Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

– Все примерно так и было. И кувшины с едой и вином, которое превратилось в уксус, рисом и медом. Последний, правда, был больше похож на камень, но тем не менее, я сумел его расковырять. Масло тоже имелось в наличии, правда я до этого никогда не видел ничего подобного, поэтому не рискнул употреблять его в пищу, но благодаря рису и меду, я все-таки выжил. А еще там на одной из стен, имелся вырезанный из камня барельеф с картой материка. Именно благодаря ему, я сумел определить место своего нахождения, затем срисовать какую-то часть карты и найти выход из пустыни, двигаясь от одного колодца до другого. Единственное, чего я там не нашел так это драгоценностей. За исключением полного сундука с черными опалами, ничего подобного там не имелось, как не имелось и никакой ткани или одежды.

По некоторым причинам я решил не говорить о том, что у меня есть кое какие вещи взятые там. И как оказалось, был полностью прав.

– А сундук?

– Вот как раз сундук и стал камнем преткновения. – Грустно произнес я.

– После того, как мы с Эльзой перетащили его в фургон, девочка долго не могла оторваться от свалившегося на нас богатства. Дело в том, что это были не просто камни. Это были уже отполированные опалы, и действительно они были настолько красивы, что оторвать от них свой взгляд было очень трудно. После того, как сундук был загружен в фургон, мы вначале собирались еще раз наведаться в Усыпальницу, чтобы посмотреть, есть ли там еще что-то ценное для нас. Но так как Эльза не могла оторваться от разглядывания камней, идти пришлось мне одному. Вот только стоило мне углубиться во внутренние комнаты дворца, как я услышал рев мотора грузовика, а когда выскочил из усыпальницы, увидел только оседающую пыль поднятую колесами уехавшего автомобиля. Похоже, камни, затмили разум девочки, и она решила, что справится сама, со свалившимся на нее богатством. Правда несколько дней назад, я обнаружил свой грузовик разбитым и полностью разграбленным. Похоже, девочка нарвалась на бандитов, потому что я видел в моторном отсеке несколько пулевых пробоин и передние колеса были разорваны в клочья.

– Странно, она ничего об этом не говорила. Сказала, что у нее кончился бензин, и ей пришлось выходить пешком, а грузовик пришлось бросить на краю пустыни.

– Дня за четыре до ее побега, мы случайно наткнулись на старое ранчо. Я могу при необходимости показать это место на карте. Да и проехать туда в принципе проблемы не составит. Оно в общем-то было пустым, если не считать трупа какого-то старого мужчины, похоже умершего от старости, а в гараже я обнаружил грузовичок «Форд Т» 1912 года выпуска. Сам грузовик был разобран, но в сарае, где он находился имелась полная бочка с бензином. Я счел возможным залить ее себе. Таким образом, наши баки были полны. А по моим подсчетам полные баки обеспечивали пробег порядка двух тысяч километров. Другими словами с таким запасом топлива можно было пересечь материк поперек. А уж с его центра, где она меня бросила, можно было добраться куда угодно. Тем более, что в машине имелась карта, компас, и я учил Эльзу всем этим пользоваться.

– Кстати, я не совсем понимаю другого. – Продолжил я. – Зачем она вообще появилась в Дарвине, если как вы говорите она была не одна, а с мужчиной. Ведь наверняка в этом случае она сохранила, хотя бы частичный доступ к тому сундуку, что мы с нею нашли.

– По ее словам она носила вашего общего ребенка. А по законам нашей страны, в случае гибели отца, она вернее ваш общий ребенок, имеет право на сбережения, оставшиеся от одного из супругов. При этом не важно был ли зарегистрирован брак, или вы жили, не оформляя отношений в церкви. Весь Дарвин видел, как вы уезжали из города вдвоем. Поэтому никакие иные доказательства вашего отцовства не потребовались.

– Какой ребенок? О чем вы говорите? Я был близок с нею всего один раз.

– Иногда достаточно даже этого.

– Да, согласен, но дело в том, что перед самым побегом, у нее наступили женские дни. Насколько я знаю, это противоречит зачатию.

– Вы сможете это доказать?

– Вряд ли. Но ведь как-то доказывают отцовство.

– Увы, сейчас это довольно сложно. Разве что ребенок будет похож на кого-то другого. Ну или мать признается во лжи, что маловероятно.

– Стоп. Но ведь, она уже однажды солгала, когда объявила о моей смерти.

– Вот это и настораживает.

– Может, стоит устроить очную ставку, или захватить ее врасплох, заставив таким образом признаться во лжи?

– Я как раз и думаю об этом, но пока не могу ничего обещать. В принципе, ввиду следствия она как раз и находится под домашним арестом, в доме миссис Чепмэн, ее бывшей опекунши. А вот ее спутники пока гуляют на свободе. С другой стороны, даже если ее вина не будет доказана, вы потеряете только часть своих средств на возможно вашего общего ребенка, если разумеется не найдется доказательств иного отцовства. Так как вы живы, то ни о какой передаче этому ребенку всех сбережений не идет и речи. Я бы посоветовал вам не появляться в ближайшее время в Дарвине. Будет гораздо лучше, если какое-то время, вы поживете здесь, у вас есть доступ к своим сбережениям?

– Да у меня сохранилась чековая книжка и водительские права. И еще. Когда я обнаружил свой разграбленный грузовик, то случайно нашел свой разорванный на куски паспорт среди мусора. Можно ли его как-то восстановить?

– Несомненно сэр. Будьте уверены здесь не будет особых проблем, тем более, что ваша личность подтверждена. Но вам все же лучше пока не появляться в Дарвине. Когда это будет возможно мы вам сообщим.

Офицер со Степанычем уже собирались было откланяться, как я задал еще один вопрос.

– Во время похода по пустыне, я нашел место, точнее ручей с рассыпным золотом. Можно ли как-то оформить этот участок на себя и начать его добычу?

Степаныч, только услышав об этом, сразу же загорелся. А после того, как увидел образцы имеющиеся у меня, сказал, что сделает все возможное, чтобы наш прииск заработал в самое ближайшее время.

Я конечно согласился с такой постановкой вопроса. Кроме того указал на карте точку, где мною был обнаружен разбитый корпус моего грузовика, а так же место усыпальницы, где я провел почти месяц готовясь к выходу из пустыни. Правда много позже, оказалось, что на месте усыпальницы находится бесконечная пустыня, и даже если что-то там и было, что раскопать сейчас все это просто нереально.

Мой грузовик был найден там, где я это и указал, а проведенная экспертиза, каким-то образом доказала, что в тот момент, когда грузовик обстреливали, за рулем находилась Эльза. Что послужило этому доказательству, я так и не понял. Там были приведены довольно заумные заключения, но главное было достигнуто. Девочка призналась, что действительно ее обстреляли бандиты, и потом около двух недель она провела в банде, сожительствуя с главарем разбойников. Тогда же она и случайно призналась в том, что ее условия в банде были просто ужасными, особенно в первые дни, когда приходилось удовлетворять желания очень многих партнеров, из-за чего у нее начались внеплановые кровотечения.

На вопрос же, почему она в таком случае утверждает, что отцом ребенка является Михаэль Вольф, та просто разрыдалась, поняв какую ошибку она совершила, рассказав об этом. А чуть позже появился и я. К тому времени, были арестованы и главари банды, которые и уговорили ее побороться за оставленное мною «наследство», обещая что если все получится как нужно, оставить ее в покое.

Как итог все получили по заслугам. Разве что сундук с опалами хоть и был найден, но отошел государству, как культурная ценность. Я в принципе не настаивал ни на чем, прекрасно понимая, что если на это наложило руки правительство, ничего добиться попросту невозможно. Это было в России, это случилось и здесь. К тому же я даже не числюсь гражданином этой страны, и потому никаких прав на это не имею.

С одной стороны, мне ничего не досталось из найденного клада, с другой, у меня сохранились кое-какие вещи найденные в усыпальнице и вовремя положенные в одну из сейфовых ячеек моего банка, о чем никто не подумал вспомнить. А я и не настаивал. Тем более, что найденный мною прииск, вскоре заработал на полную силу. И найденное там золото прикрыло имеющиеся у меня драгоценные находки.

Глава 13

13.

Честно говоря, хотя я и наелся досыта всеми путешествиями, что в России, что в Австралии, но с местом, в котором мне хотелось бы поставить дом, так и не определился. Россия с ее идеологическими заморочками меня точно не устраивала, тем более, что я прекрасно помнил о том, что вскоре закончится НЭП и всех начнут загонять в колхозы. Следом за ними начнутся «веселые» тридцатые годы, когда по доносу завистливого соседа, можно ни за что угодить в лагеря. Затем начнется война. Я, конечно попытаюсь донести до руководства СССР сведения о том, где-именно находится тот самый вагон с остатками казны. Вот только при этом, постараюсь быть как можно дальше от тех мест. Просто потому что прекрасно понимаю то, что если окажусь рядом, сам и стану виновным в том, что вагон не заполнен драгоценностями по самую крышу. И в итоге, вместо благодарности, хотя я не ожидаю ее при любых раскладах, меня объявят расхитителем социалистической собственности, и в лучшем случае окажусь в одном из лагерей. А то и просто поставят к стенке.

Работа в нашем совместном со Степанычем предприятии, тоже не доставляла мне особенной радости. если и делал что-то полезное, то больше по инерции, даже идеи, еще недавно обдумываемые мною во время выхода из пустыни, отошли на второй план и как-то сами собой позабылись. А еще на меня давило то, что произошло со мной и казалось близкими мне людьми, и потому не давало спокойно жить. Та же миссис Чепмэн, еще недавно первой приветствующая меня, сейчас делано переходила на другую сторону улицы, и старалась не замечать моего присутствия. Судя по словам некоторых общих знакомых, в том, что произошло с Эльзой Шнайдер, она винила именно меня. Очень бы хотелось знать, в чем именно? Но, увы, она просто не хотела со мной общаться.

Первым, мое состояние заметил как всегда Степаныч. Некоторое время молча наблюдал за мной, а после предложил куда-нибудь съездить отдохнуть.

– Только пожалуйста без грузовиков, а то тебя вновь занесет куда не надо, а я довольно старый человек, чтобы опять волноваться из-за чьей-то глупости.

– И куда мне отсюда смыться, по-твоему.

– Да мало ли мест. Мельбурн, Сидней, посети Тасманию, в конце концов, слетай в Новую Зеландию. Из Сиднея организованы постоянные авиарейсы в Окленд. Там всего-то восемь часов перелета. Что толку сидеть здесь и кукситься, изображая из себя старика? А там глядишь. и новые идеи появятся.

Я подумал, и решил, что это пойдет мне на пользу. Первым делом решил узнать как быть с моими деньгами. Но оказалось все просто представительство моего банка там имеется, к тому же Австралийский фунт имеет там свободное хождение, и потому беспокоиться незачем. Да и границ, как таковых между Австралией и Новой Зеландией, тоже не имеется, потому что обе эти страны, доминионы Британии. Следовательно, никаких таможенных проверок, и прочих досмотров не ожидается. Мне показалось все это очень заманчивым, и я решил, что мои находки стоит перевезти именно туда. Во всяком случае, я надеялся, что именно там не будут особенно интересоваться, где именно все это было найдено, и уж тем более, не станут присваивать всему этому статус культурно-исторических ценностей, как это произошло с найденными опалами. Которые кстати, почти тотчас были распроданы, на одном из аукционов.

Поэтому, первым делом, я совершил небольшой перелет до городка находящегося на реке Теннан, где отделении местного банка, меня дожидались некоторые вещи, найденные мною в гробнице Аркла Калонга. Забрав их оттуда, я вновь сел на самолет местных авиалиний и с двумя посадками на дозаправку прибыл в Сидней.

Как оказалось, Степаныч ошибся. Чтобы попасть в Новую Зеландию, пока еще нет прямых авиарейсов. Просто выпускаемые ныне самолеты, неспособны преодолевать такое расстояние без посадки. Поэтому, вниманию желающих предлагается пароход. Точнее сказать подобные попытки предпринимались неоднократно, но это были скорее рекордные перелеты, но никак не пассажирские рейсы.

Впрочем, меня устроило и это. И да же то, что ближайший рейс отправлялся не в Окленд, а в Веллингтон. Второй по величине город Новой Зеландии расположенный на юге Северного острова. Так или иначе, но уже вечером того же дня я обживал каюту первого класса, хотя мне и предполагалось провести в ней каких-то трое суток. Каюта была примерно такой же, как на той же «Жемчужине» или «Перте», похоже все они делаются по единому стандарту. Убранство самого судна выглядело шикарно и в тоже время абсолютно безвкусно. К тому же это был не сухогруз, а круизный лайнер, совершающий кругосветное путешествие. Я просто подсел на него на короткий участок пути, воспользовавшись наличием свободного места. Честно говоря, трех дней пребывания на этом судне оказалось достаточно, чтобы понять, что я просто не выдержал бы такого длительного путешествия, если бы решился когда-то совершить его. Пароход вышел из Кале, пересек Ла-Манш зайдя в Лондон, затем пересек Атлантику и зашел в Нью-Йорк. После чего проследовав вдоль побережья США на юг, заходя в наиболее крупные порты, обогнул полуостров Флорида, сделал небольшую остановку в Гаване. После обогнув остров с запада, оказался в Карибском море, и пройдя через недавно открытый для судоходства Панамский канал, вновь направился к северу, в Калифорнию. Зайдя в Лос-Анжелес после дозаправки топливом, направился к Гавайскому архипелагу, оттуда, вновь на юг в Сидней. Где я и сел на этот пароход, Направившийся в Веллингтон. После Веллингтона, его маршрут продолжится в сторону Индии, затем через Суэцкий канал он попадет в Средиземное море, а завершит свое путешествие все в том же порту Кале, во Франции. Все кругосветное путешествие должно занять шесть месяцев пути. Да я бы просто сдох от скуки за это время! Да и терять полгода жизни, большую часть времени, с тоской наблюдая за плещущимися за окном волнами, это просто извращение. Хотя разумеется очень престижное. Не каждый может позволить себе отдать почти пятьдесят тысяч долларов, за подобное времяпрепровождение.

Веллингтон, встретил меня прохладным легким ветерком, отчего я даже слегка замерз. По словам разговорчивого таксиста, подвозившего меня до отеля, подобная температура здесь, вполне обыденна. Летом она еще приподнимается градусов до двадцати пяти, но очень ненадолго. Зимы же здесь, относительно теплые, снег хотя и выпадает, но температура держится в основном около нуля, редко опускаясь ниже. На южном острое, конечно прохладнее, но и там больших морозов не наблюдается. А еще меня из его рассказа поразило то, что на острове совершенно нет змей. Никаких! Не ядовитых ни простых ужиков. Змеи законодательно запрещены. Даже в местном зоопарке, вместо живых экспонатов, представлены только красочные фотографии этих гадов. А завоз на остров любой змеи карается долгим сроком заключения с последующим выдворением с острова. Единственный паук, способный нанести хоть какой-то вред человеку, это Катипо. Но кусается только самка, и то если вы начнете досаждать ее каким-то образом.

Что-то подобное, я не раз слышал и читал ранее. Здесь пока нет даже обычных ос, которые появятся лишь в 1945 году, случайно завезенные из Германии вместе с поставками авиационной техники.

Конечно с бухты-барахты оставаться здесь я не собирался, но вот прокатиться по территории страны, очень даже хотелось. Заодно попытался узнать и о том, как можно попасть на Южный остров. Как оказалось туда регулярно ходит паром и стоит это очень недорого. Можно взять в прокате автомобиль и спокойно переправиться через пролив.

В Веллингтоне я провел неделю, утрясая все проблемы связанные с прибытием, банком и своим будущим транспортом. Первым делом, устроившись в отеле, нужно было обезопасить хранение некоторых раритетов имеющихся у меня в наличии. Поэтому, я пошел по стандартному пути, не раз использованному мною в Австралии. Просто собрал, все что у меня имелось, и арендовав очередную ячейку сложил все там. Заодно уточнил сведения и о своих сбережениях. Все оказалось так, как мне и было сказано в Австралии. Австралийский фунт имел здесь свободное хождение, а выписанные мною чеки, принимались любым отделением любого банка. Правда меня предупредили о том, что если я соберусь оставаться здесь на более долгий срок, желательно будет осуществить перевод денег в местный банк. Просто из-за того, что ходят слухи о том, что страна скоро введет собственную валюту, и в этом случае, придется обменивать мои сбережения, что может привести к их некоторой потере. Я конечно согласился с управляющим банка, хотя как никто другой прекрасно помнил о том, что Новозеландский доллар действительно появится в обращении. Вот только произойдет это не скоро. Боюсь я просто не доживу до этого дня, а если и доживу, то буду думать несколько о другом. Насколько я помнил, это произойдет еще через пятьдесят лет в 1976 году.

Теперь, когда я не опасался за сохранность имеющихся у меня ценностей, нужно было определиться с транспортом. Посмотрев, на то, что предлагалось в местном прокате, решил, что тратить свои деньги на эти колымаги, просто не стоит. Хотя хозяин этих автомашин и уверял меня, что любая из них обогнет без поломки не только все острова страны, но и Австралию, если у нее появится такая возможность, одного взгляда на подкапотное пространство, оказалось достаточно, чтобы понять, все это просто слова. Тем более, что по договору предоставленному мне на подпись любой ремонт возникший в течении эксплуатации по моей вине, должен был оплачивать я сам. И какой смысл тогда брать эту каракатицу, если с трудом заведя одну из них, я тут же постарался оказаться как можно дальше от нее, только услышав постукивающие неотрегулированные клапана, и какой-то утробный звук в двигателе. Будет счастьем, если я проеду на ней хотя бы с десяток километров. Поняв, что делать здесь нечего, я направился к выходу. Удивленный моим отказом хозяин встретил меня на воротах.

– Вам, что-то не понравилось?

– А, что здесь может понравиться, когда всему этому ржавому железу место на ближайшей помойке?

– Это лучший прокатный центр на острове! – с апломбом возразил мне хозяин этой свалки

– В таком случае, мне жаль этот остров.

Поняв, что ничего лучшего я не найду, решил, что гораздо выгоднее будет приобрести собственный автомобиль. Хотя Новая Зеландия и не слишком велика, все лучше передвигаться по ней на собственных колесах, которым доверяешь, нежели на общественном транспорте, завися и от расписания, и от наличия того или иного транспортного средства да и от многих других факторов. Да и потом, если мне здесь понравится, автомобиль придется к месту. Если нет, подарю его какому-нибудь бедняку.

Как это было в Дарвине, в автомагазине присутствовал Роллс-Ройс, Хадсон, МГ, ранние выпуски Бентли и пара Даймлер-Бенцев. Ничего такого, на что можно было бы положить взгляд, я не нашел. С другой стороны, я смотрел на все этого со своей позиции, человека будущего, и потому был сильно критичен ко всему представленному здесь модельному ряду. Наконец решил ограничиться довольно простым на мой взгляд автомобилем, который тем не менее имел закрытый, в отличии от большинства представленных здесь салон. Руководствовался я скорее тем, что здесь на островах довольно прохладно. Поэтому закрытый салон, плюс достаточно мощный обогреватель, создаст для меня достаточно комфортные условия. В итоге заплатив триста пятьдесят фунтов, стал обладателем Hudson Super Six 1926 года выпуска. Как этот американский автомобиль попал в линейку британских моделей, не знаю, но мне он показался достаточно удобным. Во всяком случае, для этого времени. Все же тридцать лошадиных сил, казалось ужасно мало, зато кушал он при этом больше пятнадцати литров топлива. С другой стороны бензин был довольно дешев, и потому на это не обращали особенного внимания, тем более, что свои сто двадцать километров в час, на ровной дороге он выдавал, без особенных проблем. Но и ездить с такой скоростью на деревянных колесах, было несколько страшновато. Зато в кабине действительно было тепло и достаточно просторно. Органы управления, тоже не отличались от стандартных, поэтому можно было просто наслаждаться поездкой не особенно воюя с рычагами, как это происходило на «Форд Т».

Заехав в ближайший полицейский участок, оплатил один фунт пять шиллингов, и получил номера. Можно было отправляться в путь.

Южный остров считается более холодным, но с другой стороны и более спокойным в том смысле, что здесь хоть и имеются так называемые действующие вулканы, в количестве четырех штук, но судя по данным, которые я отыскал в туристическом справочнике, последние извержения их происходили более миллиона лет назад. Интересно, как это выяснили, может какой турист наблюдал за этим и оставил надпись на скале, о том, что здесь был Вася, который все это видел. На Северном острове теплее, но и вулканов там побольше, и насколько помню в семидесятых годах что-то говорили об их извержениях. Впрочем даже сейчас здесь имеется долина гейзеров. Самым известным горячим источником Хинемоа, который изливается на острове Мокойя, находящимся посреди озера Роторуа. Купание в этом источнике – обязательный ритуал посетителей Роторуа. Для местных жителей купание в Хинемоа – это древний священный обряд, который приносит здоровье и силу воинам маори.

Северный остров меньше Южного, но большая часть местного населения, проживает именно здесь. Здесь находятся самые большие города, хорошо развита промышленность, да и климат гораздо теплее. Южную часть Новой Зеландии скорее можно назвать аграрной, потому что больших городов там почти не встречается, а население большей частью занято сельским хозяйством. Точнее животноводством. Из-за невысоких среднегодовых температур многие культуры просто не вызревают, зато трава прет как бешенная, зеленея круглый год. Как итог всего этого основное направление развития сельского хозяйства получило животноводство. Новая Зеландия экспортирует более миллиона тонн мяса ежегодно. А еще, я узнал о том, что на Новой Зеландии существует довольно большая Русская община, причем как и предполагалось находится она именно на Южном острове. Поэтому свое путешествие, я решил начать именно оттуда.

Приобретя автомобиль, заехал в отель, где рассчитавшись за номер и забрав свои вещи, двинулся обратно в порт Веллингтона, откуда каждые дважды в день ходил паром в Пиктон, город на другой стороне пролива разделяющего оба острова. Расстояние было равно девяноста четырём километрам, и плыть предстояло четыре часа, которые с пользой для себя, я провел в корабельном ресторанчике, где меня довольно вкусно накормили.

Моё путешествие, проходило тихо и мирно, я ездил по дорогам острова, рассматривал понравившиеся мне места, иногда сожалея, что у меня с собою нет фотоаппарата, потом вспоминал это чудо техники, на высокой треноге. С ныряющим под какое-то покрывало фотографом, наводящим под ним резкость фотообъектива, или меняющим фотопластинки, и понимал, что возиться со всем этим хозяйством, точно не для меня. А пленочные фотокамеры, которые будут использоваться в будущем, пока еще наверняка не изобрели. Да и по большому счету, все это было не для меня. Однажды мне понравился какой-то участок побережья, с растущими на нем деревьями, и мне до одури захотелось поставить здесь домик, и остаться до скончания века, или хотя бы запечатлеть все это на память в качестве фотографии. Но для того, чтобы найти и уговорить фотографа, нужно было проехать километров сорок, до ближайшего городка, я уже было двинулся, но потом плюнул на это дело, и поехал дальше.

Иногда останавливался возле небольших поселков, или скорее хуторов, расположенных посередине многочисленных засеянных какими-то культурами полей. Разговаривал с их обитателями, пробовал местную еду, интересовался ценами на урожай, или землю. К моему удивлению, земля была достаточно дешевой. Во всяком случае, для меня. По моим прикидкам я вполне мог позволить себе купить и сотню гектаров и даже больше, вот только затем все это нужно было обрабатывать, а у меня не было для этого никакого желания.

Когда-то очень давно, только мы с семьей покинули Узбекистан, переехав в Россию, у меня возникла идея заняться фермерством. Загорелся так сильно, что жена махнула на это рукой и сказала, делай что хочешь. Я взял двадцать пять гектаров земли, тогда ее раздавали без особенных проблем. Мне написали красивую бумажку о том, что земля передается в мою собственность и меня освобождают от налогов на ближайшие пять лет. И я взялся за работу.

По совету местного агронома, разделил землю на три части. Примерно на пяти гектарах посеял овес, еще десять отошло под ячмень, а остальные под сахарную свеклу. Все лето, я и моя семья не вылезали с этих грядок, пропалывая и окучивая этот чертов бурак. С зерном получилось все прекрасно. Я даже пожалел, что пошел на поводу агронома не засеяв все поле ячменем. В то время с посевной и уборкой было достаточно просто. Накрыл стол для тракториста, дал пару бутылок вдогон, и чуть приплатил деньгами – поле засеяно. Повторил тоже самое позже – убрано. Конечно, я бы не отказался все это проделать и самостоятельно, но техники увы не было, а с кредитами на ее покупку было еще сложнее. Единственное, что у меня имелось, так это колесный трактор Т-150, после трех капитальных ремонтов и без навески. Другими словами он как-то ездил и мог таскать за собою прицеп. На плуг или культиватор уже требовалась гидравлическая навеска, а ее украли еще до меня, скорее всего поставив на другой трактор.

Сразу после уборки и отправки ячменя на элеватор, резко подняли закупочные цены, в итоге вместо ожидаемых десяти тысяч, я получил почти сто пятьдесят. Овес у меня купил соседний колхоз для корма лошадям. Я уже радовался такой прибыли, предвкушая, что не меньше получу и с сахарной свеклы. Тем более, что в то время как раз был дефицит сахара, и прибыль должна была стать существенной.

По договору с сахарным заводом, я отдавал им свеклу, а они взамен возвращали мне переработанную в сахар продукцию. В общем при самых плохих раскладах я должен был получить порядка тридцати тонн сахарного песка, несколько тон жома, который с удовольствием берут для корма крупного рогатого скота и тонну патоки, что тоже идет на корма. В этот момент начинают меняться правила. Если еще месяц назад я проводил посевную и уборку за магарыч, то теперь, помимо того же магарыча колхоз требует с меня оплату.

Я иду к директору совхоза «Восход», что находится в Липецкой области, подписываю с ним договор, согласно которому совхоз обязуется убрать мое поле сахарной свеклы и отправить на переработку на сахарный завод. При этом я получаю четкое заверение в том, что раз уж я первым подписал договор на уборку, то первым и получу услугу. И я со спокойной душой дожидаюсь, когда на моем поле появится техника для уборки.

Вот только закончив уборку на соседних полях, технику перебрасывают на другие, не обращая на меня никакого внимания. А на вопрос директору, что за дела? Получаю ответ, что все в порядке. Все согласно договору. То есть вначале совхоз убирает свое, а после мое, но в первую очередь. Хорошо допускаю и такое. Потом вдруг вижу, как колхозная техника работает на полях другого фермера. Я опять к директору. Оказывается этот другой, сын секретаря райкома партии, потом был племянник райкома комсомола, потом просто соседнее поле, чтобы не возвращаться и сэкономить топливо, потом сват, брат, кум и так далее. В итоге, когда ко мне прибыла техника, на поле уже лежал метровый слой снега. Естественно никакой уборки не получилось. Морозы были сильны, и техника была уже не в состоянии производить уборку в мерзлой земле. В суде ясно дали понять, что положительного решения, в мою пользу ждать не следует. Никто не станет портить свою репутацию пытаясь вывести на чистую воду руководителей райкомов и обкомов, которые в то время, еще имели вес. Кстати деньги за оплаченную мною услугу так и не вернули. Просто у совхоза их не было. Это были времена бартера и с наличкой была большая напряженка. Позже, добился того что дали хоть что-то и на эту сумму удалось выписать доски с местной пилорамы.

Понимая, что я человек здесь чужой и пришлый, и толку от моих претензий ни какого не будет, просто распродал все хозяйство и переехал в город. Конечно, было жаль всех трудов, но с другой стороны получил неплохой урок. Поэтому сейчас, я хоть и восторгался в какой-то степени патриархальным укладом сельской жизни, но предпочитал держаться от всего этого подальше.

Исходя из всего вышесказанного, я не искал места для жизни среди этих бесконечных полей, я просто отдыхал душой и телом от песков Австралии. Здесь действительно все было иначе. Даже воздух, который был истинно свежим, каждый раз принося с собой то ароматы хвои и других растений от близлежащего леса, то благоухание цветущих полей лаванды и цельмесии, а то и просто запахи моря и водорослей, доносящихся с побережья.

И с каждым новым днем проведенным здесь, мне хотелось найти спокойное место, где-нибудь на побережье, и поставить хороший дом, завести семью, и просто наслаждаться жизнью.