Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 138 (всего у книги 299 страниц)

Глава 12

Внутри полуразрушенной гондолы царил не просто хаос, а настоящий ужас, особенно с учетом кровавых брызг и потеков повсюду, а также клочьев окровавленной одежды.

– Тебе бы не надо сюда, – обернулся Ломон к входящей через пролом Олюшке. – Здесь обстановка… не для девушек.

– Ты еще скажи: не для барышень! – огрызнулась та. – Во-первых, я здесь только что была, если у тебя вдруг память отшибло. А во‑вторых, я еще и не такие обстановки видала! – и передразнила Ломона: – Веришь?

Двуединый только хмыкнул, подумав, что осица и впрямь за свою жизнь в «помутненном» Мончетундровске навидалась много чего, уж кровью ее напугать было сложно. Другое дело впечатлительный Васюта…

Но на удивление и тот отнесся к увиденному в гондоле спокойно – только слегка поморщился. Зато Подуха вдруг побледнел и, пробормотав: «Я сейчас…», выскочил через пролом наружу.

* * *

Рабочее место пилотов сохранилось в относительной целостности – на месте остался даже штурвал, напоминающий баранку большого грузовика, а вот разбитая вдребезги рация валялась на полу, так что о радиосвязи с Канталахти можно было забыть. Но сейчас Ломона больше волновало другое.

– И где этот супергостинец? – обернулся он к Зану.

– Вон там, у грузового отсека, – показал кибер в дальний конец гондолы, где тоже было все перемято-переломано, а в полу зияло большое рваное отверстие, через которое, вероятно, и выпали остатки товаров. Перед ним на стене слева до катастрофы, видимо, висели полки и ящички для инструментов и оборудования, но сейчас они были сорваны и валялись, разломанные и смятые, на полу – лишь кое-где еще остались приваренные к обшивке кронштейны.

Внизу же возле стены, по всей видимости, ранее стоял длинный деревянный ящик, но сейчас он был наполовину разрушен, верх и передняя стенка были сорваны и валялись в стороне в виде отдельных и тоже не особо целых досок. Внутри же ящик, скорее, даже сундук, и впрямь, похоже, был поделен до падения на отдельные фанерные ячейки, вот только теперь фанера выглядела не лучше обычной рваной бумаги, а то, что в этих ячейках хранилось, лежало на дне сундука в виде красивой, но вместе с тем и жутковатой своей необычностью друзы из разноцветных, в большинстве своем полупрозрачных кристаллов, которая и впрямь чем-то походила на сказочного ежа.

– Это? – спросил двуединый у кибера, хотя вопрос был, конечно же, риторическим.

– Да, – тем не менее ответил Зан. – И если я дотронусь до него, откроется… ты уже понял что.

– А я не поняла! – выкрикнула Олюшка. – А ну, говорите, что там у вас откроется?!

– Я скажу, – повернулся к ней Ломон. – Даю слово. Но сначала должен убедиться в этом сам. Иначе получится, что я тебя опять… что я невольно ввел тебя в заблуждение.

– Какими мы словами заговорили! – фыркнула осица. – «Ввел в заблуждение»! Не будь здесь Васюты, я бы сказала тебе, как это на самом деле называется.

– Я и сам догадался, что ты хочешь сказать, – обиженно произнес Васюта.

– Все! – прикрикнул двуединый. – Тихо! Потом поболтаем. А теперь отойдите все, кроме Зана, вон туда, к штурвалу, чтобы никого не зацепило границей…

– Границей чего? – насупилась Олюшка, но все-таки отошла, как и Васюта следом за ней. Медок тоже отступил вместе с ними; вероятно, он тоже догадался, о чем идет речь.

– Сейчас увидишь, – ответил Ломон.

А Васюта спросил:

– Тебя самого-то не зацепит? – И посмотрел на кибера: – Зан, где эта граница будет, ты же видел уже?

– Прямо в обшивке за супергостинцем. Вертикальный портал диаметром в сажень.

– Портал?.. – ахнула Олюшка. – Это как «туннель» в лицее, что ли? Тьфу, развели тут секретности, а я-то уже не знала, что и думать. И куда он ведет? А! Наверное, прямо в Канталахти, вот вы и не хотите говорить. Наверное, думали сами, без нас туда с товаром…

– Не в Канталахти, – перебил ее Васюта, у которого от волнения заблестели глаза. – Ох, Олюшка, совсем не в Канталахти… Скорее уж тогда в Кандалакшу, но тоже не напрямую.

– И ты загадками заговорил? – насупилась та. – От тебя я этого не ожидала.

– Я ведь просил: тихо! – снова прикрикнул Ломон. – Приступаем к эксперименту. Зан, трогай «ежа»!

И Зан потрогал.

* * *

Все было почти как тогда, в бункере сопки Нюдуайвенч, отсутствовала только «резиновая» дверь. Пурпурный оттенок приобрела сама обшивка позади разноцветного супергостинца. Пятно имело, как и сказал кибер, примерно сажень в диаметре, иначе говоря, около двух метров. И с каждым мгновением это пятно становилось все ярче и ярче. Теперь свет сделался ярко-сиреневым, и казалось, что он идет снаружи, будто обшивка в этом месте стала прозрачной или исчезла совсем.

– Я пошел, – выдохнул Ломон и шагнул было к порталу, но его обогнал Медок, который, сорвавшись с места, в пару прыжков подскочил к месту свечения и прыгнул прямо в его центр.

– Вот умница, – сказал Васюта, – собой ради друга рискует.

– Или по приключениям соскучился, – буркнула Олюшка.

Двуединому стало неловко, словно Медок сделал это, потому что замешкался он сам. А мешкают в подобных случаях понятно по какой причине – не от излишней храбрости точно. И он не просто шагнул в сиреневое свечение перехода, а почти как Медок запрыгнул туда.

Снаружи был тот же самый лес, вот только деревья вокруг стояли целехонькие, и не было разбросано повсюду остатков груза и частей дирижабля. Оглянувшись, двуединый увидел, что сиреневое пятно портала висит прямо в воздухе. А еще он, конечно же, сразу понял, что не осуществилась его потаенная надежда снова разделиться на Капона и Лома. Этот портал, к огромному сожалению, не сработал, как тот, лицеевский, и Ломон по-прежнему был двуединым.

Медок стоял чуть впереди, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь.

– Ну что, – спросил его Ломон, – есть тут кто поблизости?

Пес дважды отрицательно гавкнул – не очень, впрочем, уверенно, будто давая понять, что поблизости-то нет, а чуть дальше – кто знает.

– А как мы определим, – почесал двуединый в затылке, – наш ли с тобой это мир? В смысле, твой и Капона?

Медок задумался и пролаял три раза, что означало «не знаю».

– Вот то-то же. Хотя…

Ломон поднял взгляд и увидел в голубом безоблачном небе белый инверсионный след самолета, а вскоре услышал и отдаленный гул его двигателей.

– Уже лучше, – одобрительно произнес двуединый. – Нельзя сказать наверняка, что это именно тот самый мир, вдруг есть и другие похожие, но это стопроцентно не мир Зана и Лома. Веришь?

– Гав! – ответил Медок.

Потом он снова принюхался, обернулся к Ломону и что-то пролаял.

– Извини, друг, – сказал сталкер, – я не Зан, чтобы твой язык понимать, а способности Лома, сам знаешь, во мне тоже «сломались». Так что… – развел он руками.

Тогда пес немного отбежал, пристально всматриваясь вперед, остановился, шумно – явно напоказ – принюхиваясь, снова чуть отбежал, опять принюхался. Затем обернулся и гавкнул: понял, дескать?

– Ты что-то унюхал и хочешь туда сбегать? – догадался Ломон. – Давай. Но только если это не опасно и недалеко, а то за нас ребята волноваться будут.

Медок дважды отрицательно гавкнул и скрылся в ближайших кустах. Его не было минуты две, а вернулся он, держа в зубах пластиковую бутылку из-под газировки.

– Ну, если даже тут насвинячить умудрились, значит, мы точно в нужный мир попали, – невесело улыбнулся Ломон, забрал у мохнатого друга бутылку, прочитал на этикетке знакомое название и кивнул: – Да, похоже, мы дома. В смысле ты, я только наполовину. Что ж, пойдем, расскажем всем эту новость. Заодно и Подухе с Олюшкой все объясним… Как думаешь, побьют они нас после этого?

Медок, ни на секунду не засомневавшись, утвердительно гавкнул.

– Вот и я так думаю, – вздохнул двуединый. – Ладно, идем. Защищай меня, если совсем дела будут плохи.

* * *

Когда он шагнул сквозь пурпурный портал в гондолу разбившегося дирижабля, не сразу понял, что случилось. Почему на него вдруг уставились и Васюта, и Олюшка, и даже Зан так, словно увидели привидение? И кто это стоит рядом – Подуха, что ли, вернулся?

Ломон повернулся и увидел… себя. Точнее, нет, повернулся Лом и увидел Капона. Или это повернулся Капон и увидел Лома? Верно было и то, и другое. И Лом, и Капон снова ощущали себя самими собой – впрочем, они сами собой снова и стали. Одеты они теперь были абсолютно одинаково, как и Ломон до этого, – в одежду смешанного полувоенно-полупоходного фасона со множеством карманов, только теперь не рябоватой, а однородной зеленовато-желто-коричневой окраски. И теперь в этой одинаковой одежде они стали совершенно неотличимы друг от друга.

– Вас два Ломона или один Лом, другой Капон? – вырвалось по этому поводу у Васюты.

Ни тот, ни другой ответить не успели, потому что Олюшка торжествующе воскликнула:

– Ну вот! Я же говорила, что это всего лишь «туннель», как в лицее! Ведь там вас такой же из двоих в одного слеплял и снова разделял!

Лом с Капоном переглянулись. Пластиковая бутылка оказалась почему-то в руке у Капона – потому, видимо, что она была из его родного мира. Но поскольку сейчас они находились в родном мире Лома, он и произнес очень серьезным, можно сказать, официальным тоном:

– Нет, это не просто «туннель». Да, переход снова разделил нас с Капоном, но куда важнее другое. Проверка доказала, что наши с Заном предположения верны. Поэтому сейчас мы объясним для всех истинное положение дел. – Он обвел присутствующих взглядом: – Подуха не вернулся? Тогда и нам всем стоит выйти наружу, здесь обстановка и впрямь не способствует долгим разговорам. Зан, отпусти супергостинец, мы пока выходить туда не будем.

Кибер убрал с «ежа» руку, а Васюта, которому явно не терпелось вдохнуть воздух родного мира, спросил:

– Может, логичней было рассказывать как раз там?

– Нет, – синхронно помотали головами Лом с Капоном, и Лом пояснил: – Туда не сможет выйти Зан, а его мысли могут оказаться нелишними. Веришь?

Васюта кивнул, а Капон добавил:

– Да и Подухе снова сюда заходить… Так что давайте пока на этой территории побеседуем. Идемте!

По выражению лица Олюшки было видно, что осице просто не терпится сказать им что-то не особо приятное, но она все-таки сдержалась и молча проследовала к разлому в обшивке.

* * *

Когда все оказались снаружи, Капон протянул Олюшке найденную Медком пластиковую бутылку:

– Сначала посмотрите вместе с Подухой на это, чтобы вы не подумали, что мы сочинили все то, что собираемся сейчас рассказать.

Осица со скептической ухмылкой взяла бутылку, повертела ее в руке и процедила:

– Охренительное доказательство! Не знаю пока, чего именно, но я уже тебе поверила, можешь дальше не рассказывать.

Она собралась отшвырнуть бутылку, но Подуха протянул к ней руку:

– Погоди, дай глянуть! Форма какая-то странная…

– Гляди, – пожала плечами Олюшка. – Было бы на что. Просто какое-то тонкое оргстекло.

– Этикетка тоже странная, – пригляделся трубник. – Не встречал такого названия.

– Да название ладно, – махнул рукой Капон. – Это просто напиток газированный, их там много разных. Ты прочитай, где сделано.

– «Российская Федерация, город Санкт-Петербург», – послушно зачитал Подуха и тут же вскинул голову: – Погоди, что за хрень?.. Какая еще Федерация?! И как ты это из самого Петербурга смог получить?

– Ох ты ж мать твою!.. – охнула, округлив глаза, Олюшка. – Так этот переход не в Канталахти, а в саму столицу ведет?! Петербург уцелел все-таки? А Федерация – потому что империя распалась после войны?.. – И она вдруг воскликнула, вновь повернувшись к гондоле: – Хочу в Питер! Идемте скорей, какие еще могут быть разговоры?!

– Постой! – осадил ее Лом. – Да, эту бутылку сделали в Санкт-Петербурге. Но не в этом, а совсем в другом мире, в который и ведет этот портал. Веришь?

– Ни хрена не верю! – замахала руками осица. – Вы точно замутили с Заном схему по закупке товаров в обмен на гостинцы, только не с Канталахти, а с Петербургом! Только хренушки вам, меня не обманешь!

– Тьфу ты! – начал сердиться Капон. – Да если бы мы такое замутили, зачем бы сейчас стали вам все это показывать-рассказывать? Ты дослушай сначала, как на самом деле все обстоит!

– Или показывайте мне сперва, что за тем переходом, или я не собираюсь слушать вашу очередную брехню! – вскипела Олюшка. – Мало было брехунов, еще один добавился!

– Вообще-то это не брехня, – примиряющим тоном обратился к ней Васюта, но подруга стрельнула в него таким полным обиды и злости взглядом, что он даже попятился.

А Лом с Капоном поняли, что дольше придется с ней спорить, пытаясь доказать свою правоту, чем и правда дать ей посмотреть и убедиться по крайней мере в том, что неверна ее версия. Эта мысль пришла им в головы одновременно, будто сознание все еще оставалось двуединым

– Слушай, Зан, – обратился Лом к киберу, – не в службу, а в дружбу: открой ей портал, пусть туда выглянет, посмотрит.

Капон повернулся к трубнику:

– И ты, Подуха, сходи посмотри, а то ведь тоже невесть что думаешь.

– Не, – судорожно сглотнул трубник. – Пусть она посмотрит и расскажет… Я ей доверяю.

– Давно начал-то? – усмехнулся Лом.

Глава 13

После того как Зан с Олюшкой сходили в гондолу и вскоре оттуда вернулись, осица выглядела хмурой и не произнесла поначалу ни слова. Первым не выдержал Капон:

– Ну так что, поверила? Начинать объяснение?

– А чему там верить? – пробурчала осица. – Лес и лес. Такой же, как здесь. Только без этого, – мотнула она головой на обломки дирижабля. – Может, это вообще наш лес и есть, только где-нибудь в версте отсюда.

– Но ты хотя бы убедилась, что там не Санкт-Петербург?

– Убедилась. Дальше что?

– Тогда ответь: как бутылка из Санкт-Петербурга могла оказаться в нашем, как ты говоришь, лесу?

– Я вам что, мисс Марпл? – насупилась Олюшка. – Но только и вы тогда скажите: как может какая-то бутылка доказать, что там лес какого-то другого мира?

– Но ты ведь согласна, что в этот лес, – повел рукой Лом, – бутылка из Санкт-Петербурга в недавнее время попасть не могла, а с довоенного этикетка на ней просто бы не сохранилась?

– Ну?.. – посмотрела на него исподлобья осица.

– А вот Россия в том мире, – сказал Капон, – пусть и не в виде империи, а федерации, как раз сохранилась, сообщение в ней со всеми городами имеется, ведется торговля, прочие отношения, люди ездят повсюду. Потому и напиток этот сюда из Питера попал без проблем.

– В лес? – скривила Олюшка губы в усмешке.

– Сначала в какой-нибудь город: в ту же Кандалакшу или в Полярные Зори. А уже оттуда люди пошли в лес за грибами-ягодами или просто в поход и взяли газировку с собой. Веришь?

– А вот и не верю! Вот ты как раз и попался на вранье! – торжественно воскликнула Олюшка. – Мало того что Зори какие-то выдумал, но какой идиот поперся бы за грибами в Помутнение?!

– Все дело в том, Олюшка, – ровным негромким голосом произнес Васюта, – что в нашем мире никакого Помутнения нет.

Он заранее напрягся, ожидая на свои слова очередной выпад осицы, но та вдруг вздрогнула и теперь сама попятилась от Васюты:

– Только не говори, что ты из того мира!

– Вообще-то как раз из того, – опустил голову Васюта, но тут же вскинул ее снова: – Но это ничего не значит! Я возьму тебя с собой! Знаешь, сколько там у нас книг?!

Олюшка в изумлении уставилась на Васюту и замерла, будто окаменела. Это длилось едва ли не минуту в полном, едва не звенящем от напряжения молчании. И Олюшка сказала вдруг то, чего никто, и уж тем более сам Васюта, от нее не ожидал:

– Ну а если я попрошу тебя остаться со мной в этом мире?

– Конечно, останусь, – почти беззвучно, но так, что услышали все, без промедления ответил тот.

* * *

А потом Лом с Капоном, дополняя друг друга, подробно рассказали все, что сами знали о двумирии, о том, как из другого мира в этот попали Капон, Васюта и Медок, о том, как их перед этим повстречали Лом и Зан, о том, наконец, зачем им всем понадобилось ехать в Канталахти… Рассказали все, за исключением того, что Зан был послан в Мончетундровск Секретным отделом департамента государственной полиции Романова-на-Мурмане – СОД. Капон в принципе считал себя не вправе лезть в данную тему, а Лому хоть и были до глубины души неприятны как этот департамент, так и сами содовцы, почему-то казалось, что рассказать об этом – все равно что предать Зана.

Но Олюшка, поверив, похоже, если не окончательно во все, то в основное и главное, спросила, прищурясь, у Лома сама:

– А зачем вы с Заном поперлись в Мончетундровск вообще? Только не надо мне опять заливать, – предостерегающе подняла она руку, – что за тобой охотится полиция и ты решил спрятаться в Мончетундровске. Мы с Анютой и в первый раз не особо в это поверили, однако доверчивая Светуля сумела нас тогда убедить. Но теперь-то, когда ты из Мончетундровска тоже намылился, с чего бы вдруг перестал бояться быть пойманным? Да и Зан как-то не похож на безоговорочно преданного, безмозглого перепаянного слугу – слишком он умен и самостоятелен для этого. Но главное, это не объясняет, как вы с ним оказались в бункере на сопке. Так что давай или колись окончательно, или сознавайся, что все сказанное вами ранее – большая развесистая клюква. Или, скорее, лапша на наши с Подухой уши. Но тогда вам с Капоном надо в писатели пойти, хорошо сочинять получается, я бы книжки таких братьев-фантастов с удовольствием почитала.

– Мы поперлись в Мончетундровск, – сказал вдруг Зан, – потому что таким было мое задание, полученное в СОД, поскольку я служил именно в этом департаменте. Я должен был найти на горе Нюдуайвенч место вероятного перехода в иной мир, а если он существует – перейти в этот мир и убедиться, что в той России сейчас коммунистический строй. После этого я должен был уничтожить переход и убить Лома.

– А Лом-то тут при чем?! – дуэтом выкрикнули обалдевшие от услышанного, но явно поверившие во все Олюшка и Подуха.

– Предполагалось, что в бункере будут сложные электронные системы защиты, которые по плечу вскрыть только самому лучшему во всем Романове взломщику. Убить же его после проведения операции следовало потому, что все должно было остаться в тайне, свидетели СОДу были не нужны.

– Но что-то пошло не так?.. – хмыкнула начинающая приходить в себя осица.

– Да, – кивнул Зан. – Лом так меня достал, пока мы добирались до Мончетундровска, что я решил: легкая смерть будет слишком простым для него наказанием.

– А еще он научился за это время довольно неплохо шутить, – улыбнулся Лом. – Правда, так и не перестал быть занудой.

– И все-таки: почему ты не выполнил задание? – пристально посмотрела на кибера Олюшка.

– Вмешалось много неучтенных факторов, – безэмоционально ответил Зан. – Начать хотя бы с того, что я неверно определил существующий в той России строй. Двойник Лома тоже стал для меня неожиданностью. Да и Медок… – растянул кибер губы в подобии улыбки. – Как бы я смог расстаться с таким чудесным псом?

– А я? – спросил Васюта.

– А ты – Васюта.

– Но-но! – сделала шаг вперед осица. – Ты его не обижай!

– Не надо, Олюшка, я могу сам за себя постоять, – остановил ее Васюта. – Хотя Зан все сказал правильно. И Лом с Капоном, кстати, тоже. Теперь ты нам веришь?

– Верю, – немного подумав, ответила та. – Но мне кое-что все равно непонятно. Самое главное: если для того вашего перехода потребовалась энергия взрыва какой-то сверхохренительной бомбы, то как такой же переход открылся сейчас только лишь потому, что Зан погладил «ежика»?

– Я полагаю, – сказал на это кибер, – что здесь опять вмешалось несколько факторов. – Во-первых, гравитационная оказия, так называемая «дирипадка», сцепила вместе несколько гостинцев, сильно при этом усилив, а также скорее всего изменив их свойства. Второе – сама эта оказия. Мы пока выяснили, что она воздействует только на неорганику, и ее влияние возрастает с увеличением высоты. Но мы ничего не знаем, как она воздействует на сложные электронные схемы, присутствующие во мне, или даже непосредственно на присутствие искусственного интеллекта – возможно, именно так, что нахождение ИИ в контакте с образовавшимся супергостинцем, усиленное оказией, осуществляет пробой между мирами. Мы ведь понятия не имеем, сколько энергии несет в себе эта оказия. Может, ее ничуть не меньше, чем в той бомбе. Возможно, «дирипадка» простирается на огромные высоты, вплоть до стратосферы, и подпитывается космическим и солнечным излучением, которые куда меньше блокируются там магнитосферой нашей планеты, да и атмосфера там уже настолько тонка, что почти теряет свои защитные свойства. Помимо того…

– Стоп, хорош! – подняла, сдаваясь, руки Олюшка. – На это даже прочитанных мною книг не хватает. Но я примерно поняла суть: «дирипадка» – та еще хрень.

– Особенно когда Зан погладит в ней «ежика», – добавил, улыбаясь непонятно чему, Васюта. – У меня даже стих такой есть.

– Кто бы сомневался, – сказал Капон, а Васюта зачитал:

 
Мама ежа в магазине купила,
Папе под простынь его подложила.
Папа улегся когда на кровать,
Вспомнил другую какую-то мать.
 

– Правильно говорить «простыня», а не «простынь», – заметил кибер.

– Тогда ритм стиха нарушится, – возразил Васюта. – Для стихов, тем более шуточных, и такая форма вполне допустима.

– Вы что, охренели?! – взвилась вдруг Олюшка.

– А… что случилось?.. – растерянно заморгал Васюта.

– Что случилось?! А то, что ты из другого мира, это так, фигня несущественная?.. То, что вообще какой-то другой мир существует и разумный робот туда дырку пробил через хренакнувшийся с неба дирижабль, – это что, ромашки с Елисейских полей?..

– Елисейские поля – это не те поля, где ромашки… – пролепетал обескураженный Васюта. – Погоди, а откуда ты про них знаешь?.. Ах да, из книг же!

– Из книг, да! – продолжала яриться осица. – Я много чего узнала из книг, кроме того, что вы все теперь собираетесь делать? С чем мы теперь в Канталахти заявимся? С разноцветным каменным ежиком? Простите, мол, ребята, все гостинцы как-то вот в такой сувенир слиплись, а ваших друзей уроды грибоголовые схарчили. Но мы в этом не виноваты, мы лишь за то хотим прощения у вас попросить, что в ваш дирижабль стреляли.

– Мы не в сам дирижабль, – проговорил молчавший до сих пор Подуха, – мы просто рядом с ним стреляли.

– А, ну да, тогда нас, конечно же, сразу простят!

– Мы ведь еще и товар им вернем… Какой уцелел… Уцелел ведь какой-то.

– Я тоже считаю, что в Канталахти нам теперь делать нечего, – твердо произнес вдруг Зан.

Все с удивлением уставились на него.

– Предлагаешь вернуться в Мончетундровск? – спросил Лом. – Не думаю, что нас там радостно примут даже с остатками уцелевшего товара.

– Я предлагаю поехать в Романов-на-Мурмане.

– Что?! – воскликнули, кажется, все разом. А Лом недоброжелательно прищурился:

– Хочешь наконец-то перед хозяевами отчитаться?

– После всего произошедшего бывшие хозяева меня в лучшем случае перепрошьют, стерев память, а в худшем попросту демонтируют на запчасти, – спокойно проговорил Зан. – Но если вы уделите мне шесть с половиной минут – это в том случае, если вы не станете перебивать, – я поясню возникшие у меня мысли.

– Ну, поясни, – буркнула Олюшка, – послушаю еще одного сказочника, коли книг все равно нет.

– Рассказывай, – переглянувшись с двойником, кивнул киберу Лом.

– Вы тоже не возражаете? – поочередно глянул тот на Васюту, Подуху и Медка.

Пес дважды гавкнул, двое других помотали головами.

И тогда Зан озвучил свою идею. Поскольку в Канталахти после всего случившегося их и впрямь теперь ждало невесть что, вплоть до смертного приговора, если их сочтут виновными в гибели летунов, лучшим вариантом он посчитал отправиться в Романов-на-Мурмане. К содовцам он, конечно же, идти не собирался – это было самоубийственно и для него самого, и грозило большими, скорее всего летальными неприятностями всем остальным как весьма нежелательным свидетелям, да к тому же еще и соучастникам. Но у Зана по специфике прежней работы осталось в городе много связей, в том числе и среди тех, кто был бы весьма заинтересован в получении удивительных, почти волшебных по своей сути артефактов-гостинцев в обмен на продукты и товары «широкого потребления», включая оружие и патроны. То есть он предложил заменить логистическую цепочку Канталахти – Мончетундровск на Романов-на-Мурмане – Мончетундровск с вездеходом в качестве транспортного средства вместо дирижабля. Главным козырем Зана стало то, что у мончегорцев больше не было причины ехать в Канталахти, аккумулятор теперь был не нужен. У мончетундровцев же не было никакой уверенности, что канталахтинцы их простят и возобновят торговлю; как бы и вовсе жизнями или свободой за все хорошее не поплатиться. А собственная торговля – дело другое, тут ни у кого прощений и разрешений просить не нужно, сами себе хозяева.

– Плюс еще в том, – сказал он в заключение, – что область Помутнения в сторону Романова простирается от Мончетундровска не столь далеко, как в текущем направлении, – уж мерзодведей там нет точно, как и всевозможных «жертвенников», «дирипадок», «тормозилок ИИ» и кто знает каких еще сюрпризов так называемой Зоны Севера.

– Зато там есть «черный ужас», – вспомнил рассказ старого машиниста Лом.

– С ним сталкивались полвека назад, если это вообще не легенда, в чем я больше чем уверен, – сказал Зан. – В остальном весь путь нами уже разведан и досконально сохранен в моей памяти. Да, расстояние на двадцать с лишним верст больше, но мы можем устроить так, что придется ездить на вездеходе лишь сорок верст, до Лапландии, а там уже ходит поезд.

– Тогда придется делиться и с железнодорожниками, – задумчиво проговорил Лом – было видно, что идея кибера его явно заинтересовала.

– Зато сэкономим на горючем. Детали нужно будет продумать и обговорить – например, загружаться-выгружаться не в самом Романове, чтобы не вызывать излишнего любопытства у кого не следует, а в Коле, – но сама суть, я надеюсь, понятна?

– Но мы все равно в деле! – на всякий случай напомнил о трубниках Подуха.

– Разумеется. Техобслуживание, заправка, погрузка-разгрузка будут на вас, как и обсуждали ранее.

– «ОСА» тоже в деле! – мотнула головой Олюшка.

– Конечно. Тонкости обсудим позже, со всеми заинтересованными лицами.

– Есть еще один нюанс, – проговорил взломщик и пристально посмотрел на Зана: – И ты знаешь какой.

– Тот, что тебя в Романове могут схватить и посадить за прошлые делишки?

– За прошлые, за настоящие, за будущие…

– Но ведь до сих пор не схватили, как-то справлялся? А теперь ты будешь не один, вместе будем думать, как не попасться. Не забывай, что и мне придется избегать опасных встреч. Куда более опасных, чем просто с полицией. Но ведь мы в любом случае не собираемся фланировать по Николаевскому проспекту[300]300
  Вымышленное название, существующее лишь в реальности Помутнения.


[Закрыть], полагаю, нам и вовсе лучше иметь штаб-квартиру в Коле или даже в Лапландии, а в Романове-на-Мурмане бывать лишь при крайней необходимости.

– Мы-то с Олюшкой можем показываться, – сказал Васюта, – нас там не знают.

– Ну так что тогда? – одобрительно ему кивнув, обвела всех взглядом осица. – Собираем товар, грузим в вездеход и шпарим в обратную сторону!

– Только сначала я с вами распрощаюсь, – улыбнулся Капон с легкой грустинкой. – То есть мы с Медком, если Васюта точно решил здесь остаться.

Медок вдруг заскулил и подбежал к Лому.

– Ты чего? – удивился Капон. – Ах да, теперь же Лом тебя может понять. Ну, скажи ему, что ты придумал.

Пес сунул лапу в ладонь взломщика и тот, изумленно вздернув брови, произнес:

– Медок тоже хочет остаться в этом мире…