Текст книги "Совьетика"

Автор книги: Ирина Маленко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 57 (всего у книги 130 страниц)

Однажды мы провели целый вечер у Финнулы за интереснейшим разговодом о том, какие именно ошибки были допущены в СССР, и как их можно предотвратить в других странах в будущем. Дискуссия шла в дружеских тонах, не во враждебных, и поэтому я нормально относилась к такой критике. Мы просто вместе искали ответа на одни и те же вопросы. Финтан предлагал создать для подконтрольности партии народу специальный орган – вроде народного контроля, только наделенный еще большими полномочиями. Который сам тоже был бы под контролем населения. Стала партия зарываться – народ через эту организацию срочно меняет кадры, отзывая одних и предлагая других кандидатов…. Все мы сошлись в одном – для того, чтобы социализм работал на практике, прежде всего, необходимо, чтобы сами люди, мы все не были равнодушными к тому, что происходит вокруг нас! Не ждали, когда кто-то другой что-то предложит, не бегали бы с собраний, отдавая их на откуп профессиональным болтунам.

У Финтана очень пытливый ум. И вот это – главная черта, позволяющая отличить республиканца– «армейца» от шиннера гражданского: серьезность, в отличие от так часто свойственной ирландцам поверхностности. Серьезный, вдумчивый подход к любому делу, живой, глубокий интерес к людям – и немногословность. Тот, кто кричит на каждом километре, что он состоит в ИРА, на самом деле на 200% не имеет к ней никакого отношения.

Через некоторое время я просто научилась чувствовать, кто из моих новых знакомых в ней состоял, а кто– нет. Я не смогу выразить словами, как, но я это теперь просто знала. Например, Дермот – да, а Дуглас – уже нет. Естественно, такие вещи тоже не спрашивают.

****

… В одно холодное и мокрое зимнее воскресенье я сидела за компьютером в своей комнате, обрабатывая очередной репортаж. Работа шла нелегко, много приходилось переделывать, и я про себя потихоньку ругалась, когда раздался достаточно громкий взрыв.

Помню, что я очень удивилась – не испугалась, а именно удивилась – и про себя подумала: «А ведь это похоже на бомбу!»

Это и была бомба: в гости к нашей соседке приехал ее зять – наркоделец, тот самый, которого уже предупреждали. В первый раз его спасло, что у него были какие-то республиканские родственники, которые замолвили за него словечко. Но он и не думал завязывать со своми темными делишками. Вместо этого он стал заниматься кикбоксингом, и когда ему пришли наломать бока, он отбился. Через некоторое время ему прислали черную метку, но он уже поверил в собственную неуязвимость и никуда не стал уезжать. В тот день кто-то подложил ему на крышу машины самодельное взрывное устройство. Он вовремя его увидел, когда уезжал от тещи, швырнул на землю и… остался жив-здовов и невредим, как тот мальчик Вася Бородин в стихах у Михалкова .

Через полчаса приехала полиция, нас всех выгнали из домов прямо под дождь и начали с фонариками (потому что уже темнело) прочесывать окрестности. Мы бродили с Лизиной инвалидской коляской вокруг закрытого магазина и ругались теперь уже в голос, потому что никто не мог нам сказать, сколько это продлится.

– А я видела их, – сказала вдруг мама.

– Кого – их?

– Ну, ваших мальчиков. Я этих не знаю, они нездешние, но я сразу поняла, кто они. Они прошли у нас мимо задней калитки где-то за полчаса до взрыва. Такие симпатичные ребята, в длинных плащах.

– Смотри не говори никому. Это тебе не наша милиция и не такая ситуация, как у нас дома раньше было…

– Как я могу сказать, я языка не знаю? Да и я тут насмотрелась, что такие, как этот тип, вытворяют, и как здешняя полиция работает. Так что успокойся.

–

Увидев по телевизору, что возле моего дома взорвалась бомба, Дермот очень напугался и сразу мне позвонил.

– Ты уверена, что это не в твой адрес было?

– Абсолютно!– успокоила я его. Мы с мамой потом записали на видео из новостей, как полицаи цепочкой у нас перед домом на лужайке ищут взрывчатку. Дома своим будем показывать, а то нам не поверят.

А того наркодельца все равно отправили на тот свет, через год. Прямо на мой день рождения. Сколь веревочке ни виться… Местные газеты написали о нем все как есть – ведь даже Вэнди, и та знала, что он торговал наркотой.

– He was a bad rascal !– таков был ее вердикт. Его вдова – дочь моей соседки, – долго бушевала, грозилась засудить газеты за клевету, но, конечно, так этого и не сделала: ведь вся деревня знала, что это была правда. И если бы журналисты начали копать, откуда у простого слесаря было несколько собственных домов в разных деревнях….

Зато дублинские антиреспубликанские газеты отличились – обрисовали его чуть ли не героем, спортсменом, который собирался якобы участвовать чуть ли не в Олимпийских играх, и т.п. Хотя спортом он занимался только чтобы защитить в случае надобности собственную шкуру: он занимался кикбоксингом. Тьфу ты, господи! Теперь ведь его тоже в книжки занесут как «политическую жертву конфликта» – как это обычно делается в «правовых» государствах, где полиция смотрит столько времени сквозь пальцы на то, как он и ему подобные травят наркотой местных детей. Тут поневоле еще раз призадумаешься о том, насколько «политическими» и «невинными» были «жертвы репрессий» в нашей собственной стране – хотя бы потому уже, что пишут о них журналисты с точно такими же взглядами, как эти дублинские.

И чем дальше, тем больше мне захотелось увидеть своими глазами то, о чем подобные газеты пишут. Финтан помог мне, указав, к кому для этого обратиться. Первым делом я захотела увидеть Гарвахи Роуд в Портадауне. Драмкри – то есть, то, что Джеффри с приятелями воспринимали как ежегодное развлечение. Но для этого надо было ждать июля – времени оранжистских парадов, которое здесь и католики, и многие даже протестанты , не сговариваясь, дружно называют «глупым сезоном»– “ silly season”.

****

Вообще-то парады начинаются сразу после Пасхи и длятся с перерывами до декабря. Но самые важные из них проводятся в канун годовщины битвы при Бойне, в которой в июле 1690 года протестанты под предводительством Вильгельма Оранского (он же «король Билли») разгромили католиков короля Якова (Джеймса). С тех пор протестанты ежегодно «указывают католикам на их место».

На Гарвахи Роуд я отправилась вместе с Патрицией – адвокатом её жителей, бесстрашно заменившей убитую лоялистами в 1999 году Розмари Нельсон. Быть адвокатом-правозащитником в Северной Ирландии – это вам не гостевать в шикарных отелях и ужинать в компании поющих ольстерских констеблей, как поступали здесь “правозащитники” нашего, отечественного производства.

Патриция ждет меня на вокзале. Маленькая, круглая женщина с тонкими, острыми чертами лица и несколькими пакетами в руках, словно она только что вышла из магазина, она совсем не похожа внешне на героиню.

– Я взяла нам билет на поезд – полиция сообщила мне вчера, что у них есть номер моей машины, – спокойно говорит она, как будто речь идет о чем-то само собой разумеющемся.

У них – это у лоялистских боевиков, об оружии которых скромно молчит мировая пресса.

Мы садимся в вагон. Поезд, как и весь Белфаст в эти дни, – практически совершенно пустой. Все, кто могут, покидают Северную Ирландию на эти июльские дни. Включая весьма значительную часть её протестантского населения. “Драмкри” может радовать только декласированные элементы этой общины, ищущие любого повода, чтобы “начать войну сначала” – да самих оранжистов, которые все никак не могут смириться с тем, что из их рук уходит совсем ещё недавно абсолютная экономическая и политическая власть в провинции. В прошлом году оранжисты фактически в открытую призвали лоялистских парамилитаристов поддержать их, что привело к сильнейшим за последние годы беспорядкам. Для обеспечения порядка в Портадаун на этот раз было введено больше полицейских и солдат, чем было участников самого оранжистского парада: почти на 1000 “голов”. Драмкри обошлось британской казне в 6 миллионов фунтов– и это в то время, когда здесь, так не хватает денег на здравоохранение и образование, от чего страдают в первую очередь сами же “обиженные” представители протестантской общины.

Пока мы едем, Патриция рассказывает о себе, показывает мне из окон поезда, где она живет, школу, в которой она училась… Заходит у нас речь и о Дэвиде Тримбле, чьи оскорбления в адрес убитого в Антриме лоялистами католического парнишки вызвали такую бурю протестов среди населения, что нобелевской лауреат был вынужден взять свои слова обратно и публично извиниться перед его родителями.

– А ведь это уже не в первый раз, что Тримбл позволяет себе такое! – говорит Патриция. – Когда убили Розмари, он находился в Америке и высказывался там о её смерти, в том же духе, что и сейчас. Однако это прошло фактически незамеченным… Что самое гнусное и гадкое в этой истории – Тримбл ведь был её преподавателем в университете! И не смог даже внешне соблюсти приличия и показать уважение к памяти покойной…

Тут же она показывает мне из окон дом бывшего североирландского первого министра.

– Мало кто знает, что он здесь живет – иначе дом бы постоянно осаждался пикетчиками… В этом году очень спокойно все – в прошлом году в это время мой собственный дом уже был в осаде… Оранжисты Портадауна отказываются вести переговоры напрямую с жителями Гарвахи Роуд, мотивируя это тем, что они “не сядут за один стол с террористом” (когда-то Брендан,глава Коалиции жителей, был приговорен к тюремному заключению за участие в операции ИРА) – но это не мешает им приглашать на Гарвахи Роуд cвоих боевиков. Когда я познакомилась с Бренданом, он мне показался очень холодным, ершистым человеком. Но теперь, когда я хорошо знаю его, я могу смело сказать: Брендан -это самородок! В отличие от политиков, он не занимается разговорами и не афиширует свою работу. Он просто делает все, что может, чтобы помочь людям. А Вы посмотрите, как изменилась Гарвахи Роуд благодаря ему! Это Брендан сумел привлечь в такой безнадежный район инвесторов, это Брендан смог убедить их создать на Гарвахи Роуд телефонный центр со 130 рабочими местами уже сейчас и с ещё несколькими сотнями – в перспективе. Дети с Гарвахи Роуд не могли посещать колледж в центре грода -из-за постоянных сектантских атак. Брендан добился того, чтобы специально для них создали компьютерный линк: так что они могут посещать его теперь не выходя из местного клуба. На Гарвахи Роуд стали строиться новые дома! Население квартала стало расти – все больше и больше католиков живет и по той дороге, по который оранжистам завтра пройти разрешено, и в недалеком будущем их и там никто не захочет видеть…

От Белфаст до Портадауна поездом – всего лишь около получаса. Неуютное это место, даже в мирные другие месяцы года. В городском центре – где не так давно протестантская резвящаяся молодежь насмерть забила возвращавшегося домой из бара молодого католика Роберта Хамилла под бдительным оком не вступившейся за него сектантской полиции – в магазинах тебе улыбаются с лицами, на которых написано недоверие к незнакомому человеку: “Кто это? Что она у нас здесь делает?” Фальшь , кажется, висит даже в воздухе. Ненавистью полны граффити под мостом: “Убъем всех тайгов! (ирландцев)»;»Розмари, где ты? Ха-ха-ха!» “ Бобби Сэндс, гори в аду!”»

Те, кто говорит о “равной вине” двух общин, никогда не видели этих граффити…

Ирландцы пишут: “Британцы, вон!” – подразумевая британскую армию– но никогда не “убьем всех британцев!” Иногда им даже желают счастливого пути – “слан авайле!” …

Мы вышли из поезда, накрапывал дождик. Такси на Гарвахи Роуд, как обычно, не ходили. Под железнодорожным мостом нас ждал первый сюрприз: баррикада, устроенная британской армией. Правда, сбоку в ней была открыта дверка – через которую мы и прошли, под дулом сразу нескольких автоматов. Британские солдаты в Северной Ирландии обычно отчаянно хотят с вами поздороваться – и будут совершенно счастливы, если вы им ответите. Но местные жители чаще всего их просто игнорируют, словно пустое место, и на приветствия не отвечают.

Мы повернули направо и пошли через “парк Юрского периода”. Парк, где на тебя в любую минуту может наброситься двуногий динозавр – только за то, что ты– католик… Да и зачем бы тебе идти в направлении Гарвахи Роуд, если ты не католик? Но в ту субботу в парке царила мертвая тишина – словно на кладбище.

Когда мы вышли на саму дорогу, Патриция вдруг схватила меня за плечо:

– Смотри!

Я обернулась и увидела светлое такси, приближавшееся к нам на медленной скорости. Водитель был в машине один.

– Это лоялистское такси. У него белфастский номер, и это – лоялистская фирма. Что будет делать здесь такси из Белфаста сейчас, да ещё пустое? Это “разведчик”.

И вправду, такси доехало до конца дороги, развернулось и так же медленно поехало обратно. На лице водителя ничего хорошего написано не было.

– Я сейчас сразу же сообщу об этом ребятам, – взволнованно сказала Патриция.

Мы были уже у самого местного клуба. Гарвахи Роуд действительно отстроилась! Было видно, что люди теперь обосновываются здесь надолго – и не позволят больше себя запугивать и “этнически вычищать ”. Не только дома – новые автомойки, магазинчики, большая по местным понятиям индустриальная зона выросли здесь. Сам клуб остался таким же, каким его показывали по телевизору: решетки на окнах, надпись: «пресса не допускается” на двери. Но это не для тех, кто нашёл здесь себе друзей…

Внутри нас ждал Брендан. Здесь же сидели американские наблюдатели, которые ездят сюда каждый год. Местные женщины раздавали чай и кофе. Были здесь люди и из разных уголков Ирландии – Керри, Дублина, Голуэя, Дрогеды…

Тут же меня познакомили с семьей, в которой меня собирались разместить на ночлег. Молодая женщина – католичка и её муж – протестант. На Гарвахи Роуд. В наши дни. И никто не отпускал никаких унизительных выражений в адрес этого парня, как это было бы, случись католику оказаться в эти дни в “логове оранжистов”: он был просто местным , просто одним из них…

Моя хозяйка со смехом рассказала мне , что недавно к ним на работу пришла одна женщина– торговый агент: предлагать свой товар.

– Она, видно, считала, что весь бизнес в Портадауне до сих пор принадлежит протестантам. И начала нам расписывать в красках, как ужасно то, что происходит на Гарвахи Роуд, и почему же это не дадут бедным оранжистам пройти через квартал, ведь это всего 10 минут ходу… Мы слушали её-слушали, поддакивали ей, а потом и сказали: “Большое спасибо, миссис! Сейчас нам ваш товар не нужен, но заходите ещё! Пока!”

Её мама начала расспрашивать меня о России: отличие от многих других западных людей северные ирландцы никогда не считают, что они все знают о других странах. На своем примере научившиеся, что ни прессе, ни телевидению верить нельзя, сталкивающиеся постоянно при поездках за границу с предрассудками и неправдой , укоренившейся в мозгах широкой публики об их собственной стране, северные ирландцы в этом вопросе как никто понимают нас.

– Я помню, как мы ездили в Испанию отдыхать, так там мы встретили очень милую протестантскую пару из Белфаста – и мы так с ними подружились! Мы же ведь земляки! Англичане, которые там были, глазам своим не верили: “Вы же должны друг друга ненавидеть”– заявили они нам!” В том-то как раз и был замысел британской империи, – чтобы ненавидели… В том, как мы переругиваемся с оранжистами, когда они маршируют, есть даже свою юмор, – задумчиво сказала моя собеседница. – Это своего рода соревнование – кто кого переострит. А ведь, если вдуматься, то у всех у нас здесь так мозги устроены… Вот Вы что подумали, когда услышали имя моего зятя?

– Что он протестант, – честно ответила я.

– Вот видите! Вы уже становитесь местной! – подхватила она.

Немного передохнув у них дома, я вернулась в центр. Здесь было по-прежнему все спокойно. Начали прибывать новые гости. Мой новый знакомый, Конор из Дрогеды, вызвался показать мне сцену завтрашних событий. И кладбище, на котором покоится Роберт Хамилл….

Мы свернули с главной дороги и задними дворами вышли к католической церкви – той самой, в которую пару лет назад во время парада в Драмкри британские войска не пустили людей на службу, перегородив им дорогу, – так что священнику пришлось проводить службу под открытым небом. Сейчас, находясь здесь, я своими глазами убедилась, что сделано это было умышленно: никакой необходимости отрезать людям дорогу к церкви не было, и дорожные загорождения могли бы и тогда разместиться там, где они были сделаны сейчас. Автостоянка вдоль кладбища была заставлена “воронками” – броневичками североирландской полиции, а по улице разьезжали направо и налево два бронетранспортера, с крыши которых торчали автоматчики, целящиеся в проходящую мимо публику. Зрелище, что и говорить, диковатое! Дорога была перекрыта валами колючей проволоки, а вдоль неё сидели на травке и ужинали здешние спецназовцы и спецназовки (да-да, и женщины тоже – в шлемах и бронежилетах!).

Мы зашли на кладбище. Оно было отгорожено от основной дороги высокими зелеными щитами: так, что завтра ни один оранжист не сможет его увидеть… За кустами прятался – твердо веря в свою невидимость! – британский взвод…

– Это загорождение на кладбище тут – в первый год, – сказал мне Конор.– Каждый год они проходят тут мимо и начинают всей массой своей громко на месте топать ногами, когда равняются с кладбищем – в знак того, что их люди сделали с Робертом Хамиллом… Ведь его забили до смерти ногами! Ну, скажите, будут нормальные люди так себя вести? Я сейчас покажу Вам его могилу. Его отец не выдержал всего этого и умер в сентябре прошлого года. Тоже совсем ещё не старый…

Когда с фотографии на кладбищеской плите мне улыбнулось знакомое по страницам газет лицо Роберта – которому было всего 25, и который и мухи в жизни не обидел -, к моему горлу подступил ком. Неподалеку находилась могила местных добровольцев ИРА – ещё с 70-х. На меня глядели длинноволосые, как тогда было принято, молодые ребята, которым и сегодня ещё не было бы и 50-и…Портадаун – часть “смертельного треугольника”, самой опасной для североирландских католиков территории страны их предков. “Сезон отстрела” “тайгов” здесь не прекращается никогда.

Кто же осудит тех, кто не стал мириться с такой жизнью? За холмом виднелась мнимая цель парада – ставшая символом североирландского конфликта церквушка в Драмкри. Вы когда-нибудь видели, чтобы с церковной колокольни развевались сектантские флаги?

Тому, кто побывал здесь хоть раз, станет ясно: настоящая цель парада – вовсе не “посещение церковной службы” и “выражение культуры” , как уверяют оранжисты, а демонстрация власти, постоянное унижение соседей и напоминание им об их исторически сложившемся подчиненном положении. Не будет католического квартала на пути – кажется, пропадет и весь смысл жизни для оранжистов Портадауна…

Осмотрев окрестности, мы, как подобает по ирландским традициям, пошли в бар, находящийся на другом конце квартала. Для того, чтобы попасть в него, нам пришлось пройти через «пограничную зону»: оранжистскую «триумфальную» арку, воздвигнутую на «границе», которая была четко видна: по одну сторону дороги – ирландский триколор, по другую – британский «юнион Джек». Я узнала интересную историю об арках: раньше они « красовались» повсюду уже с начала лета и до самого сентября, но после того, как кто-то из здешних адвокатов откопал закон о том, что никто не имеет права водружать подобные сооружения над публичными дорогами, не заключив страхование на сумму в 5 миллионов фунтов (на тот случай, если она упадет кому-то на голову!), – а это будет стоит сотни фунтов ежедневно, оранжисты стали воздвигать их гораздо меньше , причем всего за несколько дней до парада – и так же быстро разбирать…

В баре было, как ни в чем не бывало, полно народу и царило обычное ирландское веселье. Конора здесь хорошо знали. К нашему появлению отнеслись с интересом и даже отпустили по этому поводу несколько безобидных шуток. Моё внимание привлекли темнокожие молодые люди за стойкой.

– Тоже американцы?

– Да нет, это португальцы! Контрактники. Их сюда привезло агенство, которое их здорово надувает. К тому же им не сказали, в каком месте их разместят… Велико было их изумление, когда они оказались среди вооруженной до зубов британской армии! Брендан пытается им помочь – чтобы им честно платили, так агенство уже приказало им прекратить все связи с Коалицией жителей Гарвахи Роуд…

Португальцы, судя повсему, давно уже забыли о своем первом шоке и чувствовали себя здесь вполне как дома. Но само их присутствие здесь – выходцев из бывших португальских колоний в Африке -не вязалось с традиционно сложившемся предствалением о Гарвахи Роуд как о месте столкновения двух общин… Оказывается, Гарвахи Роуд уже начала превращаться в квартал многонациональный!

Возвращались в клуб мы поздно вечером. Обстановка была довольно экзотическая: теплый, почти душный ирландский летный вечер, сгущающайся темнота, высокие деревья вокруг – и под каждым деревом – британский автоматчик…. Многие лежали, затаившись, под кустами с автоматом на прицеле или ползали вокруг по -пластунски. Силуэты десантников, шотландских гвардейцев в особых шапочках и представителей ещё каких-то войск с нелепыми перышками на беретах вырисовывались в лунном свете… Один из броневичков был раскрыт – жарко же! – и в нем молодая, красивая девушка-солдатка с почти детским лицом мирно читала книжку. Нелепость, несуразность , нереальность происходящего была потрясающей.

– Мы ведь не знаем, чего нам ждать этой ночью. Всякое может случиться, – сказал мне один из них. Пару лет назад Гарвахи Роуд была так блокирована от окружающего мира армией и полицией, что люди со всей Ирландии снарядили продовольственный конвой для её жителей – который был встречен здесь так, словно дело происходило в блокадном Ленинграде!

Ночь прошла спокойно, хотя мои хозяева не слишком-то были довольны, что патрулирующие солдаты без спроса заходили к ним во двор. Под утро, уже около 8 часов, где-то вдали раздался одинокий выстрел…

Парад начинался около 10:30. До того момента, когда оранжисты станут видимы с Гарвахи Роуд, должно было пройти после этого ещё около получаса. В прошлом году они избрали тактику: “лучшая защита-нападение!”– и пригласили в Драмкри лоялистских головорезов, а лидеры оранжистов практически в открытую призвали протестантское население Севера к кампании неповиновения. которая выразилась в бунтах с блокированием дорог, угонами и поджогами машин, нападении по ночам на католические дома. Тогда британским властям пришлось, среди прочего, брать “напрокат” у Бельгии водометы, которые там использовались против футбольных фанатов. Были они взяты напрокат и на этот раз… А не проще ли самим приобрести парочку? Ведь, как горько шутят в Северной Ирландии, “в чем разница между Драмкри и эпидемией ящура? Эпидемия когда-нибудь да кончится…”

На этот раз оранжисты, поняв, что учиненные в прошлом году погромы не только не обеспечили им международной поддержки, но даже вызвали ещё большее к ним отвращение, решили сменить тактику. В этом году “братья” надели на себя маску голубей мира. Однако тот факт, что они все ещё отчаянно надеются достичь “победы” любой ценой, проявился в их действиях буквально накануне парада: оранжисты попросили Парадную Комиссию пересмотреть своё решение на основе того, что они выступили с “новыми, смелыми инциативами по урегулированию вопроса”. “Новые, смелые” инициативы заключались в том, чтобы согласиться участвовать в заседаниях Гражданского Форума, где будут представлены и жители Гарвахи Роуд – но только в том случае, если им сначала разрешат пропарадировать через неё! Комиссия, естественно, не попалась на такую удочку и своё решение не отменила.

Мы стояли на холме, когда на горизонте появилась и стала медленно наплывать вниз по дороге оранжево-черная масса. Звуки шотландской волынки и аккордеонов, флейт и барабанов постепенно становились все сильнее. На нашем холме стояла тишина. Только солдаты насторожились и начали прицеливаться ещё усерднее.

Около церкви Св. Иоанна Крестителя, загороженной от глаз оранжистов высоченными щитами, стояли, взявшись за руки, в немом протесте члены партии Шинн Фейн. Наконец, оранжисты стали проходить мимо: холодные, холеные лица под черными котелками, в белых перчатках, с зонтиками в руках и с оранжевым шарфом на шее – сашем. На параде запрещено нести с собой парамилитаристские флаги, запрещено останавливаться, запрещено исполнять оскорбительные песни. Но как же они могли все-таки удержаться – и не оскорбить память убитого Роберта Хамилла,как они это делают ежегодно с 1997 года? Когда оранжисты поравнялись с кладбищем, они и их сторонники устроили «бурные, продолжительные аплодисменты, переходящие в овацию»… На лицах собравшихся со стороны Гарвахи Роуд людей была написана не нанависть, а глубокое презрение. Но никто из стоявших у церкви на провокацию не среагировал. Мне тоже не захотелось опускаться до уровня этих психически нездоровых расистов.

– А ты знаешь, что они в этом году уже потратили 60.000 фунтов на специально нанятых имиджмейкеров?– спросил меня Конор. – Для того, чтобы улучшить свой образ в глазах мировой общественности…

– Не думаю, чтобы им это помогло! – только и ответила я.

Американские наблюдатели старательно фотографировали и записывали на видео то, что казалось им нарушениями правил Парадной Комиссии. Оранжисты в Драмкри заявили, что, если и произойдут какие-то беспорядки, то виновата в этом будет… только Парадная Комиссия! Один из их гранд-мастеров призвал к роспуску не угодившей сектантам Парадной Комиссии (хотя большинство маршей она разрешает): «Их конечная цель– наш культурный геноцид!» – истеричным тоном заявил он. И призвал к «полному восстановлению фундаментальных прав человека в Северной Ирландии» – что заставило меня вспомнить наш советский анекдот: «Чукча видел этого человека!». В их понимании «восстановление прав человека» – это восстановление исключительных прав для одной части населения над другой!

Но объяснить это оранжистам невозможно. Потому что они действительно, всерьез людьми считают только себя! Очень часто они уверяют тебя, что 30 лет назад все было по-другому, и что католикам тогда «нравилось» наблюдать за парадами, а виновата в их сегодняшнем отношении к ним лишь «кучка шиннеров». Известного ирландского актера Лиама Нисона, который родился и вырос в «бастионе оранжизма» – североирландской Баллимине назвать шиннфейновцем вряд ли можно. Однако он до сих пор не может забыть о том, как с детства боялся и ненавидел июль – «месяц парадов», «глупый сезон», когда он, католический парнишка, боялся даже выйти из дома. Когда Нисон выступил с этими воспоминаниями в прессе, оранжистские «отцы города» передумали делать его почетным гражданином Баллимины! Правда, видимо, колет глаза….

Если лидеры республиканизма признают, что они могут чего-то не понимать в чувствительностях юнионистской общины, выражают сожаление в том, что её представители пострадали в ходе конфликта, то юнионисты-оранжисты остаются напрочь слепыми и глухими в отношении чувств кого бы то ни было, кроме самих себя, любимых. Но их день заканчивается . «Дух Драмкри – в упадке», – констатировали ирландские газеты на следующий день после парада. «Журналистов на улицах было больше, чем оранжистов», «общее настроение – усталось и депрессия».

Глядя на оранжистов, поневоле начинаешь понимать мудрость нашей советской политики, запрещавшей религиозные секты! Потому что вот какой масонский «фрукт» может из них вырасти.

…Парад закончился, большинство оранжистов разошлось по домам. Мы вернулись на холм и через колючую проволоку смотрели за тем, как они проходили мимо, – сняв котелки и перчатки, маленькими группками, словно когда-то у нас дома люди возвращались с первомайской демонстрации. Только наши демонстрации не были нацелены на то, чтобы кого-то унизизть и оскорбить! И вообще, мы жили гораздо веселее!

Проходя – а иногда и проезжая на машинах мимо -, оранжисты изо всех сил махали британскими флагами, многие свистели – с таким видом, словно от этого зависела вся их жизнь. Несмотря на то, что большая их часть разошлась, а у баррикады осталась лишь пара сотен человек, жители Гарвахи Роуд не успокоились.

– Во время самих парадов беспорядков почти никогда не бывает. Это к вечеру все начнется. Сейчас они пойдут домой, пообедают, выпьют – и обратно сюда…, – рассказывали мне. Самое страшное начинается с наступлением темноты.

Многие журналисты были разочарованы тишиной на холме Драмкри в этом году: ведь чем больше сенсация, чем “горячей” материал – тем для них лучше. Я же радовалась вместе с жителями Гарвахи Роуд, что на этот раз все было тихо. О причинах этого люди думали по-разному.

– Может, они хоть теперь чему-то научились!– воскликнул продавец в местном магазинчике.

Будет ли когда-нибудь ещё оранжистский марш проходить по Гарвахи Роуд? И здесь мнения разные. “Никогда !” – говорили многие. “Когда будет объединенная Ирландия – пусть ходят сколько душе влезет!” – говорили другие. А Брендан выразил своё мнение так: все зависит от того, начнут ли оранжисты переговоры с жителями Гарвахи Роуд. Переговоры без постановки предварительных условий – а там посмотрим, к чему они приведут.

– К сожалению, оранжисты верят, что процесс должен иметь заранее решенный результат и что начинать надо с получения этого результата. Обе стороны должны вести переговоры, понимая, что их результатом может быть парад. Или отсутствие парада.

****

… И вот так – каждый год: близится июль, близится Драмкри, мы на работе готовимся к “осаде”и оказываемся перед дилеммой: то ли спать в офисе, запасшись спальными мешками и едой на несколько дней, то ли вообще на работу не ходить.

Представьте себе раннее утро – как обычно в Белфасте, мокрое и серое. Я в одинoчестве в офисе; еще слишком рано. Пищит телефон – пришло cообщение от Дермота.

«– С тобой все в порядке ? »

« -А что, со мной что-нибудь должно случиться ? » – шутливо пишу я в ответ.

« -Да у вас там такое творится !…” – пищит телефон в ответ.

“-Какое «такое”? У нас все тихо!”– отвечаю я и выглядываю за окно.

Оттуда слабо пахнет дымком – дымятся обгорелые остатки автобуса. A улица мертва, словно все впали в зимнюю спячку. Собственно, чего еще ожидать после бурно проведенной ночи: атак полицейских с самодельными бомбами в руках толпой в 75 бугаев, угона и поджога нескольких автомобилей и одного автобуса и замечательно веселой игры по недопущению на пожар пожарных, путем забрасывания их кирпичами? Конечно, лоялистские добры молодцы сейчас отсыпаются! А посему идти на работу нам совершенно безопасно… Зря Дермот за меня так беспокоится.