Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

– Привет, малышка, – поздоровалась с ней Хэла и погладила по груди.

– Хэла? – теперь это был Роар.

– Доброго утра тебе, достопочтенный митар, – склонила голову ведьма и опережая вопрос заявила: – И я в порядке!

Мужчины рассмеялись.

– Это будет сегодня самый главный вопрос, ведьмочка моя, – усмехнулся Тёрк.

– Хэла, я хотел спросить, – Роар сел на ступеньку и прислонился спиной к столбам перил с противоположной от сидящего Тёрка стороны.

– Спрашивай, дорогой.

– Точнее попросить, – он повёл плечом. – Может ты найдёшь время и посмотришь как там Милена?

– А что с ней?

– Она спит, – нахмурился Роар.

– Хм, – глянула на него ведьма. – И что, девушке нельзя поспать?

– Она спит с тех пор как мы сюда приехали, – уточнил Роар и посмотрел на Хэлу испытывающим взглядом полным волнения.

– Так, – Хэла вздохнула. – Что ты хочешь? Во-первых, этот ваш переход. Бедняжка первый раз в седле и уж какой бы она спортсменкой не была – верховая езда это тебе не беговая дорожка. У неё болит всё и даже больше. И уж тебе ли не знать, ты ж тоже не в седле родился наверное.

Тёрк ухмыльнулся.

– Дальше, – она повела бровью. – Не думаешь же ты, что у нас в мире на каждом шагу можно тяжёлые, да и обычные, роды наблюдать? Если уж твой брат достопочтенный почти монахом решил стать, то ей какого?

– Элгор? – удивился Роар. – Стать кем?

– Это как ваши эйолы.

Тёрк заржал, а гвирга вторя ему загалдела.

– Мыслишка у него была, особенно когда он там весь процесс наблюдал, но потом вроде отпустило, – пояснила Хэла. – Ну и наконец – она работу ведьмовскую делала? Делала! Так и дай ей отдохнуть и в себя прийти. Сегодня, максимум завтра, очухается.

– Ведьмовскую работу? – Роар заинтересовано нахмурился.

– Ну, а кто твою и остальные достопочтенные задницы от теней спасал, пока я делом была занята? Или ты думал, что всё я должна делать? И чтец, и жнец и на дуде играть молодец? – покачала головой ведьма и развела руками. – Я вам и роды прими, и ребенка вытащи, и роженицу спаси, а помимо этого ещё тени гоняй? Зачем, коли есть рядом со мной естественный враг этой гадости?

– Но Милена, – митар с сомнением повёл головой, – она же не…

– Она белая ведьма, Роар, – перебила его Хэла. – Это работа её – тени гонять, понимаешь? Функционал по умолчанию, не требующий установки драйвера. А вот всё остальное уже по платной подписке.

Мужчины одновременно уставились на ведьму.

– Короче, – вздохнула она. – Белая ведьма гоняет своим внутренним светом тени, вне зависимости от своих умений. Так понятнее?

Роар кивнул.

– А ты? – спросил Брок.

– А я, дружок, могу из вот крохотной, отсель не видать, сделать огромную, – подмигнула ему Хэла. – А чтобы их прогонять, до поры до времени, мне нужно конкретно заговор творить. Потому что чёрная ведьма для них, как мать. Могу навалять, а могу взрастить. Взрастить проще. Но в конце, конечно, мне пришлось им навалять и дом от них очистить, потому что гонять она может, а вот убивать нет. Это уже работёнка для меня.

Они посидели в тишине и чёрная ведьма смогла наконец доесть свою порцию лихты и взять в руки кружку с немного остывшим отваром.

– А где феран? – спросил Роар.

– Вон он, – кивнула Хэла в сторону открытых сейчас во двор массивных ворот.

Рэтар стоял на лестнице ведущей к площади, к кортам. Как он вышел из дома никто не заметил – он прошёл по внутренним проходам дома и вышел через дверь прислуги. С ним стоял зарнийский эйол. Он что-то говорил достопочтенному ферану, а тот молча слушал, стараясь не подавать виду, что сейчас терпение его иссякнет.

– Как эйол насел, а? – ухмыльнулся Тёрк.

Птица что-то проворчала и попыталась перебраться на руку Хэлы, как попугай, помогая себе немного загнутым клювом.

– Раз помирать она не планирует, – хмыкнула Хэла, кивая на пернатого ребёнка, – может пора дать птице имя?

– Ну, она твоя, – пожал плечами Брок. – Как скажешь.

– Э, нет, мальчик, твоя, – улыбнулась Хэла. – Я ей как фея-крёстная, но не больше. Она тебя в папаши выбрала.

– Хэла, – парнишка смутился.

– Определённо твоя, – буркнул Тёрк. – Кровь в тебе папашина заговорила.

И Хэла хотела спросить, что это значит, но Брок фыркнул на замечание старшего мужчины:

– Тогда может Тёрком? – скосился в сторону танара парень.

– Я тебе сейчас сапогом такого Тёрка покажу, – возмутился мужчина.

– Не, Тёрком нельзя, – отозвалась ведьма.

– А чего это нельзя, – тут же поменялся тот и шутливо возмутился. – Чем это тебе моё имя не угодило?

Роар, Брок и Хэла рассмеялись.

– Нравится мне твоё имя, дорогой, – сказала смеясь ведьма. – Но будет странно назвать девочку Тёрком, не находишь?

– Подожди, это она? – Брок был явно удивлён и кажется немного расстроен.

– Представь себе, – развела она руками.

– А может нет? Надо подождать пока перья появятся, – не унимался юноша.

– Ну, можешь конечно подождать, Брок, но оттого, что ты подождёшь пол у птицы не поменяется, – весело покачала головой Хэла и отпила из кружки отвар.

– Тогда не знаю, – насупился сын Рэтара.

– А может в честь митара? – спросил Тёрк.

– А может хватит, тан? – отозвался Роар.

Рэтар тем временем договорил с эйолом и входил в ворота. Вид у него был уставший и потерянный. К ним подходить он явно не хотел, но Тёрк позвал его, помахав в воздухе ещё одной кружкой с отваром, которую незаметно умудрился попросить у кого-то из домашних.

– Достопочтенный феран! – громыхнул старший брат.

Рэтар вздохнул, кивнул ему, и вынужден был подойти, взяв предложенную кружку. После уселся чуть ниже Хэлы на ступенях.

– Есть сладкая лепёшка и с мясом, ещё теплые. Будешь? – спросил Брок.

– Любую давай, – кивнул феран и протянул юноше руку.

Пока он держал руку, а Брок отрывал кусок свежей выпечки, птица всё-таки аккуратно перебралась на Хэлу, а потом по ней добралась до Рэтара, а точнее его руки.

Мужчина нахмурился, взглянув на птенца, а тот в свою очередь склонил голову набок, как это умеют делать птицы и всех весьма развеселил.

– Укусишь меня, – сказал Рэтар тихо и строго, – сверну тебе шею и не посмотрю, что вот эти двое страдать будут.

С этими словами он кивнул в сторону Хэлы и Брока.

– Назови её в честь ферана, – отозвалась ведьма, улыбаясь.

– Так, обожди, – помахал рукой Тёрк и нахмурился. – Чего это Тёрком нельзя, а Рэтаром можно?

– А чего только Роаром можно? – съязвил митар.

– Назови Афиной, – сказала Хэла и встретилась с бирюзой глаз ферана.

– Так, а теперь я потерял нить – какая связь? – поинтересовался его старший брат.

– Афиной? – переспросил Брок.

– Да, – кивнула женщина. – Афина. Отличное имя для птицы.

Брок глянул на отца. Хэла была уверена, что Рэтар помнил их разговор про сычей перед кострами в Трите. Он никогда ничего не забывал.

– Назови, – кивнул феран сыну.

Юноша просиял, а птица устроившись на руке у ферана довольно получала кусочки рубленного мяса из лепёшки, что ел мужчина.

Это был такой тёплый, практически невыносимо щемящий момент. Такие бывают мимолётны, но так прекрасны – они остаются в памяти несмотря на то, что в них нет никакой основательности или вообще смысла. И кажется ощущала это не только Хэла, но и окружающие её мужчины, потому что они просто сидели в замковом дворе, грелись в лучах Изара, смотрели как бегают и играют дети, пили отвар и ели свежие лепёшки.

Со стороны кухни вышел Элгор. Он глянул на сидящих и двинулся к ним. Уже, когда подходил, он нахмурился необычности происходящего.

– Только не говори это своё любимое – “у нас проблема!” – буркнул Тёрк, опережая приветствие бронара.

– А чтоб тебя рваши сожрали, Тёрк, – вспыхнул тот.

Мужчины ухмыльнулась на это.

– С вами хорошо, но без вас ещё лучше, – вздохнула Хэла, поднимаясь. – А если серьёзно – пойду деток гулять, а то опять они злиться на меня будут. Брок, спасибо за завтрак, солнышко.

И подмигнув юноше, Хэла отправилась в сторону ворот, чтобы спуститься к загонам тоор, в которых обычно в Зарне были пристроены хараги.

Рэтар нагнал её уже на выходе из ворот боковой стены.

– Я схожу с тобой, – он кивнул страже, которая их выпустила, открывая двери.

Это был боковой проход под одной из сторожевых башен. Прямо за ними был ров, а за ним начинался лес. У замка он был густым, но проходимым, однако чуть дальше начиналась скалистая местность, по которой пройти нормально и без происшествий могли только местные.

Именно в этом лесу Хэла и спасла своих хараг.

Сейчас звери радостно скакали по знакомым и родным местам. Они рыскали, принюхивались, переговаривались между собой, возвращались к Хэле и Рэтару, а потом снова убегали так, что их было не видно. И только способность Хэлы видеть их внутренний огонь давала ей понимание, где они находятся.

– Пойдём, покажу тебе, где наш ин-хан, – шепнул ей Рэтар в шею, когда они уже достаточно далеко ушли от крепостной стены и сторожевых башен.

Этот день был тёплым, как показалось Хэле, или может дело было в платье. Но ведьме было так уютно снаружи и внутри, необычайно спокойно, что становилось не по себе. Она была слишком мнительной, чтобы не ждать подвоха в такие моменты покоя.

И Хэла ещё обвиняла в излишней настороженности Рэтара…

Ин-хан близ Зарны был огромным. Наверное раза в три, а может четыре, больше чем тот, который она видела в Трите. В нём тоже было тепло, мягкая трава цвета индиго стелилась ковром под ногами и хотелось разуться, чтобы походить по ней босиком. Сила здесь была необычайная. И если в прошлый раз Хэла чувствовала вибрацию, то тут всё звенело, искрилось. Даже невозможно было бы описать словами как это было прекрасно. Беспокойство, тревожные мысли, сомнения – всё это сразу ушло, стёрлось, словно не было.

Рэтар, как и в прошлый раз сел на один из камней, отпустив Хэлу бродить внутри. Ведьма встала перед четырьмя колоннами, здесь они были внушительнее, чем в прошлом ин-хане. Она закрыла глаза и ушла в свои мысли.

Хэла вбирала в себя силу, восполняя свои ресурсы, растраченные на убийства и на чудо рождения.

Стало интересно, а если бы она принимала роды у Эки здесь, она смогла бы излечить её и не калечить, оставляя без такого важного для женщины органа, как матка?

Было невыносимо печально, ведь Эка была молодой, сильной женщиной, а вот эти изменения в теле будут ей очень мешать – надо было придумать что-то и сделать так, чтобы облегчить дальнейшую жизнь женщины.

Хэла повернулась в сторону Рэтара и… услышала его мысли. Это было так странно и так жутко.

– Я слышу твои мысли, – улыбнулась она.

– Что? – нахмурился он, встречаясь с ней взглядом.

Ведьма подошла к нему.

– Я слышу, о чём ты думаешь, – повторила она.

– И о чём? – спросил феран.

– О том, что не знаешь, как сказать мне, что я теперь не могу выходить одна, – озвучила она, услышанное.

Рэтар нахмурился, вздохнул, как-то обречённо опустил голову.

Хэла подошла ближе, обняла его за шею, поцеловала в висок. Наверное, если бы он сказал ей это вот там, за пределами этого места, искрящегося тишиной и магией, она бы конечно запротестовала, взбрыкнула и заупрямилась. Потому что – какого чёрта я должна ходить с нянькой? Да и кто в конечном итоге кого будет спасать? Провожатый ведьму или всё-таки наоборот? И это после того как она убила столько народа? От кого её нужно защищать?

Но здесь всё это стало таким пустым и таким ненужным. Рэтару было тяжело с ней. Хэла слышала, чувствовала. И стало стыдно.

– Мучаешься ты со мной, – тихо прошептала ведьма.

– Что? – он поднял голову, посмотрел в её лицо, удивлённо нахмурился. – Нет, Хэла, нет…

– Мучаешься, – с грустью улыбнулась она. – Я перевернула твою жизнь с ног на голову. Сотворила хаос. И продолжаю творить.

– Хаос? – не понял нового слова мужчина.

– Беспорядок, – пояснила Хэла. – Беспорядок, Рэтар.

– А ты не думала, что мне это может нравиться? – он попытался улыбнуться.

– Нет, – качнула ведьма головой и глаза предательски защипало. – Такому, как ты, не может.

– Такому как я? – переспросил мужчина. – Это какому, Хэла?

– Ты прагматичный, – и он снова был озадачен словом и она пояснила, – человек дела, действия, которое должно нести видимую пользу. Ты любишь порядок, контроль. Ты благоразумный, ты точно знаешь, что именно должно стоять на первом месте, а что вторично. Ты предусмотрительный, дальновидный. Твои планы всегда реальны и, даже если что-то идёт не так, то ты точно знаешь, как всё исправить. Ты умеешь просчитывать ходы. И ты ко всему подходишь серьёзно и основательно. Спонтанное решение на самом деле взвешенное и чёткое. Такие люди ненавидят беспорядок. Вокруг тебя всё по стопкам, ты не любишь вмешательства извне и ты всё делаешь сам. Ты надёжный, как гора. Непоколебимый.

В глазах Рэтара, сейчас смотрящих на неё было столько боли, что стало не по себе.

– А я, я не то, что не люблю порядок, я просто в нём не умею, – Хэла отвела взгляд, уставилась на руку, которая лежала на его плече. – Я не умею строить планы даже на день, я всегда путаюсь в своих делах, я отвлекаюсь на мелочи и из-за этого пропускаю что-то важное и основательное. Я никогда не умела копить. Я принимаю решения спонтанно, глупо, сердцем. А потом долго ругаю себя, потому что даже, если решение принесло мне что-то хорошее, то я сомневаюсь в том, что я это заслужила. Вокруг меня вечно твориться какая-то невообразимая ерунда. Полный бедлам. Вещи, люди, мысли… Я же вижу, что порой ты вообще не понимаешь, что со мной делать. И при этом ты не хочешь меня отпустить.

Он непроизвольно сжал её при этих словах, словно она и вправду может вот прям сейчас куда-то исчезнуть. Потом покачал головой:

– А ты не думала, Хэла, что порой я устаю от порядка вокруг себя? – проговорил Рэтар глухо. – Почему ты не думаешь, что твой хаос это то, на что я никогда бы не решился, но это нужно мне, как воздух? Может мне жизненно необходимо, чтобы что-то снесло всё это, сложенное вокруг меня в стопки – вещи, люди, мысли?

Он сглотнул, повёл головой и снова посмотрел ей в глаза.

– Я не мучаюсь с тобой, Хэла, чтобы ты не думала там себе. Но когда ты рядом, как бы может это не было странно для тебя, но я погружаюсь в покой, – и Рэтар говорил очень искренне. Хэла не хотела лезть в его мысли, но удивительную гармонию между тем, что он говорил и думал, ощущала почти физически. – Такой покой, какого я не испытывал никогда наверное в своей жизни. И я не могу отпустить, Хэла. Если ты хочешь уйти, то не говори мне об этом, потому что – не отпущу. Без тебя мне будет… я не смогу без тебя. Но я и не могу неволить тебя. Тебя не могу.

Он запнулся. Внутри Хэлы было сейчас столько его боли, что было невыносимо. Как бы хотелось забрать это всё.

– Я бы хотел иметь возможность, – отозвался Рэтар. – просто всё бросить. Я бы забрал тебя, Хэла. Я бы показал тебе мой мир. И не обязательно было бы строить планы.

Ведьма улыбнулась и поцеловала его, легко и мимолётно, потому что вокруг них хоть и был лес и Зарна была достаточно далеко, но рассчитывать на то, что вокруг не будет ни души, было опрометчиво. Уже то, что феран обнимает чёрную ведьму, было плохо и неоднозначно, а поцелуй так сразу отправил бы их обоих под суд.

– Надо возвращаться, – прошептала она.

– Надо, – кивнул Рэтар.

– Не ходи в ин-хан без меня, – попросил феран уже на подходе к замку.

– Хорошо, – согласилась Хэла. – Не буду.

Вернувшись в шум и гвалт города, захотелось спрятаться.

– Пойду проведаю алагана, – сказала ведьма, закрывая загон с харагами.

Зверя привели Гир и Тёрк. Ещё до костров было принято решение, что в Зарне будет легче за ним следить и держать в тепле, потому что здесь были тёплые загоны для скота, и замок вполне мог выделить один персональный для такого ценного животного, каким был огненный алаган.

На запрос о звере из Хэжени пришли вести о том, что при переправке алаганов, что-то случилось и зверь убежал. Поймать его, конечно не смогли, а следопыты дошли по его следам до границы с Изарией, но сообщить о происшествии то ли не успели, а может просто не захотели.

Разбираться Гораны не стали. И теперь алаган, насколько знала Хэла, был выпущен помещение, напоминающее большой крытый манеж. Там было тепло и достаточно места, чтобы зверь мог размяться, побегав.

– Не задерживайся, – попросил Рэтар, – буду ждать тебя на обед.

– Хорошо, – улыбнулась она.

Но не успел феран сделать от неё и десятка шагов, как к нему подскочил мальчишка с запиской. Прочитав её, мужчина нахмурился, потом вздохнул.

– Передай, что приду, – сказал он мальчишке.

Потом попросил стражника с главных ворот дома позвать Брока и вернулся к Хэле.

– Обед откладывается? – спросила она.

– Пообедай без меня, – попросил Рэтар.

– Я могу подождать.

– Не надо, Хэла. Это надолго. Поэтому пообещай, что поешь без меня.

Она кивнула.

– Хэла, пообещай, – настоял на своём Рэтар.

– Обещаю, – хихикнула ведьма.

К ним подскочил Брок и феран приказал пареньку найти Тёрка и следовать за ним в корту скотоводов.

Хэла отправилась уже к алагану, как услышала недовольство Тёрка, громогласно вещающего на всю площадь, что не дают честным людям поесть спокойно и что не пожар же у них там, могли бы и подождать, да и вообще, если ничего срочного, то дождуться у него, доведут и он порубит их всех и скормит харагам чёрной ведьмы.

Пообедав, Хэла села на лавку во дворе.

После алагана, она сходила к серым и проведала Милену. Как она и думала – с девушкой всё было хорошо, но даже неочевидное использование силы белую ведьму подкосило.

Хэла немного её заговорила, чтобы отпустила боль в несчастном теле, потому как было видно, что оно восстанавливалось намного медленнее ведьмовской силы.

В голове был какой-то безумный парад из мыслей, которые маршировали с яростью, после всего, что сегодня успело произойти.

– Хэла, – мягкий, тягучий, невероятно приятный голос вырвал её в реальность.

– Эка! – улыбнулась женщине ведьма.

Вот кто тут был невероятно красив. Эка. Темные густые длинные волосы, яркие черты лица, кожа гладкая, идеального нежного тона, губы красные, полные. Она была такой статной, с прямой спиной, пышной грудью, которая вскормила девять детей, но не потеряла формы и была так же шикарна. А Хэла думала, как сделать так, чтобы эта грудь и десятого тоже смогла вскормить.

Эка была не просто красивой, она притягивала к себе взгляды, манила. Её улыбка лишала воли всех мужчин от шестнадцати и старше, окружающих её. И она умело пользовалась этим, держа хозяйство Зарны в ежовых рукавицах, но оставаясь при этом верной своему супругу.

Тот в свою очередь был для Хэлы этакой загадкой. Когда-то он видимо был красив, но сейчас, словно из него ушла краска жизни, а ещё он был злым и глупым человеком – печальное сочетание.

Эка тяжело опустилась на лавку рядом с Хэлой.

– Как ты? – спросила ведьма, радуясь, что не только ей тут задают этот вопрос.

Женщина ухмыльнулась – видимо мысли Хэлы попали в цель.

– Будто по мне стадо тоор проскакало, – отозвалась она.

– Прости, Эка, – ведьма развернулась к экономке. – Мне жаль, что не смогла сделать всё лучше. Но твоя матка, то есть твоё чрево, сдалось.

– Ох, Хэла, не надо. Я понимаю своё чрево. Я сама сдалась намного раньше него, – Эка с досадой покачала головой и, вздохнув, спросила: – И теперь вот совсем никаких детей, точно?

– Никаких, – с сожалением ответила Хэла. – Даже кровавых дней не будет.

– Даже так? – женщина нахмурилась.

– Да, – кивнула ведьма. – И я сделаю для тебя отвар, Эка, чтобы ты могла себя хорошо чувствовать, потому что может и настроение портиться ни с чего, и самочувствие быть не очень, уставать будешь быстрее, а ещё может желание близости пропасть.

– Пффф, – фыркнула она. – Настроение у меня портиться сто раз за утро, а про день вообще молчу. Самочувствие? Усталость? Да я каждый день умереть хочу, а только ещё Изар зашёл, дотянуть бы до ночи, а там – близость? Хэла! Дети и близость! Да мне кажется я её не хочу, как первого родила. Ну, в целом, нормальное моё состояние описала, значит справлюсь.

И они рассмеялись.

– И всё же надо будет пить, а ещё это для молока будет, – пояснила ведьма. – Потому что иначе сойдёт на нет и как тогда дочку кормить будешь?

– Кормилицу найду. С ней будет проще всего, – она ещё раз улыбнулась, но для Хэлы не ускользнула тень печали, которая промелькнула на лице женщины. Ведьме казалось, что они с экономкой почти одного возраста, та может немного младше.

– Эка, что такое? – спросила Хэла.

– А? – та сделала вид, что не понимает о чём речь.

– Я ведьма, помнишь? – покачала головой Хэла.

– Ох… эй, Раят, сынок, – крикнула она одному из мальчишек, играющих во дворе. – Принеси-ка нам с Хэлой по кружке отвара.

Тот вскочил, кивнул и убежал на кухню.

Через какое-то время они вдвоём уже грели руки о кружки с напитком. А ещё мальчик заботливо принёс матери плащ, а для Хэлы тёплое покрывало, похожее на плед.

– Спасибо, дружок, – улыбнулась ему Хэла.

Он смущённо улыбнулся в ответ и снова побежал играть.

– Я иногда так рада, что они на отца не похожи, – проговорила ему вслед Эка. – Ни внешне, ни характером. Все мои.

– Эка, ты не ответила на мой вопрос.

– Это ты ещё с мужиком моим глупым не встречалась, – отозвалась женщина. – Он тебя убить грозился.

И она усмехнулась и лукаво глянула на ведьму.

– Ну, не дурак ли? Ведьму он чёрную убить собрался. Теперь сижу и думаю на кого он раньше нарвётся – на тебя или на ферана. Думаю, ты-то его не прибьёшь, если полезет, так покалечишь может, а вот про достопочтенного ферана я не уверена.

– Он зол из-за того, что я сделала? – догадалась Хэла.

– Да, – кивнула Эка. – Говорит – на что мне баба, которая теперь родить не может, она же не баба.

– У него десять детей! – возмутилась ведьма.

– Ой, Хэла, он видно отряд себе народить хотел, – фыркнула экономка. – Всё подвиги свои вспоминает в службу. Но раз на войну нельзя теперь, то вот – налеплю себе отрядец из мальцов. А теперь не будет отряда-то, вот и грозится бросить меня…

– Эка? – и Хэла повела головой, вздохнула. Внутри была злость, но если такое происходит в её мире, при полном доступе ко всевозможной объясняющей ситуацию информации, то тут-то и подавно не объяснишь что к чему. – Правда что ли? Господи, прости меня, но ты бы не выжила. Либо живая жена, которая не может больше родить, либо мёртвая и дети, десять человек – сироты. Он нормальный вообще? Я старалась, правда… мне так обидно, что не справилась. Если бы раньше пришли…

– Хэла, Хэла, – женщина протянула руку и сжала пальцы ведьмы. – Всё хорошо. Я же понимаю. Я уже видела грань, когда в комнате той лежала. Я думала только о том, что Эрт у меня хороший мальчишка вырос и он своих братьев и сестёр не бросит, поднимет. Молилась, чтобы Мита помогла ему. И на Горанов надеялась. Хотя они и не обязаны были бы.

И она вздохнула, посмотрела с невероятной благодарностью.

– Я утром просыпаюсь и не верю, что действительно жива. Я когда в себя пришла, в комнате Элгора, думала, что помешалась. Или это грань такая. А тут Роар сидит и девочку мою на руках держит. Живую. Понимаешь? Я думала она у меня внутри умерла уже. Так страшно было, Хэла! Я никогда не расплачу́сь с тобой, до смерти своей буду должна.

– Не надо, – ведьма накрыла руку Эки и тоже сжала пальцы. – Не надо, дорогая, я это сделала… сделала, потому что сила есть помочь, и не надо мне за это быть должной. Ты себя береги, живи счастливой, детки пусть мать свою знают и тепло материнское у них в жизни будет, а всё остальное не важно!

– Блага тебе, Хэла, блага тебе, родная! – она силилась не расплакаться и глотнула отвара, чтобы прийти в себя.

– Ты травы не пила, потому что твой герой-осеменитель против был? – спросила Хэла.

Эка усмехнулась и кивнула:

– Я после третьего пила, потому что понесла четвёртого, но он у меня пропал лунь на третий. Кровавые дни его забрали, – ответила хозяйка. – И я ходила к ведьме за травами, а она мне дала, а потом усмехнулась и сказала, что не пить мне их долго. И так и оказалось. Потому что он всё старался, ох, как старался, а я всё пустая и пустая, а потом он траву нашёл. Наотмашь мне врезал, я думала голова оторвётся, а потом сказал, что ещё раз такое будет и убьёт меня. Вот и рожала ему. Боги, неужели больше не надо? Правда? Счастье-то какое!

– Эка, Эка, – покачала головой Хэла.

– А про супруга не переживай, – махнула рукой женщина. – Есть – нет, я сама себе могу помочь. Мне кормилец не нужен. Да и…

Она замолчала, потом усмехнулась.

– Я знаешь какая была шальная девка? Ох, Хэла. Все они, – она кивнула в сторону ворот, подразумевая видимо воинов, стоявших на страже, – все у меня за юбку держались. Да и сейчас, я себе цену знаю. У меня уже рано всё было как надо. И я видела, что они все от меня с ума сходят. Идёшь по улице, а они шеи сворачивают, прям чувствовала это, знаешь, руки прям кололо. Я и обряд Анат прошла раньше других, а потом в дом меня определили – мама у меня всю жизнь домашней была. И матэ.

Эка вздохнула, слегка улыбнулась воспоминаниям.

– А я росла в доме, с ними росла, с Горанами, с другими детьми, вот как мои бегают, так и я бегала. Я с Риваном в один сезон родилась. Он мне столько гадостей в детстве делал, как и всем. А когда я уже домашней пришла, наткнулась на него и… – она запнулась, потом глянула на ведьму с такой тоской и болью. – Ой, Хэла, вот не знаю может такое быть, что вот не можешь без человека, любишь, тоскуешь, а как рядом он с тобой, так ненависть такая разбирает, что удавить хочется или его или себя?

– Бывает, – кивнула ведьма.

– Вот у меня с ним так и было, – прошептала Эка. – Он меня к стенке припёр, а он тогда, как и все Гораны здоров был, на две головы меня выше, а я же не низенькая была, рослая. Припёр и сказал, что если он меня с кем из парней или, боги берегите, мужиков, увидит, то я пожалею, что родилась. И я ему верила. Ему нельзя было не верить – он лютый был, как отец. Знаешь, как я от мужиков бегала после этого?

Она улыбнулась кривовато, с горечью.

– Но я бегала-то бегала, а изводить кто мне мешал? Я за детками в семье смотрела, за младшими. Всюду с ними была. И в Трите, тоже, – она ухмыльнулась. – И, ох, когда купались в Нраве, я специально всех парней изводила. Эти бедолаги на всех деревьях висели, во всех кустах сидели, чтобы на меня глянуть. А я специально покупала себе нижние рубахи из косты. Всё жалованье своё на них тратила.

Хозяйка лукаво повела бровью.

– Они плотнее кенты, конечно, да и не хватило бы мне на кенту, я ж не знатная. Но и эти хорошо, к телу какие приятные, но прозрачные. А как намокают – вообще как голая. Всё видно, – она усмехнулась. – Стою на берегу, волосы до колен почти были тогда, девки остальные все в воде, выйти боятся, а меня так, даже не знаю, как сказать, переполняло чувство, знаешь, что я всё могу.

Хэла улыбнулась, а Эка рассмеялась и вздохнула.

– И Ривана это рвало на части. Он злой был за это на меня. Я прям чувствовала, как он меня прибить хочет и меня от этого то в жар, то в холод бросало. Скручивало всё внутри. И один раз мы в костры с домашними из Трита возвращались, а он меня от них утащил, они и не заметили – цнельные все были, – покачала головой женщина. – В бринту затащил и… Я его очень любила, но и ненавидела жутко. Он меня душил своим присутствием, понимаешь? Невозможно было вздохнуть. И без него было хоть вой.

Эка замолчала, погрузившись в воспоминания полные невообразимых раздирающих душу эмоций, которые Хэла чувствовала даже не заглядывая внутрь женщины.

– А потом он погиб, – прошептала она. – Я до сих пор обхожу стороной вон то место, где он лежал, когда его принесли.

Эка кивнула в сторону входа в дом.

– Не могу туда наступать. Я стояла и смотрела на его тело. И было так больно, но Хэла, словно с меня сняли камень, который меня убивал, – она застыла, уставившись в пустоту. – Он меня сломал. Я потом без мужика не могла. И все не такие были. Но я только до двух, каких хотела, не добралась.

Экономка перевела на Хэлу свой взгляд:

– Тёрка и Рэтара, – её губ коснулась заговорщическая улыбка. – Тёрк был взрослый очень. Ох, как я старалась его провертеть, но ни в какую. Он мне говорил – иди-ка ты, девочка, отсюда, крути вон кого пошустрей. Словно старик.

Женщины рассмеялись – Хэла так ясно представила себе выражение лица мужчины при этих словах. Он видимо и вправду всегда был таким.

– А Рэтар, – Эка вздохнула. – Я бы душу Хэнгу продала, чтобы он на меня хотя бы раз посмотрел так, как на тебя смотрит…

– Эка, – вскинулась Хэла, кажется слишком резко, потому что хозяйка рассмеялась и похлопала ведьму по ноге.

– Перестань, ну! – повела она головой. – Я это вижу, хоть глаза коли, что поделать? Он на тебя так смотрел ещё, когда нам первый раз показал. Я не удивлена, что он до тебя добрался. Ты ещё долго продержалась.

– Я? – удивилась ведьма.

– Конечно. Он тебя зацепил тоже, но ты изо всех сил сражалась, – тихо проговорила экономка. – Я даже в один момент подумала, что тебя Тёрк приберёт. Он может, он хоть и строит из себя весельчака такого, а на деле серьёзный мужик, суровый. И уж если бы решил по-настоящему тебя прибрать, то поверь мне вокруг да около не ходил. Но он не мог, потому что он брата знает, как никто. Нутром его чует. А Рэтар извёлся весь.

И Эка снова тягостно вздохнула.

– Такая, как я, ему никогда не была нужна. У него особенность – он внутрь смотрит. В душу. Никто так не умеет, а он выворачивает наизнанку. И уж какая бы не красавица, какая бы горячая, интересная… его никто не цеплял никогда. Так, если и были – только для вида. Одна, вторая, третья. Уж как я ему глазки строила, как зацепить старалась – напрасно. Он сквозь меня смотрел, потому что пустая я.

– Эка, – покачала головой Хэла, давая понять, что женщина ошибается.

– Нет, правда. Так и есть. Не надо. Я себя знаю, какая знаю, ничего лишнего не заберу, но и не прибавлю. Рэтар другой. Ему всё внешнее не надо. Ему настоящее нужно. И он хороший, невозможно, он заслуживает, Хэла, понимаешь? – она говорила с болью, с придыханием, с сожалением. – А ему столько досталось. И Тейта эта его. Она была милая, добрая, никогда никому не грубила, всегда была вежливой такой, тихой, словно стеснялась. Но это её…

Словно поперхнувшись, Эка поморщилась:

– Я понимала её, понимала, – тем не менее повела рукой в примирительном жесте. – Мне тоже невмоготу порой было, – сказала хозяйка с горечью.

Потом повела плечом и усмехнулась, словно отгоняя печальные мысли, но всё равно внутри неё ведьма чувствовала тоску.

– Помню Миргана знаешь, как взяла? На кострах благости Изара, приперла его к стенке и говорю – Мирган, миленький, не могу больше, или ты или пойду кого в городе искать. Он протрезвел моментом. Ух, самый шикарный из всех моих мужиков. Клянусь тебе, Хэла, – они захихикали. – Я даже подумала, когда мой мне заявил, что бросит теперь – а иди! А я пойду Миргана ухвачу, и он от меня никуда не денется. Надо было тогда хватать. Но я дура была. Струсила. Мирган такой настоящий. А я за красотой потянулась. На зависть девкам. Мой красавец знаешь какой был? Краше Роара. А потом вот… видно с семенем вышел весь.