Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 68 (всего у книги 299 страниц)

Достал из планшета лист бумаги. Сложил из него самолетик. Самый что ни на есть обычный, который, наверное, все школьники делали в его прошлой жизни. Воткнул в него маленький кусочек веточки. Крохотный совсем. В качестве пассажира.

И запустил.

– Видишь какой маленький. А летит. И веточку несет на своих крыльях. Хотя, конечно, это просто игрушка. Сделай побольше. Покрепче. И все получится. Даже человека сможет нести. Но сие – планер. Он зависит от ветра. Если же на него поставить мотор… да…

Посол молча смотрел на самолетик, который подхватил свежий ветерок и уносил прочь, вдоль дороги. Тут всегда дул ветер, вдоль деревьев. Вот самолетик и попал в струю.

– Видишь, друг мой. Возможно все. – произнес Алексей. – На невозможное нужно просто больше времени…

Глава 7

1706 год, август, 7. Керчь – Вена

Керчь…

Крохотный городок на самой восточной оконечности Крымского полуострова. Когда в 1699 году его взяли и отдали Меншикову, он стал стремительно преображаться.

Это была первая его по-настоящему серьезная и значимая земля.

И он вкладывался в нее, не жадничая.

От души.

Не считая честно украденных денег.

Тем более, что в этом его деле принимали самое активное участие и Петр, и Алексей, и различные деятели. Стремясь создать здесь максимально мощную крепость минимальными средствами и в самые сжатые сроки. Ну и раскулачить Александра Даниловича, вынудив тратить свою «кубышку».

Вокруг поселения с изрядным запасом по площади первым делом поставили контур приземистых земляных бастионов. С совершенно обычной для тех лет звездчатой планировкой. Разве что со стороны моря ограничились более простой конструкцией обычного массивного вала. Все равно с этой стороны вести правильное артиллерийское наступление было технически невозможно.

А потом эти земляные бастионы облицевали местным известняком. Добротно так. В метр толщиной. Защищая их от губительного гаубичного огня. Параллельно начав строить систему маленьких фортов. Максимально простых и компактных, являвших собой вариацию на тему башен Мартелло[159]159
  Башни Мартелло – круглые в плане каменные укрепление, которые во множестве строились по берегам владений Британской Империи в I-ой половине XIX века. Являются развитием миниатюрной генуэзской башенной крепости на корсиканском мысе Мартелла.


[Закрыть] высотой в десять сажень и такого же диаметра с толщиной стен достигавшей двух сажень[160]160
  В новой СИ сажень это 2,54 м. Откуда 10 сажень – это 25,4 м, а 2 саженя – 5,08 м.


[Закрыть]. Стены их шли с некоторым завалом. Что, в сочетании с гранитом, из которого их строили, делало такие укрепления чрезвычайно стойкими к обстрелу круглыми ядрами. Из-за высокой вероятности рикошета. Особенно в связи с тем, что ставили их на возвышенностях. Чтобы и угол попадания ядер больше, и подвести ломовые пушки на дистанцию действенного огня сложнее.

Внутри каждый такой форт имел двухъярусный подвал, три верхних яруса и боевую площадку с полноценной 6-дюймовой чугунной пушкой[161]161
  То есть, пушка имела стандартные 18 калибров длины канала ствола.


[Закрыть] на поворотной платформе, позволявшей вести из нее круговой обстрел с достаточно хорошими углами возвышения. В том числе и отрицательными. А гравитационная противооткатная система, как на баркасах огневой поддержки, позволяла избежать расшатывания кладки при выстрелах.

В отличие от оригинальных башен Мартелло у этих фортов вход осуществлялся только по скидываемой через бруствер веревочной лестнице. Что повышало их стойкость. Если же требовалось поднять или опустить что-то тяжелое, то применяли быстросъемную кран-балку с ручной лебедкой.

Уязвимым местом таких фортов была «слепая зона» в непосредственной близости от стен. Куда пушка уже стрелять не могла. Но эта проблема разрешилась достаточно легко. Прежде всего за счет правильного размещения. То есть, форты стояли так, что, хотя бы один мог поддерживать соседа огнем своего орудия.

Ну арсеналы шли в помощь. Ведь кроме мощной пушки там имелись и мушкеты, и мушкетоны, и ручные мортирки. Даже по одному нарезному крепостному мушкету выдавалось. Тех самых, дюймового калибра, которые потихоньку изготавливал Никита Демидов.

Дополнительно имелся запас «коктейлей Молотова» – по сотню бутылок на форт. Чтобы, не высовываясь, можно было поражать неприятеля, поджавшегося под самые стены. На самом деле состав там отличался от оригинальных «коктейлей» времен Великой Отечественной войны, но суть и действие их от этого не менялись. И они выступали отличным дополнение к гранатам мортирок. Их ведь можно и руками кидать…

В самом же проливе, слишком широком для гладкоствольной артиллерии тех лет, возводили два морских форта. На песчаных косах. Этакие вариации на тему форта Бойярд.

Массивные.

Каменные.

Со стенами в четыре саженя толщиной, сложенные комбинированно из известняка и гранита. Фундамент представлял собой массивную каменную отсыпку. Достаточно внушительную, чтобы слабые грунты продавились до более плотного основания.

Пока, к сожалению, их достроить не успели. Готов был лишь первый ярус максимально мощной монолитной стены. И первая «боевая палуба». В будущем же их тут должны быть три. Но пока так. Однако даже в таком виде форты выглядели крайне неприятно для любого супротивника. Тем более, что им в оппозицию стояли две береговые батареи. Чтобы иметь два участка в проливе с возможностью открытия перекрестного артиллерийского огня.

Основным орудием, которое стояло и на башенных фортах, и на батареях, и на морских фортах являлись 6-дюймовые чугунные пушки. Совершенно единообразные, хоть и достаточно посредственного качества. Впрочем, даже таких их хватало для превращения Керчи в настоящий город-крепость, надежно запирающий Азовское море.

Им в поддержку применяли 6-фунтовые чугунные пушки. Но лишь как вспомогательные средства. Их держали в небольшом парке при арсенале в качестве резерва на случай прорыва…

Работы велись здесь круглый год с 1699 года. Прерываясь на очень непродолжительное время осады. Все остальное время строители, набранные Меншиковым в армянских землях, трудились не покладая рук. Камень же, что известняк, что гранит исправно поставляли крымские татары со своих каменоломен. Ведь Александр Данилович исправно платил.

И Керчь преобразилась.

Хотя стройки еще предстояло много.

Очень много.

Например, в дополнение к уже построенной системе цистерн планировалось создать комплекс сбора дождевой воды. Да еще и с каскадом простейших каменных конденсаторов[162]162
  Здесь имеется в виду конденсатор, представляющий собой большую каменную чашу с небольшим отверстием в центре, для стока воды, на которую навалены крупные камни. За ночь камни остывают и утром на них начинает конденсироваться влага, стекающая вниз – в чашу, откуда, через отверстие в накопитель напрямую или через какие-либо водопроводы.


[Закрыть].

Но это на первое время.

В перспективе Александр Данилович собирался проложить массивную керамическую трубу по дну пролива. С тем, чтобы через нее забирать из реки Кубани пресную воду для снабжения города.

Задача непростая.

Но глубины маленькие. И работы в кессонах не выглядели невозможными. Впрочем, и дальше, по берегу Таманского полуострова ее собирались вести с заглублением в грунт. Хотя бы на пару саженей. От греха подальше. А в месте водозабора на самой Кубани поставить форт, внутри которого все оборудование и расположить. Ведь вода в реке мутная и требовалось ее отстаивать и фильтровать…

В общем – планов было громадье.

Здесь и ночное освещение, и красивый дворец, и «пряничные домики горожан», и… да чего там только Меншиков не задумал. И продолжал реализовывать даже после отъезда в Бремен-Ферден. Ведь тот регион Россия могла потерять в любой момент, и он воспрепятствовать этому не мог. А тут – мог. И старался превратить свой первый город в сказку…

Так или иначе, но когда османы подошли к городу то их ждал сюрприз. Маленькие башенки не выглядели серьезной угрозой. А контур приземистых бастионов – серьезным препятствием. Во всяком случае – для двадцати пяти тысячной армии, знающей, что город защищает только полк пехоты. Ну что мог сделать один полк, пусть и усиленный артиллеристами, против ТАКОЙ армии? Тем более на таких растянутых укреплениях…

Командир одного из западных фортов наблюдал за тем, как османские войска густой толпой идут по дороге. И не в походных колонах, а в боевых порядках, явно намереваясь штурмовать город сходу.

На севере и юге, судя по сигналам, ситуация выглядела аналогично.

Османы шли на общий штурм крепости.

Всеми силами.

Разом.

Стараясь навалиться со всех направлений.

– Дальней заряжай, – короткой приказал он.

И бойцы засуетились.

Минута.

И пушку, сняв со стопора, накатили так, чтобы срез ствола оказался над покатым бруствером.

Дистанция пока была великовата.

И они спокойно ждали.

Разве что командир то и дело прикидывал расстояние до цели с помощью простейшего дальномера. Пластины с насечками у силуэта фигуры. Он у него на цепочке висел на груди и был, наверное, главным инструментом. Во всяком случае – одним из главных.

– Наводи по голове колонны.

Закрутилось колесико поворотного механизма.

И пушка медленно стала поворачиваться, смещаясь по круговому рельсу. Замерла. Чуть погодя еще сместилась. И еще. Сопровождая колонну неприятеля.

– Бей!

И канонир поднес фитиль к запальному отверстию.

Раздалось легкое шипение затравочного пороха. А все люди, находящиеся на боевой площадке, открыли рты и закрыли уши руками.

Бабах!

Жахнула 6-дюймовая пушка, отправляя свой «гостинец» в неприятеля. После чего свободно откатилась назад. Саженя на полтора. И дальше стала подниматься по клину, гася импульс отдачи. Достигла точки равновесия. Замерла. И покатилась обратно. До стопора у основания клина, в который вяло и стукнулась.

Артиллеристы сразу же бросились ее банить, дабы погасить остатки картуза и немного охладить ствол.

– Дальним заряжай. – вновь произнес командир.

В этот момент ударила пушка на соседнем форте. И, словно эхом отозвались перестуком многие другие орудия. Обрушивающие на осман тяжелую дальнюю картечь. Это были те самые дрейфгагели, которые и с 6-фунтовок улетали метров на 700, а с 6-дюймовки – достававшие за поверсты[163]163
  Полверсты – 1,27 км.


[Закрыть]. Его крупные картечины, каждая размером с маленькое ядро, были уложены в три слоя на круглых пластинах с вырезами и увязаны в единый контейнер. Не самый дешевый выстрел, но дальность того стоила.

Попадание одной такой «картечины» было верной смертью. Куда бы она не прилетела. И энергии ей хватало чтобы поразить двух-трех подряд идущих человек.

Так что там, в толпе наступающих осман, шороху они навели.

– Бей! – вновь скомандовал командир орудия.

И вновь ударила 6-дюймовая пушка.

Расчет работал спокойно. Вдумчиво. Без лишней спешки. Расстреливая неприятеля как на полигоне. В ответ то они все равно ничего прислать не могли. Их артиллерия была далеко. А мушкеты на такой дистанции не имели никакой ценности.

Впрочем, остановить общее наступление форты не могли.

Их огонь был губительным, но не слишком интенсивным. Из-за чего османская пехота достаточно уверенно шла вперед. Хоть и неся крайне неприятные потери.

Орудия на бастионах молчали, что подстегивало османов.

Это молчание они воспринимали с изрядным воодушевлением.

Пятьсот шагов.

Четыреста.

Триста.

Вот они с криками бросились вперед.

Бегом.

Тащя с собой заранее заготовленные штурмовые лестницы. Благо, что бастионы не отличались особой высотой. И эти лестницы были достаточно легкими.

Двести шагов.

И загрохотало!

Страшно.

Жутко.

Разом ударило два десятка 6-дюймовых пушек. С ближайших бастионов – ближней картечью. С тех, что поодаль – средней. А из дальних, соответственно самой тяжелой. Накрывая наступающую османскую пехоту настоящим шквалом чугунных шаров – на любой вкус.

Полминуты спустя также загрохотало на южном фланге. И чуть погодя – на северном. Османы сумели выйти достаточно синхронно к бастионам. Но…

Командир форта перекрестился.

Там.

Вдали.

Перед бастионами в считанные секунды образовалось огромное кровавое поле… усыпанное трупами и умирающими…

Южный и северный фланг он отсюда почти не видел. Далеко. А тут – одним залпом смяло по меньшей мере пару тысяч человек. Да еще за пятьсот они с соседними фортами на этом участке намолотили.

Жутковатое зрелище.

Штурмовая колонна осман, так и не дойдя до бастионов, потеряла больше трети личного состава. Остальные же в панике побежали. Толпой. Под орудия фортов. Впрочем, вдогонку им и с бастионов разок добавили. Хоть и не так же результативно…

Форты же успели выстрелить еще только по паре раз. Ибо отступал неприятель куда более решительно и ловко, чем шел в атаку.

– Чистить орудие, – приказал командир. – Семен, Андрей – с крепостным мушкетом на пост.

– Есть. Есть. – раздались голоса.

А молодой офицер пошел внутрь.

Это был его первый бой.

И такая кровь.

Его нервы звенели как струны.

Требовалось хоть немного алкоголя, чтобы отпустило. Хотя бы рюмку крепкого хлебного вина. А лучше стакан… Да и бойцам потом, поставить надо. Тем, что стреляли. Хотя, конечно, они всю эту мясорубку особо и не наблюдали…

* * *

– … мой государь предлагает вам разделить Речь Посполитую. – произнес русский посол в Вене.

– Разделить? – удивился Иосиф.

– Да. Она представляет большую угрозу для всех нас. Не своей силой, но своим хаосом. Теперь же, когда в Варшаве правят Бурбоны это стало еще большей бедой. Не успела закончится одна тяжелая война, как они буквально на ровном месте разожгли новую. А что будет завтра?

– Так может вынудить Речь Посполитую провести новые выборы?

– Сильных кандидатов там нет. Поэтому высока вероятность повторения ситуации с Августом Саксонским и его низложением. И нам, и вам нужен покой на границах. Этот же сосед – суть беспокойство.

– И как же ваш государь предлагает поделить это огромное государство?

– Шведы возьмут побережье Великопольской провинции. Вы – западные земли Малопольской провинции. А мы – восточные земли Литовской провинции.

– И все?

– Да, ликвидация Речи Посполитой нам не нужна. Принимать под свою руку эту безумную вольницу значит утонуть в ней. Поэтому мы все возьмем понемногу. Чтобы все недовольные и буйные смогли переехать в их центральные земли.

– Но в чем же тогда смысл? Вы же сказали, что хотите разделить Речь Посполитую. А это – не похоже на раздел.

– Да, хотим, но сразу это не сделать. Ее нужно кушать маленькими кусочками. Чтобы не подавиться и не отравиться тем ядом, которым там пропитано буквально все. Но кусочки эти взять наиболее важные. Обрезав ей свободный выход к морю. Через что ограничить помощь со стороны Бурбонов.

– Вы хотите оставить там Бурбона?

– Упаси Господь! – перекрестился посол. – Нет. Провести новые выборы. Но так, чтобы Бурбоны своего влияния уже не имели, либо оно было сведено к минимуму. Возможно вернуть на престол Августа Саксонского. Но это, на самом деле, не важно. Главное, чтобы эта кандидатура устроила и вас, и моего государя…

– Август Саксонский… – покачал головой Иосиф.

– Вам не нравится кандидатура?

– Он слишком амбициозен.

– Тогда можно выдвинуть его малолетнего сына. А чтобы усиление Саксонии не угрожало вашему величеству, взять его на воспитание в Вену и обручить с вашей дочерью…

Иосиф даже как-то растерялся.

Этот новый русский посол говорил на удивления прямо. И избегал всякого рода мягких формулировок.

В голове Императора невольно всплыли слова отца о том, что следует избегать как решительной победы России, так и ее решительного поражения. В словах отца чувствовался резон. Но ведь русские предлагали такой интересный вариант. Тем более что они и сами, равно как и шведы, возьмут тоже немного. И вообще все, судя по всему, было нацелено на скорейшее завершение этой войны. Что не могло не радовать. Ибо она Иосифу была не нужна… и Петру, судя по всему, тоже…

Посол же тем временем продолжал говорить. Но его Император воспринимал как шум, погрузившись в свои мысли.

– Я услышал вас, – наконец произнес он. – Аудиенция закончена.

Посол вежливо попрощался, поблагодарив за уделенное время, и удалился. Иосиф же переглянулся с мамой, которая оказалась удивлена ничуть не меньше.

– И в чем подвох? – наконец поинтересовался он у нее после затянувшейся паузы.

Глава 8

1706 год, сентябрь, 2–3. Венеция – Рим – Вильно

Раннее утро.

Туманная дымка только начала развеиваться, открывая взору Евгения Савойского армию маршала де Виллара. Ее ядро – французы. Но и испанцев хватало, и отдельных германских полков, взятых в наем: баварских, гессенских и прочих.

Людовик XIVрешил повысить ставки в Итальянской партии. Падение Венеции явно не входило в его планы. Поэтому сюда подошло тремя дорогами три больших корпуса. По сути – самостоятельные армии. Совокупным числом в сто десять тысяч.

Огромная сила!

Чудовищная сила!

Благо, что иных театров боевых действий у Франции не было и можно было собрать все полевые войска в единый кулак.

У Евгения Савойского имелось под рукой всего шестьдесят тысяч.

Изначально только сорок тысяч, но Иосиф I Габсбург постоянно слал подкрепления. Полк за полком. Что и позволило скопить весьма представительное войско.

О подходе французов Евгений узнал загодя.

Шли они медленно, не скрываясь, с трудом управляясь со снабжением. Чему очень способствовала поддержка лояльного Венеции местного населения. Поэтому у него было время подготовиться.

Австрийцы заняли позиции на поле уперев один фланг в канал, а второй – в небольшую речку. В обоих случаях – не бог весть что. Но сходу не форсировать.

Этот перешеек они перегородили каскадом люнетов с небольшими проходами между ними. Перед укреплениями они поставили свою артиллерию. Пехоту же разместили в люнетах так, чтобы она могла вести стрелковый огонь поверх голов своих канониров. А чуть впереди, шагах в двадцати, выкопали небольшую канавку, откуда и брали землю люнетов. Глубиной всего по пояс или по грудь и такой шириной, что даже с разбегу не перепрыгнешь. Чего было более чем достаточно для срыва натиска. С разбега не ворваться.

В принципе позиции Евгения можно было обойти. Но для этого требовалось форсировать несколько мелких речушек и каналов. А мосты через них австрийцы благоразумно разобрали. Почти все. Оставив только самый минимум для себя.

Древесины в этих краях для наведения мостов было просто так не добыть уже давно. А та что имелась давно была экспроприирована на осадные работы. Каменные же мосты возводились слишком долго. Что изрядно затрудняло обходной маневр. Впрочем, маршал Виллар и не стремился к нему. Имея практически двукратное численное превосходство, он мог себе позволить действовать прямо и открыто.

Ударили первые пушки.

6-фунтовые бронзовые пушки, отлитые по образу русских. Их себе наделали обе стороны в достатке.

Загудели ядра.

Впрочем, мягкие грунты здешних мест не позволяли пустить их вскачь. А земляные люнеты принимали эти чугунные шарики с едва ли не чавканьем голодного поросенка. Во всяком случае никакого значимого вреда они причинить таким укреплениям не могли.

Французы пошли в атаку.

Развернувшись широким фронтом неглубокими линиями в несколько эшелонов. Так, чтобы задействовать как можно больше мушкетов в будущей перестрелке.

Мерно стучали барабаны.

Играли флейты.

И они продвигались вперед, старательно держа равнение.

Иногда 6-фунтовые ядра делали небольшие «пакости». Но особого вреда они принести не могли из-за особенности грунтов. Выбивая минимальной количество людей даже точными попаданиями.

И вот – дистанция картечи.

Дальней.

Австрийские орудия окутались дымами, дав практически слитный залп. Губительный. Весьма и весьма. Во всяком случае старые полковые пушечки так далеко и сильно не били, да и не применялись столь массированно.

Французы продолжали атаку.

Новый залп.

И еще один.

И еще.

Несмотря на возрастающий урон войска маршала де Виллара наступали. А их артиллерия даже добивалась отдельных успехов – выбивая то одно австрийское орудие, то другое.

Наконец, когда до линии люнетов оставалось шагов сто, открыла огонь австрийская пехота. Сменяя линии на бруствере. Отчего умудрившись в считанные секунды сделав несколько залпов.

И французы побежали!

Но это была лишь первая волна. На столь узком участке много разом сил не применить. Так что, пока маршал де Виллар приводил свою пехоту в порядок артиллеристы завязали контрбатарейную борьбу со своими оппонентами. Стараясь выбить как можно больше австрийских пушек. Кавалерия же в практически всем составе отправилась в обход. Всадники же могли достаточно уверенно форсировать речку и выйти во фланг Евгения Савойского.

Это не укрылось от внимания австрийцев.

И теперь уже кавалерия Евгения устремилась по контролируемым им мостам к месту этой импровизированной переправы. Завязав скоротечный бой на берегу.

Сбросив легких французских кавалеристов в воду.

И дальше просто барражируя вдоль берега, подвергая обстрелу неприятеля, когда он пытался перебраться через реку. Благо, что драгун в австрийской армии хватало. И они умели стрелять с коней из своих укороченных мушкетов. Еще не карабинов, но – уже и не тех длинных пехотных «агрегатов».

Французы огрызались.

Но тактическое преимущество оставалось за австрийцами. Они просто и бесхитростно расстреливали всех вылезающих на их берег всадников. Мокрых. И не способных отвечать выстрелом на выстрел.

И так раз за разом.

Тем временем артиллерия замолчала.

Орудия перегрелись от интенсивной стрельбы.

У обоих сторон.

И французская пехота вновь пошла в бой.

Австрийские артиллеристы поливали стволы своих пушек уксусом, стремясь их скорее охладить. Интенсивно банили. Но французы шли быстро. Намного быстрее, чем стволы можно было привести в порядок.

Сто шагов до линии люнетов.

И австрийская пехота вновь повторила свой прием, выдав за несколько секунд четыре залпа, сменяя линии на бруствере.

Французы заколебались.

Но буквально несколько секунд спустя – ответили залпом.

Завязалась перестрелка.

Можно даже сказать позиционная, если бы французы медленно, залп за залпом не приближались к люнетам, в которых уже укрылись австрийские артиллеристы.

И они бы дошли.

Обязательно дошли.

Если бы не потери. Все-таки австрийцы, появляющиеся над бруствером лишь малой частью тела и только на время выстрела, несли принципиально меньше потерь, чем французы. Которые стояли в полный рост.

И вновь – войска де Виллара дрогнули.

Отошли.

И вдогонку еще получили дальней картечью.

До самого вечера французы не оставляли попыток овладеть этой линией люнетов, равно как и совершить кавалерийский обход. Но раз за разом это ни к чему не приводило. Кроме потерь.

Страшных потерь.

На шести атаках маршал де Виллар потерял свыше двадцати пяти тысяч человек. Плюс еще около трех тысяч кавалеристов на неудачных переправах. Да, его армия все еще существенно превосходила австрийскую. Но ситуация явно складывалась не в его пользу.

О потерях неприятеля он мог лишь догадываться. Однако наутро оказалось, что австрийская армия отошла.

Обрадованный он отправил своих людей вперед. Чтобы как можно скорее прорваться к лагерю австрийцев. Но, как только французы ступили за люнеты – обнаружили шагах в трехстах – простейший вагенбург из повозок. На котором стояли австрийские пехотинцы, а перед ними – пушки. Да так неудобно, что это разом выключало французскую артиллерию, не способную в текущей диспозиции стрелять.

Впрочем, толпы французов перли вперед. По инерции. Ведь задние ряды не видели то, что там происходит впереди. И остановить это было крайне сложно. Даже когда раздались первые картечные залпы…

Простенькая ловушка.

Однако она позволила побить картечью еще свыше десяти тысяч человек. Ведь в узких проходах между люнетами возникал давка. Отчего пытающиеся отступить войска продолжали спинами ловить залпы. Туда даже ядрами стреляли, которые прорубали натурально просеки в густой толпе людей.

Это все поспособствовало нарастанию совершенно чудовищной панике.

Экзальтированной.

Безумной.

Солдаты, вырвавшиеся из этой западни бежали с криками ужаса побросав оружие. Вызывая серьезное расстройство в рядах остальной армии де Виллара.

А потом…

Потом вслед за бегущими выдвинулась австрийская кавалерия. И парировать ее де Виллар не сумел. Да и не успел.

Расстояние то было небольшое.

А ту канавку, которую перед люнетами выкопали австрийцы, ночью напротив проходов засыпали. Давая возможности кавалерии идти хорошим темпом, раздувая и разогревая панику.

Что и породило катастрофу…

* * *

В кабинет зашел генерал ордена иезуитов и поприветствовал Папу чин по чину. Не только устно, но и приблизившись и поцеловав руку.

– Читай, – сказал Климент XI и указал ему на стол, где лежали какие-то бумаги.

– Что это? Что-то случилось?

– Сначала прочитай, а потом обсудим.

Микеланджело Тамбурини пожал плечами. И сев в кресло принялся за чтение.

В полной тишине…

Перед ним было письмо принца Алексея. В котором он делился своими подозрениями, относительно ордена тамплиеров. И последствиями, связанными с Венецией, Голландией и Англией. Высказывал сомнения, относительно природы протестантизма, указывая на его сходство с завуалированным сатанизмом, созданным для подмены христианства. Писал о том, что янсенизм, такой популярный во Франции, имеет ту же природу, что протестантизм. Позволяя исподволь перевернуть все христианство с ног на голову.

А вот дальше…

Дальше он сообщал, что по имеющим у него сведениям, тамплиеры продолжают активную борьбу с христианством. И, в первую очередь, с Римской католической церковью. Но исподволь. Не явно. Продвигая на посты епископов развратных и жадных людей, оплачивая их карьерный рост и собирая на них компроматы. Отчего на текущий момент уже удерживают в своих руках от пятидесяти до семидесяти процентов католических епископов. В первую очередь во Франции. Но не только.

В самом конце он добавлял, что ему стало известно о том, что в замке де Бомануаров хранится архив, позволяющий пролить свет на персоналии ордена. И их имущества. Ведь организация тайная и закрытая. И что он, несмотря на разногласия со Святым престолом, готов помочь ему в этом деле. Принять на подготовку сотню крепких монахов. С тем, чтобы подготовить отряд для захвата этих материалов…

Микеланджело отложил последний листок и потер лицо.

Молча.

– Что скажешь? – спросил Папа

– Это не розыгрыш?

– Мне лично в руки это письмо доставил русский посланник. И он ждет моего ответа. Так что, это не похоже на розыгрыш.

– Откуда у принца эти сведения?

– В письме же написано.

– В письме написано, что он что-то там сопоставил и пришел к каким-то выводам. Но некоторые сведения, вроде расположения архива, явно невозможно такое установить.

– Это верно. – покивал Папа. – Я уже пару дней обдумываю его письмо. И, признаться, его гипотеза выглядит достаточно стройно. Хотя и излишне надуманно. Если он прав, то это многое бы объяснило. Слишком многое…

– Антонен Клош, вы обсуждали с ним этот вопрос? – поинтересовался иезуит относительно главы ордена доминиканцев, который традиционно занимался собственной безопасностью Римской католической церкви.

– Нет.

– Я… хм… но почему?

– Потому что он последовательный сторонник янсенизма. И вообще – имеет все признаки отнесенности к тем самым «слишком жадным или развратным» о которых пишет принц.

– Но принц может врать! Или заблуждаться!

– А если нет? Просто представь, что он прав.

Иезуит снова потер лицо. А потом еще и виски.

– Душно тут.

– Душно… – согласился Папа.

Помолчали.

– Что нужно от меня? – тихо поинтересовался иезуит.

– Подбери среди наиболее верных членов ордена сотню человек. И отправь их в Москву. Прав принц или нет – такой отряд нам может быть полезен. Пусть обучит.

– Но мы и сами такой отряд можем создать!

– Мне интересно что у него получится.

– Он хочет за это денег.

– Он не хочет решать наши проблемы за свой счет. – пожал плечами Клемент. – Собери их и переправь. Как принц и просит – тайно. Он сейчас приглашает мастеровых? Вот пусть как мастеровые и поедут. Никто ничего не должен заподозрить. В первую очередь доминиканцы. Да и людей этих перепроверь по несколько раз. Ну и обговори обучение. Его стоимость.

– Сделаю, – кивнул Микеланджело.

– Вместе с тем мне нужно, чтобы вы проверил Антонена. Тайно.

– Это будет очень непросто.

– Поэтому я и пригласил тебя. Никто другой с этим не справится.

– Такая проверка потребует времени.

– Разумеется. И да, не забудь вместе с учениками отправить кого толкового, в ком совершенно и абсолютно уверен. Надо с принцем поговорить. Признаться – он меня заинтриговал. Для меня также, как и для тебя совершенно очевидно, что кроме осмысления всем известных вещей он имеет какие-то источники сведений. Какие? Это нужно выяснить.

– Да, конечно. А что замок де Бомануаров?

– Ничего не предпринимать. Если архив действительно есть, и он хотя бы частью хранится там, то проявление нашего интереса к нему может вызвать перевозку документов.

– Если установить наблюдение, то мы сможем заметить эту активность. И перехватить архив во время перевозки.

– Только в том случае, если они его повезут сразу. А если по частям? В каретах?

* * *

Петр грустно смотрел на Вильно.

Его армия отходила в Минск. На отдых и зимние квартиры. Могла бы еще воевать, но припасы, в первую очередь огневые, были почти исчерпаны. А столица Литвы отказался капитулировать.

Уходить отсюда было грустно и обидно.

Но и оставаться слишком рискованно. В канун осенних дождей и распутицы выглядело чрезвычайно опрометчиво. Открыть же эту крепость также, как другие крепости и города, начиная с Орши, не представлялось возможным. К 10-дюймовым мортирам почти не осталось бомб. А город большой. Двумя-тремя залпами не отделаешься. Да и, наверное, лучше дать войскам отдохнуть. Ожидая, когда на волне этого успеха русского оружия, в войну начнут втягиваться другие желающие… Слишком большой была территория Речи Посполитой, чтобы самолично ее громить и подчинять. На одних только гарнизонах можно разориться…