Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

– Сэр, мне уже шестнадцать лет, то есть я уже совершеннолетняя. Я умею хорошо готовить, поддерживать порядок в доме, и выполнять всю необходимую работу. Я слышала, вы собираетесь в путешествие, но у вас нет для этого напарника или компаньона, которой бы смог помочь вам во время поездки. Прошу вас, сэр! Возьмите меня! Клянусь, вы ни минуты не раскаетесь в своем решении.

Я улыбнулся, выслушав ее монолог и спросил.

– А разве совершеннолетие наступает в шестнадцать?

Девчонка немного потупилась, а затем несколько грустно произнесла.

– Нет, сэр. В двадцать один год. – Затем вздохнула, задумалась в какой-то момент, ее глаза вдруг заблестели, и она радостно вымолвила. – Но возраст согласия в шестнадцать! Даже раньше, моя подруга вышла замуж в четырнадцать.

– А, что скажут твои родители?

Она вновь погрустнела, а затем совсем тихо произнесла.

– Я не помню своих родителей. А мадам Чепмен, всего лишь моя опекунша.

– И ты уверена, что справишься со всеми делами?

Ее грусть моментально испарилась неизвестно куда и она радостно воскликнула.

– Разумеется, сэр. Я умею убирать, стирать, шить, готовить и даже стрелять.

– Стрелять? – Удивленно переспросил я.

Девушка немного потупилась, но достаточно быстро пришла в себя и произнесла.

– Да, сэр. Я стреляла из охотничьего ружья. Два раза, сэр.

– И куда попала?

Девочка скорбно вздохнула.

– В люстру, сэр. Я случайно нажала на курок ружья, оставленного в зале сердечным другом мадам Чепмен. Я не знала, что ружье заряжено.

– А второй раз?

– Второй. – Девочка на мгновение замолчала. – Люстра уже была разбита, и я решила, что все равно меня накажут, поэтому второй раз я выстрелила в нее, уже как это делают охотники. Правда после болело плечо, но я попала в нее, честное слово!

Я просто расхохотался от этого признания. В принципе, эта непосредственность мне очень понравилась. Да и за все время, моего здесь проживания, девочка ни разу не вызвала моего неудовольствия. Даже когда я приходил не в духе, она или старалась не появляться на мои глаза, или выбирала как раз тот момент, когда она, для чего-то была мне нужна. В общем, я был бы совсем не против, если бы такая помощница сопровождала меня в путешествии. Что же касается «возраста согласия» то она была в какой-то мере права, сейчас считалось нормальным выйти замуж и в четырнадцать, и в шестнадцать лет. А восемнадцатилетние вообще считались перестарками и засидевшимися девами. Да что говорить, если та же Мария Ильинична, подбирала мне невест примерно такого же возраста, как и эта девчонка, если не младше. В общем, я был согласен, но все-таки решил вначале посоветоваться с тем же Степанычем, а уж потом решать вопрос с ее хозяйкой.

– Я подумаю над этим. – Произнес я. А девчонка в ответ радостно взвизгнула и воскликнула, что я не пожалею об этом.

Степаныч, похоже был только за:

– Да, знаю я эту пигалицу. Мы только успели приобрести здесь дом с подворьем, как ее отец утонул. А следом спустя, какой-то месяц и матери не стало. Я может и сам бы не отказался от дочери, моя-то вон одними мальчишками одаривает, но нам в тот момент было не до этого. Считай только из упрямства, здесь выжили. Миссис Чепмен ее себе забрала, понятно что не удочерила, но тем не менее хоть на улице не оказалась и то хлеб. Да и девчонка вроде справная. А то, что ей всего шестнадцать, так ведь самое время замуж выходить, вот и старается пристроиться, как может.

Миссис Чепмен встретила меня вполне доброжелательно, похоже о том, что ее воспитанница проявила инициативу было ей хорошо известно. С другой стороны, миссис Чепмен, женщина уже в годах. Это сейчас она ее пристроила горничной, а что будет дальше неизвестно. Тем более, что чаще всего тот кто берет дом в аренду, сам нанимает прислугу. Так что рано или поздно пришлось бы девчонке искать себе новое место. Поэтому, она была согласна отпустить Эльзу в свободное плавание, только попросила не обижать девочку. Все же последние годы она косвенно отвечала за ее благополучие, и как никак заботилась о ней, в меру своего разумения.

Все это конечно хорошо, но все же дойдя до гаража, где находился мой грузовик, я вызвал слесаря, и попросил его устроить над моим ложем, еще одно. Пусть не такое широкое как мое, пусть, под самым потолком, но все же отдельно от моего. Новая койка была готова уже к вечеру того же дня. Сложностей в ее изготовлении не имелось. Просто была взята рама от стандартной кровати, с панцирной сеткой и укреплена на стойках из металлического уголка, над моей кроватью. После чего на нее был заброшен новенький только что купленный матрац, подушка и постельное белье.

И дело даже не в том, что я не хотел близости с нею, но где-то в подсознании я считал ее еще слишком молодой для этого. Все же, как ни крути, хотя по всем документам я и был двадцатишестилетним, но во мне все же жило сознание человека более старшего по возрасту. Да и прежнее воспитание, полученное в самый разгар «развитого» социализма, тоже накладывало некоторые запреты на близкие отношения с фактически детьми.

Эльза, как оказалось, девочка происходила из семьи немецких переселенцев, и носила фамилию Шнайдер, была просто на седьмом небе от радости, когда я сообщил ей о своем решении. С немецким языком разумеется были проблемы, но по большому счету он здесь не был столь необходим. Уже со следующего дня я продолжил подготовку к путешествию.

Эльза, обследовала грузовик с дотошностью опытной хозяйки. Если Татьяна, просто принимала к сведению мои слова, не особенно вникая в их суть, то Эля, как стал называть я девочку, сократив ее имя, сунула свой любопытный носик во все мыслимые и не мыслимые уголки. Зато уже спустя какие-то пару часов, прекрасно знала, где что лежит и как до этой вещи добраться. Заодно и переложила некоторые вещи в другие места, сказав, что так будет гораздо удобнее и безопаснее.

Последнее меня очень удивило, и я спросил у нее, при чем тут безопасность. Элька, только подтвердила слова Степаныча в том, что в Австралии нужно родиться, чтобы знать, куда стоит идти, а куда не стоит даже соваться. Как оказалось запасы того же картофеля, лучше всего держать в деревянном коробе, вдобавок ко всему, его дно должно быть пересыпано крупной солью. И желательно чтобы место где этот овощ хранится, как-то проветривалось. Поэтому, она и попросила меня перенести запасы во внешний отсек, где обеспечить все это будет гораздо легче.

– У нас здесь водится небольшой паук, который очень любит селиться на картофельных клубнях. Он в принципе не считается ядовитым, хотя его укус причиняет сильную боль, и после может возникнуть нарыв. Поэтому прежде чем доставать картофель, нужно обмести его поверхность веником. Паучок очень пуглив и если он там поселился то скорее всего сбежит. Если же просто сунуться рукой, то все же может укусить. Соль тоже предохраняет от мелких жучков, которые могут попасть в коробку. Они безвредны, но не слишком приятно выковыривать их из клубней, если они в них заведутся.

Вот так-то. Как говорится, век живи, век учись. Еще ее удивление вызвала койка подвешенная под потолком, и предназначенная для нее. У нее на языке, конечно вертелся вопрос, почему я устроил именно так, но она хоть и была еще совсем юной, в моем понимании, но в ней похоже жила уже вполне взрослая и умная женщина. Во всяком случае, она просто попросила не обижаться, если случайно свалится во сне со своей койки прямо на меня. И еще попросила соорудить пару ступенек в любом месте, чтобы была возможность на эту койку подниматься. Я удивленно посмотрел на нее и спросил:

– А что без лестницы это невозможно?

В ответ она предложила мне попробовать это самому. Ничуть не сомневаясь, я встал на свое ложе, оперся руками о каркас ее кровати и попытался просто запрыгнуть на нее. Тут же ударившись головой о потолок, я оказался сидящим на своей нижней койке, а Элька, когда только успела, прикладывала к моей голове мокрое полотенце. После этого пришлось вновь вызывать слесаря, и предлагать ему продемонстрировать, как лучше взобраться на верхнюю койку. После того как шишку набил и он, ступеньки тут же были изготовлены и установлены. Во всех шкафчиках, антресолях и на всех полках, вскоре появился запах перечной мяты, а кое где и полыни. Тут уж я не задавал вопросов, вспомнив, что не раз встречался с подобными запахами в доме, который снимал. Да и во флигеле у Степаныча, когда я там жил, пахло похоже. Видимо все эти запахи тоже в какой-то степени служили для разгона местных паучков и прочей не прошеных соседей.

Подготовка к выезду заняла неделю, и потому мы смогли выехать только в середине февраля. Перед самым отъездом, когда все уже вроде распрощались, и все текущие вопросы были улажены, меня очень удивило, что к моему временному дому подъехал Степаныч. Поздоровавшись, он отвел меня в сторону и произнес:

– Хочу дать тебе пару советов. Не отталкивай свою девочку. Я бы даже сказал больше, сделай так, как она захочет, и тогда у тебя появится самый преданный человек, в этом мире. И знаешь, научи ее водить машину, уверен, это пойдет на пользу вам обоим. И еще. Мне почему-то кажется, что ты все равно свернешь на пустоши. Такие люди как ты, хоть и прислушиваются к добрым советам, но в итоге все равно поступают по-своему. Поэтому, хочу сделать тебе подарок, который возможно поможет тебе в трудную минуту.

То, что показал мне Степаныч, повергло меня в шок. Он решил подарить мне пулемет Bergmann MG 15nA 1910 года выпуска. Прообраз знаменитой «пилы Гитлера», и потому первым моим вопросом был:

– Где взял такое чудо, Степаныч?

– Да так, достался по случаю. Я ведь ехал сюда совершенно не зная, что меня здесь ждет, поэтому и запасался всем чем было возможно, но слава богу не пригодился. Почти. Пулемет считай новый, ухоженный есть и инструкция по сборке-разборке и чистке. Питание от стопатронной ленты. В запасе их две, одна уже снаряжена. Патронов тоже в достатке. Лучше бы все это не пригодилось, но если прижмет, то он тебе поможет. Но лучше бы ты туда не совался.

Пожав мне руку, он еще раз попрощался,и уже было направился к своему автомобилю, когда я остановил его окриком.

– Минутку, Иван Степанович.

После чего нырнув в свой фургон достал из сейфа коробку с кольтом, и спустившись вниз протянул футляр Степанычу. Тот приняв его хотел уже было открыть, но я придержав его руку произнес.

– Минутку. В этом футляре находится кольт 1911. Довольно старый, но это не просто пистолет. Я не смогу тебе рассказать, откуда он у меня, ты просто не поверишь в это. Да и по большому счету тебе это не надо. Поэтому считай, что это просто наследство, оставшееся от одного очень известного человека, о котором ты не только слышал, но и возможно встречал его. И пожалуйста, ничему не удивляйся.

Услышав мои слова Степаныч был достаточно удивлен, от моих слов, но еще большее ошеломление появилось на его лице, когда он открыл крышку футляра и прочел надпись выгравированную на золотой табличке встроенной в рукоять пистолета.

– Но как?

– Возможно, когда-нибудь я и расскажу тебе тайну этого оружия.

Произнес я и развернувшись пошел к своему грузовику. Во-первых, мне нужно было чем-то отдариться Степанычу. А во-вторых, пришло в голову, что находясь у него это оружие сохранится гораздо дольше, чем взятое в путешествие. Да и пользу может принести, не кому-то неизвестному, а уважаемому мною человеку. Мало ли что может произойти в пути, а мне не хотелось бы, чтобы это оружие досталось кому-то еще.

Глава 7

7

Дороги Австралии, чем то похожи на Российские. Хотя бы потому, что чаще всего дорогой тут называют направление. То есть здесь как бы не особенно задумываются о том, что в мире существуют такие полезные материалы, как асфальт, бетон, или хотя бы щебень. Если на карте нарисована дорога ведущая куда-то, в большинстве случаев, асфальтовая поверхность этой дороги, заканчивается как раз на границе городской черты. А дальше начинается обычная пыльная грунтовка. Правда в отличие от тех же Российских дорог, она чаще всего ровная, и не разбитая вдрызг, с колдобинами, колеями и ухабами, но скорее потому, чтоздесь практически не бывает дождей. Разумеется, я имею в виду не всю территорию материка, но большую его часть. Да на севере материка, дожди частое явление. Как только наступает зима, то есть с конца мая и по сентябрь, жди ливней. Порой ливни, не прекращаются несколько суток подряд. Здесь вообще все не как у людей, и в то время, когда у нас наступает долгожданное лето, здесь начинается зима. А про центральные и южные области лучше вообще не упоминать, потому что там вечное лето, и зимой – лето, и во все остальные времена года тоже – лето.

Сейчас мы ехали именно на юг. Наверное, правильнее было двигаться на север, хотя бы потому, что до сезона дождей еще как минимум три с половиной месяца, но мне почему-то подумалось, что правильнее будет отправиться именно сюда. Уж очень мне расхваливали Перт, к тому же там имелись несколько автостоянок, открытых от нашего предприятия, и до нас доходили тревожные слухи о том, что тамошний управляющий совсем зарвался, и ворует направо и налево, не считаясь ни с чем. Правда согласно проложенному маршруту я попаду туда очень не скоро, потому что придется проехать больше четырех тысяч километров, и к тому времени. Степаныч сам успеет слетать туда не один раз, но тем не менее, решили, что там я обязательно появлюсь, а уж куда отправлюсь дальше, не знаю и сам. Вполне может быть и такой вариант, что на этом все и завершится.

Элька, пристроившись неподалеку от меня, не отходила буквально не на шаг и болтала без умолку. Ее журчащий, как весенний ручеек голос, в какой-то мере отвлекал меня от монотонной езды. Дорога представляла собой лишенную, какой либо растительности, широкую утрамбованную полосу земли, покрытую тонким слоем пыли, которая поднималась за нами красными клубами и медленно сносилась на восток. Ветра практически не было, разве что за счет нашего движения, возникал какой-то поток воздуха. Скорость была относительно не высокой, и это раздражало меня пожалуй больше всего. Все же я привык к гораздо большим скоростям, а здешние сорок-пятьдесят километров в час, были для меня сущим мучением. Эльза же наоборот была очень радовалась этому, и непрестанно восхищалась тому, что мы едем с такой большой скоростью.

Уже ближе к вечеру, стало понятно, что заехали мы, не совсем туда, куда хотели. Что в общем-то немудрено, учитывая, что практически никаких указателей за все время пути я так и не нашел. Разве, что на перекрестке в трех километрах от Дарвина были какие-то знаки, но там как раз все было понятно и так. Все же тем места я обкатал довольно плотно, пока мотался по делам нашего предприятия.

Да и последнее напутствие от Степаныча, звучало как: «Если сомневаетесь, езжайте по самой накатанной дороге». И какая из них самая накатанная в таком случае? По мне, так они совершенно одинаковые. На обеих толстый слой пыли и никакого покрытия, как определить ту, что накатана больше совершенно не понятно. В общем, первая ночь нашего путешествия проходила на природе, хотя по идее мы даже забронировали номер в гостинице городка Кэтрин. Благо, что телеграф работал исправно, и никаких проблем в этом не было. Проблема была в том, что никакого городка, как впрочем и реки, возле которой он раскинулся мы там не обнаружили. Хотя проехали больше четырехсот километров, в то время как городок должен был находиться на триста сороковом.

С другой стороны, особых проблем это не доставило. Мой грузовик был оборудован достаточно хорошо, и потому прекрасно поужинав, мы просто залегли спать без каких либо задних мыслей. Элька залезла к себе на верх, а я устроился внизу, и вскоре все затихло.

Ночь прошла достаточно спокойно, хотя я и вздрагивал от каждого шороха, но тем не менее, никто посторонний на не побеспокоил. А проснулся я от умопомрачительного запаха жаркое, донесшегося до моего обоняния, даже сквозь плотно прикрытые двери в нашу спальню. Оказалось, моя попутчица, проснулась с рассветом, и не теряя времени принялась готовить завтрак. Приведя себя в порядок, вышел в столовую, потянулся и собирался уже выйти из машины, чтобы слегка поразмяться, как был остановлен окриком Эльзы?

В несколько слов, она не только доказала опрометчивость моего желания, но и даже показала что грозило мне в том случае если бы я покинул уютный салон нашего фургона. Буквально в пяти шагах от выхода из него лежала здоровенная змея свернувшаяся несколькими кольцами и посапывала в тени нашего фургона.

– Здесь пустыня Мишья, – мы договорились, что во время поездки будем называть друг друга по именам. Так гораздо проще, а то все эти, сэры, мистеры, и прочие режут слух, да и по большому счету, мы компаньоны, тогда зачем нам все эти дополнительные условности. Мое имя Эльза произносила, так мягко, что казалось за шипящей, появляется буква «я». Впрочем, мне это даже нравилось, хотя другой раз она называла меня и Майклом и Михаэлем. Как и я обращался к ней Эльза, Эля или попросту Элька, последнее ей нравилось больше всего.

– Здесь нельзя находиться без оружия. Оно дает хоть какую-то надежду. И что я буду делать если останусь одна?

Это действительно была проблема. Вспомнив слова Степаныча, решил, что сегодня же начну обучать Эльку вождению. Мы хоть и набрали с собою целую кучу сывороток и противоядий от укусов разных гадов, но все равно это не было панацеей. Да и что толку сидеть на одном месте, если вдруг кого-то из нас угораздило оказаться укушенным. И что-то я очень сомневаюсь, что навязанные мне Степанычем, тяжелые армейские ботинки с толстыми кожанными гетрами, называемые здесь – гамашами, спасут от длиных клыков той же Мулги или Тайпана. А ведь кроме них имеются в наличии и Тигровая, и Сетчатая коричневая, и Гадюкообразная смертельная, и Великолепная дисония. и еще десяток гадов которые только и ждут моего неосторожного шага. Честно говоря, я уже начал сомневаться в правильности своего желания. Когда все это закончится нужно будет хорошенько подумать стоит ли игра свеч, или лучше подыскать место по спокойнее?

И ладно бы это были только змеи и пауки, здесь возле почти каждой реки или озера, можно встретить крокодилов. И хотя последние не считаются слишком опасными, лучше все же их не дразнить. К тому же как оказалось, кроме речных аллигаторов здесь водится и морской гребнистый крокодил. Вот это пожалуй самое опасное животное. Во-первых, он достигает размера более двенадцати метров и веса в три тонны, а во-вторых, не брезгует ничем, вначале пробуя на зуб, а после, решая, стоит жевать эту каку, или лучше отбросить ее в сторону. Рассказывали, что этих чудовищ встречали даже далеко в море, за десятки километров от берега.

В общем прогулка временно отменилась сама собой, но я все же достал из сейфа кольт и маузер и зарядив их один подвесил себе на пояс, а второй передал Эльзе. К моему удивлению, она вполне привычно извлекла магазин, затем передернула затвор, убеждаясь, что в стволе ничего нет, а после вернула магазин на место. У меня тут же появились вопросы, ведь по ее словам она стреляла лишь дважды. Оказалось так оно и есть, просто часто видела, как это делал мистер Томпсон, полицейский, живущий неподалеку от ее квартирки, вот и запомнила. Все же решив не оставлять это дело на самотек, я предложил ей немного пострелять. Одно дело видеть перезарядку кольта, и совсем другое стрелять из него. Змея почувствовав шевеление фургона, куда-то исчезла, а мы выбравшись из него на «свежий воздух», сделали по нескольку выстрелов каждый.

Конечно кольт это далеко не женское оружие. И после каждого выстрела вуку Эльзы подкидывало вверх, от чего я очень сомневался, что она вообще сможет хоть куда-то попасть. Но хотя бы напугает кого-то выстрелами. С другой стороны стрельба из винчестера, у нее получалась на удивление хорошо. Все же сказывался наверное, опыт стрельбы по люстрам. После того, как мы оба от души настрелялись из всего оружия, разве что кроме пулемета, вернулись назад и принялись за чистку оружия. «Свежим» в кавычках, воздух я назвал потому, что его температура нисколько не изменилась по сравнению со вчерашним днем. Ночью может и было чуточку по прохладнее но не на много. Так что свежим он был скорее на словах. К моему удивлению чистку оружия после десятка выстрелов, девочка восприняла как должное, и буквально вылизала свои пистолет и карабин, до зеркального блеска.

После чего, мы решили, что не стоит задерживаться здесь дальше и вновь двинулись в путь. И уже буквально через два десятка километров наткнулись на небольшой поселок носивший название Деламер. Остановившись около заправочной станции, пополнили запасы бензина, хотя его ушло не так уж и много, но пусть будет. Заодно добавили воды и наконец, поняли, где мы ошиблись.

– Скорее всего, вы не повернули вот на этом перекрестке. – Офицер полиции ткнул пальцем в карту, – но теперь уже поздно Кэтрин остался в стороне. А вы куда направляетесь в Перт? Ну это просто. Чтобы не ошибиться считайте перекрестки. Указатели слишком легкие и их иногда уносит ветром, поэтому проще ориентироваться по дороге. На третьем перекрестке от сюда, вам нужно будет свернуть вправо, и километров через сто пятьдесят вы окажетесь в Тимбер-крик это небольшой городок по трассе Виктория хайвэй. Там есть неплохая гостиница. Протекает небольшой ручей Тимбер, что и дал название городку. Он впадает в реку Викторию, в общем не пожалеете, к тому же там начинается только что отстроенная трасса с твердым покрытием, не то что у нас в захолустье.

Немного размявшись, вновь сели в грузовик и покатили дальше, по тому маршруту, что был нам предложен. Первый перекресток был обнаружен в трех километрах от городка, и мы его благополучно оставили позади себя. Чуть дальше, поехав около шестидесяти километров, обнаружили еще один. А следом за ним небольшой городок Грегори, который тоже как, оказалось, стоял на реке Виктории только выше по течению. Учитывая, что было пройдено всего около шестидесяти километров, не стали даже останавливаться и попылили дальше. И вновь произошло тоже самое, что случалось и с городком Кэтрин. Дорога нескончаемой лентой уходила вдаль, и хотя цифры на одометре показывали, что мы проехали больше двух сотен километров, никакого перекрестка не я, ни Эльза, так и не разглядели. Скорее всего, он находился или в черте, или на окраине того самого городка, что располагался на Виктории. В принципе можно было и развернуться назад. Но учитывая то, что мы ехали точно на юг, с некоторым, совсем небольшим отклонением к западу, решили, что эта дорога, тоже приведет нас куда надо. В конце концов мы путешествуем, а не ставим себе цель доехать именно до Тимбер Крик, или до того же Перта. Почему-то вспомнился как нельзя кстати анекдот. Эльза долго хохотала услышав его от меня, хотя ничего смешного, как мне казалось там не было. Так анекдот ни о чем, но тем не менее отражающий нашу ситуацию, как нельзя точно: "Плывет крокодил по реке, навстречу ему пароход. Он кричит:

– Эй, пароход, а где Сидней?

– Да, ты не туда плывешь.

– А, мне все равно куда плыть…"

Вот и у нас примерно так же. Вроде направлялись в Перт, а оказались неизвестно где, и по большому счету на это было наплевать и потому поехали дальше, куда глаза глядели.

Вторую ночь, так же как и первую мы провели посреди землистых пустошей, трудно было назвать это как-то иначе. На пустыню это было не слишком похоже, все же не песок, и кое-какие кустарники здесь растут. Одно из слов пустошь или прерия. На ум приходят именно эти определения.

Первые признаки беспокойства стали проявляться ближе к полудню следующего дня. Плотная земля саванны, постепенно перешла в красновато-желтый песок, барханы, а вместо чахлых но тем не менее зеленовато-серых растений, изредка встречались лишь небольшие полузасохшие кустики непонятного вида, и пушистые остролистые и усыпанные колючками комки каких-то растений небольшими полушариями изредка попадающиеся на нашем пути. И хотя дорога пока еще была довольно заметна, было понятно, что мы заблудились. Выехав на какой-то песчаный холм, я решил осмотреться, и потому взяв с собой бинокль, поднялся на крышу фургона и попытался хоть что-то разглядеть на горизонте. Судя по имеющейся у нас карте, это был край Большой пустыни Виктория. Впрочем все австралийские пустыни располагаются рядом и потому какая именно заканчивается, и где начинается следующая, понятие очень относительное. Следом за Викторией начинается Большая песчанная, затем Малая песчанная, которая плавно переходит в пустыню Симпсона, затем в пустыню Гибсона, следом в пустыню Стрелецкого, и наконец завершается пустыней Танами. Интересно, почему Австралию называют – Зеленым Континентом?

Зато здесь мы встретили первый забор пересекающий автомобильную дорогу. Как оказалось, а об этом я узнал еще перед выездом, первые заборы начали ставить еще в 1908 году. Австралия, вообще считается страной заборов, которые ставят везде, где только возможно. Ими огораживают личные участки, фермы, ранчо. И этому имеется множество причин. Во-первых, забор как бы показывает что огороженная земля, находится в частном владении. Во-вторых, забор в какой-то мере препятствует нападению собак Динго. А уж огораживать ранчо, с мелким скотом, сам бог велел. Стаи диких собак не единожды вырезали крупные отары овец и коз, а заборы хоть как-то спасали от подобных набегов. С кроликами тоже были проблемы. Поэтому заборы встречались повсеместно.

Ничего особенного за забором я так и не разглядел. Те же бесконечные пески и редкие кустики. С другой стороны, насколько я помнил, максимальное расстояние, на котором можно что-то разглядеть, равнялось тридцати пяти-сорока километрам. Просто из-за того, что земля круглая. Элька оказалась более глазастой и показала направление, на запад сказав, что увидела там какие-то строения напоминающие толи дома, толи загоны для скота. Большой разницы, в общем-то, не было, и мы поехали туда. Дорога была ровная, никаких препятствий я не видел и потому решил доверить руль своей попутчице.

Вначале та очень осторожничала, но довольно скоро вошла во вкус, и разогнала грузовик километров до сорока. Держалась она при этом вполне уверенно и потому я несколько успокоился и даже позволил себе на минуту отвлечься, чтобы сбегать до туалета. Правда, попросил ее ехать чуть помедленнее, потому что не смогу ее контролировать. Но похоже девчонка оказалась прирожденным шофером, уже через полчаса, довольно смело объезжала небольшие барханы, практически вовремя переключала передачи, если нужно было подняться на гору, или спуститься с нее, так что уже километров через двадцать я устроился неподалеку от нее с сигаретой и бутылочкой холодного пива, лишь изредка что-то подсказывая неимоверно счастливой девчонке, которой доверили такое важное дело. Выехав на очередной холм, я попросил ее остановиться, потому что строения, которые она заметила издалека, уже находились довольно близко, правда вид их больше походил на развалины. Тщательно обшарив окрестности взглядом с помощью бинокля, не заметил ни единого движения и подумал, что скорее всего мы наткнулись на брошенную ферму, или ранчо.

Так оно в принципе и оказалось. Правда ранчо было не брошено, а скорее просто забыто. Разрушенный загон для скота был частично разрушен, кое-где в нем валялись кости съеденных овец, или что-то на них похожее, а в доме с проваленной крышей на деревянном топчане лежал ссохшийся до невозможности труп взрослого мужчины. Все говорило за то, что находится здесь он очень давно, и только закрытая дверь ведущая в дом, не дала хищникам, наверняка живущим в пустыне растащить его тело. Из обстановки в доме находился грубо сколоченный стол, с превратившимися в потрескавшуюся корку остатками какой-то еды в грубой миске, засохшая корка хлеба и полупустая, закрытая плотно прилегающей пробкой стеклянная бутыль с какой-то жидкостью внутри нее. На стене, на ржавом гвозде висело древнее, похоже еще капсюльное ружье, покрытое ржавчиной, а в углу находился какой-то шкаф. Копаться в грязном белье давно умершего человека мне было противно и я просто вышел из помещения, плотно прикрыв за собой дверь. Чуть в стороне от дома находился какой-то сарай с сохранившейся плоской крышей. Заглянув туда, с удивлением обнаружил древнюю колымагу когда-то носившую гордое имя «Форд Т» 1912 года выпуска, о чем говорил шильдик установленный возле двигателя. Это был грузовичок с небольшим деревянным кузовом, стоящий на подпорках из камней. Единственное уцелевшее колесо, валялось в дальнем углу сарая, больше ни одного видно не было. Мотор находился в полуразобранном состоянии, зато возле стены, прикрытая ворохом каких-то тряпок находилась железная бочка, плотно закрытая завинчивающейся металлической крышкой. Стоило мне только раскрутить ее, как в нос ударил запах разогретого бензина. Хоть хозяин и старался уберечь накрыв ветошью, но бочка все равно слегка разогрелась, хотя и не до такой степени, чтобы к ней было опасно приближаться. Решив, что покойнику все это не понадобится, а мне точно пригодится, я занялся переливом бензина в свой грузовик. Кроме того, в сарае нашлись еще несколько пустых емкостей, которые тоже подошли для моих нужд и в итоге, кроме полностью залитых баков, у меня оказалось еще литров пятьдесят бензина в запасе. Больше ничего интересного я не нашел. Эльза, осматривающая загон для скота и другие постройки, прибежала с радостной вестью, о том, что здесь имеется колодец, и в нем есть вода. Честно говоря, хотя мы и старались держать окна закрытыми, но пыль все же чувствовалась и в салоне, и в водительской кабине. А Эльза все сокрушалась, что не может навести настоящий порядок, только из-за того, что нужно экономить воду. Сейчас она уже отдавала мне распоряжения о том, чтобы я привязал к цепи, с помощью которой доставали воду, наше ведро, потому что имеющееся здесь деревянное давным-давно рассохлось. Воду я конечно достал, и пока Эля наводила порядок в фургоне скрутил с «форда» стоящего в сарае свечи зажигания и генератор, в надежде, что они еще целы, и возможно могут пригодиться. Короче запас карман не тянет. А после, усевшись на крыло грузовика, курил, дожидаясь пока девчонка завершит уборку.

Уборку Элька делала с помощью воды добываемой из колодца. В принципе имелась и собственная, но я предложил сделать так, потому что наш запас воды был достаточно нагрет, все же дневная температура держится в районе тридцати градусов. И это позволит нам вполне нормально выкупаться, не прибегая к подогреву котла. А после можно будет заполнить все емкости водой из колодца. Конечно ее придется доставать оттуда ведрами из-за значительной глубины, но с другой стороны, вода в колодце была практически ледяной и очень вкусной.