Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

Его волосы были в три раза длиннее тех, что носили принцы, хотя у одного из них волосы спускались до поясницы. Император был стройным и подтянутым, издали Рене он показался совсем нестарым. Разве что более статным и преисполненным величия. Он определенно умел усмирять себе толпу одним взглядом. Но, как вскоре выяснилось, не только усмирять. Узники под его взглядом готовы были вырывать собственные сердца. Они отрезали себе пальцы и вспарывали животы, калечили и уродовали себя. Всегда сами, так что гильотина скучала в стороне. Все представления-казни начинались одинаково. Вызывался узник, его ставили перед Императором, и тот задал всего один вопрос:

– Считаешь ли ты себя провинившимся, мой дорогой подданный?

Они все признавали и искупляли вину, как могли. Выдирая глаза, снимая с себя скальп, душа себя своими же руками! Это было самое настоящее сумасшествие, смотреть на которое у Рены не хватало сил. Жестокость Жриц в сравнении с этим безумием казалась детским лепетом. Да, они считывали память и могли лишить рассудка, но ещё никто не убивал себя сам!

Сначала Рена ещё закрывала глаза в момент самолинчевания, затем отворачивалась, а под конец и вовсе села на пол, облокотившись о парапет. Дюлан с жадностью смотрел на происходящее. Рена же слушала фамилии и загибала пальцы. Данье был двадцатым. Она поднялась, чтобы посмотреть на демоницу. Актрисой та оказалась не слишком хорошей. Данье был излишне самоуверен. Если прочие узники тряслись и рыдали, то Филипп чуть ли не улыбался. Он шагал ровно, как на плацу и остановился перед Императором, не пав ниц, а коротко поклонившись.

– Похоже, ты себя провинившимся не считаешь? – впиваясь в него взглядом, произнёс Вальен.

– Верно! – Прозвучал звонкий ответ. – Не считаю!

Толпа ахнула, но тут же смолкла.

– И почему же? – Волосы Императора стали искриться, а взгляд чуть ли не метал молнии.

– Потому что я если и виновен, то не больше вашего!

– Наглец! И в чём же, по-твоему, моя вина? – Император даже встал со своего ложа, впервые встретив достойный отпор.

– Вы считаете нас, полукровок, чем-то вроде крыс, но мы появились только благодаря вам, эльфам! Если бы вы не лезли к нашим матерям, сестрам и дочерям, к обычным людям, то нас просто не было бы. Как не было и мятежа. Нам не за что было бы мстить!

Толпа одобрительно загудела.

– Он говорит правду! – выкрикнул один. А за ним последовал другой:

– Отстаньте от наших дочерей!

– Оставьте нашу землю в покое!

– Валите в своё Поднебесье, эльфийские демоны!

Шум усиливался, и выкриков становилось всё больше, пока Император не махнул рукой.

– Молчать! – сказал он, и Рена почувствовала, как у неё в горле пересохло от этого слова.

Воцарилась мёртвая тишина. Даже лист не осмеливался упасть на землю, и лёгкий ветерок испуганно стих.

– Слушайте и запоминайте, никчемные жители Шат-ми. Мы считаем вас крысами или даже хуже крыс, потому что вы слабые и глупые. Будь вы сильнее и умнее, ни одна нога эльфа не спустилась бы на ваши земли. Но мы здесь, потому что одержали победу. Вы проиграли, юный Данье, а значит, вся вина за разрушения лежит на вас. Вы станете сегодня моей последней жертвой. Остальным же я приказываю восстановить город и порт. Кто будет отлынивать от работы, накажет себя так же, как каждый из этих, – Император махнул рукой на тела узников-самоубийц. – А теперь, отрубите голову этому выскочке!

Блеснуло лезвие гильотины, стражники скрутили Филиппу руки и подвели к плахе. Рена зажмурила глаза и отсчитала до пяти. Всё, что она увидела потом, была лишь катящаяся по ступенькам голова с белокурыми волосами.

– Но... Касайрис? – Рена даже помотала головой, не веря в увиденное.

– У демонов нет строгих границ тела, – объяснил Дюлан. – Сейчас толпа разойдётся, и она растворится, а потом соберётся вновь в том образе, в котором захочет.

– Но разве это не вызовет подозрений?

– Едва ли, стражники решат, что тело утащили родственники. У людей принято хоронить почивших.

– Понятно.

Рена помолчала, рассматривая, как расходится толпа. На балконе Императора уже сновали слуги, таща кресла внутрь.

– А почему мы не уходим? Разве нам не пора искать медальон? – спросила она, провожая взглядом исчезающее за дверьми ложе Императора.

– Нет. Он уже у меня! – повернувшись к ней, сообщил Дюлан и вытянул цепочку из-под рубашки.

Он покачал медальоном перед Реной. Она мгновенно узнала его: чёрное золото, изогнутый в букве «Д» аспид с рубиновыми глазами. Ошибки быть не могло!

– Как вы это сделали? Мы же даже никуда не ходили?!

– Неправильные вопросы, сейлини Рена, совершенно неправильные.

В сердцах ёкнуло, но Рена не подала виду. В ней ещё теплилась надежда, что Дюлан просто нашёл его вчера в ванной.

– Почему неправильные? – спросила она, на всякий случай делая шаг назад.

– Потому что это мой медальон и его мне отдал ваш любезный эльф, – произнёс Дюлан с каким-то злорадным торжеством. – И если вы мне не верите, то можете спросить у него лично. Он скоро будет здесь!

– Этого не может быть! – воскликнула Рена, прижимая ладонь ко рту. Её мозг мгновенно выхватил фразу «мой медальон», отчего внутри всё сжалось от ужаса.

– Чего именно? Того, что я получил свой медальон от эльфа с восхищением о проведённой с вами ночи или того, что ваш Этьен скоро появится здесь?

– Вы не можете быть Даркалом Медити! – Рена цеплялась за сомнительную логику, как утопающий за соломинку. Сейлы не покидали царства без особой надобности и царского разрешения, тем более не меняли имена! Даркалу просто нечего здесь делать! Сейлы не бродят по лесам и не ищут сами беглецов, для этого есть воины!

– Почему же не могу? – ухмыльнулся он. – Вас смущает моё прозвище? Напрасно. У вас всё ещё есть неоспоримые факты. Как много вы знаете о Даркале Медити? У него красивая внешность, две жены, он единственный сын Дархаса Медити, потому и стал сейлом ещё до второго возвышения, и его змеиный облик такой же, как на медальоне... аспид! – он едва успел договорить, как его фигура подернулась, преображаясь. Черная большая змея с алым узором на брюшке скользнула по ногам Рены и, добравшись до парапета, вновь сменила облик. – Ну, так что же, пока мы ждём, не хотите ли рассказать мне всё, как обещали?

Рена не хотела. Отчаянно и безумно. Возможно, окажись жених кем-то другим, каким-то незнакомым нагом, она бы ещё решилась, но Дюлан... точнее Даркал. Что бы Рена не сказала в своё оправдание, его это не убедит! Тем более после всего того, что она уже ему наговорила!

– Простите, – только и смогла прошептать Рена, но Дюлану этого показалось недостаточно.

– И это всё? – крутя в руке медальон, с явным неодобрением спросил он. – Ваш дорогой Этьен был куда более красноречив. Позволь процитировать: «Это была просто незабываемая ночь»!

– О да, я бы ещё добавил восхитительная и просто волшебная! – Этьен появился на башне так внезапно, что Рена не сразу поверила, что он ей не почудился.

– Вот видишь, моя недоверчивая невеста, твой любовник пришёл, как я и обещал, – прокомментировал появление эльфа Дюлан с явной иронией.

Рена ничего не ответила, с ужасом продолжая смотреть на Этьена и мысленно проклиная тот день, когда эльф приехал в её дом. Почему он так жесток к ней? Рена, конечно, догадывалась, что Этьен мог дразнить Дюлана специально. Вероятно, эльф пытался добиться от противника каких-то конкретных шагов, но как это было несправедливо, как унизительно и больно! Неужели он не понимал, что после таких слов ей никогда не оправдаться? Но Этьен на неё даже не смотрел, потому понять наверняка, что же творилось в голове у эльфа было трудно.

– Ну что, так и будешь на него молиться? – фыркнул рядом Дюлан и саркастично продолжил: – Похоже, он уже потерял к тебе интерес, что, впрочем, предсказуемо.

– Ты как-то слишком торопишься с выводами, Дюлан, – подходя ближе, усмехнулся Этьен. – Как бы ни волновала меня юная сейлини, встретиться сегодня я хотел с тобой!

– Какая неожиданность! – На лице Дюлана заиграла совсем недобрая улыбка. – Похоже, наши планы в кои-то веки совпали! – Его рука потянулась к ножнам.

И... Рена успела только моргнуть, прежде чем зазвенела сталь. Этьен был ловок и находчив, но Дюлан явно превосходил его в мастерстве. Отточенными движениями он теснил врага, заставляя того всё больше уворачиваться и отбиваться.

– С меня причитается за царапину, – делая очередной резкий выпад, напомнил Дюлан, и его меч срезал прядь волос у эльфа.

– И только? – продолжил дразнить соперника Этьен. – Ничего не скажешь о своей невесте? Или ты проповедуешь свободу нравов, как демоны?

Ответом послужила новая серия ожесточённых ударов. Слов эльф так и не удостоился, хотя не оставлял попыток поддеть Дюлана. Этьен будто бы дергал за ниточки, ища слабое место противника, однако тот оставался непоколебим и всё стремительней наступал.

Они кружили, словно в неистовом танце, и Рена с замиранием сердец смотрела на них, страшась окончания поединка. Она не могла желать победы ни одному из противников. Этьен больно ранил её своим поведением, подтвердив своими словами правоту Дюлана. Эльф – вор! Он совершенно точно украл у неё медальон, и, похоже, вполне мог совершить кражу в Храме! Хотя Рена ещё сомневалась, в сердцах пылала обида. Эльф своими намёками безжалостно уничтожил её репутацию! И теперь она просто не представляла, что говорить Дюлану. Этьен не оставил ей ни одного шанса для оправдания! Но удача явно благоволила жениху: эльф начал выдыхаться, и Дюлан, загнав его в угол, выбил меч.

– Нет! – Рена кинулась вперёд. До конца не осознавая, что делает, она закрыла собой эльфа. Уж лучше умереть прямо сейчас от руки Дюлана, чем позволить ему выиграть! Эта мысль обожгла сознание. Дюлан, точнее Даркал Д`хас Медити никогда её не простит! Его победа принесёт лишь позор, смерть и войну.

– Какого демона ты творишь?! – хватая за плечо и отбрасывая Рену в сторону, прошипел разгневанный Дюлан.

Полёт оказался недолгим. Рена врезалась в кого-то мягкого. Подняв глаза, она встретилась взглядом с Марселу. Когда он появился здесь? Похоже, Рена слишком увлеклась поединком, не заметив, что вокруг начали собираться люди. У входа стоял Дамиан, за ним во главе с каким-то эльфийским принцем виднелись отряд стражи. Рена скользнула взглядом по Этьену. Её секундного вмешательства вполне хватило, чтобы он вернул себе оружие. Вновь зазвенели мечи.

– Сейлини Рена, с вами всё в порядке? – осторожно беря её за плечи, спросил Марселу. В его голосе было столько заботы и переживания, а в карих глазах плескался страх.

Она кивнула, хотя от жёсткой хватки Дюлана, скорее всего, останутся синяки.

– Сейлини, – с придыханием проговорил Марселу. – Я должен вам кое-что отдать. Обещайте, что вернёте это царю!

Рена с удивлением уставилась на него, но Марселу уже убрал руки с её плеч и завозился с замками походной сумки. Спустя миг он вытащил богато украшенное яйцо – символ веры, нечто подобное красовалось на алтаре каждого дома нага, только это было чуть крупнее и больше походило на произведение искусства – и протянул его. Но стоило Рене только потянуться к каменной инкрустации, как её пальцы обожгло и она тут же убрала их. Марселу с недоумением смотрел на неё. Он держал подарок одной рукой, и, похоже, не испытывал ничего странного. Рена вновь потянулась к Яйцу.

– Не смей это трогать! – Раздалось позади неё. Дюлан нарочно отступил от Этьена. Рена нервно обернулась, но увидела только спину жениха. Эльф одним прыжком ликвидировал возникшую дистанцию и впервые перехватил инициативу, заставляя Дюлана всё внимание уделить ему.

– Вы должны нам помочь, – чуть тише продолжил Марселу, настойчиво предлагая яйцо.

Его просьба заставляла сжиматься сердца. Рена осторожно поднесла руку. Жар усиливался, но уже не обжигал. Однако едва пальцы легли на горячую поверхность, что-то внутри яйца вспыхнуло. От неожиданности Рена отпрянула. «Не может быть!» – пронеслось у неё в голове.

– Я ж сказал тебе прочь! – взревел рядом Дюлан. Он, успешно уворачиваясь от атак Этьена, толкнул Рену в сторону, так что она вновь налетела на Марселу. Яйцо выпало и покатилось.

– Отстань от девушки! – крикнул Этьен, нарочно уводя его в сторону.

– С чего бы вдруг?! – Дюлан явно настаивал на своём. Он нарочно встал между Реной и укатившимся яйцом, и вновь прокричал ей: – Оставь это им! Преображайся, надо уходить!

Но она не послушалась. Как можно было оставить эльфам Священное Яйцо?! О да, Рена уже не сомневалось, что это было именно оно! Его свет, молочно-белый, манящий, завораживающий, продолжал литься сквозь узоры, будто пламя свечи в резном фонаре. «Не касаться!» – стучало в мозгу. Но Марселу же смог! Значит, богатая оболочка хорошо защищает священную сердцевину. «Надо рискнуть!» – эта мысль пришла к Рена откуда-то извне, и она оказалась не в силах ей противиться. Мельком заметив стягивающую их в полукольцо стражу, Рена опустилась и быстро, пока Дюлан отвлёкся, подтянула к себе яйцо. Тёплое. Оно больше не обжигало руки, хотя его свет стал значительно ярче. Рядом что-то снова кричал Дюлан, но Рена не стала утруждать себя разбирать его слова. Она очарованно смотрела на яйцо, и всё происходящее виделось уже в ином свете. Рена сквозь призрачный свет видела суть каждого из противников.

Этьену нужен был Дюлан, так же как и Дюлану нужен был Этьен. Каждый желал обвинить во всём произошедшем другого. Вот только Этьен даже не касался яйца! Да, он украл медальон, потому что узнал его. Эльф был знаком с Дюланом и не без оснований полагал, что заговор его рук дело. И не ошибся! Дюлану нужна была война. Очень нужна. Так сильно, что не остановил грех святотатства. Подобно плащу его укутывало нечто чёрное и опасное, и это нечто жаждало крови. Не просило, а требовало, словно озверевший от голода вампир. Был ли он только слугой или же верным соратником, узнать Рена не успела. Толкнувший в сторону Этьена, Дюлан вновь схватил её руку. Стража почти сомкнула круг, оставив лишь небольшой прогал, в который жених и потащил Рену.

– Бросай это и преображайся! – вскакивая на парапет, приказал он.

– Не упустите его! – закричал кто-то из стражи, и построение сделало ещё пару шагов, остановившись буквально на драконью лапу от Рены.

– Ну же! Быстрее! – поторопил Дюлан, протягивая руку.

– Нет! – Рена отшатнулась, осознавая: ей нельзя домой. И уж тем более с ним!

– Да будь ты проклята, Рена Р`хан Эйлос! – с ненавистью выплюнул Дюлан, срывая с себя медальон. Он бросил его под ноги Рены и что-то прошипел, прежде чем откинулся назад и полетел вниз.

Сердца вздрогнули и замерли. На краткий миг Рене показалось, что она оглохла и ослепла. Ужас, подобно стреле вошёл в тело, сковывая его. Не из-за Дюлана, а из-за его слов и того, что последовало за ними.

Медальон остановился подле её ног, и что-то тёмное поползло из него. Плотная дымка мгновенно окутала ноги, словно верёвка, и устремилось наверх. В нос ударил запах гнили и смерти. Рена почти задыхалась, лёгкие уже резало от недостатка воздуха. Ещё чуть-чуть и она упадёт прямо здесь замертво. И, наверное, так бы и произошло, если бы яйцо вновь не вспыхнуло, прогоняя чёрный дым. «У меня не два пути», – осознала Рена, чувствуя, как глаза наполняются слезами. Она не вернётся домой с позором и не пойдёт к демонам. Она... доверится Полозу. Сила Священного Яйца, без сомнения убьёт её, но прежде Рена могла успеть сделать нечто очень важное. То, чему её учили в Храме. То, о чём говорилось в легендах и то, что могло спасти её мир от войны. Танец. Она исполнит Танец. Последний и самый важный танец в своей жизни. В конце концов, она уже совершила непоправимое, держа в руках Священное Яйцо. У неё накопилось слишком много грехов, чтобы пытаться спастись. Отчаяние захлестнуло Рену, и она решительно прошлась пальцами по яйцу, ища защёлку. Ноготь зацепился за небольшой выступ, затем пальцы нащупали скрытый механизм. Рена ловко поддела тончайшую защёлку, и... красивая инкрустированная оболочка грохнулась на пол.

В руках ярким пламенем горело яйцо, и этот огонь стремительно рос. Словно в отдалении, Рена услышала крики паники. Стража ринулась к выходу. И не зря. Пламя почти мгновенно спиралью окрутило Рену и принялось расширяться. Оно было подобно вихрю, неистово крутилось и завивалось, стремясь в высоту, а потом, достигнув потолка, вдруг выстроилось в одну большую огненную нить. Совсем, как струна у рианты. Рука Рены сама потянулась к ней. Раздавшийся звук пробрал до костей. Огненная полоса осыпалась искрами, и сотни огней прямо в воздухе вспыхнули с новой силой. Вокруг было только пламя, но теперь оно слушалось Рену. Его языки были её струнами, на которых она исполняла свой невероятный последний танец. Бешеный ритм, причудливая, стремительная мелодия и бесконечное пламя, превратившееся в огромную огненную воронку от земли до неба. Рена не просто стояла в эпицентре бушующей в безумной пляске стихии, она сама превратилась в пламя и растворялась в нём. Казалось, она сгорит вместе с ним до горстки пепла, но ритм и мелодия стали меняться. Что-то новое, загадочное, вплеталось в этот танец. Сначала осторожно, а потом уже не таясь. Огонь стал уплотняться, приобретая отчётливую форму. Огромная голова змеи смотрела на Рену с небес. Сам Полоз пришёл почтить её танец. Его глаза влекли и приковывали к себе. Теперь не пламя, а его огненное тело окружало Рену, оно обвивало её вместе с остатками прогоревшей башни.

– С-с-с-следуй з-за мной, – вырвалось из открывшейся пасти.

И она пошла. Рена шагала прямо к нему, ближе, чувствуя, как его огненные чешуйки жалят кожу. Но для неё это было сродни поцелуям.

– З-з-за мной, – повторил пламенный змей.

Она не останавливалась, его зов был для неё самой чистой, самой желанной музыкой. Рена шла в эти огненные объятья без страха, даже более того пылая, подобно окружавшему её пламени, любовью. Она жаждала, чтобы он поглотил её, ведь именно в этом ей виделось истинное счастье. Каждый шаг стал подобен сладкому ожиданию прекрасного. Сердца разрывались от внутреннего огня. Шаг... остался ещё один. Всего один. И... почему-то нога не нашла опоры, и Рена, не устояв, стремительно полетела в разверзшуюся бездну. Пламенные глаза удалялись, сердца отчаянно заныли, всё ещё не оставляя шанса дотянуться до огненного змея. А потом всё поглотила темнота.

Глава 10. День 10. Танец. Марселу

:

– Плохо выглядишь, Ди! – заметил Марселу за завтраком. Дамиан и правда выглядел крайне неважно. Лицо осунулось и посерело, под глазами залегли тени, взгляд потухший. – Тоже мучила бессонница?

– Боюсь, отныне она мой верный спутник, – мрачно сказал Дамиан. – А ты почему не спал?

– Хочу «его» отдать, – похлопав по дорожной сумке, которую навесил на плечо, ответил Марселу. – Мне кажется, эта ноша слишком тяжела для меня.

– И на кого ты хочешь переложить это дело? – хмуро осведомился Дамиан. – Надеюсь, не на Этьена.

– Нет! Разумеется, нет! Ему лучше держаться подальше от этой вещицы. Просто я подумал, что вдруг рядом с Дюланом окажется кто-то ещё из нагов...

– Рассчитываешь увидеть дочь посла? – поинтересовался Этьен, и по его лицу было сразу видно, что он-то отдохнул прекрасно.

– Необязательно её, – буркнул Марселу.

– А я бы не отказался! – признал Этьен.

– Зачем? Хочешь извиниться за свои слова? – удивился Марселу.

– Вот ещё! – фыркнул эльф. – Просто любопытно, какие у неё с Дюланом отношения.

– Ты ужасен! – не сдержался Марселу.

– Извините, что отвлекаю вас от увлекательной беседы, – вновь подал голос Дамиан. – Но, Этьен, ты не мог бы извиниться за меня перед Императором. Я просто не в состоянии сейчас смотреть казни.

– Так тебе и Лу и не нужно! – с улыбкой заявил Этьен. – Я уже обо всём договорился. Вы двое как раз и будете главными наблюдателями!

– Это как? – переспросил Марселу.

– А так. Я снял со всех подходящих обзорных башен всю охрану, кроме тайной. Дюлан вряд ли настолько хорошо знает Шат-ми, чтобы воспользоваться какими-то более неожиданными местами.

– Но почему ты думаешь, что он придёт смотреть казнь? – Марселу сомневался. Лично он точно бы не пошёл.

– Ну какой наг откажется от лицезрения смерти пары десятков полукровок? – Этьен был настолько уверен, что с ним даже не хотелось спорить. – И, так как я неплохо знаю Дюлана, думаю, он будет искать встречи со мной. Этот наг не привык проигрывать!

– Он, похоже, полный безумец раз готов лезть на рожон в эльфийском городе, – подивился Дамиан.

– Не без этого, – Эльф вновь улыбнулся.

– Мне кажется, что Этьен вчера рассказал нам не всё, – тихо проговорил Марселу, обращаясь к Дамиану. – Зная его, я больше чем уверен, что в этом их странном конфликте с Дюланом не обошлось без женщины.

– Очень похоже на то, – согласился Дамиан, смерив Этьена задумчивым взглядом.

Завтрак был поздним. Солнце уже давно встало, и время казни стремительно приближалось. Этьен повёл друзей к наблюдательному пункту.

– А ты уверен, что Дюлан не знает то место, куда ты нас ведёшь? – спросил Марселу, устав кружить в узких коридорах потайных ходов.

– Даже если и знает, для него оно самое неудобное.

– Почему?

– Оттуда не видно Императора!

– Весьма любезно с твоей стороны избавить нас от этого зрелища, – высказался Дамиан.

– Ты же сейчас избегаешь вида жестокости, к чему такая ирония? – Голос Этьена окрасился в недовольные тона.

– Наоборот, я весьма ценю твою проницательность! – возразил Дамиан.

Этьен устроил их в небольшой каморке под шпилем основной башни. Вид с такой высоты открывался просто изумительный. Внизу расстилался белокаменный город, с мощёнными улицами, парками, скверами и просто садами, арками и мостами. К сожалению, виднелись и последствия вчерашней бури, сдернутые крыши, поваленные деревья и разбитые акведуки. За воротами виднелись леса, а ещё дальше пляжи и темное море. Выдав друзьям по мощному биноклю, Этьен показал все ближайшие дозорные башни. Поначалу Марселу отнесся к делу с большим интересом. Он принялся изучать город, наводя бинокль то красивое здание, то на полуразрушенный вчерашней бурей фонтан или статую. Но время тянулось, солнце припекало, а возле глаз уже виднелись следы от окуляров. Марселу попросту устал. Прежде чем убрать бинокль, он скользнул взглядом в сторону площади и, убедившись, что казнь идёт полным ходом, уселся на заботливо оставленный стул.

– Это всё равно, что искать комара в птичьей стае, – пробубнил он и откинулся на стену, уставившись в прозрачный потолок.

Над ними расстилалось бездонная гладь неба, по которой большими пузатыми кораблями скользили кучевые облака.

– А я кажется нашёл! – заявил Дамиан.

– Ты шутишь?

– Но только не его пока, а птицу! Помнишь, они ещё вились над нами, когда мы покидал Меркалинк?

– Ага, – поднимаясь и вновь поднося бинокль, пробормотал Марселу.

Птиц он нашёл быстро, они кружили, как воронье над площадью. Решив, что они жаждут падали, Марселу неохотно повернулся к ближайшей башни и ахнул. Они были там. И Дюлан, и Рена! Он прошёлся по красивому профилю нага и ощутил укол ревности. А что если Этьен прав, и Рена любовница этого Дюлана? Марселу зажмурился, стараясь отогнать возникший образ, как наг томно обнимает Рену. Затем, всё ещё не совладав с сердцем, повернул бинокль в сторону возлюбленной. Рена была прекрасна. Её лицо слегка задумчивое и немного печальное в ореоле каштановых волос, казалось особенно милым и притягательным . Она то отворачивалась, то закрывала глаза. Похоже, казнь ей совершенно не нравилась. Впрочем, судя по доносившимся крикам и повелительному голосу Императора, на площади происходило что-то достаточно мерзкое. Марселу на миг перевёл взор вновь на Дюлана, отмечая лёгкую ухмылку и нездоровый блеск в глазах.

– Какой неприятный наг, – сквозь зубы, процедил Марселу.

– Ты его нашёл? – спохватился Дамиан.

– Да.

Больше на Дюлана Марселу не смотрел, предпочитая любоваться Реной. Её живая, такая естественная и в то же время привлекательная мимика, изогнутые выразительные брови, чуть закрученные ресницы и полуоткрытые губы – всё это он впечатывал в собственную память, как эталон красоты. Он мог смотреть на неё вечно, изучать каждую чёрточку, но вскоре появился Этьен и весьма обрадовался находке.

– Значит так, – начал эльф сразу же, как они покинули наблюдательный пункт. – Сначала я пойду один. Иначе это спугнёт Дюлана. Но, после того, как мы немного разомнёмся на мечах, можете выходить. С вами будет Гаспьен и стража. На башне нагу негде будет прятаться, так что всё должно получиться.

Марселу слушал план в пол уха. У него уже был свой. Он собирался отдать яйцо Рене, и если ей начнёт угрожать опасность, лично помочь сбежать. Во всяком случае, он намеревался сделать это незаметно, пока стража и Этьен будут заняты захватом Дюлана.

– Не волнуйся, – заметив излишнюю серьёзность у Марселу, сказал эльф. – Я велел страже не трогать девушку. Они будут осторожны. И выступят только, если возникнет реальная опасность.

– Не слишком ли это рискованно? – спросил Дамиан. – Поймать Дюлана можно и сразу, с помощью той же стражи, зачем так всё усложнять?

– Есть вещи, которые я хочу узнать и которые он никогда не выдаст на допросе, – туманно ответил Этьен.

– И, думаешь, он скажет что-то тебе во время поединка? – фыркнул Дамиан. – Сказал бы, что охота самому надрать ему задницу!

– Ты такой прямолинейный, – бросил Этьен. – Но, замечу, что говорят не только слова.

Дамиан чуть скривил губы, но говорить больше ничего не стал. Было видно, что он всё ещё злился на эльфа и сильно переживал, потому его поведение оставалось непривычно резким. Этьен же чуть заметно волновался и разминал пальцы, но волнение это было вызвано не страхом, а предвкушением. Похоже, новая стычка с Дюланом обещала ему доставить определённое удовольствие. Марселу заметил схожий блеск в глазах, догадываясь, что эльф был бы не прочь и вовсе прибить в бою Дюлана, как старого врага, и только обязательства перед Союзом его сдерживали.

Уже заходя в башню, Марселу бросил взгляд на площадь. Возле гильотины высилась новая кучка тел. Казни почти закончились. Выходил последний бедолага. Данье. Марселу его узнал, и ощутил неприятный укол грусти. Полукровка, защитивший нага, должен был войти в историю, а не бесславно умереть, сломавшись под волей Императора.

– Как закончится казнь, Гаспьен приведёт стражу. До той поры рассчитываю на тебя, Дамиан, – произнёс Этьен, проследив за взглядом Марселу.

Однако Данье, судя по голосам, Всё же отличался от предыдущих узников. Громогласный голос Императора звучал гораздо дольше обычного. Марселу уже даже жалел, что на лестничном пролёте нет ни одного окна. Хоть краем глаза хотелось посмотреть, что же там происходит. Но вскоре раздался печальный рёв толпы, а друзья подошли к последней двери.

– Дайте мне пару минут, – попросил Этьен и выскочил на площадку.

Марселу осторожно выглянул, и сердце его запело. Рена была там. Хотелось наплевать на все просьбы Этьена и поскорее побежать к ней, но возникшая так некстати неловкость, приковала его на месте. Он слышал жгучие и бессовестные слова эльфа и поймал себя на мысли, что было бы неплохо, если бы Дюлан выдал наглецу пару затрещин. Но потом прозвучало другое слово. Невеста. И сердце ухнуло вниз. Она невеста Дюлана! Вся смелость мигом улетучилась. Марселу так и застыл в дверях, смотря невидящим взглядом на разгорающийся поединок.

– Очнись! – дёрнул его за плечо Дамиан. Марселу встрепенулся, словно был под наваждением, и вышел на площадку.

Он твёрдо решил вернуть царский подарок. Его надо было просто отдать Рене. Спасать её уже не надо. Это сделает её жених. Наверное. Во всяком случае, Марселу был в этом уверен ровно до того, пока Дюлан не выбил у Этьена меч. Вставшая между ними Рена заставила его усомниться, особенно когда Дюлан бесцеремонно швырнул её в сторону. Марселу метнулся к ней, успев поймать ровно перед тем, пока она не стукнулась головой об ограждение. Он принял её удар на себя. В спину уперлась каменная стена, и Марселу с трудом подавил стон. Было больно. Очень. Но переживания за Рену пересилили. Он безотчётно коснулся её плеч. Помог подняться и, не в силах смотреть на неё, решил сразу избавиться от подарка. Она было потянулась к нему, но тут же одернула руку, как ужаленная. Марселу не понимал, что происходит. Яйцо было тёплым, но не слишком. В нём всё ещё что-то пульсировало, но он старался не придавать этому особого значения. Пока Дюлан не прокричал:

– Не смей это трогать!

«Ей нельзя?» – Марселу был удивлён. Он же касался чужой святыни, так почему нагам это запрещалось? Марселу уже готов был предложить ей сумку, лишь бы Рена забрала яйцо, как она вдруг потянулась и коснулась. Яйцо вспыхнуло, будто внутри кто-то зажёг свет. Марселу был так ошарашен, что потерял бдительность. Он не заметил, как Рену снова толкнули, и она полетела на него. Марселу попытался её снова поймать, и не удержал в руках яйцо. Подарок царя упал на пол и покатился. Марселу помог Рене восстановить равновесие, и хотел было уже пойти за подарком, как она его опередила. Огибая бьющихся Дюлана и Этьена, она подбежала к яйцу и с каким-то невероятным трепетом подняла его на руки. В ответ оно засветилось ещё ярче, и Марселу ощутил потаённую тревогу. Он обернулся и увидел, что стража давно здесь и смыкает ряды, тесня противников к самому краю. Марселу невольно посмотрел вниз, оценивая шансы на бегство. Никаких. С этой башни можно было отправляться только к праотцам. Стража ещё придвинулась, уже дыша Марселу в затылок, а Дюлан вновь потребовал, чтобы Рена сменила облик. Зачем? Марселу искренне не понимал. У Дюлана явно был какой-то план, нечто ускользнувшее от Этьена. Он продолжал торопить Рену, всё яростнее нападая на эльфа. Наконец, он шарахнул плашмя, заставляя Этьена резко отпрыгнуть, и схватил её. Он тащил Рену прямо к парапету. «Безумец!» – только и успел подумать Марселу, и уже собирался помешать ему, но Рена сопротивлялась сама. Взбешённый Дюлан выкрикнул проклятье и к всеобщему удивлению просто отклонился с узкой полоски бордюра и полетел вниз. Марселу метнулся к парапету, успев увидеть невероятное. Наг мгновенно преобразился, и знакомая чёрная птица схватила змею на лету.

– Проклятье! – простонал рядом Этьен, бросая вдогонку меч и, конечно, же промахнулся.

Марселу обернулся посмотреть на Рену и обмер. В её руках горело пламя, яркое, почти ослепляющее. Оно разгоралось так быстро, что шагнувшего к Рене Марселу обожгло его волной.

– Надо уходить! – крикнул кто-то и началась паника. Стражники забились к выходу, напрочь перекрывая движение. Пламя слепило и опаляло, заставляя жмуриться. И бежать наугад. На деле же Марселу не мог сдвинуться с места. Он хотел попасть к Рене, но взвившееся пламя отрезало её от него.