Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 83 (всего у книги 91 страниц)

– Кто здесь?! А ну выходи!

Мрак в доме отозвался глухим голосом:

– Не блажи. Это я.

– Кто «я»?!

Послышалось кряхтение. Сквозь узенькие оконца внутрь попадало немного лунного света, и Лидия, чьи глаза начали различать обстановку, узрела, как лунные дорожки по направлению к двери пересекает… медведь. Правда, какой-то чересчур маленький и уродливый, с несоразмерно огромной головой и странными лапами… Хускарл издала хрип и сперва отступила, но живо опомнилась, нашаривая в темноте хоть какое-нибудь оружие, ухватила стул и с воплем воздела его над головой, чтобы метнуть в непрошеного гостя. Медведь, цепляясь за предметы мебели, встал на задние лапы и сердито сказал:

– Совсем охренела? Поставь, где взяла. Я за этот стул свои кровные отдала.

Зверь поднял лапу и откинул голову на спину, явив под лики лун бледную физиономию Банри.

– Здорово получилось! – зудела, сидя у обеденного стола, танша, пока Лидия безропотно разводила огонь в очаге и зажигала свечи. – Мало того, что дом от меня заперла, и пришлось опять отмычками орудовать, так еще и убить хотела! Аж стулом!

Медвежью шкуру она так и не сняла, даже нацепила голову-капюшон обратно и теперь на Лидию таращились две пары глаз – голубые Банрионы и красные медвежьи.

– Что на тебя нашло?! – не унималась танша. – За каким хреном ты дом заперла на такую дуру?! Я его на ногу нечаянно уронила, так чуть пальцы не сломала, а я ведь в тяжелых сапогах!

Хускарл задула лучину и, собравшись с духом, повернулась к хозяйке.

– Я думала, ты погибла, мой тан…

Банри на секунду замешкалась, но живо пришла в себя:

– Чего?! Кто это сказал?!

– …Маркурио.

– Он здесь, в городе?! – изумилась имперка.

Лидия осторожно кивнула.

– Недели три назад объявился…

– Сколько?! Ах, скотина! – рассвирепела танша. – Я-то думала, его опять в Маркарт закинули, а он тут! Ну ладно!

Она вскочила на ноги и прошипела:

– Где он?!

– В «Пьяном охотнике»… Может, тебе лучше отдохнуть, мой тан?..

– Отдохну, когда на самом деле сдохну!

Имперка вылетела на темную улицу, не обращая внимания на путающуюся в ногах шкуру, и поскакала к трактиру на холме. Она проникла в заведение сквозь заднюю дверь, ту, что была ближе к дому, поэтому сидящие у стойки ее не сразу разглядели. Зато самой Банри было прекрасно видно до боли знакомую парочку.

– Хорошо сидите! – гаркнула она прямо от входа и направилась к стойке.

Иллия, завидев огибающего очаг посреди комнаты прямоходящего медведя, разинула рот и вытаращила глаза. Маркурио и вовсе будто попал под действие заклинания Паралича: замер, окаменев, с поднесенной ко рту кружкой, даже глаза застыли.

– Банри?.. – прошептала Иллия. – Ты жива?..

– Еще как! – рыкнула имперка, подковыляв к стойке. – А тот, кто распускает слухи о моей смерти, сейчас схлопочет!

При виде ополовиненной бутылки она вдруг ощутила сильную жажду и потянулась к емкости, и тут ожил Маркурио.

– Тебя что, Хирсин возродил в виде медведя-оборотня? – прохрипел он, с ужасом таращась на шкуру.

Банри от такого предположения опешила и напрочь забыла, что только что собиралась от души вмазать волшебнику по физиономии.

– Чего?.. Хирсин-то тут причем? С чего бы ему обо мне печься?

– Она сказала, что он тебя благосклонностью своей одарил.

Маркурио указывал за спину танши. Та обернулась и увидела мнущуюся у задней двери Лидию.

– Прекрасно, хускарл, просто прекрасно, – процедила Банри. – Не хватает только выступить на городской площади с речью о моих связях с даэдра. Вот весело-то будет!

– Я думала, ты погибла… – беспомощно повторила Лидия.

– И это дает тебе право трепать мое нижнее белье направо и налево? Действительно, зачем хранить секреты мертвеца?

– А шкура эта?.. – пробормотал Маркурио. – Я думал…

– Совсем обалдел, что ли? Это просто шуба такая. Цельная. Купила у одного охотника в Истмарке за дорого. Велика мне, конечно, и тяжелая, зато теплая. В самый раз для морозов.

– А глаза? – осведомилась пришедшая в себя Иллия. – Что-то я сомневаюсь, что у какого-то охотника нашлось цветное стекло.

Банри недоуменно нахмурилась и потянулась к медвежьей голове, венчающей ее собственную.

– А… Это не стекло, а, кажется, гранаты отшлифованные. Это я их приделала. На привале. Для красоты. Ясно?

– Ясно. И где же ты их взяла? – удивился Маркурио.

– В Морвунскаре, – отрубила имперка.

Маг открыл и закрыл рот, не найдя, что сказать. Повисло тягостное молчание.

– Короче, гони посох, – устало нарушила оное Банри. – Ты обещал, в конце концов.

– Послушай, – нервно подала голос Иллия, – я думаю, всем нам лучше держаться от этого посоха подальше, потому что…

– Это Роза Сангвина? – Банри тяжело опустилась на стул в нише с окном, где обычно куковала наемница Дженасса. – Нечего пялиться на меня.

– Откуда ты?.. – обомлел Маркурио, хватая ртом воздух.

– Это была всего лишь догадка, причем случайная, наобум сказала. Но, видно, я не ошиблась. В общем, даже если это подарочек от даэдрота, я хочу его получить из чистого принципа.

Волшебник молча поднялся со стула и удалился на второй этаж, но вскоре вернулся, держа в руке что-то длинное, тонкое с утолщенным навершием и замотанное в кусок холстины.

– Я бы не бросил тебя по собственной воле, – проговорил он, отдав предмет Банри. – Но ОН меня не спрашивал. Втащил к себе, показался, всучил посох и выкинул из своего плана в «Гарцующую Кобылу». И я правда думал, что эти ублюдки тебя убили. Будь у меня хоть какие-то сомнения в этом, я бы не раздумывал и сразу отправился назад, в Морвунскар.

– По-твоему, горстка пьяных недоумков, умеющих колдовать, страшнее дракона?

– Горстка пьяных недоумков – нет, но эта мразь Нарис… Я не стал тебе тогда говорить, но думал, что мы из-за него из крепости живыми не выйдем. Как тебе удалось сбежать?

– Твое внезапное исчезновение оказалось на руку, – хмыкнула начавшая остывать имперка. – Все эти уроды, включая главаря, так обалдели, когда ты испарился, что не словили мышей. Да еще Нарис пожелал взять меня живьем… Короче, я бегала быстрее.

Она ощупала посох сквозь ткань, потянулась к узлу веревки, стягивающей обертку, но передумала.

– Как ты догадалась? – спросила Иллия. – Ну, про посох?

Банри помолчала, собираясь с мыслями.

– Это не в один момент произошло, – неохотно проговорила она. – Мысль сформировалась, так сказать, уже когда я к городу подъезжала. Я бы и не раздумывала особо, но то, как перемерли эти маги…

– Какие?

– Да из Морвунскара. О Нарисе и его ребятах можно не беспокоиться. Они больше никому не причинят вреда.

– Эта падла сдохла?! – обрадовался маг и уселся на соседний стул. – Живо рассказывай, как тебе удалось его прикончить!

– Да это не я…

– Все равно рассказывай!

Банри вздохнула.

– Ладно. Только я хочу подкрепиться. Дайте какой-нибудь еды.

– Если вкратце, – проговорила имперка, проглотив несколько кусков холодной козлятины, – то когда я вернулась в Морвунскар, обнаружила там только гору трупов.

– Ну да, – почесал в затылке Маркурио, – я же там положил нескольких вроде.

– Нескольких… Ты восьмерых убил. Таким не всякий солдат похвалиться может.

Маг поморщился и перевел разговор в несколько иное русло:

– Ты сказала, что нашла только трупы. Может, остальные сбежали?

– Да не сбежал никто, я нашла их всех там, внизу, говорю же! Чем ты слушаешь?!

– Ладно, ладно, не ори, а то всех перебудишь. Что там с Нарисом? Меня судьба этой сволочи больше всех интересует.

Банри помолчала, собираясь с мыслями.

– Если честно, я так и не поняла толком, что случилось. Теперь-то, после твоих скачек с даэдра, кое-что проясняется… Короче, похоже, что после моего побега все обитатели крепости ударились в запой.

– Разве они не все свое бухло выпили до нас?

– Нет, не все. В подземелье у них были еще запасы винища в огромных бочках. А также сравнительно немного меда в кладовке, где мы колбасу и сыр тиснули. Кстати, они еще и сожрали все запасы еды, а что не сожрали, растоптали. Да, кстати! Помнишь, Нарис казался самым трезвым? – Маркурио кивнул. – Ну так вот, похоже и он не устоял, только перебрал, видимо с непривычки. Отключился, а потом его стало тошнить, ну и… захлебнулся.

– Охренеть! – восторженно взвизгнул волшебник, позабыв о необходимости соблюдать тишину. – Захлебнулся блевотиной! Круче было бы только в дерьме утонуть! Жаль, он в нужник не провалился!

– Они все сожрали, все выпили, – словно не слыша, бубнила имперка, – а потом еще решили устроить оргию… Пять голых покойников я нашла в комнатке рядом с подземельем, где Нарис свои хотелки тешил – людей живьем жег.

– А эти-то отчего померли? – вступила молчащая до сих пор Иллия. – Насмерть затрахались?

– Наверное, а заодно перепились и обожрались. Вот что странно – в той комнатушке со спальниками, где они и кувыркались, стоял маленький алтарь Дибеллы. Будто они пытались ей служить таким образом…

– Да Дибелле вроде так и служат, – заметил Маркурио. – Правда, я не слышал, чтоб ей служили сжиганием живьем.

– Сангвину тоже, – заметила Иллия. – Он же даэдрический принц разгула. Вот пьянство, обжорство и потаскунство – это по его части…

Волшебник сверкнул глазами:

– Вовсе нет. По его части – все, что приносит удовольствие. Бухло, жрачка и ебля – само собой, но некоторым нравится еще и читать, петь, плясать, ковать мечи и вышивать крестиком. В общем, разные у людей увлечения. Нарис, вон, любил поиздеваться над пленниками, ему это доставляло радость… – Он посмотрел на Банри: – Я понял, выходит, Морвунскар весь накрыло, наверное, после моих злоключений в ночь с пятого на шестое, вот тамошние обитатели и принялись себя радовать, позабыв обо всем.

– Наверное… – пробормотала имперка. – В любом случае на пользу им это не пошло.

Маркурио вздохнул.

– Когда ты вернулась в крепость? На следующий день?

– Нет, – немного смущенно проговорила Банри. – На второй, вечером… Там вьюга случилась, пришлось повременить.

– Очень хорошо. Два, нет, три дня пропускаем. Тогда где ты была столько времени?

Банри вновь замялась.

– Ну… В общем… Когда я увидела тех жмуриков рядом с алтарем Дибеллы, то захотела удрать, но потом… Э… Короче, я поиздержалась, и мне нужны средства, словом…

– Ты обшарила крепость, – выдохнул маг и мимоходом взглянул на темно-красные камни, тускло поблескивающие на медвежьей морде. – Наверняка там не только гранаты были.

Имперка засопела и откинула башку-капюшон, только теперь почувствовав, что почти задыхается от жары.

– Мало ли чего там лежало… Главное, что ничье.

Добравшись до дому к утру, Банри швырнула запакованный посох у порога и принялась развязывать лямки, удерживающие шкуру.

– Надеюсь, теперь он перестанет ныть, – проворчала она. – Хоть что-то хорошее из этой возни с Сангвином вышло. Пить, вон, уже бросил.

– Ага, как бросил, так и подобрал, – вздохнула Лидия. – Он опять начал с бутылкой обниматься. Правда, он думал, что ты из-за него погибла…

– Ну что за кретин!

Имперка скинула шкуру на пол и вздохнула с облегчением.

– Не трогай, – велела она, увидев, как хускарл тянется к одеже, – я, когда высплюсь, все уберу. Лучше запри дверь и сама ложись.

Лидия подчинилась, а танша вдруг спросила:

– Ярл не вернулся?

– Вернулся. Пару дней как.

– Очень хорошо. – Банри мрачно зашагала к лестнице. – Пора нам с ним опять побеседовать о самом главном.

====== Бесконечная пора. Часть 1 ======

Комментарий к Бесконечная пора. Часть 1 Глава дополнена.

Для серьезной беседы с ярлом нужно было выбрать подходящий момент. Банри решила, что празднования Фестиваля Новой Жизни на рубеже лет вполне подойдут. Обычно начинались они тридцать первого числа Вечерней Звезды, но Балгруф Старший приказал украшать Вайтран уже к двадцать пятому. С той же даты горожанам предписывалось заканчивать рабочий день пораньше, еще засветло, и больше посвящать времени семье и развлечениям. О том, что у многих нет денег на эти самые развлечения, правительство как-то не подумало.

– Что за дурацкие нововведения? – сердито спросила Банри в один из предпраздничных вечеров.

Она собиралась купить набор швейных игл и пару мотков ниток в белеторовой лавке, но пришлось вернуться с пустыми руками, потому что магазинчик был уже закрыт.

– Ярл хочет, чтобы у народа было хорошее настроение, – пожала плечами Лидия.

– Ага, точно, у Белетора, который терпит убытки из-за навязанного режима работы, оно наверняка замечательное. Как и у меня, впрочем.

– Ладно хоть так. Признаться, я думала, у нас вообще никаких праздников не будет.

– Это еще почему? Из-за войны, что ли? Так она уж давно тянется… Раньше вроде от души праздновали и не только Фестиваль, вон, у нас на какой-то редгардской годовщине один так упился, что его сам даэдрический лорд Разгула заприметил.

– Да нет, не из-за войны… – Лидия помедлила. – Ты ведь не видела, как ярл в прошлом месяце в Солитьюд отправлялся?

– Нет.

– И я нет. Но слышала, как Провентус болтал со своей дочерью, о том, что «господин был очень зол, когда уезжал».

– И чего? По-моему, любой бы разозлился, если б его по снегу заставили через полстраны тащиться. Кстати, а почему он уехал-то? Элисиф что ли пальцы гнуть стала?

– Не знаю, мой тан. Только болтают, что ярл в седло взбирался со страшной рожей, а вернулся вообще от злости раздувшимся. Это я сама видела, кстати. Потому и думала, что раз он в таком настроении, не видать нам никаких праздников…

– Ну-ну.

Банри покачала головой и остаток дня потратила на выпекание самодельных хлебов и обдумывание причин ярлова путешествия. У нее имелись кое-какие соображения на этот счет.

С самого утра последнего дня года, объявленного накануне выходным, на рыночной площади Равнинного района задешево (что подозрительно) торговали сладостями, разными деликатесами и выпечкой, а к вечеру ярл выкатил под Златолист бочки с пряным вином, которое привез аж из Солитьюда.

– Широкий жест, люди наверняка оценят, – раздраженно бубнила под нос Банри, которая до сего дня пробовала этот напиток лишь раз в прошлом году (уже почти позапрошлом), все в том же Солитьюде.

Вокруг бочек столпилось, кажется, все население Вайтрана и предместий, и пытаться протолкнуться к заветному кранику оказалось бы себе дороже. Пока Банри прикидывала: вернуться ей домой, или все же попытать счастья у ярла, к ней подбежал нарочный из Драконьего Предела. Балгруф Старший звал своих танов на пир. Вот и повод нашелся.

До дому все-таки пришлось пройтись, чтоб приодеться. В качестве подарка владыке танша прихватила жуткий заколдованный даэдрический меч, в свое время презентованный ей аж генералом Туллием. Конечно, эта хреновина стоила больших денег, но сначала нужно было найти дурака, который бы ее купил за приемлемую цену. Таковые наверняка водились, но Банри не была с ними знакома.

Пока имперка тащила эту тягу – само оружие да окованный металлом футляр – из своего жилища в замок, с нее семь потов сошло. Также принаряженная Лидия, шагавшая следом в качестве сопровождающего лица, не единожды предлагала свою помощь, но Банри отнекивалась, почему-то считая, что сама должна доставить подношение.

Вручив раритетный клинок Балгруфу, имперка заняла свое место за столом, выслушала торжественное выступление ярла и с разрешения последнего приступила к еде вместе с остальными приглашенными. Изобилие всяческой снеди радовало глаз и желудок, выпивки тоже выставили вдосталь, причем разнообразной: от меда с местных медоварен, до того самого пряного солитьюдского вина, и даже сиродильского бренди Банри немного перепало.

Впрочем, на выпивку танша старалась не налегать – для беседы с ярлом нужно быть в трезвом уме. Краем глаза наблюдая за правителем, Банри пыталась поймать наилучший момент для атаки, в конце концов он настал – глубокой ночью, уже в новом, двести четвертом году. Балгруф наелся вкусной еды, набрался хорошего спиртного и, кажется, пребывал в идеальном расположении духа, благосклонно взирая с возвышения на подданных.

Банри поднялась с места и направилась к трону.

Начав с обмена ничего не значащими фразами, она заикнулась о драконьей ловушке, и Балгруф тут же насупился.

– Я уже говорил, – прошипел он, – только когда Ульфрик…

– Да-да, я помню, – весьма невежливо перебила Банри, – когда война кончится, тогда и поговорим. Только она кончится неизвестно когда. Но, тем не менее, Ульфрик заперт в своем городе и вряд ли сможет атаковать Вайтран в обозримом будущем, даже если наш город немного подпалит дракон.

– Его люди шастают по другим холдам…

– Да не шастают они! В худшем случае они сидят в глуши и грабят редких путников на дорогах, пытаясь не сдохнуть с голоду, потому что от командования они отрезаны. Ты, мой ярл, знаешь все это лучше меня, но все равно почему-то считаешь, что сейчас главная угроза исходит от Ульфрика и его прихвостней. – Имперка огляделась, но не нашла никаких сидений вокруг и расположилась на старом месте возле жаровни. – Хотя на самом деле драконы представляют наибольшую опасность. Ты сам должен был заметить, что они разлетелись по всему Скайриму и крутятся в опасной близости от городов…

– Так и сражалась бы с ними, – предложила доселе молчавшая Ирилет.

– Меня на всех не хватит. Кстати, я тут ездила некоторое время назад… по делам, так на обратной дороге пришлось драться с одним бело-синим. Только с ним расправилась, второй налетел, но я так устала, что спряталась вместе с лошадьми под какими-то скалами. К счастью, драконищу быстро надоело меня разыскивать, и он убрался восвояси.

Балгруф нарушил угрюмое молчание:

– Ты же сказала как-то, что если с Алдуином разобраться, драконью проблему это не решит.

– Ну… возможно все же решит. Некому будет командовать… и все такое…

– Угу. – Ярл опять умолк.

Банри вздохнула и озвучила не так давно пришедшую ей в голову мысль:

– Ну а если перемирие заключить?

Балгруф моргнул:

– С кем?

– Да со всеми для верности. С Ульфриком, чтоб не нападал на нас, с имперцами, чтоб не нападали на Ульфрика. Хоть временно.

– Интересно… – Ярл откинулся на спинку трона и прищурился, задумчиво покручивая бороду. – Что же, если получится, тогда я с радостью помогу тебе воплотить этот безумный план по поимке дракона. Только сейчас трудно будет принудить все стороны к миру, все очень озлоблены. Да и блокада эта…

Банри лишь молча кивала, боясь спугнуть удачу. Балгруф почти сказал «да», обстоятельства неважны.

– А вот если… – бубнил правитель, возведя глаза к потолочным балкам. – Может быть… гм… а если Седобородые?

Имперка с удивлением взглянула на ярла.

– Да, да, – закивал тот. – Их чтут все норды. Высокий Хротгар – нейтральная территория. Если переговоры устроят они… тогда даже Ульфрик и Туллий должны будут прислушаться.

Банри с сомнением покачала головой.

– Ну не знаю… Старики все время подчеркивают, что не лезут в мирские дела. Все, что происходит ниже обители, их не касается. Да, и Туллий – не норд.

– Он в Скайриме сейчас живет – это раз, у него среди солдат полно моего народа, и даже среди легатов – это два. А насчет Седобородых… Ты Драконорожденная. Исмир. Неужели, если ты их попросишь, они не послушают?

Тут Банри была совсем не уверена. Вряд ли дедки с горы пошлют ее куда подальше, но они точно будут недовольны просьбой и начнут юлить. Да и тащиться на Глотку Мира по морозу не хотелось совсем.

– Хорошо, я попробую. Только пока еще я доберусь до монастыря…

Балгруф хмыкнул:

– Зайди-ка ко мне после праздников, обговорим все детали.

Банри со вздохом поднялась на ноги и спустилась к столу. Она почти была готова уйти, но не удержалась от финальной шпильки. Стараясь изгнать из голоса всякое ехидство, имперка произнесла:

– Ах, мой ярл, совсем забыла спросить: тебе понравилось на приеме в талморском посольстве?

Балгруф, еще мгновение назад такой благостный, полиловел от злобы, Банри даже испугалась, что переборщила, и его теперь хватит удар.

– Нет!!! – взревел ярл, да так, что другие гости перестали болтать и смеяться и испуганно воззрились на разбушевавшегося господина. – Совершенно нет! Отвратительно! Мерзкое сборище – просто верх бахвальства! А эти ублюдки талморцы думают, что мы их послушные псы и должны бежать куда прикажут по первому зову!

Он стиснул зубы и гневно засопел. Гости потихоньку вернулись к своим разговорам, Банри же терпеливо ждала продолжения.

– Вино там дерьмовое! Компания еще хуже! – Ярл выплевывал слова одно за другим, но уже куда тише. – И вообще! Пришлось уехать, а у меня дома драконы да Братья Бури хозяйничают, между прочим! Думал, когда вернусь, найду тут только дымящиеся руины!

Балгруф умолк. Ирилет взирала на имперку очень неодобрительно, но помалкивала.

– Вино там нормальное подают, вообще-то, – осмелилась возразить Банри.

Она еще хотела заметить, что при самом дурном раскладе – нападении дракона на город – присутствие ярла ничем бы не помогло, и он сам бы оказался погребен под этими дымящимися развалинами, но побереглась.

– Тебе-то откуда знать?! – прошипел ярл. – Ты не ярл, уж прости, не придворный жо… блюдолиз, не интриганка, не мошенница и не барыга – в список приглашенных тебе не попасть!

– Ну…

– А-а, погоди-ка, я слышал сплетни о том, что кто-то из пьяных гостей год назад случайно попал во внутренние помещения и хорошо там покуролесил. Поэтому, дескать, на приемах столько стражи теперь. Но я лично сомневаюсь, что из-за одного пьяницы все входы и выходы стали перекрывать вооруженные до зубов бойцы в латах.

Балгруф цепко взглянул на таншу, та едва заметно повела бровями. Обсуждать известные события в посольстве она закаялась давным-давно.

– Ну и молчи, – махнул рукой ярл и протянул: – Теперь понятно, почему они…

– Нет, не понятно, – возразила Банри, – но лучше замнем.

– Как скажешь. Но у нас бед полно и без талморцев и их охоты на ведьм. – Он помолчал и со вздохом признал: – Я бы лучше в Вайтране остался, конечно, но раз уж я попал туда и имею возможность получать приглашения в дальнейшем, то смогу узнать, что на самом деле происходит в других частях Скайрима.

Пир завершился под утро. Банри покинула Драконий Предел одной из последних в компании отчаянно зевающей Лидии. Несмотря на усталость, хускарл еще была способна проявлять любопытство:

– Как ты догадалась, мой тан, что ярл в талморском посольстве был?

– Ты что, подслушивала?

– Не-а, но он так орал, что его, поди, во всех уголках Драконьего Предела было слышно.

– Ясно. Как догадалась, спрашиваешь? Ты же сама говорила: он был страшно злой и когда уезжал, и когда возвращался.

– Ну да.

– И какая же поездка могла так сильно рассердить нашего ярла? Можешь что-нибудь предположить, кроме добровольно-принудительного посещения вечеринки у остроухих?

Лидия растерянно пожала плечами.

– Не знаешь? То-то и оно.

Через пару дней Банри, как и было уговорено, явилась в замок. Почти сразу выяснилось, что ехать никуда и не надо. По крайней мере пока.

Балгруф, взяв на себя труд устроить встречу с генералом Туллием и Ульфриком, велел танше написать письмо Седобородым с просьбой предоставить Высокий Хротгар в качестве места проведения мирных переговоров.

– А кто письмо на гору-то потащит? – растерялась Банри.

Провентус и Ирилет, маячившие возле ярла, как по команде закатили глаза, а Балгруф ласково пояснил:

– Да я просто гонцов пошлю, тан, не волнуйся. Ты, главное, письмецо составь.

Имперка утопала домой сочинять послание дедушкам, просидела почти полдня, испакостив гору бумаги, а на следующее утро принесла готовый вариант ярлу. Тот с позволения автора прочел текст и, одобрительно кивнув, собрался передать письмо своим людям, но тут Банри обеспокоенно произнесла:

– Подождите-ка, а как Арнгейр поймет, что это от меня? В смысле – написать-то кто угодно что угодно может…

Балгруф сунул листок ей в руки:

– Добавь что-нибудь такое, что можешь знать только ты и Седобородые.

Имперка завздыхала и уселась за стол в уголке, письменный прибор ей принесли слуги. Хорошенько поломав голову, Банри хотела сначала написать что-нибудь о Партурнаксе, но вспомнила ультиматум Клинков и побоялась лишний раз упоминать старого дракона.

Нужно подобрать что-нибудь другое… При последнем расставании Арнгейр указал местонахождение Стены Слов в горах Джеролл, вот сейчас Банри и напишет, какое Слово выучила.

Сначала имперка собиралась объяснить на бумаге, как попала в горы, и указать точное местоположение Стены, но быстро отказалась от этой затеи и просто написала, что, кажется, выучила второе Слово какого-то Крика, делающего с людьми (и не только) что-то нехорошее, если судить по значению. Первое, из гробницы Куралмила, переводилось примерно как «убийство», ну или просто «убить», со вторым, как и со многими драконьими словами, было сложнее. Слово «LUN» по первости воспринималось как нечто, родственное пиявкам, даже надпись на Стене в горах оказалась эпитафией какому-то ворюге с «сосущими» пальцами. Потом Банри вспомнила, что пиявки-то кровь сосут, выходит, «LUN» может означать еще и кровопускание, отворение крови и тому подобные радости.

Имперка повторила оба Слова в связке про себя и передернулась. Она бы раздумывала еще дольше, но тут ярл нетерпеливо позвал:

– Долго еще? Ребятам уж отбывать пора – дороги не из легких.

Банри спохватилась, быстро закончила начатую на бумаге мысль, а в качестве завершающего штриха коряво изобразила «KRii LUN» драконьими письменами в надежде, что старики разберутся в этих кляксах.

Почтовый отряд вскоре отбыл, а Банри вернулась домой.

Потянулись дни ожидания. Довольно скоро – всего через пару недель – вернулись гонцы, посланные к Ульфрику, несколько позже – из Солитьюда, от Туллия. Банри никто ничего не сообщал, но господина всего Вайтрана она видела издалека очень хмурым, отчего пришла к неутешительным выводам: и мятежный ярл, и имперский генерал отказываются мириться. Впрочем, Балгруф сдаваться не собирался и снова отправил письма главам противоборствующих сторон.

К середине месяца Восхода Солнца, аккурат после повторного возвращения гонцов, Туллий явился в Вайтран сам, прихватив с собой кучу солдат и легата Рикке. Ярл, углядев поднимающуюся к его трону делегацию, беспокойно поерзал на сиденье и шепнул стоящей рядом Банри:

– Ты, главное, помалкивай пока. Говорить буду я.

Но говорить первым начал Туллий.

Несмотря на профессию, генерал в целом производил впечатление достаточно воспитанного человека, но теперь выяснилось, что изрыгать разные цветистые ругательства он умеет не хуже каких-нибудь возчиков и наемников. Облив словесными помоями Балгруфа со всеми его подданными, Вайтран, Скайрим и нордов в целом, он в еще более заковыристых выражениях прошелся по идее перемирия и похоже немного выдохся. Банри, с опаской поглядывавшая то на Туллия, то на Балгруфа, ожидала, что последний вот-вот взорвется, выслушав очередную порцию оскорблений, но ярл выглядел на удивления спокойным.

– Ты, наверное, устал с дороги, генерал, – мягко проговорил он, когда Туллий наконец заткнулся. – Присядь, отдохни, сейчас принесут еды и выпивки.

Туллий неожиданно послушался, плюхнувшись на скамью прямо в тяжелом дорожном плаще. Балгруф спустился к столу и расположился напротив генерала, а слуги через пару минут накрыли ужин.

Откушав, Туллий немного подобрел.

– Может мне кто-нибудь объяснить толком, – проговорил он уже нормальным голосом, – за каким хреном мне нужно заключать с Ульфриком перемирие прямо сейчас, когда мы уже почти его дожали?

– Ага, только «почти» тут ключевое слово, – хмыкнула Банри, совершенно позабыв, что ярл велел ей помалкивать. – Он в осаде не один год может сидеть.

Туллий смерил таншу свирепым взглядом и повернулся к ярлу:

– Она что, имеет право от твоего имени говорить?

– Ага, вроде того, – пробурчал ярл с кислым видом.

Банри не смутилась.

– Это была моя идея – заключить перемирие, – сообщила она, развернув плечи и вскинув подбородок, – так что можете орать на меня, но я считаю, что всем сейчас нужна передышка.

– Ну да, – фыркнула Рикке. – особенно Ульфрику. Он во время этого перемирия опомнится и…

– И что, сумеет назад полстраны отвоевать?

Рикке примолкла. Банри уставилась на генерала:

– Послушайте, мне… то есть, я хочу сказать, нам необходима гарантия ненападения. Пусть ненадолго, хоть на месяц, ну или даже на пару недель, но чтоб точно. Давайте побеседуем с этим засранцем. Конечно, если переговоры состоятся и будут удачными, он сможет вылезать из-за стен и безобразничать, невзирая на все договоры, но и вы сами сможете подтянуть свежие силы, а ваши солдаты отдохнут как следует.

Туллий хранил молчание, но и не возражал. Генеральский взгляд сделался рассеянным, словно он задумался. Балгруф, спокойный, как мамонт, наливался медом.

– Ну хорошо, – вдруг решил Туллий. – Если вы тут беретесь все устроить, я попробую встретиться с Ульфриком. Может, что и выйдет. Хотя сомневаюсь, конечно…

Он встал и сам взял свой плащ, не дожидаясь слуг и ординарцев.

– Кстати, – вдруг сказал генерал, – а где будут проходить эти ваши переговоры? Здесь, в городе? Ярл, ты что, решил пустить Медведя за свои стены?

– Нет, – проворчал Балгруф. – Место… пока не готово.

Он покосился на Банри, и та потупилась, ковыряя черенком ложки вышивку на скатерти. Если гонцы, носившиеся в Солитьюд и Виндхельм, уже успели сбегать туда по два раза и вернуться обратно – даже, вон, один из адресатов явился, – то посланцы в Высокий Хротгар еще не давали о себе знать. Имперка бы давно сочла их погибшими в тяжелом пути, если б ярл в свое время не пояснил, что приказал гонцам ждать ответа от Седобородых. Возможно, старики не прогнали доставщиков, а все еще раздумывают над просьбой Банри.

Туллия и его свиту увели в комнаты, где им всем предстояло ночевать. Банри быстренько распрощалась с ярлом и убежала домой.

Генерал со своими людьми жил в Вайтране уже почти неделю, когда наконец-то вернулись посыльные с Глотки Мира. Вечером двадцатого Восхода Солнца в дверь «Дома теплых ветров» заколотили, Банри открыла и услышала сбивчивое бормотание: ярл срочно просит прийти в крепость.

В чертоге кроме нескольких стражников, ярла с управителем и хускарлом находились еще трое воинов, замотанных в меха. Банри посмотрела на заросшие физиономии и не сразу поняла, что это те самые, отправленные в Хротгар.

– Ну, чего встал? – забубнил Балгруф. – Отдай ей…

Один из посыльных шагнул вперед и протянул подошедшей имперке слегка помятый свиток, обвязанный куском мохнатой веревки. На свитке красовалась печать из окрашенного чем-то красным воска. Что там изображено, Банри так и не поняла.

Неожиданно дала о себе знать невесть откуда взявшаяся гордыня.

– Я так понимаю, это мне, – заключила танша.

Гонцы переглянулись и закивали.

– Ага, – осторожно пробасил один.

– А чего вы его в мой дом не доставили? – спросила имперка противным голосом. – Не знаете, где я живу?