Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Глава 10

Судя по всему, разваливаться дирижабль начал еще в воздухе. Ближе к сталкерам лежала, врывшись винтом в землю, вторая мотогондола. А вот дальше все было завалено как остатками груза, что не успели передать мончетундровцам летуны, так и деталями конструкции самого летательного аппарата, большей частью его каркаса – шпангоутами, стрингерами, крепежными планками и рейками, кое-где еще обтянутыми обрывками бурой оболочки, хотя основную ее часть унесло, видимо, еще дальше ветром.

– Эх, груз-то вывалился! – с сожалением пробормотал Подуха. – Почти все ящики поразбивались! Как мы тут теперь чего соберем…

– А гостинцы? – спросила у него Олюшка. – Где хранились гостинцы – тоже вместе с грузом?

– Мне-то откуда знать? – пожал трубник плечами. – Нас канталахтинцы внутрь не впускали, выгружали груз на площадку, а дальше уже мы его с трубы спускали. А гостинцы мы им передавали – и все, дальше уже они сами с ними что хотели, то и делали. Ну а тебе-то что за печаль?.. Ага! Так ты на наши гостинцы позарилась!

– Какие же они ваши? – прищурилась осица. – Сам же только сказал, что вы их летунам передали.

– Но груз-то они не весь нам за это отдали, значит, часть гостинцев – наша!

– Вот он, твой груз, – повела рукой Олюшка, указывая на валяющиеся повсюду мятые коробки и разломанные ящики, – забирай!

– А ты заберешь гостинцы, так, что ли? – вскинулся Подуха.

– Опять вы грызню устроили?! А ну хватит! – прикрикнул на них двуединый. – Сколько раз говорить: мы теперь одна команда, и все, что найдем, – наше. Сначала соберем, что уцелело, а потом уже станем решать, что с этим делать. Хотя что тут решать – доставим все, что найдем, в Канталахти. Но сейчас важнее всего убедиться, точно ли погибли все летуны, вдруг кто-то жив остался, а мы тут языками воздух молотим, драгоценное время теряем.

– Что-то я не вижу никаких летунов, – проговорил пристально глядящий вперед Васюта, – ни живых, ни мертвых.

– Значит, они по-прежнему в гондоле, – сказал Ломон, и Медок, коротко гавкнув, подтвердил это.

– Знать бы еще, где она, – почесал затылок Васюта.

– Так вон она, – протянул указательный палец Подуха, – за той кучей поваленных деревьев виднеется. Ух-ты, какая там дырища в корпусе! Медок, ты через нее выбрался?

Пес вновь однократно гавкнул.

– Они живы! – изумленно воскликнула посмотревшая туда же осица. – Во всяком случае, один из них! Видите, он вылезает?..

Теперь и Ломон увидел, как из огромной прорехи в корпусе гондолы выбирается человек в буром комбинезоне. Подробности мешали рассмотреть ветки поваленных деревьев, но вот летун вышел из-за них и…

Это был не летун. И не человек вовсе! То, что двуединый сталкер принял за бурый комбинезон, было отвратительными «сосульками», покрывающими тело мерзодведя. Да, это был именно он, теперь ясно стала видна и его бледная конусообразная голова. А в передних лапах он держал что-то длинное, кроваво-красное… О! Это была человеческая нога – от колена и ниже. Мерзодведь знакомо до рвотных позывов надвое расщепил поганочную голову и опустил жуткое угощение в разверстую багровую полость.

– Я знаю, что это бесчеловечно, – прошептал побледневший Васюта, – но удержаться не могу, это выше моих сил… – И он срывающимся на нервное подвывание голосом выдавил из себя четверостишие:

 
Мама все папочку поедом ела,
Папочке это весьма надоело.
Взял ее в Зоо «зверей посмотреть» —
Маму там поедом скушал медведь.
 

– Похоже, ты реально кукухой поехал на фоне своих внутрисемейных разборок, – уставился на него Ломон. – Мало того что постоянно всяческих родственников в своих стихах мочишь, так ты даже сейчас, когда реальные люди погибли, продолжаешь хохмить.

– Отстань от него! – вдруг злобно оскалилась Олюшка. – Он же сказал, что это не специально! У человека такая реакция на страх. Кто-то в штаны писается, а кто-то стихи сочиняет…

– Ну да, – скривил двуединый в усмешке губы, – кто-то написа́л, а кто-то напи́сал. Суть одна, разница лишь в ударении.

– Вообще-то я это не прямо сейчас сочинил, – стал объяснять Васюта. – Сейчас просто вылезло.

– Выходит, это он не попи́сал, – хохотнул Подуха, – а покак…

– А вот тебя я сейчас точно придушу! – ринулась к трубнику осица.

– А ну отставить! – рявкнул Ломон, хватая ее за плечо. – Сколько раз говорить: мы теперь одна команда!

Олюшка сбросила руку двуединого и тряхнула головой:

– Если одна, то почему вы все на Васюту набросились? Или он не в нашей команде? Он, что ли, виноват, что мерзодведь кровь почуял и решил перекусить?

– Да не виноват он… – поморщился двуединый и примиряюще глянул на Васюту: – Ты прости, это тоже на нервной почве вырвалось. Веришь?

– Между прочим, он там не один, – сказал вдруг Подуха.

Ломон перевел взгляд на разломанную гондолу дирижабля и тоже увидел, как из дыры в корпусе выбирается еще один мерзодведь. Сталкер едва сдержался, чтобы не обругать себя вслух самыми непечатными словами: вместо того чтобы следить за обстановкой, он в такой серьезный момент затеял идиотские разборки! Или у него на самом деле не все в порядке с головой? Впрочем, какие могут быть сомнения, если у него в одной черепушке теснятся теперь сразу два сознания! Удивительно еще, как он вообще не спятил. Но теперь и в самом деле было не до рефлексии, надо было принять грамотное и максимально безопасное для группы решение.

– Пока не стрелять! – для начала сказал он, увидев, как навели в сторону мерзодведей стволы винтовок Подуха и Олюшка. – Они нас, похоже, еще не заметили. А мы даже не знаем, сколько их на самом деле. Может, там еще и третий застрял.

– Нам и с двумя без вездехода не справиться, – проговорил Васюта. – Вот теперь-то, думаю, самое время Медку к Зану бежать.

Наверное, не стоило говорить о том, что мерзодведи их не заметили. Так, во всяком случае, подумал двуединый, увидев, как повернул к ним голову с зеленовато-желтыми шишками глаз сначала один, а затем и второй смертоносный урод. Издав отвратительно булькающий рев, словно легкие утырков были заполнены гноем, обе твари неспешно, но целеустремленно направились к ним.

– Медок! – крикнул Ломон угрожающе оскалившемуся на врагов псу. – Лети к Зану, скажи, что нужна его помощь. Пусть садится в вездеход… Нет, отставить вездеход, пока разберется в управлении, пока доедет – на своих двоих Зан быстрее примчится. И скажи, что «дирипадка» на него не подействует. Во всяком случае, сильно… Короче, скажи, что мы в беде, пусть поторопится!

Медок умчался за подмогой, а четверке сталкеров волей-неволей пришлось стать единой командой – перед лицом смертельной опасности все разногласия забываются быстро.

Что интересно, первым открыл огонь Васюта, хотя он хуже остальных умел стрелять. И самым удивительным стало то, что он сразу же и попал в одного мерзодведя – причем прямо в шишкообразный выпученный глаз. Выпуклость тут же исчезла, выплеснув целый фонтан мерзкой желто-белесой слизи, которой, вероятно, были заполнены головы мерзодведей. Но как и при первой схватке, утырок будто не заметил, что ранен, и упрямо продолжал приближаться.

Начали стрелять и остальные сталкеры. Они не сговаривались, но вышло так, что главной целью все выбрали именно ту тварь, которую лишил глаза Васюта. И это поначалу имело успех. Когда бледная поганкообразная голова чудовища стала напоминать сочащееся мерзкой жидкостью решето, мерзодведь все-таки остановился, и Ломон почти уже поверил, что тот сейчас повалится на землю. Но нет. Скорее всего, потеряв способность видеть – ведь он уже лишился и второго глаза, – утырок как-то по-иному попытался сориентироваться – с помощью слуха, нюха, еще каких-нибудь неведомых органов чувств… По крайней мере через пару-тройку мгновений он снова двинулся вперед, не менее уверенно, чем до этого.

Дело принимало скверный оборот. Ломон понимал, что рано или поздно у них кончатся патроны, и тогда останется только одно – спасаться бегством. А много ли набегаешь по лесу, который для мерзодведей является родным домом и где они наверняка будут иметь фору в ловкости и скорости? Да, потеря зрения и крови, вероятно, их слегка затормозит, но достаточно ли сильно, чтобы от них убежать? В идеале – как раз до вездехода, в котором можно и укрыться и гусеницами которого можно этих утырков давить.

Скорее всего нечто подобное думали и остальные бойцы группировки. Во всяком случае, Васюта срывающимся от волнения голосом сказал:

– Если что… если я сейчас вдруг… Короче, не хочу, чтобы Ол… чтобы вы все думали, будто у меня и правда в семье разборки какие-то. У меня нормальные мама с батей. Но они часто друг над другом подшучивают, ну-у… с черным таким юморком, с матерком, ясен пень… Я привык к этому, оттуда, наверное, у меня все и пошло. Но они друг друга любят, и я их тоже люблю. В общем, знайте.

– Ты стреляй давай! – прикрикнул на него Подуха. – А то эти утырки тебя сейчас тоже полюбят.

* * *

Вероятно, предсказанные трубником «любовные» отношения и впрямь бы в скором временем осуществились. Но тут Ломон услышал позади себя приближающийся топот, затем громкий треск, будто кто-то переломил дерево, затем снова топот, но уже сопровождаемый непонятным шумом, напоминающим звук вращающегося вертолетного винта. Оглядываться было некогда, враг был уже совсем близко, но источник странного шума вскоре сам возник перед глазами.

Это был Зан, раскручивающий над головой, словно гигантскую палицу… ствол молодой сосны. Двуединому не послышалось – кибер в самом деле сломил дерево, которое превратил в деревянный пропеллер. Но не для того, чтобы взлететь, а для того, чтобы… Ну да, так и есть: Зан подбежал к ближайшему мерзодведю и размозжил ему сосной продырявленную голову. Не останавливаясь, он в два прыжка добрался до второго и обрушил на того сосновый ствол сверху. Утырка перекосило, он закрутился на месте, и тогда кибер, отбросив дерево к замершему первому уроду, широко развел руки, а потом резко сомкнул их с двух сторон отвратительной белесой головы. Та лопнула, словно спелая дыня, расплескав вокруг свое мерзотное наполнение. То ли Зан так хорошо рассчитал удар, то ли это совпало случайно, только сам кибер при этом вышел, что называется, сухим из воды – на него самого гадкая слизь не попала.

Удивительно, но, даже лишившись голов, мерзодведи находились в неподвижности недолго. Вероятно, у них не только имелись дополнительные органы чувств, но и координацией их действий заведовал не только головной мозг, если тот у них, конечно, имелся до этого в принципе. Как бы то ни было, утырки вновь стали двигаться, но все-таки уверенности у них в этих движениях поубавилось. Они направились уже не в сторону сталкеров и даже не к своему новому обидчику, а по явно лишенным цели траекториям. Они напоминали огромные сломанные игрушки, которые стали дергаться то в одну, то в другую сторону, кружиться на месте, пятиться, делать бессмысленные резкие выпады… Все закончилось тем, что мерзодведи наткнулись в итоге один на другого и, словно обрадовавшись, что вновь обрели цель, принялись кромсать и раздирать тела друг друга на части. В конце концов они стали представлять собой некий единый кроваво-бурый, сочащийся и брызжущий гадостью ком, который сначала упал на землю, какое-то время продолжил, вздуваясь и опадая, кататься по ней, а затем постепенно стал замедляться, будто смертельно устав, и в итоге все-таки замер.

– Как-то так, – сказал, повернувшись к сталкерам, кибер. – Я ведь все правильно сделал?

– Более чем, – ответил Ломон. – Спасибо.

– Вот даже и от меня тоже, – очень серьезно сказала Олюшка.

– А где Медок? – завертел головой Васюта.

– Я попросил его побегать вокруг и проверить, не бродят ли поблизости другие мерзодведи.

– Побегать вокруг?! – ахнул двуединый. – Он ведь может угодить в оказию!

– Ну, во‑первых, – спокойным, уверенным тоном произнес Зан, – он здесь уже бегал до нас и никуда не угодил. А во‑вторых, риск подвергнуться всем нам, включая самого Медка, нападению мерзодведей куда выше, чем ему сейчас попасть в оказию.

– Но ты же легко можешь справиться с этими утырками! – воскликнул Подуха.

– Не так уж и легко. На это ушло весьма много моей энергии, а восполнять ее помимо генератора вездехода здесь нечем. К тому же эти мерзодведи были уже сильно ослаблены после полученных от вас ранений. Но если нападут новые, со свежими силами особи, долго стрелять по ним у вас не получится, патроны остались в вездеходе. В моем автомате один магазин и два запасных в карманах, но это тоже не особо большой арсенал. Поэтому если Медок скажет, что опасность поблизости присутствует, лучше будет вернуться в вездеход. Кстати, – покрутив головой в своей жутковатой манере на все триста шестьдесят градусов, сказал кибер, – вы, как я вижу, обнаружили место падения дирижабля. И как я понял, выживших нет. Каковы ваши дальнейшие планы?

– Наши дальнейшие планы – найти гостинцы, – сказала Олюшка.

Подуха тут же сверкнул в осицу недобрым взглядом. Ломон это заметил и предостерегающе поднял руку:

– Давайте я скажу, а то тут у некоторых мнения расходятся. Так вот, Зан, как ты видишь, гондола разрушена. Причем, – повел он перед собой рукой, – судя по этому бардаку, произошло это еще в воздухе, и груз – во всяком случае, его часть, – вывалился. Надеюсь, что-то все-таки уцелело, так что нам и придется заняться поиском того, что еще можно использовать. Даже если что-то получило повреждения, но есть шанс потом починить, все равно его нужно забрать, особенно если это касается оружия. Но и продукты нужно будет собрать по максимуму, даже если они высыпались из упаковок, но их еще можно употребить в пищу. Что касается артефактов… в смысле гостинцев, которые везли летуны, их, конечно, тоже бы хотелось найти, потому что это будет веский аргумент, когда мы прибудем в Канталахти, – с нами тогда, думаю, будут куда доброжелательней разговаривать. Верите?

– Я как раз потому и говорила, что гостинцы важнее найти, чем грузы, – кивнула Олюшка. – Конечно, летуны по-свински поступили, что плату взяли, а товар не весь выгрузили, но тут как бы и наша… – обвела она красноречивым взглядом Зана и Подуху, – …вина имеется, они за жизни свои опасались. Но с другой стороны, плата до места назначения тоже не добралась, хотя часть товара доставлена. И если мы заплатим, тогда уже можно будет не только извиняться, но и деловой разговор начать.

– Что ты имеешь в виду под деловым разговором? – заинтересованно посмотрел на нее двуединый.

Глава 11

Олюшка, видимо, читала не только беллетристику или же сумела почерпнуть даже из художественных романов весьма практичные мысли. Само собой, она и в принципе умела неплохо соображать.

– Вы уверены, что в Канталахти много дирижаблей? – для начала спросила осица.

– Маловероятно, – сказал на это Зан. – Было бы много, устроили бы более продуктивный обмен. Или даже посылали бы своих искателей гостинцев… то есть сталкеров, как мы таких людей называем, и в сам Мончетундровск, и в другие места, затронутые Помутнением. Вероятно, попытались бы наладить воздушное сообщение и с Романовым-на-Мурмане. Но этого нет, а значит, дирижаблей там мало. Я даже полагаю, что этот был и вовсе единственным.

– Вот! – подняла палец осица. – Из этого я как раз и исхожу. Ведь мы тогда можем предложить им свои услуги. Расплатимся за полученный груз, принесем свои извинения и предложим взаимовыгодную сделку: вместо дирижабля грузы будем перевозить мы. На вездеходе.

– Что?! – завопил Подуха. – А мы тогда, получается, на хрен не нужны?! Да я тебя… – попытался навести он «Печенгу» на осицу, но Ломон успел схватиться за ствол и рывком опустить его вниз.

– А ну, прекрати эту …! – выматерился двуединый, хоть ни одна из его ипостасей и не любила этого делать. – Дай человеку договорить, а потом уже вякать будешь! И если еще раз попробуешь наставить на кого-нибудь из нас оружие, потопаешь «к своим» пешком!

– А чего она!.. – забухтел трубник. – Да ведь Потап если узнает, он же сам ее…

– Может, ты сначала и правда дослушаешь? – на удивление спокойно спросила Олюшка. – Кто тебе сказал, что я собираюсь обидеть Потапа с его командой? Вы будете делать то, что и делали. Ну, разве что, кроме причаливания вездехода к трубе – это, думаю, все-таки лишнее, – усмехнулась осица. – Зато его техническое обслуживание, заправка, погрузка-разгрузка будет на вас. Плюс охрана базы – ее, пожалуй, даже придется усилить, потому что кое-кому мой вариант все-таки не понравится.

– Скупщикам? – догадался успокоившийся трубник. – Хочешь со своими их место занять?

– Ну да. Я ведь говорила уже, что как раз с этим предложением к вам и шла. А тут вон как все завертелось, будто специально под наши планы. Но это все лишь в том случае, если мы найдем гостинцы, чтобы расплатиться сейчас с канталахтинцами.

– Можно просто вернуть им товар, – подключился к разговору Васюта. – Не весь, ясен пень, но все-таки. Форс-мажор ведь как-никак.

– А кто этот форс-мажор устроил? – сверкнула в него взглядом осица.

– Но дирижабль-то без нашего участия упал…

– Да? А чем ты им это докажешь? Если мы с пустыми руками припремся, на нас легко еще и это могут повесить до кучи. Я бы вот даже как сделала: кто-то с частью артефактов остается в каком-нибудь укрытии, а остальные идут разговаривать. Расплачиваются за то, что уже было доставлено, а остальное предложат в качестве утверждения сделки. Риск, конечно, все равно остается, но в другом случае никто не помешает им просто все у нас отобрать и выпинать из города.

– Или убить, – тихо произнес Васюта.

– Ясен пень, – передразнила его Олюшка.

– Что ж, план вполне себе ничего, – задумчиво проговорил Ломон. – К тому же трубники пригодятся еще и затем, чтобы водить вездеход – вот, Подуха, ты как раз тут и пригодишься.

– Почему я?.. – удивился тот. – Васюта же есть…

Двуединый едва снова не выматерился – уже на себя, чуть ведь не проговорился, что Васюта и одна из его собственных половин этот мир намереваются покинуть. Но он быстро нашелся:

– Один Васюта, что ли, будет за рычагами безвылазно сидеть? Он ведь тоже человек – и заболеть может, и просто устать.

– И умереть… – еще тише добавил Васюта.

– Короче говоря, причин, чтобы иметь запасной экипаж, много, – подытожил Ломон. – Но все это не будет иметь никакого смысла, тут Олюшка стопроцентно права, если мы не найдем хотя бы часть гостинцев. А вот и наш разведчик бежит, сейчас узнаем, поиском нам заниматься или еще придется с утырками повоевать.

К сталкерам действительно вернулся Медок. Подбежал к Зану, что-то ему пролаял.

– Ты уверен? – переспросил кибер.

Пес ответил ему по-собачьи. Зан удовлетворенно кивнул и обернулся к остальным:

– Поблизости мерзодведей нет. Медок учуял кое-какую живность, самой крупной из которых являются пара лис и несколько зайцев, но и только. Так что мы можем приступать к поискам.

– А в самой гондоле не засели еще утырки, случайно? – с опаской глянул на останки дирижабля Васюта.

– Сейчас Медок проверит, – сказала Олюшка.

Ломону этот вариант не особо понравился, но возразил первым кибер:

– Нет. Для пса это слишком опасно. Даже если там нет больше мерзодведей, то сама гондола сильно повреждена и вполне может продолжить разрушаться, когда Медок будет внутри. Я же куда более прочный. К тому же, если гостинцы остались внутри гондолы, падение могло их разбросать повсюду, что также может повредить псу, если он какие-то не сможет заметить, а ведь среди них встречаются и не вполне безобидные. Я же наверняка обнаружу их с помощью моих датчиков.

– Положим, твои датчики тоже не все артефакты обнаруживают, – сказал Васюта, – «небывашку» же ты не смог увидеть.

Медок снова что-то пролаял. Зан молча помотал головой. Пес повторил – более настойчиво.

– Нет, – ответил ему уже вслух кибер.

– Что он говорит? – спросил Ломон.

– Так, – покрутил ладонью в воздухе Зан. – Разное.

– Ты давай не юли, железяка ржавая! – начал сердиться двуединый. – Если уж взялся быть переводчиком, давай переводи!

– Он сказал, что пойдет вместе со мной. Что он сможет по запаху учуять, есть ли внутри мерзодведи или еще какие-нибудь утырки. А потом внутрь войду я, а он останется снаружи и если вдруг что – или придет ко мне на помощь, или побежит за помощью к вам.

– Вообще-то Медок дело сказал, – одобрил Ломон идею мохнатого друга. – Только и мы вас тут дожидаться не станем – начнем годный груз в одно место собирать. А Медок заодно и за нашей безопасностью присмотрит. И если учует опасность, залает… Ну, вот как, например, ты можешь, чтобы мы сразу поняли?

Медок показал как. На том и порешили. Кибер с псом отправились к гондоле дирижабля, а остальные сталкеры пошли собирать разбросанные остатки товара.

* * *

Лом проводил Зана взглядом, пока кибер не скрылся в проломе обшивки гондолы. Перед этим, обежав ее вокруг и принюхавшись, Медок несколько раз гавкнул, вероятно, сообщив, что опасности нет. После этого двуединый отвлекся на поиски неповрежденных грузов и вздрогнул от неожиданности, услышав донесшийся от гондолы странный крик. Странным в нем было то, что кричал определенно Зан, но это не был призыв о помощи или предупредительный оклик – кибер вскрикнул совсем как человек, столкнувшийся с чем-то невероятно удивительным, неожиданным, а возможно, и очень страшным. Во всяком случае, Ломону уж точно после этого стало страшно – Зан исключительно редко выражал эмоции, тем более столь выразительно. Что же могло так поразить «железного» кибера?

Разумеется, остальные тоже это услышали и, замерев, устремили взгляды к гондоле.

– Все же там остался еще мерзодведь… – проговорил Подуха.

– Ясен пень, – судорожно сглотнул Васюта.

– Не думаю, – сказал Ломон. – Зан бы не стал из-за этого вопить, он бы просто стал мочить эту тварь, а я ни выстрелов, ни звуков борьбы не слышу.

– Зато там что-то светится, – вгляделась Олюшка в дыру на обшивке. – Пожар, что ли, начался?.. Нет, свет странный какой-то… Или это мне одной кажется?

Двуединый внимательно присмотрелся. Сквозь пролом в корпусе гондолы он и правда заметил некий отблеск, но не оранжевого оттенка, какой был бы от огня, а скорее, сиреневого или даже пурпурного, который что-то смутно напомнил Ломону, но что именно, из глубин подсознания пока не всплыло.

Впрочем, свечение быстро пропало. Затем появилось опять и снова исчезло. Вскоре в проломе показался Зан, выбрался наружу и махнул рукой, вроде как призывно, но в то же время и неуверенно, будто сомневался в правильности своего решения, что снова удивило двуединого сталкера – все это было весьма несвойственно киберу.

Первым к Зану подбежал, разумеется, Медок, поскольку был от него ближе остальных. Кибер что-то держал в руке и показал это псу. Тот завилял хвостом и одобряюще гавкнул. Когда Ломон, Подуха и Васюта с Олюшкой подошли к Зану, тот показал свою находку и им. Это был ошейник Медка – тот самый, на котором Зан выжег послание летунам, перед тем как к ним отправился пес.

Его взяла у кибера осица, прочитала на внутренней стороне надпись и хмыкнула:

– Надо же, не соврали! Прям слово в слово…

– А ты что, до сих пор сомневалась? – обиженно проговорил Васюта.

Но Ломона ошейник волновал мало. Он лишь вызвал очередное недоумение, которое сталкер и высказал Зану:

– Ты что, из-за этого нас позвал? И орал тоже поэтому?

– Нет… – вроде бы даже смутился кибер. – Это уже заодно, поскольку я его там подобрал.

– Тогда почему? – спросил Ломон и теперь уже ясно увидел, что Зан определенно выбит из колеи. – Ты чего мнешься, словно красна девица? Зан, я тебя не узнаю!

– Наверно, он покойников боится, – попытался сострить Подуха.

– Там их уже нет, – сказал кибер. – Только кровь и клочья одежды.

– Но ты же не крови испугался? – прищурилась Олюшка.

– Н-нет… – вновь стушевался Зан и сказал уже более решительно: – Мне нужно переговорить с Ломоном.

– Это что еще за секреты?! – возмутилась осица. – Так мы все-таки одна команда или нет?

А у Ломона внутри будто что-то екнуло. Он вспомнил наконец, что ему напомнил пурпурный отблеск – именно таким цветом светился портал межмирового перехода на горе Нюдуайвенч[298]298
  Нюдуайвенч – гора в Мурманской области к югу от г. Мончегорска. См. роман «Зона Севера. Взломщик».


[Закрыть].

– За-ан?.. – с трудом выдавил он, почувствовав, как пересохло вдруг в горле. А в голове заметались мысли сразу двух сознаний, путаясь между собой, от чего лишь сбивая с толку их единого обладателя. – Ты хочешь сказать, что там то… такое же, как было там?.. – пошевелил он в воздухе пальцами, будто показывая, как они взбирались на сопку.

– Да, – коротко ответил кибер. – С большой долей вероятности. Частота излучения такая же. Я хотел сходить посмотреть, но оказалось, что сам являюсь функциональным элементом контура, и без меня цепь разрывается.

– Да что вы там бормочете?! – вновь завопила Олюшка. – Что в этой чертовой гондоле?! А ну, пустите, я сама пойду посмотрю, секретчики хреновы!

Она отпихнула в сторону стоявшего перед ней Ломона и зашагала к пролому в обшивке. Тот хотел было ее удержать, но Зан качнул головой:

– Пусть идет, там безопасно.

Гавкнул Медок. Двуединый даже без перевода понял, что пес решил сопроводить девчонку и подстраховать ее. Возражать никто не стал. Хотя Ломон едва удержался, чтобы не пойти с ними тоже, – и не столько, чтобы защитить осицу (еще неизвестно, кто бы из них кого лучше защитил), как потому, что ему было жутко любопытно.

* * *

Когда Олюшка и Медок скрылись в гондоле дирижабля, к Зану с Ломоном подошли Подуха с Васютой. Судя по бледному лицу и возбужденному блеску глаз последнего, он догадался, о чем идет речь, а вот трубник недовольно нахмурился:

– Я чет тоже не врубился, что он там нашел… – кивнул он на кибера. – Небось гостинцы, да? Хотите их меж собой поделить?

– Там не гостинцы… – начал Ломон, но Зан его перебил:

– Да, там гостинцы. Только гравитационная оказия, в которую угодил дирижабль, разрушило деревянное хранилище, где они, по-видимому, были отделены друг от друга перегородками, и все гостинцы слепились вместе, а затем под действием той же сверхгравитации спеклись в единый супергостинец. Не знаю, потеряли ли при этом свои исходные свойства составляющие его элементы, но он при этом приобрел как минимум одно новое, которое проявляет себя лишь при контакте со мной.

– Ничего не понял, – признался Подуха. – Ты по-человечески можешь объяснить, что все это значит? Что он делает, этот твой супергостинец? Хотя ты, по-моему, заливаешь, не бывает такого.

Тут из пролома в обшивке выбралась наружу Олюшка и стрельнула взглядом в Зана:

– Что там за каменный ежик валяется? Тяжелый, как слон, я даже поднять не смогла. Какой-то редкий гостинец? Это тот самый ваш секрет, да? Решили его вдвоем присвоить?

– Да что вы заладили, что один, что другая: «поделить», «присвоить»?! – перебросил двуединый сталкер возмущенный взгляд с осицы на трубника и обратно. – Я пока даже не понимаю, о каком ежике идет речь!

– Это тот самый супергостинец, о котором я говорил, – пояснил Зан. – Он представляет собой друзу[299]299
  Друза – минеральный агрегат, представляющий собой совокупность произвольно сросшихся между собой индивидов, наросших на общее основание. – Сведения из Википедии.


[Закрыть] разноцветных кристаллов. Я бы не сказал, что он сильно похож на ежа, но при некотором допущении…

– Не занудничай, – оборвал его Ломон. – И вот что… Если это и правда то, о чем мы с тобой подумали, то нам придется обо всем рассказать Олюшке и Подухе.

– Или их убить, – хохотнул Васюта, но тут же посмотрел на осицу извиняющимся взглядом: – Я пошутил, прости. Это как в стишке одном:

 
Папа частенько гулял с тетей Светой.
Мама, конечно, не знала про это.
Парочку ту ее брат повстречал…
Дядю Сережу ждал грустный финал.
 

– Не надо мне тут стишками мозги пудрить! – рявкнула Олюшка, от чего на съежившегося, покрасневшего Васюту стало больно смотреть. – А ну говорите, что вы от нас скрыли!

– Да! – поддакнул Подуха.

– И все-таки я сначала должен это проверить! – решительно тряхнув головой, направился к гондоле двуединый.

– Без меня ничего не получится, – поспешил за ним кибер.

– Я вас одних теперь не оставлю! – ринулась за ними осица.

Васюта, Подуха и Медок тоже решили не отставать.