.

Кира распахнула глаза.

Из глубокой медитации вырвал оглушительный звук. Сердце, бившееся медленно-медленно, ускорилось так резко, что стало даже немного больно. На глаза первым попался присевший у ограждения ратник – мужичок неприметной внешности с такими же блеклыми, достающими до плеч волосами. Сорвав шапку, он прижал ее к груди и истово молился всем богам одновременно, не в силах отвести взгляда, от происходящего в пустошах. Резко стемнело, а на фоне багрового зарева, что могло сравниться с чудовищным рассветом, шевелилась земля – то полчища тварей вырвались на волю. Дерево, на котором был устроен наблюдательный пункт вздрогнуло от мощного толчка, зашелестело чахлой полуоблезлой кроной.

И еще раз.

И еще.

Кто-то большой, просто громадный всеми силами стремился вырваться наружу.

«Керун, Киалана! Я должна успеть! Если запечатать трещину прямо сейчас, Хыынг-Нуур не сможет выбраться. Только вот беда, до Излома день пешего ходу. И как быть?».

Отогнав ненужные мысли, Киррана прислушалась к себе, ощутив, что готова, насколько это, вообще, возможно. Создав в мгновение ока длинную горку толщиной в волосок и шириной в две пяди, ведущую от смотровой площадки по-над внушительной засечной полосой. В этот же миг ее принялись звать снизу. Не обращая внимания на оклики, она вскочила на заграждение. Глаза сияли белым, когда заорала: «Кер-ра!» – и лихо скатилась, стоя на ногах, как бывало в детстве с ледяной горки.

* * *

Тин Хорвейг чуть-чуть не успел. Кира выскользнула прямо из-под носа, выбрав восхитительно самоубийственный способ. Ее фигурка, окруженная едва заметным сиянием, стремительно неслась навстречу несметному полчищу тварей. Защитник невольно залюбовался представшей глазам величественной и пугающей до мокрых порток картиной.

– Хайшшат-вассор! Чего встал?!

Отпихнув Паситу в сторону, на борт вспрыгнул Райлег, и, балансируя руками, понесся следом. То ли тин Рейт поторопился, то ли ассасина сбивала с толку прозрачность и мнимая непрочность «горки», но выходило не так ловко, как у девчонки. Дважды он едва не потерял равновесие, рискуя свалиться в спрятанную среди подрубленных деревьев волчью яму.

– Дери меня сартог! Не стоит выпендриваться…

Зная, как пагубно действуют сомнения, Пасита повторил их путь, усевшись по-простому – на задницу.

Пока катил, веселился и даже осмотреться успел – все лучше, чем вниз пялиться. С юга приближалась орда кочевников…

* * *

Кира бежала легко и стремительно, словно летела, но нужно было быстрее. Намного быстрее.

– Боги!

За спиной развернулись, задвигались едва заметные, сотканные из света крылья. В голове прошелестело:

– Это все, чем могу…

Поблагодарив Киалану за роскошный подарок, Кира взмыла выше. Как раз вовремя, чтобы не столкнуться с передним краем тварей. Разномастные чудовища взрыкивали, взвизгивали, тянули руки и когтистые лапы, норовили ухватить щупальцами, клацали зубами. Защитнице было не до них. Впереди из Излома поднималось что-то поистине громадное. Она неслась подобно молнии, торопясь предотвратить беду, а в голове билась одна мысль: «Скорей! Скорей!»

А еще отчего-то страстно хотелось коснуться ногами темного льда…

Осталось преодолеть примерно четверть расстояния, когда стали встречаться противники посерьезнее. Духи, летающие змеи с кожистыми крыльями, человекоподобные существа без ног, но перемещающиеся по воздуху. Названия из справочника перемешались в голове, завязнув в тумане спешки. Кира злилась, что ее задерживают, но от боя было не отвертеться. Вынула, перехватывая поудобней, отцовский нож, лезвие которого отчего-то сияло мертвенно-бледным голубоватым светом.

Огонь и волшебный клинок действовали одинаково хорошо, но все же тварей было слишком много для одного бойца. Даже такого как Защитница. Увязнув в драке, Кира поняла, что не успеет.

* * *

– Тупенький да? Крыльями-то маши! – бросил издевательски тин Хорвейг, пролетая мимо на таких же, как у Киры, только огненных крыльях.

Райхо вдруг понял, что из-за темноты не рассмотрел свои. Черные как сама тьма, они совершенно не ощущались, но стоило представить, что взлетает и тут же взмыл над землей.

Летать ассасину понравилось. Он быстро настиг и перегнал Паситу, тот тоже поднажал, у цели оказались одновременно. Кира ловко отбивалась от тварей. Пасита сходу добавил еще одно огненное кольцо к тому, что она запустила, но чудища уже и так прянули прочь, а новые отчего-то больше не нападали, стараясь обогнуть их как можно дальше.

– Зачем вы здесь?! – вопрос прозвучал зло.

– Вот тебе и благодарность! – укоризненно покачал головой тин Хорвейг, глядя на Киру с такой неподдельной нежностью, что ассасина зло взяло и как никогда захотелось сверунть Защитнику шею.

– Киррана, почему? – рыкнул Райхо, перехватив запястье любимой. – Отчего ты каждый раз бежишь?

– Глупые! Уходите, пока непоздно! Вы же можете погибнуть!

– Видал, убивец? Это она нас так бережет! – многозначительно прикрыл глаза тин Хорвейг. – Уже чувствуешь себя сокровищем?

– Заткнись, ублюдок!

– Кира, его ж за своего тут приняли, заметила? – Пасита не обратил внимания на выпад. – Одни крылья только чего стоят! Что твоя летучая мышь, – он сплюнул вниз.

Путь был свободен, твари обходили их стороной, и Киррана, не обращая внимания на перепалку, снова рванула вперед, спеша к Излому.

– Куда?! Выберемся отсюда, я тебя самолично выпорю! – заорал тин Хорвейг, догнав ее несколькими мощными взмахами крыльев.

– А я столбы вкопаю и плеть подам! – не отставал от него Райхо, разозлившись не на шутку.

В этот момент крылья точно потеряли силу, вынуждая всех снизиться. Стоило коснуться сырой земли, превращенной в месиво множеством ног, копыт и лап, как Кирины светлячками разлетелись в стороны, у Паситы осыпались снопом искр, а его собственные попросту истаяли, точно растворившись во мраке.

– Да остановись же!

Нагнав обезумевшую Защитницу, ассасин преградил путь. Поймал, заключая в объятья, и крепко прижал к груди. Киррана дернулась, пытаясь вырваться, но действовала как-то странно. Прежняя могла освободиться одним приемом. Словно по наитию, Райхо поймал ее губы и поцеловал. Любимая замерла, но не ответила. Зато схема потоков, наконец, стала единой.

«Вот что было не так!»

Стоило этому произойти, как Хепт-тан вдруг понял – Кирой движет чужая воля, так похожая на то, что скрывается внутри его самого.

– Хайшшат-вассор! Тин Хорвейг, подойди-ка ближе!

– Ну нет, я на такое не подписывался! – делано ужаснулся тот, а в глазах ярче вспыхнуло пламя.

– Не до шуток сейчас!

Райхо развернувшись, подтянул бывшего друга за рукав. К счастью, и того хватило, чтобы в кружевную вязь потоков добавилась огненная нить. Глаза Киры словно прояснились, она посмотрела на одного, на другого, отчего-то заливаясь привычным румянцем.

– Ты куда так спешишь? – ассасин выдохнул с облегчением. – В Излом?

Киррана бросила долгий взгляд в сторону вспучившегося над ним нарыва, и согласно кивнула:

– В Излом…

Земля больше не дрожала, а будто натужно скрипела. Гул стоял неввобразимый. Ели не боевой транс, пришлось бы орать, чтобы друг друга услышать. Внутри Излома, до которого теперь было рукой подать, точно выросла гора. На ее вершине угадывалась увенчанная рогами голова чудовища непревзойденных размеров. Оно напрягалось и тужилось, стремясь разорвать созданную древней Защитницей препону.

Поток тварей потихоньку иссякал. Голодные и жаждущие крови, они проносились мимо, спеша поскорее выбраться из пустошей туда, где жизнь. Как и прежде, твари сторонились незваных гостей. Пасита мимоходом сжег десяток, затем послал вслед гигантскую стену огня, которая с ревом пронеслась с полверсты, сжигая чудищ точно бересту.

– Все нашим будет полегче, – пояснил он, мотнув головой в сторону заставы, и пустил еще две влево и вправо.

– Ты бы силушку-то придержал, на дело и не останется, – укорил его Райхо, так и не выпустив Киру из рук.

– Это я так, разминаюсь.

– Тин Хорвейг, не время для баловства! Сейчас оттуда этот самый Хыынг-Нуур вырвется, а ты – пустой.

– Не переживай, убивец. Здесь еще много, – Пасита глухо хлопнул себя кулаком по солнечному сплетению. – Дар Керуна. Сосуд безграничен, наполнять только яростью, – Защитник горько рассмеялся. – А этого добра у меня столько, что уже и не лезет…

Райхо скрипнул зубами, внезапно ощутив тоску бывшего друга. Даже горло перехватило.

– Кира, зачем нам идти ближе? Ты ведь наверняка и отсюда дотянешься. Попробуй.

Окончательно стряхнувшая чужую волю Защитница осторожно высвободилась. Сияющие глаза сузились, будто она примерялась. Лицо приобрело сосредоточенное и решительное выражение.

– Пожалуй, смогу.

Защитница выставила руки ладонями вперед и глубоко вздохнула.

Глаза вспыхнули ярче. Белый свет заструился из них туманом. По волосам побежали мерцающие искорки, и Райхо залюбовался.

– Хашайт… Как ты там ругаешься? – тихо спросил тин Хорвейг.

– Хайшшат-вассор… – без эмоций подсказал Райхо.

– Ага, Хайшшат-вассор, дери меня сартог! – благоговейно выругался Пасита, выпученными глазами наблюдая за происходящим.

Райхо и сам недалеко от него ушел.

Посмотреть было на что.

Вдоль всего Излома в обе стороны куда хватало глаз засветилась белесая полоса, с каждым мигом она становилась все ярче и ярче, а потом принялась расти.

Громко сглотнув, Пасита прошептал:

– Не может быть! Она что, весь разом накрывает?

Райхо и сам не ожидал от Кирраны подобной мощи. Любимая выглядела спокойной, ее ладони не дрожали, лишь челюсти упрямо стиснула, выдавая, что нелегко приходится.

* * *

В крови Паситы тин Хорвейга все еще играла жажда битвы. Ярость, в которую он превращал свою боль, заполняя Керунов сосуд, готова была, и правда, выплеснуться наружу. Особенно когда тин Рейт принялся целовать девчонку прямо у него на глазах.

«Нашел же время!» – возмутился Защитник, борясь с желанием подпалить ассасину зад. Но тот неожиданно позвал, да еще и за рукав дернул. От такой наглости Пасита даже оторопел, но желание сломать гаду челюсть, отступило и вовсе забылось, как только их схема потоков стала единой. Теперь он и сам чувствовал, что с Кирой неладное. Правда, объяснения найти не смог, а тут уже все и прошло, и Кира принялась запечатывать Излом.

«Как-то слишком легко все выходит… – вредная мыслишка, точно навозная муха назойливо жужжала, не оставляя в покое. – Добрались на крыльях. Твари не трогают Кира действительно обрела силу…»

Еле оторвав взгляд от разрастающейся белой полосы, он вовремя успел увидеть, что-то изменилось.

– Райлег! Твари!

Чудовища словно только что заметили тройку чужаков на своей территории. Те, что бежали мимо, остановились. Другие даже стали возвращаться. Медленно, но верно Защитников брали в кольцо. Десяток стай баргестов – тварей, похожих на псов с мертвенно-зеленой шкурой, рычали и взлаивали. Гигантские пауки с человеческими головами угрожающе затрещали, растопырив жвала. Они не стояли на месте, беспрестанно перебирая членистыми иссиня-черными ногами. Другие, похожие на косеносцев, угрожающе шевелили слишком тонкими на вид конечностями, усыпанными ядовитыми иглами.

– Окружают! Готовься!

Напали разом. Лая, воя, рыча. Другие хохотали точно безумцы, стонали, плакали. И все как один старались добраться до Киры. Мелькали когти, зубы, щупальца, хлопали крылья. Бесплотные духи пикировали сверху, пытаясь ее коснуться. Они не шумели, в отличие от прочих, но при их приближении противно сводило зубы.

Оставалось только поворачиваться, чтобы не позволить им приблизиться. Пасита рубил и жег огнем не переставая, совсем не используя морозных приемов. Мрачная радость, охватившая с головой, не мешала разуму оставаться холодным. То же самое рядом делал и Райхо, вдобавок ловко орудуя кривой саблей, которая светилась почище, чем его собственный бастард. По клинку ассасина, мерцая, змеилась рунная вязь, и одного прикосновения было достаточно, чтобы раз и навсегда развоплотить духа.

Тела тварей оседали пеплом, делая черную землю серой. На их место тут же вставали другие. Кого только не было! Искореженные Изломом змеи, черви, тараканы, птицы, прочая живность. Шипя, испарялась черная кровь. Падали, продолжая дергаться, отрубленные конечности, и Пасита дожигал их походя на всякий случай. Смрад стоял такой – нутро выворачивало. А Кира словно бы и не замечала, того что твориться, и продолжала дело. Пасита невольно проникся еще большим уважением за стойкость и выдержку.

И все же в какой-то момент Киррана открыла глаза. Прошипела под нос ругательство, и всех троих сферой накрыл звездный щит.

«Или не звездный… Я такого никогда не видел».

Твари тщетно штурмовали белесую точно туман преграду, но не могли прорваться внутрь. Пришла пора отдышаться, но тин Хорвейг все равно оставался наготове – неизвестно как долго любимая продержится. Райхо был с ним согласен и не стал убирать оружие в ножны.

– Кира, что случилось?

– Не уверена, что моих сил хватит на то, чтобы создать колпак такой высоты. – удрученно покачала она головой. Старый барьер выглядел как лед на озере. Подозреваю, когда-то он был вровень, но потом провалился с годами. Или же сам Излом стал глубже.

– Да уж, вряд ли нам было бы по силам проверить, – усмехнулся Пасита.

Ассасин кивнул соглашаясь.

– Раньше, как-то не задумывался, но… Интересно, а твари смогут подкоп сделать? – тин Хорвейг почесал в затылке.

Снова заговорила Кира хмурясь:

– Так вот, теперь я знаю, что Излом из себя представляет. Хоть и огромный, но на деле это только овраг, внутри которого трещина, расположенная в одной плоскости. Она и есть проход в другой мир, из которого твари лезут. Это стало понятно, когда укрепляла стенки глубоко вниз. Я не только закрою его будто «крышкой», я заключу его в… э-э-э… «веретено» полностью при помощи своей силы.

– Только не говори, что тебе пришло это в голову, когда обещала посадить нас в клетки?

Кира многозначительно улыбнулась, но тут же снова посерьезнела:

– Дно уже готово, но это треть работы. Хыынг-нуур мешает. Чтобы сделать верхнюю часть такой высоты, мне попросту не хватит силы, – она тревожно осмотрелась, разглядывая что-то незримое Защитникам, и снова принялась за работу.

Внезапно раздался неожиданно нежный голос:

– Ну уж нет!

Одновременно прямо внутри щита появилась сартожка, заставив тин Хорвейга вздрогнуть. Обнаженная черноволосая ведьма, и правда, была наделена какой-то нездешней красотой. Белокожая, пышногрудая, с длинными точно шлейф волосами цвета воронова крыла. А вот руки воистину жуткие. Слишком тонкие, с похожими на черные иглы когтями. Эту самую руку, потянувшуюся было к девчонке, немедля срубил Райхо, заставив ведьму, вереща, пропасть. Тин Хорвейг тут же сжег конечность.

Кира, тяжело дыша, и прижав к груди ладонь, уставилась куда-то за пределы защитной сферы. У Паситы нехорошо екнуло сердце.

Сартожка стояла в окружении свиты. Десять крупных, широкоплечих парней, с невозмутимыми, прекрасными в смерти лицами и зловещими, источающими синий багрянец, глазами. И еще один, точно изломанная кукла со свернутой шеей и перебитым в нескольких местах позвоночником, гнущимся во все стороны, кружил на четвереньках у ее ног. Одежда на нем была разорвана в клочья, а на теле недоставало доброй части плоти.

– Это… Защитники? – голос сел, а глаза Кирраны заволокло слезами.

– Они самые! – радостно откликнулась сартожка.

Откинув калеку в сторону, точно путавшегося под ногами кота, она, не стесняясь наготы, прошлась между своими жуткими охранителями, распущено виляя пышными бедрами и то оглаживая мускулистое плечо, то проходясь по мужественному подбородку, когтистыми пальцами заново отросшей руки.

– Нравятся? У тебя двое, у меня – десять. – Ведьма на удивление мелодично рассмеялась, а затем снова пнула калечного. – Этот приблудный не в счет. Но именно ты станешь золотым бутоном моего цветника. Я так долго тебя звала, так долго ждала. С тех самых пор, как ты впервые оказалась здесь, а они едва все не испортили, – почти изящным жестом ладони она указала на Паситу и Райхо. – Но я не жалею, ведь это удача, заполучить всех троих. С вами и с ним, – она указала на рвущееся из Излома нечто, – меня никому не победить.

Оглушительно грохнуло, и показалась высвободившаяся голова чудовища. В тот же миг те, что когда-то были Защитниками, разом вскинули руки. Сгустки сиренево-красного пламени, слившись в один, ударились о щит, и он рассыпался, осев в грязь мерцающей пыльцой. Почти сразу последовал новый удар. То калечный курсант то ли запоздал с атакой, то ли намеренно напал чуть позже, чтобы сбить с толку. Но тин Хорвейг, заметив его мигом раньше, уже разворачивался, закрывая собой Киру. Пряча любимую в объятиях. Одновременно от его запястья, с ревом пожирая воздух, разошлась огненная волна. Новый залп ударил Защитника в спину. На миг его сковало холодом, словно кровь остудили прямо в венах и добавили порцию яда. От солнечного сплетения, тут же разошлось живительное тепло, согревая и очищая. Мелькнул голубым росчерком клинок Райлега. Черной тенью ассасин бросился к врагам.

– Я не могу… – Кира выглядела растерянной.

– Я знаю, – Пасита кивнул успокаивая.

Вокруг засиял новый щит, и отчего-то тин Хорвейг был уверен, его просто так не пробьешь. Он чувствовал, пока их схема едина, Кира невероятно могуча, но совсем не способна к разрушению, а, значит, беззащитна. Внутри тем временем сильнее разгоралось пламя, словно на что-то намекая. Пасита мгновенно все понял. Подумал досадливо уже в который раз:

«Все мои беды от чернявых баб!»

Пряча пальцы в русых волосах, с необычайной нежностью обхватил лицо самой любимой девчонки на свете. Заглянул в синие, точно летнее небо глаза, затуманенные белесым сиянием силы, сказал:

– Я в тебя верю.

Легонько прижался к ее губам, не опуская век, стараясь унести с собой каждую черточку. Кира тоже смотрела. Пасита взял ее ладонь. Такую сильную, способную играючи пробить грудную клетку, и, одновременно, хрупкую и нежную. Приложил к сердцу, говоря без слов, кому оно принадлежит.

Внутри, торопя, пылал пожар.

Решившись, тин Хорвейг стянул громовик и надел Кирране на шею.

– Нет… – почти бесшумно шепнули ее губы. – Пасита, нет!

Но он уже не слышал. Не желал слышать. Повернувшись к сартожке, Защитник сделал неприличный жест, заорал:

– Эй, сука! Хочешь меня? Иди и возьми!

Отшвырнув меч, он распростер объятия и широкими шагами направился навстречу ведьме.

* * *

Кира едва дышала, глядя в удаляющуюся спину, и не могла сдвинуться с места.

«Нет! Нет! Нет!»

С каждым шагом Защитника меркла, исчезая из схемы, огненная нить.

– Тин Хорвейг, сдурел?! – гаркнул Райхо, яростно отбиваясь от насевших мертвых Защитников.

Темный огонь ассасина не приносил им вреда, а от ударов клинка они ловко уворачивались, и в смерти не растеряв мастерства, оттачиваемого годами. К тому же они совсем не боялись боли и ран. Их конечности гнулись под любым углом, а чужая воля делала быстрей и опасней.

Оцепенение спало, Кира хотела броситься вслед, но было поздно. Радостно хохочущая ведьма уже появилась рядом. Прыгнула, прижавшись к груди тин Хорвейга, обхватив руками и ногами. Вонзила когти в спину, присасываясь к шее. И в тот же миг раздался рвущий барабанные перепонки визг, от которого заложило уши.

Защитник захохотал, сжимая ведьму в объятиях, и побежал в сторону Излома, а та дергалась не в силах вырваться из смертельной ловушки. Мертвые, позабыв о Райхо, поспешили следом опрометчиво подставляя спину. Их движения выглядели бестолково, видимо, ослаб контроль хозяйки.

– Тин Рейт, нет! – рявкнул Пасита. – Защити Киру!

Ассасин остановился, а потом и вовсе припустил назад. Краем глаза Киррана видела, как чудовище, бороздившее витыми рогам низкие облака, высвободило одну лапу. Принялось обламывать осколки прочнейшего барьера, расширяя путь гигантской туше. Но это было неважно. Она не могла отвести взгляд от пылающих плеч Защитника, и располосованной когтями в кровь спины. Пасита светился все ярче, ведьма выла на все голоса.

Время замедлило бег. Кира словно вылетела из тела, взмывая все выше. Так высоко, что мир принял очертания шара, даже Излом, похожий на воспаленную рану с рваными краями, теперь был виден целиком. Стремительно понеслась вниз с бешеной скоростью, так что встречный ветер свистел в ушах. Заложила круг над равниной.

На севере у границы проклятых лесов куда-то торопилась Стая. Западнее на краю пустошей кипело сражение. То Защитники плечо к плечу с простыми ратниками не на жизнь, а насмерть бились с тварями, озаряя темноту огнем. Изредка среди них мелькали серые рясы, братьев Керуна, посохи которых рассыпали золотые искры. Южнее, там, где блестела гладь Широкой, на обоих берегах сартоги бились с сартогами. Орда шла на орду. Сартоги же бились и с тварями. Повернув назад, туда, где полыхал зловещим пурпуром Излом, увидела разрастающийся огненный шар и белую фигурку поодаль, протягивающую к нему руки. Ее держала вторая – темная, одновременно успевая отбиваться от обезумевших тварей, которые бестолково метались то ли от страха, то ли, утратив контролировавшую их волю.

Крик разорвал грудь, и Кира очнулась в собственном теле. Райхо крепко обнимал уговаривая.

– Кира, пожалуйста, Кира! Пусть его жертва будет не зря.

Чудовище вновь ударило рукой, и полыхающий шар, погас. Сколько ни вглядывалась Киррана в темноту, даже кошачий глаз не помог разглядеть обгоревшие останки Защитника.

«Пасита пожертвовал собой, чтобы я успела закрыть Излом…»

Эта мысль отрезвила, помогла собраться. Защитница перестала виснуть на руках у Райхо, но отпустила его не сразу. Сначала зажмурилась, прибегая к привычной технике медитации, а заодно напитываясь спокойной уверенностью, что излучал ассасин.

«Не время для слез, сожалений… Не время для чувств…»

Она вздохнула и, сжав напоследок его предплечье, убрала руку, загоняя поглубже рвущую душу боль. Когда распахнула глаза, они снова светились силой.

Чудовище еще не выбралось наружу, но уже высвободилось до пояса. Оглушительно рыкая, тужилось, словно стягивая тесные штаны. Удары гигантских кулаков рушили края разлома, расширяя дыру. Каждый заставлял землю вздрагивать так, что валились с ног твари, еще больше зверея.

«Если оно вылезет, уничтожит весь мир!»

Хотелось повернуться и бежать без оглядки так быстро, насколько хватит сил и способностей, но страх тоже пришлось спрятать подальше.

«Хаанас-Маалун. Дева-Зима…» – отчего-то вспомнилось, как ее назвал сартог.

Ледяное спокойствие стало наградой. Сосредоточившись, Кира забыла о чудовище. Не замечала, как тенью мечется вокруг Райхо, отбиваясь от ополоумевших тварей. Лишь походя соорудила защитную сферу, давая ему передохнуть. Отстраненно прикинув высоту купола, вспомнила очертания Излома.

Потянулась, точно взвешивая доступную силу – вокруг осталось еще много.

«Но нужно больше».

Вдохнула полной грудью вонючий, густой от смрада воздух, стягивая всю доступную силу к Излому. Его края снова засветились белым, принялись расти. На этот раз дело пошло намного быстрее. Далеко на севере, прорезая льды, и на юге в степях края «веретена» неправильной формы уже сошлись. Слой за слоем, пласт за пластом, создавался хрустальный саркофаг, заключая в себе погибель.

Словно почуяв беду, тот, кого сартоги звали Хыынг-Нууром, раздраженно заревел. Витые, похожие на бараньи рога ударили в пока что слишком тонкий край будущего барьера, отколов кусок. По виску щекотно потекла капелька пота, Кира едва не до крови закусила губу и даже зажмурилась от натуги – все равно, чтобы строить, ей зрение не требовалось. Над дырой в другой мир это делать было намного сложнее, будто что-то мешало. Что-то еще, кроме гигантской туши демона.

«Главное, не дать ему выбраться, заточить там… Потом хоть и год за годом буду укреплять, пока сил хватит… Чтобы никто больше и никогда…»

Демон повернул рогатую голову к ней. В малюсеньких, для таких размеров глазах, мелькнуло осознание. В тот же миг внутри черепа будто что-то взорвалось. Оглохнув и ослепнув, Защитница упала навзничь. Не увидев, почувствовав, как мелькнул и погас щит, прежде чем настало блаженное забытие.

«Я в тебя верю…» – тин Хорвейг, живой и настоящий, улыбался. Кира пришла в сознание, от понимания, что его больше нет.

– Райхо?

Сесть с первого раза не вышло, пришлось перекатиться на бок и встать на четвереньки. Носом шла кровь, голова раскалывалась так, что она почти ничего не видела. Уронив ее в ладони и тихо скуля, сосредоточилась на заживлении, ускоряя его насколько можно, благо силы в крови хватало с избытком. Когда полегчало, и она смогла хоть что-то разглядеть, увидела под носом радужную пленку почти истаявшего звездного щита. Вокруг валялись горы мертвых тварей, а из схемы потоков неумолимо исчезала темная нить.

– Райхо, нет!

Превозмогая боль и головокружение, вскочила на ноги озираясь. Казалось, кто-то выкосил всех тварей на расстоянии нескольких верст. Лишь одна огромная, антрацитово-черная, в бронированной шкуре, покрытой шипами, приближалась к голове Хыынг-Нуура, размеренно махая уже не призрачными, а настоящими кожистыми как у летучей мыши крыльями. И эти крылья до боли знакомые, как и голубое лезвие выкованного когда-то в ордене кылыша. Сейчас грозное оружие напоминало детскую игрушку, по-случаю очутившуюся в огромной когтистой руке.

Словно почувствовав, что она очнулась, Райхо обернулся. Скрытые под тяжелыми надбровными дугами глаза, вспыхнули ярким зелено-синим светом, и Кира открыла рот, насильно заставляя себя дышать. Замотала головой, отказываясь верить.

– Нет! Только не ты! Пожалуйста, нет! Киалана, Керун! – губы сами шептали не в силах кричать, но боги оставались глухи.

Как во сне Защитница наблюдала бой. Такой маленький по сравнению с иномирным демоном ассасин, кружил, что слепень над быком, больно жаля, но не в силах убить. В какой-то момент ему сломали крыло, гигантская рука подхватила за второе, смяв в кулаке, и поднесла к клыкастой пасти. Хыынг-Нуур заревел, и изломанная фигурка обмякла, заставив сердце Защитницы пропустить удар. Но вдруг на миг ожила, с размаху вогнав кылыш прямо в зрачок. «Кошачий глаз» позволил Кирране углядеть, как кривое лезвие, пущенное умелой рукой, целиком провалилось внутрь узкой щели. Рений жег демона изнутри, причиняя чудовищную боль, а вынуть его он попросту не мог.

От дикого рева снова хлынула носом кровь. Гигантский кулак, ударил о землю несколько раз, прежде чем зашвырнуть странным образом изменившегося ассасина куда-то в степи. Кира снова поднялась на ноги, чувствуя небывалую пустоту внутри. Повинуясь ее воле, все пространство вокруг демона ощетинилось громадными сосульками, а края незаконченного барьера, теперь напоминающие острозаточенные лезвия, принялись неумолимо расти, грозя сомкнуться точно ножницы портного под рогатой головой.

Хыынг-Нуур продолжал беспрестанно реветь и метаться, раня себя, но Защитница больше его не слышала из-за разорванных перепонок, которые не успевала восстанавливать силой. С остервенелым упорством она снова и снова поднимала «частокол», взамен сокрушенного демоном. Его пики становились длинней и острей, росли до тех пор, пока не пронзали насквозь поганое, но, как оказалось, уязвимое тело. Киррана не жалела силы, забирая всю. Прогоняя через себя, даром что потоки превращались в пепел.

И вот, пронзенный множество раз Хыынг-Нуур уже не мог шевельнуться, его взгляд постепенно остановился и потух, когда с двух сторон в отвратительную плоть ножом врезались смыкающиеся края купола. Кира давила до последнего, чувствуя, как ломаются кости, ощущая смрад исходящей паром проклятой крови, что пятнала безупречную поверхность хрустального гроба.

Отрезанные наискось башка и грудь соскользнули, шмякнувшись по эту сторону, и Кира опустила дрожащие руки. Наклонилась, пытаясь отдышаться, и чувствуя дурноту. Позволила себе слабость очистить желудок. Слух постепенно восстанавливался, как и другие не видимые глазу повреждения – рев демона был способен превратить внутренности в месиво. Превозмогая усталость и боль, Защитница, пошатываясь, направилась к останкам того, кто проиграл эту битву за мир. Огонь призвала с величайшим трудом, но все же сумела их сжечь. Дождавшись, пока останется только пепел, побрела прочь, не понимая зачем, вообще, переставляет ноги. Знобило будто от холода, по ледяным щекам непрерывно катились слезы, а позади занимался рассвет.