Текст книги "Дочь мафии (СИ)"
Автор книги: Fosi
сообщить о нарушении
Текущая страница: 164 (всего у книги 364 страниц)
– Куда это ты так спешишь, белая? – прошептал он и этот голос уже не казался ей приятным, хотя был таковым, он заставлял кишечник заплестись в тугой узел.
– Пропустите меня, пожалуйста, – выдавила она из себя.
– Хм… знакомое словечко, – он ухмыльнулся и спустился на одну ступень ниже, надвигаясь на неё. – Мне показалось, что ты меня избегаешь, девочка?
Милена не могла ничего ответить, она почувствовала себя в ловушке, из которой выхода не будет, кажется всё, что она могла она уже выдавила из себя – на большее не было сил.
– Не показалось, – проговорил он, отвечая за неё и ухмыляясь.
Может, если она стукнет его палкой?.. Ведь она укусила Элгора и ничего ей за это не было. Он даже смотреть в её сторону перестал. А тут это… Но были ли у неё шансы?
Элгор был самонадеянным мальчишкой, а Шерга был уверенным хищником, даже Милена, так плохо разбирающаяся в людях, видела разницу между ними – Элгор дразнил, Шерга угрожал.
– Не бойся, сладкая, – он протянул к ней руку и она машинально опустила на неё хват для белья, который крепко держала в руках, но, как она и предположила, её ждал провал.
Мужчина легко перехватил палку и резким движением дернул её на себя, а Милена не успела палку отпустить и потому уже в следующее мгновение оказалась во власти страшных и жестоких рук.
Шерга прижал её к стене, обе руки, в одной из которых до сих пор был хват, были зафиксированы им над её головой и тоже прижаты к стене.
В голове пронеслось сотни сценариев происходящего дальше, в некоторых из них она даже умудрялась его победить и сбежать, но вот только тело предательски замерло, ужас сковал её, парализовал. Она смотрела в его страшные тёмные глаза, чувствовала, как его свободная рука легла сначала на её щёку, потом палец стал проводить линию и пошёл вниз:
– Гладкая какая, – шепнул он ей на ухо.
“Закричи!” – попросила сама себя Милена, но сил вдохнуть не было. Вот где она была несчастной мартышкой, которую сейчас сожрёт питон.
В голове ясно всплывала картина из мультфильма про Маугли, где Каа гипнотизировал бандерлогов… почему именно сейчас? Почему именно это она видит, пытаясь понять, как ей спастись или может она просто уже понимает, что спасения не будет?
А в голове всё мелькают картинки “танца Каа” и его голос шепчет “подойдите ближе” – она так боялась этой части мультфильма в детстве… так боялась.
Пальцы Шерга тем временем спустились к её груди, он нагло ощупал её и отправился дальше.
– У меня никогда не было ведьмы, – ухмыльнулся он. – Не бойся, крошка, я буду очень ласковым.
Его дыхание обжигало, в какой-то момент Милене показалось, что он сейчас попробует её поцеловать, она попыталась отвернуться, уткнуться в рукав платья – глупая попытка спрятаться… А рука уже опустилась к её бедру.
Он её изнасилует?
Мысль эта её так ударила, что показалось, что она сейчас потеряет сознание и наверное так лучше, правда. Зажмурившись, она стала молить внутри себя о спасении, о прощении, о пощаде… она уже сама не понимала кого она просит, о чём, она даже не могла заплакать!
– Шерга! – грубый голос теперь уже ставший знакомым выдернул её из транса и оцепенения.
Милена открыла глаза и глянула наверх, туда откуда слышала голос. В проёме, заслоняя его весь стоял Тёрк. Взгляд его был диким, полным ненависти и ярости. Шерга отпустил её мгновенно, ей даже показалось, что она на ногах-то не сможет устоять, когда его мерзкие руки оставили её.
– Тёрк, какого рваша тебе надо? – зашипел Шерга.
– Иди сюда, девочка, – позвал её мужчина и в голосе его она явно слышала сожаление и сочувствие.
Милена с трудом поднялась по ступеням, заставляя себя делать каждый шаг. Тёрк протянул ей свою огромную руку и помог преодолеть последние ступени.
– Беги-ка, детка, отсюда, поскорее, тебя на реке ведь ждут?
Милена задрала голову, чтобы увидеть его лицо. Здоровенный, бородатый, на вид она дала бы ему чуть меньше пятидесяти. Он был действительно огромным – насколько у неё получалось судить метра два, а то и больше, роста, он был больше, чем все здесь, самый большой. Рядом с ним она выглядела ребенком, даже не подростком, а словно пятиклассница.
Её ещё не начало трясти, она ещё не до конца поняла, что сейчас произошло и от чего её только что спас этот большой и, уже совершенно точно, невероятно добрый мужчина.
– Спасибо, – прошептала она.
Тёрк слегка нахмурился, но кивнул и пропустил её за свою спину, к спасительному выходу на улицу.
Она припустилась бежать, скорее туда, к серым, к Хэле… там было спокойно и хорошо, там могли защитить… ведь правда?
Мила слышала, как Шерга что-то шипел в сторону Тёрка, а Тёрк что-то громыхал ему в ответ. А потом они стали нереальными и далёкими.
Девушка добежала до реки, и сначала кто-то из девочек поддел её, что она очень долго ходила, но потом, видимо увидев её лицо, шутки прекратились.
Хэла встрепенулась, Милена попала в её мягкие и такие любящие, уютные объятия и разрыдалась со всей силой своего голоса, она рыдала, слёзы текли по щекам и единственное, что она смогла сказать, что с ней ничего не случилось, плохого, того, что могло бы случится, что всё хорошо, что её спас Тёрк.
Чёрная ведьма облегчённо кивнула, обняла её и запела какую-то очень печальную песню, сильную, мощную, что-то про прялку [1], чтобы Милене было легче плакать, а серым доделать своё нехитрое, но не лёгкое дело.
Вечером Милена сидела вместе с Хэлой на любимом месте последней – на балконе, что выходил на внешнюю часть дома и явно исполнял военную функцию. Зубцы стены, возможность забраться чуть выше по уступам в стене и попасть в одну из верхних частей замка, но только по внутренней части стены.
Хэла любила здесь бывать, она говорила, что здесь она не слышит суеты внутреннего двора, ну и вид открывается прекрасный. И Милена, всматриваясь в этот вид, была совершенно уверена, что именно такой она видела из окон кабинета ферана, когда была там и говорила с Роаром.
При воспоминании о митаре у неё щемило сердце, тот ужас, который она испытала сегодня, сразу же возвращался внутрь неё и снова начинало крутить и к горлу подступал ком. Ей так хотелось, чтобы он её обнял, ничего другого она не хотела – только бы почувствовать силу его рук, вдохнуть его запах, услышать его голос.
Девушка всхлипнула. Хэла погладила её по щеке.
– А давай-ка я принесу нам горячего попить, а? – улыбнулась она.
– Я с тобой, – вздрогнула Мила.
– Нет, деточка, не бойся… я быстро – туда и обратно, – успокоила её чёрная ведьма. – А его сейчас в доме нет.
Милена сделала над собой усилие, чтобы не поддаться панике, ведь надо же как-то пытаться жить, ну, правда – невозможно же всё время держаться за юбку Хэлы.
Чёрная ведьма ушла, а Милена уставилась в небо – уже потемневшее, непроницаемое, но невероятно наполненное звёздами. На глаза снова навернулись слёзы. Она такая маленькая во всей этой Вселенной, этой или какой-либо другой.
– Я говорил – отсюда видно лучше, чем со двора.
Это было таким счастьем, что наверное ничего во всём происходящем не могло бы сейчас её задеть.
– Да, – проговорила она, улыбаясь и кивая, сама не веря, что вообще действительно слышит его голос.
– Я думал, что ты с Хэлой, – сказал Роар, останавливаясь в проходе.
– Она пошла за горячим отваром, – стараясь спокойнее говорить, ответила Мила.
– Эй, ты плачешь? – нахмурился он. И всего одного мгновения ему хватило, чтобы оказаться рядом с ней.
– Нет, – она махнула головой и конечно не успела вытереть слёзы, наполнявшие её глаза.
Руки Роара обхватили её лицо и уверенно, но с невероятной лаской заставили её посмотреть на него.
– Не обманывай меня, – и она видела беспокойство в его взгляде и была такой счастливой. Действительно помешалась.
– Станешь фераном и накажешь? – спросила она, стараясь не поддаваться истерике.
– Сейчас я феран, забыла? – проговорил митар.
– Кажется мне конец, – прошептала девушка.
На его лице появилась озорная улыбка, он наклонился и легко поцеловал её.
– Почему ты плачешь? – шёпотом спросил он прямо в её дрожащие от губы.
Как Милена могла бы ему это сказать? Она представила себе, как гнев заполняет собой этот момент, которого она жаждала столько времени, как злость рушит вот это тёплое, нежное, прекрасное, что есть, действительно есть, между ними.
Она глупая, наверное, конечно глупая, но Мила ни за что сейчас ему не скажет о том, что случилось. Сейчас она просто хочет, чтобы он обнял её, чтобы поцеловал ещё раз, чтобы вот это простое и удивительное дало ей надежду на то, что произошедшее между ними несколько дней назад действительно было значимым для него… и даже, если она ошибается, пусть!
– Не обращай на меня внимания, – прошептала Милена, – я просто… просто пласка…
– Прости меня, – он поцеловал её глаза. – Навалилось столько всего, что я даже не помню спал ли я в эти дни.
– Я понимаю, правда, я…
Он отрицательно покачал головой:
– Я же сказал – ферану лгать запрещено. Действительно накажу тебя.
– Накажи, – отчего-то внутри взорвалась смелость, то ли он нестерпимого и обжигающего желания, то ли от безумия всего сегодняшнего дня.
– А вот это ты зря, маленькая, – прошептал Роар низким потяжелевшим голосом.
– Не зря, – покачала она головой и в этот же момент оказалась снятой с выступа на котором сидела.
– Я всё время думал о тебе.
Слов не хватило, такие простые слова вызвали такой бешеный приступ агонии.
Милена и не поняла, как оказалась в просторной и очень просто обставленной комнате, принадлежащей Роару, не успела осознать происходящее, как оказалась на огромной кровати, обнажённой и сходящей с ума от прикосновений и поцелуев.
Ощущения были не менее яркими, чем в первый раз. Только на этот раз она осмелилась тоже прикасаться, тоже целовать – и всё равно всё было как в тумане, покрытое дымкой невероятное неги и одновременно пробирающей до дрожи страсти. Милена никак не могла понять, что такого вот сейчас особенного происходит – ничего!
Но от наполненности она теряла возможность соображать, мысли покидали её голову и ей становилось отчаянно мало того яростного напора, которым обладал Роар, ей хотелось ещё большего, только вот ещё больше и она умрёт, правда… Она окончательно раствориться в этом мужчине и вот ни капельки в ней не останется.
Так наверное представляется “в омут с головой”.
Милена лежала рядом прижимаясь так сильно, что внутри всё сводило. Вот сейчас она боялась потерять его тепло, его силу, его уже ровное и такое надёжное дыхание…
– Ой, – сознание и навалившийся стыд словно придавили её.
– Что? – Роар напрягся, Милена прям физически ощутила напряжение всех его мышц.
И опять стало стыдно, но уже за то, что испортила момент спокойствия.
– Мы забыли про Хэлу, – виновато буркнула она.
Он рассмеялся и расслабился:
– Не переживай, – успокоил её мужчина, – думаю она всё поняла.
Но внутри начала расти тревога, а вдруг Хэла подумает, что с Миленой случилось что-то дурное, вдруг она подумает о Шерга и… ведь Роар-то не знал, для него ничего не случилось, а для них, серых и Милены, сегодня случилось что-то очень отвратительно, что могло бы повториться.
– Правда, маленькая, – он прижал её к себе одной рукой и нежно поцеловал в макушку.
Милена кивнула и попыталась успокоить себя. Одна рука её лежала поперёк тела Роара, бледная на фоне его смуглой кожи, идеальное тело, которому позавидовали бы многие, да и она сама всегда завидовала видя мужчин с такой развитой мускулатурой, с идеальными пропорциями тела. Смотрела на них и всё время находила в себе какие-то недостатки.
– А можно я спрошу? – тихо прошептала она, пытаясь хоть как-то отвлечься от совершенно некстати явившихся в её голову мыслей о том, что она не такая, как надо.
– Угу, – лениво отозвался он.
Она подняла на него взгляд – лицо его было спокойным, глаза закрыты – может он уже засыпал, а она тут решила поговорить.
– Спрашивай, – отозвался он и открыл глаза, во взгляде которых было озорство и усмешка.
– Думала, ты спишь, – она виновато повела плечом.
– Не, – вздохнул Роар, – мыслей в голове слишком много. Что ты хотела спросить?
– Я про шрамы, – она провела пальцем по рваному шраму на его ключице.
– Стрела, – бесстрастно пояснил он, – выдернул и пошёл дальше.
– Нет, я, – Милена нахмурилась пытаясь не транслировать на себя чувства, которые может испытывать человек, в которого попала стрела. – Я думала, что маги, когда лечат, убирают и шрамы тоже.
– Да, но то маги. Они не всегда лечат. Так, – он улыбнулся, – давай объясню. Иногда, в каком-нибудь большом сражении, маги принимают участие наравне с воинами. Они как боевая мощь, они усиливают наступление, или оборону, используют боевую магию. Некоторые из них, те, что послабее могут быть среди лекарей и помогать лечить. Фернаты, которые побогаче, могут нанять себе личного мага, а то и нескольких, чтобы они во время боя лечили мелкие раны или помогали сильно раненым не умереть.
И Милена кивнула, давая понять, что понимает.
– Но война же это не всегда армия вышла в поле против другой армии, – продолжил митар. – Так что в мелких стычках, если тебя ранят – лекари тебя залатают и уж тут шрамов не избежать. Можно, конечно, потом пойти к магу лично, отвалить ему побольше камушков и он тебе сделает так, что будешь, словно ничего не было. Но это для тех, кто, как мой братец, боится любой царапины, а мне как-то всё равно – шрам, и шрам… не смертельно и ладно.
– А тот что на спине, – она вспомнила огромный шрам, что был у него на спине от лопатки и шёл вдоль позвоночника.
– А тот, что на спине… это было большое сражение, меня окружили, Рэтар не успел ко мне, и меня всего истыкали. Их было человек семь-восемь. Спина, бедро вот тут, вот здесь под рёбра, – он показал на шрам идущий вдоль нижнего левого ребра и поморщился, – мерзкая рана, скажу тебе.
И Роар усмехнулся, словно они погоду обсуждали, а не раны, которые наносят оружием, которые кровоточат, причиняют боль, от которых можно умереть.
– Помню, как Рэтар тащил меня на себе и ругался на меня, что подставился, как ребёнок, и что из-за меня ему пришлось выйти из сражения, – и митар рассмеялся, повёл головой. – Он всегда в первых рядах. Маги меня привели в чувство, шрамы никто не стал, конечно, залечивать, оставили на потом, я вернулся обратно в бой. А потом на шрамы как-то времени не нашлось. Да и не мешают они мне.
– А Элгору мешают?
– Да, не знаю, – он усмехнулся. – У него их тоже много было бы, если бы не бежал с ними к магам, он повоевал за свои тиры достаточно, хотя до Рэтара нам всем далеко.
– А почему он… – она замолчала, запнулась, потому что кажется уже это вообще не её дело.
– Почему он не убрал свой шрам на лице? – улыбнулся Роар, угадывая вопрос. – Честно? Не знаю. Никогда у него не спрашивал. Когда он его получил, случилось очень много всего плохого. Со всеми нами.
– Прости, снова я о грустном, – с сожалением прошептала Митена, а Роар издал какой-то странный звук и обняв её подтянул к себе так, чтобы можно было поцеловать.
– Не думай об этом, маленькая.
Он замер, а девушка, посмотрев в его лицо, увидела невероятно довольную улыбку.
– Ты чего? – спросила она нахмурившись.
– Знаешь, это так невероятно приятно, что я могу вот так прижать тебя к себе и не выпускать, хотя бы до утра… этого мало, конечно, но намного больше, чем ничего.
Она улыбнулась и поцеловала его в шею.
– Определенно, – отозвалась Милена и положила голову ему на плечо.
Утром она проснулась одна, в лицо из окон пробивался мягкий свет первого светила.
“О, боже, надеюсь первого!” – мелькнула в голове почему-то невероятно стыдная мысль.
Она подскочила и выглянула в открытое окно, из которого в комнату попадал свежий морозный воздух. Окна комнаты Роара тоже выходили в сторону полей, реки и дороги, той, что уходила в селение. Сейчас там было много людей, телеги, запряжёные какими-то животными, отсюда не похожими на тоор.
– Проснулась, – Роар подошёл совершенно неслышно и она подпрыгнула от неожиданности, когда он обнял её и прижал к себе.
Только сейчас Милена поняла, что встала с кровати совершенно голой и стыд, который всегда был внутри неё от созерцания себя в зеркале, полыхнул ярче яркого и ей захотелось съёжиться до размера песчинки.
– Этот вид мне определённо нравится, – сказал Роар, глядя на неё сверху вниз.
Сказать ему, чтобы не смотрел, было какой-то нелепостью. Они дважды занимались любовью, правда оба раза это было в сумерках, при совершенно слабом и даже незначительном освещении, а сейчас…
“Боже, – ей захотелось испариться, – стыд ужасная вещь!”
– Знаешь, какая ты красивая? – спросил он.
Она бессильно качнула головой из стороны в сторону, пытаясь раствориться в его взгляде.
– Ты безумно красивая, – заключил он, с невероятно довольной улыбкой на лице.
Можно даже задницей покраснеть? Кажется можно. По крайней мере у Милены было чувство, что она покраснела с макушки до самых пяток.
– Прекрати, – прошептала она, утыкаясь в его грудь.
– Не проси, – он подхватил её на руки и прижал к себе. – У меня есть еще немного времени побыть с тобой, так что не собираюсь тратить его на разговоры…
И он не стал. Кажется она понимает теперь, что такое быть зависимой от секса или скорее от секса с конкретным человеком. Как вообще можно держать себя в руках и не сходить с ума от всего этого?
– А что там на дороге происходило? – спросила она, когда он поцеловав её, встал и стал одеваться.
– Ты про торговцев? – кивнул в сторону окна Роар.
– Торговцы? – переспросила она и глянула в сторону окна.
– Да, Элгор и Шерга проверяют обозы, – ответил Роар. – И, если всё хорошо, в селении будут торговые ряды.
– Ярмарка? – спросила она.
– Ярмарка? – приподнял он бровь и уставился на неё. Кажется этого слова у них тоже нет.
– Торговые ряды, – улыбнулась она. – Когда много торговцев привозят разные товары отовсюду и торгуют ими.
– А, – кивнул он, – да.
– А чем здесь торгуют? – поинтересовалась Милена.
Он повёл плечами:
– Да много чем: оружие, украшения, предметы быта, кое-что из еды, или новые семена, обувь, одежда…
– Платья… – мечтательно вставила она.
– Платья, – рассмеялся Роар и сел обратно на кровать. – Если хочешь, то можешь пойти на ряды, если Элгор пустит торговцев.
– А почему может не пустить? – спросила Милена, не очень понимая, что Элгор может плохого в торговцах усмотреть.
– Причин может быть множество, – улыбнулся митар. – Главный их ему не понравится, и он их всех развернёт. Или, например, что-то в них его насторожит. С торговцами часто в селения или города приходят воры или шальные люди.
– Разбойники?
– Да, – согласно кивнул Роар. – Но, если пустит, то можешь сходить и купить, что тебе хочется.
– Мне бы пряжи, я бы вязала… – сказала Милена, а потом стушевалась, потому что он нахмурился – кажется она обнаглела в край.
– Что? – спросил митар, и нет, он не хмурился, он был удивлён.
– Пряжа, – пояснила девушка, не меньше Роара, потому что неужели слова “пряжа”с тут нет. Или никто не вяжет? Или ей нельзя вязать, она же серая! – Ну, я бы тогда вязала. Ведь мне можно вязать?
– Я не очень понимаю, что такое вязать, – ответил он, проподнимая бровь. – Точнее – вяжут стальные рубахи для воинов, но вязать из пряжи… что можно вязать из пряжи? Ткать.
Милена засмеялась его озадаченному выражению лица.
– Что? – спросил митар.
– Это просто невозможно, как я могу объяснить принадлежность вещей, которые в моём мире повседневны, а тут их даже в помине нет. Это так сложно… – и Милена задумалась. – Из пряжи можно вязать одежду. Но я не знаю можно ли мне вообще вязать?
– Хорошо, если тебе станет от этого легче, ты можешь вязать, – он поцеловал её руку и встал. – И вообще можно же купить не только пряжу.
Он подошёл к двери и девушку внезапно охватила паника – а как она вообще отсюда выйдет? Там же стража в коридоре и её увидят, но Роара, кажется это вообще не волновало.
– Кстати, остальные серые тоже могут пойти, – и он стал открывать дверь, чтобы выйти.
– Стой, Роар…
– А? – он обернулся на неё и застыл с дверью нараспашку.
– Как мне уйти? – она была готова простынь на голову натянуть.
Он уставился на неё в недоумении. Потом посмотрел на дверь и снова на неё.
– Эм… я ж тебя не закрываю, – он совсем не понял её беспокойства. – Как оденешься – просто выйди в дверь, Милена.
– А стража? – буркнула она и залилась краской.
– Ох… понял. Никого нет, все внизу, во дворе – тренировка же, Тёрк с Мирганом лютуют, можешь спокойно выходить и не переживать, что тебя увидят, если, конечно, не будешь слишком долго собираться, – он лукаво ей подмигнул. – Тогда придётся остаться жить здесь. И я совсем не против.
[1] Мельница "Прялка"
Глава 22
Иногда Хэла прям чувствовала, как тени захватывают её естество и становилось страшно, что, когда это происходит, она не сможет остановится.
И, пока они с серыми шли со стиркой обратно к дому, женщина отчаянно молилась, чтобы Шерга не попался ей на глаза. Она знала, что внутри сейчас тьма и можно сделать лишнего, того о чём потом пожалеешь, тем более, что и просто наговор на такого, как он, уже ой как плохо… по крайней мере без ферана.
Митар в рассчёт не шёл, и Хэла очень надеялась, что Тёрк, спасший Милену от выродка, Роару ничего о произошедшем не рассказал – это была бы катастрофа.
У обожаемого чёрной ведьмой светловолосого мальчика было много достоинств, но недостатков тоже хватало, и один из них был вспыльчивость – головой Роар был горяч до безобразия и в этой ситуации Шерга наверняка не поздоровилось бы. И конечно Хэла с удовольствием посмотрела бы, как митар превратил самодовольное холёное лицо возомнившего себя невесть кем недобратца ферана в кровавое месиво, но к чему это в конечном итоге могло привести? Сплошные трагедии…
А главное права у митара не было наказывать кого-то такого ранга и обладателя таких регалий, как это тут называлось, даже несмотря на то, что он сейчас замещал ферана, тем не менее, если и могло быть какое-то наказание, то исходить оно должно было только от самого ферана напрямую.
Но какое наказание могло быть за то, что он девку пощупал? Смешно же для них… до плохого не дошло! Тут, как и у Хэлы и Милки в мире, – вот что случится, тогда и крик поднимайте.
Она фыркнула про себя – жаль, что когда она делала отворот у Шерга от серых, чтобы он к девочкам больше не подходил, Милены тут не было. Можно было бы сделать этот отговор сейчас, но для этого Хэле нужно было столкнуться с ним вплотную, а он сейчас её ну очень усиленно избегал, а искать с ним встречи самой, у неё не было сил.
Вообще, столкнувшись впервые с этим мерзким носителем громкого звания “один из единокровных братьев ферана”, Хэлу в прямом смысле чуть не вывернуло. Тогда она ещё не очень понимала, что к чему, кто кем кому приходится и уж тем более кто и что из себя представляет. У неё не было тогда понимания насколько и кому вообще можно доверять, чего и от кого можно ждать. Да и магию свои она пока не очень могла разобрать – училась она тогда себя понимать и слышать, как чёрная ведьма.
И вот Шерга вызывал у неё весьма однозначную реакцию, да у всех вызывал. Даже феран, к её удивлению, относился к данному своему братцу с раздражением и ожиданием недоброго. По началу даже было странно, что именно он командир отряда ферана, но потом до Хэлы дошло, что тут Рэтар Горан действовал из расчёта на видимо работающее во всех мирах правило: “друзей близко, а врагов ещё ближе”.
Да и разобравшись Хэле стало понятно, что, например, Тёрк, который имел намного больше права быть командиром любого отряда, но был на позиции второго в отряде ферана, именно из-за Шерга. Он был тем самым контролем, глазами всегда смотрящего.
Знал ли об этом Шерга? Да знал, конечно, и к несчастью тех, кому он делал зло, у него получалось от этого контроля уходить.
Когда Хэла поняла, что за человек феран, она сделала заговор от злых побуждений Шерга – это была её благодарность за его отношение к ней, за то, что доверился, за то, что отнёсся по-доброму, когда мог бы поступить совсем иначе.
Тогда же она заговорила и серых.
А потом отряд ферана ушёл на границу, в самое проблемное место границы, плохое, опасное – Шер-Аштар. И было чудом, что вернулись почти все.
Однако истерика Милены была не единственной сейчас сердечной проблемой среди серых – Лорана была на грани, и Хэла, занимаясь белой ведьмой, чувствовала, что очень нужна и этой девушке тоже.
Вечером, оставив Милену, Хэла видела Роара. Спустившись вниз и проследив за его жизненным огоньком, с удовольствием обнаружила, что он добрался до Милки. Подождала, чтобы, если надо, остановить Роара от попытки прибить Шерга, но или Милка была умницей и догадалась, что о беде своей говорить не надо, или может одного присутствия достопочтенного митара было достаточно, чтобы девочка забыла о своих невзгодах, но огонь его взвился только полыхнувшим желанием и в результате белая ведьма оказалась у мужчине в комнате.
– Вот и славно, – буркнула Хэла себе под нос и заметила возьню в коридоре.
Пройдя в ту сторону, наткнулась на рыдающую, сидящую на лестнице в подвал Лорану и успокаивающую её Карлину.
– Что случилось? – спросила Хэла.
Взгляд бывшей ученой был очень сочувствующим, вообще насколько это было возможно, потому как способностью к эмпатии она не очень отличалась.
– Гент, – проговорила она только губами.
Хэла нахмурилась – паренька, который до умопомрачения обожал Лорану и волочился за ней, предлагая горы свернуть, она с возвращения отряда вообще не видела. Почему-то сразу подумалось самое плохое?
– Погиб? – спросила она у Карлины так же одними губами. Но к облегчению та отрицательно мотнула головой.
– Он на меня даже не посмотрел, – всхлипнула Лорана. – Я его так ждала, а он… он… Хэ-э-э-э-ла… чего так больно-то?
Она ещё раз всхлипнула и снова зарыдала, уткнувшись в юбку.
– Так, идите-ка спать, куропатки мои? Сил с вами нет уже никаких, – Хэла всплеснула руками.
Но от её слов Лорана разревелась пуще прежнего, и ведьма, сев рядом, запела первую пришедшую в голову песню, но, как всегда, попавшую в самую цель:
“У сестры моей косы светлые
Косы цвета льна.
У сестры печаль безответная –
Видно, влюблена…“ [1]
Допев песню до конца, она подумала, что сервис “окей, Хэла!” кажется можно уже патентовать, недовольно крякнула про себя и крепко обняла Лорану. После чего Карлине наконец удалось забрать рыдающую девушку в комнаты серых.
Хэла тяжело вздохнула. Как-то внутри стало гулко, что можно было завыть на луну, жаль только не было её здесь.
Выйдя во двор, женщина заметила устроившегося на скамье при загонах тоор Тёрка и, улыбнувшись, пошла к нему.
– Только не говори, что ты на посту спишь, братец, – она присела возле него и конечно сразу же была поймана в его объятия.
– Шутишь, ведьмочка моя, – пробухал Тёрк ей в плечо.
– Всё-всё, пусти, а то задушишь! – рассмеялась Хэла.
– Слышал, как ты пела, – он не встал, а она села на лавку рядом, оказавшись прямо у его головы, и подобрала под себя ноги, устало прислонившись к стене.
– Пела, – вздохнула она. – Хотела сказать тебе “спасибо”, за то, что девочку спас сегодня.
– О, она тоже мне это слово сказала, – ухмыльнулся он. – Знакомое слово, это ты ведь так благодаришь всех. И она тоже? У тебя научилась уже?
– Нет, нас с ней из одного мира призвали, как оказалось, – ответила ведьма. – И даже из страны одной.
– Ого, – удивился мужчина. – Это редкость, Хэла.
– Да, я так и поняла, – проговорила она, всматриваясь с спустившиеся сумерки. – В общем благодарю тебя, Тёрк, сплоховала я, что её одну отправила…
– Не надо, – отозвался он тихо. – Не за что тут… я бы ему давно уже морду разбил, да повода не даёт, вот же папа не туда вставил…
Хэла усмехнулась:
– Тёрк, ну, кто так при девушке-то выражается?
– Хех, – ухмыльнулся он и повёл рукой. – Покорнейше прошу меня простить, уважаемая моя!
Ведьма рассмеялась и положила на него свою руку, подвинулась так, чтобы он мог положить голову ей на колени. С ним ей было спокойно, невероятно спокойно. Тёрк обнял её руку и поцеловал ладонь.
– Но папка ваш определённо напортачил! – согласилась женщина.
– Ну, как у нас говорят, – пожал плечом Тёрк, – нельзя так, чтобы всё было идеально, когда-никогда, а мимо попадаешь.
– Лучше бы мимо попал, – заметила Хэла, вздыхая.
Тёрк на секунду замер, а потом разразился таким диким, громогласным смехом, что ведьме пришлось шикнуть на него:
– Тихо ты, разбудишь весь дом! – и она захихикала вместе с ним.
– Отличная шутка, ведьмочка моя! – пробухал он. – Вот люблю тебя, сил нет!
– Ага…
Когда смех Тёрка затих во дворе стало снова тихо, слышно было только храп тоор.
– Любовью чужой горят города,
Извилистый путь затянулся петлёй;
Когда все дороги ведут в никуда -
Настала пора возвращаться домой. [2]
Тихо пропела Хэла, потом спросила:
– Тёрк, а что там с Гентом?
– А что с Гентом? – спросил мужчина, слегка хмурясь.
– Не знаю, – пояснила она, – вот и спросила. Я вообще его не видела – случилось что-то?
– А, – он слабо кивнул. – Да.
– Что? – нахмурилась Хэла.
– Да, нас несколько раз конкретно прижимали, и ему досталось, – ответил Тёрк. – Пол луня от службы отдыхал, с лекарями развлекался. Теперь весь в шрамах от ожогов от груди до нижней челюсти.
– Переживает? – спросила ведьма, кажется понимая причины того, чего Гент от Лораны прятался.
– Не знаю, – Тёрк повёл плечом. – Сказал, что в дом не пойдет, будет только во внешних стоять.
– И где он сейчас?
– Тоор охраняет.
– А правда, что у него в Зарне невеста есть? – спросила Хэла, устроившись на Тёрке.
– Есть, – кивнул он и погладил её по спине. – Тиров десять ей.
– Серьёзно? – спросила Хэла, удивляясь. – Я думала, что это шутки все шутят и дразнят его, когда говорят, что у него невеста вчера с горшка слезла.
Тёрк слегка рассмеялся.
– Не, – повёл он головой, – правда. Его отец зажиточный, из корты скотоводов. Гент старший сын и должен был стать наследником, но вот проблема – у него с тоорами-то натянутые отношения, а что до другого скота, то вообще всё плохо.
Она рассмеялась.
– В общем, он свалил от отца и ушёл в дом служения, и тут уже у него намного лучше всё получалось, – проговорил Тёрк. – Если бы ещё пешим ходить, то он один из лучших моих парней. Но отец расстроился, хотя у него ещё сын есть. Но что-то там папе не так, и в конечном итоге по сговору на верный союз решил Гента к корте привязать. Гент не может отцу отказать, поэтому с первой дочерью другого зажиточного из корты вынужден обвязаться.
– Слово какое, ужас, – фыркнула Хэла.
