Текст книги ""Фантастика 2024-83". Компиляция. Книги 1-16 (СИ)"

Автор книги: Михаил Ланцов

Соавторы: Андрей Дай,Андрей Буторин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 174 (всего у книги 299 страниц)

Глава 21

Еще одна встреченная аномалия оказалась гравитационной. Точнее, антигравитационной. Что интересно, на идущего первым Зана она не подействовала. Не повели себя странно и бросаемые вперед камешки. Как бы то ни было, идущий за кибером Медок вдруг странно подпрыгнул и словно завис. А потом и вовсе стал медленно подниматься, испуганно и бесполезно перебирая в воздухе лапами. На это быстро среагировал Капон и прыгнул на пса, решив, видимо, своим весом вернуть того на землю. Но решение это было спонтанным, на его обдумывание не было времени, а потому Капон не учел, что и сам окажется в том же положении, что и его четвероногий друг. Короче говоря, ввысь устремился и он. Хорошо, что тоже медленно. А еще хорошо, что паниковать он не стал и нашел единственно верное решение – взялся свободной рукой за собачий ошейник, а другой протянул застывшему позади Васюте миноискатель:

– Тяни нас к себе!

К чести Васюты, тот быстро пришел в себя, потянулся к миноискателю, опасаясь подойти ближе и тоже угодить в аномалию, ухватился за рамку и стал пятиться назад, увлекая за собой Капона с Медком. Вскоре они уже стояли рядом с Васютой и подошедшим Ломом.

– Хрень какая! – выругался Капон. – И ведь камешки ее не обнаружили.

– Вероятно, эта оказия тоже не действует на неорганику, как и «шоколадка», – сказал взломщик.

– И как же мы тогда узнаем, где она начинается и заканчивается? – задал логичный вопрос Васюта.

– Ох ты ж, елки-палки! – обескураженно поскреб в затылке Лом.

– Вот именно, – закивал Капон. – Ты прав, братишка. Не обязательно именно елки, но как раз таки палки!

Он поднял с земли обломок сухой ветки и бросил перед собой. Та зависла в воздухе и стала медленно пониматься. Но скорость подъема увеличивалась. Когда ветка поднялась метра на три, она уже ускорилась настолько, что через десяток секунд и вовсе скрылась из глаз в сером облачном небе.

– Ни хрена себе… – сглотнул Капон. – Промедли я совсем немного, и мы бы с Медком исследовали сейчас космическое пространство.

– Вы бы не исследовали, – сказал стоявший в отдалении Зан. – Вы бы задохнулись от недостатка кислорода. А еще ваши организмы не выдержали бы пониженного давления окружающей среды.

– Как жаль, что на тебя эта аномалия не действует, правда? – всплеснул руками Капон. – Ведь тебе-то кислород не нужен, и низкое давление нипочем. Вот бы наисследовался-то!

– Мои исследования не имели бы смысла, поскольку их результатами я бы не смог ни с кем поделиться.

– Ну, тогда не стой столбом, а собирай палки и исследуй границы нашего «космодрома». Уж в этом-то точно имеется смысл. Веришь?

– Да, – сказал кибер и стал собирать ветки и сучья, благо только ему одному ничто не угрожало.

Вскоре Зан выяснил границы образования. Оно было не особо большим, так что дальше в путь двинулись скоро. Но теперь приходилось бросать перед собой не только камешки, но и палки. И не напрасно – на подобные «космодромы» наткнулись еще дважды. Зато, к огромному счастью, на сей раз им не помешал рождающий каплевидных «мозгоедов» «туман мечты». Сталкеры видели его розовое марево, но далеко в стороне, ближе к городу, и мысленно поблагодарили судьбу и собственную интуицию за правильный выбор дороги.

А еще бонусом этого выбора стала находка двух гостинцев-артефактов. Одним был гладкий серебристый цилиндр длиной с ладонь, холодный на ощупь, тут же получивший название «эскимо», вторым – белый куб с гранями сантиметров по десять. И если насчет первой находки Зан ничего сказать не мог, кроме того, что ее температура и впрямь оказалась на десять градусов ниже, чем окружающий воздух, то вторую, к всеобщему изумлению, он не только не смог зарегистрировать своими датчиками, но и попросту не увидел! Даже подумал сначала, что его разыгрывают, пока Лом не сунул ему куб прямо в руку – и лишь на ощупь кибер смог его зафиксировать.

– Очень интересно… – забормотал он. – Удивительно! Такого попросту не бывает!

– Как думаешь, дорого такая «небывашка» может стоить? – поинтересовался у него Васюта.

– Не знаю, но по мне так она и вовсе бесценна!

– Во всяком случае, нам теперь уже точно есть что предложить канталахтинцам, – сказал взломщик. – Даже если на аккумулятор не хватит, это уже не пустышка.

– Я это еще раньше говорил, – кивнул Капон, – когда у нас только «книга» и «незряш» были. А теперь, когда «эскимо» и «небывашка» добавились, возможно, и аккумулятор за это привезут, мы ведь цену этим артефактам не знаем.

– И теперь уже точно не надо их показывать никому, кроме летунов, – добавил взломщик, – иначе нас опять облапошат, как в прошлый раз осицы с «кирпичами».

– Нас не облапошат, нас просто укокошат, – глухо произнес Васюта.

– Вот только давайте не будем никого раньше времени хоронить! – насупился Капон. – Все, перекур закончен, двинули вперед, до фабрики уже всего ничего осталось, а вон та труба, примерно в километре отсюда, видимо, и есть причальная мачта.

– Да, это она, – подтвердил Зан. – До нее одна верста и тридцать саженей. Если более точно, то…

– Не надо более точно, – перебил его взломщик, – мы по ней ничего выверять не станем. Веришь?

– Охотно, – ответил кибер и вытянул вдруг руку в сторону ближайшего серого здания, окруженного щербатым забором из полуразрушенных бетонных плит: – Я только что видел там движение.

– Точно? – переспросил Лом, покрепче перехватив автомат. – Лично я ничего не вижу.

– Вон там, справа, где в заборе нет половины плиты, с той стороны что-то быстро двигалось… Нет, не что-то, а кто-то, я проанализировал нужный фрагмент зрительной памяти. Это определенно человек в темно-серой или просто грязной одежде.

– Там еще один! – воскликнул всмотревшийся в указанный пролом Капон.

Это успели заметить все. И Лом показал влево, в сторону больших металлических ржавых конструкций – опутанных лесенками и переходами цистерн или похожих на них технологических емкостей:

– Давайте скорей туда, там нас труднее будет заметить, а то мы сейчас как на сцене!

Возражать никто не стал. Прежним порядком, но уже бегом, сталкеры направились к укрытию. И вовремя. Буквально через пять-шесть секунд из-за бетонных плит раздались выстрелы. Пули просвистели над головами. Возможно, стрелявшие хотели лишь заставить незнакомцев остановиться, но проверять эту версию ни у кого желания не возникло, тем более что словами ее из-за забора не подтвердили. Мало того, оттуда последовала новая очередь, и теперь пули выбили фонтанчики пыли в непосредственной близости от ног сталкеров.

Лом, почти не задумываясь, навел на пролом ствол «Никеля» и нажал на спусковой крючок. Очередь была короткой, нужно было экономить патроны, и взломщик с досадой успел заметить, что как минимум одна из его пуль угодила не в дыру, а в бетонную плиту.

– Не стреляй! – крикнул Зан. – Не трать патроны и время! Все бегите к цистернам, я вас прикрою.

И кибер тут же открыл огонь. Тоже скупыми очередями, но куда более точно, чем Лом. Во всяком случае, с той стороны забора кто-то громко вскрикнул от боли.

– Давайте-давайте! – призывно махнул рукой Капон и, оглядываясь на своих, бросился к укрытию. – Медок, не отставай!

К счастью, до железных конструкций добежали без потерь. Да по ним уже и не стреляли, перенеся внимание на кибера, хотя и в его сторону выпустили не больше пяти пуль – или тоже экономили патроны, или боялись высовываться, нарвавшись на весьма прицельный отпор.

Когда Зан догнал своих, Лом сразу увидел на его куртке в районе груди небольшую дырочку.

– Попали? – спросил он.

– Один раз, – ответил кибер. – После того как я зацепил одного из них, до этого стреляли или ниже, или под ноги.

– Ты его убил?

– Не думаю. Мне не хотелось никого лишать жизни, тем более в этом не было необходимости. Я целился в руку, в мягкие ткани плеча. Надеюсь, туда и попал.

– Но тебе-то захреначили совсем не в руку, – заметил Капон. – Повредили что-нибудь важное?

– Нет. На груди мощная броня.

– Вообще добрые какие-то эти стрелки, – хмыкнул Васюта. – По нам ведь они ни разу не попали, я думал, что мажут, но вот и по Зану сначала не попадали, и лишь когда он ранил одного из них, бабахнули уже прицельно. С чего бы это вдруг?

– Вывод сам собой напрашивается, – сказал взломщик. – Нас и не собирались убивать, хотели лишь отогнать отсюда.

– Охрана комбината?.. – вопросительно глянул на него двойник.

– Да ну, вряд ли, – помотал головой Лом. – Чего тут охранять? Да и в прошлый раз мы с Заном никакой охраны не встретили. Но вот я думаю так: кому не выгодно убивать тех, кто собирает гостинцы, и кому также не выгодно, чтобы эти гостинцы несли напрямую к летунам из Канталахти или хотя бы к трубникам?

– Ясен пень, скупщикам, – тут же ответил Васюта. – Они ведь с этого навар имеют, и, наверное, нехилый.

– Вот именно, – кивнул взломщик. – Думаю, это и были люди скупщиков, те, наверное, держат такое вот подобие оцепления вокруг района причаливания.

– И трубники нас близко к причальной трубе не подпустят, – добавил Капон. – Я уже говорил, что иерархия наверняка соблюдается четко: сталкеры – скупщики – трубники.

– И что теперь, идти кланяться трубникам и платить им каким-нибудь артефактом, которых у нас и без того негусто? – вздохнул Васюта.

– Между скупщиками и трубниками наверняка договор: трубники не должны брать напрямую артефакты у сталкеров, только у скупщиков, – недовольно проговорил Капон. – Говорю же, иерархия!

– Значит, как и думали раньше, пишем записку и передаем летунам через Медка? – обвел всех взглядом взломщик.

– Сначала еще нужно дойти до трубы, – продолжал ворчать Капон, которому определенно не хотелось подвергать риску пса. – А потом дождаться, когда прилетит дирижабль. Ты, братец, говорил про свое предчувствие насчет сегодня, да вот только я в предчувствия не верю.

– Дирижабль, – произнес Зан.

– Я про него и говорю, – буркнул Капон. – В том смысле, что это вопрос еще, прилетит ли он сегодня.

– Не прилетит, – показал кибер куда-то наверх. – Он уже здесь.

И впрямь – к самой высокой трубе с западной стороны неба медленно опускался огромный бурый «баклажан».

* * *

До причальной трубы добрались, на удивление, без проблем. Наткнулись, правда, трижды на небольшие гравитационные оказии, но во всех трех случаях без сбоя отработали камешки, предупредив сталкеров об опасности, а еще одну, высокотемпературную, вовремя обнаружили датчики Зана. Васюта даже пошутил, что это, наверное, до сих пор работает плавильная печь. Шутку не поддержали – все были слишком напряжены, но больше никаких неприятностей не встретилось. Не наткнулись до самой трубы и на людей – возможно, если кто-то в том районе и присутствовал, то отвлекся на причаливающий дирижабль.

А это зрелище и впрямь было захватывающим; Капон и Васюта вообще до этого настоящего дирижабля не видели, а Лом хоть и видел, но всего несколько раз – и то издалека. Это летучее чудо-юдо и впрямь походило на кита, с кем его часто сравнивали в книгах. Отличие было разве что в цвете – как уже говорилось, дирижабль был бурым, словно ржавым, хотя оболочка, разумеется, не была металлической, да в расположении хвостовых «плавников», которых у дирижабля было четыре – два горизонтальных руля высоты и пара вертикальных стабилизаторов, сверху и снизу. Против ожидания полет пузатого гиганта не был беззвучным – двигатели в двух мотогондолах весьма громко завывали, вращая винты.

Не долетев до трубы саженей двадцать, дирижабль завис примерно в десяти саженях от ее верха, и с гондолы полетел на землю конец толстого каната. Лом откуда-то помнил, что такие причальные снасти называются гайдропами, и знал, что второй гайдроп должны сбросить и с причальной мачты, то есть в данном случае с трубы. Кстати, он теперь хорошо рассмотрел, что чуть ниже выщербленного верхнего края здешней специфической причальной мачты была устроена площадка с ограждением, опоясывающая трубу в виде кольца. Помимо лестницы в виде железных скоб, на которую даже издали смотреть было страшновато, наверх трубы тянулись металлические тросы подъемника, люлька которого в виде поддона с клетью находилась сейчас наверху. На причальной площадке находились три человека, один из которых стоял возле большого приводного барабана лебедки, а двое других приготовились, видимо, крутить ее ручку. Как правильно догадался взломщик, первый человек, потянув с барабана конец троса, направил его вниз, где под трубой копошились еще трое. Один уже подтаскивал конец спущенного с дирижабля гайдропа, второй, дождавшись, схватил опустившийся с причальной площадки трос, а третий стоял наготове, чтобы сцепить оба гайдропа вместе. Когда сцепка произошла, двое трубников наверху принялись крутить рукоять лебедки, и через какое-то время дирижабль, притягиваемый канатом, медленно поплыл к трубе.

Глава 22

На то, как причаливает дирижабль, засмотрелись все, включая даже Зана – все-таки это не самое привычное зрелище. Лом очухался первым и обвел остальных сталкеров взглядом:

– Ну что, пишем записку? А то кто его знает, сколько он здесь провисит. Я думаю, летунам не очень-то хочется долго торчать в Помутнении.

– А как Медок туда поднимется? – недовольно проворчал Капон. – Подъемник-то уже наверху.

– Клеть довольно маленькая, – пристально глянул наверх взломщик. – Не думаю, что туда поместятся сразу все товары, иначе было бы невыгодно гонять туда-сюда дирижабль. Так что два-три раза минимум клеть опустят и поднимут заново.

– А на чем мы вообще напишем эту записку? – задал вдруг Васюта очень интересный вопрос. – У нас что, есть бумага?

– Екарный бабай!.. – охнул Капон. – А ведь и правда – ни бумаги, ни ручки, ни даже самого завалящего карандаша! – Он вдруг просветлел лицом и заявил, вроде бы с сожалением, но радость все же полностью скрыть не сумев: – Тогда все, вопрос насчет записки снимается ввиду его неосуществимости.

И тут, призывая внимание сталкеров, громко заскулил Медок. Он подбежал к Лому, протянул ему лапу, и взломщик вскоре огласил предложение пса:

– Медок говорит, что записку можно написать на внутренней стороне его ошейника. Ее можно нацарапать чем-нибудь острым, вокруг валяется много железок. А когда окажется в дирижабле, он лапой покажет летунам, что ошейник нужно снять.

– Вообще-то эта идея даже лучше, чем просто записка, – добавил Лом и свое мнение. – Бумажку могли бы заметить и трубники, а это будет иметь плохие последствия.

– А то, что собака будет что-то показывать, не покажется людям из Кандалакши странным? – взмахнул руками Капон. – Это не вызовет каких-нибудь тоже не очень хороших последствий?

– Пусть Медок ведет себя так, будто ошейник ему просто очень мешает, – сказал Васюта. – Не по-человечески показывает, что его нужно снять, а чисто по-собачьи. Ты ведь так можешь, Медок?

Пес утвердительно гавкнул.

– И все-таки я не хочу пускать мою собаку на такую авантюру! – заявил Капон.

– Видишь ли, братец, – очень серьезно посмотрел на него Лом, – во-первых, эта авантюра – единственное, что мы можем сделать. Самим нам к летунам не подняться, слишком много трубников, и это только тех, кого мы видим, наверняка имеется и охрана. Во-вторых, Медок теперь – это не совсем твоя собака. Это разумное существо, личность, которая не может кому-то принадлежать. Веришь?

– Не придирайся к словам! Я сказал «мою» не в том смысле, что Медок мне принадлежит, словно вещь. Но он мой друг – был, есть и будет.

– Он и наш друг тоже. И я думаю, он и сам очень хочет помочь своим друзьям.

Медок в подтверждение этого радостно и недвусмысленно гавкнул. А потом подбежал к Капону и лизнул его руку.

– Подлиза ты, – проворчал Капон, но все же расстегнул ошейник и протянул его Лому: – На, пиши свою записку.

– Я напишу, – сказал Зан. – У меня есть выдвижной стержень, который может нагреваться; выжженные символы будут более заметными, чем нацарапанные. К тому же я знаю нужную частоту приемопередачи.

– Ну, давай, выжигай, – передал ему взломщик ошейник. – Только нужно подумать, что именно написать, чтобы канталахтинцы нам поверили.

– Там не особо много места, чтобы поэму сочинять, – сказал Капон. – Нужно четко и по существу. Например: «Хотим общаться без посредников. Есть дело. Связь по радио, частота такая-то».

– И подпись: «Группировка “Сталкер”», – добавил Васюта.

– Если поместится, – одновременно кивнули «братья».

Зан выдвинул из указательного пальца блестящее металлическое жало, которое, нагреваясь, стало быстро краснеть. Затем кибер черными ровными буквами выжег на внутренней стороне ошейника то, что было сказано, добавив от себя лишь «взаимовыгодное» перед «дело», – места как раз хватило.

– Ну да, – одобрил взломщик. – Так охотней согласятся.

– Если вообще согласятся, – проворчал Капон. – Ты, Медок, смотри: если вдруг что не так – сразу назад!

Теперь нужно было дождаться, когда опустится клеть подъемника. Дирижабль пристыковался к специальному захвату на краю таким образом, что грузовой люк гондолы оказался вровень с краем причальной площадки. Погрузочно-разгрузочными работами занимались только трубники, никто из летунов снаружи не показывался. Клеть быстро заполнялась коробками и ящиками. Затем один из трубников, приложив ко рту рупором ладони, крикнул вниз:

– Майна[325]325
  Профессиональный сленг при такелажных работах. «Вира» означает «поднимать», «майна» – «опускать».


[Закрыть]!

Двое их трех находящихся на земле трубников тут же принялись крутить рукоять еще одной лебедки, которая через систему блоков управляла подъемником. Клеть с грузом медленно пошла вниз. Медок напрягся.

– Погоди, – заметил это Капон. – Нужно дождаться, когда они ее разгрузят, а то тебя просто прогонят.

– Они в любом случае могут прогнать, – не очень громко, но так, что все услышали, сказал Васюта.

– Надо подластиться к трубникам, мы уже об этом говорили, – напомнил взломщик.

– Это мы говорили, когда думали, что трубники будут сами подниматься. А сейчас – только пустая клеть, – заметил Капон. – Медок в нее заскочит – и его сразу прогонят.

– Пусть сначала подластится и запрыгивает, а потом я их отвлеку, – сказал кибер. – Шанс, что сработает, невелик, но все же больше, чем ничего.

– Ты уж постарайся тогда, дружище, – обратился к собаке Лом.

Медок в ответ утверждающе гавкнул.

– Почти разгрузили, – сказал Васюта. – Пора уже, наверное…

– Давай! – потрепал большую песью голову Капон.

* * *

Медок учел даже то, о чем не подумали сами сталкеры. Он отправился к подъемнику не напрямую, а сделал крюк, обогнув невысокое бетонное сооружение без окон, стоявшее чуть впереди справа, – пусть трубники думают, что он прибежал именно с той стороны. А подбегая к заканчивающим выгрузку мужчинам, изо всех сил завилял хвостом, выказывая огромное к ним дружелюбие и радость.

– Это еще что за чучело? – заметил пса один из трубников.

– Ого! – повернулся второй. – Прям медвежонок.

– Серых медведей не бывает, – заметил третий. – Дворняга это. А ну, брысь отсюда! – замахнулся он на Медка.

– Погоди-погоди, – остановил его второй, самый, похоже, из троих добрый. – Глянь, какой красавец! И глаза, смотри, какие умные!

– Не умные, а наглые, – проворчал первый. – Еду клянчить пришел. А нам ее самим мало.

Пес подбежал чуть ближе… и начал танцевать! Встав на задние лапы, он стал крутиться на месте, помахивая передними, словно дирижируя невидимым и неслышимым оркестром.

– Глянь, что вытворяет! – засмеялся второй трубник.

– Ну, точно, еду клянчить пришел, – буркнул третий. – Танцор, чтоб его… А ну, брысь! Пошел отсюда, кому говорят! – вновь замахал он на собаку руками.

– Да оставь ты его в покое, Хмурый! – сказал второй. – Хоть настроение поднимет.

– Эй! – раздался крик сверху. – Вы чего там застряли? На штраф нарываетесь?!

– Все, хорош развлекаться! – гаркнул на своих тот, кого назвали Хмурым. – Мамонт, давай, снимаем последний ящик, а ты, Подуха, шуруй к лебедке и сразу крути, как поддон освободится.

Подухой оказался тот, второй, который добрый. Видать, и прозвище получил из-за своей мягкости. Медок пошел было за ним следом, но через несколько шагов остановился, глядя вроде бы в сторону добряка, но кося при этом взгляд на двух других, ожидая, когда они достанут из подъемника последний ящик. Когда это произошло и Подуха принялся крутить лебедку, Медок дождался, когда клеть немного поднимется, и, быстро подбежав к ней, заскочил на поддон.

– Да чтоб тебя! – заорал на него Хмурый. – Слезай, сволочь, не то прибью!

Возможно, он бы и осуществил свою угрозу, во всяком случае, попытался бы, но тут приступил к своей роли кибер.

Он снял с себя и передал Капону автомат, а потом стремительно сорвался с места, на огромной скорости обогнул бетонное здание, затем, косолапо переваливаясь и качая, как болванчик, головой, побрел к прямо к подъемнику.

– Да куда он!.. – начал было Капон, но Лом зашипел на него:

– Тс-с! Услышат! Зан не дурак, знает, что делать.

– Не доверяю я вашей электронике, – пробубнил двойник. – Тем более в него недавно стреляли. А если перемкнуло что? Гляди, как его перекорежило…

– Спокойно. Наверное, так и задумано. Все будет хорошо. Веришь?

– Хотелось бы.

* * *

Между тем Зан приблизился к трубникам, растянул губы в дурацкой улыбке и спросил:

– Господа, я не ошибся, гостинцы здесь раздают?

– Чего-о? – вылупились на него Мамонт и Хмурый. А Подуха, хоть и тоже уставился на странного гостя, лебедку крутить не перестал, что вполне устраивало кибера.

– Гостинцы, – не переставая улыбаться, повторил он. – Пряники, конфеты, патроны, пистолеты. Мне бы чего покушать и из чего пострелять. Я слышал, тут дают. Их во-он на той сардельке привозят, – ткнул он пальцем на дирижабль.

– Гостинцы – это не то, что привозят, а то, чем расплачиваются, – начал было объяснять Мамонт, но Хмурый двинул ему в бок локтем:

– Ты чего с ним бакланишь? Не видишь, он же прибабахнутый! Еще одна жертва Помутнения. Помнишь, Чиркуна однажды «киселем» накрыло, а он потом кукухнулся и решил, что его зубы – это гостинцы? С десяток себе выбить успел, пока его не связали.

– Думаешь, и этому помочь выбить? – кивнув на Зана, спросил у напарника Мамонт.

– Не стоит, не стоит! – замотал головой кибер. – В этом совершенно нет смысла, зубы не представляют большой ценности. Их эмаль в основном составляют кристаллы апатитов. В большей мере гидроксиапатит, чуть меньше карбонатапатита и совсем по чуть-чуть хлорапатита и фторапатита…

– Что он там про Апатиты[326]326
  Апатиты – город в Мурманской области нашей реальности.


[Закрыть] несет? – слыша издали лишь обрывки разговора, удивился Капон. – Летуны ведь из Кандалакши!

– Вообще-то он про зубы, – не понял суть вопроса Лом. – Хотя согласен, это тоже странная тема. Но самое главное, песик-то наш уже почти на месте.

Клеть подъемника и впрямь уже почти поравнялась с причальной площадкой.

– Эй, вы, обалдуи! – заорали вниз трубники сверху. – Вы чего нам эту суку прислали?!

– Вообще-то это кобель, – обиженно проворчал под нос Капон.

А Хмурый и Мамонт, тут же позабыв о Зане, который, воспользовавшись этим, моментально смылся, набросились на Подуху:

– Ты чего делаешь, придурок? На кой хрен ты собаку поднял?!

– Это не я, она сама заскочила, – стал оправдываться добрый трубник. – Что мне ее, стаскивать было? А если укусила бы?.. Чего теперь делать, вниз крутить?

Но крутить никому и никуда не пришлось. Медок не стал дожидаться такого поворота событий и просто допрыгнул до края площадки. А потом, минуя ошарашенных трубников наверху, промчался к открытому люку гондолы и скрылся внутри.

– Молодчина Медок! – выдохнул Капон. Собственно, это сделали и Лом с Васютой, только молча.

* * *

Очень тихо, так, что никто не услышал, вернулся Зан. Он потянул из рук Капона свой автомат, и не ожидавший этого сталкер вздрогнул, вцепился в оружие и с криком: «На нас напали!» стал дергать «Никель» на себя. Обернувшиеся на шум Лом с Васютой поняли, конечно же, сразу, что никто на них пока не нападал, да и сам Капон увидел уже кибера, но его возглас услышали и трубники.

– Мамонт, а ну, глянь, кто там орет, – распорядился Хмурый, но его напарник запротестовал:

– Ага, глянь! Там кто-то на кого-то напал, а мне в эту свору лезть? Где Сапог-то с Болтешником и Сафонычем бродят? Это сегодня их забота никого сюда не подпускать!

– Так ты слышал же – стреляли недавно с нюдовской стороны, вот они, видать, туда и подались. Давай иди глянь, не ссы, мы отсюда тебя прикрывать будем.

– Пора уходить, – негромко сказал своим Лом. – Иначе нас перестреляют, патронов почти не осталось.

– А как же Медок?! – взвился Капон. – Я без него не уйду!

– Я же не говорю совсем уходить, просто в другое место перебраться…

– В этой постройке есть пролом в стене, – показал кибер на стоявшее справа от них бетонное сооружение без окон, мимо которого он недавно пробегал. – Совсем узкий, но вы пролезете. Даже Васюта, если живот втянет. Главное, что там рядом так плиты разбросаны, что снаружи этот пролом почти не виден. А ворота с другой стороны, но они заперты, так что искать здесь вряд ли будут, да и я опять их отвлеку. Только теперь для надежности мне придется пострелять.

– В людей?! – ахнул Васюта.

– В воздух. Но стрельбой я сильней привлеку внимание, и за мной точно погонятся, а вы отсидитесь.

– Но Медок… – снова начал Капон.

– Медок – собака, – сказал Лом, – хоть и разумная. А у собак имеется нюх. Он придет сюда – и по нашим следам, по запаху легко нас отыщет. Так что давайте-ка и правда поторопимся, а то, вон, трубники, похоже, уже договорились.

Трубники и впрямь договорились. Хмурый дал в поддержку протестующему Мамонту Подуху, пообещав тоже подключиться, но только если будет крайняя необходимость.

– Я бы и сейчас с вами пошел, но не могу ведь просто так подъемник оставить без присмотра! – возбужденно махал он руками. – Не понимаете, что ли, идиоты?!

Идиоты, видимо, поняли и, подхватив лежавшие чуть в сторонке штурмовые винтовки – а это были «Печенги», – неохотно и предельно осторожно побрели в сторону сталкеров.

Но те, пригибаясь, уже снялись с прежнего места, и Зан повел их к присмотренному ранее убежищу.