Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

Глава 16. Быль о разрыве шаблонов. Эпизод I.

Вера Алексеевна Волкова, сержант ГБ, сотрудник 8-го («информационного») отдела ГУГБ НКВД СССР. Воспоминания о сентябре и последующих месяцах 1940-го. Взгляд из начала мая 1941.

В органы НКВД я попала по комсомольскому призыву в начале 1937-го, с места первого секретаря одного из райкомов ВЛКСМ в Тульской области. До того, как пошла по комсомольскому направлению, успела поработать после пединститута учительницей иностранных языков. Преподавала немецкий и английский. Увлекалась физкультурой, участвовала в лыжных и легкоатлетических соревнованиях. Имела отличные результаты в нормативах ГТО, метко стреляла. Активно вела комсомольскую работу.

После того, как предложили пойти в НКВД, прошла там трёхмесячные курсы, подготовившие меня к службе в органах. Окончив их, была назначена помощником старшего оперуполномоченного отдела областного УНКВД.

За время своей «стажировки» показала себя и оправдала оказанное мне доверие. Вскоре получила звание сержанта госбезопасности. Очень гордилась оказанным доверием и выкладывалась на службе сполна.

Мы защищали страну от всяких подлецов! Ворюги-директора, спекулянты. И антисоветчики – скрытые и явные! Признаюсь, видела и тех, кто был оклеветан врагами народа, на кого донесли завистливые соседи и сослуживцы, даже немного жалела про себя тех, кого подвёл длинный язык. Ну, сами виноваты – понимать надо, что говоришь.

Но даже в фантазиях, которые посещают любого человека, и не могла предположить, что осенью сорокового года мне с кривой усмешкой и плохо скрытым «чего ещё от вас ждать…» будут чуть ли не тыкать в лицо этими случаями, намекать про то, они вовсе «не отдельные случаи, а система…», а я буду вынуждена выслушивать идиотские, на мой взгляд, речи про «права человека», «свободу слова», «презумпцию невиновности». Особенно угнетало, что неоднократно всё это происходило в присутствии самого наркома товарища Берии! Именно того, кто чистил преступников– двурушников, развернувшихся в органах при подлеце Ежове и прочих наймитах, бывших у того в подручных.

И с этим… «товарищем» Рожковым, в открытую поносящим наш самый справедливый в мире строй, нашу партию и социалистическое общество, я могу лишь сдерживать себя и «вести дискуссию, соблюдая приличия» и не имея возможности никак прищучить наглеца и антисоветчика. Молодого и такого здоровенного – выше всех нас, буржуина оттуда, откуда я даже представить себе не могла…

И мне оставалось лишь подыскивать аргументацию покрепче. Ну я так думала. Тяжело спорить с тем, кто знает много такого, что нынче – величайшие секреты и вообще даже мимоходом сообщает НАСТОЯЩИЕ сведения из будущего. Когда тебе на верные, но общие фразы приводят опыт того, что только ещё предстоит. И подкрепляют свои слова кое-какими доказательствами.

Из будущего.

***

Мне ещё предстояло только увидеть этого типа, дни и вечера проходили на службе, где засиживалась допоздна и часто – без выходных.

Увы, на моей службе, о личной жизни как-то думать было тяжело. Грустно, но приходилось признавать – или служба или какая-никакая надежда в будущем на семью. Хоть и прихорашивалась по редким выходным, форму снимая. Платье зауженное с туфельками на каблучках модных приоденешь, «Красной Москвой» на себя где надо прыснешь и в кино и театр. Столичные соблазны имелись, не скрою…

Кое-какие навыки, которые получала в «лесной школе», требовали опробования на практике, опять же. Да и многие засматривались на меня… но я давно ни на что не рассчитывала, почти махнув на себя рукой. Предполагая тогда, что мне предстоит, даже и не пыталась всерьёз познакомиться с кем-то, понимая, что ничего у меня с потенциальным супругом не выйдет.

О «лесной школе»… весной 40-го года была отправлена в «Школу особого назначения НКВД», в которой должна была обучаться год, а мне как раз исполнилось «последний раз 20». Готовилась к работе за границей, но, оценивая свои успехи по особым дисциплинам, быстро поняла сама – не вытяну.

Преподаватели, видимо, пришли к похожей оценке моих «успехов», так как в последних числах августа меня вызвал начальник школы товарищ Шармазанашвили.

– Товарищ Волкова, мы с вашими преподавателями оценили вашу успеваемость по специальным предметам и пришли к не совсем утешительному итогу – несмотря на вашу усидчивость и старание, уровень ваших способностей не позволяет вам быть готовой к той работе, к которой готовит своих слушателей наша школа. – с ходу, хотя и со всем своим кавказским обхождением, огорчил меня Владимир Харитонович – но… – тут он перешёл на менее официальный тон: -… расстраиваться не надо, Вера Алексеевна, сами должны понимать – у нас требования высочайшие.

Не быть мне разведчицей, тем более «нелегалом». Начальник школы прав – завалю дело. Надеюсь, что, раз сюда, в ШОН попала, всё равно на достойное место сгожусь, хоть и не работать мне в нелегальной резидентуре, изображая, например, кого-нибудь из «бывших», сбежавших после революции за границу и устроившихся хорошо там.

– А на вас, поступил особый запрос. Подробностей сам не знаю. Сообщат там, куда вам предписано прибыть. Желаю успехов!. – он протянул мне предписание.

***

В точности выполнив требования из документа, подписанного самим наркомом товарищем Берией, первого сентября оказалась в здании на Лубянке. Чтобы узнать о том, что с сегодняшнего дня становлюсь сотрудницей нового, 8-го, отдела ГУГБ.

Поначалу терялась в догадках, пытаясь понять, что это такое – «8-й, «информационный» отдел ГУГБ». Мысли кружились вокруг каких-то «архивных дел», которыми будут заниматься усидчивые и внимательные, но не годные для большего, неудачники и неудачницы вроде меня, но понимание, что в ГУГБ точно не будут создавать новый отдел для любой ерунды и, главное – личная подпись наркома, позволили предположить – меня ориентируют на что-то иное. Более подходящее мне?

Так и вышло. Правда я не предполагала, насколько «иное»… какова будет эта невероятная ситуация, в которую я попала на службе стране, народу и партии!

Как я предположила позже, сделав соответствующие выводы из десятка фраз Рожкова, упоминавшего о своём пребывании на даче товарища Сталина, где, похоже, слова «человека из будущего», которые были сочтены руководителем партии и страны, интересными и полезными для СССР, развернули мою жизнь невероятнее, чем могла думать я, находясь под впечатлением и в огорчении от отчисления из ШОН.

***

Все воспоминания о том периоде моей жизни чётко делились на время «до» и время «после». Но, в отличие от большинства советских людей, для которых привычное, налаженное течение жизни окончилось в тот день, когда страна вошла в тяжкие годы войны, сменившие спокойствие и мир на горе потерь и страх неизвестности, водораздел в восприятии случился для меня в начале сентября 1940.

Именно тогда я стала работать в новом отделе ГУГБ, организованном для прикрытия главной тайны СССР. Для прикрытия и использования её.

«Чтобы исправить будущее».

Подозреваю, что мои сослуживцы испытывали нечто подобное. По крайней мере, такие же слова я слышала от ставшей для меня не только коллегой, но и, пожалуй, подругой, Светланки.

Ну, насколько ставшей подругой? Настолько, насколько это возможно на нашей службе. Где всегда приходится держать перед глазами обстоятельство – личное уступает тому, «что положено».

***

Война с Германией Гитлера. Мы все, я имею в виду – наш 8-й отдел, знали о ней. Не предположительно, а точно. Сотни книг с тысячами иллюстрацией на ЭВМ потомка, кое-какие немногочисленные кадры хроники там же открыли нам ужасные цифры. Которые лучше всех слов описывали, как и чем будет платить страна и наши советские люди за Победу в Войне.

Каждый день мы знали о приближавшемся нападении страшного врага. Ужасная ноша, разделенная с нами человеком из будущего.

А ведь он знал намного больше чем мы все, вместе взятые! Я уверена, что даже товарищ Сталин и военные не знали всего, что знал тот, кого отделяли от нас несколько поколений. Они, конечно, придирчиво изучали книги, но… по словам Рожкова, он видел «километры» хроники. Не художественных фильмов о войне, а именно документальные кадры. Из концлагерей, из разрушенных городов СССР, из разрушенного Сталинграда, да и Берлина 45-го, из сожжённых ужасным атомным оружием двух японских городов.

Его слова и рассказы о том, что творили германцы на нашей земле, заставляли стыть кровь в жилах.

В эти моменты я верила ему. И воспринимала все рассказываемое им не так, когда он на ходу поплёвывал, «оттопырив губу» в Советскую власть, в нашу партию, в органы НКВД.

Очень и очень чужой человек. Иногда настоящий, которому веришь полностью и безоглядно. Иногда такой… что лично готова зубами загрызть. И… услышать в пылу спора в ответ процеженное сквозь зубы что-то вроде «фанатик моде детектед» (я быстро стала разбираться во всех его шуточках 21-го века, благо объяснял он их смысл образно и доходчиво), «кто не с нами, тот против нас?» и презрительное и как бы сожалеющее «слова о ценности человеческой жизни, вижу, для вас не катят»

Любимое дело потомка – ставить нас в позу для оправданий. Да, своей неподсудностью и неприкосновенностью он пользовался вовсю.

Иногда ненависть к нему просто зашкаливала. Аж наши мальчики и подруга успокаивали меня.

– Охолонись, Верунчик, пришелец он. Чего возьмёшь с него? Помнишь, как он как-то рассуждал о том, как в совсем далёком будущем трудно будет человечеству с инопланетянами из других звёздных систем понимать друг друга, раз уж, как он рассказал, на Марсе и Венере никто не живёт? Он сам для нас как марсианин, даром что человек, только из другого века. – говорила мне Светка.

Сейчас смешно, как эту дылду из 2018-го наши мальчики чуть ли не под руки отводили в его кабинет – посиди за портативной ЭВМ, тебе новую программу для учёных ещё «кодить». Подальше от меня, готовой выцарапать ему бесстыжие глаза.

Хорошо, что с середины сентября, начиная с академика Иоффе, компания допущенных товарищей из научных кругов, у него в кабинете прописалась. Пару очкариков он «программированию» уже несколько месяцев учит.

– Снова ругались? – с усмешкой выговаривал постоянно лично контролировавший нас нарком, заметив в очередной раз мою раскрасневшуюся физиономию.

Едва отдел начал работать «вокруг» Рожкова, пошли эти споры. Сколько раз готова была провалиться под землю от стыда за своё поведение перед товарищами Берией и Поташником, начальником нашего отдела! Поначалу было страшно, что накажут из-за этого расфуфыренного и много о себе понимающего фрукта из будущего. И только позже сообразила, что именно такого поведения и ждали от нас. Да и от Рожкова.

Его втягивали в нашу, советскую, жизнь. С каждым днём он всё меньше отделял себя от нас. Похоже, этого и добивался Лаврентий Павлович. Да и, наверное, товарищ Сталин. Которого мы лично увидели только перед Новым, 1941-м годом. Хотя и по весьма приятным обстоятельствам, связанным с тем, что стало известно из будущего.

***

Нами, ещё до знакомства с потомком, были подписаны личные обязательства по не виданной никем из нас форме – нигде, никогда и никому не разглашать сведений о потомке. Тайна «особой государственной важности».

И позже мы знали наперечёт всех, кто был осведомлён о истинной сути случившегося переноса во времени. В дальнейшем, после увеличения отдела, нам пришлось приглядывать и за этими людьми, получившими доступ к сведениям из «иного будущего».

Вскоре после взаимного представления друг другу Рожкова и большинства из нас (только двое – Миша и Сергей, начали работать с потомком ранее), товарищ Берия серьёзно поговорил с личным составом отдела без пришельца.

– Если возникнет такая ситуация, что Вам придётся отдать свою жизнь ради того, чтобы этот человек жил, то партия, страна и лично товарищ Сталин ждут от вас верного выбора. Его знания спасут множество жизней советских людей. Стране и партии нужны эти сведения и его навыки, до которых мы своих ходом дошли бы только через 78 лет. Общайтесь с ним так, как общались бы со своими товарищами. Что за человек он сам, покажет время. А пока у нас создалось впечатление, что он достаточно искренен. Пусть часто его слова звучат не слишком приятно для СССР и советских людей. Надеюсь, вы все понимаете, что так намного лучше, чем если бы он затаил свою неприязнь и говорил только то, чего от него ждут? Также помните, хоть он и говорит по русски и носит русскую фамилию, и скорее всего, является правнуком кого-то из сейчас живущих, но… он – не гражданин СССР. Его паспорт– липовый по сути своей, прикрытие. Не враг, не друг, но… информатор. Ценнейший информатор. Может стать нашим союзником. Или даже… советским человеком. Но мы не требуем от него подобного. Его лояльности вполне достаточно. Главное, чтобы у него не было причин отвернуться от СССР. Ваша задача – чтобы таких возможностей не возникло. В том числе и быть отвёрнутым… кем-либо от СССР. Как человек он достаточно интересен. Впрочем, вы сами оцените его. Руководство СССР не беспокоят те взгляды, которые он высказывает, товарищ Сталин не возражает, чтобы он излагал их как можно полнее… в пределах вашего отдела. Можете спорить с ним, оставаясь в рамках приличий. Интересен не только итог подобных споров, но и те сведения, которые будут «выплывать» в них, о чём вы все будете периодически докладывать. Чтобы руководство имело как можно более полную картину.

Уровень откровенности товарища Берии поразил тогда меня, именно после его разъяснений для нас, а не в момент знакомства с Рожковым, я по настоящему поняла, куда попала. И какова будет моя служба отныне. И какую тайну я унесу за собой в могилу.

Товарищ Берия лично предупредил, что в случае угрозы захвата врагом, мы должны покончить с собой, чтобы из нас не вырвали каких-либо слов о знаниях из 21 века и, тем более, о пришельце «оттуда». А если же кто-то из нас по злому умыслу или даже неосторожности предаст, то… ВМН.

Интересы страны – выше жизни отдельных её граждан.

Я по прежнему ёжусь, помня, что об случайном путешествии из будущего во всём нашем мире знает меньше сотни людей.

Даже сейчас, когда до войны с Германией остаются недели.

***

Хотя мы, личный состав отдела, почти сразу узнали о большой войне, которая грозит стране в 1941 году, и её ход «в прошлом» потомка, но тогда, осенью 1940, всё казалось далеким и не реальным. Страна продолжала мирно жить, товарищ Сталин узнал о ходе событий истории, нам была доверена честь принять посильное участие в её «исправлении». Наверное, вера в лучшее сказывалась.

И я сейчас не говорю о тысячах приятных вещей и «мелочей» 21 века, из которых и составляется «сладкая жизнь будущего», о которой мы узнали. И даже не то, что СССР в истории потомка, в несравненно худших условиях, всё равно победил в войне и вышел в космос!

Я никогда не забуду тот день, когда товарищ Королёв первый раз появился в нашем отделе. И, уверена, буду помнить до самой смерти.

Вообще, потомок, вызвавший у меня поначалу такое, с трудом сдерживаемое, и рвущееся наружу негативное чувство, видимо оказал влияние на меня. Дело даже не в однозначном распоряжении товарища наркома. Неприязнь со временем угасла. А Рожков стал восприниматься по иному. Не то, чтобы я стала соглашаться с ним. В большинстве споров, мы по прежнему оставались на противоположных позициях. Просто приняла его таким, как есть. Махнула на него рукой – не переделаешь и не исправишь. Хорошо, наверное, быть там, в будущем, добреньким. И всех жалеть и «стараться понять», «найти компромисс» и прочие… соглашательские рассуждения.

***

В целом, потомок и его рассказы о будущем, вызывали жгучий и с трудом скрываемый интерес у наших. Тайна государственной важности, прямое предупреждение наркома поначалу сдерживали, но последовавшее явное указание нам – не стесняться в разговорах с Рожковым, подняло шлюзы плотины ну и… молодёжь с головой окунулась в омут знаний и рассмотрение ликов грядущих времён.

Да и я, чего скрывать, не могла оторваться от «видео» и рассказов Рожкова, к которым, как правило, приводило обсуждение тех или иных полезных стране воспоминаний потомка, которые он восстанавливал по крохам и «ассоциациям». А мы, всё чаще присоединяясь к нему, и, начав с наводящих вопросов, пытались как-то систематизировать извлечённое из его памяти.

А кое-кто смотрел на него особенными глазами. Я ведь сразу подметила, как Светка на него запала. Ещё бы. Язык что помело, косая сажень в плечах, высокий, мордой смазливый. И даже с тяжёлыми кулаками, даром что работа у него интеллигентская… Волей-неволей сразу веришь в его слова, про то, что там, в 21-ом веке, люди питаются лучше. Сразу видно – правда про тенденцию эту… «акселерацию», начавшуюся во второй половине 20-го.

***

Но это всё тогда было ещё впереди. Все те споры, что шли на грани «схватить за грудки». Вот такая у нас была работа.

«Одна на миллион» – по определению самого Рожкова. Лелеемого и оберегаемого потомка. Большой буржуйской свиньи, которая хотела спасти жизни миллионов советских людей.

За это, наверное, и улыбалась вполне искренне каждое утро ему. И часто желала к вечеру вцепиться в волосы. Особенно по началу, когда наши разговоры о том «что было после нас» и о том «что будет в этот раз», только начинались. И пока он не продемонстрировал «видеомузыку будущего».

У него их оказалось очень много – хватило до 1941-го. И показывал он их строго по норме. «Блокадной». Чёрный юмор у него, конечно, был под стать его антисоветчине. Особенно когда он разъяснил нам весь смысл сравнения.

Некоторое время спустя, когда лёд между нами растаял, он поделился и некоторыми из его личных «видеозаписей».

Но за сладкие голоса и виды из будущего ему прощалось многое. Особенно если учесть, что и без них, всё равно бы «прощалось по приказу».

Работаем в помещениях нашего отдела, плотно заизолированных от посторонних взглядов, с системой вентиляции и ежедневной влажной уборкой, которой пришлось заниматься нам всем по очереди – уборщиц сюда не пускают. Потомок тоже свой кабинет самолично ежедневно драит.

Уже в сентябре мы начали задерживаваться допоздна. Сначала по причине того, что нам необходимо было отснять-напечатать огромное число сведений из тех «секретных книг из будущего». И вот примерно тогда Рожков и «подсадил» нас на видеомузыку будущего.

Какое это было удовольствие! Мы со Светкой позволяли себе расслабиться, качаясь на волнах изумительно прекрасной, захватывающе красивой и такой влекущей музыки будущего.

Началось всё случайно. Занятый организацией нашего секретного архива, бывший начальник РОВД, которому пришлось заниматься всей этой работой, вспомнил в разговоре с нами, как ещё на Урале Рожков ему показал один «видеоклип».

Мы жутко заинтересовались, пристали к пришельцу. Хочется услышать музыку будущих времён! Товарищ капитан, узнавший о нашей просьбе хмыкнул, поглядел насмешливо на нас и… не возразил. А смотрел вместе с нами.

Потомок речь целую толкнул, рассказывая о развитии музыки после войны.

А начал показы с подходящего «видеоклипа», по его мнению, под наши возможные музыкальные вкусы, прокомментировав так – мол, певица «второй лиги». Случайно попала на глаза, всё у неё – музыка, слова и стиль вроде такое банальное и заезженное, «сплошной набор штампов». Чем-то похожа на какой-то «Мираж 80-х», но… «чем-то зацепила, когда услышал мелодию», и он её у себя в будущем и «качнул» (я уже чётко знала смысл этого слова) из «сети» данный «видеоклип» и вот, его ныне осмотрим мы, в 1940-м.

Мне же эта музыка показалась прекрасной сказкой.

Какая то Елена Полозова из музыкального коллектива «Студия-80» пела нежным и чистым голосом. Ах, как она играла на неизвестном мне музыкальном инструменте, похожем на маленькое электрическое пианино, способное выступать в роли разных инструментов. Ещё она играла («изображала» – снова поехидничал потомок) на «электрогитаре».

Красивая, ухоженная, и весьма фривольно одетая, и улыбающаяся, она пританцовывала и пела.

О-о, как она пела, двигая обнажёнными плечами! Буржуйская штучка!

Совсем их музыка не похожа хоть на нашу, родную советскую эстрадную музыку, хоть на иностранный джаз нашего времени. Она была совсем иная. Иной ритм, иные инструменты, иные слова. И пелась она совсем по другому.

Надпись в последних кадрах «клипа» гласила, что он был сделан в Новосибирске в 2014 году.

– Эксплуатируют ностальгию по музыке 80-х и стилю «евродиско» – прокомментировал с ухмылкой Никита.

А еще я заметила, под каким впечатлением были наши мальчики. Конечно, они внешне держали фасон, но вижу же, что их больше впечатлила даже не музыка и слова, а девушка-исполнительница.

После увидела фотографию, сделанную с экрана, у Сергея. Он, похоже, заочно влюбился в неё.

Рожков тогда заметил их состояние и, разумеется, не удержался от того, чтобы в очередной раз съязвить и всё обгадить. Какой же он засранец.

– Наштукатуренная она. И вообще, поставили на конвейер чувства и эмоции. В этом суть шоу-бизнеса будущего.

Оказывается, наш потомок может и подсмеивается и цинично шутить не только над нами, но и над своим временем и живущих в нём.

Но те наряды, что меняла по ходу «видеоклипа» певица, заставили меня возвращаться в мыслях к ним вновь и вновь. Представила себя в них. Охнула про себя. Испытала зависть. Даже рассердилась немного.

А Светка тогда призналась мне, что хочет попросить Рожкова ещё раз включить послушать.

Но сразу стало казаться мне, что больше – посмотреть. И ещё… она повод искала, чтобы хотя бы ненадолго поближе к потомку оказаться.

Чёрт её знает. Наверное и то, и то. До сих пор неясно, какие такие виды у неё на него. Она крепко всё в себе держит. А он вообще такой тип… с виду – вообще без тормозов, а что на уме – никто не может точно знать.

Но не будет же он в нашем временем жить бобылём?

***

Про себя я окрестила Никиту Рожкова юродивым. Напополам с блаженным. При том он очень хитёр. Такой же себе на уме, как те, побиравшиеся на папертям. Вот кто он! После всего, что он несёт, иначе не могу его воспринимать! Не таким я представляла себе потомка из будущего, не таким… именно такие СССР в 1991 предали?. Ну, не он конечно, а из предыдущего поколения, подобные ему!

Ведь похоже, он действительно так искренне верит во все эти буржуазные «право на свободу мнений» и прочую – «выборность и сменяемость власти», «гражданское общество»? Слов то каких заграничных набрались они там, в будущем. Оттого и предали советскую власть?

Ах, как мало можно понять по тем, вроде и не скрываемых Рожковым событиям в 80-х и 90-х годах нашего века! Очень трудно судить по десятку дат, десятку-другому фамилий и сотне «поясняющих», но на самом деле только запутывающих фраз потомка. И при этом другие перебивают и заваливают своими вопросами!

Но, при этом, потомок, действительно весьма много знающий. Как в своей профессии, так и о многом в мире происходящем. Чего никто не знает сейчас. И с едва скрываемым презрением относящийся к Советской власти. К нашей партии и органам.

И вот такой человек – в рядах НКВД! И, будет дальше… ситуация, конечно, из ряда вон. Никаким настоящим врагом, он, разумеется не является, но советским человеком ему точно не стать.

И… даже неважно, что было сказано насчёт этого товарищем Берией. Ему, ради высоких целей «лучшей победы в войне» и спасения от контрреволюции СССР и получения всех сведений из будущего можно и не такое провозглашать. Разумеется, моё мнение останется при мне, а я делаю и буду делать то, что прикажут.

***

Будущее… оно были привлекательным и завораживающим. Несмотря на случившуюся буржуазную контрреволюцию, хотя и прошедшую в достаточно «мягкой» форме – без большой гражданской войны, постепенно многое, по словам потомка «устаканилось». А быт и повседневность 21 века были приятны… и если бы это было только мнение Рожкова, стремящегося оправдать своих «современцев» – соотечественников их тамошней буржуазной «Российской Федерации»!

Фотографии с компьютера Никиты, который вовсе не возражал от обращения к нему по имени и вообще ни в каком месте не старался принимать тот положенный среди сотрудников НКВД стиль общения, вот что больше всего смущало меня.

Множество фотографий показывали мир второго десятилетия 21-го века во всей его манящей красе. Блеск стекла и железобетона рвущихся в небеса небоскрёбов, счастливые и беззаботные люди в разнообразной одежде на улицах и таких зовущих морскими далями и тропическими пальмами курортах мира, роскошные и стремительные машины непривычно красивых и изящных форм, заполненные витрины магазинов.

Рожков, первый раз, показывая «залежи» и «тонны» снимков из будущего, выдал при этом странную фразу – «помимо всего прочего, кэш браузера оказался таким клондайком… сам не ожидал». Только месяцем позже кое-как поняла, о чём это он. Понемногу все осваиваем это чудесное и великое изобретение – компьютер.

Он тогда только ещё отсортировал их, выдав между делом:

– Некоторые фотки позже принесут миллиарды…

Кто о чём, а он всё о деньгах. Так и сказала.

Рожков лишь покривился, кратко пояснив:

– Если к делу подойти со всем тщанием, то позже, даже на фотографиях стилей моды будущего и сюжетах фильмов, можно будет сделать такой бизнес, хотя… что с вас, коммунистов твердолобых, возьмёшь… – и резко оборвал разговор, неожиданно разозлившись и только пробормотав в завершение:

– Кому это сейчас надо? Даже и поднимать эту тему не буду. Знаю, что скажут – война на пороге, не до всякой ерунды.

Я, бывшая свидетелем этой неожиданной вспышки раздражения потомка, тем не менее, честно отразила это в своём ежедневном отчёте.

Каждый день на страницу, а иногда на целых пять выходит. Наши отчёты товарищ Поташник, знаю точно, пристрастно и внимательно изучает. И явно важное, уходит на самый верх.

История имела тогда продолжение. Товарищ капитан мне скомандовал прозондировать «о чём это он, выведи на разговор».

И вот когда я мягко и ненавязчиво через день попробовала поднять вопрос, лишь получила в ответ:

– Поручили тему углубить? – и усмехается так нехорошо «товарищ» Рожков.

Как ненавижу эту его «всё понимающую» физиономию!

А он не унимается и добивает:

– Давайте, раз тема таки начальство заинтересовала, я лучше Матвею Моисеевичу сам свои соображения изложу, чтобы «испорченный телефон» не устраивать.

И сверху накладывает:

– Вижу, вопрос один вертится у вас. Отвечаю и на него – ничто не ново под луной, и эту ситуацию 100 раз в будущем фантасты рассматривали. Все ваши и мои ходы предусмотрели… шутка!

Я и об этом в новом отчёте капитану упомянула.

Но что там было дальше, только Рожков и капитан знают…

***

Видимо, после определённых колебаний, спустя какое-то время, Рожков решился показать нам личные фотографии, хотя, как я поняла, не все.

Его город в 21 веке, родители, сёстры, он сам. Его отдых на море и походы в горы около Сочи в 2018 и… его девушка!

– Я познакомился с ней незадолго до попадания в ваше время.

Видно, что жалеет о потерянном. Совсем ему здесь не весело. Украдкой поглядывала на него, и на Светку, когда он показывал фото.

Даже показалось, что глаза у него увлажнились.

Не рад он, совсем не рад нашему 1940-у году. Нашему СССР. Возможно, что и нам всем. Не то, чтобы совсем расклеивается, но…

А как делом занимается, так вроде всё нормально, даже шутит, как обычно.

Тоже отразила в отчёте того дня свои соображения.

***

Несмотря на многие, сперва тихие, а после и достаточно открытые и громкие споры с потомком, мы не могли не признать – жить в будущем было основной массе людей намного лучше.

Не по коммунистически – поддаваться самообману! И, может, что-то неправильно началось уже в нашем поколении? Или и не прерывалось? Слишком много было тех, кто оставался «хозяйчиками» и «единоличниками» и воспитали такое же потомство, скрывая до поры до времени свои взгляды?

Не всех выпололи после революции?

И мои подобные чувства – это то, чем он не первый раз тыкает нам – мы, «со своей пролетарской непримиримостью» отталкиваем тех, кто может «не стать врагом»? Делая их таковыми?

Мы общались с ним всё больше и больше. И он влиял на нас?

А вот влияли ли также мы на него?

Только время сможет дать ответ.

Самое любопытное было в том, что Никита, в общем то, на словах, не имел ничего против Советской власти. Приспособленец он ещё тот.

– Мне всё равно, какой строй будет в стране. Лишь бы людям жилось лучше.

Кто-то из наших так ему и сказал, как бы в шутку, но с намёком:

– Мутный ты человек, товарищ потомок!

Правда не похоже, что его это смутило.

– Нормальные герои всегда идут в обход.

Вот такой он этот «герой» из будущего. Всё у него с усмешечкой и с уколом по больным местам. Циничное оно, это его будущее. Привлекательное, полное соблазнов и не верящее никому.

Потому они и не построили коммунизм? Людскую породу не переделаешь, не удалось воспитать строителей коммунизма? Своя рубашка оказалась ближе к телу, страсть к наживе?

***

Вот какова была та ситуация, в которой однажды вылезло сполна из Рожкова то, про что нас предупреждал Лаврентий Павлович.

– Преследовать несогласных легче всего. «Кто не с нами – тот против нас?», так что ли? Далеко на такой кривой козе не уедешь. СССР вот до 91 года хватило. Что, все беды на предателей, «скрытых врагов» и происки из-за океана и с английского острова спишем? А попробовать найти компромисс и договориться так, чтобы всех или хотя бы большинство, всё более менее устраивало и вообще… – Рожков оборвал фразу, лишь махнул рукой.

– Чего замолчал то?

– Да с Вашей точки зрения, антисоветчину несу, да?… а мне ещё вместе с Вами рядом долго работать… ну… я очень-очень на «долго» надеюсь… что, зря, пустые надежды у буржуина, мальчиша-плохиша?– с усмешкой протянул он.

Даже тут умудрился уколоть.

Я тогда не выдержала и встала. Посмотрела на товарища Поташника, с любопытством и молчаливо слушавшего нашу… дискуссию и уточнила у потомка – можно тебе, господин Рожков, на словах врезать?

И врезала!

– Мы все знаем о перегибах, если думаешь, что мы ничего не понимаем. А то, про что ты, Никита Егорович, упоминаешь, так и наши ряды были очищены. Скольких из НКВД за беззаконие самих в лагеря отправились! Мы и без твоих знаний из будущего осведомлены!

Видимо, мало ему показалось. Он только раззадорился.

– Энтузиазма от строительства нового, справедливого мира на пару поколений хватило. И крови сколько пролилось? А результат итоговый где? Да и насчёт «чистить»… Если Вы про то, что товарищ Берия с итогами ежовского террора разбирался… может, оно и так. И выпускать кое-кого начали… но, насколько я помню, настоящие палачи-садисты и сейчас вполне себе работают.