Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

Глава 7

Роар сидел уставившись в стену. Пустота внутри росла и пугала, как ничто на свете. Как вообще у него получилось так потерять голову, чтобы это привело к таким вот отвратительным последствиям? Всё это началось с него.

Роар был виноват. Рэтар оставил на него фернат, оставил дом, а он вместо того, чтобы делать то, что надо, как мальчишка поддался чувствам, которые утащили под воду, выбили почву из-под ног и словно погасили всё разумное.

Митар понимал, что нельзя было доверять Шерга, нельзя было оставлять всё на Элгора. Нельзя было лезть к белой ведьме. Нельзя. Запреты существуют не просто так. Влезешь в это, и конец будет вот таким.

У Роара сердце болело, когда он вспоминал, как из Милены выплеснулось столько боли и злобы. И его ярость на это… он вышел из себя. А теперь внутри был клубок из гнева, отчаяния, страдания, непонимания, страха и сожаления.

И Роару было страшно даже представить, что могло бы произойти, если бы белая потемнела. Если бы внутри неё родилась ненависть, она спалила бы огнём весь внутренний свет и явила тьму. Такое было… поэтому белых и не призывали, а если призвали, то старались обращаться с ними как с даром богов, потому что последняя призванная белая ведьма была доведена до сумасшествия, почернела, стала неутравляемой угрозой, и по приказу эла была казнена… по приказу того самого эла, который её и сломал.

И вот сам Роар кажется почти натворил такой же беды. Вот же дурак! Он был так зол на себя, на девчонку, на весь свет. Но началось с него.

– Что в стене такого интересного? – Элгор нагнулся и из-за плеча брата уставился в стену.

– Ничего, – отозвался Роар. Брат выпрямился и подойдя к столу налил себе воды. – Был с Тёрком?

– Был, – буркнул парень, скривившись.

– Что, так плохо? – усмехнулся Роар.

– Он изучает каждый обоз и кажется я сойду с ума, пока он доделает это, – закатил глаза Элгор. Роар рассмеялся, потому что Тёрк умел быть невыносимо дотошным. – Что? Я состариться успею, а мне ещё дом в Зарну собирать. За десять, десять, Роар, дней! Он шутит?

– Он никогда не шутит, – ответил митар, на деле разделяя нервозность младшего брата и понимая, что Рэтар приказал сделать практически невозможное. Потом нахмурился, увидев у Элгора распухшую губу. – Что у тебя с губой опять? Кто там у тебя такой кусачий?

– Завидуешь? – приподнял бровь бронар.

– Пфф, – фыркнул Роар. – Просто думал, что ты ещё в прошлый раз с этим разобрался.

– Зачем? – Элгор облокотился на край стола. – Люблю девок с характером. Это у тебя кроткие в цене, а мне дерзкие больше по душе.

– Ага, – ухмыльнулся старший брат.

– Ладно, – вздохнул парень и потянулся, – пойду, а то Тёрк небось, как обычно, влил в себя пару-тройку плошек похлёбки, вот и весь обед. Вообще не понимаю, как такой орт, как он, так быстро жрать умудряется.

– Ты сам-то поел? – спросил митар.

– Не хочется, – Элгор пожал плечами, а потом ухмыльнулся, – но не переживай, мамушка, если захочу, могу и в селении поесть.

Роар, не среагировав на шутку, кивнул и брат, похлопав его по плечу ушёл, оставив одного.

– Кстати, – он заглянул обратно, – а что там у Рэтара-то происходит? Тишина, как в гробнице древних магов.

– Не знаю, – ответил митар.

– А ведьма-то точно жива?

– Жива, – ответил Роар брату, тот правда никак не отреагировал, может разве что пожал плечами, а потом всё-таки ушёл.

Хэла была жива. Это было наверное единственным, что радовало. Хотя вот то, что она так долго находится с фераном, конечно тревожило.

Впрочем… во-первых, магическое лечение всегда по-разному влияло на людей и кто-то сразу мог идти в бой, а кто-то не дружил с головой и телом некоторое время, пытаясь побороть слабость. К тому же Хэла была ведьмой и внутри у неё было много магии, колдовства, другого вида, не такого как у магов, и это вполне возможно могло стать причиной определённых последствий, например, магической лихорадки или пустого сна.

А во-вторых, Роар видел, что тан был на грани, когда чёрная ведьма лежала при смерти, когда держал небесную нить, когда говорил о том, что не заметил её отсутствия… Рэтар был на грани.

Митар видел, что феран изводит себя влечением к Хэле. И Роар позволял себе шутить над таном и подничивать его этим, но не думал, что всё так серьёзно. Просто увлечение, но, рваш, как же глупо – это же был Рэтар… у него не могло быть просто увлечений. И как Роар мог не заметить, насколько всё далеко зашло?

Но Хэла действительно была невероятной, сам митар наверное позволил бы себе сойти с ума рядом с ней, от неё можно было потеряться. Просто она держала расстояние, и сам Роар не позволил бы себе его преодолеть.

Но Рэтар мог, особенно если перестал бы себя контролировать, он преодолел бы любое расстояние и любое препятствие и, боги… наверное, если бы это была не Хэла, то можно было бы переживать. Но, чтоб Роара задрали хараги, эта женщина явно была способна остановить того, кого обычно нельзя было остановить.

И даже если митара волновали последствия того, что сейчас происходило в комнате ферана, то он никогда никак это не прокомментирует. Кто он такой, чтобы в это лезть? И он был ей должен – Хэла спасла его жизнь.

В голове всё всплывал её взгляд полный отчаяния и сожаления. Глаза полные слёз. Ей было жаль, как она сделала это… и Роар провёл долгое время в рассуждениях о том, что же было не так.

Ведь она не сожалела о том, что его спасла? Мужчина знал, что Хэла отдала бы за него жизнь, как отдала бы жизнь за многих здесь. Это он знал. Но что же тогда её мучило?

Ему так хотелось с ней поговорить, так хотелось спросить… и Роар осознал, что ему не хватает просто разговоров с ней, не хватает её песен весёлых, грустных и, рваш, поучительных.

Он вспомнил, как Хэла пела песню про птицу и ведь была права – ему нельзя было трогать ту самую, задевающую за живое, птицу. Надо было оставить её, не надо было… а он поймал и сломал. И теперь ему даже в глаза ей было страшно посмотреть. И потому что зол был до сих пор и потому что сердце выло от тоски.

– Достопочтенный митар, – на пороге замялся один из стражников. – Там Мирган прислал послание из Шер-Аштар, говорит, что ждёт от вас распределения. Что ему передать?

Роар вздохнул – тяжёлые мысли могли мучить до бессознательного состояния, а вот работу надо было выполнять.

Тёрк был прав, когда высказал ему про распущенность командиров. Это была обязанность митара, а Роар и здесь оплошал. И оплошность эта чуть не стоила жизни Хэлы и митара передёргивало каждый раз, когда он думал об этом.

В отряде Карда всегда всё было хорошо. Это был не самый слабый отряд ферната Изарии, боевой, командование состояло из матёрых вояк, которые прошли не одну войну. И тут такое! И если допустить, что со Стиргом было всё понятно, то от Карда ожидать такого митар никак не мог. Да и как бы Тёрк не плевался – он тоже не мог. И Рэтар тоже не ожидал.

А главное, отчего разбирала ярость, так это то, что Хэла не была злой. За что с ней так жестоко? Да, у неё были свои принципы – она стояла горой за серых, считала, что мужчина не может себе позволить обидеть женщину, пусть и была часто груба, слишком откровенна в высказываниях, злилась на несправедливость, на положение серых, но никогда, ни разу не колдовала просто так, просто потому что ей хотелось сделать кому-то плохо. В отличии от предыдущей.

И ведь все эти воины помнили старую чёрную ведьму. Многие из них получали от неё ещё будучи мальчишками, и ненавидели люто, боялись, и её точно бы бросили умирать без помощи, потому что вот кто заслуживал за свою черноту безразличия. Но Хэла…

Роар приходил в ярость и просто не понимал, как мог Кард не заметить её имени в отчёте? Пусть доверился Стиргу, пусть решил, что феран избавился от ведьмы, отправив куда подальше, но приказа не было, как можно было не сообщить, не уточнить?

Это была не просто глупость со стороны Карда. Это было прямое оскорбление ферана, и то, что Рэтар всего лишь снял с него регалии, было весьма мягким наказанием. Хотя выбор остаться в Шер-Аштар простым воином или отправится в Хар-Хаган младшим командиром – весьма непростой выбор, но равнозначно плохой.

В первом случае это была верная смерть. Шер-Аштар находился в злом месте. Там нападали и шальные и приходящие с моря боевые корабли с наёмниками, среди которых были маги. Прорвать оборону самого Шер-Аштар было очень сложно, но потери людьми там были всегда очень внушительные и конечно выжить тем, кто был там постоянно практически не представлялось возможным.

Но и про Хар-Хаган говорить не стоило. Младший командир это чуть лучше, чем простой воин. А кто простой воин в Хар-Хаган? Шальные люди. Впрочем условия в Хар-Хаган были тоже шальные – там всегда было холодно или очень холодно. И может и не защищали бы там ту часть границы, потому что горы сами могли уничтожить любого, кто решил бы их преодолеть и напасть на Изарию, но там в горах добывали тонг, один из самых прочных металлов.

Хар-Хаган был не просто одним из пограничных оплотов, это была защита поселения рудокопов. Те трудились добывая тонг в нечеловеческих условиях, но труд их всегда был востребован и оплачивался очень высоко, поэтому желающих заработать на жизнь, если не себе, так семье, всегда было с излишком.

Что до воинов, то по началу туда отправляли отряды, как и в другие заставы, но в итоге один из предыдущих феранов решил, что нечего вешать шальных и рубить им головы, что пусть лучше они служат в Хар-Хаган, защищая там границу и поселения добытчиков руды. А чтобы не убежали, их клеймили связующим с Хар-Хаган заклинанием, и это не давало им возможность не только убежать, но вообще по сути уйти за стены Хар-Хаган.

Однажды это даже привело к трагедии, когда сошла лавина и все шальные, что были внутри крепости, погибли, потому что не смогли спастись, выбежав за пределы стен оплота. Но кому интересна судьба тех, кто в прошлом грабил, насиловал и убивал?

Расформировывать отряд Карда было сложно, но необходимо, и митар это понимал. Особенно после того, что произошло с Хэлой и уж тем более после наказания Стирга.

– Скажи, что сегодня до захода Тэраф передам, – ответил он воину.

– Да, достопочтенный митар.

– И ещё отправь кого уточнить, отправился ли отряд из Картары в сторону Шер-Аштар, – приказал Роар.

– Да, достопочтенный митар.

Стражник ушёл, а он постарался наконец вернуться к тому, что так необходимо было сделать, но чего делать так не хотелось.

– И как оно? – в дверях появился Гир.

– Никак, – вздохнул Роар, изучая списки с именами воинов. – А у тебя что?

– Шерга достал, – фыркнул недовольно Гир и уселся на стул рядом, повёл головой, вытянул ноги.

– Держись, – ухмыльнулся митар своему первому командиру.

– Только скажи за что, – отозвался недовольный Гир. – Он ведёт себя, словно это он командир, а не я. Он не снял регалии первого командира отряда ферана, не сменил куртку. Просто нет слов – ещё немного и я его вскрою.

Роар с сочувствием повёл головой.

– Думаешь надолго это? – спросил первый командир его отряда.

– Не знаю, спроси Рэтара.

Гир рыкнул.

– Очень смешно. Меня он за это отправит воином в Шер-Аштар?

– Да, брось, – усмехнулся митар.

– Не, надо было вместе с Шерга обозы проверять, – с горечью проговорил Гир, потом перевёл взгляд на списки. – Чего ты с ними мучаешься? Отправь на границу подальше и дело с концом.

– Да меня знаешь как выводит из себя всё произошедшее? – закусил челюсть Роар. – Вот наткнулся на имя командира, который мне говорил, что Хэла никак помереть не может, крепкая оказалась… и мне хочется убивать.

– Так этого домой отправь, – ответил на это Гир. – Откуда он?

– Селение на границе Хэжени, – проговорил митар.

– Отлично. Вернётся без регалий, без средств, землю возделывать будет.

Митар глянул на своего командира.

– Вот, – кивнул Гир, ухмыляясь. – Не будет. Правильно! Потому что пока там вырастет чего, он с голоду помрёт. А если у него семья там, так и они с ним. И?

– Он пойдёт в шальные, – проговорил Роар, понимая к чему клонил его командир и тан.

– Так что возьми себя в руки и отправь его в Ханот простым воином, он там с тоски взвоет через лунь, а средств полученных там хватит только, чтобы семья здесь не померла, но ему сверху и не надо. Его фернат кормит.

– Просто у тебя всё, Гир, – невесело буркнул митар.

– Роар, потому что всё просто, – ответил тан.

– Они просто бросили её раненую в грязь…

– Роар, – Гир недовольно выдохнул, сел как положено, наклонился к митару, – ты не понимаешь?

– Тебе тоже всё равно?

– Нет, – возразил командир. – Если бы был на твоём месте, понятия не имею, как бы себя повёл. Потому что я тоже хорошо отношусь к Хэле. Но слушай, мы и они… не ровняй – мужика простого из селения на границе Изарии и тебя, или, хорошо, меня. Я вырос в доме, я серых выдел каждый день, я отношусь к ним, как к просто людям, а для всех этих свободных простых – они нелядь, хуже нежити. А тут чёрная ведьма! Да ты должен быть удивлён, что они её к мёртвым перенесли, а не оставили в том месте, где она раненая упала.

Роар нахмурился, со злостью стиснул зубы и сжал кулаки.

– Хочешь поменяемся? – предложил Гир. – Я распределением займусь, а ты в поля с патрулями вместо меня?

– Хочешь, чтобы я прибил Шерга? – спросил Роар, ухмыляясь.

– Тебе за это ничего не будет, – кивнул первый командир отряда митара и встал. – Пойду, найду за что подержаться.

– Не перетрудись, – сказал в спину Гиру митар.

К заходу Тэраф, передав распоряжения о распределении в Шер-Аштар, Роар наконец спустился вниз, где заглянул к Мите. Та, увидев его, всплеснула руками:

– Ты не ел, мальчик?

– Мита, – он улыбнулся, качнув головой, стоя прислонившись к дверному косяку.

– Что? Ну-ка, садись! – нахмурилась она и указала на место за столом. – А то один не ест, второй не ест, третий! Вы меня извести пытаетесь, детки?

– Детки? – переспросил митар, садясь за стол.

– А то, кто ж ты мне? – возмутилась Мита. – Или братец твой, грубиян?

– Мы с Элгором ладно, но феран? – Роар повёл головой. – Ты тут поаккуратнее будь, мамушка.

Он принял еду, потому что уж лучше было поесть, чем не сделать этого, иначе Мита становилась совершенно невыносимой.

– А что? – подбоченилась женщина. – Феран, ни феран, а заботится о нём тоже кому-то надо, а то как выброшенная корка, боги храните.

– Так уж и корка? – ухмыльнулся Роар.

– Он когда последний раз ел? Ты знаешь? – спросила она и митар отрицательно качнул головой. – Вот и я не знаю. А сколько он уже там сидит, с Хэлой-то? И жива она вообще? Ты хоть проверял? Всем дела что ли нет?

Стряпуха всхлипнула и уселась на скамью.

– Да жива она, он сам сказал, – ответил Роар, оторвав кусок лепёшки.

– А чего они там сидят? – шепнула она.

– Мита, ну какое тебе дело? – пожал плечами митар.

– А вот как бы дурного не вышло!

– Дурного – это чего? – фыркнул Роар и принялся за еду.

– Как чего? – возмутилась Мита. – Хэла несмотря на то, что ведьма, женщина красивая, да и серые вон сколько раз говорили, что Рэтара к ней тянет. Что там у них случится может?

Роар чуть не поперхнулся.

– И хотя феран у нас умеет держать себя в руках, но не каменный же он? – покачала головой женщина.

– Мита, – митар усмехнулся, уставившись на неё. – И что?

– Как что, мальчик? – нахмурилась возмущённо стряпуха. – Мужчина, тем более феран, и чёрная ведьма – это против закона!

– Какого закона? – удивился он. – И какое тебе дело до этого?

– Роар, – она была недовольна, повела головой. – И тебе, тебе-то точно должно быть дело, потому что это запрещено, да и вдруг захворает он? Что делать тогда будем?

– Во-первых, – ответил Роар, – ты не знаешь, что там происходит, а во-вторых, это же Хэла! Ты же дружишь с ней, ты же знаешь, что она добрая! С чего Рэтару захворать от близости с ней, если уж такое случится?

– Чу, мальчик! Хэла может и добрая, – отрезала Мита. – Но она чёрная ведьма, этого не изменить.

– Мита? – он уставился на женщину и поверить не мог, что слышит что-то подобное. – Ты только не смей такое сказать ферану, ясно?

– А чего это?

– Потому что, Мита, это не твоё дело, – проговорил он жёстко. – Не тебе ферану указывать. Надо было наверное Хэле умереть? Ты расстроена, что она жива? Или что Хэла мне жизнь спасла?

– Боги с тобой, сыночек, я просто… – на глаза женщины навернулись слёзы. – Я люблю Рэтара, поэтому переживаю. Хэла мне дорога, и благодарности ей, что тебя от смерти отбила… но вы же мои! Дороже нет никого! Ясно? И никому я не желала смерти.

Она расплакалась. А митар тяжело вздохнул.

– Ну-ну, перестань! – смягчился он, обнимая женщину. – Просто не бросайся такими словами, ты знаешь, что ферану указывать нельзя, даже если ты его знаешь так давно.

Стряпуха что-то ещё всхлипнула, постепенно успокаиваясь, а внутри Роара появилась тревога. Если от воинов можно было ждать непонимания или какой-то мужицкой тупости что ли, то уж от Миты… от Миты, которая любила Хэлу, ему казалось, что действительно любила…

Плохо проспав ночь, Роар проснулся потому что услышал пение Хэлы. Но одевшись и выйдя в коридор он увидел, что там полностью пусто, потому что было утреннее время, когда сменялась стража и некоторые из воинов разминались со старшими командирами или с бронаром, митаром или фераном.

Роар вышел во двор. Было холодно, потому что две ночи подряд шёл ледяной дождь и сейчас воздух был полон этой пронизывающей легкие ледяными иглами свежести. Хараги Хэлы даже не подняли на него свои морды, повели ушами и снова потеряв к нему интерес.

В огороженной для тренировок площадке Гир беспощадно гонял Брока. Парень был неплох, он отбивался от первого командира отряда митара изо всех сил, а Тёрк, периодически показывающийся из крытых загонов для тоор подначивал обоих. На мгновение показалось, что всё как всегда, а потом кольнуло, что не как всегда…

– И чего ты замер? – голос Рэтара вывел его из состояния забытья.

Роар обернулся в удивлении и пропустил удар меча тана, который плашмя ударил митара ниже спины.

– А?

– Не зевай, – улыбнулся феран и перепрыгнул через ограждения на площадку. – Хорош, Гир, засранец, парня гонять!

С этими словами Рэтар встал напротив Гира, оттеснив Брока, который хоть и сделал вид, что возмущён поведением ферана, но видно, что был рад возможности отдохнуть.

Младший брат Рэтара ухмыльнулся. Гир был хорошим мечником, хотя конечно ферану тут равных не было, а главное, что его тренировочные бои всегда заканчивались сразу же после начала, потому что вот чего он не любил, так это выпячивать своё мастерство, но бывали исключения, когда он был в хорошем расположении духа и принимал игру соперника, а тогда у него очень многому можно было поучиться. И сегодня был такой раз.

Гир вошёл в раж, Брок уставился на сражающихся во все глаза, да что там, сам Роар старался не упустить ни одного приёма или выпада. В конечном итоге Гир вымотался и сдался и митар принял вызов, но прежде чем он обнажил свой меч, всё во дворе пришло в невообразимое движение.

Сначала взвыли хараги. Мужчины разом обернулись на них, и увидели Хэлу, которая стояла посреди двора, а одна из её зверюг, перепрыгнув через ограждение загона, стояла, облизывая её лицо и тыкаясь мордой в шею, на задних лапах, положив передние Хэле на плечи. Саму ведьму даже видно не было под этой меховой горой, только её руки, которые обнимали тварь за шею.

Если бы кто сказал Роару, что такое возможно он бы рассмеялся ему в лицо, но вот оно – один из самых лютых хищников вёл себя как фицра или одомашненный курнат. Вторая харага стояла в загоне и опустив голову вниз не шевелилась.

– А этот не нападёт? – с беспокойством спросил Брок, который как и все внимательно и с удивлением наблюдал за этой сценой.

– Нет, – отозвался Рэтар. – Он просто обижен.

– Обижен? – юноша с сомнением уставился на ферана. – Это же харага.

– И что? – спросил тот. – Они по-твоему ничего не чувствуют? А это тогда что?

Хэла подошла к стоящему в загоне второму зверю и села перед ним на колени. Склонив голову на бок, она что-то ему сказала, зверь повёл ухом, что-то проурчал, его брат тыкнулся в Хэлу мордой, потом перебрал лапами и в конечном итоге видимо перебарывая своё возбуждение лёг рядом в ожидании.

Это было так странно, для всех них. Вот что в Хэле восхищало этих мужиков – человек говорящий с хищником, встречу с которым любой из них предпочтёт избежать. Харага мотнула мордой, потом хвостом и сделав шаг уткнулась в Хэлу носом, а потом, дав ей себя обнять, положила голову ей на плечо.

– Роар, сейчас ещё раз под зад влетит, – отозвался Рэтар.

– Да хорош, – взвился Роар.

Хэла прошла в сторону выхода, чтобы выгулять своих, как она говорила, “деток”, и Роар вспомнил, как детками его, Элгора, и боги не спасут, Рэтара, называет Мита. И тут все дёрнулись от совершенно невообразимого возгласа Тёрка.

– Хэла, чтоб меня, старого, хотры забрали, Хэла! Ведьмочка моя, – он не вышел из загона, он сгрёб чёрную ведьму прямо через перекладины, прижав к себе и бурча что-то ей в плечо.

– Как харага прям, – прокомментировал ухмыляясь Гир.

– Так она нас так и называет обычно, – отозвался Роар.

Рэтар, глядя на это, издал какой-то странный, едва различимый звук, похожий не то на хрип, не то на рычание, но это услышал только митар, потому что стоял ближе всех.

Тёрк причитал, что Хэле надо его пощадить, потому что сердце у него чуть не остановилось, и ещё раз такое – и он не переживёт. На что ведьма, рассмеявшись таким привычным и наверное действительно любимым Роаром смехом, ответила, что сердцу Тёрка позавидуют молодые, а ещё заметила, что уж коли он так расстроен её “почти смертью” и другой не хочет, то можно было её отпустить, а то он её к “чертям” задавит.

– Мне вон сразу от ферана прилетит, – кивнул в сторону площадки Тёрк. – Он знаешь на какое расстояние меч может метнуть?

– Тогда хватит калечить меня, братец, и нервировать ферана, – отозвалась Хэла покачав головой, якобы с осуждением.

На что Тёрк рассмеялся, отпустил её и поцеловав в макушку, полный вызова глянул на Рэтара. Роар почувствовал, как внутри тана колыхнулась ярость, но он всего лишь усмехнулся и расставил руки, в одной из которых был меч, делая вызов Тёрку. Тот довольно ухмыльнулся и вызов принял.

Митар понял, что сегодня ему не повезёт сразиться с Рэтаром, но хоть посмотреть будет на что. У площадки собрались воины и кое-кто из домашних слуг-мужчин, рядом с Броком появился Элгор.

– Сегодня есть на что посмотреть? – спросил брат, когда Роар к нему подошёл. – А то обычно тан нам всем подзатыльников, как детям, развешивает, вот и вся учёба.

– Так мы и от подзатыльников увернуться не можем, – ответил митар, усмехнувшись.

Рэтар и Тёрк были злючими, матёрыми вояками, они знали друг друга как никто не знал. В жизни, в бою – они уже действовали идя на поводу своих чувств, а не какому-то навыку, казалось, что уж у них-то против друг друга не может быть ничего нового, но только казалось.

Тёрк в бою всегда подначивал, он всегда язвил и хватал за живое, а Рэтар был из тех кого сложно задеть, но ещё он был фераном и наверное никому другому не простил всех этих подковырок и попыток вывести его из себя, только своему единокровному старшему брату, который прикрывал его спину с того момента, когда Эарган забрал своего фернита на войну, а сына наложницы поставил ему в хранители.

Хорошо хоть у Тёрка ума хватило Хэлой ферана не задеть, но если бы тут не было столько свидетелей и они бились бы один на один… стало интересно, а смог бы Рэтар удержать себя в руках после этого? Хотя, вышедший из себя, он был намного страшнее, чем держащий в руках.

Тёрк проиграл, но заявил в привычной ему манере, что это всё, потому что не мог же он уделать ферана, в самом деле.

– Что с обозами? – спросил Рэтар, когда все стали расходиться.

– Мы с Элгором всё сделали, – ответил Тёрк, вытаскивая голову из ведра с водой. – Дело за тобой, достопочтенный феран. Как скажешь и мы можем к торговцам идти.

Рэтар кивнул, накинул на себя куртку и спросил:

– Роар, с нами не собираешься?

– Я хотел с Хэлой поговорить, – отозвался митар.

– Успеешь, – сказал Рэтар и кивнул в сторону башен. – Пошли.

Спорить Роар не стал.

– Брок, иди, парень, глянь, где ведьма с её тварями пропала, – приказал Рэтар жёстко.

Юноша хотел что-то сказать, но не решился, впрочем феран на него даже не посмотрел.

– Что бы с ней в окружении её голодных, как хотры тварей ещё случится могло? – буркнул Тёрк.

– Я за твоё сердце переживаю, вдруг и правда остановится? – ответил ему Рэтар.

Старший мужчина рассмеялся, за ним улыбнулся и феран.

– Ты не за моё переживай, а вон за Роара, а то вспороли брюхо, а видно, что прям по сердцу проехались, – ухмыльнулся старший мужчина, когда они шли в сторону сторожевых башен.

– Отвали от меня, Тёрк, – недовольно повёл головой Роар.

Элгор ухмыльнулся, а митар встретил озадаченный взгляд своего тана. Митар повёл плечом, давая понять, что всё это просто слова и ничего больше, хотя ну кого он обманывает – Тёрк и Рэтар были самыми наблюдательными людьми в их доме. Только один всё время подмеченное в ход пускал, а другой молча копил внутри, но провести их было невозможно.

– Может делом займёмся, а то мне ещё в Зарну дом собирать, – проворчал на все их шутки бронар.

– Зачем ты решил дом в Зарну отправить? – став серьёзным, спросил Тёрк.

– Там безопаснее, – отрезал феран и тон его давал понять, что ничего другого они от него не услышат.

В подземельях под башнями было несмотря ни на что достаточно сухо. Часть шальных, тех что были изарийцами, уже приготовили к тому, чтобы заклеймить и отправить в Хар-Хаган, остальные ждали решения корт о выкупах, а если нет – смерти.

Когда мужчины прошли по коридорам подземелья соединяющего две сторожевые башни Трита, то к решёткам в некоторых местах подскочили заключённые и, понимая кто перед ними, стали просить о милости. Но Роар точно знал, что к Рэтару бесполезно взывать с просьбой о милости – своих решений он никогда не менял.

В отдельной камере были торговцы. В основном это были семейный пары, кое-кто из них был с детьми, но в основном взрослые. К ним хорошо относились. В этой части подземелий были какие никакие тюки с травой, на которых можно было спать, здесь было суше, чем в других камерах, а ещё были заговоры, потому что именно тут обычно могли бы схорониться домашние, если бы на Трит напали, поэтому единственное на что могли пожаловаться торговцы это на то, что их держали взаперти.

Но каждый разумный человек должен был понимать почему это произошло – с ними пришли шальные. Да ещё и не два-три воришки, которые почти всегда были при обозах торговцев, а настоящие разбойники, которые могли разграбить и даже уничтожить менее укреплённое, в отличии от Трита, селение. Сейчас все эти люди могли радоваться, даже если феран их просто отпустит, с пустыми обозами, а может и вовсе пешими – это было в его праве, ровно как и убить всех за нападение.

Элгор указал на главного в обозе – это был грузный мужчина, средних лет, седой, с когда-то окладистой бородой, которая теперь больше походила на затертый клубок сухой травы. В него вцепилась мёртвой хваткой темноволосая молодая женщина.

– Только он как-то помоложе выглядел и не таким седым был, – заметил бронар.

– Станешь тут красавцем и не поседеешь, коли сидишь и ждёшь, чтобы тебе голову с плеч снесли, – усмехнулся Тёрк и, зайдя внутрь, вывел мужчину в коридор.

Дальше по проходу были кладовые с запасами: вяленое мясо, сушёные овощи, зерно и мука, бочки с водой и цнелей, а также оружие. Мужчину усадили за стол.

– Как звать? – спросил Тёрк, нависая над ним.

– Моё имя Таол Гнест, – ответил тот, сухим, дрожащим голосом. – Я торговец из Кирта. Мы почти все оттуда.

– Это достопочтенный феран Изарии Рэтар Горан, – представил Тёрк ферана, который встал к стене напротив торговца.

– Я так и понял, – отозвался мужчина, потом побледнел, разволновался и заикаясь произнёс: – Ох, простите, простите великодушно мою дерзость. Я… я… приветствую вас, достопочтенный феран Изарии, долгих тиров вам и благополучия вашему дому. Надеюсь на ваше благодушее и справедливость, о которых я так много слышал.

Тёрк фыркнул в бороду.

– Может мне тоже себе шрамень на всю морду заиметь? – ухмыльнулся он. – Нас тогда путать начнут.

– Я могу тебе помочь, – отозвался Рэтар.

– Почту за честь, – склонился корпусом Тёрк.

– И на какую именно справедливость ты, Таол Гнест, – проговорил феран, – надеешься, после того, как притащил в мой дом пятьдесят два вооружённых шальных человека?

– То, что произошло… достопочтенный феран, это… это недоразумение, это…

– Недоразумение? – перебил его Рэтар. – Ты считаешь, что почти смертельное ранение моего митара это недоразумение?

Торговец побледнел, ему стало тяжело дышать, он пытался найти слова оправданий и очень, очень старался выдержать тяжёлый взгляд ферана, но не смог.

– Я… позвольте, достопочтенный феран… – он опустил глаза, невнятно пояснил. – Они напали на нас на границе с Юргом, мы там почти ничего не продали, обоз шёл лесом и, когда мы ещё даже границу не успели пересечь, как они напали. Они приказали нам двигаться в сторону Каменного тракта и возле Уэта к ним присоединилась ещё одна группа шальных. Мы были напуганы, достопочтенный феран.

Торговец снова обратил на Рэтара взгляд.

– Куда им надо было? – спросил Тёрк.

– Они хотели в Горш, но я напросился в Трит заехать, сказал, что нас тут ждут, – он глянул на ферана, потом на Тёрка. – Я… чтобы не вызвать подозрений, мне говорили, что в Трите феран, я изначально хотел отправить обозы сюда, до нападения, а когда напали… я надеялся на помощь.

– То есть ты знал, что феран и его люди в Трите, – уточнил старший брат Рэтара, – а шальные нет?

– Никто из них не возражал, – ответил торговец. – Некоторые сказали, что в Трите можно будет поживиться.

Тёрк нахмурившись переглянулся с Рэтаром. Впрочем, сказанное смутило и Роара с Элгором.

– Напомню тебе, торгаш, что ложь достопочтенному ферану вполне может караться смертью, а что до твоей дочки, – Тёрк кивнул в сторону камер, – то я вот только с границы, бабу не мял больше двух луней, развлекусь на славу.

Мужчина поднял на него полные ужаса глаза, он был готов расплакаться и практически терял сознание.

– А с чего мы должны ему верить, что торговцы были в Юрге, – отозвался Элгор. – И что сам он из Кирта?

– Да, не особо похож, а дочка и подавно на киртийку не тянет. Больше на изарийку, – кивнул Тёрк.

– Моя… моя… супруга, её мать была отсюда, – прошептал торговец.

– Откуда? – спросил старший брат ферана.

– Из Изарии, она была изарийкой…

– Откуда именно? – потребовал уточнения Рэтар.

– Из Хилда.

– Хилд большой, – покачал головой феран. – Точнее.