Текст книги ""Фантастика 2025-182". Компиляция. Книги 1-26 (СИ)"

Автор книги: Мира Ризман

«Не отвлекай его! – проникла в голову неожиданная мысль. – Не кричи, беги сама!»

Торина замерла в полной растерянности, но в следующий миг её безжалостно отшвырнули в сторону.

– Не мешайся! – с презрением выплюнул принц и размашистым шагом направился к королевскому трону.

Торина шлёпнулась на пол и едва не застонала от боли. Слёзы выступили на глазах, ушибы мучительно ныли. Она попыталась подняться и посмотреть, что же там с отцом, когда новая мысль едва не свалила её.

«Не смотри! Просто ляг и притворись мёртвой!»

Эти странные советы показались Торине нелепыми, потому она, с трудом шевелясь от боли, всё же воззрилась на королевский трон, и… Принц вновь пронзал мечом её отца!

Вырвавшийся из глотки вопль отчаяния выдернул Торину из сна.

Ещё с минуту она пыталась отдышаться и осознать, где же находится. Ей под нос подсунули чашку с чем-то тёплым и ароматным. Безотчётно Торина поднесла напиток ко рту и, лишь пригубив горькую жидкость, мгновенно пришла в себя. Она сидела на каменном стуле в главной комнате волшебной башни в окружении хмурой Ренисы и прекрасного Маркуса. Последний настоятельно подпихивал ей чашку с настоем, но Торина отчаянно замотала головой. Вливать в себя эту гадость больше не хотелось!

– Что ж, для первого раза неплохо, – объявил Маркус, прекращая неудачные попытки заставить её допить. – Вам хотя бы удалось услышать.

– Но не сделать, – скривившись, буркнула Рениса. Она выглядела усталой и раздражённой. Переминаясь с ноги на ногу, нага косилась на Маркуса в нетерпеливом ожидании. Она явно хотела уйти, но тот упорно не замечал её намёков. Склонившись над Ториной, Маркус заботливо спросил:

– Как вы?

– Последняя просьба была слишком странной, – тихо призналась Торина.

– Ну конечно, – недовольно хмыкнула Рениса. – Только до Её Высочества никак не дойдёт, что если она не увидит убийства, оно и не произойдёт!

Сердце Торина пропустило удар. Слова Ренисы шокировали. Она и помыслить о таком не могла!

– Это так? – с надеждой переспросила она у Маркуса, и её душа едва не взвилась в небеса, когда тот кивнул в ответ.

– Как только вам станет лучше, можно будет попробовать снова, – сказал он, но Торина не желала ждать. Она была так взбудоражена, что просто не могла усидеть на месте. Её терзала жажда действий. Больше всего на свете ей хотелось стереть, выжечь навсегда из памяти жуткую картину смерти отца. Торина была готова на всё, чтобы её видения никогда не сбылись. Она так рвалась всё изменить, будто от этого сна зависело будущее.

– Я готова! – со всей горячностью заявила Торина.

* * *

Они попробовали ещё трижды, и каждый раз сон обрастал всё новыми подробностями, постепенно из пугающих неясных обрывков складываясь в поистине чудовищную картину. Торина не просто так оказывалась в тёмном коридоре: она сбежала с брачного ложа, на котором очнулась в одиночестве. Ей «повезло» упасть в обморок едва переступив порог спальни. И не то, чтобы она проделала это нарочно, просто панический страх оказался так силён, что хрупкое тело не выдержало. Принц сначала попытался привести её в чувство, жестко отхлестав по щекам, но, не добившись результата, раздражённо покинул покои.

К тронному залу Торину привели душераздирающие крики. Бэрлокцы, словно сорвавшиеся с цепи бешеные собаки, набросились на беззащитных гостей, вмиг превратив свадебный пир в кровавую резню. Отец доблестно сражался с отрядом бэрлокского короля. Сам Чесмик, гогоча, как припадочный, размахивал молотом, круша всё, что попадалось под руку. Он проделывал это так легко, будто играючи. От его пустякового удара крепкий дубовый стол развалился пополам, а королевский трон смялся, словно был не выкован стали, а слеплен из глины. Ровно с той же непосредственностью король Бэрлока размозжил голову одного из стражников и практически впечатал в пол тело другого. И так развлекаясь, он неспешно, но в то же время неуклонно приближался к отцу. Лишь завидя принца, Чесмик прибавил шагу, попутно расчищая дорогу не только себе, но и ему.

Всё больше погружаясь в свой кошмар, Торина с отчаянием понимала, что бэрлокцы не оставили отцу ни единого шанса. Её крик отводил его от смертельного удара молотом, но насаживал на меч.

– Это просто невозможно изменить! – стирая горячие слёзы, обречённо произнесла Торина, когда третья попытка не увенчалась успехом. Её трясло от перенапряжения, а сердце разрывалось от боли. От горького привкуса во рту жутко тошнило.

– Выпейте, – заботливо подав очередной отвар, посоветовал Маркус, но измученное тело Торины отказывалось принимать что-либо. Едва отхлебнув ароматное зелье, она тут же выплюнула его, так и не сумев сделать глотка. Тут же покраснев от столь недостойного поступка, Торина поспешила извиниться, но из её уст вылетело нечто жалкое и не разборчивое, что заставило её ещё больше устыдиться.

– На сегодня явно достаточно, – признал очевидное Маркус и, отходя, обратился уже к Ренисе: – Сэйлини, помогите принцессе добраться до вашей спальни. Я подготовлю целебную ванну.

Рениса устало вздохнула и поднялась. Только сейчас Торина заметила, насколько та измучена. Кожа наги стала пепельно-серой, под глазами залегли тяжёлые тени, а мочка уха с алой серьгой была вся в крови.

– Простите, – прошептала Торина, чувствуя себя ужасно виноватой. Теперь ей казалось, что она не очень-то старалась прислушиваться к зову Ренисы, и что именно её упрямство помешало им достичь успеха.

– Я не думала, что это так трудно, – качая головой, пробормотала нага. Она подхватила Торину под руку, и они вместе, пошатываясь, побрели к спальне.

Целебная ванна и в самом деле успокоила Торине нервы. Тело согрелось и размякло, а неугомонные мысли улеглись и потекли медленно и лениво, обволакивая сознание, будто густой мёд. В какой-то момент Торине даже показалось, что они и вовсе проплывают мимо, как облака в небесной дали, никак не задевая. Блаженная тишина позволяла насладиться снизошедшим умиротворением. Кожа на пальцах неприятно сморщилась, а вода давно остыла, но Торина и не думала вылезать! И, пожалуй, просидела ещё долго, если бы из вороха юбок не вылетел светлячок. Он настойчиво принялся летать над ней и жужжать, словно назойливая муха.

– Ты устал здесь сидеть, хочешь на волю? – с грустью спросила Торина, не в силах растолковать его странное поведение. Однако, стоило ей выбраться из ванны и накинуть на себя ночную сорочку, как малыш тут же зарылся в её волосах.

– Ты странный, – прошептала Торина, пытаясь нащупать светлячка у себя на голове. Однако тот ловко уклонялся от её пальцев. Смирившись с его присутствием, она вышла в спальню.

Рениса, вопреки ожиданиям, не спала. Она сидела на кровати и, обложившись тюбиками с краской, что-то увлечённо рисовала. Рядом валялась стопка эскизов. Поглядев на верхний, Торина испуганно отшатнулась. С листка в потолок, грозно насупившись, взирал король Чесмик!

– Зачем… зачем ты нарисовала его?.. – с беспокойством, спросила Торина, кивая в сторону эскиза.

Рениса подняла голову и рассеянно посмотрела на неё.

– Я…подумала, что если не могу нормально воздействовать на вас, то надо попробовать дотянуться до других… чтобы вам больше не пришлось переживать это…

Торина с удивлением уставилась на неё. Ещё недавно ей казалось, что Рениса явно недолюбливает её, однако сейчас та так искренне хотела помочь… Похоже, она всё поняла неправильно! В конце концов, Рениса совсем недавно неважно себя чувствовала.

– И… кого ты рисуешь теперь? – подходя ближе, спросила Торина.

– Принца Андреаса, – поворачивая к ней портрет, ответила Рениса.

У наги был несомненный талант. Принц выглядел не просто похожим, в неровном свете свечи он казался живым, вот-вот готовящимся сойти с бумаги и предстать в их скромной спальне во всей красе. Его холодные ледяные глаза опасно блестели, а чувственные губы кривились в лукавой усмешке. Он будто бы собирался произнести какую-то галантно завуалированную колкость.

– Думаешь, такой ужасный человек сможет прислушаться к твоему зову? – нервно сглатывая, едва слышно спросила Торина.

– Едва ли, – честно призналась Рениса и отложила портрет. Опустив опечаленный взгляд, она недовольно поджала тонкие губы и с горькой усмешкой прибавила: – Мой дар оказался таким же никчёмным, как я сама!

– Не говори так! – горячо возразила Торина. – Как можно называть себя никчёмной, умея так превосходно рисовать!

– Да кому нужны эти каракули! – Рениса в сердцах скинула стопку эскизов, и те стайкой всполошённых бабочек разлетелись по комнате. – Я думала, что, наконец, смогу быть полезной, а в итоге… Похоже, меня взяли сюда только потому, что вам нужна служанка!

Торину вновь охватило чувство вины. Как же неосмотрительна она была сегодня утром, поддавшись эмоциям! Несмотря на резковатый нрав, Рениса на самом деле оказалась почти такой же хрупкой и ранимой, как и она сама.

– Не думаю, что от меня тоже ждут чего-то выдающегося. Вполне возможно, я просто всего лишь подходящая приманка… – Разоткровенничалась Торина, вывалив свои опасения. Эта мысль была сравнительно новой. Её сумбурная тень начала витать в голове Торины, когда посол Данье сообщил ей о Трёхликом, но тогда та, скорее, напоминала бестелесного призрака. Сегодняшние же неудачи придали ей форму.

– Хорошо, что вы это понимаете, – мрачно произнесла Рениса, после чего сползла с кровати и принялась собирать эскизы. Торина кинулась ей помогать. Она подняла упавший ей под ноги портрет и с удивлением узрела на нём Филиппа Данье. Тот был запечатлён в мужественной позе с мечом в руках. Каждая чёрточка его красивого лица была прорисована с такой невероятной точностью, что невольно вызывало подозрения. И пока Торина решала, следует ли ей тактично промолчать, или всё же осмелиться что-то спросить, Рениса подскочила к ней и вырвала из рук портрет.

– Я… – краснея, осеклась она, после чего поспешно выпалила: – Это просто для тренировки!

Но Торина прочитала слишком много любовных романов, чтобы поверить в эту нелепую отговорку. Впрочем, не ей было осуждать в чём-то Ренису, разве что проникнуться сочувствием. Наги и эльфы веками люто ненавидели друг друга и никогда не скрещивались. Торина знала лишь одно довольно сомнительное исключение. И, всё же делать выводы, опираясь на эльфийский роман, абсурдно и даже смешно. Тем не менее, история, в которой эльф осмелился приударить за нагской Жрицей, была самой популярной из всех книг о знаменитом ловеласе Эдриане. Но даже на книжных страницах всё не закончилась счастливым финалом. Нагская Жрица осталась верна своему народу. Увы, как бы то ни было печально, но чувства Ренисы – обречены.

«Как, вполне возможно, и мои. Лекарь демонов – это же не титул, а всего лишь устрашающее прозвище», – с тоской подумала Торина, но тут же укорила себя за опрометчивые мысли. И дело даже было не в том, что её угораздило влюбиться в кого-то ниже по статусу. Высшее общество Линка всегда осуждало снобизм, но и мезальянс, хоть и допускало, но не поощряло. Конечно, всё можно было решить: за особые заслуги отец вполне мог наградить и простолюдина землями и титулом, но, не слишком ли она далеко улетела в своих мечтах? О какой свадьбе можно было думать, будучи помолвленной с другим и совершенно не догадываясь, что на душе у самого Маркуса? Даже книжный ловелас Эдриан не делал столь скоропалительных выводов, заполучив лишь несколько взглядов!

Торина печально вздохнула и присела на свою постель. Рениса лихорадочно запихивала, безжалостно комкая бумагу, свои рисунки в холщёвый мешок, Туда же она побросала кисти и краски и, закинув всё под подушку, застыла напротив прикроватной тумбы.

– Я устала и хочу спать. Советую вам тоже хорошенько отдохнуть, быть может, завтра нам улыбнётся удача, – с напускным отчуждением сказала Рениса, а потом, подхватив небольшой флакончик, подошла к Торине. – Вот, Маркус сварил вам зелье от сновидений.

Она протянула флакон и торопливо зашагала обратно.

– Свечу можете не гасить, она зачарована и потухнет сама, когда все в комнате уснут, – отдергивая одеяло, проговорила она, а после того, как улеглась и повернулась к стене лицом, тихо прибавила: – Это сделал Маркус, сказал, что вы боитесь темноты.

От этих слов в сердце Торины потеплело. Какой же он заботливый и внимательный! С нежностью сжимая флакон с зельем, она вновь позволила своим мечтам унести её в неведомые дали. Туда, где за окном всегда солнечно и радостно поют птицы, а беспокоиться можно только о том, насколько вкусным получится у кухарки малиновый пирог. В чудесный мир, где возлюбленным ничего не мешает быть вместе.

Торина даже зажмурилась, представляя себе идиллические картины счастливых будней. Увлекательные прогулки на лошадях, весёлые пикники, тихие вечера у камина в кругу семьи. И стоило ей только вспомнить о родителях, как грёзы разом померкли, а в душе начала разгораться решимость. Торина поставила флакон на тумбочку. Нет, она больше не будет бояться, а смело посмотрит страху в лицо! Именно с такими мыслями Торина закрыла глаза. Сон не заставил себя долго ждать, вновь отправляя её в до боли знакомый коридор. Всё шло своим чередом. Снова она слышала за своей спиной опасное дыхание принца и звон доставаемого из ножен меча. Опять её грубо толкали, и Торина падала. Казалось бы, неминуемая развязка была близка, но тут перед глазами проплыл светлячок. Торина невольно проследила за ним взглядом. Светящий малыш подлетел к ближайшему телу и закрутился возле рукояти кинжала. Кто-то из бэрклоцев был слишком небрежен, оставляя в жертве своё оружие.

– Я не могу… – отчаянно замотала головой Торина. Она в жизни не касалась оружия, не говоря уже о том, чтобы вынимать его из трупа! Однако светлячок продолжал вертеться, настойчиво призывая.

– Нет… Это невозможно! – цепенея от ужаса, шептала Торина, но малыш всё не унимался.

«Я знаю, как спасти. Доверься мне!» – прошелестел в голове незнакомый голос. Высокий и мелодичный, с вкрадчивыми нотками.

– Это ты… сейчас говорил? – Торина удивлённо уставилась на светлячка, тот сделал в воздухе озорной кульбит и вновь подлетел к рукояти. Заплясав вокруг неё, он зажужжал громче.

«Доверься!» – повторил голос, и Торина подчинилась. Она, обливаясь холодным потом, подползла к телу, затем, с трудом подавляя рвотные позывы, вытащила из него окровавленный кинжал. Обрадованный светлячок взвил вверх.

«Давай же, вставай!» – подгонял Торину голос. Он был полон сладкого предвкушения, и всякое промедление вызывало у него досадливый вздох. – «Чего же ты медлишь? Не хочешь спасти отца?»

Она хотела, и потому всё же сумела подняться. Ноги дрожали и не желали слушаться, но светлячок не желал слушать отговорки. Он, крутясь вокруг, словно назойливая муха, упорно заставлял её двигаться вперёд, а затем даже побежать! Перед глазами всё смешалось, и Торина сама не поняла, как оказалась у принца за спиной.

«А теперь прикончи его!» – велел голос. Жуткий приказ прозвучал с выдающим безумца торжеством.

Торина так и замерла на месте, не в силах сдвинуться от шока.

«Хочешь победить – бей первой! Или же одна жалкая жизнь жестокого принца дороже, чем жизнь твоего отца?» – продолжал настаивать неведомый голос.

«Это не может быть он! Безобидный жучок просто не способен на такое!» – Торина принялась искать взглядом светящегося малыша, но тот внезапно пропал из виду.

«Что-то не так!» – твердило сознание.

А меж тем во сне вновь разворачивались сцена трагической гибели отца. Торина уже видела, как принц начинает отводить руку для подлого нападения, и тут в воздухе мелькнуло что-то светящиеся. Крохотный жучок бросился принцу прямо в глаз. Отвлечённый на миг Андреас позорно промахнулся: его меч пронзил лишь воздух. Отец успел увернуться, но это была лишь секундная отсрочка. Молот Чесмика уже летел в его голову. Но тут возле бэрлокского короля снова возник светлячок. Он отважно влетел в нос Чесмика, и… рука с молотом дрогнула, чуть сместив траекторию. Отец вновь миновал смертельную опасность!

Чесмик громко харкнул, высмаркивая крохотное тельце. Окутанное мерзкой зеленоватой слизью, оно больше не светилось и не шевелилось. Торина в слезах бросилась к нему.

– Зачем? Зачем ты пожертвовал собой⁈ – в отчаянии прокричала она и проснулась.

В комнате опять царил беспросветный мрак. Торина потянулась к волосам, в поисках своего спасителя. Однако вместо зелёного огонька в комнате вспыхнула алая искра. Она зажгла свечу, и мягкий тёплый свет заструился по спальне. Торина нервно перебирала волосы, пытаясь нащупать гладкое тельце светлячка, но его и след простыл. Чувствуя нарастающую тревогу, она принялась ворошить постель, но, даже вытрясся всё белье, ничего не нашла.

«Он мог просто улететь!» – убеждала себя Торина, вот только сердце, гулко бьющееся в груди, не давало покоя.

Настроение 9. Дерзость. Нэйдж

Нэйдж:

От его поцелуев кружилась голова. Разум плавился, будто сыр на сковородке. Конечно, вначале она пыталась сопротивляться, цепляясь за роль скромной принцессы. Но уже после первого поцелуя её самообладание дало трещину. Страсть вспыхнула, словно промасленный факел, и Нэйдж на короткое время утеряла контроль. И это промедление тут же сыграло с ней злую шутку. Этьен её разоблачил. Он знал о брачной метке, а Нэйдж была небрежна, не успев навести скрывающие чары. Однако думать об этом ей совсем не хотелось. Тело трепетало от желанных прикосновений и жаждало большего. А потом всё разом рухнуло.

– Этьен эн Ламар! – Голос Зарины заставил Нэйдж вздрогнуть и разом прийти в себя.

Что они натворили⁈ Как можно было так глупо попасться⁈ И, как назло, в голове не родилось ни одного оправдания. Хотя едва ли Зарина стала бы их слушать. Во всяком случае, не от Торины. Младшую принцессу во дворце слушали разве что слуги, и то по приказу прочих королевских особ. И это невероятно раздражало! У Нэйдж ещё были свежи воспоминания, как несколько часов назад старшая принцесса читала ей нотации.

– Какой позор! Ты – принцесса, как ты могла опуститься до того, чтобы вести себя, как вульгарная доступная девица⁈ – негодовала Зарина.

Нэйдж лишь вздёрнула бровь, демонстрируя непонимание, однако старшая принцесса этого даже не заметила.

– Не знаю, что с тобой происходит в последнее время, но это уже чересчур! Что о нас подумают бэрлокские леди? Представь хоть на минуту, какой может разразиться скандал, если станет известно, что ты заигрываешь с бароном? И с чего ты вообще вдруг обратила на него внимание, он же тебе никогда не нравился⁈

– Он мне и не нравится, – пробубнила Нэйдж, но Зарина вновь не обратила никакого внимания на произнесённую реплику.

– Я так и знала, что твоё увлечение этими треклятыми романчиками не доведёт ни до чего хорошего! Вот и пожалуйста, теперь ты повторяешь глупости за теми похотливыми пустоголовыми девицами!

Очередное упоминание о книгах заставило Нэйдж задуматься.

«Интересно, она так бесится из-за этих похабных историй, потому что сама подозревает Этьена во всех тех непотребствах, которые там описаны, или же её смущают слухи, что так считают другие?»

Посмотрев на продолжавшую бушевать Зарину, Нэйдж не нашла ответа, но ей стало жаль бедняжку.

«Правда точно разобьёт ей сердце» – мысленно посочувствовала она, а тем временем старшая принцесса, излив всю накопившуюся злость на эльфийские романы, переключилась на платья.

– Я понимаю, новые платья очень красивые, но, сестрица, их же сшили тебе, как приданое, чтобы ты их носила после свадьбы!

– А какая разница, когда их надевать? – не выдержала Нэйдж. Ханжество Зарины начало её утомлять.

– Целомудрие одно из главных достоинств девушки! – напустив на себя самый серьёзный вид, выдала та, на что Нэйдж едва не расхохоталась. Старшая принцесса, насупив брови и сжав тонкие губы, выглядела особенно комично. Словно нахохлившаяся индюшка! Однако, понимая, насколько такое поведение будет неуместно, Нэйдж честно пыталась сдержаться. Вот только смех так и рвался наружу, невольно вызывая слёзы.

– Рада, что ты начинаешь осознавать, – вдруг смягчилась Зарина, а затем и вовсе подошла к Нэйдж и приобняла её. – Ну-ну, не плачь! Все мы в молодости совершаем ошибки, но я всегда надеялась, что именно ты будешь самой благоразумной из нас!

Нэйдж чуть было не прорвало. От усилий она принялась дышать глубже и даже несколько раз дёрнулась в объятьях старшей принцессы, но та, похоже, вновь приняла всё это за рыдания, потому как, нежно погладив ей спину, отстранилась и ободряюще добавила:

– Не убивайся, сестрица! Слава Виру, что традиции у этих бэрлокцев настолько странные, и они толком ничего не поняли! Но от барона тебе всё же следует держаться подальше, всё же он мужчина и мог понять тебя неправильно!

«Увы, названная сестрица, Витор всё понял более, чем правильно!» – хотела возразить Нэйдж, но, желая поскорее избавиться от Зарины, благоразумно промолчала.

Зато теперь ей было неловко перед старшей принцессой.

«И как меня только угораздило снова разрушить семью! Я точно буду проклята на следующую сотню жизней!» – мысленно укоряла она себя, пока Этьен удерживал её. Было в этом его жесте нечто безумное и совершенно бесстыдное, заставляющее Нэйдж чувствовать себя, как не в своей тарелке. Вопреки уколам совести и лёгкому стыду, в крови предательски продолжало бурлить неутолённое желание, которое лишь сильнее разгорелось, когда Этьен произнёс:

– Я приду…

К счастью, он её отпустил, и Нэйдж сама не своя буквально взлетела по веревочным ступенькам обратно в покои. Она опасалась, что вот-вот разразиться настоящий скандал, который разбудит весь замок, и её коварный план с проучиванием барона потеряет остроту и внезапность. Однако Этьен быстро увёл жену, и абсолютно ничто не нарушало ночной покой.

– Ваше Высочество, это вы? – донеслось из соседней комнаты, и в спальню вбежала встревоженная Сэлина.

– Со мной всё в порядке, – поспешила успокоить её Нэйдж, тщетно пытаясь усмирить свои разгорячённые чувства.

– Слава Виру! – обрадовалась служанка и засеменила к окну. Она уже начала вытягивать лестницу, когда Нэйдж запоздало вспомнила об Этьене. А что если он и в самом деле придёт? Не будет же он ломиться через главные двери, у которых полно стражи! И как тогда быть с Сэлиной? Та ведь не в курсе, что так опекаемая ей принцесса всего лишь подмена!

– Подожди, – остановила Нэйдж служанку, торопливо ища достойный предлог, который, впрочем, быстро нашёлся: – Разве мальчик уже вернулся?

– О, Ваше Высочество, Барта давно отправили на кухню! Принцессе Зарине плохо спалось, и она как раз прогуливалась по саду, когда наткнулась на него…

«А Зарина не так и проста, как кажется», – хмуро подумала Нэйдж, подходя к служанке.

– Я уберу сама, а ты можешь, наконец, отдохнуть.

– Мне только в радость, Ваше Высочество! – выдала Сэлина, вновь начав сворачивать лестницу. Мозг Нэйдж лихорадочно соображал, ища способы избавиться от служанки. Просто приказ точно не сработает, а значит, надо было придумать какое-то небольшое представление.

– Прости, – упавшим голосом начала Нэйдж. – Сегодня было столько переживаний, и мне… Мне надо побыть в одиночестве…

Она перехватила свёрнутую лестницу у служанки и, скорчив опечаленную гримасу, демонстративно всхлипнула.

– О… – опешила та, но тут же опомнилась: – Простите, Ваше Высочество, я и не думала вам досаждать! Я оставлю вас, и для вашей безопасности и спокойствия велю усилить охрану!

– Благодарю за понимание, – прошептала Нэйдж и с облегчением закрыла за служанкой дверь.

«Даже если он и не придёт, мне и в самом деле стоит побыть в одиночестве», – подумала она, вновь сбрасывая из окна верёвочную лестницу.

* * *

«Я веду себя нелепо!» – мечась по спальне из угла в угол, думала Нэйдж. Она всё ещё не закрывала окна, хотя взошедшая на небо желтолицая Эрна намекала, что время близится к рассвету.

– Он не придёт, – прошептала Нэйдж, стараясь отбросить сожаления. Однако с каждой минутой во всполошённом сердце стремительно зрела горькая обида. Её гордость оказалась задета. Прежде никто, кроме её дражайшего супруга, так с ней не поступал. Мужчины летели к ней, позабыв о чести, морали и принципах, и это она решала, как с ними быть дальше. Разрешить ли ухаживать за собой, или же выгнать взашей, как паршивую собаку. Сейчас же она не могла ничего решать! Только тупо ждать!

– Значит, помирился с женой, – принялась вслух рассуждать Нэйдж, нарезая очередной круг по комнате. – Даже удивительно! Неужели она такая дура и простила измену? Или всё дело в ребёнке? Всё-таки она носит под сердцем полукровку, и ей без помощи мужа светит дорога на кладбище. Но я же не собираюсь забирать его навечно! Хотя…

Она поймала себя на совершенно дикой мысли, что Этьен, в отличие от прочих её увлечений, вызывает у неё другие, более сильные и глубокие чувства. Едва ли любовь, но страсть такую неистовую, что грозила свести с ума. И Нэйдж с ужасом осознала, что она уже на грани. Это было крайне неприятное откровение, но поразмыслить над ним ей не удалось. Он всё-таки пришёл!

Глухо сдвинулась панель у камина, и в комнате появился чуть запылившийся Этьен.

– Так ты всё-таки ждала, – расплываясь в улыбке, заметил он, и ей нечего было ему возразить. Она так и не удосужилась сменить платье на ночную сорочку, да и кровать всё ещё оставалась застелена.

– Как жена? – пытаясь скрыть охватившее её волнение, полюбопытствовала Нэйдж.

– Так же и как твой муж, – хмыкнул Этьен, стремительно приближаясь. – Может, не стоит о них? Разве нам с тобой сейчас нужны лишние люди?

Он на миг остановился и огляделся.

– Я отослала Сэлину. – Поняла его тревоги Нэйдж.

– Значит, сегодня не собираешься сбегать? – лукаво вздёрнув бровь, поддел её Этьен, и его взгляд скользнул по открытому окну. – Или всё-таки оставлен путь для отступления?..

В его голосе послышалось лёгкое разочарование, которое было словно бальзам на душу для измученной сомнениями Нэйдж. Наконец она видела то желание и ту жажду её внимания, которых так ждала. Он хотел её так же сильно, как и она его.

– Это было для тебя, – с улыбкой призналась она, делая шаг навстречу. – Я не знала, как ты сможешь пробраться в покои…

А дальше слова были уже не нужны. Этьен порывисто обнял Нэйдж, а его губы накрыли её, сливаясь в сладостном поцелуе. От жара и накативших разом эмоций пол уплывал под ногами, а перед глазами всё начало размываться. Поцелуи становились горячее, а ласки откровеннее. Поддавшись чувствам, Нэйдж стянула с Этьена рубашку, а вслед за тем её корсет и верхнее платье упали к ногам. От страсти, казалось, искрился воздух. Нэйдж едва успевала дышать, глотая воздух короткими рваными вдохами, и буквально растворялась в чарующей зелени эльфийских глаз. Когда и как их цвет стал меняться, она так и не поняла. Но падая на кровать под любовным натиском, Нэйдж вдруг пробил озноб от пронзительного холодного взгляда. Пьянящая зелень превратилась в леденящую синеву.

– Что случилось? – Разгорячённый голос Этьена развеял внезапное видение.

– Ничего – выдохнула Нэйдж и, вновь расплываясь в улыбке, притянула его к себе ближе. Золото шелковых волос на миг окружило её, наполняя пленительным цветочным ароматом, но почти тут же с ними начали происходить странные метаморфозы. Они стремительно темнели и теряли блеск, пока не стали угольно-чёрными. Нэйдж резко зажмурилась, надеясь отогнать очередное видение, но, открыв глаза, не смогла удержаться от вопля:

– Нет!

Вовсе не прекрасный эльф нависал над ней, задирая нижнюю рубашку. С привычной усмешкой на неё, пронзая острым, как стальной клинок, взглядом, взирал дражайший супруг.

«Что же ты замерла, любимая?» – пронёсся в голове его насмешливый голос.

– Пошёл прочь! – Нэйдж упёрлась в мужскую грудь руками и со всей силы оттолкнула её.

«А ты всё так же не сдержана!» – посмеиваясь, упрекнул он.

– Нэйдж? – Прозвучало в отдалении, но она даже не смогла понять, что это обращаются к ней. Перед взором так и зависло лицо дражайшего супруга, кривящегося в усмешке.

«Ну что же ты, милая, неужели передумала?» – продолжал дразнить он, вновь приближаясь. Видя, как тянуться к ней его руки, Нэйдж нервно завозилась на кровати, пытаясь отползти к другому краю.

– Не смей меня трогать! – угрожающе выкрикнула она, собираясь применять магию.

Смех дражайшего супруга едва не оглушил её, и сквозь него с трудом донеслось очередное:

– Нэйдж⁈ Что происходит?

«Дорогая, так что же происходит?» – с издевкой повторил вопрос дражайший супруг.

– Уходи! – зло прошипела она, но тот продолжал стоять, словно истукан. – Выметайся! – переходя на крик, потребовала Нэйдж. – Оставь меня, наконец!

Однако он не спешил покинуть её. Напротив, с весьма обеспокоенным видом тот в очередной раз шагнул к ней, что стало последней каплей. Нэйдж швырнула заклинание наотмашь.

– Вон! – она вложила в голос всю свою силу, и это подействовало. Очень неохотно и постоянно оборачиваясь, дражайший супруг молча покинул спальню. И лишь потайная плита закрылась за ним, Нэйдж устало откинулась на подушки. Её трясло от напряжения и гнева. Как он посмел вот так заявиться к ней⁈ И что ему только от неё понадобилось⁈

Желая хоть как-то успокоиться, Нэйдж сосредоточилась на дыхании: глубокий вдох и медленный выдох. В голове лениво восстанавливалась былая ясность мыслей, а тело лишь слегка подрагивало. Блуждающий взгляд наткнулся на заброшенную на туалетный столик рубашку Этьена, и сердце укололо внезапным осознанием. Она прогнала не того! Разъедающая горечь растекалась по телу, наполняя собой каждую клеточку.

– Демонова тьма! – с отчаянием простонала Нэйдж, ощущая, как глаза сами собой наполняются слезами. Всё было напрасно. Она не могла освободиться, и даже всепоглощающая страсть оказалась бессильна.

– Да будь ты проклят, дражайший супруг! – глотая жгучие слёзы, от всей души пожелала Нэйдж, но тот ответил ей лишь глухим безмолвием.

* * *

Женский вопль в один миг всполошил весь дворец. Нэйдж с трудом раскрыла заплаканные глаза. Голова была тяжёлой и не желала соображать, потому, когда в комнате появилась растрёпанная Сэлина, смысл её взволнованных речей упорно ускользал. Всё, что кое-как влетало в уши Нэйдж, больше напоминало несвязный набор слов, в котором она смогла уловить только «барон», «служанки» и «бэрлокские собаки».

– Что же вы наделали, Ваше Высочество! – под конец всплеснула руками Сэлина.

– Совершила очередную глупость, – с печалью признала Нэйдж, смутно припоминая события вчерашнего вечера. Сердце болезненно кольнуло. Как ей теперь смотреть в глаза Этьену? Как вообще объяснить, что произошло⁈ Какие слова не подбери, всё равно выйдет бред сумасшедшего!

– Давайте же, скорее, Его Величество ждёт вас! – напомнила о себе Сэлина.