Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 51 (всего у книги 299 страниц)

Глава 2

1704 год, февраль, 3. Москва – Стокгольм

Москва зимовала.

А зима выдалась удивительно снежная. И, несмотря на морозы, удивительно горячая.

Там вообще, как получилось?

Алексей то, после того разговора с Голицыным, сам явился к отцу упредив остальных. В тот же день, точнее вечер. Показал ему документы, пояснил что к чему. Ну и доложил о ликвидации изменника…

И лишь на утро к Петру Алексеевичу пришла делегация из пяти князей. С челобитной на злодейство и самоуправство царевича. Принял он их вполне охотно. Но не обычным порядком, а частным образом в небольшом помещении, сославшись на занятость. Чтобы свидетелей поменьше. Выслушал внимательно. А потом обломал об их спины несколько черенков, принесенных специально для того. Приговаривая непечатными словами о том, что вступились они за изменника…

Занедужили челобитчики.

Занедужили.

Слегли натурально.

А тем же днем расследование началось об их хищениях. Которое пошло быстро. Очень быстро. Просто реактивно, ежели судить по темпам, типичным для начала XVIII века. В том числе и потому, что все было известно заранее. И требовалось лишь это оформить чин по чину. По Москве же поползли слухи, пока расследование шло, что в городе появилась новая заразная болезнь – олигофрения…

– Алексей Петрович, – устало произнес тогда Ромодановский, – твоих рук дело?

– О чем ты Федор Юрьевич?

– Так о слухах этих грязных. Разве не слышал, что по кабакам болтают?

– Там много что болтают.

– О болезни новой, об олифрении.

– Олигофрения. Это по-гречески. Означает «слабый умом». Слышал. Да.

– Ты ведь пустил?

– Народ он не Бог, но тоже шельму метит. – усмехнулся царевич. – Зачем придумывать то, что и так на виду?

– Ты хочешь сказать, что это просто люд выдумал, будто бы один из князей отведал супчику колдовского из мышей да гадюк, через что и подхватил заразную хворь, от которой умом слабеют?

– А разве молва не права? Пошли защищать изменника? Пошли. Скажешь, ума у них палата?..

Посольства от таких слухов разбежались, убрав на время прессинг матримониальный. От греха подальше. Страшно ведь так заболеть.

События же в столице России развивались дальше.

Не все аристократы сразу всё поняли. Некоторые попытались как-то переломить ситуацию. Начали стягивать верных людей в столицу. Да вот беда. Первый утонул в нужнике для слуг. Упал по пьяному делу, как стали болтать. Второй с коня сверзился неудачно – головой о полено. И так несколько раз. Третий, опять же, говорят пьяный, упал в корыто для свиней в хлеву. Захлебнулся там. Ну те его и обглодали…

А потом как-то все притихли.

О том, что где-то поблизости видели лейб-кирасир народ особо и не болтал. Не интересно это было ему. Возникающие же слухи оперативно купировались, вместе с неосторожными языками. А вот правильные слухи разгонялись. Дескать, общались те бедолаги с больными олигофренией. Вот и заразились…

В последних же числах января завершилось расследование хищений этих пяти князей. Их отправили в родовые поместья на вечное поселение, а почти все их имущество отписали в казну. Для компенсации украденного. Оставив лишь крохи, чтобы хоть как-то сводить концы с концами.

Что и стало последней каплей.

Аристократы дрогнули.

И выплатив в казну виру, вернув вполне живой и здоровой семью того неудачливого поваренка. Причем, что примечательно, виру разделили на довольно большое количество родов. Да еще ругались изрядно – кому сколько платить. Ведь ее взымали только с высшей аристократии. А потому – если не платил, то вроде как к ней и не относишься…

– Видишь бать, а ты тревожился, – усмехнулся Алексей, кинув на стол один из кошельков, забитых серебром. – Пятьдесят тысяч рублей серебром. Немного, но приятно.

– Они не уймутся, – фыркнул Меншиков, масляным взглядом поглядывая на эти деньги.

– Ну так эпидемия олигофрении может вновь вспыхнуть. Не так ли?

– А присказки эти шутливые откуда ты взял?

– Скушай заячий помет, он ядреный, он проймет. От него бывает мрут, но, а те, кто выживает, те до старости живут? – продекламировал царевич Филатова. В каком виде вспомнил, в таком и озвучил.

– Да. Вроде этих. Откуда они?

– Это уже народное творчество. Серьезно. По Руси среди простого люда много великих поэтов бегает. Им бы только чуть вздохнуть от гнета. И они всей Европе покажут. – погрозил Леша кулаком в окошко.

– Не ты придумал? Точно?

– Увы, – развел руками Алексей. – Рад бы, но увы.

Петру, конечно, досталось.

Эмоционально.

Он на полном серьезе думал, что в Москве восстание произойдет. Из-за чего, повторяя прием сына, стал ездить по полкам второй новгородской дивизии, что тут проходила обучение, и пробы снимать. Прямо из котлов солдатских. И с людьми разговаривать, вызвав те самым всплеск позитивных настроений у личного состава.

В городе же аристократы всю эту беготню восприняли иначе.

Кое-кто подумывал действительно о подтягивании лично преданных людей и «окончательном» решение вопроса с Романовыми. Но одно дело без малого четыре сотни лейб-кирасир, преданных как собаки царю и царевичу. Они сами по себе – та еще проблема, но решаемая. И совсем другое, когда выйдут полки. Тут мало не покажется никому.

О том, что творили стрельцы в 1682 году все прекрасно знали. Кто-то даже своими глазами видел, отчаянно молясь, чтобы гнев служилых на них не повернулся…

Тем более, что «отчаянные головы» слишком быстро лишались этих самых голов. И каждый раз с выдумкой. Показывая с каждым таким заходом, что правящий дом он именно что правящий. А не «свадебные генералы» на престоле. Да и внутри высшей аристократии не было единства. Далеко не все хотели устраивать переворот. В том числе и потому, что Романовы им в общем-то неплохие варианты предлагали. Да и в своем праве были, наказывая тех, кто против них злоумышлял.

Необычным образом.

Непривычным.

Но что это меняло?

Так или иначе, но к началу февраля эта история затихла. А аристократы демонстративно прекратили тайные собрания. От греха подальше.

Алексей, конечно, не верил, что они проглотили обиду и приняли ситуацию. Однако главное было сделано – противник признал свое поражение и отступил. Самые же буйные, многие из которых числились в списках настоящих руководителей провалившейся попытки переворота 1698 года, либо отошли в мир иной, либо сели под домашний арест в своих вотчинах. Потеряв если не все, то многое. Во всяком случае старого влияния, а также финансовых да людских ресурсов у них более не было…

Еще немного пообсуждав аристократов и последствия Петр с небольшим окружением перешли к подведению итогов кампаний 1702 и 1703 годов. Царевич как раз и явился для этого, заодно привезя деньги. Завершив обобщать материалы…

– Новая пехота показала себя не хуже шведской, – начал Алексей. – Во всяком случае основным фронтом она выдержала натиск и сумела перейти в контрнаступление.

– Это не может быть случайностью? – поинтересовался Михаил Голицын, один из командиров, которому эту пехоту и поручали в генеральном сражении.

– Не думаю. Выучка штыковому бою дала о себе знать.

– Стреляли они тоже отлично. – заметил Меншиков.

– Главным успехом их стрельбы явилось сбивание шведского залпа, который удалось упредить. В остальном же – стреляли плохо. Пулевых ранений крайне мало. Часто, но плохо.

– И что ты предлагаешь? – спросил царь.

– Можно начинать стрелковую подготовку. Не перезарядку, которая у них нормальная. А стрельбу. Целевую. Это дорого. Мушкеты и порох будет жечь – дай боже. Но без этого не поднять толк от всех этих залпов.

– И по сколько выстрелов на человека надо?

– Проверять нужно. Одно дело – стрельба учебная, в спокойной обстановке. Другое – в поле под огнем противника. В бою, насколько я знаю, все скатывается к вбитым долгими тренировками навыкам. Вон мы их сколько натаскивали на штыковой бой. Несколько лет мучали, проливая реки пота. И результат – мое почтение.

– Каждый солдат золотым станет, – хмуро произнес Василий Голицын. – Если стрелять их учить также, как штыку, то там два-три мушкета придется расстрелять, прежде чем научить.

– Вероятно. Зато это очень сильно поднимет результативность огня. И позволит вести залпы не только на сто шагов, но и дальше. В принципе, обученные солдаты могут стрелять на триста шагов по плотным боевым порядкам. Опыты показывают точность в районе четверти попаданий.

– Мы уже обсуждали это, – возразил Борис Шереметьев. – Таким образом мы можем остаться без готовых зарядов.

– Если загодя их не делать на какой мануфактуре. И не возить за войсками в деревянных ящиках вощеных. Это, кстати, позволит лучше и качественней отливать пули. Что дополнительно поднимет результативность огня.

– Может быть… может быть… но это долго и дорого.

– Да отец. И раскроется в полной мере только на нарезном оружии.

– Которое заряжается по две минуты?

– Почему две? При некотором навыке штуцер перезаряжается меньше чем за минуту.

– Ты же понимаешь, что этого недостаточно?

– Понимаю. Но это все тема отдельного разговора. Сейчас не о том. Нам нужно повышать выучку пехоты. Со штыками у них все хорошо. Это радует. Со скорострельностью тоже. А вот с меткостью – катастрофа. Они стреляют «в ту степь». Другой неприятный момент – маршевая подготовка. Ее нет. Солдаты просто еле тащатся. Их нужно выводить хотя бы раз в неделю на суточный марш учебный, чтобы держать в форме. А несколько раз в год выводить на долгие переходы. Сила шведов в скорости. Один раз мы сошлись с ними лоб в лоб. Тогда они думали, что походя сомнут нас. Полагаете это повторится?

– Да, я согласен, – кивнул Михаил Голицын. – Карл очень быстр.

– И еще, – добавил царевич. – Первые ряды во всех полках оказались убиты. Их выбило практически подчистую. Это плохо.

– Это жизнь. – мрачно произнес Петр.

– Лев Кириллович уже освоил производство кирас и шлемов. И я предлагаю первой роте каждого батальона выдавать защитное снаряжение. А лучше всем.

– Ты же сам про скорость говоришь. Полагаешь, что пехота в кирасах и шлемах будет идти быстрее? – заметил Шереметьев.

– Почти все ребята в первых шеренгах были убиты холодным оружием.

– И что?

– Если солдатам давать не полную кирасу с тассетами, а полукирасу без них. Да еще и тонкую, то она не будет тяжелой. А выживаемость очень сильно повысит.

– Не очень тяжелой это сколько? – спросил царь.

– Полукираса имеющая в центре толщину в полинии, а на крылья в треть линии получилась у Льва Кирилловича весом в четыре с половиной фунта[111]111
  То есть, толщина кирасы в районе 1–1,5 мм при весе около 1 кг.


[Закрыть]. Она имеет юбку, чтобы опираться на бедра, отверстия, чтобы крепить упор для приклада и чешую на ремнях, для прикрытия ключиц.

– И что она держит? – поинтересовался Шереметьев.

– Шпагу, штык, палаш, – пожав плечами произнес царевич. – Вероятно удар пикой тоже сдюжит. Шлем, кстати, в три с четвертью фунты вышел. Простой круглый черепник с козырьком и трехчастным назатыльником. На опытах он выдерживал удар пашалом с коня с хорошей вкладкой.

– То есть, снаряжение пехоты станет тяжелее на восемь фунтов[112]112
  8 фунтов – 3,6 кг.


[Закрыть]?

– Да. Что можно компенсировать, забрав у них кое-что из носимого барахла в обоз. Ну или не компенсировать нечего. Просто начать маршевые тренировки. Много. В полном обвесе. Чтобы повысить выносливость.

– Может возить эти полукирасы и шлемы в обозе? – спросил Михаил Голицын.

– Можно, но это опасно. Обоз может отстать. И тогда пехота встретит противника без защиты. Во всяком случае римские легионеры носили и доспехи, и здоровенный щит, и оружие, и прочее имущество на себе. Мы разве хуже? Да, это потребует год-два, чтобы дать пехоте подходящую маршевую подготовку. Но это очень сильно ее укрепит. Да и, судя по опросам, текущая нагрузка ими переносилась вполне терпимо. Так что дополнительные восемь фунтов погоды не сделают. Тем более, что, дав шлем мы заберем кивер. А он тоже не пушинка.

– Лев Кириллович их уже наладился делать?

– Да отец. Наладился. У него уже на складах есть пять тысяч таких полукирас основных размеров. И он продолжает их производить. Не нам, так на продажу. И десять тысяч шлемов есть.

– До весны он сколько сделает?

– Тысяч десять точно полукирас сделает. При текущем темпе. Если ускориться, то… понятия не имею. Нужно выезжать на место и смотреть что к чему. Шлемов еще столько же, наверное.

– Кто что думает? – поинтересовался царь у окружающих.

– Почем они? – спросил Ромодановский.

– Рубль с четвертью за полукирасу и шлем. В казну сейчас он без наценки поставит. По себестоимости.

– На двадцать тысяч пехоты это…

– Двадцать пять тысяч рублей. – перебил его Алексей. – Копейки. Но боевую ценность этой пехоты в штыковой очень сильно поднимет. Ее живучесть. Да и под обстрелом. Эти полукирасы и шлемы тонкие и так то пробиваются мушкетом. Но пистолетом – не всегда. И картечь на излете держат.

– Делаем? – спросил Петр.

Все присутствующие кивнул.

Сын сделал у себя отметку.

– Пока только на московскую пехоту?

– Да.

– Еще что-то важное по пехоте?

– Нам нужны гренадеры. Хотя бы один полк. Отобрать самых крепких и рослых из новых батальонов, заменив новобранцами. Для штурма крепостей. В Орешке нам откровенно повезло. А остальные города сдались сами, без штурма.

– Тоже их в кирасы хочешь одеть?

– В трехчетвертные доспехи. Как лейб-кирасир. С пулестойкой кирасой. А весь их скарб в обоз. Только минимальное с собой.

– А вооружить чем?

– Мушкетонами и ручными мортирками. В соотношении три к одному. Ну и полноценными тяжелыми шпагами. Ведь мушкета со штыком у них нет.

– Шпагами никто из них не умеют фехтовать, – заметил Василий Голицын. – Крестьяне же.

– Научим. Специально учителей фехтования выпишем. И наладим дело. Да и нужно им не так уж и много. Крепкий трехчетвертной доспех будет прощать много ошибок.

– Это годы.

– Годы, – согласился Алексей. – Однако их будет очень сложно переоценить во время решительных штурмов.

– Я думаю вещь дельная, – чуть подумав кивнул Петр Алексеевич, который испытывал определенную страсть к ручным мортиркам. – Что-то еще?

– Егеря нам нужны. Солдаты для действия в лесной и горной местности. Разведка, засады, охранение, борьба с партизанами.

– С кем?

– С местным населением, ведущим борьбу против наступающей армии. Тут потребуется особая выучка и штуцера. Такой характер боев требует прицельной, возможно дальней стрельбы в рассеянном строю. С укрытием за деревьями там, камнями или еще чем на перезарядке. Ну и хороших фехтовальных навыков для ближнего.

– Тоже учителей нанимать?

– Да. И готовить русскую школу. На наемных далеко не уедешь.

– И сколько это денег стоит? – вновь поинтересовался Ромодановский.

– Ладно. – прервал его царь. – Пусть. От двух полков не разоримся. Вещи Леша интересные рассказал. Надо попробовать. Что-то еще по пехоте?

– Пока нет. С этим бы разобраться. Да обучить к московским полкам еще хотя бы один полный резерв по округам. А лучше всех по штатам укомплектовать. Потом о другом будем думать.

– А о чем о другом?

– О морской пехоте, например, для десантных операций морских. Но там работы столько, что проще по несколько гренадерских и егерских полков подготовить, чем один морской пехоты.

– Почему это? – удивился Ромодановский.

– Всех нужно плавать научить. Хорошо. Под нагрузкой. Обучить фехтованию. Меткой стрельбе. И так далее. Эти ребята должны по задумке высаживаться там, где никто и не подумает. С воды вступать в бой с теми, кто будет пытаться не допустить высадку. И обеспечивать десант остальных сил. Там требования ТАКИЕ, что ух… Иначе все это превратится в фикцию. Потом. Это – точно потом. Сейчас полезнее гренадер и егерей завести. Мы их просто быстрее получим.

– Пусть так. Ладно. – покивал Петр. – По пехоте все?

– Все.

– По кавалерии какие-то значимые выводы?

– Уланы и карабинеры себя полностью оправдали. Думаю, нужно продолжать их развивать. Что еще? Хм. Сведение полков в бригады оказалось очень успешным. Возможно имеет смысл бригады сводить в дивизии. А вот организация полков придется немного изменить. Я предлагаю утвердить полки в четыре эскадрона.

– А зачем?

– Кавалерия понесла большие потери в битве при Нарве. И если лошадей мы получили в избытке, в кой то веке, то вот с кавалеристами – проблемы. Больше тысячи человек выбыло. Когда мы их еще выучим?

– А потом, как выучим, вернуть старые штаты? Не много ли возни? – поинтересовался Меншиков.

– Потом, как обучим людей, просто увеличить количество эскадронов до шести, разделив их на два дивизиона. Все-таки полки в пятьсот бойцов слабоваты.

– Кто-нибудь против? – спросил царь.

Но никто не возражал.

– Дальше. Кони. Предлагаю для начала утвердить тысячу фунтов для карабинеров и тысячу сто для улан как минимальный вес. Остальных направить в обозы и к орудиям для замены кляч. Потом, как сдюжим, довести минимальный вес конского состава в тысячу сто и тысячу триста фунтов[113]113
  1300 фунтов = 589 кг, 1100 фунтов = 498 кг.


[Закрыть] для карабинеров и улан соответственно.

– Зачем? – спросил Петр. – Тысячи триста фунтов – это внушительные кони. Не слишком ли жирно?

– В самый раз, отец. В самый раз. Дело в том, что кавалерии нужно тоже выдавать доспехи.

– Как пехоте?

– Для начала – да. Других то нет. Но потом полагаю заменить их на более развитые и крепкие. Пулестойкая полукираса толщиной в линию у Льва Кирилловича получалась весом в 8 фунтов. Но это полбеды. У них очень много ранений рук и ног. Их тоже нужно защищать. Впрочем, тут спешить не надо. Я закупаю в коллекцию старые доспехи по всей Европы. В кунсткамеру. Вот и изучим. Посмотрим, что можно будет сделать. Их ведь нужно изготавливать достаточно массово. Особой толщины не требуется. Даже четверть линии сойдет. Все равно действительно сильных ударов не будет. Ну и спина. Тут тоже нужно думать… Поэтому и хочу им коней в тысячу триста фунтов. Чтобы запас по выносливости и грузоподъемностью был.

– Доспехи бы очень пригодились, – согласился Меншиков. – Шведские рейтары в свалке оказывались нередко крепкими орешками.

– Хорошо, – кивнул Петр, который уже смирился с желанием сына насыщать войска защитным снаряжением. Не по европейской моде, ну и черт с ним. Он ведь уже предлагал вещи, идущие в разрез с новейшим веяниям Европы, и они отменно себя зарекомендовали. – Тогда уланам доспехи в первую очередь. Остальные пехоте.

– Пики еще обламывались после первого удара. – продолжил Александр Данилович.

– Да, – кивнул Алексей. – Длина пик, судя по всему, избыточная. Их можно сделать покороче. Например, четыре с половиной аршина[114]114
  4,5 аршина = 3,195 м.


[Закрыть] вместо шести. И покрепче. И с острым подтоком.

– Еще что-то?

– Да нет. Все остальное вполне в рамках наших ожиданий.

– Артиллерия?

– Полевая показала себя хорошо. Только конский состав улучшать. А вот осадная подвела и с ней явно нужно что-то делать. Я думаю, что хорошо показавшие себя гаубицы поставить на мортирные лафеты. Специально, чтобы стрелять с большим возвышением и дальше. Изготовив для гранат трубки с большим замедлением. Ну отлить особые тяжелые мортиры калибром не менее десяти дюймов, а лучше двенадцати…

Беседа лилась медленно.

Обстоятельно.

Сначала обговорили общие вопросы. Потом перешли к деталям и нюансам. Больше даже не столько армии, сколько тыла. После же задались перспективным проектами. Той же железной пушкой, кораблями с железным силовыми наборами и так далее. И если на собственно армейских вопросах они уложились в час, то по остальным вопросам сожгли натурально полдня, разойдясь ближе к полуночи…

Особенно бурные дебаты шли по будущим кораблям и перспективной колонии. О! Эта тема едва ли не половину всего времени скушала. Хотя царевич даже и не думал, что кого-то заинтересует. Но нет. Очень даже уцепились. И всех – свое видение. Одно хорошо – обошлось без поспешных решений…

* * *

– Ваше величество, – произнес французский посол, – мой король желал бы вашего примирения с Петром.

– Об этом не может идти и речи! – вздернув подбородок процедил Карл.

– Но русские разбили шведскую армию и занял несколько важных крепостей. Мы опасаемся его дальнейшего продвижения. Людовик очень дорожит союзом со Швецией и вами лично. А потому…

– Довольно! – перебил его Карл. – Это было случайностью! В ближайшую кампанию я разгромлю Петра! И вот тогда – поговорим о мире.

– Я передам ваше ответ, ваше величество.

– Если Людовик так переживает за меня, то прислал бы еще денег. А лучше солдат.

– К сожалению, он сейчас ведет кампанию на британских островах и сдерживает всю австрийскую армию. Это величайшее испытание для армии и казны.

– Величайшее испытание… – пробурчал Карл. – Он хочет завершить войну, расплатившись за мир моими землями. Не дает денег. Не присылает войск. Даже его флот находится вдали от Балтийского моря. Я весьма разочарован таким союзником.

– Обстоятельства, ваше величество, так сложились обстоятельства.

– Лучше бы я уступил посулам Леопольда, – раздраженно рыкнул Карл и сделал жест, дескать, выметайся, подчеркивая тот факт, что аудиенция закончена…