Текст книги ""Фантастика 2024-40". Компиляция. Книги 1-19 (СИ)"

Автор книги: Ольга Санечкина

Соавторы: Сергей Щепетов,Владислав Русанов,Наталья Шегало,Доминион Рейн,
сообщить о нарушении

Текущая страница: 288 (всего у книги 353 страниц)

Яго потрясенно молчал. Было ощущение, что он оказался в каком-то другом, нереальном мире, где все расцвечено любовью. Где нет места подлости и злобе, интригам и коварству… А есть только светлая, абсолютная любовь, которая освещает своим светом этих двоих. Он был искренне рад за них, но света их любви было недостаточно, чтобы заставить его забыть о том, что сам он балансирует, словно неумелый жонглер, и в руках его вовсе не шарики, а судьбы многомиллионного населения сейма Куори. И Гастон был прав. Рассказав ему свою историю, он лишил Яго надежды на то, что ему удастся уговорить Кейсара, вернуться к правлению сеймом.

– Джакомо, не стоит так грустить. Поверьте, вы справитесь с этой ситуацией и значительно быстрее, чем вам кажется. И, хотя этого не стоит делать, я скажу вам, что сегодняшние заботы через довольно непродолжительное время, покажутся мелкими и незначительными, по сравнению с теми задачами, которые встанут перед вами.

Яго показалось, что он начинает терять чувство реальности. Что все это какой-то очень странный сон. Сон, из которого невозможно выбраться.

– Милый, неужели ты ничего не можешь сделать, чтобы помочь этому очаровательному молодому человеку? – Похоже, отчаянье, отразившееся на лице Яго, тронуло сердце красавицы-супруги Кейсара.

– Все, что я могу, это поддержать игру нашего молодого Корина Куори и дать ему возможность и дальше убеждать Хоакина, что на самом деле я заинтересовался ситуацией и принимаю активное участие в жизни сейма, – безапелляционно покачал головой повелитель сейма.

– Может быть, для этого ему стоит почаще приходить к нам на ужин?

– Дорогая, я почти ревную, – с нежностью глядя на свою прелестную жену, произнес Гастон. – Ты, как всегда права, это будет замечательно. Тем более, мы столько лет были лишены чьего-либо общества!

– Но вы уверены, что мое присутствие, не повредит госпоже Элис? Как бы я не хотел получить от вас всю возможную помощь, мысль о том, что своими визитами я могу что-то нарушить… – Яго понимал, что может услышать тот ответ, который меньше всего желает услышать, но он должен был выжать из этой ситуации максимум.

– Не знаю почему, но, похоже, мы оба не видим в вас никакой угрозы нашему миру, – удивленно пожал плечами Гастон. – Я бы сказал, наоборот, своим присутствием вы заставили наши чувства обостриться, заиграть новыми красками. Видимо, легкое чувство ревности, порой бывает полезным. А возможно, любому мужчине необходимо хотя бы изредка видеть свою возлюбленную глазами другого мужчины. Так что не переживайте, как только одному из нас покажется, что вы отвлекаете нас друг от друга, я тут же откажу вам в доме.

– Если уж вы проявили такую щедрость, не согласитесь ли просветить меня в одном вопросе? – спросил Яго, боясь спугнуть удачу.

– Ну, что же с вами поделаешь, – драматично вздохнул Кейсар Куори.

– Сегодня я был свидетелем, как Хоакин прокрался в покои Габриэллы, и, уходя, сказал ей, «Чтобы ты не думала о себе, ты проиграешь». Вы знаете, о чем идет речь? Между тетей и Кейсаром Фоли есть какой-нибудь старый конфликт, о котором мало кому известно?

– Насколько знаю я, нет. – Покачал головой Гастон. – Джакомо, мы с вашей тетей были в очень добрых отношениях. Когда я объяснил ей причину, по которой отхожу от дел, в отличие от Густаво, она меня сразу же поддержала. И все эти годы хранила нашу с Элис тайну от всего мира, влача за меня бремя правления сеймом, при этом умудряясь создавать иллюзию моей бурной деятельности, коварства Элис и Создатель знает чего еще. Даже Высшие Персоны нашего мира купились на ее игру про Кейсара-подкаблучника и регулярно «воевали со мной». По крайней мере, им так казалось. Так что мы доверяли друг другу и всегда поддерживали контакт. Если бы у Габриэллы возник серьезный конфликт с Хоакином, я бы знал об этом. Она не часто, но обращалась ко мне за помощью в вопросах, которые вызывали у нее трудности.

– Почему же тогда после «смерти» тети, вы так обошлись с Джельсаминой? – с неверием спросил Яго. Кейсар Гастон тревожно нахмурился.

– Мне казалось, что я сделал для дочери Габи все, что сделал бы для своей собственной. Я уволил весь персонал дома, не зная, кто из них надежен, а кто нет. У меня не было уверенности, что кто-то из них не помогал убийце Габи. Я нашел для нее лучшую воспитательницу и учителей… Я даже пришел на ее день рожденья, расставшись со своей Элис, потому что считал, что обязан поддержать дочь Габи! Я приказал ограничить ее общение с внешним миром до тех пор, пока она не обретет силы, чтобы защищаться самой…

– Вы знали, что Джельсамина обретет силы матери? – уцепился за слова Кейсара Яго.

– Конечно, знал, – удивляюсь тому, что для Яго это не очевидно, начал Гастон – Габриэлла последние пятнадцать лет усиленно работала над тем, чтобы в случае какой-нибудь критической ситуации вы с Джельсаминой могли взять управление сеймом на себя. Вас она воспитывала думающим, просчитывающим каждый шаг политиком, руководителем. А для Мины готовила возможность получение силы Малкани Куори. Габриэлла не говорила мне, почему занимается всеми этими приготовлениями, но она часто консультировалась у меня в вопросах того, какие дисциплины вам выбирать в гимназии, какие навыки развивать в первую очередь. Она говорила, что боится дать вам слишком одностороннее женское образование. И считала, что я как никто другой знаю, какие стороны надо развивать, чтобы вы стали полноценной заменой мне. Я никогда не понимал, почему она списывает со счетов вашего отца. Сейчас, все стало абсолютно прозрачным, кроме одного. Габриэлла явно готовилась к сумасшедшему выпаду брата. И поверьте, не смотря на то, что Густаво был сыном Создателя, я не понимаю, почему ему удалось ее победить. Такое чувство, что она не хотела этой победы.

Услышанное потрясло Яго до глубины души! Он считал, что тетя готовила его к борьбе с отцом, а вовсе не к управлению сеймом. Неужели Малкани Куори предвидела, что им с Миной придется занять их с отцом место? Все это не укладывалось в голове, которая была готова взорваться от потока свалившейся на него информации. Он уже успел забыть про свой вопрос об отношениях Габриэллы и Хоакина, когда голос Гастона вырвал его из плена размышлений.

– Не помните, что точно сказал Кейсар Фоли? – задумчиво спросил повелитель. Яго обладал отличной памятью, и для него не составило труда выудить из ее глубин точную цитату.

– «Чтобы ты не думала о себе, ты проиграешь». – Гастон удивленно вскинул брови и абсолютно серьезно спросил.

– А с чего вы взяли, что он обращался именно к Габриэлле?

– Наверное, потому что кроме Хоакина и тети в комнате никого не было, – растеряно ответил Яго.

– Вы в этом уверены? Откуда же вы знаете, что там произошло?

– Я стоял… – Вот теперь его голова действительно была готова взорваться!

– Джакомо, я надеюсь, вы нас извините, но, к сожалению, я вынужден прервать наш очаровательный ужин, ибо стал отнимать у меня слишком много внимания. Я надеюсь, что смог вам хоть чем-то помочь.

– Да, конечно! Я понимаю, на какую жертву вы пошли, приняв меня сегодня, – благодарно поклонился своему повелителю Яго.

– Сейчас за вами зайдет мой дворецкий и проводит, боюсь, что сами вы просто заблудитесь. Но прошу вас, если вас заинтересует что-то из увиденного за окном коридора… Признаюсь, я заметил ваше внимание к моей работе… Так вот, если что-то вызовет ваше желание задержаться, прошу вас, не стесняйтесь. К моему сожалению, я не могу себе позволить наслаждаться признанием публики, а как любой художник и артист, остро нуждаюсь в нем. Мне будет приятно осознавать, что человек, с таким утонченным вкусом и восприятием прекрасного, оценил мои работы.

На этих словах Кейсар встал и подал руку своей очаровательной супруге. Элис грациозно поднялась со стула, взглянула на Джакомо и улыбнулась теплой материнской улыбкой, от которой молодой человек чуть не растаял.

– Джакомо, заходите к нам. Нам очень приятно ваше общество. У нас никогда не было детей, ибо мы жили только друг для друга… Но если бы у меня был сын, я бы хотела, чтобы он был похож на вас. О таком сыне, как вы, мечтала бы каждая мать!

Боль, отразившаяся на лице Яго, заставила ее нахмуриться.

– Ох, я вас чем-то обидела?

– Простите, что невольно огорчил вас, – быстро собрался Яго, – просто моя мать бросила меня еще совсем младенцем. Видимо ее мнение отличалось от вашего. Я тоже был бы счастлив, если бы моей матерью была такая изумительная женщина, как вы.

Удивительно было то, что, не смотря на то, что внешне супруга Гастона выглядела совсем юной девушкой, Яго воспринимал ее как умудренную годами женщину. Глупая, детская надежда, что на самом деле мать никогда не бросала его вновь всколыхнулась у молодого человека в груди, и он с надеждой посмотрел на Кейсара Гастона, но лицо повелителя было абсолютно не проницаемо. Даже если ему и было, что сказать Яго, он промолчал. Он легонько потянул Элис за локоток к выходу и в последний миг обернулся.

– Джакомо, поверьте, ваша тетя растила вас для того, чтобы править сеймом. Возможно, вы этого не замечали и не осознавали, но Габриэлла дала вам все необходимые знания, для того, чтобы с легкостью разрешить любые самые заковыристые проблемы. Я лично следил за этим. Поймите, если завтра кто-либо из наших соперников захватит Куори, я потеряю возможность отдавать себя целиком и полностью моей Элис. В случае, если бы я хоть на десятую долю секунды поверил, что вы не справитесь, я бы не стал бездействовать. Все, что вам нужно, отбросить ложную скромность и поверить в себя.

– С вашего позволения, я передам эти слова моей кузине, – усмехнулся Яго, – в ее понимании я и ложная скромность понятия не совместимые.

Кейсар Хоакин заперся у себя в кабинете и нервно теребил в руках плеть. Неожиданное вмешательство Гастона могло спутать ему все карты! Повелитель Фоли не мог поверить, что его коллега действительно прервал свое добровольное заточение. Вернувшись домой, он все серьезно обдумал и пришел к выводу, что мальчишка его ловко разыграл. Но когда его соглядатай из дома Кейсара Куори доложил, что Джакомо сегодня ужинал в обществе Гастона и его супруги, Хоакин потерял покой. Он был готов мчаться к Кейсару Куори и умолять его не вмешиваться.

За последние несколько месяцев сон стал казаться Дэймону недостижимой роскошью, но сегодня он понимал, что упадет замертво, как только положит голову на подушку. Они ехали весь день, не торопясь и выискивая хоть какие-то следы Мины. Ее присутствие им обнаружить не удалось, а вот количество историй о себе самом и Яго, которые ему пришлось выслушать за день от своего младшенького брата, зашкаливало за пределы разумного. Похоже, парень всю свою сознательную жизнь только тем и занимался, что фиксировал в своей памяти ту или иную проделку их бесшабашной юности. Судя по тому, что в рассказах Эрика фигурировали только времена гимназии, жизнь за ее стенами не вызывала у него желания о ней вспоминать. Странный был этот мальчишка. Не смотря на то, что Эрику уже исполнилось двадцать два года, и у них было всего четыре года разницы, Дэймон воспринимал его именно как мальчишку. Он пытался прощупать брата на предмет того, осознает ли он, что ему передалась сила отца, но внешне Эрик никоим образом не подавал вида, что в курсе происходящего. Если он и пользовался даром, то или это тщательно скрывал или действовал бессознательно. Но еще больше его интересовал вопрос в курсе ли его способностей Шантэль. Впрочем, вероятность того, что не знала, была слишком низка. Сам Дэймон последнее время стал все больше и больше замечать у себя всплески силы отца. Будто она росла с каждым днем. И если пару месяцев назад, он мог совершать только простейшие манипуляции, то сейчас ловил себя на мысли, что приходится держать свой телепатический дар под контролем, как и слух. Соблазн залезть в голову Эрика был очень велик, но моральная этика не позволяла Дэймону без особой причины ковыряться в чужих мозгах. Он искренне обрадовался, что хозяин трактира, где они остановились на ночь, сразу предложил им раздельные комнаты. Они неплохо провели вместе день, но сейчас хотелось отдохнуть от этого слегка заискивающего взгляда. Казалось, что парень готов ловить каждое слово, вылетающее из уст Дэймона. К тому же постоянно приходилось держать поднятыми щиты и контролировать, не сунется ли братишка сам в его голову. Пока не ясен уровень силы в этом мальчишке, придется быть осторожным. Дэми подошел к окну, открыл его и уставился в кромешную тьму. Глаза были такими уставшими, что было просто необходимо уставиться в какую-нибудь точку вдали и расслабиться. Дэймон позволил расслабиться не только глазам, но и своей растущей силе. Ему было жизненно необходимо отключить всеобщий контроль хоть на несколько минут. Ментальная сила Дэймона плавно заскользила по округе. К счастью он еще не достиг уровня, когда слышал мысль каждого, кто попадал в его поле, он просто чувствовал разум людей, как будто видел в темноте светлячков. Одни горели ровным светом, другие нервно метались, но, в общем и целом, это было не обременительно, особенно по ночам. Дэймон даже научился извлекать для себя из этих огоньков некую мелодию. Прелесть ее была в том, что она никогда не повторялась и всякий раз звучала по-новому.

Насладившись столь неординарным концертом, молодой человек позволил себе то, что ему давно не приходилось делать. Он отпустил на волю свой слух. И тут же на него обрушилась какофония звуков. К счастью, стоявший у дороги трактир не мог выдать столь же богатую гамму, как многотысячный город. Когда среди общего гама Дэймона чем-то привлек юношеский голос, он прислушался внимательнее.

– У вас есть комната, я хотел бы остановиться на ночь?

– Конечно, сынок! – голос, ответивший на вопрос, явно принадлежал женщине из народа. – Может предложить тебе ужин?

– Спасибо, не откажусь.

– Садись, похоже, ты весь день провел в дороге. Куда-то торопишься?

– Везу донесение от Кейсара сейма Куори в Шагрин-Вилле.

Когда прозвучало название сейма, Дэймон замер. Он понял, чем его привлек этот юношеский голос! Его обладательницей являлась Джельсамина Валенте! И хотя, вряд ли человек с нормальным слухом узнал в этот усталом мальчишеском голосе прекрасную дочь Малкани Куори, для Дэймона это не составило труда. Джельсамину он мог узнать из тысячи.

– Ну, отдыхай, пойду, посмотрю, что осталось из еды.

Дэймон облегченно вздохнул, стало понятно, что с Миной все в порядке. Как он и предполагал, кузина Яго, была в состоянии о себе позаботиться. У него возникла мысль, вскочить в седло, найти дом, где она остановилась и продолжить свое тайное патрулирование, но потом подумал, что своим присутствием скорее разоблачит Мину перед преследователями. Одной у нее больше шансов остаться неузнанной. Дэймон уже собрался свернуть свой столь вовремя расправленный слух, когда услышал бешеный топот копыт лошадей запряженной кареты и повелительный окрик:

– Я же сказала еще быстрее!

Услышать голос матери здесь в глуши Куори в нескольких шагах от Джельсамины, вот это было действительно шоком. Что она здесь делала? Нет, Дэймон не испытывал иллюзий на тему того, что Николь будет сидеть дома и горестно оплакивать своих троих почивших детей… Но то, что куда-то сорвется как сумасшедшая…

После целого дня в седле, Джельсамина крепко спала, когда ее словно ударили кирпичом по голове.

– Мина!

Раздавшийся голос Яго заставил несчастную подскочить на кровати и зажмуриться. Втянув голову в плечи, она сонно пробормотала.

– Яго, не мог бы ты так не орать!

Только спустя мгновение она поняла, что кузен обратился к ней ментально. Это было несколько непривычно.

– Я чуть с ума не сошел, а ты даже не соизволила послать мне весточку, что жива здорова!

Гнев Яго можно было почувствовать, так будто бы он находился рядом.

– Ну, извини, что не подвергла себя риску быть разоблаченной и убитой, ради того, чтобы тебя успокоить.

Недовольно буркнула Мина, окончательно проснувшись. Убедившийся, что с кузиной все в порядке Корин Куори стал потихоньку успокаиваться.

– Как ты?

– Все в порядке.

– Где ты?

Мина улыбнулась настырности своего невидимого собеседника. Она уже поняла, что ей предстоит допрос с пристрастием, и пока она не отчитается перед Яго по всем пунктам, поспать ей не удастся.

– В дороге. Остановилась на ночь в трактире.

– Тебе нужна помощь?

– Я и сама чудесно справляюсь.

– На тебя больше не нападали?

– Нет. И Яго, мне очень жаль, что твои люди погибли.

– Мне тоже. Их тела уже доставили домой.

– Это было ужасно, если бы не Дэймон…

– Я рад, что послал его тебе навстречу.

– Это было проделано весьма ловко… И своевременно.

Почувствовав, что его не будут обвинять в обмане и ущемлении прав, Яго совсем расслабился.

– Когда по твоим расчетам ты прибудешь к Шантель?

– Завтра к вечеру.

– Я свяжусь с тобой после обеда. Подходит?

– Подходит.

– У тебя точно все в порядке?

– Будет, когда ты дашь мне поспать.

– Прости, но когда я получил письмо от Дэймона…

– Кстати, о Дэймоне, ты знаешь, что он путешествует не один?

– Нашел по дороге очередную любовь всей своей жизни?

– Нет. С ним был некий парень по имени Эрик. Тебе что-нибудь это говорит?

– Да. Один из сынков Мартина и Николь. Его брата близнеца Джинни случайно прирезала, когда он пытался добить ее пациента.

– Странный выбор попутчика. Тебе не кажется?

– Согласен. Но это его право. Я не могу диктовать ему с кем и куда ехать.

– Ой ли? То-то он вынужден был скакать полночи, чтобы встретить меня в небезызвестном тебе трактире.

– Так, ты, кажется, хотела спать.

– Как ты?

– Нормально.

– Более сухого ответа я от тебя в жизни не слышала.

– Мина, не хочешь получать неприятные ответы, не задавай вопросы.

– Хорошо. Я так и поступлю. А теперь изволь дать мне поспать.

Джинни решительным шагом переступила порог лавки Гэли-Мэли. Проворочавшись всю ночь, она подскочила ни свет, ни заря и стала готовиться к нелегкой беседе. Привыкнув, что в лавке редко бывают посетители, девушка растерянно остановилась, увидев у прилавка Корина Хулиана и Корина Реналя. Они увлеченно изучали один редкий корень. Приметивший девушку хозяин лавки махнул головой, подзывая к себе за стойку. Ловко проскользнув под прилавком, Джинни встала рядом с Гэли-Мэли и постаралась не слишком сильно выказывать свое раззадоренное появлением редких гостей любопытство. Корин Хулиан встретившись с ней взглядом, вдруг широко улыбнулся, и будто они добрые приятели бросил.

– О, дорогая, привет! Рад вас видеть, у нашего старика Гильермо. А я все думал, когда же вы найдете сюда дорогу, а вы оказывается здесь уже почти за хозяйку. По крайней мере, в отличие от нас, стоите по другую сторону прилавка.

– Добрый день, – не зная, что еще она может сказать Великому Корину Фоли Хулиану Борджиа Асавьедо.

– Вы знакомы с моим другом Реналем?

– Как-то не было повода быть представленной, – с легкой иронией в голосе ответила дочь садовника.

– Это жизненно необходимо исправить!

Джинни смотрела на не в меру развеселившегося Корина Фоли и пыталась понять, чем она обязана такому приему.

– Реналь, позволь я познакомлю тебя с девушкой, дважды перешедшей тебе дорогу! Эта очаровательная особа есть никто иная, как Джинни, о которой ты меня не далее как сегодня утром так подробно расспрашивал. Джинни, это мой друг и отец небезызвестного вам Дэймона Корин Реналь Д'Артуа Каде.

– Очень приятно, – нервно пробормотала Джинни, пытаясь понять, когда успела перебежать дорожку Корину Шагрин. Пронзительные голубые глаза смотрели на нее с долей потрясения и восхищения. Корин Реналь протянул свою руку и мягко спросил.

– Вы позволите вашу ручку?

Даже не смотря на то, что она всю жизнь крутилась в семье Малкани и Корина Куори, в сложившейся ситуации Джинни чувствовала себя крайне неуверенно. Робко протянув Реналю руку, она как завороженная смотрела в эти насмешливые глаза, пока до нее, наконец, не дошло, что Корин Шагрин весьма фривольно перегнувшись через прилавок, притягивает ее руку к своим губам для поцелуя. Побежавшие по коже мурашки заставили девушку вздрогнуть. Ей показалось, что все вокруг покрывается какой-то совершенно нереальной энергией, которую можно пить, как густые сливки. Приблизив свое лицо к ее на расстояние, когда губами чувствуешь дыхание друг друга, он еще раз поцеловал ее руку, буквально на мгновение прихватив ее кожу зубами.

– Дорогая, позвольте мне выразить вам свое восхищение! Я даже представить не мог, что вы столь очаровательны! Прямо таки не знаю, что во мне сейчас кричит громче, желание любоваться вашей красотой дальше, или молить вас рассказать мне, о том, как эта маленькая, изящная ручка, что я имею удовольствие сейчас целовать, воплотила в жизнь мои мечты. – В голосе Корина Шагрин было столько голодного, природного секса, что от слегка урчащей речи у Джинни волоски на руках встали дыбом. Она понятия не имела, что он говорит, и просто старалась хоть как-то навестись на резкость.

– Реналь, боюсь, что последние дни нашей очаровательной Джинни были столь насыщены, что она не совсем понимает, о чем ты говоришь. – Голос Корина Хулиана заставил Джинни на мгновение вернуться к реальности.

– Ох, простите, – все так же, не отрывая своих потрясающих глаз от нее, почти прошептал Реналь, – все потому, что вы кружите мне голову! Конечно же, я говорю о тех двух эпизодах, когда наша прекрасная героиня значительно сократила численный состав отпрысков Мартина и Николь.

Когда до Джинни дошел смысл сказанного, ей все же удалось взять себя в руки. Она никак не прокомментировала заявление Корина Шагрин, но смогла вырваться из-под его чар.

– Знаете, если бы вы не были так прекрасны, я бы предложил вам пойти ко мне в ученицы. Я слышал о ваших успехах на лекарском поприще… Скажу по секрету, изготовление ядов хоть и близкая к лекарству по своей специфике сфера, но гораздо лучше оплачиваемая. – Оценивающе разглядывая ее сверху вниз, задумчиво начал Реналь. – Но боюсь, что глядя на ваше тело, я смогу думать только о том, чему бы мог вас научить в постели. – Реналь продолжил пожирать ее глазами, а Джинни избавившись от внезапно пробежавших перед глазами образов, заставила себя остыть, насколько это вообще было возможно. Мысль стать любовницей Корина Шагрин совсем не прельщала ее. И хотя любая другая девушка на ее месте была бы счастлива, броситься к нему в объятья, Джинни это мысль не казалось заманчивой. Ей начинало надоедать это дурацкое представление, и она приготовилась высказать Корину Шагрин все, что о нем думает, но он ее опередил. – И раз уж ход моих мыслей принял столь откровенно шокирующий оборот, я думаю, что будет правильнее попросить вас стать моей женой.

Джинни нервно сглотнула. Чувство юмора Корина Шагрин было ей не понятно. Что он хотел сказать последним предложением, ускользало от ее рассудка.

– Вы согласны? – С легкой долей надежды в голосе спросил Реналь.

– С чем согласна? – пытаясь прийти в себя, потрясла головой Джинни.

– Стать моей женой. Я видимо не до конца ясно выразился, простите. Джинни, дорогая, я прошу вас одарить меня величайшей милостью, сделать меня счастливейшим из… гм… бессмертных и стать моей женой.

– Простите, это какая-то странная шутка, – Джинни покачала головой, и наконец, отняла свою руку у Реналя. – Возможно, вам это кажется поводом для веселья…

– Поводом для веселья? – Улыбка на мгновение исчезла с лица Корина Шагрин, но тут же вернулась снова. – Вы думаете, что я сделал вам предложение в шутку? Создатель, нет, конечно! Я абсолютно серьезен! Я очарован и не хочу терять ни минуты из того времени, что мы можем быть вместе.

– Реналь, – голос Хулиана прозвучал как раскат грома, Джинни давно забыла, что они в лавке не одни, – боюсь, что сегодня ты впервые в жизни на свое предложение услышишь «нет».

– О, нет! Дорогая, я вас умоляю, не портите это прекрасный день отказом! Все было так чудесно!

– Простите, но…

– Только не говорите «нет»!

– Я подумаю, – это был единственный ответ, который пришел в голову несчастной девушки, кроме «нет».

– Она подумает! Джул, ты слышал? Она не сказала «нет», она не сказала «да», она сказала «я подумаю»! Джул, думающая девушка, что может прекрасней?

– Согласен, довольно редкое явление. Рене, ты кажется, торопился? – Хулиан смотрел на своего друга с оттенком светлой грусти.

– Точно! – Неожиданно Корин Шагрин превратился в собранного, серьезного и абсолютно хладнокровного мужчину. Он повернулся к Джинни и с непроницаемым лицом произнес.

– Джинни, я безмерно благодарен вам, что не ответили отказом сразу. И, понимая, что вам требуется время для принятия такого важного решения, я готов подождать. Я приду к вам за ответом на третий день. Уверен, для такой благоразумной девушки, как вы, этого срока более чем достаточно. Сейчас я вынужден откланяться. Господин Гильермо, приятного дня.

После ухода Реналя в лавке Гэли-Мэли наступила оглушительная тишина.

– Мой друг умеет произвести впечатление, не так ли, Гильермо? – усмехнулся Хулиан.

– Прямо скажем, фееричная личность, – скептически сверкнув глазами, ответил хозяин лавки.

– Джинни, чтобы у вас не закралось сомнение, что все это дурацкая шутка, хочу сказать, что был свидетелем того, как Реналь делал предложение своим будущим женам раз пять… В общем-то, столько раз он и был женат за всю его довольно продолжительную жизнь. И всякий раз, когда он делал предложение будущей супруге, у нее возникали весьма серьезные сомнения о том, все ли у него в порядке с головой и не шутит ли он. Реналь самый трезвомыслящий человек в мире, из всех кого я знаю. И он никогда не позволяет себе дурных шуток по отношению к женщине. Он может быть беспредельно жесток и бездушен, но шутовство это не его стихия.

– И что будет, если я скажу ему «нет»? Он съест меня на завтрак?

– Храни нас Создатель, в людоедстве никто из Персон до сих пор замечен не был. Мы, конечно, все в некоторой степени психи, но не настолько. Смею вас уверить, можете смело говорить «нет», если сочтете это для себя лучшим. Реналь пальцем вас не тронет.

– Что-то верится с трудом, – нервно поежилась Джинни.

– Если не секрет, почему вы хотите отказаться от такого умопомрачительного предложения? Поверьте, быть женой Корина Шагрин не так уж плохо. Все пять жен Реналя были абсолютно счастливы в своем супружестве, заполучив в мужья богатого, красивого, сексуального, могущественного и на редкость верного знатока женских сердец.

– И все они его любили?

– Знаете, большинство особ женского пола всех возрастов и мастей только при виде Реналя теряют способность здраво рассуждать. А уж при том, как мой друг старался очаровать вас сегодня, гм… Скажем так, ни одной не пришло бы в голову, ответить «нет» и на менее лестное предложение с его стороны.

– Вы меня осуждаете?

– Я вам удивляюсь. Но, я видимо, отнимаю ваше время. Вы теперь здесь работаете?

– У меня есть работа, я помогаю отцу в саду. А здесь бы я хотела учиться. – С тяжелым вздохом, ответила Джинни, у которой окончательно и бесповоротно все перепуталось в голове.

– Но ваш учитель живет в Фоли-Куидат. – Джинни отметила для себя, что, похоже, Хулиан был в курсе жестких правил касты лекарей Фоли.

– Да. Я хотела вернуться в Фоли, чтобы продолжить обучение, но и Мина и Яго категорически против. Вы же понимаете, что я не могу нарушить их волю.

– Понимаю. А что вы скажите, Гильермо? Как давно вы брали ученика последний раз?

– Пятнадцать лет назад, вам ли не знать, Ваша Светлость.

– Ну, ваш брат прервал свой обет и взял ученицу.

– Ну, ради такой ученицы и я бы прервал свой обет, – со знанием дела ухмыльнулся Гэли-Мэли. – Вы же видите, у нее это в глазах! Ей надо учиться дальше.

– Ну, так берите ее в ученицы.

Гэли-Мэли изумленно уставился на Корина Фоли.

– Но ведь существует запрет…

– Ну, если я этот запрет наложил, то я и могу снять его…, в виде исключения для нашей прелестной юной целительницы.

– Вы? – воскликнула Джинни, не сдержавшись от возмущения. – На каком основании вы так поступили с нашей кастой?

– На основании того, что являюсь ее Основателем, – удивленно заметил Хулиан. – Не понимаю…

– Несколько веков назад, высший совет целителей принял решение не открывать адептам до шестого уровня имя Основателя и Учителя, – поторопился просветить Хулиана Гэли-Мэли.

– Старая, добрая борьба за власть и влияние, – понимающе ухмыльнулся Корин Фоли. – Устроить бы вам всем переаттестацию, чтобы не зазнавались! Итак, Гильермо вы берете мою протеже в ученицы?

– С превеликим удовольствием, Учитель.

– Вот и славно, – довольно кивнул Хулиан и повернулся к Джинни. – Добьете пятую ступень, буду ждать вас.

– Зачем? – не верящая в свое счастье и ожидающая подвоха, насторожено спросила Джинни.

– Ну а кто же будет вас учить шестой?

– Вы учите сами?

– Ну, не друг дружку же им учить.

– Можно вопрос, – Джинни решила, что если звезды ей сегодня благоволят надо пользоваться случаем.

– Почему нет?

– Я, на уровне своей третьей ступени, работаю только с телом и жизненной энергией человека. Какого уровня мне надо достичь, чтобы я могла работать с душой?

– Седьмого, в этом и состоит седьмой курс – работа с душой.

– Седьмого? – заплескавшаяся в девушке надежда погасла. Посетившая ее в эту минуту идея, заставила ее дыхание сбиться. – Корин Хулиан, пожалуйста, ответьте, Кейсар Хоакин имеет отношение к нашей касте? Он может работать с душой?

Изумление, отразившееся на лице Хулиана, подсказало Джинни, что ей все-таки удалось его удивить. Задумавшись на мгновение, он повернулся к хозяину лавки, – Гэли, ты нас не оставишь?

– Конечно, Учитель.

Когда Джинни осталась один на один с Корином Фоли, ей стало не по себе. Этот непредсказуемый человек сводил ее с ума количеством «потайных кармашков».

– Итак, что ты знаешь о Кейсаре Фоли?

– Ничего.

– Джинни, ты же понимаешь, что ты можешь мне рассказать сама, или я могу залезть к тебе в голову и посмотреть все сам. Мне наплевать, чьей подругой, невестой или дочерью ты являешься.

– Я знаю, что вы можете высосать мой мозг досуха и при этом заставить об этом забыть. Что же тогда возитесь с расспросами? – Джинни порой сама удивлялась, откуда в ней столько дерзости.

– Ты член касты лекарей сейма Фоли. – Ворчливо ответил Хулиан, огорчившись, что ему не удалось просто запугать девушку. – Все, кто вступает в касту, получают мою персональную защиту. Вот и приходится защищать от всех, в том числе и от себя.

– Я нахожусь под вашей защитой?

– Да, можешь быть уверенна, если с тобой что-нибудь случиться месть моя будет страшной, – сдавшись, устало ответил Основатель касты.

– Да, приятно знать. – Потрясено хмыкнула девушка.