Текст книги "Совьетика"

Автор книги: Ирина Маленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 67 (всего у книги 130 страниц)

А вот на Кубе – нужно!

Вот почему я и говорю,что Куба – не бедная страна. Она богаче многих из так называемых самопровозглашенных "цивилизованных".

И когда следующим утром, ещё в темноте меня разбудили гаванские собаки и крик горластых кубинских третьих петухов, моим первым ощущением было чувство, которое я не испытывала уже много лет, с советских времен – радостного покоя и ожидания долгого-долгого солнечного дня…

***

…– Да какая там может быть медицина, на Кубе!– скептически протянул один мой

североирландский коллега. Тот самый, который делился со мной тем, как в следующем году он собирается отдыхать в Испании (на одном из тех дешевых курортов, на которых обычно «отрываются по полной» англичане) и как он надеется на то, что к тому времени "от Афганистана не останется камня на камне". Это пояснение – для того, чтобы вы поняли, какого рода это был человек.

К сожалению, люди такого сорта – вполне массовое явление там, где я живу, да и у нас в России теперь тоже. За них "думают" газеты, телевидение, радио. Они просто как попугай повторяют все услышанное, – так жить намного проще. При этом, конечно, они уверены, что знают всю истину, в последней инстанции, – ведь они же "следят на новостями"…

"Новости: все, что вам нужно знать! " – в открытую заявляет Си-Эн-Эн на испанском языке. Вот в том-то все и дело – что это они определяют за таких, как Майкл, что им нужно знать, а что – нет, "даже вредно". И в том-то все и дело, что такие, как Майкл, этого не понимают. В немалой степени – потому, что и не хотят понимать. После моей поездки на Кубу я смело могу пожелать Майклу, чтобы в его "Великой Британии" (частью которой он считает Ирландию) появилась, наконец, хоть одна такая общедоступная клиника, какие я видела здесь. И чтобы там, наконец, появились врачи, которых действительно волнует состояние всех их пациентов, а не только тех из них, у которых есть толстые кошельки.

… Информация к размышлению:

"Только прямые замечательные результаты Кубы в улучшении состояния человека – путем достижения полного излечения или значительного облегчения болезни – могут объяснить резкое увеличение за последние 5 лет числа иностранцев, посещающих Кубу в рамках оздоровительного туризма. Ни неуклонно продолжающийся рост стоимости подобного лечения в других странах, ни их нехватка средств на здравоохранение, ни их недостаток оборудования не могут быть названы в качестве решающих причин для этого наплыва (десятки тысяч!) посетителей в кубинские оздоровительные центры, в рамках того, что может быть описано как современное паломничество к жизни.

Оздоровительный туризм сегодня приводит на Кубу людей из почти 70 стран мира.

Как врачи, так и организаторы кубинской национальной системы здравоохранения избегают термина "чудо", хотя большинство пациентов полностью излечивается, даже те, кто считались "безнадежным случаем", или чья способность двигаться и качество жизни были серьезно нарушены.

Эти результаты можно объяснить существующей сетью здравоохранения, охватывающей все кубинское население, и технической и кадровой инфраструктурой (учеными кадрами и научно-исследовательскими центрами), целиком и полностью преданными своей работе. Это можно объяснить их почти религиозной преданностью заботе о здоровье людей, но никаким не чудом.

Необходимо добавить, что на Кубе – 1050 ученых на миллион жителей, и 200

научно-исследовательских центров.

Другая причина успеха здешней медицины – сама незагрязненная природа архипелага: отсутствие массового загрязнения окружающей среды, чистый воздух, которому способствует роза ветров, направления морских течений и необычайно чистые и теплые пляжи.

На основе этих естественных факторов Куба смогла развить хорошо технически оборудованную инфраструктуру, в то же самое время поддерживая систему массового здравоохранения высшего качества, несмотря на сегодняшние экономические трудности.

Все это не означает, что комфорт, условия, приемлемые цены для иностранных

пациентов и возможность сочетания всего этого с отдыхом, морем и солнцем не

являются одной из главных целей руководящей отраслью оздоровительного

туризма Государственной Компании по Туризму и Здоровью группы Кубанакан.

Около 200 туристических агенств в мире предлагают поездки на Кубу за здоровьем.

Самая лучшая реклама кубинскому здравоохранению исходит от самих пациентов,

их родственников и друзей. Возможности кубинского здравоохранения простираются далеко – от общей медицины и хирургии, лечения зубов и протезирования в Центральной Клинике Сира Гарсия в Гаване до наиболее сложных и современных терапевтических методов потрясающего разнообразия в Международном Центре Неврологической Реставрации (СИРЕН). В кубинской столице также находяться хорошо известный клинико-хирургический госпиталь "Эрманос Амехейрас", знаменитый своими операциями по пересадке спинного мозга, почек, сердца, легких, и больничный комплекс "Франк Паис", занимающийся ортопедической хурургией и травмотологией, восстановлением и ревалидацией остемиоартикуляторной системы, с потрясающими результатами.

В международном центре "Камило Съенфуегос" лечат печально-распространенную наследственную болезнь– так называемую "ночную слепоту".. .. Надо назвать также Центр "Гистотерапия Плантария", который занимается лечением псориаза и других кожных болезней. В клинике Эль Кинке, в Ольгуине и в Психиатрическом Госпитале Гаваны лечат в основном иностранных пациентов – от почти не существующей до сих пор на Кубе наркозависимости. Самый знаменитый пациент кубинских врачей в этой области, – конечно, аргентинский "футбольный король" Диего Марадона, который был в весьма и весьма плачевном состоянии, когда он прибыл на остров.” (Кубинское правительство предоставило ему лечение бесплатно, и Марадона был так восхищен Кубой, что даже захотел на ней остаться и просил кубинское гражданство!)

Прочитав все это, можно сказать: ну и что? Разве мало на свете стран, в которых иностранцы могут получить качественное платное лечение?

В том-то все и дело. Уникальность Кубы на нашей планете на сегодняшний день – в том, что средства, полученные от лечения иностранцев, которые могут себе это позволить, идут не в карман хозяевам клиник, а в государственную систему бесплатного качественного медицинского обслуживания для всех кубинцев. Более того, – те же самые медицинские услуги предоставляются рядовым кубинцам в тех же самых клиниках, в которых лечатся иностранцы, – и бесплатно! Один мой знакомый ирландский республиканец, помнится, все возмущался тем, что «на Кубе местным жителям не разрешается останавливаться в одних отелях с иностранцами». Не знаю, почему его так до глубины души взволновали права немногочисленных спекулянтов сигарами и проституток, что ради них он готов закрыть глаза на остальные факты кубинской действительности, в том числе и тот факт, что местные жители спокойно себе лечатся – причем совершенно бесплатно! – в тех же самых больницах и лечебницах, что и иностранцы. Скажи мне, что из этого для тебя важнее, и я скажу тебе, кто ты…

С раннего утра в понедельник в клинику потянулись врачи, медсестры, нянечки и разный обслуживающий персонал – это было похоже на перелетных птиц, возвращающихся в родные края. Они шли на работу неторопливо, весело переговариваясь друг с другом, причем – что поразило меня после стольких лет жизни на Западе – все шли вместе, рядом и спокойно разговаривали друг с другом о жизни, как равные: от самого крупного медицинского специалиста до уборщицы. Никаких тебе каст. Раньше мне никогда бы это настолько не бросилось в глаза, как теперь – и моя мама тут же повторила вслух мои мысли:

– Смотри-ка, Женя! И уборщицы, и доктора – здесь все коллеги, все товарищи! Здорово-то как…

Тут в дверь к нам постучалась задорная дежурная медсестра с русским именем Нюрка и бурно жестикулируя, объяснила, что пора собираться на обследование. Мы засобирались…

У подъезда нас уже ждала вчерашняя машина, а шофер старательно и терпеливо погружал в нее различного возраста детишек на инвалидских колясках. Он жизнерадостно улыбался – искренне, не наклеенно, как в американских фаст-фуд ресторанах, – и я заметила, как эта жизнерадостность его передавалась измученным мамам-латиноамериканкам.

Им было немножко проще, чем нам: они не только понимали все, что говорили врачи и медсестры и могли им ответить, но и друг с другом постоянно общались, а поддержка людей, которые понимают, каково тебе, значит так много! И все-таки, даже не умея как следует объясняться на испанском, по дороге в другой корпус клиники, где должно было начаться обследование, я сумела переговорить с одной из мам, аргентинкой.

– Rusa? Ну,и как у вас там жизнь?– поняла я ее вопрос.

– Да честно говоря, паршиво, – сумела объяснить я ей.

– У нас в Аргентине тоже,– жестами и словами объяснила она, – Сейчас, кажется, везде в мире стало скверно. Кроме как здесь…

Я была очень благодарна ей, что она не стала доказывать мне с пеной у рта, как моя страна теперь процветает, как это делали голландцы…

Клиника, в которую мы привезли Лизу, первоначально она создавалась как медицинское учреждение довольно узкой специализации: для исследований и лечения болезни Паркинсона. Кстати, кубинские врачи достигли в этой области поразительных успехов: свидетельством тому – тот факт, что самым, пожалуй, знаменитым пациентом этой клиники стал страдающий этой болезнью бывший американский боксер-легенда Мохаммед Али, который, уж конечно, мог позволить себе любое современное и дорогостоящее лечение в Соединенных Штатах, но тем не менее приехал на Кубу.

– После этого мы задумались: а не расширить ли нам сферу наших научных исследований и на другие сферы неврологических нарушений? – рассказал нам с мамой наш сопровождающий в машине (он хорошо говорил по-английски) – А сегодня мы уже достигли в этой сфере таких успехов, что к нам едут лечиться со всего континента и с других континентов тоже. Среди наших пациентов много известных лиц – артисты, политики, спортсмены. Гражданам развивающихся стран лечение дается с большой скидкой, по сравнению с ценами для пациентов из стран более экономически развитых. Но даже и цены для них не идут ни в какое сравнение с тем, что пришлось бы им заплатить за подобное лечение у себя дома. Посудите сами: каждая неделя пребывания в специализированной частной неврологической клинике, например, в Англии (государство там лечения такого класса просто не предоставляет!) стоит около 3000 долларов. У нас же самая высокая цена за месяц пребывания, полное обследование, проживание и 3-кратное питание – около 7000-8000 . Большинство цен гораздо ниже. В отдельных, особых случаях мы предоставляем лечение бесплатно: для кубинцев до сих пор священным понятием является наш интернациональный долг и интернациональная солидарность с прогрессивными силами во всем мире. Обычно, когда подводится финансовый баланс в конце года, большая часть заработанных нами денег отводится на покупку медицинского оборудования для других больниц нашей страны, для поддержания по всей Кубе – в том числе и в самых отдаленных её провинциальных уголках – качественного бесплатного медицинского обслуживания для всех её граждан. Наша работа важна для всей страны! Нынешний год был для нас самым успешным за всю историю клиники: мы принесли государству около 9 миллионов долларов! Оставшиеся деньги идут на развитие самой клиники, на научные исследования и – на предоставление бесплатного лечения некоторым иностранным пациентам, которые не в состоянии за него заплатить, но остро в нем нуждаются.

– Расскажите нам про вашу девочку, – попросил кубинский врач, поздоровавшись с нами, когда мы вошли в первый кабинет. Здесь уже у нас была переводчица – несколько врачей в клинике учились у нас и говорили по-русски.

– Лиза получила повреждение коры головного мозга в результате пищевого отравления, когда ей было всего 4 года. Полностью потеряла речь, гиперактивна, страдает эпилепсией, отстает в развитии от своих ровесников. Из нормального ребёнка в считанные дни она превратилась в инвалида. Мы тоже перепробовали все средства, самые разные места лечения. Больше всего обидно вспоминать врачебное безразличие (не только и не столько, кстати говоря, в России!) и "советы" "сбагрить" ее в приют для слабоумых детей! А ведь Лизочка все понимает, у неё просто нарушение коммуникационного процесса, а многие врачи смотрели на неё с открытой брезгливостью, как на "слабоумную", – хотя это их профессия: лечить таких, как она…. – волнуясь, начала рассказывать мама. Мне по-прежнему было слишком тяжело обо всем этом говорить.

Обследование было доскональным. Оно заняло несколько дней. Лизе без разговоров и уговоров, что ей это не надо, да и стоит дорого, сделали все снимки, которые я так долго и отчаянно уговаривала врачей сделать ей в Белфасте. Уже через пару дней мама была под таким сильным впечатлением от кубинской медицины, что в восхищении начала писать письмо домой: «Практически нигде нет такого подхода к больным, как здесь на Кубе, – такого комплексного обследования и такой же комплексной реабилитационной программы. В других странах врачи смотрят на каждый симптом изолированно: у них, как у портных-героев Аркадия Райкина , "узкая специализация"! А здесь – совсем иное. А вы бы только видели, как они занимаются с больными: с утра и до позднего вечера, до изнеможения! И у всех – от шофера, который целый день грузит в свою машину пациентов на инвалидских колясках до уборщицы, которая с улыбкой так отдраивает нашу палату, что она вся светится, – непременно для каждого больного находится доброе слово, слово ободрения, поддержки, которое вселяет в них веру в собственные силы и в себя! «

Во дворе клиники, когда мы прогуливали там Лизу, нам как-то встретилась еще одна российская семья. Сережа и его мама. Семья Сережи была из "новых русских" с Урала, и была в состоянии заплатить за его лечение. Но мама его оказалась очень простой в общении женщиной.

– Куба – это просто чудо! – поделилась с нами она, – Мы здесь уже почти 4 месяца, и, скажу вам честно, даже не хочется уезжать. Сережа упал в бассейне, когда ему было 8 лет; сломал позвоночник. С тех пор прикован к инвалидной коляске. Мы перепробовали уже все, что было доступно в России; самые лучшие клиники. Безрезультатно. Никто даже не соглашался сделать ему операцию. Кубинцы согласились! Сейчас он занимается по восстановительной программе каждый день. Программа очень интенсивная. Замечательные здесь люди: добрые, трудолюбивые, простые, внимательные! Когда мы ехали на Кубу, у нас головы были забиты всякими предрассудками (это после родной прессы!): ожидали увидеть нищету, не могли себе представить, что в здешних больницах может быть современное оборудование. Оборудование – самое современное, больничная палата напоминает больше гостиничный номер, а кормят вообще на убой!

– А нас знаете, что поразило нас больше всего? – вступила в разговор моя мама, – Когда нашей Лизе делали ЭЭГ, понадобилось сделать ей несколько уколов, а потом долго налепливать электроды на её голову, в её достаточно густые кудри. Конечно, это ни одному ребёнку не понравится, – она стала плакать. И тогда наш кубинский доктор включил радио и тихонько запел и затанцевал под музыку для неё, не переставая делать свое дело! Лиза была так удивлена, и ей это до такой степени понравилось, что она замолчала…Ну где, скажите вы нам, в какой ещё стране бывают такие удивительные доктора?!

Всю неделю мы ни разу не ездили в город: было не до того. Мы с волнением ждали, что нам скажут кубинские врачи по окончании обследования – каким будет их вердикт в отношении Лизиного будущего.

Утром мы ходили по разным врачам, потом обедали, потом у нас был тихий час, а потом все начиналось сначала. Я решила отложить свое переселение к неведомой мне Юре по крайней мере до конца обследования: мама одна не смогла бы общаться с врачами без моей помощи. По утрам, когда нам приносили завтрак, я пряталась в ванной, чтобы у нас не было каких-нибудь проблем из-за моих ночевок. Но проблем не было, хотя кубинцы быстро нас раскусили. Та же неугомонная Нюрка постучалась как-то раз в дверь, за которой я пряталась:

– Эй, мама! Выходи, завтрак остынет!

Что мне оставалось делать? Я покраснела, но вышла…

Потом я попробовала-таки переехать временно к Юре….Дом ее оказался тоже довольно далеко от клиники, и туда мне пришлось-таки опять добираться на такси. Когда я из него вылезла, у меня было такое ощущение, что все жильцы этого дома, в полном составе, вышли на балконы своих квартир, чтобы меня получше рассмотреть. Мне даже стало неловко.

Юра оказалась симпатичной смуглой работающей одинокой мамой лет 30. Оказывается, Юрой ее хоть и действительно назвали в честь Гагарина, но была тому и еще одна причина: ее папа был русским… Что с ним теперь, и где он, мне узнать не удалось – для этого у меня был недостаточный запас испанских слов. Квартира у Юры была широкая, просторная, насквозь проветриваемая свежим ветерком; просто, но со вкусом убранная, с двумя спальнями, гигантской ванной и закрывающимися ставнями от солнца на окнах. Никакой нищеты и здесь не было – только не было горячей воды, но уж к этому-то нам, россиянам, не привыкать…

Я прожила у нее пару дней, она поила меня по вечерам крепким черным кубинским кофе, и мы даже кое-как умудрялись разговаривать, но я быстро затосковала по своим. И добираться отсюда до них было сложно, да и как-то они там без меня… И через пару дней я извинилась перед гостеприимной Юрой и от нее съехала – ну, не выгонят же меня из клиники, в самом деле… А лишнего я не ем и лишнего места тоже не занимаю

Как-то раз медсестра Нюрка прервала наш послеобеденный тихий час:

– Совьетика! Тебя к телефону!– весело забарабанила она в дверь.

К телефону? Кто бы это мог мне сюда звонить?

Конечно же, это оказался всеведущий фермер Фрэнк… В Ирландии, между прочим, к тому времени уже была глубокая ночь!

– Вы как узнали мой номер? – поинтересовалась я.

– Спросил в справочном.

– А здесь меня как нашли?

– Ну, они, конечно, не сразу меня поняли… Но с божьей помощью… Wait till I tell you, madam,– проговорил он слегка даже кокетливо,– You better get yourself prepared …

И он поведал мне – в типичном Фрэнковом стиле «по секрету всему свету»– что к нам едет ревизор… то есть, простите, Лидер! В составе небольшой делегации. Мое сердце радостно забилось. Для меня это было еще одним доказательством того, что я не ошиблась в своих ирландских друзьях.

Лидеру никогда ещё не доводилось посещать настоящую социалистическую страну, и я, если честно, про себя немного жалела, что ему не довелось увидеть наш СССР в его лучшие годы… Но сделанного не воротишь.

Мне, горячей голове, некоторое время казалось, что визит этот долго откладывался потому, что ирландцы “боятся рассердить”своих американских спонсоров – и это вызывало у меня довольно сердитую реакцию. Я доказывала своим ирландским друзьям, что хотя Владимир Ильич Ленин и воспользовался финансовой поддержкой немцев для возвращения на Родину весной 1917 года, плясать под их дудку и уверять их в незаменимости их помощи для процесса демократических преобразований в его стране он ни за что бы не стал! И, отправляясь на Остров Свободы, я отправила Лидеру достаточно язвительную открытку, в которой выражала свою надежду увидеть их на Кубе до Рождества,– хотя “очевидно, что она не относится к числу ваших приоритетов”, написала я. Циник Фрэнк мне, конечно, не поверит, но когда он сообщил мне свою новость, я некоторое время не могла преодолеть весьма приятное ощущение, что я каким-то образом могла повлиять на это их решение…

Дело в том, что для меня, воспитанной в СССР и не стесняющейся своих коммунистических взглядов, визит к Фиделю Кастро – это что-то такое

совершенно естественное, что мне даже непонятно, как это может кого-то “не

удовлетворить “, и какое право имеет кто-то, кроме самих ирландцев и принимающей кубинской стороны, вообще что-либо говорить по этому поводу.

Я не имела никакого понятия о том, какому остракизму подвергнут ирландских республиканцев за этот визит западные СМИ и какими помоями они заплюют Лидера за совершенно естественный поступок: посетить страну, которая всегда была солидарна с ирландским республиканским движением, никогда не предавала его в трудную минуту и, в отличие от так называемых “ирландских американцев”, никогда не пыталась определять за руководство Шинн Фейн, каким путем ему надо идти. Да, недооценила я подлинный “размах свободы” западного общества. Могу с полным основанием заявить, что все значение того визита и даже, не побоюсь этого выражения, всю глубину личного мужества Лидера в данном случае я осознала, только уже вернувшись в Ирландию и пробежав глазами по страницам газет: ирландских, английских и американских…

… А фермер Фрэнк все говорил и говорил и говорил… Пока я не напомнила ему, что звонит он мне не в «6 графств», а за океан. И что его телефонный счет, наверное, уже достиг астрономических высот.

***

…Мы гуляем по Гаване с Дунканом – обосновавшимся в Белфасте шотландцем из

Глазго, неисправимым идеалистом, ни от кого не скрывающим своих взглядов. Он

обещал показать мне новенький, только недавно построенный памятник Отважной

Десятке – ирландским республиканцам, умершим в ходе голодовке протеста в 1981

году.

С Дунканом я познакомилась еще в Белфасте – он был активным членом местного отделения группы солидарности с Кубой. И вот теперь, сама оказавшись на Кубе, я не могла упустить возможности встретиться с “земляком”, с которым меня, кроме места жительства и языка, объединяли ещё и политические взгляды…

… Есть в старой Гаване улица, носящая совершенно ирландское имя – О ‘Райли.

О её существовании я впервые услышала от все того же неутомимого фермера Фрэнка

– О'Райли когда-то был губернатором Гаваны,– рассказал мне он. – А корни его – из нашего Кавана, в деревне Килналек похоронен его отец…

Может быть,не все у нас в России знают, что в жилах легендарного революционера Че

Гевары тоже течет ирландская кровь: его бабушкой по отцовской линии была

ирландка по фамилии Линч.

Улица О'Райли была первым, что я захотела увидеть в Гаване. Честно говоря,

ирландского в ней было мало: расположена она в одной из самых красивых

частей традиционной, старой Гаваны. Но на стене на одном из её домов

красуется надпись: “Два островных народа – одна судьба. В море борьбы и надежды Куба и Ирландия едины”. Надпись эта сделана на трех языках: испанском, английском и ирландском.

Честно говоря, я бы просто не поверила своим глазам, если бы мне не рассказал о ней ещё задолго до моего посещения Кубы Дункан. Сам шотландец, но, пожалуй, больший патриот Ирландии, чем. многие уроженцы Изумрудного острова…

Все ирландцы, которые сегодня приезжают в Гавану, неизменно приходят на

улицу О'Райли, чтобы сфотографироваться рядом с трехьязычной табличкой.

А с недавних пор появился в кубинской столице и ещё один памятник, связанный

с Ирландией, – памятник 10 ирландским республиканцам во главе с Бобби Сэндсом, к которому меня и повел Дуглас.

Собственно говоря, в тот день он официально ещё не был открыт. Дело в том,

что честь открытия памятника должна была быть предоставлена как раз ирландской делегации, которая собиралась приехать.

Дункан перевел для меня испанскую надпись на памятнике – слова Фиделя Кастро, сказанные им о Бобби Сэндсе и его товарищах ещё тогда же, в 1981 году. В них он сравнивал обращение режима Маргарет Тэтчер с ирландскими политзаключенными со

средневековой инквизицией. Те, кто читал тюремные записки Бобби, не может не поразиться тому, насколько верно это сравнение передает то чувство, которое возникает при чтении о его страданиях. Просто невозможно поверить, что описанное происходит в наше время, а не в средние века, да ещё в одном из государств, так кичащихся своей любовью к правам человека.

В каждом углу этого скверика стояло по памятнику. Один из них был посвящен

матери Хосе Марти, и я с удивлением для себя узнала, что она была родом из

масонской семьи. Упоминание о масонах вновь вывело нас с Дунканом на разговор

о Северной Ирландии, – ибо нигде, кроме как там и в Шотландии, не видела я

масонских лож, да ещё в таком количестве. На Кубе, оказалось, масоны тоже

существуют и не запрещены законом, – как не запрещены и всяческие другие

религиозные и культурные группы. Я видела потом несколько масонских лож в

Камагуее.

По дороге в скверик нас несколько раз беспокоили предлагавшие свои услуги

таксисты, продавцы газет и даже фарцовщики сигарами. Если меня ещё с большой

натяжкой можно было принять за кубинку (особенно в компании Лизы), то Дункан – розовокожий, за версту выглядевший европейцем, – очень болезненно относился к подобному вниманию: стоило очередному кубинцу только приблизиться к нему, как он уже громко говорил :

– Мне ничего не нужно, большое спасибо!… Я не собираюсь поощрять попрошайничество – когда я достаточно хорошо знаю эту страну и знаю, что правительство здесь никому не дает умереть с голода.– Дункан очень высокого мнения о кубинской социальной системе – как, впрочем, после того, что я увидела, и я сама.

Путеводители по Кубе, выпущенные западными издательствами, пытаясь искать

негативное даже в позитивном – в стране, которая посмела жить не по их правилам, -

подчеркивают, например, что туристы обязаны своей практически полной безопасностью на Кубе… "огромному количеству полицейских на улицах". Что-то не помогает огромное количество имеющих право открывать огонь на поражение полицейских на улицах снижению преступности в Соединенных Штатах Америки… А? Или наличие такого числа "вооруженных и очень опасных" милиционеров и спецназовцев на улицах российских – по сравнению с невооруженными нашими советскими дядями степами и анискиными, которых все знали и уважали? Теперь же отношение к милиции у нас в России стало таким, что я сама была свидетельницей того, как от милицейской машины, застрявшей в яме на дороге, отворачивались все проходившие мимо люди.

Дело не в полицейских, господа хорошие. Дело – в людях. "Разруха – не в сортирах, разруха – в головах", как говаривал Михаил Булгаков.

– На Кубе нет такого уличного воровства, как в других странах, потому что если кто-то что-то украдет, допустим, у туриста на улице, за ним сразу побегут все, вся улица, не только полицейские, но весь народ, – рассказывал мне с гордостью Дункан. По-моему, он думал, что я не представляю себе, как это может быть.

А ведь это точно так же, как еще совсем недавно было и у нас. Это в "свободном" (очевидно, от совести и от ответственности за свои поступки!) обществе людей с самого детства воспитывают: не сопротивляйся, если тебя кто-то грабит; отдай кошелек, жизнь дороже; если видишь, что нападают ещё на кого-то, вызови полицию, а сам не вмешивайся… Точно так же учат и нас в современной России, воспитывая поколение, без принципов, без чувства справедливости и необходимости бороться за неё, без чувства собственного достоинства.

Люди, воспитанные так с детства, практически неспособны понять, почему на Кубе нет такой преступности, как у них, и они начинают пытаться объяснить это с точки зрения своего куриного мировоззрения: "преступности нет потому, что некого грабить" и т.п. …

И ничего другого они не понимают, хоть тресни.

Мы разговорились о мировом коммунистическом движении. Дункану было грустно от

того, что в летней политической школе, в которую он записался в Ирландии

минувшим летом, самый молодой ученик был лет на 20 старше его. А я смотрела

на него, молодого парня, моложе меня лет, наверное, на 10 – и радовалась тому, что есть такие, как он. И ведь он не одинок, хотя, быть может, сейчас он этого и не замечает.

Тут он показал мне на гордо возвышающееся над Гаваной здание отеля “Гавана

Либре” – “Свободная Гавана”-, в которой когда-то, сразу после революции,

временно размещался офис Фиделя, и с неожиданной мечтательной тоской в

голосе произнес:

– Вот бы и у нас так… Наши лидеры – в отеле “Европа”, с «АК» в руках! Вот как надо!

–

Да, нам всем не повезло с контреволюционным временем, в котором мы живем. Но если бы так размышляли в своё время декабристы или народники – что они ничего не могут сделать, потому что не созрели объективные обстоятельства для революции, её бы никогда и не было . Каждый из нас делает что может. В меру своих сил приближает тот день, когда человечество, наконец, заживет достойной жизнью для всех своих детей… И делают это по-своему и Лидер, и сам Дункан, и Финтан – в далеких джунглях…

***

Наконец наступил тот день, когда врачи должны были вынести свой вердикт состоянию Лизы и прогноз на ее будущее. С одной стороны, я очень нервничала, с другой – после всего мною здесь увиденного была абсолютно уверена, что если кто на этом свете и сможет Лизе помочь, так это именно кубинские доктора.

Лизин врач – симпатичный молодой еще человек в очках – вошел к нам в палату сразу с утра, в сопровождении большой группы студентов-медиков. У студентов были умные, милые лица. Мне невольно вспомнились слова Дункана – насколько его, западного человека, поразили познания в медицине даже совершенно не имеющих отношения к ней кубинцев: такое общее образование давали в здешних школах. Ну, а уж если кто решил избрать ее своей специальностью…

Переводчицы на этот раз с ними не было, но за ней уже послали, и поэтому доктор сразу сказал мне, что если я чего-то не пойму, сразу бы ему говорила, а он постарается неясные мне вещи объяснить еще раз, уже с ее помощью. Я кивнула. Он достал распечатку с Лизиным диагнозом и, говоря медленно и отчетливо, в два счета объяснил мне все, что столько времени не мог объяснить и рассказать нам ни один врач – ни в Голландии, ни в Ирландии, ни в капиталистической России, ни в «Великой» Британии. Передо мной возникла полная и четкая картина того, что произошло в Лизином мозгу, каково его состояние сейчас, и что надо делать, чтобы помочь ее реабилитации. Заметьте, я никогда специально не учила испанский язык! Но доктор этот так подробно и так доходчиво излагал мне результаты обследования, время от времени даже диаграммы на бумажке рисовал, что это было словно ты открываешь для себя, как сложная задачка-то по математике, оказывается, совсем не так запутанна, как ты сначала думала.

– Оперативное вмешательство не понадобится. Степень прогресса предсказать сложно, потому что все зависит от того, насколько интенсивной будет терапия – например, те же занятия с логопедом. А такая терапия должна быть продолжительной.Сейчас главное – поставить под контроль эпилептические приступы вашей девочки. Когда станет меньше этих хаотических электросигналов в ее мозгу, тогда она сможет лучше концентрироваться и сможет многому научиться. У вас есть дома такие возможности для терапии?