Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

Вне времени. Мороз

Ийридиари:

Сколько бы он себя не помнил, во Вселенной всегда была война. Жестокая и безумная, она никого не оставила без потерь – ни демонов, ни ангелов, ни тех, кого когда-то ещё именовали творцами. Из-за предательства огненнокрылые пали первыми, а тех немногих, кто уцелел, поработили. Способные творить – они были лакомым куском, как для демонов, так и для падших ангелов, серокрылых. Теперь же их участь была незавидной – закрытые резервации, где порой они содержались, как животные в клетках. Не в силах заставить творить по заказу, подчинивших большую часть огненнокрылых падшие ангелы, выкачивали у них силы, благодаря чему потом могли создавать в лабораториях своих химер и монстров.

Последний огненнокрылый на Тёмной стороне погиб задолго до его рождения. Во тьме они задыхались слишком быстро, так что не успевали оставить потомство. И потеря последнего творца послужила поводом для новой ещё более ожесточенной войны. Он сам был её результатом, сотворённый собственным дедом из того, что смогли спасти после гибели его отца. Тёмная сторона проиграла, а потому все разговоры старших были только о мести. Они сопровождали его с самого раннего детства, и не спешили стихать даже когда он вошёл в пору осознанной юности.

– Ты рождён, чтобы восстановить былое величие Тёмной стороны и всех демонов! – твердил изо дня в день его дед.

И теперь эти слова, как лейтмотив, постоянно звучали в его сознании. И всё же, вопреки ожиданиям старших, он совсем не спешил исполнить возложенную на него миссию.

– Это всё потому, что он всего лишь часть своего легендарного отца! – поговаривали одни. – Значит, и сил у него – всего ничего!

– Не стоит спешить! – не соглашались другие. – Такая сила может и восстановиться, но ей нужно время!

И время шло. Он рос слишком медленно, предпочитая скрывать свою истинную силу. Пока другие демонята вовсю хвастались своими достижениями – разными зверствами, обманом, воровством и убийствами, ему больше нравилось проводить время в мастерской и экспериментировать со своей силой. Он всё время хотел что-то создавать, но ничего, кроме резных снежинок, узоров инея, да ледовых фигур сделать ему не удавалось. Всё, что выходило у него не могло дышать, двигаться или же воссоздавать себя. Оно было изначально мертво.

– Да сколько можно? – ворчал дед, смотря на его творчество. – Ты только зря переводишь свои таланты! Тебе бы стоило уже заняться чем-то более серьёзным и важным!

– Ты хочешь, чтобы я отправился на войну замораживать серокрылых?

Каждый раз слыша этот ответ, дед злобно скрежетал зубами, но отступал.

– Для войны ты ещё слишком юн, – неохотно признавал он. – Твой лёд не сможет пока противостоять проклятому пламени.

Так всё возвращалось на круги своя, пока однажды не появился слух о сбежавших от серокрылых творцов. Несколько огненнокрылых сумели выбраться из резервации и спрятались в древних пещерах, что находились в нейтральной зоне. Демоны ринулись на поиски, надеясь обогнать серокрылых. Вновь стали происходить серьёзные стычки на границах, и дело явно шло к новой войне. Во всяком случае, дед старательно готовил тылы. В то время как его терзало любопытство. Ему очень хотелось увидеть хотя бы одного из огненных, потому он тайно сбежал. И, рыская по пещерам, наткнулся на него. Всего лишь дитя, пожалуй, как и он сам. У того даже не было крыльев, но всё это с лихвой окупалось невероятными способностями. То, что рождалось у него из божественных искр, потрясало. Как легко и непринуждённо сотворённое пламенем двигалось и жило, как озаряло всё вокруг перед тем, как рассыпаться водопадом искр. Увидев всего лишь крошечную огненную бабочку, он навсегда потерял покой. Ему хотелось поймать хотя бы одну из искр, чтобы отнести в мастерскую и изучить. Он принялся следить за юным творцом и втайне красть божественные искры, но все они, оказавшись в его руках, неизбежно гасли. Казалось, ему уже стоило смириться с неизбежным и сдаться, прекратив попытки. Но он без устали искал всё новые способы, а потом, после сотен неудач, решил и вовсе выйти навстречу. Познакомиться.

– Я – Ийри, – назвал он своё имя, смело глядя в смешливые огненные глаза.

– Кихи, – произнёс тот в ответ.

***

Хрупкая на вид, но невероятно отважная нага напоминала ему юного Кихи. Он, кажется, всегда был таким же: честным и правильным. Истинный свет невозможно запятнать, как ни пытайся, не потому ли восставшие ангелы так яростно пытались его истребить?

Он не мог забыть той картины, что предстала перед его взором, когда ему удалось пробраться в камеру. Кихи был едва живым. Пальцы почернели, а на теле виднелись жуткие ожоги и кровоподтёки от зверских пыток, лицо стало почти таким же серым, как у падших – эти беспринципные твари явно решили выжать всю его силу! Один глаз заплыл от побоев, а на губах застыла кровь, но он всё ещё пытался говорить:

– Зачем… ты здесь?

Его голос звучал безжизненно и хрипло.

– Я пришёл тебя забрать! – признался Ийри, чувствуя, как внутри закипает злость. Как они посмели так над ним издеваться?! И после этого они называют себя светлыми силами? Да они хуже демонов преисподней!

– Нет, – он продолжал упрямиться, хотя не мог даже шевельнуться!

– Тебя же приговорили к смерти! Завтра устроят показательное сожжение! – недоумевал Ийри.

– Значит, будет так… – Его голос перешёл на едва различимый шёпот, а глаза устало закрылись. – Спасибо… что спас их…

Но Ийри никак не мог смириться с таким исходом. Он ушёл, но лишь для того, чтобы вернуться снова и забрать его, когда тот впал в беспамятство от новой серии пыток. Божественный огонёк едва теплился в исхудавшем истерзанном теле. Йири забрал его и спрятал в своём тайной убежище. Он не собирался мириться с бесчинствами серокрылых, а потому вернулся и поймал всех тех, кто к нему хоть пальцем притронулся. Притащив их в мастерскую, Ийри подверг каждого самым изощрённым пыткам, на которые его ещё молодому уму хватило фантазии. Он не просто с особой жестокостью истязал их тела, калеча и причиняя невыносимую боль, но и терзал остатки их душ, заставляя страдать так глубоко, насколько это вообще было возможно. Не было и секунды, чтобы его жертвы не проклинали свою жизнь и не молили о смерти.

– Наконец-то я вижу тебя занятым достойным делом! – возрадовался дед, застав его за этим занятием.

Ийри только ухмыльнулся. Рассказывать о том, как всё было на самом деле, он не собирался, как и показывать все добытые из жертв божественные искры. Этот был его подарок для пришедшего в себя Кихи.

– Что это? – тот с недоумением взирал на похожие на самоцветы заключённые в ледовые шары искры.

– Это твоё. – Ийри подвинул полный ларец ему под нос. – И всё это… – Он развёл руками, показывая пространство. – … тоже твоё!

– Ты меня… украл?

– Нет, – нагло солгал он. – На них напали, и ты остался один. Я просто тебя подобрал.

– И где мы? – оглядываясь, спросил Кихи.

– Это планета на окраине Вселенной. Возможно, раньше у неё и был хозяин, но теперь она принадлежит мне по праву первооткрывателя. И теперь я дарю её тебе и твоим творениям. Я поселил здесь так же всех спасённых нами жителей деревни.

– Правда? – Кихи вмиг оживился.

– Да. – Ийри впервые ощутил желание улыбнуться. – Отныне вы все можете больше не скрываться и жить так, как вам хочется!

– А как же ты?

– Я буду вас навещать, хочу посмотреть, что у вас получится!

Они создали целый мир, и это был самый прекрасный и восхитительный мир, который он когда-либо видел, но все эти труды оказались под угрозой, когда о тайной планете прознал его дед.

Глава VI. Кровавые облака на закате. Рена

Рена:

Седьмой день месяца белой совы, девятый день после исчезновения Дамиана

Дыхание сбилось, а на лбу выступила холодная испарина. Оказавшись за пределами шатра короля драконов, Рена обняла себя, пытаясь согреться, и с ужасом осознала, что не знает, что ей теперь делать. О’дар её напугал, причём не столько необычной силой, от которой внутри всё заледенело, а тело до сих пор бил озноб, сколько открытой им истиной. Она была слишком наивна и глупа!

Торик её использовал. Он не собирался жертвовать собой и тем более умирать! Мастерски разыгранная им драма не оставляла сомнений, что позволило ему так легко её одурачить! Словно злой дух он пробрался в тело, которое собрался подчинить и забрать себе. Теперь-то она понимала, как ему и команде его корабля удалось выжить. Они все крали чужие тела. Сначала тех, кому не посчастливилось причалить к Проклятым берегам в поисках древних сокровищ или вынужденно, чтобы пополнить запасы пресной воды, а затем, уже захватив корабль и промышляя как пираты, ничто не мешало им не только забирать чужие товары и драгоценности, но и жизни. Но если прочих уцелевших волшебников постигла жестокая кара и те превратились в монстров, то Торик смог избежать участи своих собратьев. Вероятно, не последнюю роль в том сыграла его избирательность. Он не вселялся в кого попало. Начав со своей собственной сестры, способности которой превратили его в самого искусного мага и позволили едва не уничтожить весь мир (во всяком случае, точно помогли истребить всех волшебников), он и после войны старался выискивать тела с особым талантом, будь то великолепные навыки управления кораблём или боевыми искусствами. Рена в его трофейном списке тоже была, отнюдь, не случайностью. Возможность исполнять Танцы, меняющие мир – ну как таким не соблазниться? Как и возможностями О’дара, впрочем, его он как сосуд для своего духа не рассматривал. Был уверен, что вытянет всё вместе с остатками жизненных сил. И прогадал.

Он спрятался, затаился где-то внутри неё, явно намереваясь всё хорошенько обдумать, прежде чем вновь лезть на рожон, но его временное отсутствие, ставило Рену в весьма затруднительное положение. Официально она была уже мертва и потому едва ли могла вернуться к прежней жизни, да и бросить сейчас Каэр, когда бэрлокские «собаки» уже вступили на тропу войну, казалось, ей непростительным предательством. Но как же быть? Как использовать его облик, не опасаясь, что он вновь не начнёт подавлять её личность? И вот ещё незадача: она застряла на Паучьих Хребтах, а армия Бэрлока, наверняка уже жжёт другие деревни! Ей срочно надо вернуться в Скёйдарн, чтобы дать распоряжение лорду Иро. Но всё, что она может, – ползти в змеином обличии, но тогда ей едва ли удастся выбраться из этой глуши за неделю!

– Тебе уже лучше? – Холодный властный голос раздался за её спиной.

Рена резко развернулась и с опаской взглянула на вышедшего из шатра О’дара. Там, в полумраке палатки, она заметила только, что он сильно похудел и осунулся. Теперь же в кроваво-красных лучах заката были видны и другие изменения. Прежде загорелая, почти тёмная кожа выглядела непривычно бледной и светлой, словно у призрака; горящие некогда алым глаза будто выцвели, став почти прозрачными и льдистыми, а в яркой рубиновой шевелюре засеребрились белоснежные пряди. И, что уж совсем странно, у О’дара не было крыльев! Хоть в последние годы он каким-то образом научился менять свой внешний вид, но всякий раз выбирал себе облик краснокрылого драконеанина, но никогда обычного человека!

– Д-да… – несмело ответила она. – А вам, Ваше Величество?

– Это тело до отвращения слабое, – презрительно хмыкнул он. – Но оно и так уже порядком залежалось на одном месте. Да и ты так волнуешься за эту страну…

– Что? – Сердца Рены настороженно затихли в груди, а внутреннее чутьё одолело нехорошее предчувствие. – Вы читали мои мысли?

– Читал мысли? – В его голосе проскользнуло недоумение. – О, какая нелепость! Чтобы понять тебя мне не нужно ничего читать!

– Вы… – начала она, внезапно ощутив, что у неё вновь мёрзнут ноги. Опустив взор, Рена не поверила своим глазам. Раскисшая и превратившаяся в хлюпкое месиво от неистового ливня земля долины стремительно покрывалась инеем. – Вы – не О’дар! – произнесла она, услышав, как сердца, до того глухо стучащие внутри, и вовсе остановились. Он такой же, как Торик?!

– Разумеется, нет, я всего лишь одолжил на время это тело, – тот честно признался. – И не собираюсь его забирать себе, вдобавок, я оставил ему подарок за помощь. Избавил от клейма проклятого дракона.

– О’дар был проклят? – Рена вновь подняла глаза, с ещё большим интересом разглядывая мужчину. Она пыталась понять, кто он, но не находила ответа. Черты его лица, которые Рена приняла за последствия мучительной лихорадки, казались пугающе непривычными, но, чем дольше она всматривалась в них, тем отчётливей осознавала, что прежде ей не доводилось видеть никого подобного. Он вряд ли был волшебником или кем-то когда-то живущем в их мире, а исходящая от него невиданная сила и вовсе поражала своей невообразимой мощью. За несколько минут, которые они провели вместе, ему удалось, не делая ничего, заморозить воздух так, что теперь тот пощипывал щёки и царапал при вдохе горло.

– Он почти превратился в такую же жуткую химеру, как и тот, кто пытается забрать твоё тело, – поморщившись, будто испытывал от собственных слов неприязнь, пояснил мужчина. – Вот только последний владелец оказался довольно хитёр и достаточно талантлив, чтобы подчинить собранные личности себе. Вы встречались. Его истинное имя – Виргуэль.

Глаза Рены расширились от удивления и шока. Конечно, новый облик О’дара немного напоминал шамана из Красной долины драконеан, но она и подумать не могла, что тот мог стать королём драконов!

– Он хотел тебя убить, но… – Мужчина холодно улыбнулся, и от этой улыбки у Рены мороз пробежал по спине. – Это в прошлом. Теперь он будет тебе помогать.

– Но почему? Зачем вы это делаете, мы ведь даже не знакомы! – сорвавшимся на высокие ноты голосом спросила она и принялась нервно растирать синеющие от колючего мороза руки.

– Просто прими это как данность, – велел он, а затем нахмурился. – Ну и где этот мелкий проныра? Тимиэль!

Рена беспокойно посмотрела в небо, но среди багряных облаков заметить красного дракона оказалось совсем непросто. Она невольно покосилась в сторону деревни. Редкие уцелевшие столбы, да полуразрушенные остовы домов и хозяйственных построек, покрытые инеем, напоминали обглоданные кости давно умерших животных, почерневшая каменная мельница жалобно поскрипывала обломками обгоревших лопастей, чуть поодаль от пепелища, оставшегося от ворот, теперь высился спешно возведённый курган. Похоже, выжившие местные жители, перед тем как покинуть родные места, отдали последние почести погибшим. На расхлябанной подмёрзшей дороге виднелись следы многочисленных ног и разбитые колеи, изрезанные тяжёлыми телегами и установленными на колёса орудиями. Бэрлокцы тоже ушли.

«А я даже не успела предупредить лорда Иро!» – Сердца Рены заныли от боли. Там, за холмами прятались ещё несколько поселений, судьба которых, скорее всего, уже была предрешена. Последние дни прошли для Рены, как в тумане, и она с трудом помнила, что вообще делала, но сильно сомневалась, что Торик поднял на защиту страны войска.

Тимиэль появился на горизонте, когда Рена, мучительно вспоминая карту Каэра, пыталась предположить, как далеко могли продвинуться бэрлокцы. Едва ли кто-то из местных жителей мог оказать им достойное сопротивление, и, пожалуй, единственное, что могло задержать их путь – плохие дороги и погода.

Спустившийся юный дракон недоверчиво изучал Рену. Его широкие ноздри задёргались, обеспокоенно принюхиваясь.

– Простите, что создаю вам лишние хлопоты. – Она вежливо поклонилась ему, что вызвало у того ещё больше подозрений.

«Странная. Очень странная». – Рена невольно уловила его мысли. Тимиэль весьма неохотно подставил ей лапу, позволяя забраться, а затем рванул ввысь, нисколько не заботясь о её удобстве и безопасности. Она едва не слетела с его спины, в последний момент уцепившись за гребни на тонкой длинной шее. Уши заложило, а глаза почти тут же начали слезиться от хлёстких порывов ветра. Тимиэль будто нарочно набирал высоту и несся по небесным просторам так, чтобы Рена не смогла ничего увидеть! Она, распластавшись всем телом, вынужденно прижималась к спине дракона, боясь не удержаться, но эта неистовая гонка прекратилась, как только над ними зависла огромная тень. Подняв глаза к небу, Рена изумлённо ахнула. Паривший над ними дракон был ещё крупнее огромного О’дара и просто потрясал своим необычным, удивительным видом. Его словно высеченное изо льда массивное тело почти сливалось с небом, а невероятно широкие крылья казались совсем прозрачными, и если бы багряные лучи не окаймляли края алым контуром, то вряд ли бы их и вовсе удалось разглядеть. Уходящее солнце блестело в его чешуе, создавая непередаваемую игру света, что возникает в глубине кристалла или толще льда.

«Смотри!» – Холодный повелительный голос пробрался к Рене в голову. Тимиэль заметно снизил скорость и даже опустился ниже, давая возможность и в самом деле что-то разглядеть внизу.

Худшие опасения Рены подтвердились: они пролетели несколько пепелищ, оставленных на месте покорённых деревень, и, судя по выбранному маршруту, войска Бэрлока двигались прямиком к столице. Они застали их на подступах к одной из крупных деревень, устроившейся среди хмурых неприступных гор так удачно, что узкий проход в долину, некогда вырубленный неведомой силой между двумя монолитами, теперь был забаррикадирован. Местные жители завалили ворота камнями и устроили поблизости кострища, на которых в котлах уже дымилось масло. Бэрлокские «собаки», словно голодные волки, бродили неподалёку, но не решались напасть. Они хитро выжидали. Там, у подножья гор, десятки воинов, выбиваясь из сил и непрерывно покрикивая, пытались затащить наверх стенобитную машину и катапульту. Дорога, годившаяся для крестьянской телеги, оказались слишком мала для серьёзного вооружения, но бэрлокцы и не думали отступать. Они, словно обезумевшие фанатики, рыскали в округе, явно ища другие пути, пока жители деревни спешно затачивали топоры, охотничьи ножи и вилы.

– Нам надо им помочь! – Рена похлопала Тимиэля по спине, желая привлечь к себе внимание, но юный дракон, словно назло, резко свернул в сторону. Спрятавшись за высокими пиками, он, похоже, больше заботился о своей безопасности, чем о попавших в беду местных жителях.

– Эй!!! – Рена не отступалась.

«Ну чего тебе?» – снизошёл он с явным недовольством.

«Отнеси меня в деревню!» – потребовала она.

«Ещё чего! На меня снова могут напасть! Меня от той проклятой стрелы в прошлый раз спасло только чудо! А О’дар вообще еле выжил!» – пробухтел Тимиэль.

«Тогда подлети с другой стороны. Я сама сойду с гор». – Рена была настроена решительно.

«Какая же ты назойливая!» – фыркнул юный дракон и неохотно зашёл на вираж. Он облетел горы по залитой солнцем стороне, держась как можно выше, после чего, добравшись до самого высокого покрытого снегом пика, пошёл на посадку.

«Он явно надо мной издевается!» – оценив высоту склона, поняла Рена. Спуститься с такой горы и не сорваться было практически невозможно! Но как упросить этого упрямца ей помочь?

Тимиэль шлёпнулся лапами в снег на вершине.

«Слазь!» – велел он и весь передёрнулся, будто близость Рены вызывала у него неприязнь, но она продолжила цепляться за выступающие гребни.

«Опусти меня ниже! Я отсюда не смогу выбраться!» – вновь попросила она.

«И почему все девчонки такие капризные?!» – прорычал Тимиэль и покосился на закат. Рена невольно посмотрела туда же, ожидая увидеть огромного ледяного дракона, но тот куда-то пропал, и почему-то его исчезновение вызвало у неё грусть и беспокойство. Он был так заботлив и внимателен, а теперь просто взял и бросил их. Но мысли о судьбе необычного дракона прервали крики, донёсшиеся снизу. Местная акустика обладала воистину поразительными свойствами: даже находясь на вершине едва ли не самой высокой горы, Рена могла слышать всё происходящее так, будто это происходило прямо у неё под носом. Впрочем, как и Тимиэль, который не смог совладать с любопытством, и тоже с интересом уставился на крутящихся внизу бэрлокцев.

Внизу был настоящий переполох. По какой-то весьма подозрительной причине у самой первой катапульты, которую бэрлокцам удалось каким-то чудом довести до середины извилистой дороги, внезапно отвалилось колесо. Покатившись, оно сбило несколько человек, но худшее произошло уже в следующий миг, когда, потеряв равновесие, катапульта сначала с грохотом рухнула, задавив нескольких незадачливых бэрлокцев, а затем, не удержавшись на покатом склоне, поползла вниз, попутно сбивая новых солдат и снося на своём пути другие тяжеловесные орудия. Те тоже начали заваливаться и, вызвав цепную реакцию, в один миг превратили происходящее в настоящую катастрофу. У бэрлокцев, оказавшихся в тот момент на дороге, не оставалось шансов. Тех, кому удавалось увернуться от летевшей на него деревянной махины или другого менее удачливого солдата, ждал обрыв, или ненадёжные камни под ногами, которые при первой же попытке уцепиться осыпались, унося с собой всякого, вздумавшего на них ступить. Крики паники и ужаса, перемешанные с яростной руганью, оглушали. В считанные минуты бэрлокские «собаки» лишились нескольких взводов и половины техники. Выставленные на воротах деревенские часовые ликовали, но Рене их радость показалась преждевременной. Бэрлокцы никогда не были хорошими стратегами, предпочитая продуманной тактике и всяким уловкам ожесточённые схватки ближнего боя. Вот и сейчас случившийся провал не остановил наступление. Из военных шатров, установленных у подножья гор, вылезло несколько разряженных представителей знати во главе с принцем Юджиным. Этот хриплый лающий голос трудно было спутать:

– Шо за крысиная возня?! Слать всех на ворота! Жратву и девок пусть там себе ищут!

Грубые слова принца подействовали на солдат отрезвляюще, и уже спустя несколько минут, потраченных на сбор вооружения, у дороги появились толпы голодных и злых головорезов. Однако бойко и решительно начавшееся восхождение быстро заглохло. Сделав по дороге всего несколько шагов, солдаты ни с того, ни с сего начали поскальзываться и падать! Ноги в подбитых железными пластинами сапогах предательски разъезжались, но даже тех, кто оказался чуть более сообразительным, и решил опираться на длинные копья, и с их помощью подниматься наверх, ждала неудача. Спустя десяток обнадёживающих шагов, острый металл переставал втыкаться в усыпанную гравием дорогу. Тому было вполне разумное объяснение: камни покрылись слоем непробиваемой наледи. И ни самый наточенный клинок, ни мощный топор, ни даже смертоносные стрелы из вампирской стали – всё оказалось бессильным против необычного льда.

Рена не могла сдержать улыбку, поняв, кто встал на защиту деревни. И пусть она даже не спросила его имени, это не мешало ей искренне и от души благодарить незнакомца.

Бэрлокцы не сдавались, продолжая бессмысленно копошиться у подножья, но так до наступления темноты не продвинулись ни на йоту. По лагерю в бешенстве ходил принц Юджин, кляня всех и вся на чём только свет стоит. Он отослал сражаться со льдом даже собственных помощников, но, когда те, исцарапанные и злые вернулись ни с чем, неохотно отдал приказ прекратить попытки.

– Сворачиваемся! – бросил принц. – В пекло эту деревню, сожжёте завтра другую!

– Но разве вы не говорили, что мы не должны оставлять никого в живых… – робко спросил кто-то из военачальников.

– Вот ты этим и займись! – со злостью выплюнул Юджин. – Мне некогда тут разбираться! Какого-то тролля завтра требуют появиться на Совете, да в этих горах и демон голову сломит ночами скакать…

Лагерь бэрлокцев спешно начал собираться, а вместе с ними опомнились и наблюдавшие за ними Тимиэль и Рена.

«Ну вот, из-за тебя теперь придётся лететь в ночи!» – высказал своё недовольство юный дракон, прежде чем они вновь оказались в воздухе. И в этот раз спешка была весьма уместна.

Ночное путешествие избавило Рену от лишних вопросов и любопытных глаз. Тимиэль спустил её на крышу одной из башен дворца, после чего исчез в ночи. Рена, сменив человеческое обличие на змеиное, без приключений добралась до покоев. Сбросив с себя дорожный плащ, она тут же уселась за стол. Терять время больше было нельзя, следовало немедленно известить лорда Иро о нападении Бэрлока. Немного повозившись с лампой – разлохмаченный фитиль отказывался гореть, Рена сначала установила крошечный котелок с сургучом над огнём, а затем вытащила чистый лист и, открутив баночку с жидкими чернилами и взяв писчий коготь, принялась торопливо составлять послание. Поскупившись на вступление и всякого рода красивости, Рена изложила всё строго и по существу:

Лорду Иро от лорда-канцлера!

Вынужден сообщить вам прискорбную весть. От Паучьих Хребтов на пути к побережью по нашей стране продвигается армия Бэрлока. «Собаки» жгут деревни и истребляют жителей забавы ради! Следует дать скорейший отпор, пока они не добрались до столицы!

P.S. Опасайтесь чёрных стрел. Это неизвестное новое оружие, способное парализовать даже дракона!

Свернув послание, Рена потянулась за расплавленным сургучом. Вязкая липкая масса лениво стекающая с котелка напоминала густую драконью кровь, что сочилась из раны на теле О’дара. Где-то в глубине сознания вновь всколыхнулись противоречивые чувства – некоего воодушевления и в то же время раздражения. Победа была так близко!

Рена вздрогнула, усилием воли отгоняя непрошеные ощущения. Схватив печать, она нервно прижала её к горячему сургучу, после чего потянулась к колокольчику для вызова слуги, но тут же отдернула руку. Как же быть?! Рена не могла предстать перед слугой в своём естественном обличии, а вновь становиться Ториком рискованно.

«Может, потушить лампу и отдать послание в темноте? – предположила она, мучаясь сомнениями. – Или же это будет слишком странно даже для лорда-канцлера? Тогда…вероятно, мне стоит где-то оставить конверт…»

Её взгляд переместился на тумбочку, стоявшую неподалеку от входа.

«Вполне неплохо», – подумала Рена и, поднявшись из-за стола, стремительно направилась к высокой тумбе. Сдвинув с неё затейливые фигурки странных уродцев, она приладила письмо в ногах одного из монстров и уже направилась обратно к столу, собираясь вызвать слугу, как вдруг в дверь настойчиво забарабанили. Вздрогнув от неожиданности, Рена едва не подскочила на месте.

– Лорд-канцлер! Лорд-канцлер! – разрывался слуга. – Срочное донесение из Дворца Совета!

Недолго думая, Рена быстро напялила на себя дорожный плащ и, нахлобучив капюшон, спешно затушила лампу.

– Войди.

Голос прозвучал достаточно хрипло и странно, хоть и не очень похоже на Торика, однако, если что-то и смущало, слуга предпочёл, как обычно, промолчать. Дверь осторожно открылась, пропуская в комнату тусклые лучи небольшого фонаря.

– У меня послание, – настороженно произнёс слуга, застыв у входа.

– Положи на тумбу, – пробасила Рена, а затем, набрав побольше воздуха в грудь, скорее зашипела, чем заговорила: – И забери другое. Это лорду Иро, срочно, с самым быстрым гонцом!

Слуга боязливо шагнул в комнату и трясущимися пальцами заменил письма. Он был настолько испуган, что, казалось, вот-вот упадёт в обморок. Свет фонаря в его дрожащей руке постоянно колебался и обещал затухнуть, залив крохотный фитиль воском. Рена буквально чувствовала этот страх, и где-то в глубине испытывала от того невероятное удовольствие. Слуга не смел даже взглянуть в её сторону! Как же он жалок!

– Это всё, – прокряхтела Рена, не желая мучить несчастного. Слуга тут же шмыгнул за дверь, словно спугнутая в ночи крыса. Хаотичные шаги, зазвучавшие в пустом коридоре, оповестили о неистовом беге. Что же, это даже к лучшему. Чем раньше письмо окажется в руках гонца, тем быстрее доберётся до лорда Иро и тот выступит на защиту страны. Как бы то печально не звучало, его армия оставались последней надеждой Каэра!

Сбросив себя капюшон, Рена неохотно забрала оставленное на тумбе послание, а затем вернулась к столу. На жёлтом вощёном конверте красовалась линкская печать в виде голубя. С недоумением покрутив письмо, Рена сломала сургуч, после чего развернула послание. Король Бродерин просил посла Каэра присутствовать на разбирательствах во Дворце Совета. Ну что за невезение! Вместо того что бы заняться защитой Каэра, ей придётся тащиться во Дворец Совета, и тут уже никакими уловками не обойтись. Облик Торика должен быть безупречным! Внутри закрутился, подобно извивающейся змее, тошнотворный страх. Ладони разом похолодели, а на лбу выступила испарина. Что, если в этот раз он сможет её подавить окончательно? Она понятия не имела, как с ним бороться! Однако у неё всё-таки была призрачная надежда: король О’дар не мог не присутствовать на подобном собрании, а значит, ей снова доведётся встретиться с ледяным незнакомцем.

Несмотря на позднее время, Рена не спешила ложиться спать не только потому, что боялась вновь оказаться под чарами Торика, но из-за желания обдумать план действий. Она тщетно искала выхода, прежде всего для угодившей в беду страны. Что если обратиться к людям погибших Когъёрда и Йохана? Войска, оставшиеся без генералов, сейчас где-то прятались, опасаясь преследования. Но согласятся ли они помочь, если лорд-канцлер предложит им амнистию? Размышляя, как бы переманить их на свою сторону, Рене невольно стало досадно. Всё это время она так сильно полагалась на таинственный голос, что теперь действовать самостоятельно было невероятно трудно и страшно. Терзаясь сомнениями, Рена принялась за составление письма, но, написав от силы пару строчек, на неё навалилась невероятная усталость. Она отодвинула начатое послание в сторону и, как ей показалось, лишь на минуту опустила голову на руки.

Ледяной незнакомец снова был рядом. Он склонился над ней и что-то отчаянно шептал, но она никак не могла разобрать его слов.

– Оставь меня, – собственный голос прозвучал незнакомо, но при этом тускло и безжизненно. – Я уже давно должен был умереть…

Она ощущала, как силы покидают её тело, рассыпаются на искры, но не те, что раньше кружили вокруг, готовые преобразиться во что-то удивительное и новое. Нет, теперь они, едва вспыхнув, тут же гасли, исчезая навсегда. И вместе с ними исчезала и она… Как и созданный ей мир. Его безжалостно рвали на части, словно тот был каким-то куском ткани, а не чем-то живым и цельным.

– Это… была плохая… идея… – задыхаясь, прошептала она. – Если бы их… не было, им не пришлось бы так… страдать.

Разве не он говорил, что всё получится? Разве не с его уст слетали сладкие обещания о гармонии и мире? Так почему же? Почему всё вокруг стало искажаться, извращаться, а теперь и вовсе гибнуть?

Неужели он думал, что обман не вскроется? Притащил своих проклятых демонов, чтобы те наводили порядки. И нет, чтобы действовать прямо и открыто! Ему достаточно было попросить, и она бы создала ему всё, что бы он ни захотел. Но, видимо, такова их природа всегда всё делать подло, исподтишка. Да и разве когда-то он действовал иначе? Даже сюда приволок её насильно, потому что сам так хотел, а не для того, чтобы спасти. А она поверила его лживым речам, что где-то может существовать истинный рай. Вот только, похоже, то была всего лишь иллюзия, мираж, который должен рассеяться, не оставив и следа. Тогда уж пусть и она раствориться в небытие вместе со всем…