Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

– Твоя благодарность дала мне возможность сделать ещё один шаг от бесплотного духа к младшему богу, – Великий Дух ещё раз поклонился мне, – теперь я могу управлять всеми Земными Духами от твоего имени, Создатель.

– Да уж, интересный поворот, – я машинально почесал подбородок, – кучу железа то разберёте?

– Уже всё сделано, Господин… – Крепкий гном поклонился и растаял вместе с туманом.

– Великий Земной Дух, а за домом ты так и будешь следить?

Ответом мне стало легкое покалывание кончиков пальцев. Значит дух ответил утвердительно. А между тем налетевший ветерок разогнал остатки тумана, и мне предстала не бесформенная куча металла, а ровно уложенные балки, прутья, трубы, пачки листов и аккуратные штабеля серебрящихся на солнышке металлов. Теперь огромная куча стала не просто кучей, а настоящим складом металлов, которые теперь можно спокойно использовать. Я подошел к штабелю серебристого металла и сконцентрировал внимание на нём, я давно уде так не делал, но узнать, что за металл передо мной я по-другому не в состоянии.

«Ири́дий – очень твёрдый, тугоплавкий, серебристо-белый переходный металл платиновой группы, обладающий высокой плотностью»

Полезная штука, нужно просмотреть все кучи, чтобы понять, что и где. Поэтому следующие минут сорок я ходил от кучи к куче, чтобы узнать, что тут мне привалило.

«Цирко́ний – блестящий металл серебристо-серого цвета. Обладает высокой пластичностью, устойчив к коррозии»

«Ни́кель – это пластичный, ковкий, переходный металл серебристо-белого цвета, при обычных температурах на воздухе покрывается тонкой плёнкой оксида. Химически малоактивен»

«Палла́дий – относится к переходным металлам и к благородным металлам платиновой группы (лёгкие платиноиды). Простое вещество палладий при нормальных условиях – пластичный металл серебристо-белого цвета»

«Ро́дий – твёрдый переходный металл серебристо-белого цвета. Благородный металл платиновой группы»

…

И много ещё разных металлов, включая и платину, и золото, и серебро. Это работа для Мойши, которого теперь нужно организовать, пока он сам не организовался.

– Тан Рекс, организовать охранение, – я не переживал, что кто-то сопрёт что-то из злого умысла, а вот для пользы дела растащить вполне могут, – Мастер Моисей всё опишет, посчитает и пристроит в склад, вместо хлама.

– Выполняем, Сир, – я краем глаза уже видел, как десяток гвардейцев берут в «кольцо» штабеля с металлами.

Но сейчас моё внимание было приковано к аккуратной стопке балок, из какого-то непонятного сплава, очень похожего на титан. Принадлежность к летающей технике угадывалась потому, что по внутренней стенке балки были сделаны облегчающие отверстия. Я попробовал приподнять верхнюю, и оказалось, что она гораздо легче, чем кажется на первый взгляд. При этом смять балку я смог с большим трудом. Это уже очень хорошо, так как я увидел перед собой идеальный материал для возведения купола моей теплицы. Длинной балки были метров пятьдесят, поэтому в принципе можно их использовать целиком, даже резать не придётся, только загнуть как следует и всё.

– Сэр Ромул! Ты как нельзя вовремя, – я буквально поймал пробегавшего мимо меня тифлинга, – расскажи-ка мне, что за материал для остекления в складе у нас лежит?

– Стандартное полимерное стекло с односторонней пластичностью, – Ромул уставился на меня часто моргая, – а тебе зачем?

– Смотри, чего осталось от вашего склада, – я показал Ромулу штабель из балок, – видишь, как удобно, перфорация есть уже, то есть крепить можно что угодно, лёгкая и длинная балка, изогнём как нам надо и теплица готова!

– Изогнём? Как ты себе это представляешь? – Ромул скептически покачал головой, – этот метал трудно изогнуть в принципе…

Я загорелся идеей использовать полученный материал, поэтому разровняв песок я начал чертить схему и делать не хитрые расчёты. Я так увлёкся этим, что не заметил людей, собравшихся вокруг меня. Мойша что-то комментировал, едва шевеля губами, а Карла быстро делала записи, рядом потихоньку перешёптывались строители и кузнецы, делая руками характерные жесты… Так не пойдёт.

– Так, господа, займитесь делом, а мне нужно подумать, – я вскочил на ноги и быстрым шагом направился в сторону ворот. За мной увязался Рекс, но я жестом остановил его, мне действительно нужно подумать, причём в одиночестве. А где лучше всего думается? Вот и я не знаю, но в этот раз решил забраться на воротную башню.

Люди в долине копошились как куча тараканов, постоянно что-то перетаскивая с места на место, подъезжали повозки, запряженные турами, кто-то что-то кричал, в общем происходила обычная людская суета. Между тем были слышны и женские голоса где-то в городе, весёлый смех, мычание коров, где-то кричал петух, и всё это перекрывалось весёлым щебетом птиц, который бывает только в разгар весны. Ароматы трав доносились до меня с тёплым ветром, солнечные лучи пока ещё ласково грели кожу. Мне почему-то захотелось смастерить шезлонг и улечься загорать, но один только взгляд на западную стену, что тянулась ровной лентой вдоль всего города вернул меня на землю. Недо что-то думать со строительством. Мыслей в голове было много, но как их реализовать?

Я вспоминал, что мы смогли получить из бывшего космического склада? Перфорированные балки из прочного материала, длинные прутья, куча труб разного диаметра. А ещё материал для куполов… незаметно для себя я представил долину как рабочий стол, передо мной лежали кучи материала, который я мысленно перебирал в руках, пока не придумал, ка нужно поступить. Из длинной пятидесятиметровой балки, которая сейчас была не больше прутика ивы я сделал эллиптическую дугу, которая одним концом хорошо ложилась на стену, а другой конец можно было бы упереть или даже воткнуть в землю, обеспечивая полосу около сорока метров, но скорее всего меньше.

Потом, используя автоматический режим я начал гнуть остальные прутики, и картина начала складываться, и вдоль стены появилась ажурная металлическая конструкция. Чтобы всё получилось правильно, я мысленно достал из склада лист полимерного стекла, который удобно скатывался в трубочку в одном направлении, а в другом был подобен стали, и раскладывал «балки» по этому листу как по мерке. А чтобы прутики не расползались, я продевал через маленькие отверстия тоненькие проволочки, которые в большом количестве лежали в долине. Чтобы проволочки не скользили, я слегка прижимал пальцами прутики, они слегка деформировались и прочно зажимали проволочки. Через некоторое время каркас был готов. Я оглядел своё строение и остался доволен! Вот именно так мы и будем делать. Внезапно на меня накатила какая-то усталость. Я лёг на тёплые плиты башни, и закрыл глаза от светящего яркого солнца, затем подложив руку под голову просто заснул.

Мне снилась вся моя жизнь, детство га Земле вперемешку со становлением на Дейдаре. То я бегал по лесу, играя с приятелями в войнушку, то разделывал дикого кабана или обтачивал камни, потом я вспомнил жену, которая почему-то дружила с Урсулой и Ионой, мне вспомнились дни рождения, на который Ромул произносил красивые тосты и Алексей весело ему поддакивал, подливая мне водку из бутылки с зелёной этикеткой в золотой кубок. Потом я вместе с отцом строил наш дом, из адамантовых брёвен, подоткнутых сухим сфагнумом, а во дворе на цепи весело лаял Маатхи. Сотни мелких Гаррах галдели, сидя на проводах и гадили на землю противными кристаллами. Я готовил с матерью хлеб в большой адамантовой печи, а крепкий Земной Дух месил нам тесто. Мои маленькие девочки играли вместе с малышом Дитером, а присматривала за ними повзрослевшая Мария. И соединяла всё это непонятно, перемешанное многообразие красивая музыка, которая лилась отовсюду и постепенно становилось понятно, что это пение прекрасного хора, очень похожее на старинную молитву. Такой прекрасный и добрый сон, из которого совершенно не хотелось уходить, ведь только сейчас я начал понимать, насколько я устал. А пение не прекращалось, и действовало на меня уже как будильник. Значит нужно вставать, хотя и не хочется…

По началу я не понял, где нахожусь. Насколько я мог вспомнить, я заснул на каменных плитах крыши башни, а теперь надо мной какой-то купол из шкур и веток. Когда я успел построить шалаш? На улице еле слышно капал дождь, но вода почему-то не попадала под крышу шалаша. Интересно, с чего бы это шёл дождь? Днём погода была совершенно не предрасполагающая к дождю. Я потянулся и попытался встать, но далось мне это с огромным трудом, как будто все кости срослись между собой и теперь приходилось ломать суставы, но немного поразмявшись я всё-таки встал на карачки, и выполз из шалаша. Вокруг него стояло множество факелов, да, именно факелов, а именно обмотанных чем-то деревянных палок, и чадящих смолой. В моём мире я использовал светящиеся кристаллы, а не делал грубых горящих палок. Я окончательно вылез из шалаша под мелкий осенний дождик, на улице вечерело, серое свинцовое небо низко висело над головой, вокруг были видны пожелтевшие деревья, а горы буквально горели огнём из-за множества растущий там клёнов.

Какого хрена? Единственное о чём я сейчас смог подумать. Я же уснул только в обед, и на дворе была веста, почему сейчас глубокая осень? Я осмотрел шалаш, он был достаточно добротно сделан, вокруг кто-то заботливо соорудил защиту от воды. Это был даже не шалаш, а скорее беседка, только обтянутая кожей, и не абы какой, а не плохо выделанной, и хорошо приделанной к опорным рейкам, а факела не просто палки, а куски ароматного дерева, типа сандала, обмотанные просмолёнными верёвками, пахнущими ладаном. Нет, ну правда, какого хрена? А самое необычное, так это речитатив молитвы, который так и не выходил из моей головы. Я даже не пытался разобрать что это, просто какой-то серый шум, и я поначалу подумал, что это просто моя башка трещит из-за того, что уснул под солнцем. Однако постепенно я начал понимать, что это не просто серый шум, а несколько десятков голосов, которые с небольшой разницей в словах и во времени произношения повторяют практически одну и ту же фразу: «Отец наш создатель, просим вернись к нам»…

«Про, что это?»

«Про, ты здесь?»

«Вспомогательный тактический интерфейс проходит процедуру загрузки, выход на режим через тридцать секунд».

– Какого хрена тут происходит?

«Тактический вспомогательный интерфейс с кодовым именем Про, приветствует вас!»

«Что происходит?»

«Произошла перегрузка нервной системы и перерасход энергии, вследствие чего вы потеряли сознание»

«Как это?»

«Вы впали в режим анабиоза и восстанавливали силы»

«А почему сейчас осень?»

«С момента последней активности прошло три местных года семь месяцев и восемь дней»

Я сел на пол и обхватил голову руками, в которой непрерывно звучали слова молитвы. Теперь мне стало понятно. Я строил теплицу, грёбаный фермер, и похоже, что строил её на самом деле. Я посмотрел на запад, и увидел сверкающую полосу, спутать её с чем-то ещё было сложно, поэтому чтобы не терять времени, я прямо по стене побежал в ту сторону…

Глава семнадцатая. Пока меня не было.

Было очень странно, но ни одного солдата гвардейца я не встретил по дороге, что было совершенно не похоже на Рекса. Я бежал всё быстрее, пока не понял, что меня окружают какие-то странные окна, как будто сделанные из мыльных пузырей. Я остановился, и стал осматриваться по сторонам, окна были буквально везде, мир как будто состоял из одних только окон, даже не окон, это как будто шестиугольные ячейки, и выходя из одной, ты тут же оказываешься в другой. Так вот они – короткие пути! И это не просто мыльные узоры! Если приглядеться, то в этих узорах можно увидеть разные места – горы, реки, долины, даже западная стена угадывалась в этих узорах. Я не знаю, как это делал Ромул, но я представил в одном таком окне, или точнее перегородке, западную стену, и она всё чётче стала видна в стенке пузыря, а потом я просто шагнул туда.

Первоначальный шок быстро прошёл. Так как сделав всего шал я оказался на той самой западной стене, а теплица, а она была уже готова, светилась за моей спиной. Прямо из стены шли металлические стойки, метра по три высотой, застеклённые странным материалом, очень тёплым на ощупь, но при этом и очень прочным. За стеклом было видно, что внизу расположено множество грядок, засаженных всевозможными растениями, а под потолком висят мои «лампочки» в золотых оплётках. Помнится я сделал их достаточно много, так как планировал строить дома для поселенцев, теперь они освещали гигантскую теплицу. На самом деле я не просто представлял себе проект, я на самом деле строил! Это не вероятно! Молитвы в голове тем временем не прекращались. И я перешёл в долину, где раньше лежали части корабля.

Сейчас на этом месте ничего не было, было видно вспаханную по осени землю, были видны строения ферм, расположенные за городом, даже были видны дома поселенцев, из окон которых лился свет. Сейчас за пределами города можно было увидеть несколько хуторов, откуда были слышны звуки ферм и доносились звуки молитвы, которые произносились, скорее всего ребёнком или совсем юной девушкой. Я решил посмотреть, что это такое, и потихоньку пошёл на звук. Чем ближе я подходил к небольшому хутору, тем яснее я слышал просьбу к Создателю поскорее вернуться. Звук шёл из достаточно большого строение, которое служило коровником или свинарником, это мне уже было не очень понятно снаружи, из окон лился неяркий свет. Я подошёл к окну, и увидел, как совсем хрупкая девчушка, я даже не помню, чтобы такие появлялись из кристаллов при мне, стоит на коленях и молится перед немного кривоватым алтарным камнем, на котором высечено небольшое изваяние, скорее всего меня, но оно было совсем не похоже.

Я не удержался, и открыл скрипучую дверь, в благоухающий свиньями «храм», и под весёлое похрюкивание оживившихся хрюшек, едва успел поймать девушку, которая метнулась было к противоположному входу в свинарник.

– Стой! Не обижу! – я аккуратно поймал совершенно хрупкое тельце, – ты чего тут делаешь?

– Отпустите меня! – девушка начала верещать так, как будто я полез под её тунику проверять всё ли там в порядке, – папа!

– Папа? В смысле папа? – я стоял совершенно ошарашенный, но девушку так и не отпустил, – тебе сколько лет?

– Папа!!! Помогите!!! – девчушка трепыхалась одними только ногами, висящими достаточно высоко над землёй, а руки были плотно прижаты к телу, так кая держал девушку двумя руками, – Не ешь меня чудовище!

Я хотел было что-то сказать ещё, но тут почувствовал, что меня что-то тычет сзади, обернувшись, я увидел крепкого мужичка, который со всем своим народным усердием тыкал меня во всякие места вилами.

– От еть, страхолюдина! Пусти дочу! – мужику было совершенно плевать, что почти вдвое выше его, он кидался на меня с таким остервенением, что казалось сейчас на самом деле поцарапает меня или порвёт вечную медвежью куртку, – Пусть кому говорят! Фулюган! Вот Мастеру Гансу расскажу, быть тебе поротым, поганец!

Я на всякий случай отобрал у мужика вилы, и взял его за шиворот, прежде аккуратно отпустив девчушку, которая, однако, не убежала, а схватила ещё одни вилы, которые тут же наставила на меня.

– Вы кто такие, люди добрые? – я задал самый первый, пришедший мне на ум вопрос, – и чего вы тут так делаете?

– Что значит кто такие? – мужичок не оставлял попыток вырваться, и я дал ему такую возможность, – я Порфирий Мамонтов, а это доча моя, Дашенька, состоим на службе в фермерском цехе Мастера Ганса Лемана.

– Мастера Ганса Лемана? – я немного удивился, – не помню такого.

– Ага, вот сейчас гвардейцы-то прибегут, – Порфирий уткнул кулаки в боки, – узнаешь тады хто есть Мастер Ганс и как чужих деток по ночам пужать!

На самом деле за дверью был слышен торопливый перестук каблуков, и очень скоро дверь буквально слетела с петель, а внутрь свинарника влетели два закованных в латы солдата, с пиками на перевес, а вместе с ними старший в доспехах, белого цвета. И сдаётся мне, что где-то я этот белый цвет уже видел… Но мне не дали вспомнить где, потому что старший буквально заорал:

– Свершилось!!!! – он бросил оружие и как был упал на колени, бухнувшись бронированным лбом в грязный пол свинарника, – Создатель вернулся!!!!

Дальше была сцена дружного падения ниц со стороны солдат, и немая сцена со стороны крестьян. Они буквально замерли, вытаращив глаза и свесив челюсти.

– Встаньте, воины, незачем вам доспехи навозом мазать, – вняв моим словам, солдаты со своим старшим встали и вытянулись по струнке смирно, если на стальных кирасах было мало заметно изменения, то на белоснежной броне теперь красовались во всю говённые кляксы, – кто сейчас управляет городом?

– Её Величество Леди Мария! – Солдаты дружно вытянулись в струнку, – Хранительница престола Создателя, святая защитница и заступница людей своих!

– Интересно, – дочь не дала ситуации пойти бесконтрольно и взяла всё в свои руки, – а где мой верный страж? Где Тан Рекс?

– Известно где, под домашним арестом, – Порфирий опередил гвардейца, – озорничать начал, вот и посадили под арест, а он и не сопротивлялся…

– Озорничать? – я пристально уставился в глаза гвардейца, – как это Тан, назначенный мной лично, Командующий гвардией, может начать озорничать?

– Дык когда королева Мария начала из коробок булыжники вытаскивать и оживлять их, Рекс как с цепи сорвался, нельзя так говорит, по другому надо, – я продолжал неотрывно смотреть в глаза гвардейца, – а королева на него осерчала и велела из покоев на свет не выходить боле, так и сидит, почитай как три года уже.

– А где сидит? – я чувствовал, что начинаю достигать нужной кондиции для тотальной аннигиляции, – где его покои?

– Так возле покоев господина его, – Порфирий запнулся, а потом продолжил, – то есть ваших.

– А Машка где живёт? – меня уже начало трясти от злости, – в том же доме?

– Нет, Сир, – теперь гвардеец был первым, – Великие Духи никому там жить не дают, там только Тан Рекс живёт. Леди Мария живёт во дворце на берегу озера.

У меня всё потухло внутри. То, от чего я хотел уйти догнало меня и тут. Маша оживила сгустки, не пропустив их через чашу, и теперь в мой мир прокралась мерзость. И я эту мерзость должен теперь извести! Я повернулся к Порфирию.

– Прими мою благодарность, смелый и честный труженик! – я положил свою руку ему на плечо и по всему его телу заиграли золотистые искорки, – будь таким и далее и достигнешь истинного счастья на земле моей.

– Спасибо, господин мой, – по щекам мужика потекли слёзы, он начал кланяться, постоянно дёргая свою дочь за руку, – да кланяйся ты, дурёха, кланяйся господину нашему!

– И ты прими благословление моё, – я положил руку на склонённую голову девушки, – пусть путь твой будет долгим и светлым.

Девушка озарилась сиянием, которое осветило весь свинарник, и было поприветствовано радостными визгами хаврошек, и с хрупкой и неказистой девушкой произошли разительные изменения – она стала выше, более статной, у неё округлилась попка, поднялась грудь, а лицо приобрело настолько совершенный и милый образ, что было заметно смущение солдат.

– Кто тебя хоть мыслью своей злобной тронет, – я посмотрел в глаза девушки, – тому смерть станет в радость.

Солдаты, которые начали было краснеть при виде преобразившейся красавицы, моментально побледнели и постарались спрятать глаза подальше, а пока я их рассматривал, не замелил, как Даша взяла мою руку и поцеловала, в знак благодарности.

– Я вас ещё навещу, – я погладил девушку по щеке, – надо вам помочь в хозяйстве. Гвардеец, веди меня к своей королеве!

Солдаты споро выскочили из свинарника, и побежали по направлению к городу, а я дёрнувшись было за ними, остановился и посмотрел на подобие алтаря.

– Кто это сделал? – я указал рукой на камень, – и почему стоит тут?

– Дык не пущаю людей к Алтарям-то, – Порфирий поёжился, – а некоторые Алтари и сами к себе не пущают всех-то.

– Не пускают к себе? – это был интересный поворот, – как это?

– Дык, как королева начала камни-то оживлять, – Порфирий опять поёжился, – Тан Рекс не сразу вмешался, он всё подле Вас был, охранял, стало быть, а как сцепился с королевой-то, так она уже много успела оживить, тыщу, не меньше! А то больше, мне не ведомо, но народу стала – тьма по окрестностям шариться.

– А когда Тан вмешался, что поменялось? – мне уже интересно стало, что было дальше, – камни перестали оживать?

– Истинно говоришь, господин, – Порфирий перекрестился, – вот те крест!

– Крест тут не работает, но я тебе верю, – я почесал подбородок, дурацкая привычка, – а потом?

– Потом половина алтарей перестала людей к себе пускать, да и в долине не все работать могли, – Порфирий опять поёжился, – в основном поселения теперь дальше от города, – там, на юге.

– Почему так? – я начал понимать, что произошло, – не смогли возрождённые королевой жить в городе?

– Поначалу жили, вот, как и я с дочкой, – Порфирий посмотрел на похорошевшую дочь и покачал головой, – потом с Мастером Гансом договорились и ушли за город ферму поросячью ставить. Не все, кого королева оживила плохими-то стали, много хороших людей, вот тот же Ганс – толковый мужик. А сброд туда ушёл, к морю, говорят.

– К морю? – я немного порадовался, что им не нашлось тут места, – а чем им тут плохо стало?

– Дык гвардейцы хулиганить не дают, – Порфирий опять поёжился, – да и Дашеньку мою снасильничали охломоны, да ты девка не хнычь! Тебя теперь сам Создатель благословил! Тебе за терпение твоё!

– Снасильничали? – я уставился на Порфирия, – Как это? Кто допустил?

– Дык я ж толкую то о чём, – порфирий прижал к себе насупившуюся дочь, – гнилые люди совсем появились, те кто поначалу в городе были, они другие совсем, и королеву не так сильно слушают, особенно как связалась она с каким-то хлыщом из новеньких, но я вот чего тебе скажу – это он её с ума сводит, и из-за него всё началось! Потому сила неведомая из отцовского дома то её и выставила!

– А алтарь ты сам сделал? – я рассматривал странный камень, было видно, что неизвестный мастер не очень умело выточил алтарь из целого куска туфа, стараясь вырезать статую создателя из мягкого материала, – или помог кто?

– Помог один парнишка, – Порфирий цыкнул на беспокойных свиней, – из цеха Мастера Сулеймана, Семёном кличут, он к моей Дашке всё ходит, помогает, стало быть, к юбке присматривается! Ты не думай чаво, он парнишка хороший, из старых поселенцев, добрый, лишнего слова зря не скажет. Так вот пожалился я как-то ему, что мол не пущают солдаты до алтарей, батогов вот дали, так он мне из куска горы и вырезал алтарь малый, дескать помощи у создателя просить. Мол, вернётся, всем счастье будет!

– Так значит? – интересный парнишка, этот Семён, – а что с Первым Рыцарем моим?

– Разноглазый который? – Порфирий прищурил один глаз, изображая Ромула, – так тот со своими сородичами и Бабой своей в храм пустые коробки от булыжников всё таскали, а потом как смута началась, так и вовсе в храме заперлись.

– Заперлись? – Я удивлённо поднял бровь, – так он снаружи запирается же?

– Так оно, конечно, да, – порфирий отряхнул с туники несуществующую пыль, – только заперлись они в храме, и дверь открыть теперь никак не можно, говорят. Я не знаю, в городе давно не был.

– А можно я твой алтарь посмотрю? – я присел возле странного сооружения, и мне стало понятно, что задумал мастер, – может поправлю чего?

– Так оно конечно, – Порфирий снова поёжился, – так пожалуйста, господин…

Я увидел в этом камне фигуру Тора, держащего на руках поросёнка, вот только выполнено было всё очень примитивно. Резать сейчас камень я не хотел, но несколько рун нанести могу. Поэтому я взял в руки писало и по краю «алтаря» написал: «Алтарь храброго свинопаса. Придаёт силы рукам и здоровья телу. Помогает растить свиней, приносит удачу в фермерстве. Можно подносить каштаны, жёлуди и злаки. Неуничтожим, нельзя перенести». Давно я не видел, как туф превращается в адамант, и как из непонятного куска камня появляется совершенная статуя. Теперь это был не бесформенный кусок камня, а круглый постамент, на котором стоит статуя совсем молодого Тора с маленьким поросёнком на руках.

– Это тебе Порфирий для помощи в делах, – поднялся на ноги, – подноси всякие свинячьи лакомства и увидишь, как всё изменится. А теперь до встречи, мне пора. Нужно очень многое поправить.

– Ну ты это, заходи если чё, – Порфирий утёр неловкую слезу, – мы всегда рады будем!

– Да, господин, заходи к нам! – Даша вцепилась в мою руку, – Мы тебя очень ждать будем!

Я представил себе окна, выбрал то, в котором было видно деревню на берегу моря, и шагнул туда.

Деревня больше представляла собой сильно разросшийся хутор. То, что в пелене окна показалось мне домами, на самом деле больше походило на большие африканские шалаши. Но в остальном – деревня жила! Я слышал весёлые крики, даже какое-то подобие музыки, если так можно назвать настукивание ритмичной мелодии на барабане. Хорошо, я вышел не в самой деревне, а не некотором удалении от неё. Впереди блестела широкая водная гладь, переливаясь в лунном свете. Если бы я не знал, что тут происходит, то всё может показаться вполне мирным. Запах моря едва чувствовался, вечерний бриз ещё не набрал свою силу, и наступила пора вечернего затишья. Однако некоторые нотки в «ароматах» деревни мне не сильно понравились. Нет, это не был запах фекалий или мочи, как можно было ожидать, это был запах беды, тот самый, который сопровождает все войны, запах гниющего человека…

Когда я подошёл ближе к домам, то стали видны отблески костров, и ритм барабанов стал отчётливее, а крики, которые я принял за радостные больше напоминали рёв болельщиков на стадионе. Надо полагать, что сейчас в центре хутора происходило что-то, на что мне было любопытно взглянуть. Совершенно никем не замеченным я прошёл к месту событий, оставаясь в тени шалашей и растений. За хруст веток я не переживал, так как звуки барабанов перекрывали любые другие. Так и оставшись незамеченным я пробрался к месту, откуда было видно всё, что происходило сейчас в посёлке. А посмотреть было на что.

Прямо посередине посёлка была выкопана яма в форме бублика, шириной метра три, не меньше. В центре ямы возвышалась достаточно большая площадка, метров шести в диаметре, а в самой яме были натыканы заострённые колья. По всему периметру извивались в первобытном танце совершенно обнажённые и перемазанные какой-то тёмной жидкостью женщины, принимая самые отвязные и похабные позы, чем периодически пользовались такие же голые и перемазанные мужчины, совокупляясь прямо у всех на глазах. Запах конопляного дыма, человеческого тела и гениталий вполне отчётливо доносился до меня. Но самое страшное, что к этой симфонии запахов примешивался ещё и отчётливый запах крови!

Кроме всеобщей оргии меня привлекло ещё и то, что происходило на площадке, я бы даже сказал арены. Там двое мужчин, не сказать, что крупных и мускулистых, пытались покалечить друг друга с помощью деревянных палок. В какой-то момент один из бойцов преуспел, и достал палкой по голове соперника. Убить таким образом он смог бы врятли, однако противник упал в круговую яму, и оделся на несколько кольев сразу. Сначала арену огласил вой побеждённого, а через мгновение рёв толпы поглотил победный крик чемпиона. Дальше начало происходить совершенно невероятное – несколько мужиков схватили повисшего на кольях бедолагу и потащили его к безумствующей толпе, где несколько совершенно обезумевших баб начали кромсать бедолагу маленькими, кривыми ножами. Периодически кто-то подбегал к ещё живому человеку и обмакнув руку в зияющую рану, затем мазал себя свежей кровью. Какая-то безумная девка подскочила к корчащемуся бедолаге и отхватила ему член, а затем засунув его себе в рот продолжила свои демонические пляски.

Сказать, что я был шокирован нельзя, я почему-то предполагал, что-то подобное, именно поэтому тщательно очищал кристаллы, не допуская развития подобного в своём мире. Но моя дочь попалась на уловки одного из этих отбросов, и не думая ни о чём, стала инструментом в его руках, но этим я займусь позже. Сейчас нужно исправлять ситуацию здесь. Сотни четыре беснующихся тварей нужно было как можно скорее уничтожить. Они не понимали, что таким нельзя больше жить, и с радостью жарили кусочки ещё живого соплеменника на костре, в то время как на арене началась очередная схватка. Действо было в самом разгаре. Девки отдавались всем желающим, мазались кровью, устраивали жуткие пляски, несколько человек лупили в импровизированные барабаны из кожи, натянутой на корявые деревянные обручи, а двое безумцев лупили себя палками, под дружные, одобрительные крики толпы.

Если я сейчас начну их убивать, то они разбегутся во все стороны, и мне придётся их искать по всем окрестностям, значит нужно сделать так, чтобы они ни куда не убежали.

«Великий Земной Дух, ты меня слышишь?» – начал мысленно звать земного духа, если, честно не особо надеясь, что он меня услышит, однако меня очень порадовал его ответ.

«Слышу господин! Я рад, что вы снова с нами!» – слова духа звучали в моей голове радостными нотками.

«Приди ко мне, мне нужна твоя помощь!» – у меня появился план, как избавить мир от возникшей напасти.

«Я уже с вами, господин» – голос в голове прозвучал как-то чётче и увереннее.

«Возведи высокую стену вокруг деревни, чтобы никто не мог убежать» – я решил воспользоваться Земным Духом, чтобы изолировать это место. И у меня это получилось. Разгорячённые смертью очередного неудачника, беснующиеся твари не замелили, как вокруг их хутора понимается кольцо земли, образуя неприступную, прочную стену. Мои ноздри начали раздуваться от ярости, и я поднял руку, призывая свою смертоносное копьё. Я мог просто закопать их живьём, но мне захотелось, чтобы перед смертью они осознали неотвратимость наказания за содеянное, и испытали настоящий страх, прежде чем раствориться в великом ничто, ибо их души я не хотел возрождать к жизни.

Звук бубнов из человеческой кожи ещё не успел стихнуть, но моё копьё уже начало свою победную песню. Наконечник глефы плясал в воздухе рассекая тела как коса смерти. Я не рубил головы, и не хотел дарить кому-то лёгкую смерть. Невиновных тут нет. Все должны познать боль смерти и ужас ожидания. Поначалу всё шло быстро, ведь одурманенные твари ни как не могли понять, что их праздник закончился, и ни куда не убегали, но когда смолкли бубны, когда крики разрубленных разумных стали перекрывать гул возбуждённой толпы, оставшиеся в живых начали разбегаться по разным углам и прятаться. Искать этих тварей по углам? Нет, есть способ лучше. Я поднял копьё вверх, и усилием воли заставил его собрать как можно больше энергии из эфира, а затем я её высвободил. Кольцо, подобное взрывной волне, наполненное энергией и жаром планеты, разошлось во все стороны, заставив земляные стены содрогнуться от удара.