Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

Глава 16

– Только не говори, что ты боишься фергана, – сказал Рэтар подходя к ней, когда она сидела на берегу, на достаточно приличном расстоянии от фергана, и смотрела, как он поедает рыбу.

Они с Рэтаром были вместе уже какое-то время и Хэла почти восстановила силы. Феран держался от неё на расстоянии, словно был её тенью и боялся прикоснуться лишний раз.

Ведьма чувствовала его вину, чувствовала как он себя изводит, но вытащить его на разговор у неё не получалось, а ещё просто не было сил.

Эмоционально Хэла была близка к полному опустошению. Особенно после того, как рассказала ему всю свою жизнь, а он выдал признание о вине в смерти младшего брата.

И Хэла так и не поняла, что же всё это в итоге для них обоих значило.

– Ну, знаешь ли, – фыркнула она. – Он размером с маленький самолёт. Я вообще не понимаю, как такое может быть живым, и боги, летать. У меня такого размера животные только в воде живут и я их никогда вживую не видела. А тут – здрасте.

– Хараг ты не боишься, а фергана боишься? – улыбнулся он, садясь на песок на расстоянии вытянутой руки от неё.

– Хараги маленькие, по сравнению с этим, – резонно заметила ведьма.

– Да, – согласился Рэтар, – но они намного опаснее. И ферганы очень давно живут рядом с людьми, а вот хараг никто никогда не приручал. До тебя.

Хэла пожала плечами. Они посидели некоторое время в тишине.

Потом она почувствовала, как Рэтар собрался и решился заговорить.

– Я хотел кое-что сделать, – начал он. – Ты ведь уже можешь переместиться в Зарну, если что?

– Да, – Хэла нахмурилась, внутри стало неспокойно.

– Я хочу взять фергана и отправится в Фару, – проговорил Рэтар. – И если я не вернусь через пять, самое большее через десять дней, то я очень тебя прошу – отправляйся в Зарну. Прошу тебя Хэла, пожалуйста.

– Зачем тебе в Фару? – “неспокойно” переросло в волнение.

– Я хочу выкупить у корты дратов Фары договор на твою жизнь, – ответил феран.

– Что? – выдохнула ведьма.

– Они не остановятся, – пояснил Рэтар. – Сколько бы неудачных попыток не предприняли, или не предпримут. Они могут напасть и через тир, а может через десять. Понимаешь? Пока у них есть договор на твою жизнь, они будут вынуждены пытаться его исполнить.

Она нахмурилась ещё сильнее и беспокойство стало тревогой.

– Я выкуплю договор и они оставят тебя в покое, – добавил он, видимо чувствуя состояние Хэлы. Этот мужик же всегда так хорошо чувствовал её…

– С чего ты взял, что они… что ты сможешь выкупить договор? – спросила ведьма. – Это же… я не понимаю.

– Потому что я дам больше, чем они получат по нему от заказчика, а убытки уже очень велики, – ответил Рэтар. – Они потеряли троих дратов. Это много, Хэла. Драты не простые вояки-наёмники.

– Я понимаю, что наёмный убийца отличается от простого наёмного воина. Но, хорошо, почему ты думаешь, что не вернёшься?

– Потому что мой договор стоил им намного дороже, чем заплатил мой отец, выкупая его у корты, – повёл головой Рэтар. – Помнишь, я говорил тебе, как в пятнадцать на меня напали с целью убить?

– Да, – и тревога взвыла паникой.

– Это были драты из корты в Фаре. И те, которые ушли, отступили, среди них был сегодняшних глава их корты. И я не собираюсь умирать, Хэла, но и не строю пустых надежд на то, что они после того, как я выкуплю твой договор, не попытаются меня достать и устранить. В попытке отомстить, – сказал Рэтар, и ведьма видела, что приготовился умирать.

– Почему ты не берёшь меня с собой? – спросила Хэла очевидное.

– Нет, – отрезал он, упрямо, слишком резко, слишком нервно. – Я не буду просить тебя о таком. Я не могу. Не имею права, Хэла. Только о том, чтобы ты вернулась в Зарну, чтобы ты не губила себя. Если я вернусь, то я попрошу у тебя прощения, но до того. Просто…

Рэтар запнулся, сглотнул. Хэла встала.

– Почему не попросить сейчас? – спросила ведьма. И вправду, хватит уже себя рвать на части день изо дня и её давить.

– Потому что я не, – Рэтар не встал, глянул на неё этим своим полным вселенской скорби взглядом и она разозлилась.

– Не достоин моего прощения? – поинтересовалась Хэла гневно. – Не достоин попытаться его получить? Что? Нужно умереть? Знаешь, я считаю до пяти, или ты начинаешь говорить со мной, или я сваливаю, а ты отправляйся в Фару, выкупай мою голову, сражайся с ордами наёмных убийц, страдай по полной, ясно?

– Хэла, – он рыкнул, повёл угрожающе головой.

Она сделала несколько шагов от него, чтобы не успел поймать, хотя как-то слабо верилось.

– Два, три, четыре, – отчеканила ведьма и была действительно готова прыгнуть, но уж понятно, что не успела. Куда ей с ним тягаться, даже если способна перемещаться с места в горизонт в секунду.

– Не смей, – рыкнул ей в лицо Рэтар, когда поймал, вцепившись так, что все её несчастные косточки взвыли от богатырской силищи. Так и сломаться недолго. Хэла и забыла, что худой и костлявой быть намного больнее, чем мягонькой и пухленькой.

– Не отпустишь, – проговорила она с угрозой, теряя равновесие вместе с ним, и садясь на его колени, – будешь таскаться со мной.

– Буду, – ответил Рэтар и кажется был готов, а это надо сказать тот ещё вертолёт. Прынца выворачивало после каждого перемещения.

– Это в сотню раз отвратительнее порталов, – прошептала Хэла.

– Плевать…

– Это готов терпеть, а прощения попросить не можешь? – хотела сказать всё ещё злясь, но получилось, что голос пропал и прям прохрипела, под стать ему.

– Я, – ему кажется физически тяжело говорить. Хэла чувствовала невообразимое горе, боль, тяжесть, но понимала, если сейчас он не расковыряет это, то так тут и останется. – Ты… просто…

Да Хэла уже сотню и тысячу раз всё ему простила, она ему всё что угодно была готова простить.

– Рэтар, – она обняла ладонями его лицо.

– Нет, – упрямо повёл головой, будто пытаясь скинуть её руки, по которым она точно знала очень тосковал. – Пока я ходил, я старался не отдыхать, потому что пока идёшь, пока есть цель – легче. И я не мог спать, из-за остатков дурмана в крови и из-за того, что без тебя не могу. А когда приходилось останавливаться, то меня уничтожало, потому что не могу понять, как так? Как я… как я всё потерял, как испортил, как предал тебя.

Хэла повела головой, но Рэтар прервать его не дал. Он говорил очень сбивчиво, через силу.

– Понимаешь, когда человек голодает, он потом не может наесться, когда почти умирает от жажды, а потом добирается до воды, не может эту жажду утолить. И страх снова испытать то же самое, он доводит до безумия. Я просто… я… забыл, каково это – ласка, нежность, тепло рядом, любовь. Может и не знал никогда… Понимаешь? И я никогда не считал себя достойным, а в итоге просто запретил себе думать об этом. Мне это было не нужно. Мне не хотелось этого, когда спокойно, когда уютно, когда дома. И когда ты дала мне это, я просто не смог отпустить, мне страшно было отпустить, потерять это. Я вцепился в это мёртвой хваткой, и у меня бы это забрали только если бы я умер, Хэла.

– Родной, – как же она его понимала.

– Я был готов разорвать любого, – Рэтар упрямо повёл головой, продолжая говорить, словно нужно было, как дышать, – любого кто намекал или открыто говорил, что ты моя вещь, что я просто очень удачно тебя приобрёл, что купил тебя…

Из глаз его всё же потекли слёзы. А Хэла не могла на них смотреть – потому что он плакал, а у неё сердце умирало.

– Но я сам… – сглотнул Рэтар, – я сам обращался с тобой, как с вещью. Бесценной, нужной, как воздух, как жизнь, но вещью. Ты не виновата, что я сходил с ума по тебе, ты не виновата, что была для меня всем, что без тебя не могу дышать, не могу жить теперь. Это не твоя вина, ты не должна оборачиваться на это, не должна жить так, как мне надо. Это не правильно. И ребенок… боги, я не заметил, я так…

– Нет, это я виновата, – всхлипнула она.

– Нет, Хэла, нет! – оборвал феран её оправдания. – Я не мальчишка, Хэла. Я не впервые познал женщину! Я не знаю о последствиях близости?

– Я просто, – она попыталась оправляться, за свою беззаботность и откровенную неосмотрительность, – я думала, что бесплодна. Так было, дома, мне сказали после Егора, что больше у меня не будет детей. А потом моя болезнь… просто эта ваша белая комната…

– Она тебя вылечила, – договорил он за неё, а Хэла отчаянно закивала.

– И всё равно, не смей снимать с меня это. Я виноват. Потому что голову потерял, потому что стал безумен с тобой. И это моё, Хэла. Не твоё.

И она поверить не могла, что он действительно чувствует эту вину.

– И обряд… Я ведь доверяю тебе, доверяю, и на деле никогда не сомневался. И в Тёрке. И я знаю про повязь, про то, что близость не нужна. Но я просто увидел сон – тебя и Тёрка. И всё… Тогда в благословение Тэраф. Ты и Тёрк. Я так завидовал ему. До ненависти к себе. Что он может тебя трогать, обнимать, смеяться заставляет. Что ты с ним такая открытая. Такая… я когда увидел, что он за тобой в дом пошёл…

– Нет, ничего не было же, Рэтар, – и ведьма осознала, что если бы было, то она сама бы натворила эту их повязь, просто не зная. Но промолчала и не озвучила догадку.

– Я знаю, – кивнул Рэтар. – Я утром следующего дня увидел его и понял. И это злое счастье, Хэла. Внутри была эта жуткая ревность и она меня вывернула.

Он запнулся, нахмурился.

– Но и это не твоя вина. И я так хотел бы, чтобы ты меня простила. Потому что я утопил себя в дурмане, оказавшись слабым. Мне надо было тебя искать, а я подумал, что раз ты ушла, Тёрк ушёл – значит вы вместе. И всё. Сдался. Я даже на нить не смотрел. А ведь я обманул тебя, чтобы обвязаться, потому что боялся потерять.

Усмехнувшись, Рэтар повёл головой, всё ещё держа Хэлу одной рукой, вытер лицо рукавом второй руки.

– И мне надо было делать дело, потому что слова ничего не значат. Слова лишь слова. Но я оказался слабым и трусливым. И я не могу этого исправить. Себя и то, как я поступил. Я хотел просить о ещё одной возможности сделать иначе. Начать снова. Потому что ты моя родная. Ты часть меня. И я никогда не прощу себе того, что натворил. Но я просто прошу тебя позволить мне быть рядом.

Хэла мотнула головой, поцеловала его и это было так нужно. Всё это время она так по нему тосковала – её сушила сила магии, убивала повязь, но и невыносимая тоска по Рэтару. Она без него тоже не могла. А ещё так боялась возвращения в безумие, которое было с ней столько лет, с которым она столько времени как ей кажется боролась. А в этом мире отпустило, тут стало так спокойно, словно она бесконечность искала своё место и нашла. Нашла рядом с этим человеком, что он там сказал – кровь не обманешь?

– Это “да”? – тихо выдохнул Рэтар ей в губы, потому что его тоже выворачивала тоска по их близости, а сейчас от одного поцелуя стало совсем невмоготу.

– Разве я могу сказать тебе “нет”? – улыбнулась Хэла.

– Можешь. Можешь, Хэла. Должна. Вот что угодно мне не должна, а это говори. Когда надо.

– Сейчас надо? – нахмурилась она, улыбаясь.

– Нет, – ответил Рэтар, поддаваясь, – давай потом.

– Потом, – кивнула Хэла и… ох, проснулись её черти.

Снова до дрожи во всём теле, потому что не чувствовали друг друга слишком долго.

Она не тревожила своё безумие, а он изводил себя сначала потерей, а потом виной.

И им ещё очень долго это исправлять. Безумно долго. Но вот сейчас, как в первый раз.

Но Хэла привыкла, что он всегда был голоден, она привыкла, что он всегда был с ней на острие в близости и это отзывалось в ней бурей, накрывало с головой и всегда без возможности спастись.

Уж сколько времени она ждала, что от прикосновений и от поцелуев перестанет пробивать нещадно, но каждый раз било, каждый, чтоб её, раз. А сейчас вообще на мгновение показалось, что они умерли оба, потому что на истерике и он и она, потому что изголодались друг по другу, потому что очень близко были к тому, чтобы похерить жизни друг друга.

Но и любили ведь действительно очень сильно…

– Я на нём не полечу, – упрямилась Хэла, через два дня, стоя возле фергана. – Давай, я перепрыгну, а ты полетишь?

– Хэла, не трать силу, что ты, как ребёнок, это не страшно, правда, – возразил Рэтар. – Ты не боишься животных, они тебя любят и поверь ферганы намного смирнее тоор.

– Серьёзно? – фыркнула она. – Только проблема в том, что с тооры лететь до земли не так далеко, как с этой штуки!

– Ты же мне доверяешь? – спросил он.

– Тебе да, ему нет, – кивнула ведьма на фергана.

Рэтар обречённо качнул головой. Хэла вздохнула.

– Если мне будет очень не по себе, то я нас с неё телепортирую, ясно?

– Что?

– Перемещу, – пояснила ведьма.

– Хорошо, – согласился Рэтар.

И да, лететь ей не понравилось, потому что холодно, потому что стрёмно, потому что она самолётам не доверяла, а тут – самолёты были прекрасны.

Но вот у Рэтара прям в жопе заиграло детство. Он радовался как детё малое, она таким видела его в воспоминаниях его отца и, ладно, была готова терпеть эту жесть, лишь бы мальчику было хорошо.

Фара была огромна и потрясала невероятным многообразием людей, животных и разноплановых зданий. А рынок!

Он был посередине города, словно с него всё началось – типа везде с крепостей, а тут с базара. На нём была просто тьма всего и наверное, если бы Хэла не была девочкой из девяностых, то её можно было бы этим рынком поразить до глубины души.

Но ладно-ладно – он был офигенный. Можно представить как в одном месте продают еду, потом оружие, потом одежду, потом зверьё всякое, потом обувь, дальше зелья, порошки, магические предметы, украшения. Просто глаза разбегались.

Они оставили птицу далеко за городом и она переместила себя и Рэтара поближе к Фаре. Его, кстати, не пробрало – ну кто бы сомневался в том, что желудок у него стальной, как и нервы, да и всё остальное. Не поддеть ничем, ну, ничем, кроме вот Хэлы.

– Вон, смотри, башня виднеется, с крышей цвета ранры, – показал мужчина на самую высокую постройку. Красивую и действительно внушительно высокую для этих мест. – Это корта тёмных магов Фары. Таких корт совсем немного, но эта сейчас самая сильная. Ещё тут есть корты ведьм, между прочим.

– Правда? – Хэла повела бровью. – Может кинуть тебя и к ним пойти работать?

– Я не могу…

– О, нет, не начинай, прошу тебя, – взмолилась ведьма, понимая, что он сейчас начнёт снова говорить о праве выбора и так далее и тому подобное. – Просто скажи “нет, женщина, никуда ты не пойдёшь!” Всё! Хорошо?

Рэтар смотрел на неё с пару секунд озадаченно, потом рассмеялся.

– Хорошо, – согласился он.

– А где драты?

– Вон, – он показал на массивное тёмно-зелёное здание, видневшееся впереди.

– Мы туда идём? – спросила ведьма.

– Нет. Они нас сами найдут. Думаю хватит самое большее пары дней. Но скорее всего мы будем в окружении уже к вечеру.

– Что делаем до вечера? – оживилась Хэла.

– Для начала купим тебе одежду, – ответил Рэтар.

– А чем тебе не нравится моё платье? – одета ведьма была в платье, которое ей подарила мать Элинки в благодарность за то, что вылечила её ноги.

Серое платье, сшитое специально для чёрной в Зарне, было слишком жарким для Налута, да и для Фары. Пришлось его отложить. Да и сам феран говорил ей, что серое платье надевать не стоит.

У себя на берегу ведьма ходила в нижней сорочке цвета ранры. Но если выбиралась в город надевала подаренное платье. Простое, обычное, скромное. Она-то считала это платье просто замечательным – лёгкое, цвета миндаля, длиной выше щиколоток, рукава свободные. Единственно – было сейчас ей велико, потому что она жутко похудела, но широкий пояс спасал дело.

Однако понятно, что Рэтара это платье раздражало. С одной стороны феран очень старался не командовать, но оно было старым, дешёвым платьем жены рыбака. И когда Хэла его надела, он так горестно вздохнул, что прям было слышно, как ему срочно захотелось её переодеть. И это при том, что материалистом он не был.

– Хэла… это не платье, это, – Рэтар силился держаться. – Просто найди себе такое же, если хочешь, но новое. Хорошо?

– Очень деликатно, – фыркнула она.

Но, попав на площадь, в ней проснулась женщина, попавшая в бутик. И, боги, она была богатой женщиной! Одежды здесь было очень много – любой. Она даже могла бы спокойно найти себе рубаху и штаны, вот было бы офигенно! Но так травмировать Рэтара она не станет, конечно. Хотя…

Внимание привлёк зверёк в клетке. Он был маленьким, фиолетовым сверху, а брюшко голубым, похож на дракона, но только размером с её ладонь и с перьями на внешней стороне крыла и на крохотной головке.

– Ой, ти, божечки, – пискнула ведьма, подходя поближе. – Постой, это ханг?

Рэтар рассмеялся её реакции и подтвердил догадку.

– Ты говорил, что они размером от локтя до среднего пальца руки, а тут, – ведьма озадачилась, – он же на ладони у меня уместится.

– Потому что он совсем маленький. Он вырастет.

К ним вышел торговец и что-то произнёс на неизвестном Хэле языке. Но Рэтар ответил, потом посмотрел на ведьму.

– Он говорит, что нужно быть осторожными…

Но договорить не успел, потому что ханг, растопырил свои пёрышки на голове, надулся и чихнул… огнём. Как зажигалка.

– Ой, – удивлённо воскликнула Хэла.

– Они продали всех, кроме него, – пояснил Рэтар, – потому что он хворый.

– Он такой маленький, ребёнок, – ведьма подставила палец и ханг вцепившись своей миниатюрной лапкой, похожей на лапу ящерицы, но с когтями как у птиц, положил ей на палец голову и потеревшись заурчал, даже запел. – Крошка.

Рэтар усмехнулся за её спиной, потом спросил что-то у торговца. Тот ответил. Рэтар ещё что-то сказал. Торговец пожал плечами и махнул рукой. Феран Изарии кинул ему что-то, камень конечно:

– Забирай его, – сказал он Хэле.

– Ты его купил? – удивилась ведьма.

– Да.

– Но…

– Только короба для него у них нет, – предупредил Рэтар.

– А без короба нельзя? – нахмурилась Хэла, открывая клетку.

– Он улетит.

– Ну и пусть, – буркнула ведьма. – Ты много за него заплатил?

– Дело не в этом, – пояснил феран. – Он просто может не выжить. Тем более хворый.

– Я его вылечу, – сказала на это Хэла и протянула руку, чтобы забрать ханга, но зверёк учуяв свободу, выскользнул из клетки по её пальцам, потом ловко перебирая четырьмя лапками пробежал по руке до плеча. Взмахнул крылышками и завис перед её лицом, ловко ими работая.

– Улетишь? – спросила его ведьма, склоняя голову набок. Зверёк подражая ей, сначала склонил голову так же набок, потом фыркнул и перекувырнулся в воздухе через себя.

– Если он ещё раз… чихнёт, – проговорил Рэтар, которого явно очень забавляло происходящее, – то у тебя будет ожог на лице.

Хэла закатила глаза и наслаждаясь своей способностью быть со всякими зверушками на одной волне подставила раскрытую ладонь. И к её невообразимому счастью ханг приземлился на руку, потом несколько раз обернулся по кругу, потом снова чихнул, выдувая огонь и когда Рэтар прокомментировал это цыканием, испугался и снова пробежав по Хэле и забравшись под платье, спрятался у неё где-то в районе груди.

Ведьма хихикнула щекотке и непередаваемому выражению лица ферана.

– Они же прячуться в складках крыльев родителя? – вспомнила она описание зверька из книги.

– Да, – с сомнением произнёс феран. – Но ты не его родитель.

– Перестань, он всего лишь испуганный ребёнок, – ответила ведьма.

– Хэла, – кажется если бы Рэтар мог, то завыл бы от обречённости своего положения.

Она развела руками и они отправились дальше. К её счастью пригревшись ханг больше не чихал, а только иногда начинал довольно урчать, чем вызывал на лицах окружающих недоумении.

– А можно я куплю себе одежду сама? – спросила ведьма, когда они оказались в месте рынка, где были только вещи.

Вот это было испытание для Рэтара. Хэла прям видела, как внутри у него всё паникует и готово впасть в истерику.

– Да, – выдавил из себя феран. Как умер, прям.

– Тогда на тебе малыша, – и ведьма отдала Рэтару недовольно фыркнувшего ханга. – Я постараюсь недолго.

Видеть этот взгляд потерянного ребёнка, на суровом мужицком лице, бородатом, с этим жутким шрамом, было невыносимо, но Рэтар же ей обещал и Хэла понимала, что нужно делать именно так, потому что ещё немного и они друг в друге совершенно потеряются. А тогда будет совсем плохо.

Одно дело любить друг друга, а другое не понимать, где кто из них кончается и начинается другой.

– Важен цвет? – уточнила Хэла. – Или что-то ещё?

– Нет, – ответил Рэтар. – Всё, что хочешь.

Хэла улыбнулась и оставила его с хангом.

Всё время она следила за всеми огоньками, что были вокруг них. Она сама не могла объяснить как так получалось и почему одни не вызывали в ней совершенно никакие эмоции, другие напрягали, а какие-то откровенно заставляли включить режим защиты. Но она точно знала, что её просто так не взять, что она сможет справиться почти со всем чем угодно.

И знала и чувствовала ферана на расстоянии. Была на него настроена, что ли.

А вот Рэтар мучился, потому что ему было необходимо чувствовать её, держать в поле видимости, а лучше вообще, чтобы дальше, чем на шаг, от него не отходила.

Одежды на продажу было просто невообразимое количество. И Хэла решила, что удобнее всего будет выбрать юбку и рубаху. Что собственно и сделала.

Рубашки здесь были разные – как простые, одевались через голову. Та и с разрезом, привычные блузы, на завязках или крючках. Но Хэла выбрала вариант проще – цвета сирени, с запа́хом, на манер кимоно и широкими рукавами, которые можно было при желании стянуть лентами вокруг запястья, или выше, чтобы не мешались. Под длинную юбку, с широким поясом было прям отлично.

И видя восторженный взгляд миловидной тётки, которая всё это продавала, было понятно, что получилось прям очень хорошо.

– Госпожа выглядит прекрасно, – сказала женщина видимо на общем, но с явным акцентом.

– Блага вам, – добродушно улыбнулась Хэла.

Расплатившись нитью, чем вызвала у торговки ещё больше восторга, ведьма отправилась обратно к страдающему Рэтару.

– Ты думаешь получится у тебя её найти? – горестно вопрошал феран Изарии у ханга, опираясь на столб одного из зданий, что выходили фасадами на рынок.

– Не надо меня найти, – фыркнула Хэла.

Он поднял на неё взгляд полный такого невообразимого беспокойства, словно она в бою была, а не юбку с блузкой покупала.

– Ну, как? – спросила она, протягивая руку к хангу. Пока шла до еле пережившего получасовую разлуку ферана, нашла лавку, где продавались всякие сумки и кисеты. Было несколько привычных, таких, которые надевались через плечо. Хэла с такими сумками а-ля хиппи полжизни проходила, поэтому выбрав нужный размер, радостно купила и сейчас устроила внутри своего хворого “дракона”.

– Ну всё, я теперь Бурерождённая и мне море по колено, – торжественно возвестила она, а Рэтар нахмурился. – Но я не стала травмировать тебя и покупать штаны, хотя кажись с этим тут проблем нет, да?

Он не ответил, просто притянул её к себе и поцеловал. И кажется это было впервые, когда такое случилось при таком скоплении народа. Понятно, что всем было искренне на них наплевать, но всё равно, она почувствовала себя на мгновение скованно и неуютно.

– Что? – внимательно глядя в глаза, спросил у неё Рэтар.

– Нельзя же, ну? – буркнула она, дуясь и кажется покраснев.

– С чего вдруг? – спросил он, улыбаясь.

– Я же, – и она хотела сказать “ведьма”, хотя по ней сейчас это было не понятно совсем.

– Хэла, ты моя супруга вообще-то, – напомнил он, взяв за запястье и погладив рисунок нити на коже.

– Я чёрная ведьма, а ты феран, и вот это незаконно, – спрятав лицо у него в груди проворчала Хэла.

– Плевал я на это, – ответил Рэтар. – Тем более, что как вернёмся, я отдам титул Роару.

– Что? – она задрала голову, уставилась на него с непониманием. Что ещё за новости такие?

– Да. И я собирался сделать это ещё, когда отправился в Йерот, – пояснил феран. – Я стал бы тэяром Горанов. И тэяры не вступают в брак, но наш брак был бы неприемлем для элата, но и хотры с ними. Мне бы не было до этого никакого дела. А сейчас и подавно нет. Мне только, как ферану, надо успеть сделать одно дело.

Хэла нахмурилась с вопросом. А Рэтар улыбнулся:

– Мне надо успеть обвязать Роара и Милену до того, как у неё родится ребёнок. Чтобы он родился в законном браке и значит имел полные права наследника. Потому что это право не зависит от того входим мы в элат или нет.

Уже после слов о том, что девчонка беременна Хэла выпала в осадок и перестала понимать остальные сказанные им слова. В голове было столько вопросов, что прям криком кричи, чтобы всё это унять. Но один был просто немыслимым и конечно именно он из неё и вывалился. Ну, собственно как всегда – не умела никогда молчать, с чего добравшись до четвёртого десятка, учиться?

– От кого она беременна? – выпалила ведьма и сказать, что у Рэтара вытянулось в изумлении лицо, это ничего не сказать. Приехали.

– Что? – спросил он ошарашенно.

– Что? – спросил феран ошарашенно.

– О, боги, – Хэла отскочила от него на добрых три шага, потому что Рэтар был в таком шоке от её вопроса, что руки расслабил и даже не пытался удержать. А ведьма истерично схватилась за голову, поворачиваясь к нему спиной. Вот это она сейчас выдала.

– Хэла! – позвал феран сначала спокойно, а потом уже с нажимом приказал. – Хэла?

Ведьма упрямо мотнула головой. Её заговор был хорошим, сильным. Почему не получилось? Что пошло не так? Или всё хорошо? Нет, Милка не могла. Да и кроме Элгора к ней не лез никто, а на нём тоже заговор. Брок? Боже, Хэла, как тебе не стыдно?

Рэтар сделал шаг и насильно развернул её к себе лицом.

– Хэла? – рыкнул он, а лицо его было странным, суровым, таким не сулившим ничего хорошего. – Почему ты реагируешь так же, как Роар?

– Потому что я наложила на него заговор бесплодия, – выпалила ведьма и прикусила губу. Да блин!

– Что? – и сказать, что это её заявление шокировало ферана больше, чем предыдущее, было нельзя.

– Он попросил, – ответила Хэла. – Я сделала.

И теперь суровость с примесью удивления, сменились каким-то разочарованием, впрочем это женщина понимала.

– Только если Милка сама сняла заговор с него, боги…

Рэтар сжал её руку.

– Как у вас хватило на такое, – прохрипел феран, запнулся, и её приложило сдерживаемой им злостью.

– Что? – Хэла выдернула руку из его хватки. – Он по-твоему неразумное дитя? Он попросил, он понимал, что это значит. Я сделала, потому что уважаю его просьбу и его выбор. И я делала не навсегда!

И ведьма психанула, развернулась и пошла прочь.

С чего ей вообще всё это сдалось? Было жаль Милку, потому что, если она сняла заговор, то сделала это сама того не зная – у Хэлы хорошие заговоры, сильные, стройные. Их нельзя было просто так сломать.

А тут, мелкая дурочка, надо же было так себе самой поднасрать. Как она теперь родит? Боже, да она не выживет, потому что она была в два раза меньше Роара, серьёзно, там ребенок будет в половину её самой.

Что делать, что же ей делать?

И Хэла развернулась спросить, какого хрена Рэтар не сказал ей об этом раньше, чего сидел и ждал? Сколько она приходила в себя? Дней пятнадцать? А может и весь лунь? Она же столько времени пробыла без сознания.

Сомнения в том, что достопочтенный через пять минут не феран, идёт следом и из вида её не потеряет, не было. Но Хэла ошиблась. Потерял.

Ведьма огляделась по сторонам и офигела. Вокруг была улица, заполненная людьми, но всё было не так, как на других улицах или рынке.

– Твою ж налево, это типа улица красных фонарей? – пробурчала она себе под нос, разворачиваясь.

Всё было не просто откровенно, а очень откровенно. И да, удивить её было сложно, но на свингерских вечеринках она никогда не была, до сего момента кажется.

Они по самой серьёзке занимались сексом на улице? А ещё здесь шла бойкая торговля. И торговали здесь ведьмы. Зелья, порошки, травы. Прям нарко-порно-притон.

Пройдя дальше, она вышла на что-то вроде площади и ох, порнография приобретает совсем другие очертания, когда находишься внутри неё. И всё было как надо.

Она осмотрелась, очень стараясь не выглядеть полнейшей идиоткой и тут её внимание привлекло нечто, что в мозгах было сложно уложить.

Вот, если она и любила пошлые возбуждающие рисунки, которые с завистью оценивала и наверное, имея же навык рисования, могла бы такие воплотить в жизнь, просто кишка была тонка – перед ней был огромный мужик и наверное штук шесть баб, которые прямо таки слюной захлёбывались облепив его.

– Хэла, – Рэтар её всё-таки нашёл.

– Это орт? – спросила она, даже не желая глядеть на мужчину, который сейчас очень жёстко утаскивал её прочь из этого невероятного места греха и разврата. Хэла же упиралась.

– Да, – он остановился и развернул её к себе лицом, тряхнул. И она всё-таки посмотрела в его лицо.

Уух, пристегните ремни, сейчас стартанём! Но было не страшно, а смешно.

– Что это такое? – спросила она, не ведясь на его перекошенное гневом лицо.

И кажется Рэтар себе сейчас зубы сотрёт, так у него со злости нижняя челюсть ходила. Он выдержал паузу, но Хэла была упряма. Упряма как и он.

– Это улица греха, – процедил он. – И надо уйти. Здесь можно потерять разум. Здесь воздух такой. Здесь храм сестёр богини Анат. И они отвечают за всё, что связано с плотскими удовольствиями – похоть, грех. Здесь невозможно совладать с собой и любой, кто сюда попадает, через какое-то время становится подвластен тому, что тут творится. И этот орт уже никогда оружие в руки не возьмёт, потому что останется здесь и будет делать то, что делает. Пока не умрёт.

– Несчастным он не выглядит, – ответила Хэла, снова возвращаясь глазами к нереально огромному мужику. И такого смог завалить Рэтар? Восхищение из неё попёрло, как лава из проснувшегося вулкана. Или тут и вправду воздух был таким особенным? – И ты такого убил?

– Что? – возмущённо выдавил феран, снова разворачивая её так, чтобы она не пялилась на великана и совокупляющихся с ним девок.

– Ты такого убил? – повторила Хэла вопрос, понимая, что Рэтар слышал и в первый раз, просто…

– Да, – рыкнул он. – Пошли.

– Ты приуменьшил его размер. Он больше тебя в два с половиной раза, серьёзно. Просто… Я хочу поближе посмотреть, – и с упёртостью козы, ведьма попыталась вывернуться из его рук. Но не получилось.

– Хэла, – уже клацал зубами ей в голову Рэтар. – Не доводи меня.

– Ты здесь не впервые? – догадалась Хэла и улыбнулась.

– Боги, ведьма, – а ему было не до улыбок, – ты что творишь?

– Что ты здесь делал? – не унималась она, прям несло на копья.

– Отца вытаскивал, – произнёс феран, видимо понимая, что лучше ответить, чем пытаться взывать к разуму, который из неё напрочь выветрился.

– Он твою жизнь выкупал у корты дратов, – вспомнила ведьма. – И тебе было пятнадцать, когда ты сюда попал?

– Да. Пошли.

– И ты просто зашёл и вышел?

– Хэла, – кажется он готов пожалеть, что она выжила.

– Красавице нужна помощь? – спросил мужской голос за её спиной и по лицу Рэтара она поняла, что красавица она, а спросили почти мертвецы. А ещё только сильно задураманенные головы могли решить, что могут потягаться с таким как феран Изарии.