Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

В воздухе запахло дерьмом и жареным мясом. И я услышал шум прибоя, холодный осенний бриз играл в моих волосах, было слышно, как шумят ветви раскачивающихся деревьев. Ни один вздох не мешал этой первозданной идиллии. Я подошёл к одному из разворочанных шалашей, и увидел внутри подобие мясного фарша, в который превратились разумные, под воздействием ударной волны чудовищной силы. Жаль, что они не успели в полной мере прочувствовать всю свою мерзость и познать настоящие муки смерти. Им повезло и их перемололо в мгновения, не дав ни чего осознать. А я посмотрел на немного переливающееся копьё, и улыбнулся. Такой возможности своего оружия я не ожидал. Хотя может быть дело не в нём, а в том, что я ощутил настоящую ненависть к этим выродкам, которые гадят мой мир? Но это уже не важно. Осталось только отчистить землю.

«Великий Земной Дух, можешь убрать стены»

Я не услышал ответа, но высокие, прочные стены начали рассыпаться прямо на глазах, вновь открывая потрясающий вид на море. Почему я не стал строить свой город здесь, а построил его в горах? Но это уже не важно. Весь этот мир мой, поэтому я могу строить там, где мне самому захочется, и когда-нибудь я построю город на берегу моря.

«Благодарю тебя, Великий Земной Дух Нерушимых Стен! Прими благодарность от своего создателя!»

– Спасибо тебе, Создатель! – невысокий крепкий мужик оказался совсем рядом со мной, и крепко прижав руку к груди поклонился мне, – ты позволил мне стать младшим богом, дай мне имя, чтобы я мог занять своё место в твоём пантеоне.

– Дай мне подумать, – я напряг всю свою память, но ни чего путного мне в голову так и не пришло, – мне нужно немного времени.

– Я подожду, Создатель…

«Про, ты здесь?»

«Да, создатель, рада что вы вернулись»

«Ты спала вместе со мной?»

«Да Создатель, я не смогла остаться в эфире»

«Ты можешь дать мне справку по Земным богам, которые отвечали за землю и природу?»

«Вам подходят два бога Радегаст и Озем. Радегаст в мифологии вашего бывшего мира является не просто богом земли, но и хранителем всего живого, Озем же является хранителем земных недр и не любит людей»

«А зачем ему любить людей? Он должен любить свою работу и своего Создателя»

– Нарекаю тебя Озем, быть тебе хранителем недр земных, покровителем всех землекопов, каменотёсов, шахтёров, – я положил руку на плечо крепыша, – мы построим тебе алтарь в гроте, пусть приносят тебе как подношение добрый камень, самоцветы и металлы.

– Благодарю тебя, Создатель! – Новонаречённый Озем поклонился мне, – а что делать с этим?

– Опусти землю ниже уровня моря, пусть тут будет лагуна, – я посмотрел на пустынный пляж, – позже сможем построить тут город, может быть.

Мы уходили вдвоём, став младшим богом, Озем утратил способность передвигаться моментально на любые расстояния, поэтому мне пришлось стать его проводником. Я представил себе окна, выбрал стену, и подцепив одно рукой новоиспечённого бога, шагнул на стену. Меня обнял морозный воздух моего города, а крепкий мужичок подмышкой отчётливо заворочался.

– Прости Озем, так было быстрее, – я поставил младшего на ноги, – не обижаешься?

– Что вы, Создатель, – Озем поклонился мне, – для меня честь такая забота обо мне!

– Что ж, тебе нужно подыскать себе место для храма и дома, а я, пожалуй, проведаю дочурку, – я пожал руку новому жителю города, – а сам решил пешком пройтись до «дворца», в котором обосновалась моя дочь.

Глава восемнадцатая. Отцы и дети.

Идти по знакомым дорожкам было приятно. Видно, что элементали не оставляли своим вниманием город и все дорожки, сады, скверы и клумбы отличались завидной чистотой, несмотря на осень, падающие листья и постоянные дожди. Людей на улицах не было, даже караульных не было видно, хотя раньше они несли свою службу весьма исправно. Фонари так же, как и раньше освещали дорожки, и здания Мастеровых Цехов отблёскивали розовым адамантом, хотя в окнах и не было света, собственно, сейчас уже глубокая ночь, и всем порядочным гражданам полагается спать, поэтому я не сильно удивлялся отсутствию людей. Моё внимание привлёк мой дом, который издалека поблёскивал вычурными барельефами и светящимися окнами. Интересно, кто это там не спит?

Дверь послушно открылась, и прямо на входе меня встретили две ровных шеренги гвардейцев, в кипельно белых доспехах со сверкающими гвардейскими знаками. Не было ни каких победных криков, ни каких дополнительных громких приветствий, все гвардейцы как по команде приложили правую руку к сердцу, отчего по дому прокатился глухой металлический рокот. Ко мне подошёл осунувшийся и бледный Рекс, затем встал на одно колено, прижал руку к груди и склонил голову.

– Простите меня господин, – он говорил, не поднимая головы, – я не смог уберечь вашу дочь от мерзости, и не смог быть с вами всё это время.

– Встань, Тан Рекс, – я дал руку своему верному воину, – не гоже рыцарю стоять на коленях.

Рекс поднял голову и взявшись за поданную ему руку встал передо мной.

– Прими мою благодарность за веру и верность, – я положил руку на плечо Рекса, – отныне нарекаю тебя Ричард, Сэр Ричард.

Слаженный звук удара латной рукавицей по кирасе вновь прокатился по всему дому, сияние окатило с ног до головы нового рыцаря, и его внешний вид приобрёл небывалую до сих пор силу и величие. Рекс хотел было снова бухнуться передо мной на колени, но я подхватил его и не дал этого сделать.

– Полно тебе, Сер Ричард, верный мой Рекс, – я обнял его за плечи, – лучше накрой стол своему господину, я несколько лет ничего не ел!

– Всё уже готово, господин! – Рекс рукой пригласил меня на кухню, – мы вас ждали!

– Спасибо вам за это! – я повернулся к вытянувшимся в струнку гвардейцам, – примите благодарность за верную службу!

Сияние окутало всю входную группу, казалось, что откуда-то прозвучала музыка, но это был общий радостный выдох, ведь сейчас все мои гвардейцы перешли на «новый уровень», то есть стали намного сильнее, здоровее, красивее и прочее.

– Сер Ричард, вели подать вина гвардейцам, пусть отпразднуют моё возвращение! – одобрительный гул стал ответом на мои слова, – и пусть присоединятся к нашему пиру, кто как может, не обязательно за одним столом, но душой и сердцем с нами.

Далее был истинный пир. Девушки-горничные носили между нами и гвардейцами чарки с вином, горшочки с тушёным в овощах мясом, жареные колбасы, мясные нарезки и ломти душистого хлеба. Я не хотел ни чего выяснять, и просто наслаждался своим домом, проверенной компанией и теплом моей любимой печи, которое поздней осенью было совсем не лишним. Мне было хорошо, спать совершенно не хотелось. И уже под утро, когда гвардейцы начали засыпать, где придётся, а Рекс начал клевать носом, я решил проведать свою комнату. Поднявшись наверх, я открыл дверь, и от неожиданности чуть не отпрыгнул назад. Вся моя комната была забита драгоценными металлами, рулонами красного шёлка, мешками с камнями душ, на рабочем столе лежала большая книга и стояло странное устройство и лежало несколько валиков.

При ближайшем рассмотрении я понял, что это машинка для чеканки монет, а валики – это сменные клише, чтобы можно было делать разные монеты. Были подготовлены все возможные варианты, от самых мелких, до крупных монет, а также были тут и вальцы для предварительной раскатки металла в тонкие листы. Я осмотрел все клише, что лежали у меня на столе и понял, что Мойша приложил тут ко всему руку. Клише были изготовлены для мелких монет достоинством одна, пять, десять и пятьдесят копеек, хотя я хотел изначально оставить десятичные меры. Но думаю, что Мойша прав. Рубль равен сотне гривен, гривна сотне копеек, а червонец – сотне рублей. Эта система будет более оправдана, чем я предполагал раньше.

На каждый валец я нанёс руны, которые сделали его нерушимым, а также наделили монеты повышенной прочностью, но не нерушимостью, а также защитили деньги от подделки, наделяя их специфическим радужным отливом, который просто так изготовить было бы невозможно. На одной стороне монеты красовался мой профиль, а на другой достоинство монеты. Кроме того, был предусмотрен рифлёный гурт. Прежде чем опробовать аппарат, я также нанёс не него руны, отграничивающий возможность его использования, собственно, только мной, а также делающие аппарат неразрушимым. Не знаю, как это работает на сложные устройства, но меня сейчас это не очень сильно интересовало.

Пробовать я решил на мелких монетах. Запаса серебряных слитков в комнате хватило бы не только на монеты, поэтому откладывать такой увлекательный процесс я не хотел. Очень скоро передо мной лежало множество подготовленных пластинок серебра, которые теперь предстояло превратить в монеты. Характерный звон падающей монеты немного развеселил меня. Одна копейка. Скрещённый молот и кирка, вместо герба или профиля, а с другой стороны, такая забытая надпись – 1 копейка. Вот оно – начало нового государства, зарождение денежной системы.

Я с увлечением крутил ручку машинку, вставляя в неё всё новые и новые пластины металла, я делал всё подряд, мелкие монеты и крупные, золотые и серебряные, платиновые и палладиевые. Я обратил внимание, что по какой-то причине аппарат не хотел делать золотые копейки или платиновые рубли. Каждой монете свой металл, и перепутать оказалось невозможно. Успокоился я только после того, как у меня накопилось несколько мешков различных монет. По привычке я не считал время, просто крутил ручку и ссыпал готовые монеты в мешки. Когда места стало мало, я просто выставил мешки за дверь, приказав охранять, и вернулся к работе. Серебряных и золотых монет я изготовил больше всех остальных. Потом Мойша всё посчитает и скажет, каких нужно сделать ещё. А пока у меня есть ещё одно дело.

Я начал делать гвардейские знаки, как когда-то меня просил Рекс. Не знаю, сколько это заняло времени, но знаков я сделал больше сотни. И в добавление к ним, я изготовил небольшие золотые значки, с барельефом, ставшим нашим гербом – Маатхи давит Гаррах, а свержу я нанёс надпись: «За веру и верность». Это будет первая медаль в моём государстве. На заднюю часть значка я нанёс руны «Укрепляет веру, направляет руку. Неуничтожим». Значок был просто в изготовлении, поэтому я сделал их очень много. Я хотел отметить всех, кто не пошёл на поводу у моей дочери, и остался верен мне, даже когда меня не было рядом.

Когда я уже хотел выйти в свет, мой взгляд упал на куски шёлка и волчьи шкуры, после чего я вспомнил, зачем просил их принести. Идея был проста – я делал из шкур широкие воротники, а снизу пришивал кусок шёлка, так, чтобы получался плащ. В качестве застёжки я сделал два крючка из золота, которыми плащ можно было пристегнуть к кирасе, на которой имелись соответствующие крепления. Изведя все шкуры, я получил чуть больше пятидесяти плащей, которые я также улучшил с помощью рун, сделав тонкий плащ неразрушимым, самоподгоняющимся по размеру и защищающим от любой непогоды. Не знаю, что произошло со мной, пока я спал, но усталости я теперь не чувствовал никакой.

Закончив все дела, я вышел из комнаты, однако запасы металлов так и оставались обширными. Надо будет выяснить, почему эти запасы у меня в комнате. Первым мне встретился Сер Ричард, который по старому обыкновению охранял мой покой.

– Приветствую, Сер Ричард! – я протянул руку верному охраннику, – сколько меня не было?

– Приветствую Вас, Сир Ториус! – Рекс пожал мне рука, а затем вытянулся в струнку, – вы трудились тридцать дней! Все жители с нетерпением ожидают, когда вы появитесь и одарите всех своим присутствием!

– Дочь приходила? – я посмотрел в глаза охраннику, – Просилась ко мне?

– Так точно, приходила, – Рекс продолжать стоять по стойке смирно, – к вам не просилась, только спросила, как вы.

– А чего ж не просилась? – я немного удивился такому обстоятельству, – не захотела пообщаться с отцом?

– Никак нет, Сир, – от Рекса иногда так и тянуло военщиной, – её сюда духи не пускают.

– Тогда понятно, – я почесал подбородок, – позови сюда служанок и построй весь личный состав.

– Будет исполнено! – Рекс отдал кому-то приказ одними жестами, – построение внизу или на площади?

– Пока внизу, – я хлопнул рыцаря по плечу, – и ты иди к ним.

Трое девушек в зелёных платьях стояли возле моей двери. Я пригласил их за собой, они немного покраснели, но одна за другой прошли в комнату.

– Нет, красавицы, сегодня без секса, – я шлёпнул одну девушку по заднице, – сегодня у нас другая задача.

Я подошёл к столу, на котором лежала гора значков, и взял оттуда три штуки.

– Как тебя зовут, – я обратился к ближайшей девушке, странно, но я так и не поинтересовался их именами раньше, – не бойся.

– Адель, господин, – девушка изобразила что-то типа книксена, я в этом не очень хорошо разбираюсь.

– Ты откуда? После чего сюда попала? – я посмотрел девушке прямо в глаза, – рассказывай, не бойся.

– Я из Франции, господин, – девушка опустила глаза, – меня убили мигранты, мне было всего шестнадцать лет.

– Теперь у тебя новая жизнь, – я протянул значок девушке, – и тут тебя никто не убьёт и не изнасилует.

– А тебя как зовут? – я обратился к следующей девушке, – подойди ко мне.

– Меня зовут Лия, я из России, – девушка сразу начала рассказывать о себе, – меня сбила машина, мне было семнадцать лет.

– Мне жаль, что ты так мало прожила в прошлом мире, – я протянул знак девушке, – но тут нет машин, и тебя никто не собьёт.

– А тебя как зовут? – я обратился к последней девушке, – расскажи о себе?

– Я Ванесса, родом из Голландии, – девушка опустила голову, – меня убили обкуренные туристы, мне было четырнадцать лет.

– Тоже изнасиловали? – я приподнял голову девушки за подбородок, в её глазах стояли слёзы, даже не услышав ответ я всё понял, поэтому вложил ей в руку золотой знак, – тут такого с тобой не произойдёт.

Я посмотрел на погрустневших было девушек, но когда они рассматривали золотые знаки, которые я им дал, то их настроение повышалось, на лицах появились улыбки и они помогли друг другу приделать знаки на лямки перекидных сумок, которые стали в моём мире обязательным атрибутом одежды для всех, даже для воинов. И теперь девчонки, а это были всего лишь молоденькие девчонки стояли и красовались друг перед другом новыми значками. А когда я разрешил им покрасоваться перед зеркалом, то они вообще оказались на вершине блаженства. Зеркала пока ещё были не у всех, точнее пока только у меня. Но пора делать дела дальше.

Я взял один из аккуратно сложенных плащей, положил на него знак, ещё несколько горстей положил себе в сумку, и показал девушкам на стопки плащей, а затем пошёл вниз, где меня уже ждало построение гвардейцев. Сообразительные девчонки набрали охапки с плащами и семенили сзади меня. Моё появление было встречено знакомым мне приветствием. Видимо воинам нравилось лупить себя по кирасам, но это было даже как-то пафосно. В любом случае плохого в воинском приветствии я ничего не видел. Встречал меня Сер Ричард, стоя во главе колонны гвардейцев. В этот раз они построились в центральном холле, где в свете ярких кристаллов, их броня, казалось, просто сверкает, словно на ярком солнце. Я подошёл с Рексу, и вручил ему плащ и знак, которые рыцарь очень аккуратно взял двумя руками, и не понимал, что ему с этим делать дальше, или делал вид, что не понимал. Тогда я взял знак, и сам закрепил его на ремне сумки рядом с гвардейским знаком, затем накинул на Рекса плащ и пристегнул застёжки к кирасе. Теперь мой второй рыцарь выглядел воистину шикарно. Белая кираса, пушистый волчий мех и алый, струящийся плащ. Мне показалось, что кто-то из гвардейцев сглотнул слюну, поэтому я махнул девушкам рукой, и подошёл к следующему за предводителем гвардейцем.

Церемония продолжалась минут тридцать, так как оказалось, что каждый гвардеец просто мечтал о том, чтобы я лично приделал знак и одел плащ. Может быть для воина в этом есть что-то сакральное, когда господин лично оказывает воинские почести. В любом случае, теперь моя гвардия состояла из очень сильно надутых от собственной важности солдат. Но им сегодня простительно, они остались верны несмотря на то, что меня, по сути, больше не было рядом. Теперь же мне предстояло разобраться с дочерью.

– Сер Ричард, мы идём проведать дочь. – я распахнул ворота на улицу, и на меня пролился яркий солнечный свет, отражённый снизу от тонкого слоя едва выпавшего снега, что бывает в этих краях не так часто.

Я вышел из дома на несколько шагов, а мои гвардейцы шустро выбежали вслед за мной, выстроившись в одну шеренгу позади меня. Несколько человек проходили мимо по площади, и увидев меня, сразу же бросились в разные стороны. Не успел я ещё раз осмотреть моих красавцев при солнечном свете, как я услышал топот десятков ног, люди бежали со всех концов города, побросав все дела. Заметнее всех оказались мастера, за которыми тянулись все их цеха, начиная от подмастерий и заканчивая женщинами. Постепенно на площади собиралась толпа, которая распухала всё больше, но никто не решался подойти слишком близко, и никто не решался говорить что-либо. Они просто смотрели.

– Что, граждане, никто даже не поприветствует? – я осмотрел оробевшую толпу, – забыли меня уже?

– Батюшки, княже наш, Ториус, да как же так, – ко мне через толпу пробивался знакомый мне кузнец, Мастер Алексей, а за ним, как два ледокола шли его братья, – радость то какая!

Я не успел ни чего сказать, как было уже обнят стальными ручищами Мастера, и даже была попытка приподнять меня, но успеха она не имела, однако после такого приветствия со стороны одного из главных мастеров толпа оттаяла и ко мне потянулись люди. Кто поприветствовать, кто просто потрогать, а кто-то поглазеть на гвардейцев, красующихся в новых плащах. Очень скоро на площади собралось всё население города, даже Озем пришёл. Впрочем, это было даже кстати.

– Сер Ричард, собери мне всех мастеров, – я посмотрел на топу, которая всё же отступила, но никто так и не разошёлся, ожидая чего-то нового от меня, или просто им надоело однообразие, а тут такое событие, – прямо тут, на площади.

– Слушаюсь, господин! – я уже привык, что выполнение приказов происходит как-то неожиданно, при этом сам Рекс не двигается с места, а во все стороны города поспешили мои гвардейцы.

Но кроме гвардейцев очень скоро возле меня собралось не менее сотни обычных солдат, в стальных кирасах, которые немного с завистью посматривали на яркие плащи старших товарищей, но ни кто не проявлял своей зависти, потому, что они понимали – эта гвардия появилась при мне, а все они намного позже, и теперь им необходимо завоевать доверие командования в лице Сера Ричарда. Между тем на площади собирались мастера, в основном все были мне знакомы. Разве что я не знал Ганса так как он появился после моего отключения. Но тем не менее, я быстро поправил ситуацию, вручив ему мастерский знак. Меня очень тепло поприветствовал Норд, Сулейман с партнёром Орочи чуть не задушили меня в своих приветственных объятиях, животноводы и фермеры чуть ли не в землю бились лбами, благодаря за теплицу, которую я почти достроил перед тем, как впасть в спячку. Алексей так и вовсе не отходил от меня. Вскоре я увидел, как смешно семенит, чуть не падая, немного раздобревший Мойша, и такая же пухленькая Карла, а за ними шлёпает карапуз лет трёх отроду. И что-то мне подсказывает, что не просто так карла опять распухла. Я заметил, что в толпе достаточно много детей, которые с опасением выглядывают из-за мамкиных юбок. А значит дело пошло, и население теперь прибывает не только с помощью алтаря, но и естественным путём.

– Господин молодой человек! Ой вэй, – Мойша опять запричитал, – Как так можно бросать старого Моисея?

– Моисей Давидович, да вы я погляжу совсем соскучились без меня? – я похлопал Мойшу по пухлым щекам, – горе заедали?

– Не горе, а жалко еду выбрасывать, – Мойша покачал головой, – Фимочка плохо ест, не знает, что сейчас всё ой как дорого.

– В смысле дорого? – я внимательно посмотрел на счетовода, – вы тут без меня деньги завели?

– Не мы, господин, – Мойша весь аж скукожился, – дочь ваша начала финансовую реформу.

– Ага, дочь начала, – я скрипнул зубами, – а я закончу! Покажи ваши деньги.

– Всенепременно, господин! – Мойша порылся в сумке и достал горсть неказистых серебряных монет, на которых красовался профиль неизвестного мне мужика, – вот смотрите, какое непотребство!

– А это кто? – я ткнул ногтем в профиль на монете, – ваш новый создатель?

– Да что вы! Это Машкин хахаль, – Мойша замахал руками, – он решил себя на портрете изобразить.

Только счетовод закончил свою тираду, как я увидел идущую ко мне дочь, которую сопровождал достаточно высокий и худой парень, немного хамоватого и самоуверенного вида. Кроме того, парочку сопровождал отряд солдат в чёрных кирасах и вооружённых не копьями, как моя гвардия, а мечами.

– Алексей, твоих рук дело? – я посмотрел на опустившего голову мастера, – ты наковал?

– Я, князюшко, – Алексей тяжело вздохнул, – откуда ж мне знать было, для чего королеве снаряжение? Я же не знал, что такое непотребство будет.

Тем временем пара почти приблизилась ко мне, а чёрные солдатики начали отгонять людей мечами, пытаясь взять меня в кольцо.

– Эй, служивые, а ну ка разбежались, пока целы, – я чувствовал, что начинаю закипать, а моя гвардия очень шустро оттеснила чёрных, – вы чё тварите, уроды?

– А собственно кто? – слащавым голосом пропел спутник моей дочуры, – и почему тут происходят беспорядки?

– Мария, ты бы взяла своего ебарька на поводок, – я немного наклонил голову и пристально смотрел в глаза идиоту, который, похоже, считает себя тут главным, – а то не ровён час беда тут случится.

– По какому праву ты, смерд, так разговариваешь с королевой? – парнишка выставил ножку вперёд, надул пухлые губки и сложил на тощей груди тоненькие ручки, – кто ты и кто она! Стража, арестовать самозванца!

Не, ну это уже слишком! Мои гвардейцы кинулись было на наглецов, но я поднял руку, и велел им отойти назад, а сам заложил руки за спину, и ждал чем закончится представление. Я видел, что в команде идиота не было ни одного старого лица, поэтому он не давал себе отчёт в том, кто перед ним, а Маша смотрела на меня какими-то глупыми глазами и только кивала в ответ на слова своего мужика.

– А ты, вообще, представляешь себе кто я? – я смотрел в глаза урода, который более чем на полметра был ниже меня, но при этом вёл себя так, как будто я сейчас упаду перед ним на колени, – и кто ты такой вообще?

– Что??!! На колени!! На колени все!!! – тощий орал как баба, так что некоторые даже вроде как дёрнулись бухнуться на колени, но в последний момент передумали, – я ваш король, Анджей Качиньский! Вы должны служить мне! Убить этого паскудника самозванного!!

Я опять остановил толпу подняв вверх руку, и ожидая того, что будет дальше. А дальше бравые вояки накинулись на меня и начали тыкать мечами и пытаться перерубить меня. Их сил было недостаточно, чтобы причинить мне хотя бы какой-то вред, и постепенно мои гвардейцы начали посмеиваться, а после и вовсе ржать в голос. Когда мне надоело наблюдать за идиотами, я призвал своё копьё и одним взмахом перерубил пополам всех нападавших вместе с доспехами. Истошный визг «короля» раздался над площадью. Он скорее всего не ожидал, что с десяток его «воинов» один миг станет кучей мусора. Мне надоело смотреть на его рожу, и я показал на идиота рукой, в один миг мои гвардейцы сорвались с места и снесли всех чёрных, превратив их в капусту, и теперь их кирасы стали такими же как и плащи – ярко алыми, а тощего урода быстренько вырубили и под руки притащили ко мне. Дочь подошла сама.

– Мария, что здесь происходит? – я посмотрел на дочь, которая так и блуждала по сторонам непонимающим взглядом, – ты меня вообще понимаешь?

Ответа я так и не услышал, поэтому сгрёб дочь в охапку, и отнёс в купель, прямо как есть в одежде.

«Великий Водный Дух Материнского Источника, исцели мою дочь, одурманена она чем-то»

Мария как-то сразу уснула, и её оставили на водяном ложе приходить в себя, оставив пару девушек присматривать за «королевой».

Тем временем пришёл в себя «король» Анджей.

– Вы не смеете так обращаться со мной! Падите ниц, смерды! – тощий орал так, что хотелось заткнуть уши, – мерзавцы, как вы смеете! Я всех придам лютой…

Договорить ему не дал бравый гвардеец, вырубив мастерским ударом.

– Молодец! – я поднял верхний палец, – вида гвардейцу!

Служанка тут же вынесла кубок, и под одобрительный гул, гвардеец выпил залпом кубок, а вместо закуски поцеловал засмущавшуюся девушку. Толпа взорвалась аплодисментами и хохотом, и девушка убежала в дом.

– Смелый ты парень, – я подключился к общему веселью, – давай я тебе жену найду?

Под весёлый хохот гвардеец потерялся среди товарищей, как будто и не было ни чего. Надо будет издать указ, что служащие в моём доме девушки неприкосновенны для любого разумного, а то у меня аж ревность проснулась. Хотя, эта милашка совсем недавно деле мне приятно своими нежными губками, может быть рассказать парнишке, чего он только что поцеловал?

– Мастер Уве! – я обратился к группе мастеров, – У вас в цехе столярные изделия делаются?

– Да, Сир Ториус, – Уве поклонился мне, – мы можем изготовить многое. Вы уже видели станок для монет?

– О да, Мастер Уве, это великолепно! – я протянул мастеру золотой знак, – А как долго вы будете делать кол для вот этого вот супчика?

Толпа вмиг стихла, было слышно, как ветер шелестит деревьями и как кричат птицы в горах.

– За час управимся, Сир Ториус, – мастер как-то зловеще улыбнулся и поклонился мне, видимо имел опыт общения с ляхом, – даже раньше.

Только Мастер сказал это, как несколько мужичков кинулись в сторону мастерской. Толпа продолжала молчать.

– Озем, любезный ты наш, – я обратился к новоиспечённому богу, – можешь ямку для кола провертеть, вот тут на лужайке?

– С удовольствием, Создатель, – Озим щёлкнул пальцами и на поляне рядом с площадью появилась аккуратная ямка, в самый раз для кола, – всё готово!

Бывший дух как-то злобно улыбнулся, глядя на ляха…

– Что любезный, довелось пообщаться? – я кивнул в сторону разряженного ляха, который мирно отдыхал на плитах площади, – или ты так, из любви к искусству?

– Он не должен был появиться в этом мире, Создатель…

– Вот тут ты прав, – я увидел, как из ремесленного цеха бегут люди, таща с собой длинную палку, – а вот и решение проблемы.

Ремесленники шустро принесли кол, причём у меня было ощущение, что штуковину эту изготовили уже давно. Я вопросительно посмотрел на Уве.

– Господин, я верил, что вы вернётесь, – Немец злобно посмотрел на поляка, – я знал, что вы захотите сделать с этим гадом.

– Молодец, – я похлопал Мастера по плечу, – Чарку Мастеру! Только целовать моих девок не надо.

Уве принял кубок, поклонился мне и залпом осушил его. Это уже прямо традиция.

– А у нас есть виноделы? – я осмотрел толпу, – можете подойти ко мне?

Из толпы вышли трое мужичков и неуверенно подошли ко мне.

– Вы занимаетесь виноделием? – я осмотрел нервно озирающихся мужиков, – чего пугаетесь?

– Да, господин, мы построили виноградную ферму за городом, – один из мужиков оказался посмелее остальных, – там вдоль гор много дикого винограда, мы сейчас пытаемся его окультурить, и делаем вино.

– Попробовать дашь? – я подмигнул мужику, – не боись, не побрезгую. А потом я тебя угощу. Вина сюда!

Тут же прибежали две девушки и подали мужикам кубки. Они поклонились, приняли кубки и медленно выпили вино. Потом чинно отдали кубки девушкам и ещё раз поклонились.

– Доброе вино, господин, – винодел вытер рукой усы, – у нас так не получается, но мы стараемся.

– Я вам помогу, – я показал мужикам большой палец, – закончим тут – приходите ко мне, обсудим. А пока вот, возьми, и кстати, как тебя зовут?

– Франсуа Пино, господин, – мастер поклонился ещё раз, – я растил виноград всю свою жизнь, и после смерти попал сюда. Я очень хочу возродить свое искусство здесь.

– Что ж Мастер Франсуа, тащите сюда своё божоле, – я обнял мастера, – пусть народ отметит моё возвращение!

Виноградарь покраснел, а затем повернулся к товарищам, и они начали что-то обсуждать между собой потом покивали и быстро пошли к городским воротам.

– Сер Ричард, помогите им!

Рыцарь кивнул, и с десяток солдат кинулись за виноделами.

Тем временем ремесленники в месте с Озимом установили кол. Это была хорошая работа. Кол уже потемнел от времени, во сделан был добротно, из хорошего орешника, через полтора метра была устроена перекладина, чтобы тело не сползло до земли, а сам кол возвышался метра на три от земли. Знатная штука для казни самых неугодных и неугомонных мерзавцев. Они не заслуживают быстрой смерти. Но я решил дополнить картину. Поэтому подошёл к изделию, и написал на нём: «Кол божественной кары. Не даёт умереть, пока не пройдёт сквозь тело, не даёт возродиться душе. Не позволит казнить невиновного. Может использоваться только Создателем. Неразрушим». По всей поверхности кола пошли красные искры, прорисовывая на всей длине кровавую рунную вязь, а также страшные узоры, делающими эту штуку похожей на какое-то адское порождение.

Озим подошёл к колу посмотрел на него, пощупал, многозначительно оттопырил нижнюю губу и одобрительно кивнул головой.

– Очень правильно всё сделал, Создатель, – Озим как-то любовно погладил здоровенный кол, – я рад, что служу тебе.

Толпа продолжала молчать, но у меня достаточно других дел, да и лях начал приходить в себя.

– Облейте его водой, – я показал на «короля», – у нас много дел, некогда ждать, пока он проспится!

Гвардейцы окатили тощего водой из канала, и он буквально вскочил, пытаясь сообразить, где он находится, но его быстро уложили на плиты.

– Свяжите ему руки и ноги! Но прежде разденьте! – я отдавал приказы, не думая о том, кто будет их выполнять, каково же было моё удивление, когда мастера подбежали к ляху раньше, чем солдаты и посрывали с него одежду, а затем очень ловко связали руки и ноги.

– Ты, непонятный червяк, понимаешь теперь кто я? – я подошёл вплотную к приговорённому, – ты понял, на что замахнулся, на кого поднял руку?

– Я вижу, что ты тварь московская! – поляк буквально брызгал вокруг своей злобой, – вы все твари! Вы сдохните, а мы будем плевать на ваши могилы!

– Ты неисправим, – я с сожалением смотрел на лежащего передо мной фанатика, исправить которого уже невозможно, моя дочь ошиблась, когда воскрешала его, и даже духи отказались после этого слушать её, – я приговариваю тебя к смерти, путём посажения на кол. Ты больше не возродишься.

Истошный вопль потряс всю площадь, лях забился как уж на сковородке, но мастера знатно его связали.

– Ты думал, что можно просто прийти и забрать себе чужой мир? – я покачал головой, – приговор окончательный, у тебя будет время осознать свои поступки.