Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

– Лада? Сам нарёк? – я продолжал сидеть голышом на кровати и пялиться на совершенно незнакомую девушку, совершенно не обращая внимания на угощение, – Что-то не припомню.

– Вы же вчера дважды поблагодарили меня, – Лада опять очаровательно улыбнулась, взяла кусок хлеба, и небольшим столовым ножом намазала свежее масло на хлеб, а затем положила на него кусочек солёного лосося, и протянула мне, – Отчего я приобрела тело, и теперь вхожу в твой малый пантеон, вместе с Марией и Оземом.

– Вот как оказывается, – я задумчиво почесал подбородок, – а мой сон, это же ведь не сон был?

– Сон не сон, уже не важно, – Лада прелестно улыбнулась, и я узнал в ней незнакомку из сна, – я отвечаю за любовь и красоту в твоём мире, а от Водного Духа мне осталось ещё и здоровье, так что прими как данность.

– Неплохая такая данность, но мне, кажется, ты была чуть крупнее, – я обшаривал взглядом все части тела Лады, не стесняясь, что она это заметит, – даже я бы сказал сильно крупнее.

– Вот такая вот? – Девушка встала на середину комнаты, одним ловким движением скинула с себя лёгкое одеяние и увеличилась в размерах почти до моего роста, естественно при этом тело тоже гармонично изменилось, – так тебе нравится?

У меня пропал дар речи, я не верил своим глазам, что сон на самом деле может быть реальностью, поэтому я подскочил с кровати и кинулся к столь желанной девушке. А она, ничуть не испугавшись моего напора, с готовностью кинулась мне на шею. Я как сумасшедший утонул в её запахах, зарылся носом в волосы, а потом повалил на кровать и не отпускал, пока не исполнилось несколько моих желаний.

– Всё, успокоился? – Девушка с улыбкой водила пальчиком по моей груди, – сердце вон сейчас выпрыгнет.

– Да, уже легче, спасибо тебе, – я не удержался и поцеловал её руку, – как так получается, что ты можешь становиться больше?

– Я становлюсь такой, какой ты хочешь меня видеть, – Лада улеглась на меня сверху, и почувствовал тепло её тела, причём организм начал на это тепло отзываться, – рост, фигура, лицо… Но на самом деле я такая, какой ты увидел меня пробудившись.

– А зачем ты меняешься? – я подтянул её к себе поближе, приобняв за плечи, – ты и своём нормальном обличии хорошо выглядишь.

– Как ты не поймёшь, я предстаю перед мужчиной в том виде, в каком он хочет видеть женщину, – Лада раздвинула ноги и оседлала меня, при этом мой член сам «провалился» в неё, – вот видишь, ты опять меня хочешь, а была бы я обычной женщиной, ты бы захотел меня пятый раз за утро? Ой, ты уже кончил… А чего так быстро?

Развратница слезла с меня, и проведя ругой по внутренней части бедра, захватила на руку немного вытекающей спермы, а затем глядя мне в глаза стала медленно её слизывать.

– Если бы ты не была младшей богиней, то я подумал бы, что ты суккуба, – я улыбнулся, я понял, что девушка делает то, что я в принципе могу представить в своей голове, – ты ведь подыгрываешь мне?

– Наконец-то ты понял, глупый мой господин, – Лада стала опять обычного размера, и быстро одевшись, продолжила заниматься завтраком, – если бы ты хотел заняться этим с монашкой, то я бы пришла к тебе в чёрном балахоне и читала во время секса библию, хотя и не очень хорошо понимаю, что это.

– Ты теперь так каждую ночь будешь приходить? – я начал потихонечку одеваться, периодически поглядывая за божественной блудницей, – я был бы не против.

– Он был бы не против! Ешь давай, – Лада сунула мне в руку бутерброд с красной рыбой, – ты думаешь любовь и красота могут быть доступны только тебе?

– Думаю, нет, а что ты имеешь в виду? – я сидел с открытым ртом и бутербродом в руке, – ты решила теперь всех мужиков в городе перетрахать?

– Фу, как грубо! Такому важному господину нельзя так выражаться, – девушка картинно надула губки, – мне нужно смотреть за тем, чтобы женщины следили за собой, чтобы мужчины хотели быть мужественнее, и чтобы они любили своих женщин, а для этого мне нужно будет иногда исправлять отношения.

– Исправлять? Как это, – я наконец откусил бутерброд, который оказался необычайно вкусным, – ты думаешь, если соблазнишь мужика, то отношения потом лучше будут?

– Нет, конечно, – Лада звонко рассмеялась, – но вселившись в женщину я смогу сделать её привлекательнее, для её мужчины, и их чувства снова обострятся, понимаешь о чём я?

– В общем да, а если наоборот? – я доел бутерброд, и сейчас облизывал жирные пальцы, – в мужиков тоже начнёшь вселяться, чтобы поправить их?

– Кто знает, может быть и начну, – чертовка игриво подмигнула мне, – или ты думаешь, что вы все и та неотразимы?

– Дела твоё, тебе лучше знать, – я нахмурился, – но, если узнаю, что до пидерастии дойдёт, вон, кол возле площади. И я не шучу.

– Как ты мог такое обо мне подумать! – Лада опять мило надулась, – я же богиня Красоты, любви и здоровья! А какое здоровье в том, что два мужика рвут друг другу жопы? Нет, этого я не допущу!

– Это уже хорошо. Значит на одной волне будем, – я встал и одновременно взял с подноса большой бокал, – Теперь тут разгребу малость и можно будет цели на будущее намечать.

– А вот это ты правильно придумал, разгрести тут было бы неплохо, – девушка кивнула в сторону сваленных в одну большую кучу мешков с монетами и кусков драгоценных металлов, последствия моей недавней работы, – созвал бы совет, дела распределил, глядишь меньше хвостов бы осталось.

– Вот ведь как, ты ещё и советы правильные даёшь, – я улыбнулся, – ни как мудрость земли унаследовала?

– Всё должно быть красиво, – девушка немного смутилась и покраснела, – а какая красота в незаконченных делах?

– Это ты верно сказала, – я крякнул и почесал затылок, – красоты в бардаке ни какой, ты присмотри ка тут за мной, чтобы я в обморок не упал, а я посмотрю, что да как.

Я сел на кровать, закрыл глаза, и вознёсся над городом. Теперь он был как большая рельефная карта. Я видел каждый домик, каждое строение. И теперь я отчётливо видел и золотые крыши городских зданий, розовый адамант дорожек и площадей, незастывший канал, и сияющую «теплицу», видел дымы, идущие из труб мастерских, домов и трактира, на крыше склада, видел людей, спешащих по своим делам, но самое главное, я увидел то, что происходило за городом – новые фермы, заложенные поля, даже сады. Видел неказистые дорожки, соединяющие загородные фермы и видел в какую сторону лучше развивать свой город. Видел свободные места в самом городе, ведь мне ещё предстояло построить большие дома для своих граждан, и основные проекты уже были готовы. Значит Лада права – нужно собрать совет, и раздать поручения.

Я открыл глаза, и первое что я увидел – это взволнованную мордашку Лады, которая пристально смотрела на меня, почти в упор. Я не выдержал такого положения, и неожиданно для себя, взял её двумя руками за щёки, притянул к себе и поцеловал в нос.

– Ты чего хулиганишь? – девушка прыснула руками во все стороны, – я тут беспокоюсь, а он в нос целуется! Нет чтобы в губы!

– Ладно, не бузи! – я встал с кровати, – ты права, пойдём созывать совет, а потом будет много работы.

Я подошёл к двери, отодвинул засов и распахнул дверь.

– Рекс, собирай всех мастеров, совет держать будем!

– Слушаюсь, господин, – звук раздался с привычного места, – совет как обычно на кухне?

Меня рассмешила эта фраза, поэтому я повернулся к своему охраннику и уточнил:

– Сэр Ричард, негоже совет на кухне держать, – я по-книжному задрал подбородок, – в таверне народ собирай, там места больше, да и не был я там ни разу.

– Будет исполнено! – Рекс по обыкновению послал сигнал куда-то в пустоту, и странно скосился на вышедшую вслед за мной Ладу, – какие-то распоряжения ещё будут?

– Ага, вижу, куда ты косишься, – я ухмыльнулся, не знаю, в каком образе Лада предстала перед Рексом, – Это Лада, богиня младшего пантеона. Она выберет место для храма.

– Я уже выбрала, господин, – тихий голос Лады заставил меня обернуться, – Я хочу, чтобы у подножия статуи Урсулы поставили малый алтарь. Небо будет куполом моего храма, а сад – стенами. И никто лучше Урсулы не символизирует любовь в этом мире.

– Да будет так. Когда поставят алтарь, я сам благословлю его, – тень легла на моё лицо, и стыд поднялся далеко из глубины души, а краем глаза я заметил едва заметную улыбку на лице Лады, – пошли на совет. Рекс, Марию и Озема тоже пригласите, только деликатно, они всё-таки боги.

Я вышел из дома в совершенно плохом настроении, но яркий снег немного улучшил его. Жаль, что совсем скоро ни чего этого не будет. Я потянул носом морозный горный воздух, и понял, что лучшего со мной просто не могло произойти. И тут мой взгляд упал на портальный храм. А ведь я очень давно не видел Ромула. Может быть он просто свалил под шумок? Зачем ему нужны проблемы со спятившей королевой?

– Лада, присмотри за мной, мне нужно кое-что посмотреть, – я раскинул руки в стороны, закрыл глаза, и мысленно вылетел в космос. Оттуда, моя планета казалась совершенно беззащитной, но при этом потрясающе красивой и неповторимой. Отдаляясь всё глубже в космос, я увидел защитный барьер, накрывающий планету полупрозрачным пузырём, дальше я увидел останки флота, с которым прибыл Ромул, это были какие-то старые спутники, обломки, плавающие в пустоте контейнеры… Выглядело всё это достаточно мерзко, поэтому небольшим усилием воли я собрал всё в кучу и отправил в знакомую пустыню.

Ожидаемо станции и мелкого рейдера на орбите не было. Значит мой первый рыцарь свалил от меня. Что ж, значит так и надо. Жаль, что я не могу послать ему сигнал о том, что вернулся, может быть он бы вернулся. Ведь без Ромула я не верну вторую дочь, как ни прискорбно это бы не звучало.

Я открыл глаза, Рекс и Лада стояли рядом. Рекс как обычно бдел, а бледная Лада держала меня за руку.

– Всё, я вернулся, идём дальше, – я подмигнул порозовевшей девушке, и пошлёпал в сторону многоэтажного склада, – одновременно рассматривая окрестности, которые почти не изменились за время моего отсутствия.

Возле складов, прямо перед входом я обнаружил огромную кучу всякого инопланетного барахла, которое невозможно было использовать в условиях моего мира. Я помню, что давал приказ вытащить всё для разбора, но так и не закончил это дело, уснув на три с лишним года. За рассматриванием этой кучи меня и нашли Мария и Озем. Я обратил внимание, что они достаточно мило беседовали, на какую-то общую тему, но мне сейчас было не до этого.

– О, как нельзя кстати! – я поприветствовал хранителя Недр и дочь, – знакомьтесь – Лада, богиня вашего пантеона, отвечает за красоту, любовь и здоровье. Вышла из Великого Водного Духа, прошу любить и жаловать.

– О, рад новой компании! – Озем протянул руку и поздоровался с Ладой, при этом расплылся в улыбке, как кот, обожравшийся сметаны, -я Озем, хранитель недр земных.

– Милая девушка, рада, что будет с кем поболтать, – Мария протянула руку Ладе, но от прикосновения к руке немного порозовела, – думаю, что мы сможем подружиться. Я дочь Сира Ториуса, а направления деятельности у меня пока что нет.

– А чем бы ты хотела заниматься? – я внимательно посмотрел на Марию, – Какой род занятий ты для себя видишь?

– Я думала об этом, и мне кажется, что я могла бы слушать людей, их просьбы, их проблемы, – Дочь стала задумчивой, – ведь от того, что человеку не с кем поговорить, очень часто приводит его к ужасным поступкам, я могла бы наделять просящего силой надежды, чтобы им хватало сил закончить начатое или пережить утрату, да мало ли чего ещё.

– Это благородно, но хватит ли тебе сил? – я сейчас был серьёзен, как никогда, – ты понимаешь, сколько нужно отдавать, чтобы выслушивать каждого страждущего?

– Понимаю, – Мария посмотрела не меня заплаканными глазами, – именно этого мне не хватило, когда ты ушёл из прошлого мира, мне не с кем было поговорить об этом, никто меня не поддержал.

– Да будет так! – я сжал кулак, что он аж хрустнул, – Отныне Мария – богиня милосердия, наделяющая силой надежды.

Гром прогремел где-то высоко в небе, а над головой Марии на какой-то момент появилось золотое свечение. Все кто мог увидеть это дружно ахнули, кто-то начал причитать.

– Я построю тебе самый красивый храм! – Озем стукнул себя в грудь кулаком, – чтобы каждый мог прийти к тебе и помолиться о своих бедах!

– Я хочу, чтобы мой храм был рядом с лобным местом, – Мария посмотрела не меня, как бы прося разрешения, – люди, чьи близкие провинились, захотят помолиться за них.

– А я хотел убрать этот страшный кол подальше, – я отвернулся от дочери, думаю, что воспоминания о страшной казни всё равно будут ещё долго её терзать, – не хочу, чтобы люди смотрели на него постоянно.

– А я хочу, чтобы этот страшный кол стал частью моего алтаря, – глядя на него людям будет о чём подумать, – не думай, что я скорблю об Анджее, нет, я скорблю о том, что предала своего отца, а на разорванную задницу мерзавца мне наплевать.

– Что ж, Озем, построй храм, – я хлопнул по плечу гнома, – а я укреплю и благословлю его. Всё, хватит теперь об этом, ещё много дел сегодня.

– Да, господин, – Озем слегка поклонился, – думаю, что вы правы!

– Ага, прав, – мой взгляд опять лёг на кучу хлама, – Озем, займись этим хламом, также как и в долине, с останками корабля, хорошо?

– Понял, будет сделано! – Озем хлопнул в ладоши, и огромную кучу мусора мгновенно заволокло туманом, – духи всё сделают, мы можем заняться своими делами.

– Сер Ричард, организуйте охранение!

– Уже, Сир Ториус!

Дальнейший путь мы проделали в тишине. Каждый думал о своём, только Мария иногда всхлипывала, поэтому мне пришлось взять её на руки, как маленькую девочку. Вид был тот ещё, но зато она упокоилась, и перестала хлюпать носом, и уже перед финальным подъёмом стала проситься, чтобы я её отпустил. В итоге я поднялся на крышу хранилища в сопровождении трёх богов и Сэра Ричарда в белой броне и красном плаще. К слову Озем был одет в простую кожаную одежду рудокопа, Лада в зелёную одежду служанки, а Мария в белую тунику поселенки, но при этом они нисколько не стеснялись своего вида, ведь именно такими они и были, без всякого пафоса. А я был в своей любой медвежьей одежде, которая больше всего подошла бы простому охотнику.

Возле входа в таверну уже стоял караул из десятка гвардейцев, скорее всего таким образом Рекс придавал событию особый статус. Для меня же всё выглядело просто красиво.

– Мария, ты знаток истории, – я обратился к дочери, – поговори с Мастером Моисеем, придумайте нам флаг, смысла никакого, но людей заводит.

– Хорошо, папа, я подумаю над этим, – Маша ваяла меня за руку, – не думай о мелочах.

Я хмыкнул, и мы прошли в таверну. Я обратил внимание, что перед входом висят свежие гербы в виде щита с барельефом разрывающего Гаррах Маатхи, как на золотых знаках или гвардейских знаках. В общем герб прижился.

– Рекс, а зачем тут гербы? – я обратился к своему главнокомандующему, – зачем такой пафос?

– Людям нравится, мой господин, – Рекс меня немного удивил, – да и дома совета у нас пока нет, пусть все знают, что совет собирается тут.

Может быть что-то разумное в этом есть. Внутри меня ничего не удивило, разве что зал был достаточно вместительным и напомнил мне одну знаменитую мюнхенскую пивнуху, где в зале стоит множество столов со скамьями, а над ними возвышается подиум, больше похожий на сцену. Сейчас на стене за сценой висел огромный герб, а на самой сцене стоял такой же большой стол, с глухой передней стенкой до пола. Ну прямо как трибуна. Но если народ сам такое организовал – то это их проблемы. Столы в зале так и остались стоять вдоль зала, так что можно было не только вести переговоры, но и перекусить заодно, подавальщицы смогут никому не мешать. Эта идея мне понравилась.

Между тем мы забрались на трибуну. Я уселся по центру, а по сторонам от меня оказались Рекс, Мария, Озем и Лада. Пока собирался остальной народ, управляющий таверной распорядился подать нам пива и закусок, а я его остановил, и попросил немного рассказать о заведении.

– Милейший, нам очень приятно, что ты позаботился об организации мероприятия, – я показал ему на стул, – но не мог бы ты рассказать немного о заведении, как тебя зовут, откуда ты?

– Господин, меня зовут Стефан Жижков, – начал свой рассказ трактирщик, – я родом из Праги, варил пиво и держал трактир в лучших чешских традициях. Попал сюда не знаю как, но, когда я себя помнил в том мире, мне было больше восьмидесяти лет. Здесь вместе с мастерами мы воссоздали оборудование для пивоварения, хмеля в горах растёт очень много, и один фермер согласился его специально выращивать для меня. В качестве сырья я использую солод из дикого ячменя, другого тут нет, но и этого хватает. Сорт пива всего один пока, но он получается очень хорошо, рекомендую попробовать.

– А закуски тоже сам делаешь? – я поднял глиняную кружку и отпил хороший глоток, вкус меня поразил, мастер на обманул, – расскажи мне всё, мастер.

– Ну, господин, вы преувеличиваете мои заслуги, я не мастер, – пивовар даже немного покраснел, – но очень стараюсь.

– Вот старайся дальше, – я достал из сумки знак мастера и протянул пивовару, – а это тебе, чтобы не думалось всякого.

Мастер дрожащими руками взял от меня знак, и приложив его ко лбу низко поклонился.

– Спасибо вам, господин, – он продолжал кланяться, – никто ещё так высоко не ценил мою работу.

– Перестань, меня больше интересует, как ты строишь ценообразование, – я решил перейти к интересующей меня теме, – во сколько обходится тебе пиво, еда. Это очень важно сейчас.

– Я понимаю, господин! – Мастер успокоился и сел на стул, – Поляк пытался ввести денежную систему, но у него не очень хорошо это получилось.

– Почему? – я внимательно смотрел на трактирщика, – Что было не так?

– Потому, что не ввёл эквивалент денег, – Стефан сложил губы бантиком, – что брать за единицу?

– Сейчас есть монеты четырёх видов, мелкая – копейка, из ста копеек получается гривна, из ста гривен рубль, из ста рублей червонец, – я положил на стол четыре разные монеты, – я думаю, что стандартный обед из закусок и кружки пива можно взять за основу.

– Так, допустим, – чех наклонил голову, – и базовая денежная единица будет гривна?

– Точно, правильно думаешь, – я показал чеху большой палец, – один стандартный обед должен стоить одну гривну. Соответственно от этого будет завесить цена на всё, начиная от мяса и зерна, заканчивая кружками, столами, и прочим. Я думаю, что вместе с Моисеем вы быстро посчитаете что и почём. А дальше всё достаточно просто – три стандартных обеда в день – три гривны, тридцать дней – девяносто гривен, условно один рубль в месяц. Если прибавить сюда необходимость покупать одежду, орудия труда и немного откладывать на развитие, думаю, что десять рублей в месяц, для одного поселенца будет достаточно. Дети и не работающие матери также должны получать эти деньги.

– Отец, ты решил тут построить социализм? – отозвалась моя дочь, – ни чего другого мне на ум не идёт.

– А почему нет? – я усмехнулся, – Я уже более полувека живу в полнейшем коммунизме, можно и до социализма дойти. Вот взять того же Петера, сколько рыбы он может выловить со своей артелью в месяц? А сколько нужно денег для содержания артели и поддержания её деятельности? У него ведь человек десять мужиков работает, с ними ещё бабы на хозяйстве, и дети вроде как есть. То есть ему нужно двести пятьдесят рублей в месяц, только на зарплату, а ещё рублей пятьдесят оставлять на матчасть. Если он вылавливает двести килограммов в день, то в месяц выходит шесть тонн. Получается 5 копеек за килограмм живой рыбы, так, Стефан?

– Вроде бы так, господин, – Чех согласно кивнул головой, – но ведь люди не только рыбу едят.

– Именно, – я кивнул Стефану, – и так можно прикинуть выход продукции и цену для каждого хозяйства, и тогда мы поймём – правильно выбрали базовую единицу или нет. Но что-то мне подсказывает, что правильно.

Пока мы обсуждали ценообразование, народ начал собираться, и прислушиваться к нашей беседе, некоторые даже перешёптывались между собой, обсуждая услышанное. Зал потихоньку начал гудеть. Значит пришло время начать совет.

Глава двадцатая. Большой совет.

Народ собирался в огромном зале. Я сначала даже не оценил масштаб строения, но когда народу стало так много, что сверху казалось будто это пчелиный улей я не удержался и просил Стефана:

– Уважаемый, а на сколько мест рассчитано твоё заведение? – мне очень хотелось понять, насколько я прав, – я где-то такое уже видел.

– Примерно на тысячу, господин Ториус, – трактирщик был явно рад произведённым эффектом, – я строил это здание по примеру знаменитых немецких пивных.

– Тебе удалось произвести впечатление, – я хлопнул Стефана по плечу, – принимай благодарность!

Лицо чеха вытянулось от удивления, он стал каким-то более статным, что ли, и по всему его телу пробежали золотые искорки.

– Храни вас бог, Пан Ториус! – Стефан хотел было бухнуться на колени, но я не дал ему совершить ни чего подобного на глазах у огромной толпы, – я не подведу вас никогда!

Я похлопал ошарашенного трактирщика по спине, и жестом показал ему в зал. Через некоторое время Стефан занял одно из первых мест в зале, наряду с другими Мастерами. Если раньше кто и стал бы бухтеть, но не теперь. Знак Мастера на ремне и удалая стать не давала никому сомнения в том, что этот человек достоен занять первое место в рядах. Когда, наконец, народ перестал заходить в трактир, я встал из-за стола и вышел к краю трибуны.

– Я рад приветствовать честной народ в этом заведении, – мой голос звучал как бас-барабан и гулким эхом отдавался под сводами зала, все присутствующие притихли, – я объявил совет, но не знал, что придёт весь город. Но это даже хорошо, так как вы все члены одной большой семьи, нашего общего нового дома.

Зал молчал несколько секунд, а потом мне ответил рёв сотен глоток, приветственно вопящих после моего вступления. Я поднял руку и голоса моментально стихли. Я замечал, как бесшумно скользят вдоль столов девушки-подавальщицы и разносят на огромных блюдах дымящиеся закуски. Следом за ними побежали крепкие мужики, несущие в двух руках сразу по дюжине кружек пива. И всё это делалось так, как будто тут всегда такая толпа и они только этого и ждали.

– Нас становится больше, и экономика становится сложнее, – я смотрел в молчаливые лица и пытался максимально просто донести до каждого свои мысли, – я решил ввести денежный оборот, чтобы сделать вашу жизнь удобнее и понятнее.

– Так ввели уже, – откуда-то с задних рядов, там, где обосновались неопределившиеся, раздался гулкий голос, – только херня из этого вышла.

– Выйди сюда, смелый человек, – я пытался рассмотреть, кто там так басит, – коли не сдрейфишь!

– А чего мне стрематься? – голос был вполне уверенный, – пуганые мы уже.

Крупный мужчина деловито шествовал между лавок, достаточно уверенно, чтобы казаться испуганным. Под молчаливое сопровождение обошёл сцену м поднялся по лесенке.

– Ну здравствуй, мил человек, – я внимательно рассматривал смелого мужика, – как звать-величать тебя?

– Михайло я, Исаев фамилия, – мужик горделиво поднял голову, – и ещё раз говорю, что внедрённая денежная система – говно.

– Хм, а ты смел, братец, – я смотрел ему прямо в глаза, – из чьих будешь, Михайло Исаев?

– Потомственный банкир, – он выговаривал это так, как будто каждый звук его голоса стоил минимум по миллиону, – и слову своему цену знаю.

– О как, ну хорошо, расскажи нам всем, что говённого было в старой денежной системе? – я уселся в кресло, а Михаила оставил докладывать свою точку зрения стоя, – ну давай, смельчак, расскажи всем свою точку зрения.

Михаил проводил меня цепким взглядом, потом деланно откашлялся и начал свой доклад. В белой тунике поселенца от выглядел как римский патриций, докладывающий в сенате положение дел в империи, хотя кто знает, как оно будет дальше.

– Прежний, так называемый король, ввёл нам денежную систему, – Михайло хрустнул кулаком, – но на деле просто заставил покупать ресурсы за деньги, которые он сам и платил за товары, сдаваемые в казну, но реальных дел эти мятые железки не отражали, и не было гарантии в том, что куда-то потом из можно было сбыть. Таким образом, все производители просто привязывались к распределительной цепочке через королевскую казну.

– Согласен, Михайло, такая система – просто лажа, – я отпил из большой глиняной кружки и поставил её на стол, – а если денежная единица будет привязана к конкретной товарной единице, что тогда?

– Тогда это может иметь смысл, – банкир не терял лица, – если есть конкретные гарантии выполнения обязательств.

– А разорванная задница этого вашего короля – хорошая гарантия? – я смотрел в суровые глаза банкира и ждал его реакции, – или нужна ещё какая-то?

– Что будет обеспечением денег? – Михайло не оторвал своего взгляда, мне даже импонировала это его непреклонность, – какие-нибудь железки или камешки?

– Вовсе нет. Я же не воротила с Уолт Стрит, – я усмехнулся, – да и нет у меня столько бус стеклянных. А обеспечением базовой единицы будет стандартный обед, из гарнира, колбасок и кружки пива в этом самом заведении. Нравится такое обеспечение?

– А гарантии? Кто гарантирует, что за твою деньгу мне тут пожрать дадут? – мужик начинал злиться, – Как будет работать механизм?

– Да очень просто, – я встал подошёл к банкиру и положил ему руку на плечо, – если кому-то откажут в обеде, в обмен на государственную денежную единицу, то задница отказавшего будет сидеть на таком же колу, как жопа всем известного пшека. Думаю, все слышали, как он был рад?

Одобрительный гул прокатился по залу. Я посмотрел в упор на банкира, по виску Михаила скатилась капелька пота.

– А ты, радетель за благо народа, – я усмехнулся прямо глядя в глаза здорового мужика, – назначаешься ответственным за движение средств в государстве. И если хотя бы одна монетка пропадёт, то тебе придётся очень сильно постараться, чтобы объяснить мне, куда она делась, понял?

– А если не отвечу за базар? – Михаил побледнел как снег, – стало быть ты меня на кол посадишь?

– Почему на кол? Могу ещё что похитрее придумать, чтобы не за полчаса, а за полгода помер, как тебе такой уговор? – Дрожь пробирала банкира всё отчётливее, – Сдрейфил? Только из зала орать да критиковать можешь?

– Не сдрейфил! – Михайло с вызовом посмотрел мне в глаза, – Не бывало такого, чтобы у Михаила Исаева хоть копейка пропадала!

– Быть посему! – я хлопнул в ладоши, – отныне сей дерзкий муж назначается главой нашего банка.

И я вручил ему медальон мастера. По залу в очередной раз прокатился оживлённый гул голосов.

– Даю тебе неделю, чтобы набрать штат, согласовать план банка с Мастером Орочи и представить план развития банковской системы, – я похлопал мужика по плечу, – иди выполняй.

Новоиспечённый глава банка побрёл на своё место, было видно, что ему страшно вставать на такой пост, но мне очень понравилось, что люди, мимо которых он проходил всячески подбадривали потенциально приговорённого. Когда же он дошёл до своего места, то его окружили с десяток людей, и принялись яростно о чём-то перешёптываться.

– Отставить шептаться! – я грозно прокричал в зал, – все обсуждения после совета! Подайте чего-нибудь покрепче обосравшимся.

Шум тут же прекратился, а маленькая подавальщица шустренько подбежала к банкиру и поставила перед ним кувшинчик.

– Теперь я попрошу Мастера Моисея, нашего уважаемого счетовода, можно сказать, министра финансов, доложить текущую обстановку.

К трибуне подошёл немного замявшийся Мойша, он теребил в руках свою большую книгу и никак не знал, куда её приладить. Однако я понял расторопность Стефана, когда на сцену выбежали два дюжий мужичка и притащили с собой высокий узкий столик, как раз под книгу, и также быстренько смотались. Я улыбнулся, и позвал подавальщицу, которая быстренько убежала к Стефану, что-то передала ему, отчего уважаемый мастер, нисколько не стесняясь народа бухнулся лбом в пол. Эта сцена прошла так же буднично, как будто он просто соскользнул со скамьи, и после того, как он вернулся на место, то все вокруг просто продолжали слушать Моисея.

– Братья и сестры! Нам всем выпало счастье продолжить жить в этой благословенной земле, а не исчезнуть в безвременье нашего прошлого мира, – Моисей говорил негромко, но воцарившаяся тишина позволяла его голосу долетать до самых дальних уголков зала, – Нас стало больше. У нас начали появляться дети, и теперь мы должны задуматься о том, каким наш мир достанется потомкам, хотя жизнь наша может стать гораздо длиннее, чем раньше. Тем не менее, мы проанализировали текущую ситуацию и смею вам доложить, что нас стало почти тысяча двести человек, без малого. И почти триста пятьдесят из нас – это малые дети. На такое количество народа ежемесячно требуется пятьдесят три тонны продуктов, а также множество одежды, утвари и прочего. Именно для того, чтобы регулировать потребление и увязать его с производством нам требуется денежная система. За базовую единицу наш создатель предложил создать золотую гривну, равную ста серебряным копейкам. Мерой, определяющей стоимость гривны, является стандартный набор продуктов, необходимых для однократного питания одного среднего человека, а именно – порция гарнира, колбасок и кружка пива, объёмом пол-литра. Вес гарнира и колбасок должен распределяться как три к двум. И ни как иначе – двести граммов колбасок и триста граммов гарнира. Если распределение в стандартной порции будет иное – то виновный понесёт заслуженное наказание.

Мойша оглядел притихший зал, а затем продолжил.

– Исходя из этой нормы питания, наш создатель определил, что каждому жителю нашего мира будет необходимо потратить в день не менее трёх гривен для насыщения. Если кто-то хочет больше – это личное дело каждого. Таким образом, денежное довольствие в месяц составит девяносто гривен, но наш милостивый создатель решил, что лучше сделать небольшой запас и определил пропитание на сумму один платиновый рубль в месяц. На прочие нужды и накопления было определено выделить ещё девять рублей, таким образом, общее денежное довольствие составит десять платиновых рублей в месяц.

По залу прошёл шепоток, одобрительный или нет – посмотрим позже, но шутка ли, питание и остальные нужды распределены как девять к одному, не у каждого присутствующего было такое распределение в прошлой жизни. А Мойша между тем продолжал:

– Кроме того, на каждую неработающую женщину решено выделять по пять рублей в месяц, равно как и на малого дитя, пока он не сможет сам зарабатывать, а именно по достижении им шестнадцати лет.

Тут зал буквально взорвался, крики ура, хлопанье в ладоши, кто-то даже решил пересвистеть толпу, и только моя поднятая рука успокоила толпу, а между скамьями снова побежали подавальщицы с пивом. А Мойша продолжил: