Текст книги ""Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ольга Санечкина

– Джельсамина, Джакомо, расскажите о вашей помолвке, вы уже готовитесь к свадьбе? – голос Касиано заставил парочку вздрогнуть от неожиданности.

– Да, конечно, – освещая все вокруг самой счастливой улыбкой, на которую была способна, ответила Мина. – Я уже разговаривала с портнихой о возможных фасонах платья, и мы попросили Дэймона быть нашим шафером на свадьбе.

– Дэйм, наверное, это будет для тебя немного неловко? – с насмешкой спросила Хулиан. Он весь вечер держал себя в руках, чтобы не укусить никого из хозяев дома, но бороться за симпатии Дэймона ему не было необходимости.

– Почему же, я безмерно рад и горд, оказанной мне чести.

– Ну, просто, мне показалось, что ты немножечко влюблен в Джельсамину… А Яго твой лучший друг… Ситуация не из легких. – Ошеломленный Дэймон уставился на Хулиана и пытался найти наиболее приемлемый ответ, в сложившейся ситуации. Яго и Касиано с любопытством переводили взгляд с одного на другого, и пытались угадать какое же будет продолжение у этой истории.

– Мы обсуждали этот вопрос с Дэймоном…, и с Яго, – неожиданно вступила в беседу Мина, переключив всеобщее внимание на себя. – Я тоже подумала, что ситуация складывается немного щекотливая. Наше с Дэймоном неожиданное влечение друг к другу, действительно могло стать препятствием для нашей с Яго свадьбы. Но в итоге, мы пришли к выводу, что в этой ситуации больше преимуществ, чем недостатков… – Глаза Корина Хулиана, Касиано и Морган полезли на лоб. Яго сдержался, привыкший к постоянным выкрутасам Джельсамины, а Дэймон был так ошеломлен, что просто не успевал реагировать на все происходящее. – Во-первых, мне будет проще смириться с присутствием Дэйма в нашей жизни. Если бы я была к нему равнодушна, то вряд ли частое общение мужа с лучшим другом вызывало бы у меня чувство восторга. А это немаловажный момент в супружеской жизни. Во-вторых, Дэймон не будет стремиться провести с Яго время наедине, подальше от меня. Влечение будет стимулировать наше желание постоянно видеть друг друга. В-третьих, мы с Яго решили, что наличие легкого флирта между мной и Дэймоном, будет освежать наши чувства и держать их в тонусе. Мы не хотели бы, чтобы через несколько месяцев после свадьбы наши чувства угасли, став просто удобной привычкой. Ощущение опасности не позволит нам относиться друг к другу как к чему-то завоеванному раз и навсегда. Мы всегда будем стараться удержать, захваченные позиции. И наконец, в-четвертых, я же женщина, мне просто необходимо, чтобы рядом находились мужчины, которые восхищаются мной. А если это будут какие-то посторонние молодые люди, вряд ли Яго это может понравиться. Если честно, он у меня такой ревнивый! Боюсь, что никого, кроме Дэймона, он рядом со мной и не потерпит. – Возникшая в комнате тишина заставила Яго смущенно прокашляться.

– Дорогая, я никак не ожидал, что ты склонна так откровенно говорить о том, что мы обсуждали. – Джельсамина протянула через стол руку Яго, и, взяв его руку в свою, тихо произнесла.

– Милый, наши чувства друг к другу так искренни и чисты, что я готова поделиться ими со всем миром. К тому же ты сам мне говорил, что Корин Хулиан и Касиано для нас теперь как члены семьи. Да и как же может быть иначе, если они родня Морган!

За эти несколько минут, каждый, из сидящих за столом, успел сделать для себя достаточно весомый вывод. Корин Хулиан, понял, что Джельсамина, действительно, не равнодушна к Дэймону, раз так рьяно бросилась к нему на помощь. В будущем, эту лучше учесть и не задевать его на глазах Малкани Куори. Касиано подумал, что девушка либо слишком хороший игрок – раз выдала такую подробную версию за пару мгновений. Либо слишком цинична, если подобным образом рассматривает достоинства и недостатки брака. Морган подумала о том, что только искренне любящая девушка, может с такой нежностью смотреть на молодого человека. Когда же в конце своей речи Джельсамина с обожанием и слезами в глазах посмотрела на Яго, сердце Морган остановилось. Соперничать с такими чувствами было не под силу даже ей. Дэймон подумал, что если еще пару раз увидит подобный спектакль в исполнении Мины, то навсегда и безнадежно влюбиться в нее. А Яго смотрел на свою «невесту» с чувством отцовской гордости. Многолетние подколки и розыгрыши сделали из Джельсамины не только великолепную актрису, но и остроумную, прекрасную и сумасшедшую интриганку.

Мина подумала о том, как же ее все это достало!!!

* * *

– Дэймон, а как ты относишься к такому, я бы сказал, циничному использованию тебя этой парочкой, – с любопытством спросил Хулиан.

– О, ну что сказать… – За то время, что предоставила ему Мина, Дэймон успел собраться с мыслями. – Если честно, я не собираюсь сидеть, сложа руки. Для себя я твердо решил, что пока Мина не вышла замуж, у меня все еще есть шанс завоевать ее сердце. Я считаю, что Мина будет счастлива только со мной, и поэтому готов бороться за ее любовь. Думаю, что даже после свадьбы, я не отступлюсь от нее. – Касиано смотрел на эту чокнутую троицу, и думал о том, чему они могут научить его сестру.

– Морган, может быть, ты расскажешь немного о своей жизни, – Чано хотелось как можно скорее сблизиться с сестрой, и вынужденное промедление сводило его с ума.

– Я не думаю, что это самая удачная тема для дружеской вечеринки, – смущенно опустила глаза Морган.

– Дорогая, – Мина позвала девушку, чуть повысив голос, заставив ее поднять глаза и взглянуть в лицо, – ты не должна стесняться того, что с тобой было. Отец и брат, конечно же, хотят знать как ты жила. Это естественно. К тому же, мне кажется, что если ты сможешь выговорить все то, что наболело у тебя на душе, тебе станет легче расстаться с прошлой жизнью и шагнуть в новую. И возможно, ты захочешь задать вопросы, ответы на которые хотела бы получить. – Морган согласно кивнула и тихо произнесла.

– Как пожелает, моя госпожа. Первые мои воспоминания относятся к возрасту четырех лет. Я вспоминаю себя в поместье матери. Насколько мне известно, меня туда отправили через десять дней после рождения. У меня была няня, ее звали Полин. Она воспитывала меня до четырех лет. Когда мне исполнилось четыре, ее уволили.

– Что она натворила? – удивленно спросил Касиано.

– Это не она, это я. Мать посчитала, что я достигла возраста, когда пора всерьез браться за мое воспитание. Она решила, что Полин за четыре года слишком привязалась ко мне, и не сможет воспитывать меня в строгости. Как сказала моя следующая няня, «Полин не достаточно развивала во мне послушание». С этого момента каждый год мне меняли воспитателей. Мать считала меня слишком хитрой и коварной, для того, чтобы за год размягчить сердце самого строгого воспитателя. Создатель знает, первое время я пыталась. Тянулась к новым людям, привязывалась к ним, но с годами я стала понимать, что лучше держать дистанцию, тогда не будет боли расставания.

– Мона, но чем объясняла твоя мать необходимость воспитывать тебя в такой строгости? – не выдержав, перебил ее Касиано. – Насколько мне известно, остальные ее дочери воспитывались вполне обыденно.

– Она говорила, что это единственный способ сдерживать во мне темную сторону моего отца, и всего что мне досталось от Фоли. – На лице Хулиана не вздрогнул ни один мускул. Касиано затрясло от гнева.

– Мона, а ты знала, кто твой отец?

– Конечно, сестры с раннего детства давали мне понять, что я недостаточно Куори, потому что являюсь отродьем Борджиа.

– Создатель! – выдохнул Дэймон. – Почему же ты не сбежала к Фоли?

– Для того, чтобы сбежать надо обладать силой воли, умением принимать решения. А меня учили только послушанию и подчинению. Хотя, однажды… Когда мне было восемь, я заявила матери в один из ее приездов в поместье, что хочу жить со своим отцом, раз я не нужна ей. Мне предоставили всевозможные материалы о Корине Хулиане и предложили сделать собственные умозаключения. Из этих материалов я узнала, что мой отец один из самых могущественных людей нашего мира. Он сильный, умный, властный, жесткий, беспощадный… Можно перечислять до бесконечности качества, которые позволяли ему владеть всем, что он только пожелает. В том числе, он мог бы пожелать забрать меня…, если бы я была ему нужна. Но он не пожелал меня забрать к себе, он даже не пожелал взглянуть на меня. – Произнося эти слова, Морган смело смотрела в глаза Хулиану. – Через неделю мать снова приехала в поместье, и сказала, что если я не передумала, она готова отправить меня к отцу… Я отказалась. Я решила, что если не нужна в равной степени ни одному из своих родителей, то лучше оставаться там, где я знаю, чего ожидать. – Повисшая тишина, была готова взорваться в любую минуту. И вдруг за окном раздались сильнейшие раскаты грома. Окна засверкали всполохами молний и зазвенели от грохота.

– Что-то погода портиться, – нахмурился Яго.

– Давно, я не видел такой грозы, – покачал головой Дэймон. Застучавший по откосам окон дождь нарушил весящую тишину.

– Морган, мне очень жаль. – Тихо произнес Касиано.

– В этом нет твоей вины, – покачала головой Мона. – Не знаю уж, что произошло с моими родителями, но твоей вины тут нет.

– Да, я понимаю… Но мне просто жаль потерянного времени. Мы с тобой могли бы знать друг друга с самого детства. Я бы страшно гордился такой красавицей и умницей сестрой. Но теперь я с огромным удовольствием буду наверстывать упущенное! Надеюсь, что Малкани Джельсамина и мой отец, не будут возражать, если я на некоторое время задержусь в Куори-сити, и официально выведу тебя в свет, как дочь своего отца и мою сестру. – Хулиан наблюдал за разговором своих детей, и давал Чано возможность увести беседу в менее острое русло. Пока все шло не так плохо, как он ожидал. Сын, наконец, взял себя в руки, и начал играть отведенную ему роль, любящего брата. Возможно, ему удастся подобрать ключик к сердцу сестры, и тогда они смогут перетянуть ее на свою сторону. Сегодня Хулиану удалось лишний раз убедиться в потенциале Морган. По инерции прощупывая эмоциональную обстановку, он наткнулся на крепкий щит, окутывавший его дочь. Конечно, он не стал проверять его на прочность, но и так было понятно, что эта сила достойна внимания. Трудно было определить, контролирует ли Морган ее, или это «спонтанный щит». В любом случае, это впечатляло. Параллельно с этим, он с особым вниманием наблюдал за Миной, которая несколько минут назад встала из-за стола и подошла к стеклянным дверям, выходящим в сад. Казалось, разразившаяся гроза магнитом притянула ее к окну. Но Хулиан был склонен думать, что все наоборот. Это Мина вызвала грозу. С первой вспышкой молнии отразившейся в глазах Мины, он вспомнил жестокие бури, проносившиеся над землями Куори, когда Габриэлла бесконтрольно злилась. До сегодняшнего дня, у Хулиана не было причин подозревать, что Джельсамине частично передался дар матери. Но сегодняшняя непогода вряд ли тянула на совпадение. Еще час назад, когда они заходили в дом Яго, на небе не было ни облачка.

– Касиано, не думаю, что тебе следует на это тратить время. Мне осталось недолго жить, поэтому не стоит даже начинать. – Корин Хулиан, до которого, донеслись слова дочери, оторвал взгляд от Джельсамины, стоявшей у окна, и перевел его на Морган. Яго и Чано тоже изумленно уставились на девушку. Джельсамина, почувствовав неладное, резко развернулась и постаралась понять, что происходит. И только Дэймон спокойно взглянул на Морган и с пониманием спросил:

– Деревенский врач сказал, что скоро вы умрете? – Почувствовав, что среди всех присутствующих, только он является островком спокойствия и стабильности, Морган взглядом и всей душой потянулась к Дэймону.

– Да, – как бы, не была жалка и несчастна ее жизнь, умирать Мона была не готова. – Как вы догадались?

– Это было не сложно, – пожал плечами Дэймон. – Как только все присутствующие немного успокоятся и возьмут себя в руки, так тут же все поймут, что волноваться не о чем. – Морган удивленно и немного обиженно взглянула на этого хладнокровного молодого человека.

– Морган, не надо смотреть на меня такими обиженными глазами. Ваш доктор – болван, а вы вовсе не умираете… Хотя, нет, вы действительно умираете, но это довольно просто исправить. – Услышав подобное заявление, новая Хельга сейма Куори замерла, как статуя. Дэймону показалось, что она перестала дышать, в ожидании его дальнейших слов. – Вам достаточно прямо сейчас попросить Яго или Мину разрезать вену, и дать вам отпить несколько глотков их крови. Смею вас уверить этот жизненный эликсир, предотвратит вашу приближающуюся гибель. – Услышав дружный вздох облегчения, Дэймон с усмешкой окинул взглядом всех присутствующих. – Морган, вы можете гордиться собой, ваше присутствие заставило весьма хладнокровных людей на мгновение потерять головы.

– О чем вы говорите, Дэймон? – с непонимание и тревогой спросила Морган.

– Я прошу прощения, – Дэймон покачал головой, – но думаю это, как раз тот момент, когда вашему отцу, пора взять дело в свои руки, и кое-что рассказать об устройстве этого мира.

– Дэймон, ты абсолютно прав! – с искренней благодарностью ответил Хулиан. Его благодарность имела под собой две причины. Конечно, он был благодарен, что Дэймон передал ему пас, но больше всего он радовался тому, что просьбу открыть вену для его дочери огласил Дэймон, а ему самому не пришлось выискивать возможность об этом заговорить. – Морган, твоя мать говорила тебе что-нибудь о жажде? – Мона нахмурилась, и, не ослабляя внимание, ответила:

– За всю мою жизнь моя мать разговаривала со мной шесть раз, и уж точно мы не обсуждали с ней мое желание пить и есть. – Хулиан хладнокровно проглотил это заявление, ибо Дэймон был прав – попав под очарование Морган, он уподобился обычным смертным и так испугался потерять возможность решить все проблемы, что оказался не в состоянии сложить два плюс три.

– Морган, постараюсь изложить это как можно проще. Ты дочь Персоны, и вместе с внешностью, характером, здоровьем от родителей тебе передалось еще одно свойство Персоны – жажда, голод. Дело в том, что Персоны питаются не только обычной едой, но так же в их рацион обязательно входит такое блюдо, как чувства, эмоции других людей. Так же, как всем людям необходимо пить, так же Персонам и их потомкам до третьего колена необходимо питаться чувствами, энергией, которые излучают люди, находясь в определенных эмоциональных состояниях. В каждом сейме жажда к определенному чувству. Мы Фоли питаемся духом безумия. Находясь рядом с эмоционально неуравновешенными людьми, мы поглощаем исходящие от них флюиды безумия, этим мы подпитываем себя. Для нас это необыкновенно вкусное блюдо. Представители сейма Куори наслаждаются чувством торжества победы. Им обязательно надо, победить противника, заставить его испытывать досаду, злость, огорчение, чтобы насытить свой голод. Члены семей Персон сейма Темо питаются человеческим страхом… Хотя, я слышал, что среди них есть некоторые извращенцы, которые питаются страхом животных, но пусть это будет на их совести. Ну, а присутствующий здесь Дэймон – представитель сейма Шагрин – предпочитает горе других людей всем остальным чувствам. Все мы вынуждены удовлетворять этот голод, и при этом строго контролировать его. Здесь как со сладким, будешь, много есть конфет, выпадут зубы. Будешь слишком много высасывать чувств из людей, сойдешь с ума. Так вот, то, что у тебя налицо все признаки старения, говорит о том, что ты «не ешь». Для того, чтобы «питание» усваивалось, организму надо подсказать, что он должен делать. Для этого существует определенный ритуал. Человеку дают выпить кровь члена семьи Персоны парного сейма. Как только ты отведаешь кровь Куори, твой организм начнет не только поглощать, но и обрабатывать чувства. И как только это произойдет, твой недуг отступит. Почему так нас создал наш Господин, никто не знает. Я спрашивал у Фалей, ни один из них не дал мне ответ.

Морган смотрела на отца и думала о том, как все круто повернулось. Будучи уверенной, что ей осталось недолго жить, она никогда не боролась за себя… Принимая некоторые решения, она действовала исходя из того, что жить ей осталось, год, максимум два. Но теперь, может все измениться…

– Мне почти все понятно, кроме одного – почему Дэймон считает, что мне нужно выпить кровь Яго или Джельсамины, если я Куори. Насколько я поняла, из вашего рассказа, мне надо выпить кровь Фоли. – Хулиан в очередной раз сдержался, чтобы не выказать изумление. Он настолько уверенно чувствовал, что Морган Фоли, что напрочь забывал, что по закону наследования она Куори, потому как если оба родителя Персоны, то принадлежность к сейму передается ребенку от матери.

– Морган, прости, если как-то задел твои чувства, – подхватился Дэймон, – просто я воспринимаю тебя как Фоли. Согласись внешне ты больше походишь на представительницу сейма отца. – Лицо Морган стало похоже на застывшую гипсовую маску.

– Я Куори! Я Хельга сейма Куори, подданная Малкани Джельсамины Валенте Мальдини, – звеневшая нотка гнева в голосе девушки заставила распахнуться глаза Касиано. Он так до конца и не поверил, что его сестра может отрицать свою принадлежность к сейму Фоли. То чем он так гордился, для его сестры, похоже, было проклятьем.

– Мона, – Мина взяла девушку за руку, – почему ты отрицаешь то, что в твоих жилах течет кровь Фоли? Я поняла бы, если б ты души не чаяла в своей матери, но это не так. Ни с одним из родителей у тебя никогда не было тесной привязанности, чтобы занимать такую жесткую позицию.

– Не знаю, – упрямо покачала головой Морган, – единственное, в чем я уверена, так это в том, что я Куори!

– Ну, хорошо, хорошо – успокаивающе почти пропела Мина, – в повседневной жизни это не имеет особого значения.

– Да, но если я Куори, то не должна пить вашу с Яго кровь, – продолжая хмурить брови, возразила Морган. Мина растеряно взглянула на Хулиана. Яго, решил взять дальнейшие переговоры на себя.

– Корин Хулиан, надеюсь, для вас не составит труда найти в вашем сейме человека, который станет для Морган покровителем и даст ей свою кровь. Ни вы, ни Касиано, в виду близкого родства не можете выступить в роли покровителя для Моны. – Хулиан почти зеркально повторял нахмуренное выражение лица дочери.

– Дело в том, что я не уверен, что ей можно пить кровь Фоли. Я чувствую ее голод, и, безусловно, это голод Фоли. Более чем уверен, поместите ее в комнату с буйно-помешанным, и он тут же успокоится.

– Но я так же как вы видел, как Морган наслаждалась, когда Мина защитила ее перед сестрой. И это была не просто радость от того, что за нее кто-то заступился. Это было очень похоже на наше чувство торжества.

– Может быть так, что Морган способна питаться и тем и другим чувством? – произнес вопрос, который взволновал всех, Дэймон. Все перевели взгляд на Хулиана.

– Не смотрите на меня так, – раздраженно буркнул Корин Фоли, – я не знаю ответа на этот вопрос.

– Значит я, все-таки, умру? – опять потеряв надежду, спросила Мона.

– Ты не умрешь, – резко вскинулся Хулиан, – я не позволю этому случиться. Если вы позволите, я бы хотел уединиться, чтобы связаться с Фалем Хусто. Если кто и знает ответ на этот вопрос, так это он.

– Да, конечно! – Яго встал, чтобы проводить Корина Хулиана в соседнюю комнату. Он поторопился это сделать сам, из опасения, что кто-нибудь из слуг может проводить Хулиана в кабинет. Подобного кощунства по отношению к отцу Яго не мог допустить. И хотя головой он понимал, что это просто ребячество, его воротило, что Корин Фоли будет сидеть в кресле его отца. Оставшись без Хулиана в окружении сплоченных между собой молодых людей, Касиано почувствовал себя на вражеской территории. В принципе, это чувство не покидало его с самого прихода, но зная чрезмерную импульсивность сына, Хулиан все время его «гасил». А сейчас, когда отец был вынужден все свои силы бросить на то, чтобы связаться с Хусто Диасом, Чано остался «без прикрытия». Джакомо, Дэймон и Джельсамина производили впечатление сплоченной троицы, готовой порвать любого, кто только скажет «гав». Морган, хоть и не проявляла к нему явной агрессии, союзницей тоже было трудно назвать. Почувствовав надвигающуюся паузу, Чано решил задать вопрос, который его волновал.

– Малкани Джельсамина…

– О! Прошу вас, просто Мина! – Касиано слегка споткнулся об эту просьбу Малкани Куори, но быстро взял себя в руки и с улыбкой ответил.

– Только в том случае, если вы будете звать меня Чано.

– Чано? – на лице Джельсамины отразилось некоторое смятение, она будто пыталась что-то вспомнить.

– Да, Чано это сокращенный вариант от Касиано.

– Ах, ну конечно. Так, что вы хотели сказать, Чано?

– Хотел вас спросить, правда ли что Джинни возвращается домой? – Мина пристально взглянула на сына Корина Хулиана и попыталась хоть что-нибудь прочесть по его лицу. Попытка была абсолютно тщетной. Если что и могло выдать Касиано, так это глаза, которые слишком заинтересованно ожидали ответа.

– Да, это правда. В какой-то момент я поняла, что слишком соскучилась по своей подруге, и решила, что пора прервать ее пребывание в гимназии Фоли. – Про себя Джельсамина подивилась скоростью, с которой до молодого человека дошли новости о переменах в жизни Джинни. Но вспомнив, о количестве шпионов его отца в ее доме, она тут же перестала удивляться чему либо. – Чано, а позвольте вас спросить, что вы делали в гимназии, насколько я могу, судить из возраста гимназиста вы давно вышли.

– Совершенно верно. Я преподаю молодым людям нашей гимназии основы бизнеса, и когда они были с дружественным визитом у девушек, сопровождал их.

– Чано, а знакомство с гимназистками входит в обязанности сопровождающего студентов преподавателя? – Мина решила прощупать почву издалека. Трудно было разобраться, что произошло между Джинни и Чано, и почему она написала отцу, что ее сердце разбито.

– Конечно, нет, – улыбнулся ей Чано, – но вы же понимаете, что ни один мужчина в здравом уме, оказавшись в пределах видимости Джинни, не может не забыть обо всех правилах и ограничениях, и не бросится сломя голову перед этой плутовкой на колени. – Мина поперхнулась легким молодым фари от столь откровенного заявления Чано. Что-то не похоже было, что молодой отпрыск Борджиа собирался скрывать или отрицать роман с Джинни. И уж как-то совсем не вязалось подобное заявление с теорией о том, что он разбил Джинни сердце. Может быть, она поторопилась, выписывая подругу из гимназии? Может она что-то неверно поняла в том письме?

– Если честно, когда мне сообщили, что она покинула гимназию, я безумно обрадовался! – Мина не успевшая прийти в себя от предыдущего глотка фари, попавшего не в то горло, услышав последнее заявление, осторожно поставила стакан на стол, дабы еще чего дурного не произошло. И стала слушать дальше. – Зная, что ближайшее время проведу в Куори-сити, я представить себе не мог, как буду жить без улыбки вашей очаровательной подруги. – Яго демонстративно прокашлялся и спросил:

– Я правильно понимаю, что речь идет о твоей закадычной подружке детства дочери вашего садовника Томаса? – Строя свое впечатление о Касиано Борджиа на основании ходивших о нем слухах, Яго с трудом мог представить себе, что его что-то может связывать с дочерью простого садовника.

– Да, именно о ней, – с пониманием кивнула Мина, продолжая пристально изучать лицо Чано.

– Совершенно верно, – мягкая улыбка настолько неестественно смотрелась на слегка высокомерном лице Касиано, что казалась нереальной, – она могла рассказывать о своем отце и его розах часами. – Казалось, что молодой человек сейчас уплывет в райские кущи на волнах воспоминаний. Дэймон и Яго одновременно недоверчиво переглянулись. Вот уж чего они ожидали от этого вечера меньше всего, так это Касиано Борджиа Диаса увлеченного дочерью садовника. Морган, не сильно понимавшая, что происходит в ее собственной жизни, даже не пыталась понять, чувства брата. Единственное о чем она могла сейчас думать, это о том, какой ответ даст ее отцу Фаль Хусто. Когда дверь открылась и ошеломленный Хулиан подошел к столу, ее сердце почти остановилось.

– И что? – спросила менее терпеливая, чем все остальные Мина.

– Фаль Хусто сказал, что такое вполне возможно. Очень даже вероятно, что Морган надо питать оба голода.

– И как же тогда проводить ритуал? – Спросил, сбитый с толку неожиданным сообщением, Яго.

– Выбрать ей покровителя среди Темо или Шагрин. – Вся компании замерла в таком же потрясении, в каком находился сам Хулиан. А потом все сидящее за столом медленно перевели свои взгляды на Дэймона. – Заметив, как все на него уставились, Дэймон усмехнулся и спокойно сказал:

– Чувствую себя главным блюдом на торжественном обеде. – Продлившаяся пауза несколько затянулась, и Дэймон неуверенно поежился. – Нет, вы, что серьезно хотите, чтобы я был покровителем Морган?

– А почему нет? – абсолютно серьезно спросил Хулиан.

– Да, потому что она Хельга сейма Куори! Она сама Персона, у которой мать и отец Персоны. Покровителем выбирают кого-то кто, может дать защиту, поделиться знаниями, энергией. Что я – средний сын Корина Шагрин могу дать Морган? Я, безусловно, никогда не откажусь от подобной чести, но боюсь, что ваше решение сделано слишком импульсивно. К примеру, мой отец подошел бы на эту роль значительно лучше, или Малкани сейма Темо Моника.

– Конечно, твой отец и Моника Персоны и весьма могущественные, и ни один из них не откажет мне в просьбе стать покровителем моей дочери… Но сердце подсказывает мне, что ты будешь самым лучшим покровителем для Морган. Ты уже стал для нее кем-то вроде наставника, даже не пройдя ритуал. И то, что сегодня за этим столом есть только один возможный претендент на эту роль, очень похоже на знак судьбы. Впрочем, обычно покровителя ребенку выбирает отец, но Морган достаточно взрослая, чтобы сделать выбор сама. Я могу только посоветовать ей, выбрать тебя. – Дэймон повернулся к Морган и с интересом взглянул на девушку. Перспектива стать покровителем дочери Корина Борджиа могла ему только присниться. Детей Персон, как правило, просили стать покровителями для внуков других низших Персон. Для тех о ком просить Великих было просто не прилично. Стать покровителем чьего-либо ребенка фактически означало породниться с этим человеком. Породниться с Корином Фоли означало переступить сразу несколько ступеней социальной лестницы. Морган в это же время робко смотрела на Дэймона, будто пытаясь прочесть что-то на его лице. Наконец, она нерешительно начала.

– Гмм…, я не знаю, как об этом принято просить… Как-то неудобно вот так взять и сказать, «сэр, не дадите ли вы мне пару глоточков вашей крови»… Но я хочу сказать… Для меня вы, действительно, без всякой крови стали кем-то вроде волшебника. Вы же первый мне сказали, что я буду жить. Может для вас этот эпизод ничего не значил, но я до конца жизни запомню, чувство, которое заполнило меня в тот момент. А главное, я ни на секунду не усомнилась в том, что вам можно верить. Жизнь научила меня никому не доверять, и то, что вы вызываете у меня такое чувство спокойствия и уверенности, уже говорит о том, что моим покровителем можете быть только вы. Дамиан, я прошу вас, не отказывайтесь, будьте моим покровителем. – Та искренность и простота, с которой говорила юная Хельга сейма Куори, была способна выбить слезу из самого закостенелого циника. Дэймон таким не был.

– Дэйм, ты заметил? – с все большим интересом глядя то на молодого человека, то на свою дочь, спросил Хулиан. – Она назвала тебя твоим истинным именем.

– Да, представить себе не могу, откуда Морган его узнала. Я его не называл даже Яго! – потрясение на лице Дэймона похоже прочно поселилось.

– Извините, но это имя просто всплыло у меня в голове, – со страхом, что ее обвинят в чем-то, попыталась оправдаться Морган.

– Видишь, – с напором произнес Хулиан, – нам не нужно искать Морган другого покровителя, потому что им должен стать ты.

– Создатель, у меня просто мурашки по коже от всего происходящего, – пробормотала, растирая себя руками, Мина.

– Малкани Джельсамина, вы не возражаете? – с надеждой спросила Мона.

– Дорогая, ну какие могут быть сомнения? Если ты хочешь, чтобы Дэймон был твоим покровителем, о чем тут вообще спорить?

– Спасибо вам!

– Да, не за что, – усмехнулась Мина, – мне только что и оставалось сказать «да». Пристально наблюдавший за всем происходящим Яго тщетно пытался себе объяснить, чем вызвано такое стремление Хулиана заполучить Дэймона в покровители Моне. В принципе, его друг был прав, когда утверждал, что надо бы выбрать на эту роль кого-то более могущественного. И Яго вовсе не поверил в сказочку про то, что Хулиан верит в судьбу, которая сама так пожелала, а уж тем более, что ему что-то там подсказывает сердце. Да и то, что Мона назвала Дэйма его истинным именем, вполне могло быть фокусом Хулиана. С его телепатическими способностями, ничего не стоило «подсказать» дочери, что говорить… Но зачем это было нужно Хулиану, Яго затруднялся ответить. Пока он пытался разгадать очередную загадку, вовсю шли приготовления к ритуалу. Хотя, особо готовиться было не нужно. Требовались только ритуальный кубок, подушка и нож, которые были в доме любого члена семьи Персоны. И уж, конечно, имелись в доме Корина Куори. Так как Морган была уже не маленькая, и положить ее на ритуальную подушку не представлялось возможным, то подушку положили на пол, а девушка встала на нее на колени. Дэймон снял пиджак и, оставшись в одной белоснежной рубашке, закатал рукав на левой руке до локтя.

– Дэймон надо выше закатать рукав, – с усмешкой сказал Хулиан, наблюдая за тщетной попыткой молодого человека натянуть рукав на его мощный бицепс. Яго, молча, подошел к другу и резки движением разорвал ткань вдоль руки до самого плеча.

– Так достаточно?

– Вполне, – кивнул удовлетворенный Хулиан. – Малкани Джельсамина, так как Малкани Химена отсутствует, ритуал придется провести вам. – Мина растеряно посмотрела на Корина Фоли и перевела вопрошающий взгляд на Яго.

– Вы, наверное, не знаете, что надо делать, – догадался Хулиан.

– Точно, – извиняясь, подтвердила, Мина.

– Не удивлюсь, если вы вообще первый раз слышите обо всей этой стороне нашей жизни, – с понимание произнес Корин Фоли.

– Второй, – сглотнув, ответила Мина. – Почему у меня такое ощущение, что вы знаете обо мне больше, чем знаю я?

– Джельсамина, обещаю, что все вам объясню, только позже и наедине. Этот вопрос касается только вас, и я не думаю, что вы захотите выслушать мой рассказ в присутствие даже самых близких людей.

– Я запомню ваше обещание, – совершенно серьезно сказала Мина.

– А теперь, слушайте внимательно! – Привлек ее внимание Корин Хулиан. – Я буду говорить, а вы будете сразу делать. Дамиан встань перед Моной. – Дэймон послушно выполнил указание. – Джельсамина возьмите кубок и кинжал и подойдите к ним. – Приняв из рук Яго кубок и кинжал Мина настороженно подошла к Морган, стоявшей на коленях лицом к Дэймону. Девушка, не отрывая глаз, смотрела на своего будущего покровителя, и у нее на лице было написано такое доверие, которое испытывают только маленькие дети по отношению к своим родителям. Мина подумала, что, возможно, действительно что-то мистическое связывало их. – Теперь отдайте кубок Морган. – Малкани Куори, как послушная кукла выполнила очередное указание. – А теперь на четыре пальца выше локтя с внутренней стороны руки Дэймона сделайте глубокий надрез кинжалом. – Мина в изумлении уставилась на Корина Хулиана, а потом перевела потерянный взгляд на Дэймона. Молодой человек уверенно кивнул и протянул ей руку. Джельсамина в ужасе пыталась понять, как сделать то, что ей велит Хулиан. Никогда в жизни ей не приходилось резать ножом человеческую плоть близкого человека. От одной только мысли об этом ей становилось дурно. Дэймон слегка присев, снизу заглянул в глаза Мине.