Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 115 (всего у книги 299 страниц)

Бросая все.

Включая с таким трудом добытое огнестрельное оружие.

– Вы сказали, что выгоднее действовать от обороны… – зло процедил Мир Махмуд, обращаясь к французскому генералу.

– Они выставили корпус! Целый корпус!

– Вы сказали…

– Корпус! – перебил его генерал. – Да с какими-то новыми мушкетами! Уходим! Немедленно!

Мир Махмуд что-то хотел добавить, но генерал вновь выкрикнул:

– Где их кавалерия? Где уланы? Где карабинеры? Уходим! Уходим немедленно! Вон – кызылбаши оживились! Вы хотите попасть между молотом и наковальней! Корпус! Матерь божья! КАК⁈ КАК они его сюда протащили⁈ Уходим! Скорее! Если они еще кызылбаши сумели привлечь, то нас же всех изрубят!

Мир Махмуд скривился.

Слитным, мягким движением он выхватил саблю и рубанул по французскому генералу. Прямо по лбу. Грязно при этом выругавшись. Секундой спустя свиту того перебили спутники лидера пуштунов. А он сам попытался хоть как-то организовать своих людей. Ведь в бою он задействовал далеко не всех. Все ж таки французский генерал убеждал, что 6-фунтовые пушки смогут остановить наступление русской пехоты. И особенно переживать не стоит.

Минута.

Вторая.

Пехота медленно надвигалась с севера.

Мир Махмуд ждал момента, когда она войдет в пределы позиций лагеря, чтобы атаковать. Все ж таки возможности вести столь губительный огонь у нее не будет и можно будет реализовать численное превосходство.

– Кызылбаши! – крикнул кто-то.

Лидер пуштунов повернулся на окрик. И глянул туда, куда указывали руками уже многие.

С южной стороны города двигался крупный отряд кавалерии. Да какой отряд? Армия целая! Он вскинул зрительную трубу и скривился.

Впереди… в первом эшелоне этой кавалерийской массы, шли уланы. Нормальные такие армейские уланы. В хороших доспехах с пиками да на больших крепких конях. За ними – калмыки – тоже с пиками, только в других доспехах – похуже. Потом казаки, судя по всему, яицкие. И опять – с пиками. Только уже без доспехов. А потом уже карабинеры…

– Конная армия, – мрачно произнес его соратник.

– Как она тут оказалась⁈ КАК!!! – выкрикнул Мир Махмуд.

– Световой телеграф, – заметил командир союзных арабов. – Если сейчас отправить сообщение, то через несколько часов оно будет уже в Москве. В Астрахани есть вышка. Я не вижу башкир и казаков улуса. Видимо – тут не вся конная армия и выступали в сильной спешке.

– Как будто нам от этого легче… – зло буркнул Мир Махмуд. – Мы даже один на один бы с этими все зубы себе пообломали бы.

– Зря мы генерала убили. – хмуро произнес араб.

– Он нас обманул!

– Кто же мог угадать с новыми мушкетами⁈ Да и французы теперь, как узнают о случившемся, помогать не станут.

– Да откуда?

– Со стен видели. Разболтают.

– Проклятье! – буркнул Мир Махмуд. – Уходим!

И повел всех, кого мог, на восток.

Конная армия, точнее ее часть, даже не стала их преследовать. Свежие кони против их утомленных – плохая история. Все ж таки который месяц шли маршем. Да, правильным, с регулярными стоянками. Но все одно – конский состав очень сильно измотан. Ему бы хотя бы недели две-три или даже месяц-другой отдохнуть. Даже эта атака выглядела в известной степени авантюрой…

Шах поддержал эту атаку сразу, как первые залпы русской пехоты смели расчеты 6-фунтовок. Точнее не поддержал, а захотел. Но пока вывели и оседлали коней. Пока сами снарядились и построились… в общем – было уже поздно. Такие вылазки все ж таки нужно согласовывать заранее. И сигнальщик на той наблюдательной вышке и пытался это сделать. Впрочем, получилось то, что получилось…

Глава 10

1713, декабрь, 15. Москва

Алексей, прикрыв глаза, слушал разговоры…

Это было так занятно…

Нептунов совет впервые собрался на верхнем этаже Воробьева дворца. Здесь, в отличие от остальных этажей, стекла были большие и прозрачные. Топить приходилось сильнее – вон под ногами чуть ли не сплошная стена из радиаторов. Зато какой вид! Вся Москва как на ладони, даром что чуть в стороне. И не только она.

А пейзажи!

Снег правда, всюду. Но все равно – красиво.

Петр был тут впервые. Он обычно выше первых трех этажей и не поднимался. Лифт то толком не работал, а бегать по лестницам ему было несподручно. Уже не мальчик. Поэтому вон – буквально прилип к стеклу и минут тридцать стоял уже у окон и любуется.

И не только он один.

Даже Миледи «залипла», которая тоже как-то ни разу сюда не поднималась. Просто не случалось надобности…

Часы пробили восемь вечера.

Алексей невольно усмехнулся. Часов во дворце было так много, что кое-кто начал в шутку называть дворец часовым домиком. А парадные первые этажи были так и вообще – украшены здоровенными автоматонами, выполняющим функцию часов.

Например, на первом этаже, отделанном белоснежным каррарским мрамором, находился здоровенный лебедь, который каждый час приподнимался и махал крылами. С проигрыванием фоном уникальной мелодии: свой час – своя мелодия. Визуально же определить время можно было по расположению трех разноцветных кувшинок, вращающихся вокруг лебедя и показывающих час, минуту и секунду соответственно.

Малахитовый и янтарный этажи были ему под стать[260]260
  Первый этаж был отделан мрамором, второй – малахитом, третий – янтарем. Сплошняком, как в янтарной комнате Царскосельского дворца. К сожалению, столько малахита и янтаря сразу найти не удалось, поэтому отделаны эти два этажа были частично.


[Закрыть]. И отделка невероятная, и автоматоны здоровенные, уникальные, представляющие произведение искусства сами по себе, даже не включенные.

Да и вообще – в принципе каждый этаж в центральной башне был тематический с неповторяющимся оформлением. Самый же верхний, на котором они все сейчас собрались, Алексей специально сделал нефритовым с большим количеством бронзовой позолоты. Дорого. Очень дорого. Впрочем, эти три верхних этажа вообще отделывались особо – ведь именно тут царевич обустроил себе «гнездышко», в котором собирался жить и работать… этакий пентхауз…

– Тьма, – отчетливо произнес Алексей, открывая глаза, – пришедшая со Средиземного моря, накрыла ненавидимый прокуратором город. Исчезли висячие мосты, соединяющие храм со страшной Антониевой башней… Пропал Ершалаим, великий город, как будто не существовал на свете…

Булгакова они не читали. Так получилось. Не родился еще. Поэтому эта цитата вызвала у них удивление. Вон как все на него вытаращились повернувшись.

– Это что? – спросил Петр.

– Так, вспомнилось. – пожал плечами сын.

– А о чем они?

– О вечере, когда Понтий Пилат решал, как ему поступить с Иисусом. И тех моральных терзаниях, которые он испытывал. Мда. Но не важно. Может начнем?

– Пожалуй, – дико глядя на сына произнес царь.

И не только он.

Все присутствующие смотрели на царевича очень странно. Впрочем, этого Штирлица в местном «гестапо» любили и ценили, и даже бы поздравляли с 9 мая, если бы знали, что надо.

И они из холла этажа отправились в прилегающую к нему просторную комнату, где расположилась группа столиков с макетами.

Алексей остановился у ближайшего и, упреждая возглас родителя, произнес:

– Это тримаран.

– Что? – переспросил царь, явно первый раз слыша такой термин.

– Тримаран. Видишь – три корпуса. В НИИ Моря несколько лет вылизывал корпус с тем, чтобы получить наилучшие обводы. Ради улучшения скорости они пожертвовали очень многим. И если с какими-то вещами еще можно мирится, то с потерей остойчивости – нет. Поэтому эти два поплавка и добавили. Начали обкатывать все на моделях. В рамках опытов сделали сплошную обшивку перемычек вот такого необычного профиля. И внезапно выяснилось, что с повышением скорости он немного вылезает из воды словно бы приподнимаясь. От чего скорость еще чуть вырастает.

– Сильно?

– Мы пока не умеем нормально экстраполировать. НИИ Моря ожидает не менее двадцати узлов средней скорости на дальних переходах. Но пока не проверим – не узнаем. Теоретическая база пока у нас очень слабая.

– Ясно, – покивал царь. – А паруса чего такие странные?

– Это бермуды. Наши моряки в бассейне Карибского моря их видели. В НИИ Моря их опробовали и пришли к выводу, что это очень хороший вариант для такого корабля. Эффективные, удобные в постановке и уборке, требующие минимального количества рабочих рук и, как следствие, экипажа. Более того – их можно намного проще и легче всего механизировать с помощью лебедок как ручных, так и паровых.

– Чтобы уменьшить экипаж?

– Да. Разумеется. – кивнул Алексей. – А это вес как самого человека, так и его вещей, продовольствия и так далее. Поэтому и такие паруса. А чрезвычайная устойчивость тримарана позволило поднять мачты очень высоко. Если их развернуть «бабочкой», вот так, то считай получается гигантский прямой парус для попутного ветра. Если же его нет, то можно обычным образом маневрировать. В любом случае – парусность для столь легкого кораблика удивительная.

– А это что? – спросил Шереметьев, указав на кусок «какой-то скорлупы», что лежала рядом с тримараном на столике.

– Мы не так давно все ж таки получились эпоксидную смолу. Пока в лабораторных условиях. Это клей с удивительными качествами. Он позволяет выклеивать из ткани вот такие скорлупки, – произнес Алексей и взял со столика кусок материала, протянув отцу.

Тот его покрутил в руках.

Взвесил.

Попытался сломать, удивленно присвистнул.

– И что, в воде не размокает?

– Нет.

– Гниет?

– Не. Только наполнитель, но крайне медленно и плохо.

– А обрастание?

– Сама по себе эпоксидная смола для обитателей морей не съедобна. То есть, нарастать не должно. Но в НИИ Моря предложили вариант покраски той самой ядовитой зеленой краской корпуса. Замешивая ее на эпоксидной смоле.

– Интересно… интересно… – произнес Петр, прогуливаясь вокруг тримарана.

Кроме него, впрочем, это все было никому не интересно. Во всяком случае не более, чем как очередной занятной новинки.

– И для чего такой корабль дивный? – задал вопрос Василий Голицын.

– Для почтовой связи с удаленными землями. Именно по этой причине скорость во главе угла. По самым скромным оценкам от Риги до берегов Аютии он должен будет достигать быстрее, чем за месяц. Возможно сильно быстрее. Но это пока, увы, не ясно.

– Ого! – ахнули все присутствующие, знающие прекрасно тайминги движения кораблей по этим направлениям.

– Хотя такие «гончие» можно использовать и для разведки. Вот только в бой совать их нельзя – они вряд ли в состоянии стоять под огнем противника…

Прошли к следующему столику.

Потом еще…

Где-то еще часа три они ходили между этими и другими макетами.

Алексей, готовясь к этому заседанию Нептунова совета решил расстараться и устроить маленькое шоу. Начиная с места проведения и заканчивая форматом. Поэтому люди и ходили, смотрели, обсуждали, дискутировали…

Здесь ведь стояли не только корабли. Отнюдь, нет.

Много всего.

Например, «коллекция» макетов перспективной паровой техники автодорожной. Это они за пару месяцев перед этим сели с Кириллом и попытались «пофантазировать». На деле-то Алексей пытался что-то нужное вспомнить, давая брату ухватиться за идею и ее развить. А потом «искренне радовался» за то, как ловко он все придумывает…

Параллельно обсуждали вопросы глобальной политики.

Все четыре.

Первым шел Дальний Восток.

Цин хотели мира, но договор не клеился, ибо они желали вернуть status quo, то есть, откатить все к ситуации до войны. Что не устраивало уже Москву. Петр бы согласился. Алексей же хотел получить земли по Амуру до самого моря и прочие «привычные ему российские владения» Приморья. Для Цин же такие требования казались перебором, несоразмерным успехам России в войне.

В Аютии ситуация просто висела в воздухе. Сил производить вторжение в Бирму у местного правителя не было, а закрывать войну в формате status quo не хотелось. Как и воевать за местных с непонятными перспективами российских интересов.

А там еще с Кореей начались переговоры…

Второй вопрос был связан с Персией и Индией. С последней мал-мало все шло нормально. Союзники в государстве Маратхов, на которых сделала ставку Россия, укреплялись без явных эксцессов. А вот в Персии все выглядело крайне непросто.

Критически.

Это вторжение пуштунов при поддержке арабов и великих моголов всколыхнуло общество страны. Этнические персы не любили ни тех, ни других, ни третьих. В особенности арабов. А тут такой всплеск поводов…

Что с сплотило персидские элиты с тюркскими.

В то же время – поражение под Кандагаром было чудовищным репутационным ударом для правящей династии. Равно как и осада столицы со спасением ее русскими.

Сложнейший такой мировозренческий кризис.

Особенно у персов-шиитов. Ведь именно на их почве держались религиозные фанатики и системная оппозиция шаху, вызванная раздражением концепцией «Большого ислама» и браком Алексея с Серафимой. А тут такое…

Нет.

ТАКОЕ!

А как иначе оценивать эту битву? Вышли и раскатали в тонкий блин в несколько раз превосходящие числом силы. Играючи. Почти что без потерь.

ЭТО производило эффект.

И еще какой эффект!

Вся столичная аристократия ведь со стен на это смотрела. И не только из числа кызылбаши. Последних вообще не богато в столице наблюдалось после Кандагарской трагедии. Как написала тетя Марьям – Исфахан после этой победы напоминал развороченный улей…

Какую стратегию в Персии выстраивать? Что взять в качестве платы за помощь? Ведь не взять нельзя. Как это сделать правильно?

Да и война с Афганистаном и Великими моголами выглядела не такой однозначной как казалось. Воевать в принципе там можно. Но за ради чего? Таскать персам каштаны из огня за красивые глаза? Это Алексей считал неправильным. Сотрудничество то нужно делать взаимовыгодным. Попросить земли в оплату? Ну… так-то хотелось. Да. Но какие?

Земли Дербентского и Кубинского ханств для получения контроля над нефтяными месторождениями? Или острова в Ормузском проливе? А может владения в устье Шатт-эль-Араб? Ну, то есть, реки, образовавшейся слиянием Тигра с Евфратом. Или еще чего?

Варианты были. И, наверное, сейчас многое дали. Но последствия… Алексей ведь стремился к взаимовыгодной экономической интеграции России с Персией. Поэтому, с одной стороны, было очень важно не показать слабость, ибо слабых никто и никогда не уважал в политике. А с другой – не запустить какие-то фундаментальные негативные процессы. Понимая, что взятие земли обычно вызывает сильное раздражение у населения…

Третий вопрос – Африка.

И здесь проблемы.

Много.

Правитель Абиссинии сумел восстановить контроль над дорогой к порту Массава. Подчинив его уже открыто власти Тевофлоса – негуса Абиссинии. Гражданская война у него явно сворачивалась так и не начавшись толком. Слишком уж убедительной оказалось победа пехоты, подготовленной и вооруженной русскими. Да и вообще – сотрудничество с ними было заново взвешено и оценено весьма высоко. Что породило процесс реорганизации державы.

Медленное.

Но мамлюки после поражения были затихли и не мешали.

У Тенкодого ситуация была близкой. Технически Гражданская война шла. Но вяло. После провала попытки уничтожения правящего дома и воцарения Иоанна Алексеевича как-то все заглохло.

Против русских мало кто из мосси хотел идти, считая их источником своего благополучия. А Ваня же он сын наследника России. Поэтому боевых действий почти не велось. Почти. Так – по мелочи. В основном договаривались. А страна пересобиралась на новых принципах, как и Абиссиния.

А вот у берберских пиратов возникли очень серьезные проблемы. Ибо Франция готовилась к большой десантной операции, планируя привлечь до сто тысяч «штыков». Из-за чего даже остановила свою экспансию в Леванте. И пиратов явно нужно было спасать. Иначе Париж мог оставить от них только рожки да ножки. Людовик как-то вообще не понял юмора с массовым похищением рабочих.

Совсем.

Никак.

Оставалось только понять – как именно их спасать и нужно ли это делать в принципе? Или уже руками французов закрыть эту серьезную региональную проблему? Все же вон какая грандиозная вольница пиратов. Опасная вещь. С такими ребятами всегда игры идут на грани фола и рискую обернуться какой-нибудь пакостью. Если, конечно, ты не держишь этих прекрасных людей за яйца крепкою рукой. Чтобы, ежели что, одним неловким движением оторваться там все к чертовой бабушке…

Ну и, наконец, Европа.

Здесь проблемы были острее и сложнее всего.

Габсбурги заняли все османские Балканы, включая столицу. Хотя султан все ж таки сумел сбежать в свои азиатские владения. С юга его поджимали французы, отжавшие себя весь Левант и Кипр. Однако наступательный потенциал оказался исчерпан. И у тех, и у других.

Французы «раскорячились» между Левантом, Магрибом и Новой Англией, которую ей отдал за долги Лондон и теперь там бушевало восстание протестантов.

Австрийцы же имели в своем тылу огромный, просто грандиозный бунт, охвативший добрую треть Балкан. Изначальное все началось в Молдавском княжестве, но теперь к нему уже присоединились и валахи с болгарами. Да и венгры явно были неспокойны. Из-за чего Габсбурги оказались скованы по рукам и ногам. Не в силах переправиться через проливы и добить османов.

При этом внутри самой Западной Римской Империи, возрожденной на базе Франции и Испании, назревал раскол. Августом являлся Людовик XIV Французский, но он был стар. Цезарем же при нем числился Филипп II Испанский – его внук. Да, тоже Бурбон. Но он уже встроился в испанские элиты, и французы не желали видеть их доминирования у них в стране. Иными словами – Западная Римская Империя трещала по швам, едва вылупившись. В Восточной же, созданной на базе владений Габсбургов, из-за всех этих восстаний было ничуть не лучше…

– И ты думаешь, что они все ж таки будут с нами воевать? – удивился Петр. – В такой ситуации?

– Они уже воюют.

– Ну нет. Или ты имеешь в виду все эти проблемы на пограничье?

– Их, но не только. Они и перед этим сколько всего делали. Ты забыл? На меня только покушений без счета. Это – тоже война. И они первыми нанесли свой удар. Мы с трудом его отразили. Да и то – не до конца еще. И в ответ лишь чуть-чуть огрызнулись на Балканах.

– Дрянная война… – скривился Шереметьев.

– Война многообразна, – пожал плечами Алексей. – Вся жизнь – война, если хочешь.

– Ладно, – отмахнулся царь, не давая развиваться пустому спору. – Что ты теперь хочешь?

– Теперь, я думаю, мы должны нанести ответный удар. Ведь невозможно победить, не производя наступлений…

Эпилог

1713, декабрь, 28. Москва

Раннее утро.

Воробьев дворец.

Первые лучи солнца только стали пробиваться из-за горизонта. И освещать восточные помещения нефритового этажа. Потихоньку заливая их светом таким красивым, лучистым, словно бы золотым.

Алексей Петрович улыбнулся. Отпил глоток кофе. Поставил чашечку на стол. И взяв очередное письмо начал читать.

Вскрытое уже.

Проверенное.

С визой службы безопасности, что, де, ядов и прочих пакостей нет.

Достал бумажку, сложенную втрое.

Развернул.

И быстро пробежавшись по строчкам, прямо завис.

' Наш орден готов принять православие.

Если ты считаешь это возможным, равно как и наше с тобой примирение, то дай объявление в «Царском комсомольце» о том, что желаешь купить белого носорога.

С уважением.'

Несколько строчек на латыни.

Полное отсутствие подписей. Но не было никаких сомнений в том, что это прислали иезуиты. Их ведь совсем в Европе прижали.

Если он вышвырнул их из Речи Посполитой и прекратил на этом преследованием, просто добившись выполнения договоренностей, то Габсбурги и Бурбоны «мочили их в сортире» поистине одухотворенно и всюду, где могли достать. Из-за чего к концу 1713 года загнали остатки иезуитов в джунгли Южной Америки и в миссии на Дальнем Востоке.

Оставалось понять – какую цель эти ребята преследуют.

Самые последовательные сторонники католичества… и такое предложение! Что это? Окно возможностей? Шаг отчаяния? Или какая-то новая игра?

Если вам понравилась книга, наградите автора лайком и донатом:

Михаил Ланцов
Сын Петра. Том 7. Поступь Империи

Пролог

1714 год, январь, 3. Москва

Удар гонга.

И два бойца по отмашке судьи стали сближаться.

Вроде бы спокойно.

Мгновение.

И чернявый попытался резко сократить дистанцию, чтобы нанести прямой удар в челюсть. Кулаком.

Блондин увернулся. Чуть подбив руку противника, отклоняя.

И контратаковал, в свою очередь, проведя подсечку.

Удачно.

Потерявший равновесие оппонент рухнул на маты. И получившийся временное преимущество блондин полез в партер, навязывая борьбу. Стараясь реализовать свое преимущество…

Алексей же сидел на стульчике рядом с судейским столиком и внимательно наблюдал за этим действом. Достаточно напряженным и, в общем-то, новым, необычным…

В России уже несколько лет развивался бокс. Тут и соревнования, и секции, и даже целый журнал. Но сам царевич боксером не являлся и не мог сильно помочь с его развитием. Только общие какие-то моменты. Что в любом случае было лучше, чем ничего. Но для массовой подготовки солдат и тем более спецназа этот архаичный бокс пока не годился.

Пока.

И когда случится вызревание – вопрос. Поэтому царевич поступил по отработанной схеме. Прошелся по планете, опираясь на сеть эмиссаров, и завербовал некоторое количество специалистов по рукопашному бою. Свез их в Москву и поставил общую задачу – разработать простую и максимально прикладную систему из смести элементов борьбы и ударных техник. Причем сразу уточнил – никаких прыжков с акробатикой и особенно яростного махания ногами.

Просто. Надежно. Кондово.

Но это в базе.

Потом, как у них с ней получится разобраться, можно будет сделать продвинутую версию для подготовки офицеров и спецназа. Ну и какую-нибудь гимнастику придумать в самом конце для массового пользователя. Навроде ушу, а может, и на ее базе – вплоть до адаптации.

Вот ребята и «колхозили».

А царевич время от времени контролировал. Вот так брали произвольных ребят и прогоняли их через интенсивные месячные курсы. После чего смотрели на то, что у них получится. Степень и скорость освоения, а также прикладная значимость. Но пока, увы, вместо варианта боевого самбо или его аналога, получались какие-то игрища. Отчего Алексей смотрел на происходящее с некоторым скепсисом…

Конечно, как такового практического смысла для массового солдата в рукопашном бою, да еще голыми руками, не имелось. Ведь для этого ему нужно растерять все свое вооружение и встретится один на один в поле с таким же раздолбаем. Ну… если утрировать и оценивать ситуацию в лоб.

Алексей придерживался другого подхода.

В армии благодаря ему общая физическая подготовка была налажена на уровне советском уровне и даже лучше. Да и занятия по штыковому бою не только продолжались, но и в чем-то усилились. Все это с достаточно простой целью – укрепить внутреннюю психологическую уверенность солдат в себе. Через что повысить решительность атак, стойкость при сближении и многое другое.

И в эту композицию он хотел включить азы рукопашного боя.

Вроде бы мелочь, на первый взгляд.

И кто-то скажет, что даже глупость тратить столько сил на простую пехоту. Но царевич был уверен – в системе это должно было дать очень неплохой результат…

Прозвучал гонг.

Бойцов разнял судья.

Они разошлись. Всклокоченные и мокрые. Борьба не выявила победителя.

Отдышались.

Попили водички.

И новый гонг.

В этот раз уже блондин первым предпринял атаку.

Решительное сближение.

Шаг между ног с навалов на колено.

Противник заваливается на спину не удержавшись.

И вместо попыток борьбы – добивающий удар в голову.

Чернявый увернулся. С трудом. Едва успел выгнуться так, чтобы кулак вписался в мат. И сразу же попытался подсечь…

Бой продолжался.

Тренировочный.

Работали ученики. Но… было очевидно – пока для массовой армии вся эта система совершенно не годилась. Слишком сложная. Слишком не результативная. Поэтому там по-простому второй год продолжали ставить удар кулаком. Один и тот же. Всем. Стандартный. По три-четыре часа еженедельно круглый год нарабатывая его по вкопанной в землю доске, верхний край которой был обмотан веревкой – макиваре. Такое себе дело, конечно. Но на безрыбье и рак за колбасу сойдет…