Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 60 (всего у книги 91 страниц)

Женщина повернулась спиной к тупику, и тут ее магический фонарь опять погас, но на сей раз она не оказалась в кромешной темноте – у гномской стены, с виду – наружной, на еще одной бочке стоял светильник – свеча – дорогая восковая, ишь ты, – в кованом обрамлении с небольшой ручкой для переноски. Банри озадаченно приблизилась. Это был первый действующий источник света, встретившийся ей на этих раскопках. Огонек свечи колыхался на сквозняке, но не гас, должно быть, древняя стена и балка, торчащая изо льда рядом, прикрывали его от особо резких движений воздуха. Имперка наклонилась вперед, отметила, что от свечки осталось всего ничего, и взяла светильник. Тетрадь в темной обложке, родная сестра найденной в лагере наверху, мирно полеживала все на той же бочке. Готтлсфонт поставила фонарь обратно, убрала меч в ножны и присела рядом.

На обложке этой книжонки не было опознавательных знаков, а записи начинались на самой первой странице без всяких вступлений, причем почерк был знакомый – таким же была исписана «Сводка экспедиции» с вершины ледника, имперка даже достала первый дневник, чтобы удостовериться в этом.

На сей раз Сулла Требатий обошелся без предисловий. Даты в дневнике отсутствовали, да и написано было совсем немного.

Мы пытались обойти ледник сверху, но не нашли пути к парапету башни. Йаг заметила расщелину в стене льда, и мы успели соорудить мостик как раз перед тем, как налетела буря. Поначалу мы надеялись её переждать, но она лишь усиливалась. При сдвиге ледника мы лишились нескольких новых рабочих.

Я приказал всем переместить в расщелину как можно больше запасов, и мы успели перенести большую их часть. Один из работников не стал меня слушать и попытался прорваться через бурю, но его снесло ветром с мостика.

Похоже, что мы застряли тут надолго. Но после всего этого меня ещё более подстегивает желание стать первым, кто откроет тайны этих руин. Мне надоело, что признание за мою работу достается магам или легиону. Теперь мое имя наконец войдет в историю.

Остальные листы пустовали. Банри спрятала дневники под курткой, сама не зная зачем, покосилась на угасающую свечу и решила снова использовать заклинание, чтобы осветить себе путь. Смотрела она в основном под ноги, так что, семеня по катакомбам, первым делом заметила, что лед заляпан чем-то черным и подняла голову.

Это «черное» было повсюду. Оно неровными кляксами покрывало пол и стены снизу, предметы, в беспорядке валявшиеся на льду...

Банри сглотнула, посмотрела вперед и узрела оголенный человеческий скелет, вернее, позвоночник с тазом, грудной клетью и одной костлявой ногой буквально в паре шагов от себя. Еще дальше она разглядела остатки костра, вроде тех, что остались позади.

Через некоторое время Банри очнулась и поняла, что стоит снаружи у самого входа в ледник, на мосту, а в лицо бьет ледяной винтерхолдский ветер. И отчего только зрелище в зале оказало столь деморализующий эффект, ведь она всякого повидала. Хотя, может, потому что череп и кисти в остатках присохшей плоти аккуратно покоились в полуопрокинутом котле?

Женщина перевела дух и постаралась взять себя в руки. Нужно было вернуться, чтобы хотя бы прикинуть, как далеко простираются ледяные тоннели. Банри вызвала волшебный светильник и вернулась назад, и на сей раз передвигалась она быстрее, поэтому действие заклинания кончилось у первого кострища. Умирающая свеча, оставшаяся от экспедиции, померцала еще чуть-чуть, в последний раз мигнула и погасла – имперка оказалась в ледяном мраке. Активация заклинания света занимала мгновения, но Банри вдруг передумала. Она попятилась к стене, прижалась к холодной поверхности спиной и попыталась выровнять дыхание, прикрыв глаза и вслушиваясь в тишину катакомб.

Поначалу за завыванием сквозняков не удавалось ничего разобрать, но со временем имперка начала распознавать и другие звуки – едва слышное потрескивание льда вокруг, странные шорохи и еще какая-то возня, еще позже – нечто вроде плеска воды и некое шипение.

Спина от контакта со льдом закоченела, про руки и ноги и говорить не стоило. Банри уже собралась отлепиться от стены и осветить это царство тьмы магией, как вдруг услышала голос, вернее, ей показалось, что далеко внизу кто-то что-то резко сказал. Готтлсфонт проглотила слюну, смачивая мгновенно пересохшее горло, и быстро шевельнула непослушными пальцами. Сияющий шар закачался над головой, заливая бледно-синим светом ледяную пещеру, и женщина неловко выхватила меч из ножен.

При виде замерзшей крови и разбросанных останков в следующем зале, идти вперед Банри совершенно расхотелось. Да еще эти кости в котелке. Подойти поближе и рассмотреть их повнимательнее ей никак не удалось себя заставить, уж слишком сильно женщина опасалась найти на них следы зубов, отнюдь не принадлежащих животным. Имперка потопталась на месте, прикинула несколько вариантов и остановилась на том, чтобы все же углубиться на некоторое расстояние в тоннели, пока она не промерзла до костей, осмотреть по возможности и узнать, не нужна ли кому помощь. Она заковыляла по ледяному полу, стараясь не наступать в кровь и цепляясь за балки. Из стены торчала часть двемерской крыши, тоннель шел мимо нее, пол здесь был настелен досками, как в самом начале пути. Банри слегка расслабилась, за что и была наказана – коридор внезапно пошел под уклон, ноги имперки заскользили, она свалилась на задницу точно в замерзшую лужу крови и со сдавленным воплем съехала вниз, безуспешно пытаясь уцепиться за лед.

Катиться пришлось не сильно долго. В конце пути имперка вывалилась на новый настил, примыкающий к стене из резного камня. Фонарь, оставленный кем-то на заколоченном ящике, замечательно высвечивал на камне и дереве кровавые пятна, часть которых отпечаталась на одежде Банри поверх уже имеющихся. Это стало последней каплей. Женщина, придушенно взвыв, прыгнула на скат и попыталась забраться на верхний уровень – безуспешно, каждый раз она соскальзывала вниз. После нескольких попыток с тем же результатом Готтлсфонт была готова удариться в истерику, пришлось стащить перчатку и прикусить пальцы изо всех сил – боль действовала отрезвляюще. Банри подобрала выпавший меч и устало прислонилась к балке, тяжело дыша.

– Ничего, – сипло прошептала она вслух. – Должны же тут быть какие-нибудь инструменты...

Имперка нацепила перчатку обратно, меч убрала в ножны. Если и было что-то положительное в данной ситуации, то только то, что она слегка согрелась – бестолковая возня у ледяного спуска разогнала кровь по жилам. Банри немного успокоилась и решила поискать что-нибудь, чем члены экспедиции пробивали себе путь во льду. По крайней мере, тоннель все еще пролегал в его толще.

Один из встретившихся закутков был для чего-то закрыт дощатой перегородкой, весьма коряво сколоченной и на вид хлипкой. Вдобавок в ней были большущие зазоры, сквозь которые виднелось пространство позади – пара бочек и еще какой-то коридор, озаренный неким желтым колеблющимся светом. На одной из бочек стоял маленький пузырек, обвязанный бечевкой, такими обычно пользовались аптекари, Банри потянулась за ним и чуть не упала на месте, когда услышала с той стороны преграды звуки шаркающих шагов, возню, а затем голос:

– Где она?! – Готтлсфонт беззвучно ахнула и выронила зелье, флакончик с легким звяканьем упал на лед, но не разбился, а отскочил в сторону и скрылся в темноте. Голос не унимался: – Я знаю, ты хотел оставить ее себе, Дж’зар... Ты всегда ее всю себе оставляешь!

Говорили со знакомым акцентом, да и имя... Оно точно упоминалось в сводке экспедиции Суллы. Если тот, к кому обращаются – Дж’зар, то говорит, должно быть, Дж’дарр, если только Требатий не нанял других каджитов в рабочие.

– Нет! – заорал невидимый кот. – Должна быть еще скума... – Он на секунду затих и взвыл опять: – Заткнись! Заткнись! Не лги мне, Дж’зар! Ты ее спрятал! Ты всегда ее у меня крадешь!

Банри пробрал озноб, и не от того, что она стояла в каверне посреди ледника. Дж’дарр общался с братом, вот только реплик Дж’зара имперка не слышала. Замечательная идея позвать каджита и заявить о себе сдулась на ровном месте. Готтлсфонт застыла. Возня вскоре стихла, и каджит умолк.

Некоторое время Банри стояла неподвижно. Мысли куда-то подевались, и женщина бездумно пялилась на доски перегородки. Шевелиться она начала, только когда снова порядком замерзла. Больше всего имперке хотелось удрать из этих катакомб, но инструментов, с чьей помощью можно было забраться по гладкому ледяному скату протяженностью в пять человеческих ростов, она пока не нашла. Значит, придется идти дальше, вглубь. Да и... вдруг каджиту нужна помощь? Он явно не в себе.

Воздух стал сырым и чуть-чуть потеплел, а шипение усилилось. Ледяные стены сменились каменными (правда, тоже обледеневшими), и Банри выбралась в широкий коридор – часть двемерских сооружений. Шипение как оказалось, исходило от решетки высоко в стене коридора – из нее с изрядным шумом вырывалась струя горячего пара.

Следующий коридор был тускло освещен таким же свечным фонарем, что попались Банри раньше. А из прохудившейся трубы в потолке вытекала вода, судя по пару – горячая. Банри стянула перчатку и кончиком пальца коснулась струи – не кипяток, но очень теплая, при желании можно искупаться. Теперь, по крайней мере, было понятно, отчего в этих помещениях теплее, несмотря на то, что кругом многовековой лед.

Банри побрела вниз по коридору, попетляла между колоннами, посчитала встретившиеся светильники (два), и среди развалин нашла сломанного двемерского паука. Имперка даже вздрогнула от неожиданности и выхватила меч, хотя, как ей уже было известно, лучше эту пакость лупить чем-нибудь тяжелым. Паука женщина все же осмотрела, нашла там камень душ средних размеров и решила, что раз уж Сулла и его приятели не проявили интереса к имуществу автоматона, то она может забрать его себе. Камень был заполнен (в свое время Фаренгар научил таншу определять, пустой камешек или нет, по легкой вибрации), следовательно его ценность была существенной.

Коридор расширился в настоящую комнату с большим проемом в дальней стене. Помещение за ним просматривалось довольно хорошо, благодаря гномской лампе, висящей под потолком, но попасть туда было проблематично, так как проем перегораживали довольно частые перекладины. Банри осторожно обошла груды обломков, принюхалась – откуда-то вроде бы слабо тянуло несвежей кровью – и приблизилась к большому каменному столу, освещенному почти прогоревшей сальной свечой. Свеча была самая обычная, такие делают норды – заливают в коровий рог жир, а вместо фитиля – пучок нитей. На столешнице покоились два гномских паука, сломанные, ясное дело. Вокруг валялись какие-то инструменты, камни душ, как целые, так и обломки, лежали какие-то книги. Две из них были специальной литературой о двемерах, зато третья – новый дневник, только более внушительных размеров, с несколькими исписанными листами, наверное, его владелец только начал заполнять страницы. В основном это были пометки о ходе работ во время экспедиции, автор уделял очень много внимания гномским артефактам и строениям и почти ничего не писал о своих товарищах. Хотя по общим фразам было понятно, что он не слишком высокого о них мнения.

Жаль, Умана не оставила мне на изучение хоть одну из этих двемерских машин целой. Подумаешь, что они чуть не прикончили этих братьев-каджитов посреди ночи – можно было ведь одну из них просто вырубить. Мы забаррикадировали всяким хламом отверстия труб, из которых появились эти махины, чтобы больше они не пробрались.

Имперка быстро отложила книгу и обернулась в поисках описанных труб. Так и есть – из южной стены торчат здоровые цилиндры с крышками, а обломки, которые она миновала пару минут назад, перекрывают выход автоматонам.

Они просто потрясающие! В точности, как Колсельмо описал их во втором томе «Гномов». По виду они действительно напоминают пауков. Раньше мне казалось, что это было лишь украшательством с его стороны. Примечательно, что в конструкцию машины встроен камень душ. Возможно, именно с его помощью фокусируются молнии, о которых писал Колсельмо.

Как ни странно, камень душ – явно не основной источник питания в машине. Возможно, некий гармонический резонанс с заключёнными в камне душ энергиями нагревает небольшой бойлер? Ещё рано говорить наверняка. К тому же, встаёт вопрос, откуда в бойлере берётся жидкость.

Банри раздраженно фыркнула. Интересно, был бы автор столь восторженным, если бы проклятые пауки напали на него, а не на каджитов? Она перевернула страницу и прочла последнюю запись:

Хм, странно. Мне примерещилось какое-то движение за перегороженным проходом. По виду существо отдалённо напоминало человека. Интересно, вдруг это ещё не известный науке автомат? Надо перетащить туда свой спальный мешок, вдруг мне снова удастся его увидеть! Это всё так захватывающе!

Готтлсфонт закрыла книгу, мрачно осмотрела изгвазданный темными коричнево-красными пятнами пол в двух шагах от стола, а так же упомянутый проход. Спальник, впрочем, был чист, зато вокруг хватало следов борьбы помимо свернувшейся крови – разбросанные светильники, корзины, какие-то тряпки. Наиболее тревожным Банри казалось то, что до сих пор она нашла лишь одно тело – скелет наверху, а крови, размазанной по льду, а теперь и по камню, было слишком много для одного человека.

Не найдя ничего полезного, кроме книг о гномах, кои решено было оставить на местах, и нескольких драгоценных камней в двемерском сундуке среди развалин, имперка помаялась немного в комнате и заставила себя идти дальше. В ее сознании уже сформировалось нечто вроде запасного плана – растопить во льду ступеньки при помощи магии, но этот способ женщина решила оставить на самый крайний случай.

Коридор теперь поднимался вверх. Банри лавировала между секциями гигантских труб, чей диаметр превышал ее рост, нашла еще парочку нерабочих паукообразных автоматонов и уперлась в толщу льда. Опять. Рабочие экспедиции пробили в преграде тоннель, и свернув в него, женщина наткнулась на шахтерскую кирку. Инструмент валялся на ледяном полу, будто кто-то бросил его в спешке. Еле сдерживая радость, Банри схватила орудие труда, бегло осмотрела и убедилась, что кирка выглядит почти новой. Теперь можно было вернуться к месту падения и немного поработать.

Единственное, что мешало заняться этим немедленно – воспоминания о ненормальном каджите где-то там, впереди.

Совесть и чувство долга в конце концов победили. Банри заткнула кирку за пояс и заскользила вперед, хватаясь при случае за выступы на стенах. Опять ей попался искусственный паук, которого кто-то изрубил едва ли не в куски, потом женщина набрела на угол, весь залитый кровью, будто там свинью резали, но тело или тела отсутствовали. Имперка подумала, что миновала уже приличное расстояние, а кот так и не объявился. Она обогнула кусок крыши, и у стены между выступающих изо льда каменных колонн и деревянных балок, поддерживающих свод, узрела скорчившуюся хвостатую фигуру. Света от магического фонаря хватало, чтобы увидеть, как каджит раскачивается взад и вперед, сидя прямо на льду перед чьим-то распростертым на спальнике телом. Неподвижность этого тела вызывала крайне мрачные подозрения.

Банри убрала оружие и осторожно шагнула вперед, стараясь не наступать в кровь, которой и здесь хватало, и кашлянула:

– Э... Привет...

Каджит замер и втянул носом воздух.

– Что? Кто это, брат? – обращаясь к по всей видимости трупу. – Еще один бесхвостый в поисках еды? Но этот не попал в ловушку вместе с нами...

Он вскочил так быстро, что имперка вздрогнула.

– Послушай, Дж’дарр... – начала она, но слова застряли в глотке, когда она увидела то, что осталось от головы Дж’зара. Топор в трясущейся руке уцелевшего кота тоже не вдохновлял на беседу.

Дж’дарр метнулся к имперке, замахиваясь колуном, но поскользнулся и рухнул на бок.

– Стой! – рявкнула Банри, пытаясь поймать взгляд лихорадочно блестевших глаз, пока кот поднимался на ноги. – Уймись! Вместе мы запросто сможем выбраться отсюда!

Куда там... Каджит обезумел. Он снова напал, бестолково размахивая топором в разные стороны. Пока Банри удавалось уворачиваться, но долго это не продлится.

– Да подожди ты! – взревела она. – Ладно, сам напросился! FUS!!!

Дж’дарра снесло с места и с силой впечатало в резную колонну. Колун улетел в сторону, а сам каджит рухнул у основания столба и замер. Банри подумала было, что он убился, особенно пугали открытые и неподвижные глаза, но кот завозился и с усилием сел, опираясь на колонну спиной.

– Вот так, – хрипло сказала имперка, вытягивая раскрытую ладонь. – Спокойно. Расслабься. Я не хочу причинять тебе вред. Давай мы просто...

Договорить она не успела. Дж’дарр, шатаясь, принял вертикальное положение и вихляющей походкой скрылся в глубине тоннеля.

– Подожди...

Банри прошла мимо трупа Дж’зара, остановилась на границе льда и бегло осмотрела простирающиеся впереди двемерские залы. Дж’дарра видно не было, должно быть, он успел удрать далеко вглубь Альфтанда. Имперка уныло оглядела древнее помещение и вернулась назад, к мертвому каджиту. Возле его спального мешка тоже лежал топор, его Банри решила захватить с собой – пригодится. Она подождала немного, в надежде увидеть Дж’дарра, но тот так и не вернулся.

Имперка тяжело вздохнула и потопала обратно в тоннели. Пора заняться делом и вытащить себя отсюда.

Когда она выбралась на поверхность, дрожащая от усталости и холода, стояла глубокая ночь. Альфсигры нигде не было видно. Банри в панике несколько раз выкрикнула кличку животины и заозиралась, представляя всякие ужасы вроде того, что лошадь сожрали волки или тролли, но кобыла сама вышла на зов из-за двемерской башни – наверное, она спряталась там от ветра.

Банри обрадованно погладила Королеву, взгромоздилась на нее верхом и направила лошадь в сторону перевала. Теперь им обеим не мешало бы отдохнуть, поесть и конечно согреться. Если повезет, до «Ночных ворот» можно доехать всего за пару часов.

====== Акт II. Глава 6. Древнее знание. Часть 5 ======

Комментарий к Акт II. Глава 6. Древнее знание. Часть 5 Глава маленькая и несуразная. Проходная.

Дверь «Дома теплых ветров» была приоткрыта. Банри пару секунд разглядывала ее, потом распахнула пошире и втащила сумки и тюк с теплой одеждой внутрь комнаты. Очаг – углубление в полу – который имперка вычистила перед отъездом, вновь был заполнен тлеющим углем. В котелке над ним булькало, издавая аппетитный аромат, какое-то варево. Черный зев камина пустовал, но камин разжигали только зимой, в холода.

Скрипнула дверь, и Банри обернулась, как раз чтобы увидеть Лидию, с пыхтением втаскивающую в дом деревянное ведро с головешками.

– Неужели ты собралась готовить ужин на двадцать человек? – спросила имперка, усевшись на стул у дверей – усталость давала о себе знать.

Лидия выпустила ведерко из рук и выпрямилась.

– Мой тан... Давно ты?..

– Да только что. – Готтлсфонт осмотрелась. Дом не выглядел так, будто простоял покинутым несколько недель. – А ты, я смотрю, не вчера вернулась.

– Дней десять. – Хускарл поставила ведро в угол. – Хочешь есть, мой тан?

– Да, но позже. – Банри пихнула ногой тюк с одеждой. – Сначала надо разобрать вещи.

Вечером она вкратце поделилась историей своих приключений, опустив некоторые подробности, Лидия в ответ туманно и расплывчато обрисовала свое путешествие. Банри поняла, что компаньонка что-то скрывает, но решила не лезть не в свое дело, захочет – расскажет сама. Имперка рассеянно внимала словам телохранительницы, обдумывая свои дальнейшие действия. Лидия умолкла, и некоторое время в доме было тихо.

– Как ты себя чувствуешь? – наконец спросила имперка.

Хускарл пожала плечами.

– Лучше не бывает. А что такое?

– А рука? – Банри будто не услышала вопроса.

– Почти так же, как и раньше, только мизинец иногда слегка немеет.

– Отлично... В таком случае, ты не против небольшой экспедиции?

– Ты мой тан, – сказала Лидия. – Я пойду за тобой куда угодно.

Готтлсфонт вздохнула.

– Даже в глубины двемерского города, где не так давно сгинуло около десятка человек?

– Ну хоть не в эти черные руины – и то хорошо.

Банри подумала, что не отказалась бы прогуляться в нордские склепы, вместо того, чтобы шариться в покинутом городе гномов со всеми его опасностями, но вместо этого проговорила:

– Что ж, да будет так. Но сначала нам нужно съездить в Рифтен и захватить кое-кого.

Лидия хмуро наблюдала, как танша разливает зелье от усталости из большой колбы по флакончикам. На столе уже выстроилась шеренга пузырьков, заполненных кровоостанавливающим снадобьем, его с лихвой хватило бы, чтобы исцелить от серьезных ран отряд солдат.

– Не понимаю, зачем нам нужно переться в это логово ворья за каким-то там колдуном, – сказала телохранительница. – Не проще ли взять Фаренгара, например?

– Фаренгар – придворный маг, – терпеливо объяснила имперка. – Он предоставляет услуги многим, но служит непосредственно ярлу и его семье. Вдобавок, я совсем не уверена, что он захочет покинуть свое уютненькое жилище ради стылых каменных залов под ледником, не говоря уж о том, что у меня не хватит денег, чтобы соблазнить его на это.

– А эти, ну... из Коллеги, не к ночи будь помянута?

– Нет. Это еще менее вероятный вариант, чем Фаренгар. – Банри отставила опустевшую колбу и принялась затыкать пузырьки маленькими деревянными пробочками. – Послушай. Есть причины, почему я собираюсь заручиться поддержкой именно того типа. Первая – я знаю его примерную стоимость и вполне способна потянуть ее, вторая – я так же знаю, на что он способен. Уже видела.

Лидия фыркнула.

– Ты вроде говорила, что этот козел также пытался тебя ограбить.

– Это не так. Он просто... посчитал меня недостаточно умной и образованной. И решил не просвещать насчет ценности некоторых предметов.

Хускарл пожала плечами. Банри аккуратно сложила зелья в сумку и занялась уборкой.

– И как же мы поедем в Рифт, если на дорогах сейчас небезопасно? Война, как-никак.

Банри замерла на мгновение.

– Я... думала об этом. Полагаю, пара всадников сможет пройти где-нибудь вдали от основных дорог...

– Нет, нет. – Лидия затрясла головой. – Ты, видимо, не знаешь. Третьего дня имперцы осадили форт Кастав, это в Винтерхолде. Почти никто не сомневается, что они его захватят.

Что же, теперь была понятна нервозность Хадринга, владельца таверны «Ночные ворота». Банри ночевала там примерно пятью днями ранее, и заведение, и без того не пользующееся особой популярностью, было практически пустым – за исключением орка, подсказавшего Готтлсфонт в свое время, как проехать в Винтерхолд, и ее самой никто не пожелал воспользоваться гостеприимством местного трактирщика. Да и на дорогах ей не встретилось ни единого путника.

– Ну и отлично, – сказала Банри, все еще не понимая, в чем проблема. – Теперь вся возня переместится на север, и мы сможем преспокойно проехать на юг. Можно еще попросить легата Сципия написать рекомендательное письмо, если он еще не уехал, для имперских патрулей – вдруг они нас сцапают.

Лидия вздохнула.

– Отсюда мы можем выехать в Рифтен двумя путями. Первый – мимо Ривервуда и Хелгена на юг, а затем на восток через перевал, и второй – вдоль Белой сразу на восток, а потом забрать к югу.

– Верно. И что дальше?

– А то, что мы не можем безопасно проехать ни так, ни эдак. – Прежде, чем имперка начала задавать уточняющие вопросы, хускарл пояснила: – Через Хелген мы не сможем пробраться – к востоку от него в горах обосновалась горстка Братьев Бури...

– Знаю, я еще пару лет назад натыкалась в тех местах на их лагерь.

– Ага, только раньше они, может, просто шпионили, а теперь частенько разбойничают на той дороге почти в открытую. Имперцам пока некогда ими заняться...

– Они что, правда грабят-убивают? Просто так?

Лидия замялась.

– Похоже на то. Так говорил один торговец, который был здесь проездом, точнее, проходом, несколько дней назад. Сказал, они прикончили его телохранителя и забрали лошадей.

– Хелген в Фолкрите находится. Вряд ли тех мятежников там много, так почему же тамошний ярл о них не позаботится?

– Кто знает. Может, с этими парнями и можно что-то сделать, но новый ярл Фолкрита тот еще недоумок.

– Я поняла, – кивнула Банри. – Тогда почему бы нам не поехать вниз по Белой?

Лидия кашлянула.

– Потому что дорога идет по Истмарку, мимо форта Амол. А этот форт – последняя крепость Ульфрика, не захваченная Легионом, если не считать самого Виндхельма. Потому что Братья Бури, как говорят, патрулируют свой кусок дороги так, что мышь не проскочит. Потому что наш ярл отправил гарнизон в старые башни на реке, как раз на границе с Истмарком, и солдаты никого не пропускают без специального разрешения. Потому что Балгруф Старший лично обратился к народу на площади в Ветреном районе неделю назад и попросил без сильной необходимости не покидать город или, на худой конец, не отходить далеко от его стен. И конечно, не путешествовать в другие владения. – Хускарл перевела дух. – Конечно, ты тан, и путешествие – не простая блажь, но... В общем, сейчас это почти невозможно. Не лучше ли повременить хотя бы до следующего года?

Идея подождать до следующего лета была очень заманчивой. Но Банри опасалась, что через год ей будет не до путешествий на ледник, вдобавок, неизвестно, наступит следующий год или нет. Кто знает, вдруг Алдуин решит устроить конец света уже через месяц, а то и завтра?

– Не годится. – Имперка бросила взгляд на карту и взяла в руки тряпку, одновременно косясь в сторону сумки с зельями. – Похоже, хватит с запасом. Думаю, через пару дней можно отправляться, если погода будет хорошей.

– Мой тан, ты не слышала, что я сказала?

– Конечно слышала. – Банри сполоснула тряпку в ведре, выжала и растянула ее на спинке стула. – Не волнуйся, я знаю пару тропок, которыми мы без особых проблем сможем доехать до Айварстеда. А там и до Рифтена недалеко.

Лидия не собиралась сдавать позиции, но поскольку поклялась в верности танше, демонстрировала свое недовольство не слишком явно, хотя и очень раздражающе. То она ворчала себе под нос, достаточно громко, чтобы Банри все слышала, то причитала о грядущей и весьма печальной участи, что наверняка их обеих постигнет, то просто сокрушенно вздыхала. Это продолжалось до тех пор, пока Готтлсфонт не сказала:

– Слушай, я все понимаю, но неужели ты нисколько в меня не веришь? Я что, по-твоему, совсем ни на что не годна? Если я говорю, что мы сможем без потерь добраться до Рифтена, значит, уверена в этом.

Хускарл подавилась очередным тяжким вздохом и смущенно потупилась.

– Что ты, мой тан, я вовсе не...

– Ну тогда умолкни и сделай лицо попроще, а то, вон, коней расстроила.

Коней, к слову, у них теперь было трое: помимо Альфсигры и Подарочка, привязанный к седлу последнего трусил флегматичный вороной жеребец по кличке Карасик. Банри раскошелилась на него в надежде, что дело в Рифтене выгорит, и ее маленький отряд усилится одним магом. Новый конь был куплен в вайтранских конюшнях и приходился, если верить Скульвару Черной Рукояти, каким-то кузеном Альфсигре. Может, это и было правдой, но никакого сходства между своей кобылой и Карасиком помимо внешнего Банри не замечала, характерами они различались словно небо и земля. Имперку данное обстоятельство скорее радовало – одной Королевы Альфсигры, которая, например, под настроение или просто со скуки могла начать кусаться, было более чем достаточно. Тем не менее, Скульвар утверждал, что Карасик при всем его дружелюбии себе на уме, и если ему что-то не понравится, можно ожидать разных неприятностей, поэтому Банри потратила несколько дней, чтобы познакомиться с жеребцом и наладить кое-какие отношения.

С того момента, как они покинули Вайтран, прошло часа три, за это время путницы успели перебраться на другой берег Белой и теперь ехали вдоль реки. Поравнявшись с холмом, на котором с незапамятных времен высился рунный камень Ритуала, Банри резко свернула на юг, в горную долину, где раньше находился «тайный» лагерь Братьев Бури. Лидия немного замешкалась, но вскоре нагнала хозяйку и поравнялась с ней. Вопреки невысказанным опасениям имперки, в глубине долины не наблюдалось никаких солдат и их временных жилищ, ни в синих, ни в желтых цветах, зато здесь мирно паслось большое стадо чрезмерно волосатых, как и все зверье Скайрима, коров. Два пастуха, по идее долженствующие следить за скотиной, несли свой пост в лежачем положении, да столь усердно, что их храп слышала даже Лидия. Впрочем, неподалеку разлеглись три большие собаченции размером с годовалого бычка, так что стадо, скорее всего, было в безопасности.

Тропу, которой Фендал провел ее весной, Банри нашла быстро, несмотря на то, что путь обильно порос травой, доходящей лошадям до брюха. Раздвигая заросли альфсигриной грудью, имперка почти радовалась – буйная растительность означала, что тропой давно никто не пользовался. Когда поднялись повыше по склону Глотки Мира, травы поубавилось, но затем она снова захватила всю поверхность земли. Лидия, молчавшая со времени отповеди, откашлялась и проговорила:

– Мой тан, значит, ты думаешь, этой... дорогой мы сможем выйти к Айварстеду, не встретившись с мятежниками?

– Именно. И я не думаю – знаю. – Банри помолчала. – Разумеется, если только они не нашли ее какое-то время назад.

Хускарл сорвала метелку осоки, доходящую ей почти до пояса, и хмыкнула.

– Тогда они, выходит, научились летать. Эта трава, будучи примятой, не скоро выпрямляется, да и не выглядит она потоптанной.

– Теперь ты не думаешь, что нам крышка?

– Э... нет. Хотя до Рифтена еще далеко, всякое может случиться.

Банри закатила глаза и пихнула Альфсигру пятками.

Хофгир Гроза Лошадей долго разглядывал пару вороных коней и одного рыжего, которых Банри желала оставить в его денниках, и, в конце концов, заломил за каждого двойную цену – по сотне золотых вместо прежних пятидесяти. Имперка возмутилась столь наглому обдирательству, но не успела сказать и пары слов, как ее легонько потеснила Лидия:

– Позволь мне, мой тан.

Банри пожала плечами, вручила компаньонке мешочек с деньгами и направилась к городским воротам, захватив свой багаж и велев искать себя в «Пчеле и жале».

Кирава и Тален по-прежнему вели дела в таверне, причем аргонианка сделала вид, будто не узнала бывшую постоялицу. А может и правда не узнала – со времени их последней встречи больше полугода прошло. Банри поставила сумки на пол возле стойки и огляделась – Маркурио, обычно валявший дурака на лавке у южного выхода, отсутствовал. Стараясь не впадать в панику, имперка повернулась к трактирщице и выпалила: