Текст книги "Совьетика"

Автор книги: Ирина Маленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 109 (всего у книги 130 страниц)

У нас в России почему-то до сих пор думают, что в таких местах, как Антилы – «райская жизнь». Наверно, потому что все мы выросли на мультфильмах вроде «Катерка» с его «Чунгой-Чангой» (кстати, Сонни счел этот мультик глубоко расистским!):

«Чунга-чанга, синий небосвод,

Чинга-чанга, лето круглый год,

Чунга-чанга, весело живем,

Чунга-чанга, песенку поем!…

Чунга-чанга, места лучше нет,

Чунга-чанга, мы не знаем бед,

Чунга-чанга, кто здесь прожил час,

Чунга-чанга, не покинет нас!»

Ну, про Кубу еще можно так спеть, но про остальные страны…

Может, конечно, мои соотечественники считают, что эти места – рай для обитателей вилл за заборами? Но что это за рай такой, в котором надо сидеть под охраной и за забором с сигнализацией? Что-то не припомню, чтобы о таком говорилось в библии!…

…Мы вышли из машины– прямо босиком на теплый песок. Над нашими головами загорались первые звезды. С Карибского моря потянуло свежим ветерком – почти совсем как 16 лет назад, когда со мной здесь был Сонни…

– Слушай, как тут здорово! – удивленно воскликнул Ойшин. Я и забыла, что для него все это было в новинку.

Я огляделась. Жирные туристы, в полусумерках разлегшиеся по всем 4 направлениям от нас, напоминали бы мне выброшенных на берег китов – если бы они не были такими шумными. Местные дети кривлялись перед ними на песке за монетки: да, подрастает достойная смена для Кампо Алегре …. А к нам уже спешил с подобострастным заученным выражением лица антильский официант.

– Что желаете выпить? – выпалил он с ходу на 4 языках.

– Пока ничего, спасибо!– ответила я на первом попавшемся из них и, не выдержав, отвернулась.

Ойшин не заметил перемены моего настроения – он по-прежнему упивался карибским пейзажем, который видел впервые в своей жизни.

– Я пойду поплаваю, а?– спросил он меня так, словно он был малышом-дошкольником, а я -его мамой.

– Иди-иди, – сказала я материнским тоном. – Только осторожно, там волны сильные.

И он побежал к морю как был – прямо в футболке и длинных шортах.

А я смотрела вокруг – и тоска по Полководцу охватывала меня все безудержнее…

Да, здесь вполне мог бы быть рай на земле. Но за те 16 лет, что меня не было на Антилах, жизнь стала здесь для большинства населения только еще тяжелее. Цены взлетели до небес. Голландскими властями было введено множество новых налогов. И почти ликвидированы были даже те скромные защитные меры в сфере занятости, которые раньше ограничивали наплыв на остров голландцев и обеспечивали преимущественное предоставление рабочих мест коренному населению. Глобализация хлынула на прекрасные пляжи и в сельские кунуку Кюрасао подобно зловонному потоку из провавшейся канализации. И я вовсе не имею при этом в виду ямайцев и гаитян….

Ойшин вернулся минут через 20, совершенно мокрый. Видно, он так и выкупался – в футболке и шортах; не знаю почему. А спрашивать было как-то неудобно.

– И вода какая теплая! Как парное молоко!– не переставал удивляться он, вытряхивая из уха воду. Хотя понятно же было, что она будет теплая.– А ты чего такая мрачная… Саския?

– Да ничего. Не поймешь ты, мне кажется….– вздохнула я.

– А может, все-таки попробуешь, объяснишь?

Я вздохнула еще раз, вспомнив, как «понял» наш фильм «А зори здесь тихие…» его соплеменник Киран.

– Ну вот, понимаешь…

Тут на помощь мне пришел переносной маленький приемник, который был у нас с собой – по нему начался выпуск новостей.

«Согласно недавно принятому в Великобритании законодательству сотни тысяч людей, вступившие в отношения с новым партнером, смогут проверить в базе данных полиции, нет ли у их нового партнера судимости за преступления сексуального характера, в частности, за педофильство…»

– Вот-вот, – подхватила я, – Вот что меня убивает, тебе понятно? Такие вот вещи.

Его реакция оказалась именно такой, какой я ожидала.

– А что же тут плохого? Это очень хорошо – что детей можно будет защитить.

– Я же говорила, что ты не поймешь… Во-первых, что это за такой «партнер», которого ты знаешь недостаточно, чтобы ему доверять – и как его можно подпускать близко к детям и даже к самой себе, если ты считаешь нужным проверить его данные в полицейском архиве? Не лучше ли с таким «партнерством» не спешить? И неужели у людей нет своей головы на плечах, чтобы заметить, что в человеке что-то не то? А во-вторых, неужели ты не видишь, что власти намеренно нагнетают паранойю и атмосферу недоверия между людьми в обществе, показывая, что без полицейских баз данных им ну никак не обойтись?

– Но если в обществе действительно полно всяких извращенцев?…

– А кто-нибудь когда-нибудь пытался доискаться до причин этого и бороться с ними, а не только с симптомами? Кто-нибудь когда-нибудь задумывался над тем, зачем 5-летним детям, не умеющим даже еще читать как следует, согласно нововведениям в британской системе образования, нужно знать медицинские названия половых органов? Каким способом это может помочь «предотвращению нежеланных беременностей»? Или же это только призвано сделать детей озабоченными вещами, которые до этого не приходили им в голову? Раз уж проверять всех, то я за то, чтобы хорошенько проверили, что там содержится в компьютерах авторов подобных учебных программ! Думаю, что полиция может обнаружить там немало для нее интересного… Меня просто убивает, что я снова оказалась в обществе, в котором все вот эти вещи считаются почти чем-то нормальным, понимаешь? Даже не удивляют никого.

– А что, в наше время бывает по-другому?

– Представь себе, бывает! Ты, конечно, все равно не поверишь – это надо увидеть своими глазами… Но если мне и раньше трудно было дышать в вашем обществе, то теперь уже ну просто совершенно невмоготу. Невмоготу мне терпеть весь этот абсурд и с серьезным видом рассуждать о неразрешимости проблем, которые очень даже разрешаемы! Невмоготу тратить силы и время на обсуждение неразрешаемости всякой вполне разрешаемой дряни.

– Ну и как бы у вас это разрешили?

– У нас? У нас в СССР? У нас взялись бы за причины – но если речь идет о чем-то таком, что непосредственно не дает жизни людям до такой степени, что нельзя ждать пока ликвидируют его причины, то расправились бы сначала с самим явлением, одновременно ведя и борьбу с причинами. Пример? Восстановление народного хозяйства после войны – и карточки до тех пор, пока продуктов не будет хватать всем. А не восстанавливать его, а людям только сказать: “А вы пока потерпите!» А уж если бы у нас были такие хулиганы, как у вас в Белфасте, то наша милиция совершенно точно не стала бы приглашать их на вечера встречи, куда их ведут под белы руки и где их спрашивают, чего их душенька изволит и чего им не хватает для счастья. У нас сначала их убрали бы с улиц, чтобы они не убивали для забавы местных жителей отвертками. Заставили бы чистить сортиры или шить наволочки (у нас перевоспитывали трудом, не как в Британии, где они сидят весь день в тепле и ничего не делают, но и не как в Америке, где труд заключенных – это прибыльная индустрия, и чем больше людей посадить, тем прибыль больше. У нас им нормально платили за труд, но деньги складывали на сберкнижку: вышел на свободу – получай. Сразу и есть на что начинать новую жизнь…). А пока они этим занимаются, уже начали бы уничтожать и причины, побудившие их встать на этот путь. Глядишь, освободились – а причин уже и нет. А ваши шиннфейновские муси-пуси с хулиганьем…

– Я не состою в Шинн Фейн…

– Ну хорошо, тогда ваши и…

Ойшин закрыл мне рот ладонью. Это было его первое ко мне прикосновение за последние 5 лет, и мне стало не по себе. Неловко и неприятно, что дошло до этого.

– Прости… Нападаю на тебя так, будто все это твоя вина. Я знаю, что ты лично совсем здесь ни при чем. Просто такие вещи можно излить только друзьям – с недругами ведь нет смысла и разговаривать! И поэтому именно друзьям обычно достается на орехи… Мало кто из них понимает, что это я с ними так потому, что доверяю им… Извини… Испортила тебе все купание…

– Ничего, – сказал Ойшин, – Ничего ты не испортила. Ты же объяснила, в чем дело. Вот если бы не объяснила, я бы сам не догадался, честно. Подумал бы, что ты меня просто на дух не выносишь.

– Кто, я? – я растерялась от такой его простой откровенности.

– Да, ты…

– Нет, что ты…

Нам обоим стало неловко, и мы замолчали.

– Может, ты есть хочешь? – спросила я наконец.

– Умираю как хочу! – обрадовался Ойшин.

– Тогда поехали!

Мы довольно быстро добрались до маленького киоска на улице в Пунде – здесь можно было купить местные креольские кушанья и взять их с собой. Я встала в очередь среди антильцев и антильянок, хотя Сонни мне в свое время этого делать ни за что не давал (а тогда здесь было, кажется, намного спокойнее и безопаснее, чем теперь). Ойшин беспомощно разглядывал меню, не зная, что есть что. Он по-прежнему был весь мокрый, хотя я предлагала ему переодеться после купанья. Антильцы поглядывали на нас с озорным понимающим блеском в глазах – видно, решили, что это я зачем-то столкнула его в воду!

– Стоба ди кабриту, пор фабор , – сказала я, на секунду позабыв совет Донала.

– О, сеньорита знает папиаменту ? – обрадовался продавец. – Сеньорита из Венесуэлы? Или доминикана?

Пришлось мотать головой и поскорее рассчитываться. Язык уж точно до Киева доведет. А может, даже и до Тбилиси…

– Ммм.. Вкусно!– похвалил Ойшин, который не удержался и начал есть еще по дороге. – Это что?

– Лучше я тебе потом скажу, когда сьешь…

Пластмассовая вилка застыла у него во рту.

– Что, лягушка какая-нибудь? Или собака? Или ящерица?

– Ну, зачем такие крайности? – засмеялась я, – Это просто тушеная козлятина!

*****

Воскресенье прошло незаметно, и вот уже наступил мой первый рабочий день.

Оказалось , что весь офис Тырунеш состоит только из нее и из ее антильской секретарши – Марилены. Но мне это было даже по душе. «Меньше народу – больше кислороду».

– Никогда в жизни не думала, что буду заниматься пиаром американской армии! – пошутила я немного нервно. Хотя это была не шутка. И вместо слова «армия» мне очень хотелось употребить слово «военщина». Только я не нашла его– ни в английском, ни в голландском языках…

– Я тоже никогда не думала!– охотно отозвалась Тырунеш. – Сейчас не время и не место тебе рассказывать (ничего, что я на «ты»?), но в выходные приходите к нам вместе с мужем в гости, и тогда обо всем поговорим, хорошо? И об этом тоже. А пока вот, посмотри… Это тебе образец того, чем мы тут занимаемся. Хотя и не слишком удачный, надо сказать…

Я взяла в руки протянутый ею листок бумаги и прочла:

«Передовой пункт базирования американских ВВС на Кюрасао жертвует два автобуса и один грузовик местным организациям, которые согласились принять их подарок. Эти транспортные средства будут использоваться для обеспечения потребностей обучения и в целях повышения благосостояния и морали…»

Грузовик и два автобуса для повышения морали? Я вопросительно подняла брови. До такого даже мои корейские друзья не додумались бы. Да им это и не надо – у них с моралью и без американского грузовика все в порядке!

«Эти транспортные средства находятся в превосходном состоянии и заменяются более новыми моделями….»

«На тебе, боже, что нам негоже!»– подумала я.

«…В пятницу состоится небольшая церемония, посвященная передаче этих транспортных средств. Эта церемония будет проведена в отделении полиции в Рио Канарио в 4:00 часа дня. Представители прессы приглашаются присутствовать при церемонии для репортажей и фотосъемки.»

– Ну и кто создатель этого шедевра про необходимые для повышения морали подержанные транспортные средства? – поинтересовалась я.

– Полковник Ветерхолт. Из голландской армии. Он отвечает там за связи с американцами и совместные операции с ними. Он думает, что очень хорошо знает английский язык, а на самом деле он из тех голландцев, кто переводит голландское «ondernemer» на английский как «undertaker» … А вот и он! Легок черт на помине,– прошептала Тырунеш.

В дверь бодрым, военным шагом вошел высоченный – точно на две головы выше меня и даже выше Ойшина – голландец в военной форме, лет 50-и, с небольшим пивным животиком, чем-то напонимающий Еруна Краббе .

– Goede morgen, dames ! Это откуда же у вас тут такое создание, Тырунеш? Как случилось, что я ее раньше не видел?

– Это Саския Дюплесси, моя новая помощница, полковник. Я как раз думала над тем, чобы поручить ей новую кампанию поддержки наших американских друзей… Но Саския только не днях приехала, поэтому ей понадобится немного времени, чтобы вработаться, узнать людей и обстановку…

– Очень приятно, полковник,– сказала я по-голландски, протягивая ему руку. Я хорошо запомнила, какой бздык есть у голландцев насчет пожимания женщинам рук. Это чуть ли не как тест на верность идеалам демократии и рынка: если ты не хочешь, чтобы мужчина пожал тебе руку, значит, ты не иначе как мусульманская агентка…

Полковник заулыбался, заслышав родную речь

– И мне очень приятно. Ну о-о-очень…. Вы фламандка, Саския?

– Нет, я из Южной Африки. Но у меня мама была голландка…

Я даже вспотела от собственного вдохновенного вранья.

– Добрый день, Саския! С приездом в эту карибскую дыру, будь она неладна! Ну, как Вам мое творчество, а? – полковник Ветерхолт кивнул на лист бумаги у меня в руках– Вот выйду в отставку, перейду на службу к Вам, будем пиарить наших американских друзей вместе!

И он самодовольно захохотал.

– Надеюсь дожить до этого светлого дня, полковник! – по привычке с юмором отреагировала я, как отреагировала бы в Ирландии. Я совсем забыла, что передо мной был воспринимающий все буквально голландец, да еще и не просто голландец, а голландец в квадрате: голландец и военный. Этот голландский Скалозуб расплылся в улыбке и стал еще самодовольнее.

– А я тут, знаете, Саския, такие убытки понес из-за этого исландского банка…Слышали, наверно? Глупая жена уговорила меня вложить туда наши сбережения. Хорошо только то, что я оказался не настолько глуп, как она того бы хотела, и вложил туда только 15 тысяч евро. Она-то хотела, чтобы я положил целых 120.000. Что за идиотская страна такая, эта Исландия? Вы там никогда не были?

– Нет, – сказала я, – Никогда. Я люблю теплые страны.

А сама вспомнила, что кроме встречи Горби с Рейганом в Рейкъявике, был еще и такой факт, как исландское политическое убежище для шахматиста Бобби Фишера, единственным преступлением которого было то, что он сыграл в шахматы в Югославии. Вот ведь какая замечательная в Соединенных Штатах свобода! И какой замечательно яркий пример для ее пропиаривания…

Хотя это Бобби Фишеру гостеприимная Исландия предоставила политическое убежищe, а вот наши с вами бывшие соотечественники оттуда бегут. Да ещё так, что запрашивают на основании этого бегства… политическое убежище в другой европейской стране…

Тоня и Игорь – украинцы, семейная пара. Они производили на первый взгляд такое же впечатление, как и подавляющее большинство семейных пар сегодня, в постсоветское время, в нашем бывшем СССР: людей, которые вместе не от большой, "книжной любви", но прибились друг к другу, как к островку хоть какой-то надежности и взаимозащищенности в ненадежном и страшном этом мире. Они шагали по улице, бережно держа друг друга под руку, чем.-то похожие на двух испуганных воробушков за карнизом, словно боящихся, что их разнесет в разные стороны ветром…

Но Тоню и Игоря ветром в разные стороны уж точно не разнесет. Они знают, чего хотят от жизни – осесть в Британии– и знают, как этого добиться. На мякине этих воробушков не проведешь.

Жизнь их ( по крайней мере, то, что они о ней рассказывают ) полна приключений и запутана настолько, что в ней не разобраться и Шерлоку Холмсу, – не то что британским бюрократам из иммиграционных служб, тщетно пытающимся выполнить заданную им правительством норму по "держать и не пущать".

Оба – уроженца Западной Украины; Тоня некоторое время жила в Восточной, после своего первого замужества (по её словам, первым её мужем был то ли ветеран Афганской войны, то ли герой-спасатель Чернобыля, но в любом случае, он умер, оставив Тоню молодой вдовой), а потом оказалась за границей, где и встретила разведенного к тому уже времени Игоря.

Энергией и хваткой Игоря трудно не восхититься: например, практически не зная английского и не имея даже адвоката, он сумел несколько раз в суде разбить в пух и прах (с железными аргументами и ссылками на сооветствующее британское и международное законодательство, которые он подобрал в интернете) безуспешно пытающегося их депортировать представителя властей, который, видимо, типично высокомерно, по-британски, понадеялся на то, что раз человек не знает "великого английского" языка, то у него нет шансов на знание своих прав и правительственных обязанностей. Игорь элементарно доказал ему, что депортировать их с Тоней некуда: оба были советскими гражданами, с исчезновением с карты мира СССР остались людьми без гражданства, так как нового гражданства ни одной из стран СНГ не получили, так что, по его заверениям, ни Украина, ни уж тем более Россия их не возьмет: с какой это стати?

"Пусть ищут…"– ухмылялся Игорь. Тоня тоже улыбалась. "Пусть запрашивают посольства, в конце концов. У меня все равно была раньше другая фамиля. Так что ничего они не найдут. Ничегошеньки!"

За несколько лет пара эта побывала в нескольких европейских странах, выбирая, где же все-таки лучше. Исландия давала им убежище (не знаю, какую историю рассказал Игорь там, но исландцев убедить оказалось легче, чем. англичан). Но им там не понравилось.

" Да, наших там целая колония уже," – рассказывал Игорь.– "И болгары есть, и чехи – все равно все вместе держимся, все мы – братья. Вот только холодно там, черт побери, и даже никакие деревья не растут – один лишайник. Ну, что это за жизнь? Скучно, пойти некуда… И едят они черти что. Один раз Тоня приготовила борщ – так эти исландцы нос от него воротили: "Ой, что это? Какой цвет страшный!", да и запах чеснока их перепугал. А потом предложили нам местный, свой деликатес: подтухшее китовое мясо… Б-р-р-р! До сих пор вспоминаем с содроганием! Нет, Исландия – это не для нас. И дорого там все, черт побери, как дорого!"

Вот такие разборчивые у нас те, кто "просит убежища по гуманитарным причинам, от политических преследований"…

После Исландии наша пара очутилась в Ирландии, но там оказалось ещё хуже: денег наличными беженцами вообще не выдают, только ваучеры на еду, да и жилье – коммуналка… Ну, что это такое, в самом деле? Такого даже в СССР у них не было!

Кончилось тем, что Тоня и Игорь оказались под открытым небом, и, видимо, возмущенные таким негуманным обращением с собой, рванули в Британию, где сдались властям, заявив, что требуют убежища… не от России или Украины, а от этой самой нехорошей Ирландии, которая злостно нарушала их права человека… С подобной постановкой вопроса местные дуболомы из Immigration видимо, ещё не сталкивались и готовы к ней не были. Чего Игорь и ожидал…

Их дело продолжалось долго. Но они даром времени не теряли: освоились на месте до такой уже степени (по-прежнему при этом практически не зная английского!), что знали, к кому из юристов или политиков с чем. обращаться: точно знали, кто из них католик, а кто – протестант-юнионист, и с кем каким тоном соответственно надо разговаривать и на кого именно надо жаловаться, чтобы добиться своего…

Например, местному юнионистскому члену Парламента они поведали жалобную историю о том, как их притесняет… ИРА: якобы Игорь «из патриотических чувств» (??) вывесил в окне своей квартиры британский флаг и после этого стал получать угрозы. Насколько невероятна эта рассказанная им история, явствует из того, что проживали Игорь и Тоня в самом что ни на есть протестантско-лоялистском "логове" города, куда ИРА и носа не сунет, и вокруг там все было украшено просто до тошноты как раз теми самыми флагами, который, по словам Игоря, им пытались запретить повесить на свое окно…Да он и не скрывал он меня, что все выдумал.

Казалось бы, конечно, какая разница? Какой может быть от этого и кому вред? Ведь людям просто-напросто хочется здесь остаться, для этого, что называется, все средства хороши, а британские чинуши могут и не знать, в каком именно районе города они проживают (для этого надо оказаться на месте). Но дело в том, что такие политики, так тот, к кому Игорь и Тоня обратились за помощью, используют их фантазии уже в своих собственных политических целях (прекрасно зная при этом, насколько данная история неправдоподобна!) – для подрыва местного мирного процесса. И вот уже разьяренная лоялистская толпа нападает на расположенные напротив жилья Тони и Игоря квартиры, в которых, как их убедили, поселились "католики, не дающие местным протестантам праздновать свою культуру" – и на стенах нового, красивого здания появляются полные ненависти надписи: "Католики– вон!", "очистим наш район от католиков", а в окна ничего не подозревающих людей (и уж совершенно не подозревающих фантастическую подоплеку всей этой истории!) летят камни…

Можно только представить себе, как далеко бы пошел здесь по жизни Игорь со знанием английского! Впрочем, знания -дело наживное…А в качестве резервного варианта (на тот случай, если власти все-таки найдут, куда их депортировать) Игорь и Тоня "работали над ребенком": спешили, пока не отменили ещё законодательство, по которому рожденные здесь дети автоматически получали гражданство официально являющейся соседним государством Ирландии (если в самой Ирландской Республике такое рождение уже не дает родителям автоматических прав на пребывание там, то здесь ещё пока можно было воспользоваться европейским законодательством, позволяющим родителям гражданина одной страны Евросоюза проживать вместе с ним в другой). Причем оплачивал эти их попытки британский налогоплательщик, так как Игорь и Тоня пользовались для достижения этой своей цели здешней медицинской помощью…

Конечно, в этом нет никакого преступления. Тем более после того, как ограбили и продолжают грабить как Украину, так и Россию западные корпорации, наряду с нашими отечественными "олигархами". Но кто знает, сколько ещё всего о своем прошлом не договаривали Тоня и Игорь и от чего (кого) они на самом деле скрываются….

Как-то в белфастском магазине встретилась мне молодая девушка, землячка Тони (из того же города), замужем за работающим там же литовцем. Тоня и Игорь обычно всегда так радовались контактам с соотечественниками здесь, что не упускали ни одной возможности познакомиться с новыми людьми и пригласить их к себе в гости. Но – странное дело! – когда я радостно поведала Тоне о её землячке, вместо энтузиазма лицо её сменилось гримасой страха. И встречаться с Олей они совсем не захотели. "Ты не знаешь всего…"– , только и промямлила Тоня мне в ответ. "О, сколько нам открытий чудных готовит просвещенья дух…"

– Впрочем, это пустяки – по сравнению с тем, какие большие дела предстоят нам с вами, барышни!– услышала я бодрый голос полковника. Он вернул меня на землю.

– Мефрау Франсиска, майор О'Лири возлагает на вас такие надежды! Житья уже просто не стало от этих мальчишек. Того и гляди в самолеты начнут забираться. Жаль,нельзя с ними тут по закону военного времени… А тут еще пару недель назад этот проклятый бегун приезжал сюда – тоже пиариться. Видели бы Вы, Саския, что здесь творилось! В его честь тут даже монету хотят выпускать. (Я бы в его честь собаку свою не назвал.) Ну, а при чем тут наши ребята с ППБ? Разве это они его обогнали в Пекине? Или судили, куда он там заступил? Нам теперь не будет покоя до тех пор, пока не пройдет его апелляция. Хоть бы уж дали ему эту медаль, что ли – пусть подавится, паршивец! Дамы, надо что-то делать! Придумайте нам что-нибудь такое, чтобы эти местные.. – он хотел сказать какое-то слово, но посмотрел на Тырунеш и в последний момент осекся. -… прочувствовали, какое добро несут им наши американские друзья. Я понимаю, конечно, что одного грузовика будет мало. Но, может, вы что-нибудь такое придумаете? В конце концов, вы ведь у нас эксперты, а?

– Мы сделаем все, что в наших силах, полковник, – ровно сказала Тырунеш. – Я сейчас распространю это Ваше заявление работникам прессы, а Вы зайдите к нам в четверг, когда мы еще раз прорепетируем все детали церемонии в пятницу. Я уверена, что к тому времени у нас с Саскией появятся какие-нибудь достойные идеи…

– Afgesproken !

Полковник подошел ко мне почти строевым шагом и еще раз крепко пожал мне руку.

– У нас тут так мало таких, как Вы!– сказал он мне проникновенно. – Вы будете просто на вес золота. До встречи!

И вышел за дверь. На вес золота? Я? Это еще почему?

– Видела? Он хотел сказать – мало белых, – спокойно пояснила Тырунеш, – и «эти местные черномазые»…. Понимаешь теперь, Саския, почему ты нам так нужна? Если бы не это, я бы и сама справилась. Но они никогда не поверят мне на 100%, А тебе поверят – если сумеешь сыграть свою роль. Я знаю, я не сомневаюсь, что они что-то затевают….

– Ну, а что же нам делать с американцами? – спросила я, – Что такое можно придумать, чтобы сделать их популярными? Ей-богу, мне такая задача кажется нереальной…

– Есть у меня одна идея, – ответила Тырунеш – И мы скажем полковнику Ветерхолту и майору О'Лири,что идея эта – твоя….

Она подошла к окну и помолчала – словно ждала, когда машина полковника отъедет подальше.

– Пусть покрасят наши средние школы за свой счет и пособирают мусор на пляжах, – наконец сказала она, – Хоть какая-то польза будет от негодяев….