Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 74 (всего у книги 299 страниц)

– Вероятно адмирал, посланный к османскому султану, увлекся и забыл о миссии, которую ему поручили.

– А что он вообще дел у Константинополя? – с нажимом спросил Петр. – Может быть мои несколько дивизий тоже заблудятся в предместьях Парижа и сожгут его к чертям собачьим? Случайно. Пошли по грибы под Тулой, а вышли в парке Версаля. Какая незадача…

– Я передам французскому послу в Вене ваши слова. И постараюсь все уладить. Я уверен в Париже не собирались ввязываться в большую войну и все это лишь недоразумение.

Петр равнодушно пожал плечами.

В конце концов не воевать же французы с ним начнут. С таким плечом снабжения, да еще и после тяжелого разгрома под Венецией это выглядело бредом умалишенного. Не в том они положении, чтобы лезть в бутылку.

Да, могут серьезно навредить, перехватывая русские торговые корабли. Но и все. Ничего сверх этого. А вот он может ответить им основательно… в моменте…

На этом прием был закончен.

Видя нарастающее раздражение Петра Алексеевича, посол Австрии решил отложить остальные вопросы на потом. Особенно после слов о какой-то угрозе со стороны Франции, то есть, попытки осторожно надавить. В принципе – хорошая реакция. Но не своевременная, к большой войны Габсбурги не были готовы.

Посол удалился.

Однако, не прошло и получаса, как царя от дел отвлек гонец.

– Что еще?

– Письмо из Москвы.

Петр принял пакет.

Отправил гонца в приемную – ожидать.

Вскрыл послание и вчитался. С каждой минутой все сильнее и сильнее ухмыляясь. Ромодановский писал, что прибыло два посольства: из Голландии и Шотландии.

Привезли портреты невест.

Дары.

И самый решительный настрой. Да настолько, что уже успели устроить потасовку. Пришлось лейб-кирасирам их растаскивать. Сразу как стало известно о громкой победе на юге – так и подрались. Обошлось без смертей, но дюжина легко раненных получилась.

Потом еще разок. Но мягче.

Читая описание этих событий Петр Алексеевич к концу даже посмеялся немного. Федор Юрьевич сумел очень сочно все обрисовать.

Кроме того, по словам князя-кесаря в Ригу прибыли португальские корабли с посольством. И его цели не вполне ясны, хотя он предполагал, что они тоже везут портрет… В общем – он запрашивал инструкций и пытался уговорить царя оставить армию и уже прибыть в Москву, чтобы покончить с этой вакханалией.

Петр отложил письмо и задумался.

Португалия лишь в 1668 году сумела добиться независимости от Испании. Однако выглядело это крайне ненадежно. По сути лишь финансовая помощь англичан помогла им отбиться. Сейчас Туманный Альбион ее оказывать не мог. И стремительно терял связи со своей клиентелой. Испания же напротив – укрепляла свои позиции на глазах. Через утверждение на престоле Бурбона и растущее влияние Франции.

Великий дофин преставился, как Алексей и предсказывал. Внезапно заболел и скоропостижно скончался. В расцвете сил. И сложилась ситуация, при которой Филипп V Испанский мог оспаривать престол Франции после смерти Людовика XIV у своего брата. Претендуя на объединение двух этих корон в единую унию…

Пока на Пиренеях все было тихо.

Ключевое слово – пока.

Однако в Лиссабоне отчетливо понимали – война неизбежна. И, вполне вероятно, она повлечет за собой утрату независимости. Поэтому, они начали искать новых союзников…

Россия далеко.

Это очевидно.

Но о том, какие цели преследовала Шотландия, они прекрасно знали. И углядели в этом свой шанс, судя по всему. Тем более, что у Педру II, недавно почившего правителя Португалии, была дочка – Франсишка Жозефа. Сестра нынешнего короля Жуана V. Да – юная. Но вполне себе ровесница старшей дочери Иосифа I[170]170
  Мария Жозефа Габсбург родилась 8 декабря 1699 года, а Франсишка Жозефа – 30 января 1699 года.


[Закрыть], то есть, видимо о планах Габсбургов им тоже было известно.

Получалась очень любопытная ситуация.

Шотландия могла принести России колонию или даже колонии на западном берегу Северной Америки и дружеские порты на севере Атлантики. Голландия могла предложить монументальную помощь своим флотом. Португалия, если все так, как подумал Петр, давала возможность приобрести какие-то колонии где-нибудь и дружеские порты на Пиренейском полуострове. А Габсбурги… сам черт не разберет, что они могли дать. Но поторговаться стоило. Хотя бы из любопытства… Но самому разбираться в этом гадючнике царю не хотелось совершенно. Поэтому, чуть помедлив он сел и стал писать письма.

Одно – Ромодановскому. Обычную отписку. Дескать, держись, готовь попкорн и держись, скоро все будет. Второе – сыну, с приказом оставить Южную армию на Шереметева и отправится в Москву. С тем, чтобы начать переговоры. Возложив на него обязанность найти себе супругу в разумные сроки, не продешевив.

Ну и еще одну записку… Вечером того же дня австрийский посол ее и прочитал.

Не поверил своим глазам.

Еще раз прочитал.

И уронив бумагу на стол, осел на стул. А потом нервно засмеялся. Как он изначально и предположил царь начал аукцион. Только поручил он его проводить своему сыну. Тому самому Алексею, о скопидомном характере которого уже шутки по Европе ходили…

Глава 8

1707 год, август, 2. Константинополь – Москва

Ахмед III поднес к носу пиалу с чаем. Понюхал ее. Отхлебнул. Чуть-чуть. Посмаковал.

Это был один из чаев, которые подавали в московском кафе.

– Интересный вкус, – произнес новый султан.

Поднесший его слуга глубоко поклонился и, повинуясь жесту, удалился. А султан, сделав еще глоток, медленно осмотрел присутствующих. Очень медленно. Буквально вглядываясь в глаза каждому секунд по двадцать-тридцать и пытаясь отследить какие-то реакции и настроения.

Никакого вызова или какой-то суеты.

Каждый с почтением, демонстративно опускал глаза, чуть склоняя голову…

Ситуация складывалась крайне мрачная. Одно за другим в Константинополь пришли известия о страшных бедах.

Первым прибыл гонец из Крыма, сообщивший о падении Кафы и капитуляции армии, осаждавшей Керчь. Уставшие и сильно деморализованные неудачным штурмом города с просто чудовищными потерями люди просто опустили руки, когда оказались отрезаны от базы снабжения. Тем более, что после захвата французской эскадры ночным абордажем, водить конвои стало едва ли реально из-за русских пиратов.

Следом пришла весточка из Багдада. Южная армия, которая пыталась деблокировать осажденный город, потерпела поражение и была вынужденно спешно отходить к Алеппо. Что там с самим Багдадом – Бог весть, но шансов устоять у него теперь не имелось ни малейших.

И тут же новое известие из Крыма.

Еще страшнее и дурнее, чем старое. Оказалось, что союзная армия была недалеко от Белгорода наголову разгромлена русскими. Имея при том практически трехкратное численное превосходство над ними. Паша, гетман и хан оказались в плену, а глава польского корпуса погиб.

Плохо?

Да хуже некуда! Натуральная катастрофа! Потому что в эти операции отправили все наличные полевые силы европейской части Османской Империи. И теперь она оказалась уязвимая донельзя. Какие-то огрызки гарнизонов что-то могли. Но… вряд ли это имело значение.

Но и это еще не все!

Недели не прошло, как державу поразил еще один удар – мамлюки восстали. И одновременно с этим – новость о высадке датчан на Крите. Да и мальтийские рыцари очень сильно активизировались, из-за чего османские земли западнее Египта оказались натурально отрезаны от метрополии. А слухи… слухи навязчивые и словно бы липкие, ходили по столице о том, что господари северных вассальных земель готовят восстания.

Это оказалось последней каплей.

Мустафу II зарезали.

Кто-то ведь должен был за все это ответить.

Мустафа всячески выступал против вступления Великой Порты в эту войны. Держался до последнего. И уступил только под угрозой «апоплексического удара табакеркой». Но не виновным же из его окружения отвечать за то, что они натворили?

Так брат Мустафы – Ахмед и стал новым султаном.

Да вот беда – играть в старые игры он не стал. И все ж таки не был полностью отрезан от реальной власти, имея и определенное влияние, и вооруженных людей, на которых он мог положиться. Так что все повинные в гибели Мустафы отправились следом. А также их подельники. Резня получилась страшная. Лютая просто. Ахмед действовал настолько быстро, жестко и неожиданно, что его политические противники просто растерялись. Они-то думали, что он будет им благодарен.

Но нет.

Он прекрасно видел, что и как они делали.

Поэтому резал самозабвенно, распространив по столице слухи о том, что на самом деле происходит. Что эти собаки продались французам. А теперь, когда пришла пора отвечать, избавились от честного и справедливого султана, который бы им головы за сделанное снял.

Учитывая тот факт, что из-за грозных и печальных вестей Константинополь гудел как встревоженный улей, а люди нуждались в наказании виновных – зашло это отлично. Кровь она лечит в таких делах. Иной раз лучше всякого лекарства. Тем более, что казармы янычар после недавних событий опустели и встать на защиту слишком уж ушлых политических деятелей оказалось попросту некому.

Сам же Ахмед обратился к так называемой «русской партии». Образованной каких-то несколько лет назад, во главе которой стоял дом Кёпрюлю. Их представитель с 1697 по 1704 год был великим визирем при Мустафе II. И именно он в свое время свое время создал эту партию и попытался обратить поражение в войне с русскими к пользе. Ровно до того момента, как его отравили и в Константинополе произошел тихий такой переворот. Сейчас же ситуация напоминала в чем-то кинофильм «Свадьба в Малиновке»: «Власть переменилась! Скидавай сапоги!» Только оружие оказалось заряженным… То есть, Кёпрюлю и их сторонники заняли все ключевые позиции при полной и всемерной поддержке султана…

– Небо не упало на землю, а воды Дуная не потекли вспять, – тихо произнес Ахмед. – А русские нас разбили. Обещания же наших союзников оказались пусты…

Все молча слушали.

– Французы сулили нам легкую победу и великую славу. Русские предлагали мир и торговлю. Мы поверили французам. И теперь мы окружены врагами. Наши армии разбиты. Наши земли заняты. И даже сами французы теперь стоят в Мореи. В нашей Мореи!

– Но они не завоевывали ее, – тихо произнес один из визирей.

– Это правда, – холодно и жестко произнес султан. – Они получили ее в подарок. И не спешат вернуть их нам. Французский посол даже не стал это обсуждать, сославшись на то, что не уполномочен. Наши союзники, ради которых мы вступили в эту войну, захватили наши земли!

В конце этой фразы голос султана аж дрожал от переполнявшего его раздражения. А потому возражать повторно никто не посмел.

– Последние несколько десятилетий мы терпели поражение за поражением. От всех подряд. Кто-то скажет, что Всевышний отвернулся от нас. Но я скажу – мы просто расслабились. Мы возгордились. И перестали учиться. Через что отстали. Даже Сефевиды, которых полвека назад мы легко били, на считая серьезным противником, ныне громят наши войска без особых усилий.

– Французский посол обещал прислать советников. – тихо произнес великий визирь.

– Какая щедрость… – с нескрываемым, прямо-таки ядовитым сарказмом процедил султан. – Тем более, что во время последней войны французы проиграли почти все битвы. Даже имея численное превосходство. Им некуда девать своих бездельников? Так мы их может пристроить. На рудниках всегда недостаток в рабочих руках.

– Но у кого нам тогда учится? – удивился великий визирь.

– У русских.

– Но мы же воюем с ними!

– Это временно. – отмахнулся султан. – Продолжать эту войну – безумие. Нужно срочно останавливать боевые действия и приводить армию в порядок.

– Зачем русским помогать нам?

– Я недавно получил письмо от царевича с одной просьбой. Сразу скажу – странной до крайности. Но если мы ему найдем возможность помочь, то взамен можно будет попросить потребное нам, о чем он прямо и пишет. Хотя, признаться, я обескуражен тем, что он хочет.

– А что он просит?

– Он хочет, чтобы я, как халиф, ввел такое понятие как Большой ислам[171]171
  Здесь и далее автор развивает в меру своего понимания идею, услышанную им от одного доктора теологии.


[Закрыть]. Его идея проста и чудовищна одновременно. Раз мы, мусульмане, признаем Ису, Мусу и прочих пророков христиан, и имеем много общих святынь, то все учения книги есть одна вера – Большой ислам, разделенный на разные течения. Которые, несмотря на различия, суть одно – вера в единого Бога.

– Безумие! – нервно выкрикнул один из правоведов, но развивать тему не стал, заметив, как глянул на него султан.

– Зачем ему это? – спросил один из визирей.

– Если я, как халиф, объявлю о Большом исламе, то переход из ислама в христианства выйдет из-под прямого запрета. Это будет нежелательным, но не грехом. Что позволит ему решить вопрос с династическим браком.

– А он упорен, – усмехнулся великий визирь. – Неужели он влюбился? Я не слышал, чтобы он видел сестру Аббаса ни в живую, ни на картинах.

– Он упорен и находчив, – согласился султан. – Согласитесь – неожиданный ход. Также, в письме, он предположил, будто бы такой подход позволит снизить недовольство христиан, что живут под моей рукой. Ибо выведет их из-под ущемляющих их законов, не вынуждая менять веру. Например, снимет с них джизью.

– Зачем нам помогать одному нашему врагу укрепить дружбу с другим через заключение династического брака? – вкрадчиво поинтересовался великий визирь.

– Да и мусульмане не примут этого. – покачал головой один из богословов.

Почти все остальные присутствующие покивали ему в знак согласия.

– Да. Это совершенно невозможно. – согласился султан. – Но на другой чаше весов лежит перевооружение и переобучение нашей армии русскими. Которые в последних битвах показывали самые впечатляющие результаты. Они били всех в любых условиях. Даже самые прославленные армии Европы. А Сефевиды, которые только начали с ними сотрудничать, уже сумели показать себя и отличиться. К тому же, у нас тоже есть подходящие невесты. И, я думаю, никто не будет возражать, что нам нужен союзник для противостояния усилившейся Австрии. Настоящий союзник, а не эти французы.

– Русские передали уже условия мира?

– Если это можно так сказать, – кивнул султан. – Царевич в своем письме написал, что их устроит признание нами Крыма и Гетманщины неотъемлемой частью России. С проведением границы по Южному Бугу. Право свободного прохода по Черноморским проливам кораблей под их флагом. Благоприятствования в торговле. Принятия у себя тех крымских татар, что тяготятся русского подданства. И передачу Багдада Сефевидам. Как вы видите – их условия очень скромные.

– Может быть они слабы, чтобы просить больше? – осторожно спросил один из визирей.

– Может быть ты возглавишь новую армию для того, чтобы проверить это лично? – усмехнулся султан.

– Продолжение войны не в их интересах. – заметил великий визирь.

– Да. Без всякого сомнения. Но и не в наших. Французы делают все, чтобы прекратить войну русских с поляками. А это значит, что в будущем году они вполне смогут начать большой поход против нас. Чем вы их собираетесь останавливать? В Черном море доминирует их военный флот. Поэтому идя вдоль берега моря, они смогут спокойно снабжать армию. Им даже все силы выдвигать не потребуется. Даже пять-шесть дивизий хватит, чтобы дойти до нашей столицы. А их новые осадные орудия… они решат вопрос с ее захватом в самые сжатые сроки. Тем более, что на юге мы воюем с Сефевидами и восставшим Египтом. И Южная армия весьма вероятно будет разбита в будущей кампании. Если только мы не закрепимся по-ромейски – за крепости предгорий. Правда, в этом случае, мы утратим весь Левант. Да и задействовать Южную армию на севере не сможет. Кроме того, освободились австрийцы. Вы думаете, они будут просто сидеть сложа руки и смотреть на это все? Если мы немедленно не выведем из этой войны русских, то нашу державу просто разорвут в клочья. Да и не только их. Нам нужно как можно скорее замириться со всеми, чтобы набраться силы и провести реформы.

– Но эта просьба…

– Это просто просьба. Он просит невозможного, но и дать может невероятное. – пожал плечами султан…

* * *

Миледи стояла в сторонке и наблюдала за своим сыном.

Тот возился с парочкой рабочих возле нового станка – фрезерного. Те ему рассказывали все и показывали. Не стесняясь демонстрировать. А он не унимался. И задавал все новые вопросы. Нередко совершенно необычные…

Алексей Петрович дал парня ей в ученики, чтобы она воспитала себе смену. Но все шло не так, как она хотела. Кирилл просто не имел никакой тяги к тайным операциям, разведке и прочим подобным делам. Да, пока его в них полноценно не втягивали. Просто осторожно приобщали где можно. Но было видно – тяготится.

А вот шахматы и всякие механизмы – увлекали.

И корабли увлекали.

Когда сынок увидел строительство нового большого корабля с железным набором, так прям вспыхнул, словно сноп сушеной соломы. И теперь при каждой возможности старался улизнуть туда – на Московскую верфь. Да и вот такие моменты возни с механизмами его увлекали куда больше, чем ее работа. А уж те три автоматона[172]172
  Автоматон – кукла с механическим приводом, выполняющая действия по заданной программе. Известны со времен Античности. Особую популярность имели в XVIII–XIX веках. После Античности интерес к ним стал возрождаться в XVI веке.


[Закрыть], которые купили по заказу царевича, так и вообще Кирилла лишали сна…

И тут бабахнуло!

Громко.

Гулко.

Раскатисто.

Миледи аж присела. Да и не она одна.

Несколькими секундами спустя она уже выбежала во двор. Откуда увидела дымное облако над макаронной мануфактуре… или фабрики, как ее называл царевич.

Отдала несколько команд.

И уже пять минут спустя ехала в пролетке в сопровождении группы конных лейб-кирасир к месту взрыва…

Это была небольшая фабрика. Крошечная считай. Меньше сотни сотрудников. Совмещенная с мельницей тонкого помола. Вот она-то и взорвалась.

Алексей Миледи в свое время предупреждал по поводу этой возможности. Из-за чего и вынес производство ниже по реке. Подальше от других объектов. Дескать, если мелко помолотую муку поднимет ветром плотным облаком да откуда-то возьмется иска получится объемно-детонирующий взрыв. Очень и очень неприятный.

Ну взрыв и взрыв.

Тогда Арина даже не придала этому никакого особого значения.

Да, она знала, что время от времени случаются трагедии на мельницах. Но редко и не Бог весть какие.

А тут – вон как бабахнуло.

Мельницу развалило. Да и у остальных построек самое мало – крышу сорвало.

Она подъехала ближе.

Остановила пролетку.

Закрыла глаза и устало потерла лицо. Ее ведь предупреждали, а она не углядела. Судя по взрыву муки много разметало.

Скосилась.

На веточке кустика задорно покачивались готовые макароны. Да и под ногами они встречались.

– Му… – ошарашенно произнес Герасим, подцепив одну из них.

– Вижу, – сдерживая растущее раздражение, произнесла Миледи как можно более ровным тоном. – Пошли людей проверить – остались ли живые. Если да – пусть им окажут помощь и в допросную.

– Му-му. – возразил Герасим.

– Думаешь? Да кому эти макароны нужны? Скорее всего обычное головотяпство.

Глава лейб-кирасир пожал плечами. И несколькими жестами отправил своих людей проверять объект…

Глава 9

1707 год, август, 22. Москва – Версаль

Миледи потерла лицо и устало откинулась на кресло.

Очередная беда.

На предприятии Демидова случился пожар. Загорелся склад с углем и из-за сильного ветра – пока не прогорел потушить не могли. Из-за чего производство встало минимум на пару недель.

Что это было?

Диверсия?

Быть может. Да только их таких последнее время много случалось. И никакой системы Арина углядеть не могла. То взрыв на макаронной фабрике, то пожар на оружейном комбинате. Про мелкие происшествия и говорить не имело смысла. Практически каждый день приходили доклады о какой-то беде. Вроде бы и мелкой. Но они постоянно нарастали, словно сходящая лавина…

Разгром разведывательных сетей, конечно, не был тотальным. У них вырвали только самую сердцевину и выжгли частично ветви. Многие успели разбежаться. Но в любом случае – какой-то организованной деятельности они вести не могли. В лучшем случае тихонько наблюдать, да и то – максимально не привлекая к себе внимания. Поэтому Миледи не верила в том, что это все – дело рук иностранных разведок.

Оставались раскольники.

В Туле они совершенно точно умудрились отличиться. Но после Собора их агрессивность и ершистость резко пошла на убыль. Большая их часть все больше и больше вовлекалась в дела.

Оставались, правда, отдельные общины, которые не хотели по-человечески все уладить. Но Арина не могла себе и помыслить, что они смогли бы развернуть ТАКОЙ масштаб деятельности. У них просто для подобных шалостей не могло быть ресурсов.

Да, конечно, им могли бы деньги подкидывать. Но кто? Все ведь на виду. Тем более, что большая часть состоятельных людей ударно вкладывались в создание всяких производств. И каких-то значимых свободных средств почти что ни у кого не было…

Постучавшись зашел Герасим.

Сел рядом.

Посмотрел на ее уставшее лицо и покачал головой.

– Му… – решительно произнес он.

– Алексей нам голову оторвет, когда приедет. Кошка в дверь, а мыши в пляс.

– Му-му, – покачал он головой.

– Думаешь, ему будет не до того?

Герасим сально усмехнулся.

– Да брось. – отмахнулась она. – Его этот вопрос с женитьбой тяготит. Он вряд ли станет в него влезать. Да и бабы у него есть. Черненькие правда. Но ему хватает.

Герасим пожал плечами с многозначительным видом.

– Ты то понятно, – фыркнула Миледи. – Еще бы завел и ухом не повел. А он у нас блюдет приличия. Ну что ты лыбишься?

Тот ответил жестами. Довольно неприличными.

– А что делать… молодость… хотя местами я от него не ожидала. Видимо держался, держался ну и дорвался. Да… Зато теперь слухи ходят по Москве – мое почтение. Разом перечеркнул всякие глупости будто он девиц не любит. Да и от желающих в горничные к нему попасть отбоя нет.

Герасим сально улыбнулся.

– Ладно… действительно надо выйти подышать…

И они направились во двор.

Вечерело.

Миледи вдохнула вечерний воздух полной грудью. И замерла…

Где-то невдалеке раздался перезвон женского смеха. Причем голоса… они были ей хорошо знакомы.

– Этого еще не хватало, – раздраженно буркнула она.

Скосилась на Герасима, который многозначительно улыбнулся.

– И давай без шуток! И так тошно…

После чего быстрым шагом направилась на звук смеха.

И верно – за углом Воробьева дворца, в небольшом скверике находились чернокожие «горничные» царевича всем составом. И о чем-то весело щебетали с несколькими лейб-кирасирами да несколькими другими молодыми парнями. В числе которых был и Кирилл. От чего у Миледи аж сердце сжалось.

– Этого еще не хватало, – прошептала она.

И Герасим положил ей на плечо руку, сжав его несильно.

Она скосилась на него и усмехнулась. Тот одним лишь выражением лица и взглядом сумел сказать целую фразу. Которую Арина поняла без пояснений.

Тем временем их заметили. И от этой группы отделилась одна из «горничных», направившись к ним…

Этот импровизированный гарем очень быстро приобрел строгую иерархию. Сам. Ни Миледи, ни Алексей к этому не прикладывал никаких усилий. Просто выделилась одна женщина, которой все остальные подчинились. И с тех пор именно она частенько говорила от их лица, заодно решая их мелкие повседневные споры и ссоры.

Не самая красивая.

Хотя тут все они выглядели так, что хоть сейчас в мрамор. Крашенный. И может быть фигурой не вписывались в образ типичных барочных красавиц, но лица имели очень интересные. Необычные, но приглядевшись эту красоту оценили и окружающие. Отчего среди высшей аристократии даже появилась мода на таких… хм… служанок. Парочке, правда, жены чуть голову не проломили. Но в целом – интерес это не перебило. Впрочем, решить эту генитальную задачу оказалось не так уж и просто. Для царевича голландцы действительно расстарались. Найти среди чернокожего «улова» девиц подобные красоты оказалось весьма непросто…

Так или иначе, но поглазеть на них приходили многие. И кое-кто даже пытался осторожно флиртовать, зная об их перспективах…

– Что здесь происходит? – тихо поинтересовалась Миледи, когда эта старшая «горничная» подошла.

– Перерыв между занятия, – ответила та, обозначив поклон вежливости – чуть кивнув головой. – Девочки выйти сидеть на лавочках.

Миледи выгнула бровь и скосилась в сторону этой импровизированной беседки. Давая понять, что ответ не полный.

– Девочки переживать. – добавила старшая.

– Переживать? Из-за чего?

– К царевич приехать сваты. Много.

– Ах вот оно что… – хотела было уже съязвить Миледи, но Герасим сильнее сжал ее плечо. – И это помогает?

– Помогать. Да.

– А ты? Я не заметила, чтобы ты смеялась. Ты разве не переживаешь?

– Переживать. Сильно. Но я не хотеть уходить.

– Своя семья. Свой муж. Разве тебе этого не хочется?

– Я хотеть остаться. Моя хорошо с царевич.

– И ты не боишься его будущей жены?

– Я не жена царевич.

– Но хочешь ей стать?

– Моя понимать – так не сделать. Моя хорошо с царевич. Просто. Моя хотеть помогать царевич. Как ты. Моя сделать все что скажет.

– Все что скажет?

– Все.

Миледи посмотрела ей в глаза. С вызовом.

Но эта молодая женщина взора не отвела. Только выпрямилась и стойко вынесла эту игру. И это несмотря на то, что прекрасно знала – кто перед ней. Впрочем, ответного вызова взглядом своим она не демонстрировала. Просто твердость и решительность.

– Интересно. – чуть помедлив, произнесла Арина.

– Му. – добавил Герасим.

– Думаешь?

– Му, – пожал он плечами.

Эта негритянка скосилась на главу лейб-кирасиров. И повторила:

– Я сделать все что царевич скажет. Я хотеть служить. Как она.

– Только я ему ребенка не рожала.

– Ты его кормить. Как мать. И ты мать.

– Что? – вскинулась Миледи, в мгновение ока преобразившись, но Герасим, так и не убравший руку с ее плеча, сдержал этот порыв. Негритянка же невольно отступила на шаг назад. Слишком уж сильно на нее пахнуло яростью и смертью.

Помолчали.

С минуту.

Наконец Миледи произнесла:

– Присматривай за ними. Чтобы глупостей не наделали. После занятий зайди ко мне.

– Моя понимать. – кивнула негритянка.

– Ступай.

Та поклонилась и вернулась к компании на лавочке. Расположенной достаточно далеко, чтобы этот разговор там никто не слышал.

– Нет, ну ты видел? – уже уходя обратно во дворец как-то ошалело воскликнула Миледи. – Никакого уважения к старшим. Подметки на ходу рвут.

– Му. – хохотнул Герасим ее приобняв.

По-дружески.

Обычно она не позволяла такой вольности, но сейчас махнула рукой. В конце концов нервное напряжение давало о себе знать.

Эта же негритянка…

Она ее определенно заинтересовала.

Никто из этих молодых темнокожих девушек не относился к простолюдинкам. Во время набегов с побережья иной раз удавалось захватить и людей поинтереснее. Вот они к ним и относились. А вот эта – старшая – вообще при дворе выросла одного из местных правителей. Миледи до встречи с ними и знать не знала, сколько в Африке оказывается государств. И весьма населенных.

И то, что она как-то «спалила», что Кирилл сын Арины, мягко намекнув об этом, говорило о многом. Видимо с детства варилась в «бульоне» интриг и сплетен. Вот и наловчилась многое видеть. Ну и характер явно не на сельских грядках у нее появился. Хотя поначалу Миледи не придала значения тому, что именно она стала старшей «горничной» царевича. Через что старалась побольше времени с ним проводить. И именно она стояла за тем, чтобы девочкам дали кормилиц, чтобы после родов сохранить изящество фигур, которое так нравилось Алексею…

* * *

– Опять ты… – грустно и в чем-то раздраженно произнес Людовик XIV, глядя на вошедшего Кольбера.

– Сир, вы посылали за мной.

– Я послушал твоего совета, и мы проиграли войну.

– Я виноват, сир. Но…

– Что, но? – перебил его Людовик XIV.

– Нерешительность хана, гетмана и султана сломали нам все планы.

– Как будто их решительность могла чем-то хорошим закончиться…

– Сир, как я говорил – русские действовали на пределе сил. В первую кампанию они использовали только старые полки, которые отлично себя показали в войне со шведами. Остальные же усердно тренировали. И если бы наши союзники не медлили, то все было удалось.

– Удалось? – усмехнулся король. – А мне вот шепнули на ушко, что в битве при Орше у русских были новые полки.

– Этого никак не может быть. Их номера…

– Номера?! – рявкнул Людовик. – А что скрывалось под номерами?

– Я… я не понимаю вопроса.

– Петр распределил людей из своих старых полков по новым. Так что среди тех, кто сражался при Орше была лишь горстка старых, проверенных вояк. Остальные – новобранцы.

– У русских в армии практически нет новобранцев. В новые полки верстали из старых, что служили еще при отце Петра. Это опытные люди, но не обученные.

– ЗНАЧИТ ИХ ОБУЧИЛИ! – закричал Людовик и кинул в Кольбера кубком. Впрочем, тот легко отступил и тот просвистел мимо.

– Этого никак не может быть. По моим…

– Это есть, – вновь перебил его Людовик. – Франсуа-Луи написал мне все подробности.

– Ему нужно оправдать свое поражение. Насколько мне известно, битва при Орше была проведена совершенно бестолково. Все эти польские и литовские всадники повели себя как стадо баранов. Бросились вперед в полном беспорядке и попали под губительный огонь.

– Оправдать? – холодно переспросил Людовик.

– Шведам, которые после последней войны совершенно лишились армии, он тоже проиграл. И опять же – отличились его генералы. У меня есть самое подробное описание обоих битв. Причем полученное как от польских магнатов, которым можно доверять, так и от наших наблюдателя при указанных армиях. Это противоположные стороны. И они в целом сходятся. Обычная халатность. Как в битве при Азенкуре.

– Ты уверен в этом?

– Я ручаюсь своей головой. Я все перепроверил. Обе битвы – сущая глупость и случайность. Их мог побить кто угодно. Разве что совсем бессильный не справился бы.

– Не боишься?

– Я могу свои слова доказать, сир. Вот, – произнес Кольбер и начал выкладывать королю на стол бумаги. – Это донесения, о которых я говорил. А вот отчеты, которые получили в Вене. А здесь доклад королю Дании. Как вы видите – все сходится.

Король чуть помедлил.

И не хотя кивнул, не читая произнеся:

– Допустим. Но это не доказывает, что в битве при Орше участвовали старые полки.

– Вот донесение в Вену. По нему старые солдаты были отправлены в новые полки инструкторами. И в Вене считают, что перед кампанией они вернулись.

Людовик эту бумажку взял.

Прочитал.

И задумчиво уставился на Кольбера.

– Сир, если бы в прошлую кампанию султан, хан и гетман действовали бы решительно, то они сумели бы разбить Южную армию русских по частям. Легко разбить. Обнулив все их успехи на севере и поставив на грань поражения.

– Почему же они медлили?

– Интриги.

– Габсбурги?

– Вполне вероятно, но точных сведений у меня нет. Не удивлюсь, если там сумели отличиться и Габсбурги, и персы, и сами русские. Их успех с разгромом наших агентов в Москве выглядит очень впечатляющим. Да и остальных они не пощадили. Насколько я знаю сейчас ни у кого из европейских монархов нет в их столице своего значимого представительства. А те, кто остался очевидно под их контролем.