Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 25 (всего у книги 91 страниц)

Через несколько минут Банри поправила рукав рубахи, натянула куртку и была готова двигаться дальше. Злобно пнув по дороге черепушку скелета-лучника, она порыскала немного, отыскивая, как бы половчее спуститься к Стене Слов. Через дно пещеры, где росли деревья, на другую сторону подземелья вел мост, Банри проигнорировала его, пока что, хотя, судя по всему, именно там находилась конечная цель ее визита. Имперка прошлась назад по галерее, вернулась назад в зал с колоннами, но потом нашла все же, как слезть на нижний уровень и, едва оказавшись на земляном полу, поросшем травой, устремилась к Стене Слов.

Вновь накатила сонливость, как и прежде. Банри потерла глаза – Слово еще пылало перед ее мысленным взором – и снова воззрилась на Стену.

NONVUL BRON DahMaan DaaR ROT FIN

FODiiZ BORMah-Nii LOS HeyV DO ENOOK

MUN WaH LahNey VOTH ahKRIN ahRK ZIN LEH

ROK FeiM VODahMIN KOTIN VULOM

Теперь Банри могла читать глифы, видимо, дух Мирмулнира постепенно усваивался, так сказать, и память погибшего дракона открыла доступ к новым возможностям для его победительницы. Например, имперка поняла, что ей сказал тот драугр наверху. Банри опять скользнула взглядом по строчкам выбитых на камне символов: как бы то ни было, она по-прежнему не понимала большей части написанного. Женщина уже догадалась, что Слова, зовущие ее к стенам – части Криков, и именно поэтому они сразу доступны для понимания.

Новое Слово было «FeiM», и означало оно что-то вроде «исчезновения» или «выцветания». К чему его приспособить, Банри не знала. Она пошарила в своей сумке, поискала там кусок бумаги, но нашелся только дневник Кюра, который женщина забыла отдать Лидии вместе с остальными вещами. Там еще оставались незаполненные страницы, так что Банри попыталась скопировать текст со Стены в книжку. Но ничего не вышло, писать по-драконьи она пока не умела, только зря измазала листы угольным карандашом. Имперка грустно убрала письменные принадлежности назад в сумку и решила попытаться выучить выбитый текст, но оказалось, что этого не требуется – прочитав глифы пару раз, она уже накрепко их запомнила.

Банри расстелила теплый плащ у самой Стены и уселась на него, опираясь спиной о каменную поверхность и обхватив колени руками. Спать хотелось по-прежнему. Имперка зевнула, а потом улеглась на плащ и почти свернулась в клубок, положив под голову свой мешок. Глаза закрылись будто сами собой, и она заснула.

Когда Банри проснулась, было очень темно. Небо в проломе над головой было чернильно-синим, и в нем мерцали далекие звезды. Мессер поднялся высоко над горизонтом, и призрачный свет, отраженный от него, падал сквозь отверстие в своде пещеры прямо на надпись на Стене Слов. Банри поднялась на ноги, встала прямо перед ней и медленно проговорила:

– Благородные норды помнят эти слова седого отца: это долг каждого человека – жить в мужестве и чести, чтобы всем забытым не исчезнуть во тьме.

Собственный голос показался ей абсолютно чужим, да и вообще, Банри наблюдала за собой как будто со стороны. Через секунду она пришла в себя, и глифы на Стене, столь понятные только что, вдруг опять сделались абсолютно нечитаемыми. Банри застонала от отчаяния и кинулась к своей сумке. Достав многострадальный дневник Кюра, она принялась лихорадочно записывать то, что только что произнесла вслух. Закончив, женщина убрала книжку в сумку и тяжело вздохнула. Похоже, у нее раздвоение личности, или Мирмулнир на самом деле не умер, а до сих пор живет внутри нее.

Чтобы не спятить Банри решила подумать о чем-нибудь другом. Она огляделась и увидела сквозь водопад, шумящий неподалеку, отсветы пламени. Что-то там было, какое-то помещение. Банри вытащила топор, обошла озерцо по берегу и осторожно, чтобы не слишком вымокнуть, просочилась в зазор между водной и каменной стенами.

Там и правда оказалась маленькая пещерка, а свет давала неугасимая жаровня напротив входа. Рядом стоял сундук. Банри откинула крышку и с удовольствием обнаружила там приличное количество ценностей. Распихав сокровища по карманам, она выпрямилась и услышала слева и чуть позади себя громкий стук, будто что-то тяжелое упало на камни. Тут же ее обдало затхлой трупной вонью, и раздался уже знакомый хрип. В темноте Банри не заметила стоящего вертикально у стены саркофага, и теперь, когда его обитатель выбрался наружу, ей пришлось попотеть, чтобы не дать мертвецу себя прикончить.

Тот весьма бодро для трупа многотысячелетней давности размахивал огромным мечом, клинок которого подозрительно светился, так что Банри изо всех сил старалась, чтобы лезвие ее не достало.

– AaV DILON! – просипел драугр, пытаясь дотянуться до имперки своим двуручником.

– Щас, разбежалась, – пропыхтела Банри, чудом увернувшись от очередного выпада.

В таком маленьком пространстве сохранять дистанцию становилось все сложнее. Нужно было сваливать и поскорее, хотя бы на открытое пространство возле Стены Слов, и надеяться, что на помощь этому засранцу не прибегут еще какие-нибудь. Решив, что пора действовать, Банри встала спиной к водопаду, чувствуя, как холодные брызги падают на ее макушку, и стала ждать, когда драугр пойдет в наступление.

– SOVNGARDE SARaaN! – сообщил он, надвигаясь.

– Тебя давно заждался! – крикнула Банри и быстро отпрыгнула в сторону, когда мертвец кинулся вперед.

Женщина быстро проскользнула между водопадом и скалой, отбежала подальше на открытое место и увидела, как драугр, не удержавшийся на ногах от собственного рывка, свалился в озерцо прямо под извергающиеся струи. Банри подождала немного, но, то ли озеро было глубже, чем казалось, то ли вода плохо на него подействовала, мертвец не показывался на поверхности. Решив более не испытывать судьбу, имперка вернулась к Стене Слов, быстро собрала свои вещи и поднялась уровнем выше.

Остатки скелетов покоились там же, где и прежде. Банри бегло осмотрела их и ступила на длинный мост, ведущий на другую сторону пещеры. Преодолев его, женщина оказалась в относительно небольшом зале. Было тут весьма темно, так что имперка решила запалить факел. Оранжевое пламя осветило помещение и Банри рассмотрела обстановку. Прямо впереди виднелся проем, перекрытый решеткой, на пути к нему из пола торчали три какие-то каменные глыбы пирамидальных очертаний, с орнаментом. По правую руку находилось что-то вроде всхода на галерку из древних необструганных бревен. Банри прикинула, не проверить ли, что там, но резко передумала, когда со второго этажа посыпались раздетые до костей древненордские герои со светящимися глазами. Разобравшись с ними при помощи заклинания Огненной стрелы, купленного у Фаренгара незадолго до отбытия в Данстар, имперка окинула взглядом темноту на втором этаже, треснула последнего скелета факелом по черепушке, отчего тот тут же рассыпался, и медленно пошла вперед, к решетке.

Решеток оказалось целых три, и располагались они в эдаком тоннельчике одна за другой, каждая примерно на некотором расстоянии от предыдущей. Но не это было самое проблемное. Большие камни, торчащие в полу в шахматном порядке – один слева, один немного дальше справа, и еще один – слева неподалеку от первой решетки – оказались с секретом. Как только Банри миновала ближний к ней обелиск, он вдруг засветился и издал странный звук, смахивающий на колокольный звон, только более утробный, и первая, внешняя решетка поднялась, открывая путь, а когда женщина удалилась от камня, проклятая решетка вновь опустилась. Зато поднялась вторая, стоило имперке приблизиться ко второй стеле. Третий камень активировал третью решетку.

Проблема, как методом проб и ошибок выяснила Банри, была в том, что, приподнявшись, решетки оставались в таком положении очень недолго – всего несколько мгновений. То есть нужно было как-то пробежать между обелисками, да еще успеть миновать проклятые решетки, прежде, чем они опустятся.

Банри устало поморщилась. Не сказать, чтобы она уж совсем плохо бегала, но тут нужно было двигаться прямо-таки с молниеносной скоростью. Такое ей точно не под силу.

– Погоди-ка, – задумчиво сказала имперка самой себе. – Вообще-то... я могу.

Проклятый Арнгейр! Банри стиснула зубы от злости. То-то он на прощание сказал: не сходи, мол, с Пути Голоса. Старый козел! Неужели было так трудно все рассказать?

Имперка отошла подальше от проема, встала прямо напротив него неподалеку от ближнего к мосту камня. Несколько раз глубоко вздохнула, готовясь, и...

– DIR VOLaaN! – раздалось из-за ее спины.

Банри ахнула от неожиданности и обернулась: ее новый знакомый, ранее обитающий в пещерке за водопадом, упорно пытался влезть на площадку. С него обильно капало, значит, из озера он выбрался недавно и сразу же устремился вслед за скрывшейся жертвой. Голова его теперь сидела на плечах несколько кривовато – похоже, падающая с высоты вода повредила позвоночник.

– Да отстань ты от меня, придурок! – завопила Банри и кинулась бежать.

Обелиски загудели, решетки начали подниматься, правда ненадолго. Краем уха слыша негодующее хрипение драугра, Банри увидела, как первая начала опускаться, и взвыла, вкладывая в вопль всю душу:

– WULD!!!

Очнулась она через пару секунд в тоннеле. Позади с лязгом опустилась проклятая – третья – решетка. Банри прошла немного вперед, поднялась по паре коротких лестниц, и очутилась в каком-то зале. Потом обернулась и увидела, что далеко внизу драугр бесцельно топчется у самой первой решетки, грозя ей мечом и булькая что-то неразборчивое. Имперка не удержалась и показала ему средний палец. Злорадно улыбаясь, она попятилась, не опуская руки, ощутила, что пол почему-то слегка подался под ее ногами, и сзади вдруг ударила волна невероятного жара. Банри взвизгнула, прыгнула вперед и повалилась ничком на каменные плиты, покрытые тысячелетней пылью. Поганые огненные ловушки! Вот бы она сейчас изжарилась на потеху мертвецу, все еще маячившему у дальней решетки. В голову пришла и быстро ушла мысль о том, почему ловушки до сих пор работают и могут причинить вред чужакам, ведь прошло столько времени...

Пересечь опасное помещение можно было и без потерь, но приходилось внимательно смотреть под ноги и ступать очень аккуратно, почти невесомо. Едва Банри порадовалась, что опасность позади, как наткнулась на толстую белесую паутину. Вряд ли Юрген мечтал заиметь в качестве стражей для своей гробницы морозных пауков – так эти твари звались – но они тут поселились. Паутину Банри сожгла, иначе было не пройти дальше, а возиться с топором было бы не очень умно – он уже изрядно затупился и давно требовал правки, а эти нити были такими толстыми, что даже острейший клинок мало чем смог бы помочь.

Пауки – их было, к счастью, всего двое – едва ее не убили. Были они здоровыми, величиной с пони – меньше, конечно, чем монстр в Кургане Холодных Водопадов, но куда больше паучков, которых Хадвар когда-то перебил в пещерах под Хелгеном. Выстрелить Банри просто не успела, и лук пришлось сразу же бросить и отгонять волосатых тварей заклинаниями огня и факелом. Через полчаса беготни по залу, служившему паукам гнездом, имперке удалось зарубить одного, а второму отсечь лапу. Раненая тварь попыталась скрыться на потолке, но Банри твердо решила не оставлять позади себя это и подстрелила паука из подобранного лука. Чудище свалилось на пол рядом со своим покойным сородичем и испустило дух.

Руки все еще тряслись от напряжения и шока. Банри дважды пыталась пристроить лук на спину, но он все время валился на пол, потому что пальцы отказывались слушаться. Вот уж воистину – бояться надо не мертвых, бояться надо живых. Разобравшись с несговорчивым оружием, Банри поплелась дальше. Ею овладело какое-то тупое равнодушие. Даже когда уже в затопленном погребальном зале женщина шла по мостику прямо к возвышающемуся каменному оссуарию** причудливой формы, а из темной воды по обе стороны от нее вдруг поднялись четыре больших изваяния в виде птичьих голов, Банри только слегка вздрогнула, не сбившись с шага.

Костница*** была украшена орнаментом, стилизованными драконьими головами по углам и надписью на даэдрике, что было весьма странно. Уместнее здесь были бы драконьи глифы. Банри не особо хорошо понимала шрифт Забвения, но сумела разобрать, что написано: «Призыватель ветра»****. Отлично, значит она пришла по адресу.

Вот только... Из крышки оссуария выступала каменная рука. В ее ладони, видимо, и должен был находиться Рог, но его там не было. Его не было вообще нигде в этом проклятом сыром зале. Банри обошла всю комнату, даже осмотрела ее дно при помощи магического света, но ничего так и не нашла. В отчаянии она подумала, что дурацкий Рог остался где-то позади, в руинах, или, может, его давно свистнули какие-нибудь грабители могил, или, весьма вероятно, его здесь никогда и не было, а старик Арнгейр и его приятели просто не в курсе, что Рог всего лишь легенда.

В последней надежде Банри подняла магический светильник повыше, чтобы осветить потолок залы – если имеются какие-нибудь углубления, можно поискать там. И вот тогда она это увидела. В каменной ладони покоился сложенный вчетверо листок бумаги. Выглядел он не очень древним. Дрожащей рукой имперка потянулась, взяла бумагу и развернула.

Драконорожденный!

Нам нужно поговорить. Срочно.

Отправляйся в таверну «Спящий великан» в Ривервуде, сними комнату на чердаке, и я встречу тебя там.

Друг

На секунду Банри показалось, что она ослепла. Столько трудов, столько времени, столько переживаний, а какой-то сраный «друг» увел Рог из под ее носа! То есть, конечно, в записке ничего не говорилось про наследство Юргена, но женщина была твердо уверена, что его взял тот, кто оставил послание. Имперка судорожно стиснула бумагу в кулаке. Лист был слегка влажным, и чернила немного расплылись, но текст был вполне читаем, а значит, некто совсем недавно пробрался сюда непонятно каким образом, и спер то, ради чего Банри проделала такой путь! Она попыталась взять себя в руки и успокоиться, хоть немного, но выходило плохо: злоба и ненависть к неизвестному мешали дышать и жгли глаза изнутри.

Позади оссуария, где покоились останки основателя Седобородых, Банри нашла запасной короткий выход к самому началу катакомб и, проникнув через секретную дверь, оказалась среди множества гигантских древних урн выше ее роста. Едва выбравшись из их окружения, она скоро попала в тот коридор, где повстречалась с дохлым Языком, которого обезглавила. Отсюда до поверхности было рукой подать.

Когда Банри покинула Устенграв, занимался рассвет. Альфсигра за время отсутствия хозяйки оборвала или отгрызла ветку, к которой была привязана, но почему-то никуда не ушла, а наоборот, подобралась поближе к кургану. Банри поймала кобылу и забралась в седло.

– Друг, говоришь? – злобно процедила она, посмотрев на юг. – Посмотрим, что ты за гребаный друг такой!

Комментарий к Акт I. Глава 6. Рог Юргена Призывателя Ветра. Часть 1 * Ustengrav (в фанфике будет писаться как Устенграв). С полным переводом затрудняюсь, но слово «Grav» в переводе с норвежского означает «могила».

Сосуд или сооружение для хранения скелетированных останков.

Оссуарий, только по-русски.

Там и впрямь написано «Windcaller» даэдрическим шрифтом.

====== Акт I. Глава 6. Рог Юргена Призывателя Ветра. Часть 2 ======

В Морфале пришлось сделать остановку. Едва Банри завидела соломенные крыши впереди, как почувствовала, что умирает с голоду. Альфсигра, скорее всего, тоже хотела есть и пить, к тому же, за несколько часов непрерывной скачки кобыла совсем выдохлась, а ее бока ходили ходуном и покрылись пеной.

Банри подъехала к «Верескам» и, еле шевелясь от усталости, завела лошадь под навес к коновязи. Альфсигра сразу же потянулась к поилке. Ее хозяйка почти негнущимися пальцами привязала поводья к планке и поплелась в таверну. Зал пустовал, только за стойкой маячила Джонна, а недалеко от входа какой-то орк, которого Банри уже видела во время первого пребывания здесь, настраивал обшарпанную лютню.

– Привет, – еле ворочая языком сказала имперка трактирщице, подковыляв к стойке, – можно мне комнату... не на чердаке?

Джонна заморгала и выдала:

– Так тут и нет чердака. А в комнату можешь заселяться, в ту, в которой раньше жила.

Банри благодарно кивнула, заказала еще ужин и лохань с горячей водой в номер. Потом еще попросила, чтобы кто-нибудь позаботился об Альфсигре – покормил, вычистил, и все остальное. За отдельную плату, разумеется. Джонна уверила клиентку, что все будет сделано, и пошла куда-то, видимо, выполнять заказ.

Горячую воду принесли тотчас же, а вот с едой почему-то возились долго, и Банри, отмывшись от запаха склепа, заснула, так и не дождавшись ужина. Проснулась она глубокой ночью, от резей в желудке – есть хотелось ужасно. Имперка вышла в пустующий темный зал таверны, освещаемый только остывающими углями в очаге и тихонько прокралась к стойке в надежде пошарить там и отыскать хоть какой-нибудь сухарь. Как раз когда она пыталась нащупать в темноте что-нибудь съедобное, совсем рядом раздался сердитый и хриплый спросонья голос:

– Ты чего тут шаришься, зараза этакая?

Банри подскочила от неожиданности и больно треснулась лбом о край стойки. Неподалеку от нее стояла Джонна в длинной рубахе из небеленого полотна и с распущенными для сна волосами. В одной руке трактирщица держала сальную свечу, а в другой – метлу на толстой палке. При виде имперки она смягчилась и сказала:

– А, это ты. Я уж думала – опять кто-то влез.

Банри выпрямилась и криво улыбнулась.

– Извини. Я вчера не поела, так что... А что, часто к тебе влезают? – спросила она, чтобы скрыть смущение.

– Бывает. – Джонна поставила свечу на стойку, а метлу сунула куда-то в угол. – Разбудила бы меня, я бы тебя покормила. Сядь тут, я сейчас что-нибудь соберу по-быстрому.

Банри послушно уселась на высокий табурет и потерла ушибленную макушку, наблюдая, как трактирщица шарит по полкам и шкафам. Вскоре она поставила перед имперкой тарелку с несколькими толстыми кусками жареного мяса, добавила пару ломтей хлеба, три помидора и яблоко.

– Вот, налетай, – пригласила трактирщица и, когда Банри жадно вцепилась зубами в говядину, поинтересовалась: – Пить что будешь? Эль, мед, вино?

– Мед, – прочавкала имперка. – Если можно – холодный.

Через минуту Джонна поставила перед клиенткой две запотевшие бутылки, чистую оловянную кружку и проговорила:

– Я ведь хотела тебя вчера вечером разбудить, чтобы покормить, да у тебя вид такой был... умаявшийся, что решила не беспокоить. Кобылу твою, кстати, тоже устроили.

Банри благодарно кивнула, не переставая жевать.

– А Лидия когда уехала? – спросила она, проглотив последний кусок мяса, и потянулась за кружкой.

– Так почти сразу после тебя. Как вернулась от Кьенстага, так быстренько собралась и ускакала на своем жеребчике.

– А ты не в курсе, какой дорогой она поехала?

– Нет, – покачала головой Джонна. – Кстати, та, другая девица, тоже съехала.

– Эйса? – Трактирщица кивнула. Банри осушила первую бутылку с медом, а вторую, не раскупоренную, пододвинула к хозяйке. – Больше не надо, спасибо. Пойду-ка я еще вздремну.

От души поспать не удалось – поднялась имперка не по своей воле. Женщина мирно почивала в соломенной постели, когда орк, которого она видела накануне вечером, решил поупражняться в певческом искусстве. Звуки он издавал совершенно невыносимые, к тому же считал, что чем громче он голосит, тем лучше. Правда, он не успел «пропеть» и трети песни, когда из своей комнаты выскочила Банри, одетая только в короткую, едва прикрывающую бедра рубаху. Босиком она пересекла зал таверны, вырвала из рук орка его музыкальный инструмент и прошипела, угрожающе потрясая лютней:

– Если ты сию же секунду не заткнешься, клянусь, я разобью эту хреновину о твою башку!

Орк на мгновение опешил, но потом возмутился:

– Да как ты смеешь?! Я вообще-то бард!

– Ты?! – рявкнула Банри. – Ты не бард! Ты классовый враг всех бардов и вообще, всех людей с музыкальным слухом!

Она швырнула жалобно тренькнувшую лютню в руки владельцу, резко развернулась и ушла в своею комнату. Забравшись в постель, имперка попыталась заснуть, но ничего не вышло, хотя орк больше не вопил. Скоро Банри надоело без толку валяться, она тихо выругалась, вылезла из кровати и стала одеваться. Чего зря тянуть, ей давно уже надо выдвигаться в дорогу.

Альфсигра выглядела хорошо. Ее расседлали, покормили и почистили, и кобыла еще дремала под навесом, когда Банри явилась за ней, расплатившись с Джонной. Седлая лошадь, имперка заметила, что сбруя, уже несколько износившаяся, починена, а само седло смазано и больше не скрипит. Тот кто занимался Королевой, полностью отработал свои деньги.

Банри вскарабкалась в седло и медленно поехала на юг, по дороге через ущелье. Торопясь попасть в Ривервуд, она твердо решила следовать той самой горной дорогой, ведущей во владение Вайтран через какие-то нордские руины.

До нужного места она добралась довольно быстро – еще бы, верхом-то – и теперь сидела в седле, задрав голову и обозревая рельеф. Тропа поднималась на немалую высоту, и Банри успела пожалеть о своем поспешном решении, но отступать было поздно. Да и делать огромный крюк и терять уйму времени тоже не хотелось. Банри пустила Альфсигру шагом, и они стали подниматься, но, когда появились обледенелые и довольно узкие лестницы, имперка спешилась и повела лошадь за повод. Карабкались они долго. Банри все время поскальзывалась, боялась, что Альфсигра может сорваться и обливалась потом, несмотря на то, что здесь, в горах, было холодно и вовсю сыпался снег. Но, к счастью, обошлось, и имперка с лошадью забрались на вершину перевала. И вот тут Банри застыла, разинув рот. Такого она еще не видела.

Когда-то давно это был большой, никак не меньше современного Скинграда, город. По сравнению с этим комплексом Храм Холодных Водопадов казался совсем незначительным. Огромные арки, высоченные стены из уже знакомого черного камня, здания странной круглой платформы различной высоты и площади, черные башни и неизменные колонны с клювастыми головами. Доминировало над всем этим огромное здание с треугольной крышей, оно, высоченное само по себе, было возведено на пирамиде из нескольких платформ, Добраться до верхнего уровня можно было по длинным лестницам с кучей заснеженных ступенек.

Банри медленно пошла вперед по широкой древней дороге через город, ведя за собой Альфсигру. О том, что можно бы уже сесть в седло, она позабыла напрочь. Альфсигра почему-то нервничала – фыркала, дергала шкурой и размахивала хвостом – хотя, на первый взгляд, опасности здесь никакой не было. Банри остановилась, нашла в седельной сумке яблоко и скормила его кобыле, та проглотила угощение, но не успокоилась, продолжая трясти гривой и тихонько просительно ржать.

– Да что с тобой такое? – тихо спросила Банри.

Беспокойство лошади передалось и ей. Женщина положила ладонь на обух топора и сделала несколько шагов, когда Альфсигра вдруг взвизгнула и уперлась, отказываясь идти вперед. Послышалось знакомое рычание и из арки в стене показался здоровый тролль, вроде того, которого прикончила Лидия на пути из Айварстеда, только белый, а не черный. Банри выпустила топор и быстро вытащила лук. Тролль грозно взревел, подпрыгнул и пару раз ударил лапами по заснеженной мостовой. Пока он телился, демонстрируя свое недовольство, имперка быстро натянула лук и выстрелила, попав монстру точно в третий глаз во лбу. Рев резко прекратился, тролль рухнул на полузанесенные снегом камни как подкошенный. Банри терпеливо выждала несколько мгновений, но монстр не шевелился, похоже, сдох. Женщина поймала поводья нервно перебирающей ногами Альфсигры, осторожно обошла тролля и поднялась по каменной лестнице уровнем выше.

Посреди дороги сиротливо стояла старая грузовая тележка. Пустая. Банри миновала ее, отметив мимоходом, что вокруг не видно следов крови или костей, если ее обладатель и погиб здесь, то это случилось уже давно. Альфсигра все еще дичилась, косилась глазами на руины по обе стороны от дороги, Банри в целом понимала ее беспокойство – троллей здесь могло быть больше одного. Женщине даже казалось, что она слышит рычание сквозь завывания ветра в руинах.

Выход из долины виднелся впереди – через ущелье между горами, обозначенное большими треугольными арками, так что Банри ускорила шаг, собираясь убраться из этого места как можно быстрее. Странно, но дорога здесь, в долине сохранилась куда лучше, нежели внизу, в Хьялмарке, там камни, которыми ее мостили, уцелели только в самом начале пути.

Посреди главной улицы, в самом центре города, располагалось приземистое круглое здание. Очень странно, оно и в прежние времена наверняка мешало проезду, так зачем его возвели в таком странном месте? Вход находился прямо на пути Банри. Ее вдруг одолело любопытство, несмотря на потенциальную опасность окружения. Привязать Альфсигру тут было не к чему, так что пришлось ее оставить прямо у постройки в надежде, что кобыла не удерет, как только хозяйка скроется внутри.

Сквозь отверстия в крыше просачивался свет, так что светильники не потребовались. Банри встала посреди не слишком обширного зала и обозрела обстановку. Прямо перед ней было какое-то сооружение – вроде каменного постамента со знакомым древненордским орнаментом, сильно поврежденного. У его подножия слева валялось на боку небольшое изваяние – каменный бюст, изображающий кого-то в капюшоне. Все это Банри заметила уже позже, сначала ее внимание приковал к себе скелет. Смерть застала человека, которому он принадлежал, сидящим на заляпанной почерневшей кровью платформе и опирающимся спиной на постамент. Череп мертвеца покоился между его же коленями. Сначала Банри решила, что несчастного обезглавили, но атлант* не был отделен от позвоночного столба и виднелся на своем законном месте. Имперка оглядела останки, отметив, что они выглядят весьма старыми – кости почернели от времени, к тому же ничем не пахли, это значило, что процесс разложения давно закончился, и даже костный мозг уже превратился в прах. Похоже, череп просто сам свалился с шеи, когда все мягкие ткани сгнили. В таком случае, было непонятно почему остальные кости остались скрепленными между собой, даже фаланги пальцев. Одежда тоже не сохранилась, по крайней мере, Банри не нашла вокруг ни клочка ткани. Она опустила взгляд и осмотрела грудную клетку. Между ребер с правой стороны застрял кинжал из какого-то зеленоватого металла, а может, он раньше был медным и теперь просто позеленел от времени. Последнее, решила Банри, вряд ли возможно, медным оружием не пользуются уже несколько тысяч лет, костяк просто не мог сохраниться в целости на воздухе столь долгое время. К тому же кровь эта...

Банри осторожно потянула рукоять ножа на себя, чтобы минимально потревожить останки, но все равно, когда кинжал освободился, одно ребро вывалилось на пол. Имперка повертела клинок в руках – да, на бронзу мало похоже – и спрятала его в сумку, чтобы потом поинтересоваться у какого-нибудь кузнеца, что это такое.

У правой кисти скелета лежало что-то темное. Банри присела рядом с этим предметом на корточки и осторожно перевернула его кончиком пальца. К ее удивлению, это оказалась жутковатого вида маска, вырезанная из старого потемневшего дерева. Как видно, покойный держал ее в руке перед смертью. Банри вызвала магический светильник, чтобы рассмотреть вещицу и увидела исписанный убористым почерком листок бумаги, неизвестно каким чудом уцелевший здесь. Бумага была желтой, а чернила сильно выцвели, да еще и расплылись кое-где, но разобрать текст было можно.

На первый взгляд, работёнка была проще некуда. Мы с Гроз занимались такими вещами тысячу раз. Какому-то идиоту-бретонцу нужна охрана для перехода через горы. Отлично. Лёгкие денежки.

Понятное дело, он всю дорогу достаёт нас этой своей проклятой маской. То-то смеху было, когда Гроз её с него сорвала и нацепила на себя – а он стал грозиться, что нам не заплатит. Да только места там не такие, чтобы в одиночку гулять, это он быстро сообразил и больше глупостей не болтал.

В общем, добираемся мы до места, там он роется в каких-то бумажках, что-то бормочет себе под нос – как будто не мы с Гроз десяток вонючих троллей пришибли, чтобы его сюда дотащить, – а потом, без всякого предупреждения, р-раз. Надел на себя маску и исчез. Только что я его придушить мог одной левой, как вдруг его и след простыл.

Сидели мы там с Гроз и голову ломали, что же делать. Потом она барахло стала собирать, чтобы домой возвращаться, – и тут он оп-па, возвращается, с маской в руке. Умоляет нас не уходить, просит подождать, мол, он нам за это и платит. Потом опять маску на физиономию натягивает и пропадает. Я и раньше плащи-невидимки видел, но тут другое – я пару раз кулаком туда ткнул, пусто. Ни во что не попал.

Затем он опять появляется, говорит, что ему нужно ещё время. Что-то там ему надо понять про другие маски – и опять пропадает. Это было вчера, и мне уже надоело сидеть тут, маяться дурью и самому себе письма писать. На рассвете мы двинем домой, и клянусь Азурой, если он вернётся, я его ножом ткну, чтобы больше никуда не сбежал. Мы с него мёртвого больше добычи возьмём, чем он нам живой заплатит. Но маску брать не станем. Пусть валяется тут и гниёт, вместе с ним и с троллями.

Банри воззрилась на маску. На вид в ней не было ничего особенного, просто деревянная фиговина со страшноватой рожей: тяжелый подбородок, уголки щелеобразного рта опущены, глаза словно прикрыты. Банри поколебалась и взяла маску в руки, и спустя несколько секунд пальцы ее потеплели – выходит, не такая уж и простая штука, раз зачарована. К тому же она едва слышно гудела.

Идея была совсем идиотская. С магическими штуками Банри никогда не дружила, да и, кроме того, прекрасно знала, что пользоваться ими опасно, но записи наемника подогрели ее любопытство. Она встала в центре помещения и покрутила маску в руках. Никаких креплений видно не было так что Банри с опаской и легкой брезгливостью – от дерева слегка тянуло запахом гниющей плоти – просто приложила ее к лицу.

Первую секунду ничего не происходило, но Банри даже не успела разочароваться, как ее охватило жуткое чувство, будто она проваливается куда-то. Женщина испуганно ахнула и отняла маску от лица, и сразу все прекратилось. Банри судорожно сглотнула и воззрилась на деревяшку. Самым разумным было бы бросить ее тут же и быстро уйти, но имперка уже не могла этого сделать. Она собралась с духом и еще раз примерила маску. Чувство падения вернулось, на мгновение потемнело в глазах, и вот Банри смотрит сквозь узкие прорези в дереве на абсолютно целый постамент с восемью бюстами в капюшонах и тремя каменными драконьими головами – две поменьше по краям и одна побольше прямо в середине сооружения. В общем, оно сильно смахивало на то, рядом со скелетом, да и зал был абсолютно таким же.