Текст книги "Совьетика"

Автор книги: Ирина Маленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 58 (всего у книги 130 страниц)

… Автобус медленно догорал, когда я шла на работу. На стене дома красовалось: «"Стукач есть стукач! Тот, кто будет замечен за доносами на своих соседей – в социaльные службы или … неважно, куда,– будет считаться доноcчиком, и с ним будет поступлено соотвeтствующим образом!" У лоялистов тоже есть свой код поведения.

Каждый год перед парадами 12 июля североирландские электрики предупреждают: опасно лазить по столбам высоковольных сетей, развешивая флаги. И каждый год слова эти оказываются брошенными на ветер. В этом году флаги прикрепили даже не на сами столбы, а привязали к особым жезлам и водрузили их на самую-самую макушку столбов. Чтобы видно было дальше. На Сэнди Роу, где я работаю, в отличие от католической Фоллc Роуд или Ардойна, никто с тобой не здоровается и не смотрит тебе в глаза, если ты – не знакомый всем местный житель. При попытке посмотреть им в глаза люди неловко отворачиваются. Им это неприятно.

В ту ночь лоялисты “вышли на охоту” : один был убит, а еще четверо – ранены…

Никто в прессе не потребовал их разоружить. На прошлой неделе ирландские республиканцы – в отличие от так и не сделавшего этого до сих пор британского правительства! – принесли свои извинения за жертвы среди гражданского населения, которые повлекли за собой помимо их воли их действия в ходе 30-летнего вооруженного конфликта. Угадайте реакцию британских и юнионистских СМИ? “ Подонки из ИPA извиняются”…, “… но смогут ли простить их родители этого мальчика?” (приводится фото одной из невольных жертв). Почему те же самые газеты не публикуют на своей первой полосе фото югославской девочки Милицы, ставшей мишенью НАТО в ванной комнате её собственного дома, или афганских детей, уничтоженных американскими бомбардировками совсем недавно, – с соответствующей надписью? А смогут ли простить их родители “великих миротворцев” Буша, Блэра и Клинтона? К слову, Тони Блэр недавно провозгласил, что империaлизм (и колониaлизм) вот-вот вновь станет в мире “весьма уважаемым понятием.”…

Я вышла на Сэнди Роу в обед. Надо же было разведать, сможем ли мы вечером спокойно добраться до дома. Сонную улицу с обгоревшими после вчерашнего фасадами магазинов постепенно заполняли только что проснувшиеся танкоподобные мамаши в мятых спортивных штанах, увешанные золотом, толкающие перед собой детские коляски. Папаши, видно, еще продолжали отсыпаться…Никто их не трогал, этих мамаш, никто не оскорблял. Живут они, судя по толщине золотых цепей на шее и по необьятным бокам, тоже не так плохо. За углом вжался в стенку, прячась за полицейским броневичком, единственный посланный сюда страж порядка – в полной боевой экипировке.

Мне вспомнился Петрович, который иногда выражал свои негативные чувства – если к ним не было объективных причин, и он сам не знал, откуда они взялись, – словосочетанием “меня зло бесить “ ( именно с мягким знаком на конце!). Точно как здесь. Они не могут определить словами, « чего в супе не хватает », как говаривал герой Геннадия Хазанова.. Зато для чего нужен их выход на улицы, хорошо знают те, кто провоцирует и наталкивает их на подобные идеи – британские спецслужбы. Именно они – через своих лоялистских прислужников – выводят на улицы тех, кто сам не понимает, куда он идет и зачем: главное – что его “зло бесить”. А нужно все это для того, чтобы спровоцировать, наконец, ИPA на “ответный удар”, после чего провозгласить, что “кровожадные террористы вновь вышли на тропу войны”, и что из-за этого надо разогнать Ассамблею, разорвать Мирное Соглашение Страстной Пятницы и вернуть в Белфасте прямое правление Лондона. Честь и хвала мужеству тех, кто не поддается на провокации британского империaлизма!

Я смотрю на “верных подданных её Величества”, дородных матерей семейства, прикидывающих своими ограниченными от ежедневного смотрения “За стеклом” мозгами, как бы половчее забаррикадировать дорогу, – и вспоминаю насмешливые слова, сказанные геологом Лизе Бричкиной в ”… А зори здесь тихие”: « Глупости не стоит делать даже со скуки ! »

****

…Так уж получилось, что к тому времени, как начался «глупый сезон», я снова осталась одна. В апреле Лиза начала-таки ходить в школу– в шлеме, как заправский хоккеист. Его ей пристегивали – так, чтобы не смогла снять (бедный ребенок!). Учительница каждый день присылала нам в ее портфеле своего рода дневник – чем они занимались за день. Сама Лиза ведь ничего рассказать не могла. Прошла пара недель, и моя мама вспылила:

– Слушай, они там вообще ничего с ней не делают! У нас во вспомогательных школах и тебе логопед, и тебе учителя сильные. А здесь – да ты посмотри в ее дневник: каждый день одно и то же: «ездили в магазин», «ездили в магазин», «ездили в магазин»… Они что, издеваются? Или сами отовариваются в рабочее время, чтобы себе после работы время по магазинам не терять?

Каждый день, когда я приходила с работы, мама пилила меня:

– Что мы здесь сидим, время теряем? Ни тебе лечения приличного, ни учебы. У нас дома даже сейчас, и то с этим лучше. Вчера она опять с оторванной пуговицей из школы пришла. Вещи постоянно забывают домой вернуть – то придет без пальто, то без шапки. Чему они ее там смогут научить, когда там даже директриса дебильная?

К середине мая положение накалилось до такой степени, что мама начала устраивать мне скандалы.

– Дома у меня хоть есть кому помочь. В санаторий детский заводской с ней будем ходить. А здесь… Не могу больше сидеть среди твоих тупых ирлашек! Вот пойду и утоплюсь в море. Хочу домой! Загубишь ты ребенка без лечения! Вот когда найдешь приличного доктора, тогда… – и все остальное, что я уже слышала от нее в Дублине.

Дело-то в том, что дома мама опять собиралась начать работать («красный директор» позволил ей взять такой длительный отпуск по уходу за внучкой, с оплатой 1/3 от заработка, которую за нее по доверенности получала одна коллега, а вернувшись, она собиралась оставлять Алису частично с нашей совсем уже старой бабушкой, а частично – еще с одной дальней родственницей, помощь которой взялся оплачивать мой дядя). Мне же няньки по-прежнему были не по карману, да и не могла я доверить Лизу в ее состоянии здесь совершенно чужому человеку. Бросить же работу и ухаживать за Лизой целиком сама я не могла: это означало бы жизнь в нищете. Я бы не смогла платить за дом, потеряла бы его, и где бы мы тогда обе с ней оказались?

Я до этого почему-то считала, что бабушками становятся автоматически: если твоя собственная мама помогала тебе в свое время жить и работать, не задавая вопросов, так и ты, когда состаришься, тоже будешь помогать своим детям. И сама я была готова к тому, что буду делать это когда стану бабушкой. Да, конечно, за это надо быть бабушкам благодарной, но разве не для того и есть друг у друга близкие люди, чтобы друг другу в трудную минуту помогать? А как же иначе? И когда же еще не работать и не жить в полную силу, как в молодости? Когда теперь наши бабушки-модерн, перенявшие западный индивидуализм, с негодованием от этой своей роли открещиваются, мотивируя тем, что «я своих детей вырастила, хватит, теперь хочу отдохнуть», так и хочется напомнить им: извините, дорогие, но в отличие от ваших западных ровесниц, ведь это не вы вырастили ваших детей, а ваши родители! И советские доступные всем в то время людям детские сады и школы с «продленками» и пионерлагерями. Только социализм – в сочетании с самоотверженными бабушками – способен дать женщине возможность самореализации в профессиональной сфере. Вы и в молодости отдыхали от детей – на работе, и сейчас все еще требуете для себя отдыха. Вместо того, чтобы сказать правду: просто я не создана для семейной жизни (и уж точно – при капиталистических условиях), и детей завела в свое время только потому что «так надо».

Увы, Лизина бабушка оказалась совсем не такой самоотверженно-беззаветной, как моя собственная. Я вовсе не хочу преумалять значение незаменимой маминой помощи или преуменьшать то, насколько ей было нелегко, хотя я всеми силами старалась ее положение облегчить, развлекала ее в свободное время как могла и не говорила ни слова, когда мне приходили астрономические телефонные счета, на оплату которых уходила целиком вся моя квартальная премия. Но ведь нелегко было в свое время и моей бабуле, а мы ни одного-единственного раза за всю жизнь не услышали от нее «Вы из меня всю кровь выпили!» или «Вы у меня 4 года жизни украли!». От мамы же я это слышала ежедневно. Такое впечатление, словно мы пользовались ее помощью по какой-то своей злой воле, чтобы из вредности ее закабалить, или от нечего делать, а не из-за безвыходности нашего положения.

Бабушка никого никогда не тыкала в нос своей помощью. Вот в чем была главная разница. Есть такой рассказ у Валентины Осеевой – »Краски». В нем высказывается очень мудрая мысль – «надо так давать, чтобы можно было взять». И это в полной мере относится к человеческой помощи.

Мне таких трудов стоило воссоединить свою семью, найти хорошее жилье, добиться помощи врача-специалиста… В конце концов, ради того, чтобы быть вместе с Лизой, я и переехала в этот гадюшник, именуемый «Ольстером»! И снова все мои старания пошли насмарку. Я пыталась найти с мамой какой-то разумный компромисс: например, чтобы они с Лизой ездили домой каждое лето (хотя как раз летом здесь красота, а зимой– черт знает какая погода), но мама вела себя ни дать ни взять словно дочка мистера Твистера: «А то, чего требует дочка, должно быть исполнено. Точка!». Хоть ты в лепешку расшибись. В то же время, как и несколько лет назад, когда я еще жила в Голландии, мама не хотела, чтобы я возвращалась в Россию и жила дома:

– Ты там работу не найдешь, а я вас двоих не прокормлю.

Ну, и что мне оставалось делать?

Сердце мое обливалось кровью, когда в мае я снова отвезла их в дублинский аэропорт. А мама по-прежнему не замечала моего этого состояния. Возможно, оно ее просто не интересовало. И я впервые до конца прочувствовала, как же мне повезло, что у меня была моя бабушка в детстве. Со всей ее почти пуританской строгостью – и с любящим, теплым сердцем. Какой была бы моя жизнь без нее, при таком мамином легком отношении к чувствам и переживаниям окружающих, лучше было себе и не представлять.

Господи, да сколько же можно?! До каких пор это будет продолжаться?! Что мне надо сделать просто для того, чтобы моя маленькая дочка жила со мной – и по возможности вылечилась, хоть бы и не на 100%? Какие еще горы свернуть?

После этого на работу я всю неделю ходила словно будучи под местным наркозом. Я не могла ни спать, ни есть. Казалось бы, теперь спи– не хочу (обычно Лиза будила нас по утрам довольно рано, начиная стучать по окну своими куклами), но это совсем не радовало. Больше того – я просыпалась посреди ночи в холодном поту от кошмаров и больше уже заснуть не могла…. Еще одной вещи не понимала мама: каждый раз, отрывая от меня Лизу, она словно открывала этим потайную дверцу в моем подсознании, из которой выползали темные, гадкие воспоминания о том, как мы разводились с Сонни, и как Лиза заболела. По ночам эти воспоминания принимали форму кошмаров и душили меня…

Не выдержала, пошла к врачу. Тот прописал мне таблетки от депрессии, но лучше от них не стало. Тогда я пошла к врачу еще раз и на этот раз попала на прием к его жене. Она прописала мне снотворное – не глядя в карточку. На следующий день я в буквальном смысле слова чуть не скончалась прямо на рабочем месте, еле добралась до дому, отлежалась, достала коробки с обоими лекарствами и прочитала хорошенько вкладыши – там черным по белому говорилось, что антидепрессанты одновременно со снотворным принимать нельзя…

Господин Юлиан Семенов! Вы утверждали, что советские медики «плохо лечили потому что у них маленькая зарплата». «Эскулапы», прописавшие оба эти лекарства мне одновременно, получают до 100.000 фунтов в год…. Вопросы есть?

И тогда я решила лечиться своими силами – подобно тому, как лечилась когда-то от любовных переживаний. Главное – не сидеть ни минуты без дела. Если страшно в выходные оставаться дома одной и тянет купить бутылку вина, разве не лучше куда-нибудь поехать и увидеть что-нибудь новое? И в ближайшие выходные я отправилась в Шотландию.

****

… «В начале, когда Бог создавал мир, он сидел на облаке и рассказывал своему другу, архангелу Гавриилу, что он задумал дать Шотландии. "Гавриил, "– сказал он, – "я хочу подарить этой стране высокие величественные горы, фиолетовые от цветов вереска долины, высоко парящих орлов, ручьи, полные красной рыбы, золотые поля ячменя, из которого можно будет делать нектар, называемый виски, зелень, отличные поля для гольфа, нефть под морем, газ:.". "Постой-постой!"– перебил его архангел Гавриил, -"Не слишком ли ты шедр к этим шотландцам?» И услышал ответ Всевышнего: "Да нет, не слишком. Подожди, когда ты увидишь, каких соседей я им приготовил!"

Эта история напечатана на продаваемых в Шотландии для туристов посудных полотенцах.

С шотландцами я столкнулась впервые в своей жизни в Ирландии, в те холодные февральские дни, когда я только что начала жить я работать в Дублине. Все там мне ещё было в новинку и в диковинку.

Однажды, туманным и морозным февральским воскресеньем, ирландскую столицу наводнила толпа высоких, крепких мужчин в килтах, да не просто в килтах, а

во всей шотландской национальной одежде – особой обуви, носках с ножнами и с

кинжалом в них, с маленькой сумкой из меха на поясе, в беретах и клечатых

накидках. Что мне показалось забавнее всего, – так это то, что практически

все сопровождавшие их женщины, словно сговорившись , были одеты в брюки!

Килты меня не шокировали, нет, – но, естественно, вызвали с моей стороны

большой интерес, ибо до этого я видела их лишь в кино. Мужчины в них смотрелись

очень импозантно, и я даже пожалела, что в других странах им носить юбки не

принято. А почему бы и нет? Однако как они умудряются ходить зимой по улице

без чулок или колготок, навсегда останется для меня тайной.

Оказалось, что это были шотландские болельщики, приехавшие поболеть за свою

сборную по регби в знаменитом международном турнире Шести Наций. Мне такое

проявление патриотизма понравилось: хотелось бы увидеть наших болельщиков

где-нибудь за рубежом в косовортоках и в лаптях! Слабо?

Шотландцы в тот день проиграли ирландской сборной. И что вы думаете?-

никаких вам драк, никаких даже грубостей в адрес ирландцев со стороны

болельщиков-гостей не было! После игры все вместе они направились в пабы -

отметить ирландскую победу, а, напившишь шотланцы в отеле "Берлингтон"

начали отплясывать джигу. Один из них, здоровенный дядька в неохватном килте,

которому только дрова рубить где-нибудьна лесоповале, пытался и меня за руку

вытащить в круг, а потом все они хором начали скандировать то, чего я даже

от ирландцев никогда не слышала: "We hate the English! We hate the English !",

хотя англичан поблизости, к их собственному счастью, не было..

Второй раз шотландец мне встретился в аэропорту Шэннон, когда я летела

домой. Он тоже летел домой: он работал в Ирландии и ехал к своей семье в

отпуск, начав отмечать его уже в аэропорту. Будучи как следует под градусом,

он не захотел менять оставшиеся у него ирландские фунты на стерлинги, купил

на них две коробки шоколада и подарил их мне со словами, сказанными голосом,

не требующим возражений : "Маме своей отвезешь, скажи – от Стюарта!" Так что

это неправду говорят, что шотландцы жадные! Помните голландских студентов с их начатой полбанкой арахисового масла? А вы говорите – шотландцы…

По шотландцу Стюарту я заметила, что они – очень горячие головы, забияки, и

так и норовят с кем-нибудь подраться (конечно же, не со мной!), когда выпьют.

В точности как мой покойный дедушка, у которого были шотландские квардатные

скулы а ля Дэвид Култхард .

Что касается североирландских протестантов, с которыми я теперь уже

достаточно хорошо знакома, то могу сказать смело: какими бы шотландскими ни были их

фамилии, и сколько бы у них ни было родственников в Шотландии, это уже вовсе

не шотландцы! У них совершенно другой характер. То есть, подраться – это да, это с удовольствием , но только со слабыми: женщинами, пенсионерами, девочками-школьницами: Трусы они, а вся культура их основана на ненависти. Грустное зрелище:

Протестантская реакция на вопросы о Шотландии до смешного напоминает мне

фразу из "Золотого теленка" Ильфа и Петрова : "При слове "Бобруйск" собрание

болезненно застонало. Бобруйск считался прекрасным, высококультурным местом. Ехать туда каждый соглашался хоть сейчас". Вот и я решила своими глазами увидеть, что же представляет из себя это "прекрасное, высококультурное место", этот британский Бобруйск – и в одни выходные собрала маленький рюкзачок и отправилась в Эдинбург и в короткое путешествие по шотландским горам…

Самолет перелетает из Белфаста в Эдинбург так быстро, что даже не успеваешь заметить море: я думала, что под нами все еще ирландский полуостров Ардc и его залив, пока не заметила, что пейзаж каким-то странным образом изменился – появились горы с плоскими, как на картинках о Луне или Марсе, вершинами, засаженные хвойными лесами, пронизанными настолько правильными по форме и настолько частыми тропинками, что не оставалось сомнений в искусственности этих посадок. Среди этого лунного пейзажа также было разбросано невероятное количество каких-то каменоломен, а сама местность казалась настолько пустынной и свободной от домов, что это никоим образом не мог быть плоский, плотно застроенный Северный Даун. И действительно, тут же обьявилили, что мы идем на посадку, и мне оставалось только недоумевать, каким образом я пропустила перелет через море…

Аэропорт в Эдинбурге – маленький, почти карманный, а шоферы такси, в отличие

от ирландцев, – такие молчаливые, что даже стало как-то не по себе. Мой

шофер, рыжий великан, не реагировал на мои шутки и прибаутки , выдавать которые

я приучилась в Дублине, и на которые ирландец непременно сразу же нашёл бы

что сказать, – более того, он вообще молчал как Фантомас. И только уже когда я расплачивалась с ним,ожидая, что он вот-вот повернется ко мне и скажет

знаменитое Фантомасовское “Ха-ха-ха!” холодным басом, он действтельно повернулся и сказал почему-то застенчивым тенором:

– Да, меня зовут Дэвид!

Дэвидом звали не его одного. Дэвидом звали и хозяина гостиницы, в которой я

остановилась – тоже рыжего и “вообще другого происхождения»; и бармена в пабе, и, конечно же, знаменитого шотландского автогонщика Култxарда. Очевидно, это самое популярное здесь мужское имя. Потом, когда я познакомилась с шотландцами немного поближе, я узнала, что такие молчаливые только эдинбургжцы. Жители Глазго – намного разговорчивее и приветливее, но о них поговаривают, что они не любят мыться… Интересно, как пахнут тамошние такси?

Моим первым импульсом при виде Эдинбурга было сравнить его с Лондоном: больше всего похоже по архитектуре, из всех городов, котые я видела. Дома из серого камня, с жилыми подвалами (как и в Лондоне), брусчатые мостовые… Но Эдинбург был намного меньше и уютнее, а от количества таких великолепных памятников старины, собранных на такой небольшой территории, просто разбегались глаза.

На следующее утро я отправилась в 3-дневный тур по стране, на маленьком автобусе, в весьма интернациональной компании, какая обычно собирается на подобных турах: австралийцы, американцы, канадцы и несколько азиатов, большая часть

из них – студенты. Наш шофер и гид оказалась тезкой знаменитого шотландского

чудовища, которое мы тоже собиралась навестить , – Несси. Только тут я открыла для себя, что это ласкательная форма имени Ванесса!

По левую руку ов автобуса открылся захватывающий дух вид на замок Эдинбурга,

а Несси рассказывала нам тем временем о том, что под городом раскинулся еще

один Эдинбург – средневековый, который можно посетить на специальном туре по

подземельям, за привидениями (интересные вкусы у шотландцев: eсть у них и реконструированная средневековая тюрьма, в которой могут посидеть желающие

туристы!), что Шотландия – единственная страна в мире, в которой самый популярный

безалкогольный газированный напиток – не Кока-Кола, а местный лимонад Айрн-Брю,

оранжевый, страшно сладкий и здорово помогающий с похмелья, что Шона Коннери

вообще-то звали Тамми, что он был молочником в эдинбургском Вест-энде, и что

до сих пор все эдинбургские пожилые женщины (многие из которых теперь уже

моложе Коннери!) заверяют: “ А вы знаете, Шон Коннери был когда-то моим

молочником!”

Бросилось в глаза, что в парках и на улицах Эдинбурга -много деревянных

лавочек, вполне комфортабельных для того, чтобы на них спали бездомные. В Лондоне

и Белфасте лавочки нарочно делают с перегородками посередине – чтобы бездомные на них не спали, хотя когда местная молодежь сидит на их спинках , а ноги ставит на сиденье, прямо в грязных башмаках, это никого не волнует. Главное – не дать поспать бомжам!

Вскоре мы выехали за город, и я поняла, что мне придется вернуться в Шотландию

по меньшей мере еще один раз – Эдинбург и Глазго заслуживают отдельного визита.

Как, впрочем , и другиe шотландские города– например, Данди. При слове “Данди”

мне всегда вспоминается Мик Данди – “Крокодил” из австралийского фильма,

невозмутимый загорелый блондин, скрывающий свой возраст под широкополой кожаной

шляпой. Город Данди , по словам учившейся там на педагога Несси, – местечко не из

приятных.

– Я больше всего боялась, что меня распределят в тамошнюю школу!– призналась она. -Вы знаете, какие там дети? Во время практики я проводила опрос 11-летних: что они знают о разных профессиях. В ответ на вопрос “что вы знаете о полиции?” дети написали: “Полицейские – сволочи!” Тогда мы отвели их на экскурсию в полицейский участок. Полицейские так здорово им там все показали, напоили чаем с тортом, дали пострелять, подержать в руках разное оборудование, поиграть на компьютерах, надеть форму… Казалось бы, мечта каждого мальчишки! Через неделю я опять провожу опрос на ту же тему: ну как, чему вы научились? Что узнали о полиции? И получаю такой вот ответ :

“ Полицейские -хитрые сволочи!”…

А ещё мы узнали, что шотландцы никогда не разбавляют виски лимонадом -

только водой, и что после того, как виски варят над торфяным огнем (отсюда и "дымный" аромат!), его хранят 10 лет, и за это время 1/3 его испаряется, и эта часть в народе называется "долей ангелов", а когда идет дождь, шотландцы говорят, что у ангелов идет вечеринка…

Пейзаж в сельской Шотландии, несмотря на холмы, которые по дороге на север начинали уже потихоньку переходить в горы, несравненно ближе к российскому, чем в Ирландии: никакого тебе Гольфстрима и никаких тебе пальм! Леса, леса кругом: ели, сосны и такие родные белоствольные березки… Было чем– то похоже на Сибирь – наверное, сходство усиливалось из-за холода и бурлящих горных речек и ручьев.

По словам Несси, только эти березы являются частью настоящего шотландского леса (cосны ввезены из Норвегии), который почти на 98% был вырублен: сначала в

ходе индустриaльной революции, а потом – и из-за двух мировых войн, на

топливо и прочие хозяйственные нужды. Посадка леса никому не приносит денег – поэтому его до сих пор и не сажали. Из-за того перевелись в Шотландии медведи и другие животные. Деньги местным жителям приносят овцы и сдача своих угодий под охоту (на лис, кроликов) английским аристократам, а для этого леса не нужны…

Развелись в Шотландии в последнее время красные олени: их стало столько, что

сюда подумывают завезти парочку волков. А еще бродят в шотландских горах овцы-

– камикадзе, временами бросающиеся на дорогу перед самым автобусом, да странные волосатые, по большей части рыжие коровы с огромными рогами, которые так и

называются “hairy cow” (произносится на шотландский манер – “ку”). Раньше

шотландские кланы занимались тем, что воровали стада таких “ку” друг у друга, а затем возвращали их соседям за выкуп. Пeрегонять таких коров с места на место называлось словом “mail”. Отсюда появился в английском языке термин “blackmail”, соответствующий русскому “шантаж”. Так что шантаж пошёл от шотландцев, а бойкот – от ирландцев! Зато от англичан пошли концлагеря, примененные ими в англо-бурской войне…

Тем временем за окнами автобуса начались настоящие горы, и вскоре мы оказались в долине Гленку – бархатно-зеленой и совершенно пустынной. Тишину нарушало только журчание невероятного количества горных речек и ручьёв. Казалось очень странным, что в таком невероятно красивом месте никто не живет – хотя я хорошо представляла себе, каково здесь суровой зимой (ведь в Шотландии, в отличие от Ирландии, снег выпадает каждую зиму). Несси рассказала нам историю Гленку, объясняющую, почему это место так пустынно. Виноват в этом все тот же печально знаменитый с в Ирландии

Вильгельм Оранский: когда он заставил всех шотландцев-горцев (которые были и

остаются по большей части католиками) принять присягу ему на верность до

определенной даты, глава клана МакДональдс из Гленку опоздал к месту

присяги на один день. Ему пришлось добираться через заснеженные горы, около

70 миль, – представьте себе, что такое проделать подобный путь в зимней

Шотландии конца XVII века! Приняв присягу на день позже, он был совершенно

уверен, что ничего такого страшного не случилось, и вернулся домой. Но плохо

знал он протестантско-голландскую любовь к точности.. В феврале в долину Гленку вошли посланные Вильгельмом войска клана Кэмпбелл (уже тогда шотландцев натравливали друг на друга, точно так же, как это продолжают делать и сегодня с ирландцами!) . Ничего не подозревавшие МакДональдсы встретили их с традиционным шотландским гостеприимством и разместили в своих домах. А через две недели, ранним утром Кэмпбеллы перерезали всех МакДональдсов Гленку: "Резня Гленку" настолько сохранилась в народной памяти, что и по сей день в здешних местах есть паб, на дверях которого написано: "Вход в грязных ботинках и Кэмпбеллам запрещен!" А долина Гленку так и осталась по сей день безлюдной.

Мы совершили прогулку по горам, что при моей нетренированности было нелегким

делом, но оно того стоило. Горы в это время года были ослепительно зеленые,

но уже начинал кое-где цвести вереск, который к августу превратит их в совершенно фиолетовые. Помните у Роберта Бернса – "Вересковый мед"? К слову, вересковый мед в Шотландии действительно существует и даже спокойно продается в магазинах (не напиток, конечно, как в балладе, а самый настоящий мед).

История этих гор тесным образом связана с восстаниями Jacobites – в данном конкретном месте горцев-католиков, сторонников короля Джеймса (Якова). Все эти три дня нашей поездки были наполнены рассказами и легендами о них и об одном из их лидеров, называемом в народе Bonnie Prince Charlie , который в конце концов, потерпев поражение, был вынужден бежать на остров Скай. Об этом осталась красивая шотландская народная песня – "Over the Sea to Skye". Помнят об этих восстаниях здешние жители и по сей день: ещё бы, как же им не помнить, если после поражения восстаний протестанты – англичане и равнинные шотландцы согнали горных католиков с земель и насильно депортировали их в Америку и Австралию, а традиционно принадлежавшие общинам (то есть, не бывшие в

частной собственности) земли передали в руки крупных англо-шотланских помещиков, у которых местное население – как ни трудно в это поверить! – и по сей день за ренту снимает участки своей же земли, на которых их предки жили и трудились столетиями! То есть, практически в этой части Шотландии и по сей день сохраняется самый настоящий феодализм! Люди здесь в основном держат 10-20 овец и занимаются огородничеством; ведут очень скромный, практически почти "натурально-хозяйственный" образ жизни, и

им приходится очень нелегко. А память о героическом прошлом отражается даже

в названиях здеших пабов: на одном из них красовалась двусмысленная надпись "Jac-o-Bite ". ..

Вскоре мы оказались у канала, соединявшего несколько шотландских лохов (пожалуйста, без новорусских шуточек: шотландский лох – это слово, обозначающее одновременно и морской фьорд, и озеро. Он может быть как пресноводным, так и соленым), который называют Каледонийским. Каледония – латинское название Шотландии. Дорога шла высоко через горы, а озера и каналы блестели внизу. Берега здесь были уставлены своеобразными каменными пирамидками, называемыми "craig". Они обычно ставяться в память о ком-то. Так, мы проехали мимо крейга, посвященного памяти последнего убитого в этих горах шоландского хаггиса. Когда-то водилось здесь такое животное -

очень вкусное, настолько вкусное, что это было национальным шотландским

блюдом, пока всех хаггисов не истребили. Я не знаю, как выглядел живой

хаггис, но мне почему-то представляется ёжик. Хаггис готовят в Шотландии и сегодня,

но теперь уже это всего лишь имитация вкуса того животного. А готовят его из

бараньей требухи и различных травок для вкуса. Весьма неаппетитное зрелище:

одна наша девушка заказала его себе на обед, а потом ела, закрыв глаза, и уверяла нас, что если на него не смотреть, то очень даже вкусно. На её тарелке красовалась кучка фарша с пюре из репы, политая соусом из красной смородины с виски. Представили себе?

Другой крейг был более недавний – памяти убитого в этих горах в 1996 году

шотландского политика, депутата парламента Вильяма МакКри. Его гибель до сих

пор окутана тайной, ибо британское правительство, пользуясь особым законом -

"Section 9" – запретило средствам массовой информации публиковать о его смерти любые данные, кроме тех, что предлагались официальной версией. А официальной версией было – естественно в таких случаях! – самоубийство. Интересное это было самоуйбийство, если оружие нашли в 50 метрах от его машины, а застрелен он был в затылок! Впрочем, все становится на свои места, если учесть, что Вильям МакКри был решительным противником размещения на шотландской земле натовских военных баз и ядерных испытаний здесь и вел активную кампанию против захода американских подлодок в шотландские заливы. Поговаривают, что с них расправились агенты ЦРУ.

Сегодня в шотландских озерах размещается множество рыбных ферм, а в одной

из здешних рек столько красной рыбы, что она является самой дорогой для

рыбаков рекой в мире: лицензия на 1 день рыбной ловли здесь стоит около 500

фунтов!

Почти на подъезде к острову Скай находится один из самых романтичных

полностью сохранившихся и до сих пор обитаемых замков Шотландии, непременно

присутствующий на каждой видовой открытке о ней – Эйлин Донан, Эйлин по-шотландский означает "остров", и этот замок действительно находится на