Текст книги "Дочь мафии (СИ)"

Автор книги: Fosi

сообщить о нарушении

Текущая страница: 212 (всего у книги 364 страниц)

Он тяжело вздохнул, поцеловал её голову.

– Но я обернулся и твоё лицо… боги, Хэла, – и Рэтара выворачивало от этого воспоминания. – Твои глаза, полные обиды, боли, слёз и я знал, что ты не заплачешь. Уже тогда я точно это знал. Ты сдержишь себя. Ты посмотрела на нас всех и потом улыбнулась уголком губ, повела головой, просто развернулась и ушла. И вот в тот момент, Хэла, хоть я и остался стоять на месте, но всё внутри меня рвануло за тобой. Вот тогда у меня уже не было возможности всё изменить. Это была нежность, Хэла. А я не испытывал этого чувства с тех пор, как не стало Элары. Потому что вокруг меня не было тех, кому нужна была моя нежность. Я похоронил это чувство вместе с сестрой. И с того момента, с той мёртвой тооры, ты тащишь из меня чувства, которые я даже не знаю, как назвать.

– Прости меня… Рэтар.

– Я прощу тебе всё, что угодно, Хэла. Кажется всё на свете.

Прорыдавшись Хэла, ещё ослабленная, снова уснула. Рэтар какое-то время сидел с ней на руках, просто слушая, как она дышит, успокаивая, когда она слегка вздрагивала. Но потом понял, что сон тянет и его за собой, напоминая о бессонной ночи. Поэтому феран встал с Хэлой в руках, и отнеся в кровать, тоже лёг спать.

Проснулись, когда Изар почти зашёл.

– На тебе отпечаталась часть кулона, – прошептала Хэла, обводя пальцем рисунок. – Ой, а я могу это слово прочесть.

Она нахмурилась, приподняла голову, наклонила её.

– Что? – спросил Рэтар с улыбкой.

– Почему я могу это прочесть, но вот тут не могу, – она указала на кулон. – Тут только другое могу прочесть. А у тебя, это же зеркальное получилось. Наоборот. Не понимаю.

Он рассмеялся.

– Это древнеизарийский, – пояснил феран. – Его в обе стороны можно читать.

– А? – ведьма искренне удивилась.

Рэтар пожал плечами.

– Про что песнь камня? – спросила Хэла всё ещё водя пальцем по его коже. – Я только некоторые слова прочла.

Он хмыкнул, потом потянул её за руку и перевернул на спину, накрыв собой.

– Рэтар? – ведьма приподняла бровь.

– Это сказание о создании Изарии, – ответил феран.

– Изаром? Я прочла его имя.

– Нет. Изарию создала Рана, – прошептал Рэтар и поцеловал Хэлу в подбородок. – Изарийцы почитают четырёх богов больше, чем остальных. Изара, как ты знаешь. Хэнгу. Его брата Дрангу. И их сестру – Рану. Она была богиней тьмы и холода, была владычицей чертогов Хэнгу. И как бы была противоположностью Дрангу.

Ведьма уже привычно склонила голову на бок, немного нахмурилась. Рэтар поцеловал её в нахмуренный лоб.

– Здесь, начало мира, – начал он. – Здесь восходят Изар и Тэраф и двигаясь по небосводу озаряют мир своими благодатными лучами. Изар всегда восходил лицом к Тэраф, своей сестре и возлюбленной. Для него не было никого лучше неё. А эта часть мира, пустая и тёмная, принадлежала Ране. Она любила Изара, но он никогда не смотрел никуда, кроме своей Тэраф. И тогда Рана решила поразить его, создав что-то настолько удивительное и красивое, чтобы это встречало его, когда он появляется на небе. И она трудилась всю темень, а когда Изар взошёл, то его лучи озарили невообразимую красоту – там где не было ничего, появились горы, река, леса, поля. И это было полно жизнью. Богиня тлена, тьмы, холода, создала жизнь. И она была внутри всего этого. Но Изар не увидел, что внизу что-то изменилось. Зато увидела Тэраф. И ещё она увидела Рану. И поняла, зачем та создала всё это. Изменения Изар заметил только, когда закончил свой путь по небосводу. А Тэраф от злости, зависти и ревности стала невыносимо горячей и попыталась уничтожить всё, что создала Рана. Но ничего не вышло, потому что скованные льдом поля, леса, даже горы стали покрываться листвой, цветами, травой. Всё расцвело и стало ещё прекраснее, чем было создано. И когда Изар взошёл в следующий раз, он впервые отвернулся от сестры и посмотрел вниз. Он увидел всё это, увидел Рану. И его поразила и богиня, и то, что она сделала. Он не отрывал своего взгляда от неё, пока был в небе. Тэраф не могла этого простить. И она стала ещё злее. И Ране не осталось ничего другого, как снова покрыть всё снегом и льдом, в надежде спасти от гнева ревнивой сестры Изара. Спасая своё творение, Рана истратила всю себя. Она исчезла. А когда Изар взошёл, он уже её не нашёл, и только мир под его лучами, скованный снова льдом и укрытый снегом, сказали о том, что случилось. Сожаление и печаль бога были неизмеримы. Он разгневался на сестру. И дал слово покрыть заботой этот край. А сестра с тех пор всё пытается вымолить его прощение. Так возникла Изария. Как дар богини Раны богу Изару. Посмертный дар. Это “песнь камня”, потому что имя Рана означает “камень”, драгоценный камень, камень, что можно найти в горах.

– Гораны не просто так Гораны? – прошептала догадку Хэла.

– Нет, – ответил Рэтар. – На древнеизарийском “горриат” или приставка “го” – это хранитель. Го-Ран – хранитель Раны. Считается, что мой род охраняет покой богини. И Зарна. Это “зария Рана” – сердце Раны. И считается, что эта скала, на которой расположена Зарна, – это плечо богини, что здесь она умерла и стала частью своего мира.

– Плечо? – переспросила ведьма.

– Да, – Рэтар провёл пальцем по изгибу от шеи Хэлы по плечу и дальше перешёл на предплечье, поцеловал само плечо.

– Очень красиво и очень грустно, – проговорила она.

– Да, – кивнул феран и поцеловал её, утягивая в бездну желания.

Почти весь следующий день Хэла сидела в одной сорочке на диване рядом с ним, с накинутым на плечи плащом и рисовала. Она была тихой и смирной, иногда тихо пела под нос песни. И Рэтар поймал себя на мысли, что выходить отсюда не хочет ещё очень долго.

– Рэтар? – спросила Хэла, когда они обедали. – Тебя действительно не заботит, что разговоры о нас пойдут ещё сильнее, после того, как ты заказал такие женские сорочки в корте ткачей?

– Нет, – ответил феран и улыбнулся. – Я заказал их не здесь.

– Не здесь? – удивилась она.

Рэтар отрицательно покачал головой.

– Стой, ты заказал где-то. Где? – она была удивлена, такое живое милое удивление.

Феран усмехнулся:

– Там, где такие ткани не редкость и с ними умеют работать, – развёл руками Рэтар, – наши не смогли бы их прокрасить, не испортив. А там покрасят в любой цвет. И там это просто цвет ранры, а не цвет ферана Изарии.

– То есть, – она повела бровью, – если я не собираюсь ходить в одних только сорочках?..

– Именно, – ухмыльнулся мужчина. – Хотя я и платье на тебя надел бы такого цвета.

– Платье ферины? – уточнила Хэла и уставилась на него в нескрываемым озорством.

– Что бы ты, – он откинулся на спинку дивана и прищурился, – сказала, если бы сделал тебе предложение обвязаться со мной?

– Сказала бы, что ты безумен, – ответила ведьма, улыбаясь. – У нас встречаются хотя бы год, перед свадьбой.

– Год? – переспросил Рэтар, вспоминая её объяснения. – Тир в смысле?

– Да, – подтвердила она, и повела головой всё так же хитро улыбаясь.

– Ты здесь почти тир, – заключил феран. – В самый раз.

– Ты не понял, – хихикнула Хэла, потом стала нарочито серьёзной. – Встречаться – это свидания, подарки, немного пожить вместе.

– Так, – усмехнулся Рэтар.

И ведьма рассмеялась, прикрыв глаза рукой, потом убрала локоны за уши.

– Хорошо, – кивнула она и сделала вид, что стала серьёзной. – Дай я подумаю. Мне делает предложение властный, суровый, авторитарный, не терпящий возражений, ревнивый до чёртиков, готовый чуть что запереть меня в четырёх стенах, жуткий на вид тиран и деспот. Конечно я скажу "да", не раздумывая. Разве может быть другой ответ?

– Я так ужасен? – ухмыльнулся феран.

Хэла скользнула к нему на колени:

– На деле намного хуже! – руки её обняли его шею. – Просто я старалась использовать понятные слова.

– Я ещё и не очень понятливый, – заключил Рэтар, обнимая ведьму в ответ.

– Просто невыносимо тяжёлый, да, – ответила Хэла и слегка его поцеловала.

– И что ты во мне нашла? – стараясь быть серьёзным спросил феран.

– Хм, – он прищурила глаз. – Все, ну за ооочень редким исключением, кто наблюдал бы нашу церемонию бракосочетания, разделились бы на два лагеря – одни сказали бы, что я просто сумасшедшая, а другие – что я меркантильная, бессовестная и ушлая.

– Выходишь за мою казну? – улыбнулся он.

– О, да! – и Хэла погладила кулон и озорно глянула на Рэтара. – Но в целом пусть думают, что хотят. И чем ужаснее они думают, тем лучше.

– Почему? – сдерживаясь от смеха, нахмурился феран.

– Потому что я знаю какой ты на самом деле, а им не обязательно.

– И какой я на самом деле?

– Ты справедливый, упорный, надёжный, щедрый, – она повела головой, поёрзала на нём и добавила, – и ты шикарен в постели.

Рэтар рассмеялся и поцеловал Хэлу.

– И, – она оторвалась от него, – мы без ума друг от друга.

– Определённо, – прохрипел он в неё и их снова унесло грехом.

– А ты знаешь, что мы с тобой ни разу не напивались друг с другом? – спросила ведьма на следующий день, когда зашёл Изар.

– Что? – он поднял на неё глаза от работы и нахмурился.

– Мы с тобой живём вместе и ни разу не пили, и не напивались друг с другом. Нельзя так – напиться вместе это святое! – ведьма кажется была серьёзна.

– Я не буду пить с тобой, – проговорил Рэтар. – Ты хоть представляешь, сколько нужно цнели, чтобы я стал цнельным, то есть напился?

– Ваш сидр пейте сами, – фыркнула она. – Мне тоже этой вашей бадьи нужно полбочки.

– Твою жуткую пьяную воду я пить не буду, – ответил феран.

– Почему? – она приподняла бровь и присела на стол.

– Потому что я не знаю точно, как она на меня может влиять.

– Вот и узнаем. Или ты боишься?

– Не надо, ведьма, этим меня не взять, – отрезал Рэтар. – Но я боюсь. За тебя боюсь.

– Я с тобой справлюсь, – ответила она. – Если что заставлю протрезветь.

– Заговором, – выдал феран последний довод против.

– Да, ты сказал без заговоров, но тогда я мылась бы в ледяной воде. Так что, – Хэла поставила на стол кувшин с водой, но что-то говорило, что там уже вовсе не вода. – И да, простой воды здесь только в кадке для мытья теперь, но я и там могу подправить.

– Ты пытаешься загнать меня в угол, женщина? – Рэтар перевёл взгляд с ведьмы на кувшин и обратно.

– Ты меня в четыре стены загнал – развлекаюсь как могу, – парировала Хэла.

Через какое-то время они сидели на диване друг напротив друга и пили уже третий кувшин этой пробирающей до потрохов жидкости.

– Ты злишься на меня, – проговорила Хэла, наливая ему ещё.

– За это? – отозвался он, начиная туго соображать.

– Нет, – мотнула головой ведьма. – Вообще.

– Я не злюсь на тебя, Хэла, – ответил феран. – Это не имеет смысла.

– Злость на меня бессмысленна? – и она смешно повела бровью, потому что была уже тоже очень пьяна.

Рэтар усмехнулся и уставился в кружку.

– Нет. Рваш… нет смысла злиться на то, чем нельзя управлять.

– Я не неуправляемая?

– Ты неуправляемая, непослушная, своенравная, упрямая, порой невыносимо вздорная, но я не об этом.

Хэла открыла рот, чтобы ещё что-то сказать, но Рэтар шикнул на неё, призывая молчать.

– Я злюсь на себя, – объяснил он. – Не на тебя. Ты такая какая ты есть. И я зол на то, что чувствую к тебе. Так понятнее?

Хэла допила то, что было в её кружке, подлила ему ещё и поставив кувшин на пол переместилась к нему – растянувшись вдоль тела.

– Прости, – прошептала ведьма.

– Нет. Это не твоя вина. Ты вообще не при чём, Хэла, – Рэтар устроил её удобнее. – Да и оно того не стоит. Это ненадолго.

Она вскинула голову, но феран опередил её ответ:

– Не ты и я. Вот это, – он рыкнул, раздражаясь, что не может из-за дурмана в голове нормально ей ответить, потом усмехнулся.

Выдохнув, попытался сказать:

– Сначала я злился, потому что было желание сделать тебя своей и я его не понимал. Но я смирился с ним, я научился просто жить так. С этим внутри. Теперь я просто умею усмирять себя в моменты, когда не могу позволить не только прикоснуться к тебе, но и посмотреть даже. И отпускаю в моменты, когда могу себе это позволить.

Ведьма рассмеялась.

– А сейчас я зол, – продолжил Рэтар, усмехнувшись, – потому что не справляюсь со всеми теми чувствами, которые ты из меня тянешь. Но я тоже научусь с этим жить, а потом постепенно разберусь… и с этим. Времени у меня очень много.

– И ты страшно терпеливый, – прошептала она.

– Страшно, – подтвердил он так же шёпотом.

Они переглянулись и рассмеялись.

– Меня ты уже всю изучил? – спросила Хэла.

– Нет. Точнее, как только я подумал, что понимаю тебя, чувствую – ты падаешь без сознания и доводишь меня до грани. И, – он взял её за подбородок и провёл пальцем по линии брови, – я ещё даже не начинал считать твои чёрточки в глазах. И я уже не говорю, что могу посвятить себя твоей нательной карте звёзд.

– Что? – нахмурилась она, пытаясь понять его.

– Твои, как там ты их назвала, – уточнил Рэтар, – родинки?

– А как они у вас называются? – спросила Хэла в недоумении.

– А у нас таких не бывает, – ответил феран. – Если есть редкие люди с такими отметинами, то это называют звездой тела.

– О, боги, что?

Рэтар приподнял бровь и уставился на Хэлу с нескрываемым весельем.

– Ты здесь сейчас единственная у кого такие есть везде.

Ведьма нахмурилась, потом пробежала глазами по открытым участкам его тела, явно озадачилась.

– У Милки тоже есть! Но… Хрень какая, – буркнула она, словно недовольная и этой своей особенностью. – Какого чёрта?

Рэтар рассмеялся. Хэла была сейчас невообразимо очаровательной. И это в нём говорила не эта её жуткая вода, выбившая остатки рациональности из головы, перетряхнувшая сознание. Хотя кажется он не был так пьян уже много тиров.

Притянув к себе ведьму отпустил остатки разумного.

– Ты же понимаешь, несносная моя ведьма, что я тебя никуда от себя не отпущу, – прошептал он ей в губы.

– Я никуда не собиралась, – улыбнулась она.

– И не надо.

– Не буду, – голос стал невыносимо хриплым, тяжёлым…

Унесло.

Утро, а точнее уже был день начались с ворчаний Хэлы.

– У тебя ничего не болит? – ведьма приоткрыла глаз и взглянула на него.

– Вроде нет, – ответил Рэтар.

– Ты точно человек?

– Вроде да.

Она издала странный звук и потянулась.

– Боги, – застонала Хэла.

– Это ты предложила пить, – отозвался Рэтар, ухмыляясь.

– Пить, – фыркнула ведьма. – А всё остальное? Я ж не подросток уже, ну, правда. Мне такие секс-марафоны уже под таким допингом – смерти подобны.

– Надо было сказать “нет”, – заметил феран.

– Хм… надо повторить, – ухмыльнулась она и укусила его в руку.

– Что? – удивился он, уверенный, что ей плохо, но нет…

Да кто бы сомневался? Ведьма же!

Рэтар рассмеялся.

Уже глубоким вечером, когда он читал, а Хэла жалась к нему засыпая, в дверь зашли. Рэтар напрягся, прислушался к шагам и несмотря на то, что он узнал их, рука всё равно непроизвольно потянулась к одному из спрятанных в кровати кинжалов.

– Какого тебе надо, Роар? – прорычал феран.

– Прости, тан, – проговорил из-за стены проема митар. – Но мне очень нужна Хэла.

– Ты ошалел? – взвился Рэтар.

Тот выглянул из-за проёма.

– Мне очень-очень надо, – попросил Роар.

– Вон, – гаркнул феран. – Живо. Иначе не посмотрю, что это ты и сделаю в тебе дырку, ещё одну.

– Рэтар! – практически взмолился тан. – Прошу тебя. Это важно!

– Ты вернулся, не рассчитал и убил её радостью? – спросила Хэла откуда-то из-под одеяла, откровенно веселясь их разговору.

– Нет, Хэла, мне нужно спросить, – ответил ей Роар.

Она захихикала и высунувшись из одеяла озорно и очаровательно улыбнулась.

– Сейчас. Жди там, – отозвалась она, а сама обняла Рэтара, который был вовсе не рад её ответу.

– Я считаю до двадцати, потом будешь смотреть как он будет выковыривать из себя лезвия метательных ножей, – прохрипел с угрозой феран.

– Да, мой повелитель, – рассмеялась она, ещё раз его поцеловав, а потом стянув верхнее укрывало вышла в рабочую часть покоев.

– Раз, – ухмыльнулся Рэтар, начав считать.

Глава 12

Ни Роар, ни Гир не хотели гнать отряд. В Хар-Хаган они спешили, но возвращение в Зарну, должно было пройти размеренно и спокойно.

Но погода была благоприятной, воины были в приподнятом настроении и, если первую часть пути они проехали в мягком неспешном шаге, то видимо близость к дому стала подстёгивать и части отряда ускорялись неравномерно, словно воинов кто подначивал скакать быстрее.

Гир глянул на Роара, тот пожал плечами, и командир отдал приказ ускорится. А в итоге отряд митара прибыл в Зарну на полмирты раньше.

Была вторая половина Тэраф, когда они заполонили двор Зарны. Их встречала целая толпа из домашних и наваливших на главную площадь жителей города.

Роар видел, как Гир спешно раздал приказы средним командирам и, вытащив из встречающих Маржи, спешно утянул её за собой. И серая конечно возмутилась бесчинству Гира, но тем не менее лицо её было радостным, искренне счастливым и митар по доброму позавидовал тану.

Сам Роар поискал глазами Милену, но не нашёл. Так же не было ни ферана, ни Тёрка, ни Хэлы, даже Мирган куда-то делся. Лишь Шерга махнул отряду рукой с главной сторожевой башни – сегодня был в дозоре.

Младшего брата Роар видел в городе. Элгор был занят на стройке и встретившись с братом взглядами, когда отряд поднимался по главное дороге, кивнул в приветствии, после чего обернулся назад к мастеру из корты строителей.

Всё это показалось Роару странным, но с другой стороны – возвращения отряда ждали лишь завтра. И, отдав последние распоряжения, митар отправился в дом – отчаянно хотелось снять грязные вещи, принять ванну…

– Роар? – взвизгнула Милена и в мгновение оказалась у него в руках.

Она сидела у него в комнате, делала вот это что-то, но что именно митар так и не понял. И отсюда обычно не слышно того, что происходит во дворе, поэтому Милена и не узнала, что отряд вернулся. Да и хорошо, потому что так намного лучше.

Роара тянуло назад.

Все эти дни он был занят решением проблем в Хар-Хаган, уставал так сильно, что спал мёртвым сном и думать ни о чём кроме конкретных проблем у него не оставалось сил. Но внутри было тепло от осознания, что надо вернуться, что его ждут.

И этот взгляд он был невероятно счастлив сейчас видеть.

– Маленькая, – прошептал мужчина, прижимая к себе ведьму.

– Роар, – всхлипнула она.

Милена ещё что-то сказала в него, но уже было не важно, потому что одного поцелуя было достаточно, чтобы голову напрочь снесло и мысли о… что он там делать собирался?

– Я грязный весь, светок, – с трудом отрываясь от неё, произнёс митар.

– Не важно, – покачала головой девушка.

– И всё же, – хотел настоять Роар, потом прищурился, и улыбнулся. – А знаешь?..

– Что? – спросила ведьма, непонимающе моргая, когда он перестал обнимать и на мгновение отошёл.

Милена была похожа на ребёнка, такого потерянного и расстроенного, что оставил её, не продолжил целовать, обнимать. Роар видел, что ей это было очень нужно. Да ему самому это было отчаянно необходимо.

Сняв верхнюю часть доспеха, защищавшую грудь и спину, он подошёл к ней и стал расшнуровывать платье.

– Роар? Что ты делаешь? – хрипло, уже почти совершенно невнятным голосом спросила она.

– Раздеваю тебя, или ты мыться будешь в платье? – митар вспомнил как вытаскивал её из реки, пальцы от воспоминания закололо. – Это не очень удобно, хотя помниться ты у меня это умеешь.

– Мыться? – с непониманием нахмурилась она. – Но…

– У нас проблема, – ухмыльнулся Роар. – Мне надо, очень надо в воду, а вот тебя я оставить уже не могу, так что выход один – взять тебя с собой.

– Взять куда? – девушка осталась в нижней рубахе, Роар фыркнул и открыв дверь в общую купальню.

– Она же на всех? – Милена стала грасцитовой, как ханг. – А вдруг кто придёт?

– Не придёт, – он затащил её внутрь. – Для меня всё подготовили. Кому ещё? Гиру? Он занят.

– Так быстро подготовили воду? – удивлённо уставилась на горячую воду ведьма.

– Да. Когда снизу увидели подъезжающий к городу отряд, с башен. Вода, еда, – пожал он плечами, точно зная, как безотказно это всегда работает.

Пока он раздевался, девушка стояла возле двери в его комнату и нервно переминалась с ноги на ногу. Порой Роар просто не понимал, что с ней делать. Он действительно чувствовал себя с ней странно – мальчишкой, который вообще не знает, что делать с женщиной.

– Иди сюда, – подойдя к ней, прошептал девушке в ухо и, подняв руки, снял нижнюю рубаху.

Милена хотела что-то сказать, хотела закрыться, но он ей не дал, взяв на руки, и опустился с ней вместе в тёплую воду.

В ванне она устроилась у него на руках и запустив руки за его спину блаженно закрыла глаза.

– Что случилось, маленькая? – спросил Роар, когда она немного вздрогнула, будто вспомнила что-то, нахмурилась.

– Ничего, – отозвалась ведьма, хотя от него не ускользнул какой-то испуг, который она испытала, когда услышала вопрос.

– Ты не умеешь врать, знаешь? – шепнул митар ей в волосы. Милена закивала, а он на это улыбнулся. – А зачем врёшь?

– Потому что… я не знаю… – выдавила из себя девушка пытаясь уткнуться лицом куда-то в шею, чтобы спрятаться от него.

И это было невыносимо мило и Роар отчаянно боролся с собой, чтобы не взять её прямо сейчас, нахрапом, потому что жутко скучал, потому что до ошаления хотел, потому что хорошо было безумно, но нужно больше. Потому что вот даже смотреть на неё было тяжело. Она была такая невообразимо красивая, нежная, трепетная, такая хрупкая. Даже прикоснуться было иногда страшно.

– Не знаешь? – улыбнулся Роар и прижал к себе сильнее.

– Я так скучала по тебе, и так волновалась, – снова всхлипнула Милена.

– Маленькая, я же вернулся, я выполнил обещание, – заметил митар, а ведьма потёрлась о его шею, потянулась и поцеловала, и кажется, а рваш с ней, с этой водой.

Роар рыкнул и встал с ней на руках.

– Ты же помыться хотел? – выдала она ошарашено.

– Воду видел, намок и уже отлично, – усмехнулся мужчина и, поддев чистотельную ткань, прошёл в свою комнату. – Хочу тебя, очень.

– А вещи? – робко спросила Милена.

– Светок, – рыкнул он и бросил её на кровать. – Вообще плевать сейчас.

И было правда плевать на всё, потому что и так уже слишком долго терпит, чтобы сделать то, что хотел сделать ещё перед тем, как внезапно пришлось уехать. Кожа её пошла рябью, от каждого поцелуя тихий мягкий и сводящий с ума стон, такой робкий, что вышибал дух сильнее, чем если бы был громким и страстным.

Близость с ней была для него всегда словно испытанием – на умение, на понимание, на прочность в конечном итоге. Он бы готов быть более жёстким, но вот не мог себе позволить, потому что она всё равно была словно вправду иная, не такая как все те женщины, которые были у него до неё.

Это делало его слабым, немощным, каким-то озадаченным, вроде всё знал, сколько женщин стонало в его руках, разных – знатные, простые, ларевы, наложницы, серые… а тут вообще не понимал, что происходит. И вырывало с корнями, тянуло невыносимо.

Уж насколько было проще вот там, в Хар-Хаган, даже когда задача в итоге оказалась такой серьёзной, так сложно решаемой. Но выйти оттуда почти не потеряв людей, отбив оплот, потом выдержав ещё и попытку уничтожения самого клина выработки, было легче, чем сейчас столкнуться с этими невыносимо красивыми тарисовыми глазами, полными такой тоски, что самому выть хотелось.

И ведь сомневаться в себе Роар не привык, по крайней мере в том, что касалось женщин, а тут вообще никакой уверенности, что всё правильно делает.

– Маленькая? – позвал он шепотом, когда она перестала дрожать.

– Да? – отозвалась Милена едва слышно и от этого томного тягучего тона снова всё заполнилось до краёв и захотелось ещё и ещё…

– Что не так? – не хотелось спрашивать, но вот чувствовал, что надо, а когда ещё? Сейчас пока не запаниковала, пока они оба утопают друг в друге.

– А? – она обернулась на него.

– Что-то не так и я не понимаю, что именно, – не очень внятно, но пояснил митар. – Скажи мне.

– Всё хорошо, – и Милена запаниковала. – Правда-правда, всё хорошо, Роар.

Он вздохнул, погладил её по мягким волосам. Но внутри зудело – что не так, оно раздражало, но вываливать на неё это ни к чему. И он поцеловал её в макушку, притянул к себе сильнее и закрыл глаза.

Проснувшись в закат Тэраф, Роар аккуратно встал, чтобы не будить Милену, оделся и вышел. В коридоре наткнулся на Брока.

– Достопочтенный митар, – кивнул ему юноша.

– Брок, – кивнул в ответ, потом напрягся. – Что у тебя с лицом, парень?

– Ничего, – ответил тот и отправился к себе.

Роар пожал плечами и поднялся наверх.

Да, его частенько обвиняли в том, что он бросает начатое, но вот сейчас надо было дотянуть. Потому что думал об этом, даже в Хар-Хаган думал, когда были мгновения тишины и мысли тянули домой. Его не оставляло то, что чего-то не понимает, что-то делает не правильно. И пусть это может всего лишь пустые тревоги, но Роар хотел сделать, как надо. С Миленой хотел.

У дверей харна стояла стража, а у дверей ферана внезапно был Гент.

– Достопочтенный митар, – кивнул воин в приветствии.

– Гент? – удивился Роар. – Почему ты здесь?

– Я вместо Тёрка, – пояснил парень.

– А он где? – спросил митар.

– Он пропал.

– Пропал? Когда?

– На следующий день после того, как вы отбыли в Хар-Хаган, – ответил Гент.

– Так, – озадаченно повёл головой митар и взялся за ручку двери в комнаты Рэтара.

– К достопочтенному ферану нельзя, – остановил его воин.

– Мне? – уточнил Роар.

– Никому. Все вести под дверь.

– Чтоб вас рваши утащили – что происходит? – взвился митар. – Тёрк пропал, на дверях харна охрана, у Брока разбито лицо. К ферану нельзя.

– Достопочтенный феран закрыл харн, туда нельзя без его распоряжения, – начал отчитываться Гент. – У Брока лицо разбито из-за драки с достопочтенным бронаром.

– Подожди, что? – остановил доклад о произошедшем Роар. – С Элгором? Брок подрался с Элгором?

– Скорее наоборот. Достопочтенный бронар ударил первым.

– Я его видел, у него всё хорошо, – нахмурился Роар, сомневаясь, что расстояние могло убрать с лица брата последствия встречи хотя бы с одним ударом Брока. А лицо сына Рэтара было весьма помято, значит у Элгора должно быть такое же, если не хуже. – Или он у мага был?

– Да, достопочтенный митар, – кивнул воин. – Сразу после драки к магу отправился.

– Кто кого? – уточнил митар.

– Брок бронара, – явно нехотя ответил парень.

– А причина известна?

– Нет.

– Ладно, но туда, – Роар указал пальцем на дверь, – я всё равно зайду.

– Достопочтенный митар, – качнул головой Гент. – Он запретил к нему.

– Я не к нему, мне Хэла нужна. Будет отчитывать, свали на то, что воевать со мной ты не мог, – ухмыльнулся митар и зашёл внутрь.

Точно зная, что просто так врываться нельзя, тем более отношения у Рэтара и Хэлы были очень однозначные, он постоял мгновение у двери и прислушался. Было тихо. Сделав несколько осторожных шагов в сторону проёма, митар предусмотрительно остановился за стеной – он точно знал, что сначала тан всадит в него кинжал, или метательный нож, которые были всегда под рукой, а уже потом будет спрашивать на кой рваш Роар припёрся почти в темени, особенно когда был запрет на визиты.

– Какого тебе надо, Роар? – прорычал тан, потому что по шагам узнал кто пришёл.

И после перепалки с фераном, митару удалось вытащить Хэлу из постели, чтобы поговорить. Времени было конечно невозможно мало и под раздражающий отсчёт Рэтара, Роар радостно обнял чёрную ведьму.

Вот с кем было невероятно приятно общаться. Эти её шуточки, эта её улыбка, взгляд озорной. Она была прекрасна. И каждый раз Роар завидовал Рэтару, потому что Хэла была потрясающей.

– Я рада, что с тобой всё хорошо, солнышко, – её руки обняли его лицо и она поцеловала его в щеку.

– А у тебя, Хэла? – спросил он, приподняв бровь.

Она фыркнула.

– Пять, – рявкнул Рэтар и ведьма закатила глаза.

– Заперли с чудовищем, – хихикнула она. – Давай, котик, рассказывай, что там у тебя такое страшное случилось, что срочно нужно в ночи решать, а то тан твой устроит тебе взбучку. И меня зацепит.

– Мне нужен твой совет.

– Совет? – удивилась она.

– Да. Я, – митар потёр лицо и почесал щёку, – я не знаю как сказать, на самом деле.

– О, ну, как есть говори, Роар, – улыбнулась ведьма, кутаясь в укрывало.

– Просто… мне кажется, что я с Миленой делаю всё не так, – решился сказать он. – Понимаешь? А когда спрашиваю, что не так, то она не отвечает, точнее – всё хорошо, говорит, а у меня… понимаешь… не верю.

– Роар, – покачала головой Хэла, прищуря глаз, – ты меня ещё третьей позови – разбирайтесь в постели как-нибудь сами, а?

– Хэла, мне некого больше спросить. Вы из одного мира. Да и если бы не из одного – они делятся с тобой, или… если ты не знаешь – спроси у неё, может она ответит тебе. Хэла…

– Десять, – посчитал Рэтар.

– Понимаешь, я знаю, что у серых может быть всё вообще по-другому в их мирах. У меня была близость с серыми, но они говорили, если что было не так. А здесь, – он обречённо повёл плечами и это действительно было очень жалким с его стороны, но кроме Хэлы и правда некуда было идти.

– Так, – улыбнулась она.

– Двенадцать, – Рэтар встал в проёме, в руках у него был метательное лезвие. – Вон, Роар.

– Ты сказал до двадцати досчитаешь. Считай, – развёл руками митар и вернулся глазами к ведьме.

Она хихикнула.

– Так. Роар, – Хэла вздохнула. – У тебя были девственницы? Невинные девицы?

– Да хотра вас раздери, Роар, – прорычал феран.

– Я, я не. Хэла, она не была невинной, – оправдался он, не обращая внимания на ярость Рэтара.

– Я не спросила у тебя, была она невинна или нет, я спросила были ли у тебя такие девицы, – проговорила ведьма.

– Да.

– И как? – повела Хэла бровью. – Ты у них тоже спрашивал, что к чему им там нравится и с какой стороны к ним подойти надо, чтобы тебе проще было?

– Я не хочу проще, дело не… – взвился митар.

– Спрашивал, Роар?

– Нет, – ответил он.

– Вот и у неё бесполезно спрашивать, – пояснила ведьма. – У неё вообще бесполезно было спрашивать, потому что она и так по жизни не очень может два слова связать, а уж в том, что касается тебя, дорогой, то на неё идиотизм находит. Но в близости – она пустая книга, Роар. Ей нечего тебе сказать. Прости, но всё скверно и очень бедно. Либо ты разбираешься сам, либо довольствуешься тем, что уже получил.

Куда уж доходчивее было объяснить? Хэла не была бы Хэлой – не в бровь, а в глаз. В этом они и вправду были с Тёрком очень похожи. Просто невыносимо.

– А теперь вон, Роар, – проговорил феран.

– Да, хорошо, – обречённо отозвался митар.

– Роар? – улыбнулась Хэла, заглядывая ему в лицо и ловя взгляд. – Всё не так плохо, правда. С ней сложно, но ты основательный, а ей это очень нужно.

Митар кивнул. Легче не стало. Он выпрямился и подал руку Хэле, чтобы она слезла со столешницы рабочего стола, на которой сидела, погладила его по щеке, потом пошла в сторону ферана. Роар на мгновение ушёл в себя, потом услышал раздражение Рэтара и поднял на него взгляд.