Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

– Теперь я боюсь выходить, – пробормотала Нэйдж срывающимся голосом. – Без охраны…

– Ох, я немедленно распоряжусь, чтобы к тебе был приставлен отряд! – заверила та.

– И мне было бы спокойней, если бы Сэлина… – заикнулась было Нэйдж, однако служанка её опередила и вызвалась сама:

– О, Ваше Величество, прошу, позвольте мне сопровождать Её Высочество!

Дело быстро решилось, а предприимчивая Сэлина за несколько минут лично отобрала достойных по её мнению мужчин в сопровождение принцессы. Королева весьма подозрительно во всем поддержала инициативность служанки, даже когда та предложила пока оставаться на ночь в покоях Торины. Теперь Нэйдж могла быть спокойна и уже размышляла, как ей стоит повести себя с бароном, однако, одеваясь к завтраку, она с удивлением узнала, что все бэрлокцы отказались выходить.

– Дамы говорят, что ужасно устали с дороги, а барон предпочитает более поздний подъём, – сообщила Сэлина.

– А больше ничего не слышно о леди? – поинтересовалась Нэйдж. Поведение бэрлокских дам выглядело крайне подозрительным. Вчера эти кумушки были воодушевлены и полны сил, а сегодня отчего-то решили претвориться ослабевшими и измученными.

– Несмотря на нежелание выходить к завтраку, все они подтвердили, что будут на полуденной прогулке, – ответила служанка.

– И тебе не кажется это странным? – Нэйдж покосилась на неё и лишний раз убедилась, что болтливая Сэлина не так проста, как показалось в начале.

– Ещё как! Именно поэтому я и выбрала самых быстрых мальчиков! Не волнуйтесь, Ваше Высочество, вас больше никто не посмеет пугать! – с горячностью заверила она.

Нэйдж скромно улыбнулась в ответ: служанка невольно вызывала симпатию.

Завтрак прошёл скромно и исключительно в женском обществе. Этьен и король сослались на важные дела, и Нэйдж внезапно оказалась под прицелом малютки Кэрины, которая, похоже, из-за отсутствия отца решила развлечь себя, доставая тётушку.

– Тётя Тори почему-то больше не заходит со мной играть! – насупившись, заметила она.

Нэйдж покосилась на королеву, ожидая получить от той поддержку, но вместо неё заговорила Зарина:

– Твоя тётушка выходит замуж, вот-вот приедет её будущий жених, и ей следует подготовиться к его встрече.

– Это нечестно! – обиженно заявила Кэрина. – У тебя будет другой малыш, поэтому тётя Тори должна отказаться от свадьбы, я же не могу остаться в одиночестве!

– Ну что ты такое говоришь! – возмутилась Зарина. – Брак твоей тётушки должен укрепить мир и наши страны!

– Мне не нравятся… – проворчала Кэрина.

– Ну что опять? – В голосе старшей принцессы послышалось раздражение.

– Мне не нравятся эти страшные леди с Бэрлока! – выдала малютка. – Я не пойду с ними гулять, если тётя Тори не будет нести меня на руках!

Нэйдж едва удержала возмущение. Вот ещё не хватало ей нянчиться с маленьким капризным ребёнком! Однако Зарина впервые проявила жёсткость:

– Значит, останешься у себя в комнате!

Услышав столь гневный ответ, Кэрина бросилась в слёзы, но так и не добилась сочувствия ни от рассерженной матери, ни от качающей головой бабушки. Вероятно, на слабовольную Торину истерика маленькой принцессы и могла повлиять, но Нэйдж таким было не разжалобить. Поняв, что тактика не сработала, Кэрина раздосадовано бросила:

– Тётя Тори стала глупой и злобной, как бэрлокская собака!

– Кэри! – возмутилась Зарина, резко поднявшись из-за стола, и с возгласом «Ты наказана!» вывела заплаканную дочь из столовой.

– Ох, малышка Кэрина растёт такой же ревнивицей, как и её мать! – проводив их взглядом, тихо посетовала королева, а затем, повернувшись к Нэйдж, печально прибавила: – Жаль, что тебе не досталось и толики их вспыльчивости. Бэрлок безжалостен к слабым, потому постарайся сегодня на прогулке проявить себя. В будущем тебе может понадобиться заступничество этих дам.

Совет Её Величества Нэйдж не вдохновил, но заставил призадуматься. Степенная и несколько отстранённая королева не раз проявляла себя, как весьма рассудительная и мудрая женщина. И в этот раз именно она раньше всех уловила суть женского бэрлокского общества, в чём убедилась Нэйдж спустя несколько часов, спустившись на объявленную прогулку с дамами. Подобно всё тем же собакам, женщины Бэрлока предпочитали сбиваться в стаи. И, как это бывает у животных, нападали сообща. Так, стоило Нэйдж только выйти к дамам, как вместо приветствия на неё посыпались упрёки.

– Принцесса не доверяет нашему обществу? – с недовольством покосившись в сторону отряда и служанки, вознегодовала леди Мирцана. Её грозные брови, щедро припудренные пурпуром, сошлись на переносице.

– Как это не вежливо! Вы, что, считаете нас за варваров? – подхватила леди Октавия, вместо платья для прогулок облачившаяся в полосатый костюм для верховой езды. Широченные цветастые брюки весьма невыгодно подчёркивали не только её нездоровую полноту, но и кривые ноги, и теперь леди больше напоминала перетянутый верёвками овощ оранжево-синей расцветки.

– Мы что же, преступницы, чтобы ходить под конвоем? – недовольно скривилась безобразно накрашенная леди Гизелла. Она настолько густо подвела свои маленькие глаза сурьмой, что те стали напоминать узкие щёлочки. Леди недовольно оглядела стражников, и прочие дамы тут же принялись вторить её возмущению.

– Простите, – потупив взор, с присущей Торине кротостью произнесла Нэйдж. – Батюшка вовсе не желал вас обидеть, стража нужна для защиты…

Однако договорить ей не дали.

– Хотите сказать, на Линке не безопасно? – обеспокоенно переспросила юная леди Халцина, чей пёстрый наряд делал её особенно схожей с попугаем, и дамы закудахтали ещё громче.

– Какой ужас! Неужели в королевстве нет достойных мужчин, чтобы защитить дворец⁈ – поразилась леди Морана.

– Мы должны позвать людей барона! – всполошилась леди Гизелла.

– Нет-нет, всё не так, – попыталась возразить Нэйдж, но её уже никто не слушал.

– Удивительно, как такая страна так долго просуществовала! Теперь понятно, почему ваш король так просил Его Величество Чесмика о свадебном договоре! Вся надежда теперь только на принца Андреаса! – выдала громогласную тираду леди Мирцана.

– Боюсь, нашему принцу будет очень нелегко в этом лицемерном королевстве! – внезапно вклинилась леди Яруна, демонстративно поправляя пышные лимонного цвета юбки.

– Что вы хотите этим сказать? – не сдержалась Сэлина, выступив вперёд. – Линкское королевство всегда отличалось благородством и радушием!

Нэйдж не успела её остановить, впрочем, едва ли это вообще было возможно!

– Судя по отсутствию манер у прислуги, я опасаюсь верить здешним людям! – воскликнула леди Морана.

– И будете совершенно правы! – поддержала её леди Яруна. – В этом королевстве люди на любезность отвечают подлыми ударами, не так ли Ваше Высочество?

Нэйдж удивлённо воззрилась на леди.

– Вот только не надо делать такое невинное лицо, Ваше Высочество! – с укором продолжила леди. – Не вы ли вчера ударили барона только за то, что он поддержал вас, когда вы оступились?

«Это ещё что за история⁈» – Нэйдж ощутила, как краска приливает к лицу от негодования и гнева. Так бесстыдно оболгать – это же просто вверх нахальства! А тем временем леди Яруна продолжала свой обличительный монолог:

– Сначала прижимистый король скупится на фонари, а затем его дочь вместо слов благодарности нападает на честных людей!

– Какой кошмар! – принялись причитать дамы.

– И на вид сама невинность, какое коварство! – Покачала головой леди Октавия.

Такой напор невольно сбивал с толку, и Нэйдж только и могла, что рассеянно хлопать ресницами и тщетно пытаться вставить хоть слово в оправдание, но все они тонули в новых выкриках. И это всё больше злило. Как же хотелось шарахнуть по всей этой своре магией, но принцесса была на такое не способна! Ощущая себя загнанной в угол, Нэйдж поступила единственно верным способом. Хлюпнув носом, она заплакала. Внезапная перемена тут же была замечена леди Мирцаной, которая одним жестом остановила травлю. Дамы затихли, и в саду стало как-то особенно неуютно и напряжённо.

Пряча лицо в руках, Нэйдж жалобно забормотала:

– П-п-прос-с-стите… я… я… Я испугалась!

– Испугались? – переспросила леди Мирцана. – И поэтому оттолкнули барона?

Продолжая заливаться фальшивыми слезами, Нэйдж кивнула и сразу же ощутила, как обстановка изменилась. Настороженность и враждебность сменились состраданием и обеспокоенностью.

– Т-т-там б-было так темно, и я не узнала… барона! – жалобно всхлипывая, закончила Нэйдж.

– Бедняжка! – прошептала леди Гизелла, и многие дамы принялись сочувственно качать головами.

– Я тоже боюсь темноты, – призналась леди Халцина и несмело подступилась к Нэйдж. Однако молодую даму тут же отодвинула в сторону бойкая леди Яруна.

– Ох, юные принцессы нынче слишком чувствительны! – принялась кружить вокруг она. – Нашу прекрасную Юфемию тоже так просто напугать! Но вы не волнуйтесь, Ваше Высочество, мы не дадим вас в обиду!

Дамы взволновано обступили Нэйдж и принялись успокаивать на все лады. Спустя пару минут Нэйдж смахнула последнюю фальшивую слезинку.

– Сэлина, вы с отрядом можете меня подождать здесь, – внезапно демонстративно объявила она, при этом хитро подмигнув служанке. – Мы с дамами немного пройдёмся по саду, и я не думаю, что мне может что-то угрожать в их обществе.

Эта внезапная перемена очень обрадовала леди Яруну и леди Мирцану. Они не скрывали своих хищных улыбок.

– Похоже, Ваше Высочество, наконец, оценило по достоинству наше общество, – пробасила леди Октавия, на что Нэйдж скромно улыбнулась ей в ответ и позволила увлечь себя стайке бэрлокских дам в парковые аллеи.

Погода, несмотря на приближение зимы, всё ещё была сухой и тёплой. Осенний парк радовал яркими красками, последние цветы благоухали, а под ногами шуршали разноцветные листья. Нэйдж, кутаясь в шерстяной плащ, неспешно шествовала за дамами. Леди Гизелла затянула какую-то бестолковую беседу о важности женских панталон, которая, к явному удивлению, вызвала живой интерес у прочих. Юная леди Халцина, заливаясь румянцем, хвасталась, что её панталоны шьёт та же портниха, что и у принцессы Юфемии. Леди Морана же уверяла и настаивала, что только её швея знает толк в этом вопросе. И более удобного и красивого белья не сыскать во всём королевстве! Нэйдж не знала краснеть ей или бледнеть, однако вникать в важность цвета, длины и кружева не получалось. Разговор казался настолько тупым и бессмысленным, что в какой-то момент она полностью потеряла общую канву и перестала воспринимать кудахчущие реплики дам. Насторожено оглядываясь, Нэйдж невольно начала отставать, и именно в этот момент её внезапно подловили.

– Ваше Высочество, вижу, беседа леди Гизеллы вас утомила? – подхватив её под руку, негромко проговорила леди Яруна.

– Эта тема… – пряча глаза, начала Нэйдж.

– Так же бестолкова, как и сама леди Гизелла! – хмыкнула леди Яруна, ещё больше замедляя шаг. – Я хотела бы с вами пошептаться немного о другом, вы же не против?

Интуиция Нэйдж была очень даже против, но опасный блеск, появившийся в глазах коварной бэрлокской дамы, разжигал интерес. Что же она задумала?

– Вопрос крайне деликатный, – всё больше отставая от дам, осторожно зашептала леди Яруна. – Но считаю своим долгом вас предупредить…

Нэйдж, не совладав с любопытством, остановилась и склонилась к ней в ожидании важного секрета. Хитрая леди, дождавшись, когда прочие дамы отойдут подальше и скроются за кустами бересклета, выдержала многозначительную паузу. Словно нарочно дразня, леди Яруна подозрительно огляделась и только затем, уверившись, что они остались одни, чуть громче заговорила:

– Королевского дворца достигли слухи о вашем побеге, и, разумеется, все прекрасно понимают, что на Линке не такие строгие нравы, помнится, ваша старшая сестра некогда шла под венец уже в положении, но…

Нэйдж нахмурилась. Ей очень не нравился намёк, непрозрачно читающийся в словах благородной дамы. Хотелось резко прервать столь бесстыдные речи, но чутьё подсказывало, что разговор затеян не просто так.

– Вам стоит знать, что Его Высочество Андреас весьма щепетилен в таких вещах! И опытная невеста – непростительное оскорбление. Может разразиться международный скандал!

– Должна заметить, ваши предположения не менее оскорбительны! – холодно отрезала Нэйдж, отшатываясь в сторону. Однако леди Яруна вновь вцепилась в её руку.

– Я вам не враг! Поверьте мне! – взволнованно зашептала она. – Я могу помочь!

– Помочь? – с недоумением взирая на даму, переспросила Нэйдж. Доверия леди у неё не вызывала ни капли, но искушение узнать нечто тайное было слишком велико, потому она смягчилась и сделала вид, что готова слушать.

– На Бэрлоке растёт вампирский кровавый плод. Он плоский и мягкий, если на него сильно нажать – лопнет, заливая всё кровавым соком…

– Как интересно… – задумчиво протянула Нэйдж, исподволь разглядывая леди. У дамы нервно бегали глаза, а ярко накрашенный рот чуть перекосился и подрагивал. Леди явно волновалась и говорила с придыханием, почти заглатывая слова:

– Я бы могла показать вам, как им воспользоваться, но вы и сами понимаете, такое не проделать во время прогулок, вот если бы вы позволили прийти к вам сегодня ночью…

Последние слова заставили уголки губ дрогнуть. Нэйдж едва удалось скрыть собственную улыбку. Бэрлокцы даже в интригах были лишены изящества и изощрённости, предпочитая топорные примитивные методы. «Впрочем, это даже удобно, не придётся излишне ломать голову, разгадывая их каверзы», – хмыкнула про себя Нэйдж, а вслух произнесла

– Может, в полночь?

Глаза леди Яруны торжественно блеснули. Нэйдж с трудом заставила себя удерживать серьёзную мину. Срывать такую сделку, прыснув от смеха в неподходящий момент, было бы опрометчиво! Пришлось играть до конца, изображая саму наивность.

– Вот только я не смогу отпустить на ночь стражу… Хотя, знаете, у меня после побега в запасе осталось немного сонного порошка. Мы же справимся за полчаса?

Леди Яруна восторженно закивала.

– А вы и в самом деле совсем не такие, какими кажитесь, Ваше Высочество! – прибавила она, перед тем, как попрощаться. Леди предпочла скрыться в саду, а Нэйдж направилась догонять гуляющих дам.

– Надеюсь, ты всё слышала, Сэлина, – поравнявшись с кустом бересклета, проговорила она. Несколько веток утвердительно качнулись.

Настроение 7. Азарт. Рениса

Рениса:

Тщетно пытаясь успокоиться, Рениса следовала за Маркусом. Вот только встреча с лекарем демонов и заброшенный город волшебников взволновали её куда меньше, чем недавние события. Она ухватилась за идею сходить к кристаллам лишь бы хоть ненадолго побыть в одиночестве и привести мысли в порядок. Жгучая ревность неистово терзала её сердца. Ренисе просто невыносимо было смотреть на то, как Филипп ухаживает за принцессой.

«Это всё тот дурацкий сон и демонов кракен!» – злилась она про себя и прошлое яркими картинами вновь проплывало у неё перед глазами.

Она не помнила, как оказалась на кровати. Скорее всего, Данье и в самом деле перенёс её, но то, что происходило потом, никак не могло быть реальным! Рениса зажмурилась от накатывающих горячей волной воспоминаний, но они просачивались, вновь и вновь заставляя переживать волнительные моменты. Вот Филипп присел рядом с ней на кровати и осторожно убрал с её лица волосы, выбившиеся из простой причёски. И было в том столько неподдельной нежности, что у Ренисы замирали сердца.

– И почему ты так неосторожна? – мягко касаясь её щеки, тихо вопросил он. – Что за нелепая страсть к геройствам? Они же могли растерзать тебя!

Филипп печально вздохнул, а его пальцы заскользили к её правому уху. Лёгкими, едва ощутимыми движениями они пробежались по алой серьге.

– Риса-Риса, если бы я только мог уберечь тебя от всего этого…

И не успела Рениса осознать, откуда Данье мог узнать о столь дорогом для неё сокращении имени, как дурманящий цветочный аромат заглушил всё на свете. И уже невозможно было понять вызывает ли тот инстинктивное отвращение, или же, напротив, приводит к истинному блаженству. Филипп склонился над ней, а затем губ Ренисы коснулись чужие губы. Несмело и осторожно, лишь только намечая поцелуй. Но и этого хватило, чтобы кровь в жилах стала подобна огненной магме, дыхание сбилось, а сердца неистово забились в груди. От безумного накала, охвативших её чувств, Рениса распахнула глаза, однако именно в этот момент корабль резко тряхнуло, и в следующий миг что-то с треском пробило дверь и вломилось внутрь.

Крик ужаса было не сдержать. Рениса резко подпрыгнула на кровати и вжалась в изголовье. Трясясь от страха, она, как завороженная, взирала на огромное тёмное щупальце. Оно, извиваясь, стремительно неслось к ней, и, верно, точно схватило бы, если по пути в него не воткнулся бы меч. Тот вошёл по самую рукоять, и раненное щупальце стремительно уползло обратно в море, орошая каюту жёлтой пахучей слизью. Едкие брызги разлетелись вокруг. Несколько капель попали на лицо и руки. Пронзившая поражённые участки адская боль не оставляла сомнений, что происходящее отнюдь не пригрезившийся кошмар. Рениса резко вскочила и попыталась стереть с себя смрадную жгучую слизь. К ужасу, вместе с едкими каплями начала слезать кожа. Сдавленно простонав, Рениса хотела уже броситься к зеркалу, но не успела. В следующую секунду, разбив иллюминатор, в каюту ворвалось новое щупальце и принялось сносить всё на своём пути. Одним движением оно заставило стол взвиться к потолку. Скопившиеся на нём судовые журналы, подобно всполошённой стае птиц, разлетелись по каюте. Едва успевший разделаться с предыдущим вторжением Филипп вновь бросился в атаку. Рениса впервые в жизни неистово взывала к Полозу, моля о спасении. Она с замиранием сердец следила за ожесточённым сражением. В этот раз Данье никак не удавалось подобраться к щупальцу. Оно, как безумное, колошматило почём зря, громя и превращая в щепки капитанскую каюту. Филиппу приходилось ежесекундно уворачиваться от летящих обломков. Он всячески старался сбивать то, что летело в сторону Ренисы. Однако, проделывая очередную попытку прорыва, не уследил. Одна из досок срикошетила от его меча. Видя летящий осколок, Рениса запоздало попыталась отклониться в сторону, но не успела. Удар пришёлся по левой скуле.

– Прости! – с отчаянием прокричал Филипп, заслышав вопль боли, и со злостью накинулся на щупальце.

Ослеплённая от сильной боли Рениса пропустила победоносный рывок. Скуля и заливаясь слезами, она пришла в себя только тогда, когда к ней подбежал тяжело дышавший Филипп.

– Скорее, пока есть передышка! Надо обработать ваши раны, иначе останутся шрамы! – суетливо доставая небольшую баночку из кармана, проговорил он. Быстро открутив крышку, Филипп щедро зачерпнул пахнущую горькими травами мазь и поднёс к горящей щеке Ренисы. Целительный холод почти сразу притупил боль. Данье, нервно озираясь в ожидании нового нападения, спешно накладывал мазь и на воспалённые следы ожогов.

– А как же вы? – чувствуя, как боль отступает, Рениса заметила на лице Филиппа протянувшуюся от переносицы к скуле борозду обожжённой кожи. Ещё несколько глубоких ожогов были видны на его руках и шее.

– У эльфов хорошая регенерация, да и шрамы, как известно, только украшают мужчину, – со слабой улыбкой ответил Данье, продолжая обрабатывать её раны. Ренисе оставалось только недоумевать, почему полукровка в такой момент занимался ей, а не пытался спасти корабль, который крутило и вертело на воде, а судя по грохоту пушек и треску ломающихся бортов, сражение шло полным ходом.

– Вам лучше спуститься, – заворачивая баночку, сказал он. – Там безопаснее, и надо позаботиться о принцессе!

Рениса, вспомнив о Торине, всерьёз забеспокоилась. Принцесса способна была натворить бед при обычном шторме, что уж говорить о нападении морского чудовища. Однако, когда Рениса вышла на ют, с намеченными планами пришлось повременить. По кораблю метались матросы с оружием и отважно бросались на грозящие разнести корабль вдребезги щупальца. Палуба была залита едкой слизью и воняла так, что Ренису сразу же затошнило. Боясь не удержаться на ногах из-за зверской качки и скользкого пола, она мёртвой хваткой вцепилась в Данье. Тот сразу заметно напрягся и остановился.

– Мне лучше спрятаться где-то здесь, – простонала Рениса, чувствуя себя обузой. Морское чудовище в любую минуту обещало доломать корабль, и хороший мечник, как никогда, мог помочь избежать столь печальной участи, вместо того, чтобы возиться с какой-то глупой сэйлини!

– Уже не надо, – ласково проговорил Данье и, осторожно обхватив её за плечи, прибавил: – Помощь подоспела.

Рениса недоумённо посмотрела на него. Филипп же с усталой улыбкой просто кивнул в сторону. Проследив за его взглядом, Рениса увидела неизвестно откуда внезапно налетевшие вихри, которые принялись кружить вокруг щупалец и замораживать их. Загадочное явление разделалось с чудовищем меньше, чем за четверть часа, после чего помогло надуть паруса и повело разбитый корабль к едва виднеющемуся на горизонте скалистому берегу.

– Никогда прежде не встречали эту тварь! – пробубнил уже знакомый крылатый юнга, спускаясь с вант. Вид у него был такой же потрёпанный, как у корабля. Но крылья чудом уцелели, хотя на большей части перьев красовались жуткие подпалины.

– Разрази меня гром, я был уверен, что кракены повымерали ещё задолго до Проклятой Войны Драконов! – буркнул появившийся из трюма карлик, похожий на грызуна.

– Боюсь, дело может оказаться значительно сложнее, – обращаясь к команде, печально заметил Филипп. – Есть кое-кто, кому наше путешествие встало поперёк горла…

– Хочешь сказать, кто-то наколдовал этого монстра? – вступил в разговор зеленоволосый матрос, а его окровавленный чешуйчатый хвост заметался по палубе.

– Или разбудил, – тихо добавил Данье.

– Каналья, только этого нам не хватало! – выругался карлик. – Одно дело сражаться с другими судами, но что прикажешь делать, если снова появятся какие-то древние чудища?

– Не волнуйтесь, теперь мы точно под защитой, – поспешил успокоить их Филипп, кивая в сторону приближающегося берега.

Матросы спорить не стали, только с нарастающим любопытством поглядывали на скалы. Видимо, их весьма заинтересовал внезапный защитник. А вот Рениса не было до того дела. Несмотря на всю таинственность личности лекаря демонов, она даже толком не разглядела его, а всё потому, что всё это время негодовала из-за поведения Данье! Он так рьяно принялся заботиться о принцессе, что и вовсе забыл о ней. Кажется, за всё то время, как они сошли на берег, Филипп удостоил её всего одним взглядом и то, только тогда, когда все уже уселись за стол.

«У него хобби что ли такое, заботиться обо всех подряд? – злилась Рениса, глядя на то, как бережно поддерживал Данье принцессу по пути в волшебную башню, пока она, спотыкаясь и подворачивая ноги, ковыляла у них за спинами. – Или же не устоял перед красивым личиком и откровенным нарядом? Мне, между прочим, тоже было очень холодно! Я могла и вовсе впасть анабиоз…»

Вспоминая, как её трясло под конец пути, Рениса ещё больше корила Данье. Из-за его небрежности она вынуждена была вести себя, как какая-то дикарка! Увидев пар, поднимающийся от супа, её инстинкты сработали раньше, чем вбитые в голову правила этикета. Продрогшее, казалось, до самых костей тело требовало тепла, и глоток горячего супа стал для него настоящим спасением.

«Теперь эта надменная принцесса будет считать меня неотёсанной грубиянкой, – вспоминая, как в тот момент на неё посмотрела Торина, с раздражением подумала Рениса. – И, вероятно, этот лекарь демонов тоже».

– Вас что-то беспокоит, сэйлини? – внезапно поинтересовался Маркус.

Рениса встрепенулась. Выдернутая из своих неприятных мыслей, она не сразу нашлась с ответом.

– Меня… очень напугало нападение кракена и то, что за этим может стоять демоница. Недавно мне пришлось столкнуться с Касайрис, и, признаться, её личность не внушает мне доверия.

– Что ж, вы правы. От агни Касайрис стоит ожидать ещё множество сюрпризов.

«Скорее, неприятностей», – мысленно поправила его Рениса, но вслух ничего не сказала. В полном молчании они дошли до старинной, украшенной узором из звёзд двери.

– Я забыл упомянуть одну мелочь, сэйлини, – останавливаясь напротив железной ручки в виде изогнутого кольца. – Эта обитель долгое время принадлежала изгнанным волшебникам, которые практиковали запретную магию, потому многие их тайны открывают только кровью…

Пока Рениса пыталась сообразить, что это значит, Маркус достал небольшой кинжал и протянул его ей. Рениса с недоумение воззрилась на дорогое и весьма искусно сделанное оружие. Ручка кинжала была инкрустирована камнями, а в ножнах угадывался похожий рисунок из переплетённых звезд.

– Дверь откроется только когда вы оставите на ней свой кровавый отпечаток, – пояснил он.

Рениса осторожно вынула кинжал и едва провела пальцем по невероятно острому лезвию, как оно тут же окрасилось её кровью. Тонкий порез оказался безболезненным и почти незаметным. Припечатав окровавленный палец к изогнутой ручке, Рениса едва не потеряла равновесие. Дверь не просто исчезла, некая сила буквально втянула внутрь. И вот уже вокруг не полутёмный коридор, освещённый странным магическим шаром, а незнакомая комната, чьи стены и потолок мерцают от тысяч маленьких разноцветных кристаллов, похожих на маленькие фонарики. Рениса заворожённо осмотрелась и с тревогой заметила, что не только очутилась тут в гордом одиночестве, но и с внутренней стороны не оказалось дверей!

– Не пугайтесь! – Откуда-то сверху донёсся голос Маркуса. – Задайте волнующий вас вопрос, и, как получите ответ, комната сама вас выпустит!

Рениса озадаченно замерла. Всего лишь задать вопрос? Не слишком ли просто? Она ещё раз огляделась. Кристаллы поблёскивали, словно блуждающие огни на болотах, то вспыхивая ярче, то почти угасая. И, несмотря на то, что комната не имела окон и явно находилась несколькими уровнями ниже столовой с камином, тут было довольно тепло. Не хватало разве что стула или кресла, чтобы расположиться с удобством. Сидеть на каменном полу Ренисе совсем не хотелось, а потому и задерживаться в столь неуютном, но красивом месте желания не возникло. Сосредоточившись, она мысленно принялась продумывать вопрос.

– Какие испытания ждут нас в Храме Трёхликого? – стараясь говорить, как можно чётче наконец произнесла она.

«У каждого будут свои», – скользнула в сознание незваная мысль. Её появление оказалось неожиданным и настораживающим. Словно кто-то, владеющим похожим с нагами даром телепатии, решил пробраться к ней в голову. Рениса даже не смогла уловить была ли мысль подобна тихому шёпоту, или же вспыхнула, как внезапное озарение.

– Что значит свои? – переспросила Рениса, надеясь разобраться сразу и в тайне комнаты и в загадочном ответе. Признаться, она была совершенно уверена, что Филипп искал записи Торика именно потому, что рассчитывал узнать, как миновать опасные ловушки и не заблудиться в лабиринте Храма. Но, похоже, их ожидало что-то совсем иное, вот только волшебная комната продолжала отвечать весьма расплывчато.

«Трёхликий Ю жесток, хитёр и беспощаден. Он устрашает, искушает и сводит с ума!» – Пришла новая мысль, и Ренисе показалось, что та исходила от неё самой. Будто бы ей давно уже было известно всё, что она спрашивала. Усмехнувшись своей догадке, Ренисе не стала больше говорить вслух, вместо этого принялась размышлять над полученными ответами. Идея оправдала себя. Чудаковатый разговор с собой оказался весьма познавательным.

«Может, Храм и вовсе выдумка или какая-то иллюзия?»

«Храм вполне реальный и поистине невероятный. Его не увидеть при солнечном свете, но стоит луне показаться на небосводе, и высоченные мраморные стены тут же проявляются из небытия».

«Получается, зайти в него можно только ночью. А выйти?»

«Тот, кто не успеет выйти до наступления рассвета, навсегда останется внутри».

«Тогда туда, похоже, стоило наведаться в канун Чёрного Солнца».

«Те немногие, кому удалось повстречать Трёхликого Ю и остаться в живых, пребывали в его Храм в Длинную Ночь».

Рениса закусила губу. До Чёрного Солнца был почти месяц. Неужели они так долго будут плыть?

«От обители до Потерянного острова всего пара дней хода на лодке».

Значит, на корабле они и вовсе доберутся за несколько часов. Слишком рано! Неужели демоны желают сгубить юную принцессу? Злость, рождённая ревностью, тут же сменилась состраданием к Торине, но стоило Ренисе отвлечься, как неведомая сила стремительно вытолкнула её наружу. Маркус всё так же стоял возле двери, а светящийся шар крутился у него над головой. Судя по его удивлённому выражению, он не ожидал увидеть Ренису так рано.

– Надеюсь, магия вам подчинилась, сэйлини?

– В некоторой степени, – уклончиво ответила она, не желая пока ни с кем делиться нехорошими подозрениями.

– Что ж, раз вы немного удовлетворили ваше любопытство, позвольте проводить вас до ваших покоев. К сожалению, должен предупредить, в башне маловато спален, так что вам снова придётся делить одну комнату с Её Высочеством.

Рениса тяжело вздохнула. Она и не надеялась на достойные покои, но роль няньки-служанки её утомила. Однако именно заботами о принцессе ей и пришлось заниматься до самого вечера. Сначала Торина пожелала вымыться. К счастью, при их довольно скромной комнате обстановкой мало чем отличающейся от каюты была отдельная ванная, но Ренисе пришлось ещё не раз обращаться к Маркусу с различными просьбами. То потребовались дрова, чтобы нагреть воды, то оказалось, что не хватает мыла и полотенец, то принцесса пожелала переодеться в другое платье, а в их спальне ни оказалось ничего, кроме ночных сорочек. Затем нужно было поменять повязку и принести стакан с успокоительным отваром. Торина всерьёз переживала, что не сможет заснуть. Ей было не по себе в комнате без окон, да и нападение кракена оказалось слишком сильным переживанием для её неокрепшей психики.

– Эта жуткая демоница ведь может наслать ещё какое-то чудовище? В подземельях водится множество страшных тварей, – тревожилась она, не в силах усидеть на месте. Принцесса целый час нарезала круги по комнате, прежде чем Ренисе удалось её хоть немного успокоить и уложить в кровать. Но даже тогда Торина продолжала нервно ворочаться, вздыхать и переживать. Впрочем, поводов для душевных терзаний у неё было предостаточно.

– Мне кажется, я сделала серьёзную ошибку! – вновь поднимаясь с постели, со слезами на глазах заявила она. – Отец и матушка наверняка места себе не находят, пытаясь отыскать меня! Ах, я такая неблагодарная дочь, исчезла и даже не оставила им записки!

Рениса только хмыкнула. Лично она о тревогах своих родителях даже не задумывалась. Скорее всего, они ещё не знали, что их дочь пропала. А вот дядюшке Ре, к которому Ренису отвезли в воспитательную ссылку, её пропажа могла выйти боком. Он вполне мог сорваться в лес на поиски, а в его состоянии это верный переход в последнее возвышение. Р’хас Рехарт и так держался из-за всех сил, чтобы задержаться в человеческом облике подольше. Но как ни старалась, Ренисе не удавалось вызвать у себя мук совести. Днём раньше, днём позже – она не могла изменить то, что было заложено природой. В конце концов, дядюшке Ре не умирал. Достигнув последнего возвышения, он, как и все наги, терял человеческий облик, но его жизнь продолжалась ещё долгое время в облике змеи.