Текст книги ""Фантастика 2024-76". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Светлана Багдерина

Глава 18

Проводив Защитника в просторную круглую комнату на самом верху закатной башни, жрица указала на потайную дверцу, которую из-за белых тряпок, болтающихся по стенам, вот так сразу было и не заметить.

– Прошу вас, господин тин Хорвейг. Ожидайте здесь госпожу тин Даррен. Дайте ей немного времени, прежде чем покажетесь. Снадобье должно подействовать.

– Снадобье? Это не то ли…

– Не то. Мы не обязаны делиться секретами. – Предупреждая вопросы, Верховная выставила ладонь. – Никакого вреда Кирране не будет. Она возжелает первого мужчину, что увидит, и только. Действие ограничено, и не продержится больше суток. Мы сделали все в соответствии с описанием ритуала. – Она окинула Защитника неодобрительным взглядом: – Или почти все…

Пасита согласно кивнул.

«Дались мне ваши секреты. Главное, что, так или иначе, девчонка уже сегодня будет моей».

Жрицы ушли, оставив Защитника наедине с мыслями. Он опустился на простую лавку, застеленную покрывалом, осмотрелся.

В каморке имелось маленькой узкое окошко, за которым уже стемнело. Стол с белой скатертью освещала толстая свеча вроде тех, что расставлены на полу снаружи. Рядом поднос, несмотря на весну, полный заморских фруктов.

– Ха! Неплохо живут жрицы.

Подойдя ближе, Защитник проверил серебряные кувшины акианской работы с тонкими горлышками и откидными крышечками.

– Что тут у нас? – открыл он один, принюхался. – Вода, похоже.

Во втором оказалось вино, в третьем – ягодный взвар. Плеснув себе вина в кубок, он опустился на лавку и залпом осушил бокал. Странная тревога, зародившаяся еще с утра, так и не желала отпускать. Затаившаяся на время, теперь вдруг навалилась с новой силой.

– Волнуюсь, точно девственница в брачную ночь, – признался тин Хорвейг потолку, и хохотнул.

Странное дело, но все приготовления напрочь отбили охоту. Защитник попросту устал. Если это была не Кира, он предпочел бы сытный ужин, а уж после все прочее. Бодрила мысль: стоит девчонке появиться рядом, и он, как обычно, забудет обо всем. Только вот сегодня не придется сдерживаться. Тем более сам Керун благоволит этой затее.

Смотровое отверстие обнаружилось сразу. Оно располагалось справа от двери на уровне глаз, прикрытое отодвигающейся заслонкой. Рослому Защитнику пришлось пригнуться.

Взору предстала круглая, целиком белоснежная комната, которую он миновал. Белые шкуры на полу. Множество подушек, белые же свечи, вместо обычных желтых. Видят боги, он предпочел бы иную обстановку. К примеру, собственная спальня в орденском доме.

«Даже зал медитаций, и тот располагает больше…» – Пасита едва сдержался, чтобы не сплюнуть на чистый пол.

Долго ждать не пришлось. Вскоре жрицы привели Киру и оставили одну.

«От нее так и веет похотью! Что ей дали?!» – изумился тин Хорвейг, отмечая непривычно плавные и грациозные движения девчонки.

Это была не Кира-боец, а Кира-соблазнительница. Женщина.

Прозрачное как у жриц одеяние вместе с традиционным поясом и наручами Защитников, одновременно с возбуждением вызвали усмешку. Хотя, стоило признаться, наряд выгодно подчеркивал такие знакомые изгибы тела, каждый уголочек которого жаждал подвергнуть ласке. Она того желала, он знал. Видел по невольным жестам. По тому, как призывно опустилась на пол, изгибаясь кошкой. Как ласкалась о мех, наводя на тысячу мыслей об удовольствии. Окончательным доводом в глубине ее зрачков мерцал голубоватый отблеск, так напомнивший отражение его собственных.

Ждать больше не было сил. Пасита отворил дверцу и вышел.

Стоило Кире поднять исполненный томления взгляд, как он был готов. Даже дыхание перехватило. Но вдруг лицо девчонки приобрело удивленное выражение. А затем и вовсе скривилось, будто ей нехорошо. Невольно подтверждая эту догадку, она поднялась на ноги и, закрыв рот и нос ладошкой, отскочила в сторону, предупреждающе выставив руку.

– Нет, Пасита! Не подходи! От тебя жутко воняет!

Рвотный позыв, скрутивший ее, вряд ли был наигранным. Даже разрумянившееся от вожделения лицо в один момент позеленело.

– Воняет?! – Защитник, остановившись на полушаге, в недоумении наклонил голову принюхиваясь. Даже приподнял руку, сунув нос подмышку. Но нет, как и раньше кожа благоухала маслами. Не то чтобы ему самому было это по душе, но точно не противно.

– Эх ты! Шел к девушке, и не соизволил вымыться, – исполненный укоризны негромкий голос, показался странно знакомым, но Пасита не успел даже обернуться.

* * *

Проникнуть в храм Киаланы оказалось легче, чем Хепт-тан предполагал. Именно туда он и поспешил, после разговора с Настоятелем. Главный вход был закрыт в связи с Церемонией Инициации, но стоило подойти к черному, как наткнулся на спешащую жрицу. Накинув «нежданную радость», ассасин пристроился за ней и проскользнул следом.

Оказалось, торопился зря. Подготовку растянули надолго, и из разговоров жриц он понял, что все должно было случиться после захода солнца в комнате на верху закатной башни. Райхо туда наведался, оценив обстановку:

«Ага. Вполне подходящее время. И почти подходящее место» – ироничная мысль вызвала смешок. Чуть раньше, прогуливаясь по храму, он узнал, что тин Хорвейг тоже здесь – подвергается экзекуциям в купальнях. Отчего-то это развеселило Хепт-тана. Раздумывая, как быть дальше, он решил, что поступит с ублюдком, как тогда в лесу: «Главное, сделать это так, чтобы его не нашли прежде, чем мы с Кирой уберемся подальше».

Для задуманного как нельзя кстати подходила белая комната. Вряд ли жрицы отважатся побеспокоить Защитника до самого утра. Решив здесь и подождать, ассасин улегся на лавку в случайно обнаруженной каморке. Чуткий сон, выработанный годами, позволил невозбранно вздремнуть. Разбудил тяжелый липкий кошмар, который наслали то ли Киалана, в наказание за святотатство, то ли Саршан-хо в качестве предупреждения. В нем тин Хорвейг жестко брал Киру прямо на белых шкурах, а та, страстно извиваясь, просила не останавливаться.

«Проспал!» – Райхо с колотящимся сердцем выскочил наружу, но круглая комната по-прежнему пустовала.

Цветные витражи под потолком мешали понять, стемнело или же просто пасмурно. Вернувшись в каморку, он убедился, что день клонится к вечеру.

«До заката совсем немного осталось».

Навеянная сном тревога, гнала прочь. Страх, что он уже опоздал, и дело сделано, сжимал ледяной рукой желудок.

«Бездействие всегда порождает ненужные мысли. Пойду-ка лучше сам проверю».

Решив найти Киру и не спускать с нее глаз, Райхо справедливо рассудил, что без Верховной дело не обойдется. Так и оказалось.

Заглянув в покои главной жрицы, обнаружил ту в гардеробной. Наблюдать, как переодевается женщина старше его самого, ассасину было совершенно не интересно, да и дверь в кабинет выглядела гораздо притягательней.

Ведомый природным любопытством, Хепт-тан юркнул внутрь. Обстановка здесь мало чем отличалась от кабинета Настоятеля. Как по заказу на столе обнаружился свиток с описанием ритуала. Написан он был на странной смеси яросского и рун, но Хепт-тану не составило труда разобраться, что к чему.

«Не может быть!»

Поразил один момент. Оказывается, у Защитницы, попавшей в Храм Киаланы, не было выбора. Вино, смешанное с пряностями и особыми травами, жрицы наделяли силой богини, как и то, что вызывает похоть. Только здесь все чуточку сложнее. Если Кира его выпьет, то несколько часов будет больше жизни желать мужчину, которого увидит первым. Все остальные станут ей противны до омерзения. Вплоть до того, что один запах будет вызывать дурноту.

«Это же нечестно! Подло!»

Подумав еще немного, пришел к неутешительному выводу: «Весь ритуал был выдуман неслучайно! – Не превращать же Инициацию в насилие с дракой, что стало бы неизбежным, если между Защитницей и Защитником, выбранным ей в пару, нет чувств? – Конечно, проще опоить обоих! Когда придут в себя, дело будет сделано, и назад не вернешь. Зато Защитница войдет в полную силу. Отсюда и все эти секреты… Начинаю думать, и Кодекс не просто так разработали. Хотя тут, конечно, иная крайность…»

Выглянув из кабинета, Райхо обнаружил, что Верховная уже ушла.

«Нельзя допустить, чтобы Кира первым увидела тин Хорвейга!»

Две молоденьких служительницы беседовали в коридоре:

– Защитник Пасита такой страшный! – ужасалась светловолосая в розовых одеждах, но ее жалобные интонации казались наигранными.

– Так я и поверила! – усмехнулась рыженькая в зеленом.

– О! Ты просто не слыхала, как он кричал на нас, когда…

– Да ладно тебе! Ведь знаю, ты и сама бы не прочь оказаться на месте госпожи Ки…

– Тс-с! Хочешь, чтобы нас услышали? Специально вопишь, да? Завидуешь, что не тебе повезло быть среди тех, кто удостоился чести готовить Защитника к ритуалу?

– Вот бы хоть одним глазком на него взглянуть! – точно и не заметила обвинений рыжая. – Он из самых сильных Защитников. И красивых. Ты знала?

– Тин Хорвейг ожидает Защитницу в западной башне. Но ты и думать забудь на него пялиться, пока идет ритуал.

Самое важное ассасин услышал, а потому оставив девушек сплетничать, направился к лестнице. Чутье и поющие голоса привели в зал. И вовремя. Похоже, ритуал начался. Удушливый запах тут же забился в ноздри, и Хепт-тан еле сдержался, чтобы не кашлянуть. Спрятавшись в тени за статуей богини, он выглянул как раз в тот момент, когда взвились к потолку огни, осветив фигурку в прозрачных одеждах на помосте. Дух тут же захватило, внутри зашевелилась, заворочалась просыпаясь сила. Маленькая Защитница подняла голову, склоненную к большой чаше, что держала в руках. Ее взгляд показался странным, каким-то настороженно-рассеянным. Смотрела она прямо на него, и вдруг словно принюхалась.

«Увидела? Или нет? Боги, что, если так? – от этой мысли потеплело на душе. – Зато теперь ублюдку ничего не светит, а я уж как-нибудь с собой справлюсь».

Райхо отправиться в белую комнату, чтобы на месте решить, как лучше действовать. Тин Хорвейг, должно быть, обретался в каморке. Прислушавшись, Хепт-тан в этом убедился и, расположившись снаружи прямо у двери, принялся ждать. Вскоре в сопровождении жриц появилась Киррана. Накинув нежданную радость, ассасин затаился. Спокойно смотреть на любимую было сложно, Кира же вела себя точно кошка в марте. Безумный блеск, озаренных силой глаз, так и манил, но вместе с тем угадывалась внутренняя борьба.

Тин Хорвейг появился некоторое время спустя.

Уставившись на маленькую Защитницу, он даже не почуял опасности за спиной, сейчас это было немудрено. Сила Киры сбивала с ног, оглушала, ослепляла, вынуждая глядеть только на нее. Дышать ею. Думать только о ней. Желать душой и телом. В какой-то момент Хепт-тану показалось, что он ошибся, и на деле Киррана его не видела, но тут ее стало нехорошо. Мстительное веселье обуяло одновременно с облегчением, и Райхо, решив что пора, не смог удержаться от злой шутки.

В этот раз ассасин действовал бережнее, чем тогда в лесу. Аккуратно перекрыв главный поток, уложил на пол обмякшее тело.

– Здоровенько! – выпрямляясь, улыбнулся Кирране.

Его точно вихрем снесло, приложив о стену. Крепкие пальцы вцепились в волосы, вынуждая нагнуться, Кира завладела его губами так быстро, словно это был новый, отработанный годами тренировок прием.

– П… Подожди! Послу… шай, – он с трудом прервал поцелуй, от которого закружилась голова. Хепт-тан вдруг понял, что задача серьезно усложнилась. Вывести из Храма испуганную, или злую, или даже разъяренную Защитницу. Уговорить ее поехать с ним в поместье, где затаиться на время и в спокойной обстановке решить, что делать дальше – это одно.

«Бежать с Кирой, которая жаждет меня едва ли не сильнее, чем я сам желаю ее – совсем другое».

– Маленькая, потерпи. Нам нужно…

Его снова бесцеремонно прервали. Хепт-тан ответил раньше, чем успел сообразить, что делает. Отрезвило, как ни странно, прикосновение маленькой руки к животу. Задохнувшись от небывало острого ощущения, отдавшегося во всех членах, он снова отстранился. Ухватив Киррану за плечи, обездвижил руки, отчего та захныкала, пытаясь освободиться. Райхо прижал к себе, так, чтобы не сопротивлялась, погладил по волосам. Заглянув в глаза, попросил:

– Кирочка, Кира, послушай. Нам нужно уйти из этого места как можно скорее.

– Я хочу тебя! Хочу! – ответ прозвучал едва ли не плаксиво.

Ассасин сглотнул и поднял глаза к потолку успокаиваясь.

– А уж я как… – он увернулся от очередного поцелуя и почти обрадовался, когда Киррана затихла, уткнувшись носом ему в грудь, но тут же едва до потолка не взвился – она куснула за не прикрытый рубахой сосок.

– Прекрати, не то я тебя свяжу!

Ответом был такой взгляд, что ассасин в голос застонал, и пошел приводить угрозу в действие. Отвлечь обезумевшую от наведенного возбуждения Защитницу оказалось несложно, стоило лишь откликнуться на ласки. Кира замерла, когда он обнажил ее плечи, спустив верхнюю часть странного платья. Принялся покрывать поцелуями шею, гладить бедра, талию. Она застонала и прогнулась, подставляясь под его губы, и тут Хепт-тан, развернув ничего не подозревающую охотницу, вероломно обмотал ее же одеждой. Получилось быстро и качественно, благо опыт имелся. Для надежности Райхо сорвал со стены еще кусок ткани, замотал ее на манер половика, так что не вырваться. Не выдержав, крепко чмокнул в губы, разрываясь между желанием рассмеяться, и размотать обратно.

– Прости, любимая. Мне нужна минутка.

Он опустился рядом и принял позу цветущего лотоса: «Немного медитации сейчас необходимо, чтобы бежать, не спотыкаясь о собственное достоинство…»

– Развяжи! Развяжи! Развяжи-развяжи-развяжи-и-и-и! – шептала, подвывала, рычала и хныкала драгоценная ноша, пока Хепт-тан крался по ступенькам.

Хорошо, хоть во всей закатной башне не было ни души, не считая жрицы, которую пришлось погрузить в сон. Никогда еще Райхо не приходилось одновременно использовать умения ассасина и целоваться, чтобы заглушить лишние звуки. Зато в такие моменты Кира затихала, приникнув к его рту точно умирающий от жажды. Сложнее всего было выйти из Храма и не наткнуться на нижних этажах на шушукающихся по всем углам жриц – похоже, для большинства из них настало свободное время.

К счастью, сегодня судьба благоволила. Таясь в тенях, и отводя глаза, когда требуется, ассасин выбрался наружу. После захода солнца широкая площадь опустела – Орден жил по строгому распорядку. С тех пор как стали поступать дурные известия с востока, правила ужесточились, и наткнуться на праздношатающихся можно было скорее в жилом квартале, чем здесь. Нарушители же старались не попадаться на глаза часовым на стенах и наставникам, обходящим территорию.

– Развяжи меня. Ну же!

Точно проникнувшись атмосферой таинственности, Киррана просила шепотом. Но в глубине зрачков не гасли голубые огоньки. Райхо чувствовал, его собственные отражают их как зеркало. Мелькнула мысль: «Не иначе боги наделили меня самообладанием, но чую еще придется заплатить за эту помощь…»

– Обязательно. Потерпи, любимая.

– Я хочу к тебе прикасаться, – пожаловалась Кира и ее глаза стали влажными. – Почему не разрешаешь?

– Я тоже хочу к тебе прикасаться, – Хепт-тан нервно хыкнул и, словно доказывая, прижал к груди сильнее.

Напрасно. Сила, чудом утихомирившаяся после поцелуев на лестнице и в храме, снова всколыхнулась, умножая стократно желание. Райхо даже испустил сдавленный стон, сжав зубы.

– Пожалуйста, – выдохнула Кира, и в этом слове заключалось все.

– Веди себя хорошо. Нам нужно незаметно добраться до дома. Если нас схватят, то ты меня больше не увидишь.

Маленькая Защитница напугалась. Искренне.

– Нет! Они все так воняют! – пожаловалась она, точно пьяная, и тут же спрятала лицо на груди у ассасина.

Райхо чувствовал – могла, вцепилась бы руками, но только дернулась внутри кокона, который он соорудил. Этот момент затишья помог добраться до участка стены, где начинался потайной подземный ход, о котором вряд ли кто-то знал, кроме него самого и Настоятеля, строго-настрого запретившего о том рассказывать еще много лет назад. Сухой и чистый коридор вывел неподалеку от той пещеры, где прятались кандалы из рения, и Райхо вдруг подумал, что это неспроста.

«Может, его и построили, чтобы быстро добраться до них в случае…» – тут мысль застопорилась. Во-первых, нужно было тратить много усилий, чтобы сохранить самообладание и не «распаковать подарок» прямо здесь. Во-вторых, следовало быть внимательным и смотреть под ноги, ведь потайной ход на то и потайной. К нему не вела утоптанная дорога. Хотя наезженный тракт, и правда, располагался недалеко. Подготовить лошадей Хепт-тан не успел, а потому сильно удивился, когда выбравшись на большак спустя полверсты, увидел запряженную парой вороных повозку.

«Откуда здесь такая роскошь?»

– Полежи, любимая. Я скоро вернусь.

Извиняясь, он крепко поцеловал Киру и аккуратно уложил на траву у обочины. Ох, как сверкнули ее глаза, когда заткнул рот импровизированным кляпом, оторвав кусок ткани от прозрачного одеяния. Почему-то показалось, что просто усыпить девушку будет неправильным.

Подобравшись ближе к повозке, Райхо присмотрелся. Сила позволила понять, рядом только один человек. Но вот что он Защитник в боевом трансе оказалось неожиданностью.

– Эй! Я от Настоятеля! – парень позвал негромко и поднял руки, демонстрируя добрые намерения. Спрыгнув с облучка, он вышел на середину дороги. – Защитник Райлег, я курсант Ратиша.

«Ратиша – друг Кирраны. Раз про меня знает, не врет, пожалуй».

Это же подтверждали и инстинкты ассасина. И все же Райхо подошел ближе. Курсант уже вышел из транса. Похоже, он ему и нужен-то был, чтобы углядеть беглецов в темноте.

– Здрав будь, Ратиша. Зачем ты здесь? – Хепт-тан видел, как благоговейно смотрит на него совсем еще юный парнишка.

– Вы живы! – не сдержался тот вместо ответа.

Улыбнувшись, ассасин хлопнул курсанта по плечу.

– Пока да. Хвала богам.

– П-простите, – смутился курсант, помотав вихрастой головой, словно пришел в себя. – Настоятель велел отвезти, куда скажете. Для остальных я отбыл по важному поручению в столицу, – он заозирался. – А где Кира?

– Сейчас принесу. Лучше не спрашивай, – остановил ассасин вероятный поток вопросов. – Все оч-чень сложно.

Ратиша кивнул и забрался на место возницы. Райхо поспешил обратно за Кирой. Та умудрялась сверкать глазами гневно и призывно одновременно.

– Прости! – шепнул искренне, но кляп вынуть не решился.

Ближайшее поместье Грейла тин Алларии располагался на взморье у подножья горы, если свернуть с главного столичного тракта направо и, сделав круг, вернуться.

Райхо любил это место, хотя бывал здесь очень редко в силу обстоятельств. Внизу весна давно вступила в свои права и было намного теплее. Плодовые деревья в саду и вдоль тропинок уже во всю цвели. На клумбах, разбитых приходящей прислугой, со дня на день грозились распуститься бутоны. Сам дом располагался на холме, что уберегало от оползня, если такой случится, и от бушующего моря. Хотя здесь в заливе сильных волн не бывает. Сейчас все ставни были закрыты, выдавая отсутствие хозяина, да и прислуги не наблюдалось, но Райхо сходил и проверил, чтобы избежать возможных сюрпризов. Вернувшись за Кирой, распрощался с Ратишей, пожав предплечье, как принято у Защитников.

Парень явно тревожился, то и дело поглядывая на смотанную Киру, которая что-то мычала, и неожиданно признался, переминаясь и краснея.

– Я вытащил кляп… Ну… Хотел убедиться, что ничего плохого не происходит. Но она сказала, чтобы я убирался и что от меня воняет! – курсант в недоумении сунул нос в подмышку, точно так же как это недавно делал Пасита. – А потом ее чуть не вырвало…

Хепт-тан кивнул и усмехнулся.

– Жрицы что-то перемудрили с ритуалом. Мы переждем здесь и вернемся. Сам понимаешь, в Ордене сейчас для нее слишком много «вонючих» Защитников.

Мужчины рассмеялись.

– Вот. – Курсант подал увесистую корзину. – Тут кое-какая снедь. Авось, пригодится.

Из корзины, и правда, умопомрачительно пахло жареным мясом и свежим хлебом. Повесив ее на локоть, ассасин подхватил охотницу и направился в сторону дома. Кляп Райхо все же вытащил. Теперь Ратиша не услышит такого, от чего Кирране потом будет неловко.

«Вспомнит ли она, вообще, хоть что-нибудь?»

Синие глаза только обиженно глянули и уставились в темноту сада. Пухлые губы поджались.

– Кира? Кира, ты как? Прости, я должен был… – ассасин сглотнул. – Я должен был соображать получше, но сейчас мне ничего иного не пришло в голову.

Киррана по-прежнему безучастно глядела в темноту.

«Похоже, действие спало. Хвала богам!»

Хепт-тан тихонько выдохнул и притиснул маленькую Защитницу к себе. Она никак не откликнулась. Перемотанное тело не напряглось в очередной попытке освободиться. Райхо не чувствовал сквозь ткань ее рук, пытающихся дотянуться до него, и вдруг ощутил разочарование. Заранее присмотрев одну из комнат, направился прямиком туда. Определив бесценный рулончик на кровать, уселся рядом. Кира молча отвернулась. Не выдержав, Райхо погладил ее по щеке. Наклонившись, коснулся лба губами.

– Хочешь пить? Сейчас принесу. И что-нибудь пожевать.

Хепт-тан отошел к двери, затем вернулся и, достав нож, аккуратно освободил Защитницу от пут. Она не набросилась, как прежде, продолжая безучастно смотреть в сторону. Райхо сглотнул, нахмурив брови. Переживая, что что-то сделал не так.

Мелькнула недобрая мысль: «Вдруг ритуал нужно завершить любой ценой? Если это для нее опасно, ведь жрицы запустили процесс? Вдруг сила не найдет выхода и ее погубит?»

Стало совсем муторно. Ассасин понял, что ничего толком не знает об Инициации, несмотря на прочитанное в свитке с описанием, да и в Книге Излома: «Там только и сказано, что делать. А вот что при этом ощущает Защитница? Что ей грозит, если все сорвется, – ни слова. Кажется, мне следует решать сейчас…»

Решив, что вода не помешает в любом случае, Райхо потопал за оставленной у порога корзиной. Когда вернулся, Киры на кровати не было, лишь белой лужицей на темном покрывале распростерлось ее эфемерное одеяние. На миг Хепт-тан испугался.

– Сартог де…

Договорить ассасин не успел. Сзади прильнуло теплое тело, нежные руки заключили в объятья. Одновременно внутри всколыхнулся дар. На этот раз совсем по-иному, такого он никогда не испытывал раньше. Сильнее, приятней, невыносимей.

Корзинка стукнула о пол. Глаза Райхо не просто вспыхнули, теперь они источали голубой свет, туманной дымкой серебрящийся наружу. Райхо прижал ладонью ласкающую грудь руку и прикрыл веки, словно впитывая ощущение. Затем, продолжая держать Киррану за запястье, медленно повернулся. Ее зрачки расширились, когда она резко втянула воздух.

Потоки стремительно переплетались, самостоятельно выстраивая единую схему. Уже нельзя было понять, где чьи. Все это Райхо отметил лишь по привычке, потому что взгляд приковали спелые губы, и удержаться от поцелуя было выше его сил. Кира тихо застонала, подавшись вперед, стоило к ним прикоснуться. Изогнулась луком, когда навис над нею, и обнаженные грудки призывно торчали, просясь в ладонь. В этот момент все принципы, насажденные совестью препоны, отголоски здравого смысла – все рушилось с треском и шло прахом, оставляя только двоих. Его – мужчину и ее – любимую женщину. Притягательную, манящую, теплую, близкую и такую желанную. Инстинкты и безо всякого дара вопили, призывая обладать ею немедленно. Отринув сомнения, Райхо поддался.

* * *

Он был здесь, околдовывая невероятно восхитительным ароматом. Она чувствовала тепло Его тела. Ощущала сквозь несколько слоев ткани сильные руки, вздрагивала, захлебываясь воздухом, когда они прижимали крепче. Но этого было мало. Безумно мало! Внутри то и дело прокатывались волны жажды особого рода. Она одновременно иссушала и наполняла чем-то, что, не умещаясь, требовало выхода. Будто тугой горячий шар образовался внизу живота, застя разум и заставляя просить и канючить. Кира сходила с ума, нуждаясь в помощи, и помочь мог только Он.

«Райхо…» – имя осозналось неожиданно, прозвучав как музыка.

Охотница пристальнее всмотрелась в одновременно знакомые и незнакомые черты. Увиденное понравилось, и тут же отозвалось новым спазмом, заставившим напрячься тело, плотнее стиснуть бедра. Как же хотелось обнять Его, потереться, прижаться, завернуться, раствориться, пропитываясь желанным теплом. Но руки были плотно примотаны, не сдвинуть, а Райхо глядел с тревогой.

«Почему Он не спешит помочь?!»

Наверное, стоило то и дело подавать голос хотя бы ради награды. Вот только Он постоянно прерывал сладкие, доводящие до дрожи поцелуи, и все время уговаривал потерпеть еще немножко.

Терпеть пришлось неимоверно долго.

Кира едва не сошла с ума, когда, во рту вместо Его языка очутилась какая-то тряпка, а потом Он оставил ее одну: «На что-то обиделся? Бросил? Покинул?»

К счастью, не успела душой овладеть паника, как Райхо вернулся и снова подхватил на руки. Обрадованная и этой малостью, охотница затихла, впитывая всеми фибрами ощущение близости. Сознание потихоньку прояснялось, мысли обретали форму, становились четче, сложнее, хитрее.

«Не вышло заполучить нахрапом, попробуем иначе…»

Чего стоило разыграть равнодушие. Затаить полыхающий внутри пожар. Сдержать волны трепетной дрожи, вызванной прикосновением Его пальцев. Не ликовать, когда в глазах, таящих голубоватый отблеск пламени, отразилась искренняя тревога. Не вскочить, заключая объятья, как только проклятые путы, наконец, спали. Удержаться на месте, когда Он вышел за дверь. Но Кира знала, Райхо сейчас вернется, останется только захлопнуть ловушку.

Окончательно освободившись от надоевших тряпок, враз почувствовала себя лучше. Прошла к двери и притаилась, обостренным обонянием, чуя – Он приближается. И стоило Райхо перешагнуть порог, как скользнула к нему, прижимаясь плотнее. Наслаждаясь каждым прикосновением, к горячей коже, ощущая под ладонями твердые плиты мышц, вдыхая полной грудью запах Его тела. Она льнула ближе, негодуя, как много на нем лишней одежды, что мешает наслаждаться ощущением его близости. И тут, подчиняя окончательно, будто ее безумного желания было мало, всколыхнулась Его сила. Райхо точно очнулся, словно бы пропала незримая стена, мешавшая доселе. Одновременно Кира вспомнила, кто она, и кто он. Осознала, где находится и в каком виде, но это уже не могло остановить их обоих.

Руки Райхо, изучая, блуждали по ее телу. Тем же был занят и его рот. Кира не отставала, желая не меньше. Когда он приподнял ее, охотница, бесстыдно обхватив ногам торс мужчины, доверившись его рукам, прогнулась, подставляя грудь под его губы. Она не помнила, как оказались на постели. Голова шла кругом от новых, неизведанных доселе ощущений, когда влажный, горячий язык и крепкие и одновременно такие нежные пальцы принялись изучать каждый уголочек ее тела, каждую выпуклость и впадинку. Вырывая невольные стоны и вскрики. Заставляя тысячу раз умирать и возрождаться, продолжая желать большего и просить пощады. В какой-то момент их глаза встретились и Райхо без слов понял, она на грани. Похоже, он и сам был где-то рядом.

Кира ахнула, когда почувствовала его внутри. Обещанной боли совсем не было, лишь ощущение горячей наполненности. Осторожные поначалу движения, стали глубже мощнее, безжалостней. От них приятно немели руки от кончиков пальцев и до самого локтя, в такт сладким ударам ухало сердце, чуя приближение чего-то невероятного. Она уже почти подвывала, безжалостно вцепившись в его плечи, тянулась губами к покрытому бисеринками пота лицу. Тело само двигалось в такт, отдаваясь до самого донышка. И вдруг Киррана ощутила, как горячий шар в животе разбивается, чтобы расплескаться наружу вскриком облегчения и слезами счастья. Райхо, обессилев, навалился сверху, и Киррана инстинктивно сграбастала его руками и ногами.

Позже, свернувшись калачиком в объятиях своего первого мужчины, не обращая внимания на влагу, на скомканное покрывало и измятые простыни, на соленый пот и зацелованные дорожки слез на щеках и висках, Кира вдруг случайно обратила внимание на схему потоков.

– Как такое возможно?! Ты это видишь? – забыв об одолевшем мгновение назад смущении, она повернулась и села.

– Не знаю, – Райхо, проводив глазами ее грудь, только улыбнулся и повел плечом. – Но знаю другое, – в его зрачках опять разгоралось голубое пламя. – Хочу тебя снова, – ухватив ее за запястья, усадил сверху, и Кира в полной мере ощутила, насколько он уже готов продолжить. – Ты такая красивая, – огладил бока руками, не пропустил и ягодицы, не забыл про грудь. – Так мило краснеешь, – тыльной стороной ладони, провел по щеке, и Кира инстинктивно прикрыла глаза, потерлась как кошка. Приподнялся для поцелуя, и словно невзначай помог привстать. Его дерзкие пальцы принялись терзать сокровенное. Охотница, постанывая и пытаясь отстраниться, одновременно гладила его тело и радовалась, что вторая рука крепко держит. От этого было не так неловко, что позволяет такое. А вскоре до стыда не стало дела, в животе снова неудержимо рос горячий шар желания.

– Ты теперь главная, – Райхо хитро, но с намеком улыбнулся, и Кира задвигалась, пробуя, как-это – быть главной.

И все же вскоре Райхо не выдержал. Легко, точно пушинку, подмял под себя, принялся любить, то нежно, то сильно. Заставляя то стонать, то выкрикивать его имя, то молить о пощаде, то просить не останавливаться. Восход давно сменилась полуднем, а затем и вечерней зорькой, а они продолжали изучать друг друга. Выяснять предпочтения и пристрастия, открывать пределы сил и чувственности. Остановили жажда и голод. За окном ночь вступила в свои права, да и корзина с припасами давно опустела. К тому же захотелось освежиться.

– Идем, искупаемся в море.

– Ого! Я еще ни разу не… – восклицание прервали поцелуем.

– Я вот что подумал, может, стоит начать все заново, – шепнул Райхо совсем не нежно впиваясь в губы. Одновременно сжав саднящий, заласканный сосок.

– Тебе все мало? – Кира не осталась в долгу и куснула его в плечо, за что была подхвачена на руки и прижата к стене прямо у выхода.

– А тебе? – вопрос прозвучал хрипло, отдаваясь глухим рокотом где-то внутри, пробуждая то горячее и первобытное. Она всхлипнула от неожиданности, а перед глазами уже были его влажные пальцы, как доказательство ее собственного желания. Он взял ее прямо здесь у двери, держа на весу. Обнаженная спина терлась о дерево, Райхо проникал до самой сердцевины, но Кира не обращала внимания, до крови впиваясь ногтями в едва успевшие зажить плечи Защитника. Наслаждаясь чуть болезненным ощущением его грубости и силы. Даже не удивляясь, что опять видит не только свои, но и потоки Райхо, которые сияли так, что казалось и постороннему видно.