Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 27 (всего у книги 91 страниц)

Банри на мгновение замерла с занесенной над порогом ногой, а потом вышла в зал, и дверь за ней затворилась.

Когда Банри вернулась в Высокий Хротгар и продемонстрировала Седобородым свой трофей, они очень обрадовались. Арнгейр забрал у имперки Рог и куда-то унес, потом вернулся и велел ей идти отдыхать, а то вид уж очень изможденный. Банри приняла совет с молчаливой благодарностью и, едва стянув куртку и разувшись, завалилась спать на жесткую лежанку. Утром имперка позавтракала вместе со стариками и Арнгейр сообщил, что ей уже можно изучить последнее Слово Безжалостной Силы – «Dah», то есть «Толчок».

Обучал ему мастер Вульфгар. Как и прежде Банри велели встать посреди привратного зала и сначала прочитать драконьи глифы, а потом Вульфгар поделился с ученицей знанием о сути Dah.

– Отлично. Все испытания пройдены, – довольным голосом провозгласил Арнгейр. – Пора нам во всеуслышание признать тебя Драконорожденной.

Банри стояла в центре зала, а Седобородые разошлись в разные стороны, так чтобы ученица оказалась точно в центре условного квадрата, вершинами которого были сами старики.

А потом они заговорили. Все разом.

Это было как стоять под порывами шквального ветра, бьющими со всех сторон, и потому не дающими упасть, только Голоса Седобородых пронизывали все существо Банри. Поначалу их речь казалась имперке жутким несвязным шумом, но потом она перестала содрогаться и вслушалась в Слова. К сожалению, Банри смогла разобрать лишь последние из них: «Теперь ты Исмир, Дракон Севера. Вслушайся».

Седобородые замолчали. Банри пошатнулась, но устояла на ногах, когда их Голоса стихли. Волосы у нее стояли дыбом, имперка попыталась пригладить их рукой, безуспешно, и оглянулась на стариков. Они степенно поклонились ей и разошлись по своим делам.

Банри уселась тут же на пол. Ей нужно было собраться с мыслями.

Вечером, после ужина, она спросила у Арнгейра:

– Что это за ритуал был?

– Мы произнесли традиционное приветствие Драконорожденному, принятому под наше покровительство, – отозвался старик. – Теми же словами мы приветствовали юного Талоса, когда он пришел на Высокий Хротгар. Впоследствии он стал императором Тайбером Септимом.

Банри смерила Арнгейра подозрительным взглядом, когда услышала последнюю фразу. Он что, за дурочку ее принимает?

– Я в курсе, – недовольно сказала она и замолчала, внезапно задавшись мыслью, что означает это «мы» – орден Седобородых вообще или тех, что сейчас здесь живут?

Последнее казалось невероятным. Хьялти, он же Талос, он же Тайбер Септим, помер полтыщи лет назад. И не убивал драконов. Банри приосанилась, вспомнив, что хоть в этом-то она круче Талоса. Внутренний голос презрительно фыркнул.

– Что вы сказали мне ? – спросила имперка, стараясь не обращать на него внимания.

Арнгейр удивился.

– А ты не поняла? Ах да, я все время забываю, что ты не знаешь драконьего...

– Я поняла, – прервала его Банри. – Но только самый конец. Это приветствие было так... ошеломительно, что я не сразу разобралась, где нахожусь.

Старик кивнул и проговорил:

– Вот очень грубый перевод: «Долгие лета тосковала Корона Бурь по челу, достойному носить ее. Своим дыханием мы ныне даем ее тебе, исполняя веление Кин, веление Шора и веление предков с Атморы. Ныне ты Исмир, Дракон Севера, внимай нам».

Выслушав, Банри медленно кивнула. Что ж, перевод и в самом деле грубоват и не точен, ехидно сообщил внутренний голос, и на сей раз имперка не стала пытаться заглушить его. Она еще подумала, не рассказать ли об этой странности Арнгейру, но не решилась. Она покосилась на старика – тот углубился в чтение и перестал замечать ученицу.

– Спасибо, мастер, – пробормотала Банри и отправилась спать.

Две недели спустя она спустилась с горы и пошла прямиком в таверну Айварстеда, на попечение хозяина которой оставила Альфсигру.

– Все в порядке с твоей красоткой, – сообщил имперке Вилхельм. – Ест в три горла и спит. Собиралась как-то всю капусту на «Звездопаде» сожрать, хорошо хоть Линли заметила и отогнала ее.

– Ясно, – вздохнула Банри. – Сколько я должна за эту капусту?

Трактирщик ухмыльнулся:

– А нисколько! Она только один кочашок и погрызла, остальное не успела. Да и Боти сказала, что невелик убыток.

Банри забрала лоснящуюся Альфсигру, расплатилась с Вилхельмом и, усевшись верхом на лошадь, шагом поехала по дороге на Вайтран. Дома она не была около месяца, пора возвращаться.

Комментарий к Акт I. Глава 6. Рог Юргена Призывателя Ветра. Часть 2 * Первый шейный позвонок.

====== Белый флакон. Часть 1 ======

Наступило лето. В первых числах Середины Года Банри как-то раз проснулась и поняла, что бездельничать ей надоело. Весь остаток месяца Второго Зерна она, после возвращения в «Дом теплых ветров», только спала, ела и читала. Еще иногда гуляла по Вайтрану и вокруг него, дыша свежим воздухом весенней тундры. К алхимическим экспериментам имперка охладела, больше внимания уделяла теперь изучению школы Восстановления.

Первую неделю после приезда Банри заскучавшая Лидия доставала хозяйку расспросами о ее странствиях. Имперка рассказала, как могла, об Устенграве, о путешествии через горы и о своем возвращении на Глотку Мира. Кое о чем Банри умолчала, а кое-где вообще приврала. Например, она не сказала Лидии, что Рог Юргена на могиле Призывателя Ветра отсутствовал, и о том, что вместо него там лежала бумажка-послание. Еще о Талморе. И о Дельфине. Словом, о самых сомнительных фактах.

Зато рассказала о приключениях на перевале между Хьялмарком и Вайтраном. Едва Банри заикнулась о том, как поехала через горы по старой дороге, как Лидия испуганно ахнула и схватилась за сердце.

– Ты что, мой тан! – с неподдельным ужасом выпалила она. – Это же Лабиринтиан! Через него никто не ездит! Опасное место!

– Э... Да? – промямлила Банри. – А чем опасное? Там не слишком уютно, конечно, холодно и ветер задувает, да еще руины эти, но ничего такого, кроме одного тролля, я не видела...

Если не считать маски, перемещающей во времени. Кстати, вне того помещения, где он был найден, этот артефакт не работал – Банри проверяла. На досуге она смастерила из недорогой коричневой ткани капюшон и пришила к нему деревянную личину через малюсенькие дырочки по краям маски, которые при первом осмотре не нашла. Теперь этот головной убор лежал в тумбочке рядом с кроватью. Банри иногда доставала его, рассматривала и прислушивалась, но ничего нового помимо отверстий для ниток не находила.

– Погоди-ка! – осенило имперку через минуту. – Так это и есть Лабиринтиан?! Тот самый?! Но я не видела там ничего похожего на лабиринт Шалидора, это просто обширные развалины...

Банри замолчала, вспомнив, что она особо и не искала, просто проехала по главной улице города, желая убраться побыстрее.

– Не знаю, что за Шалидор такой, – хмуро сказала Лидия, – но место это, говорят, дурное. Стоит держаться подальше. Уж лучше с разбойниками драться, чем с какой-нибудь нежитью. Я вот ехала в Морфал и обратно нормальной дорогой, и плевать на эти бандитские морды.

Банри молча смотрела на хускарла и думала, что еще несколько месяцев назад согласилась бы с ней, но не теперь. Теперь драугры и скелетики казались ей более приятными, чем некоторые живые. Воспоминания о талморцах были еще свежи в памяти и по сию пору заставляли имперку просыпаться по ночам от страха.

– Ну, со мной ничего ужасного не случилось, хвала богам, – после раздумий сообщила Банри и поведала о драконе на Алтаре Рожденного Небом.

Лидия слушала с таким видом, а после рассказа так долго молчала, что имперка сто раз пожалела о своей болтливости. Не стоило распространяться на эту тему, тем более Банри сама твердила, что вся возня с драконами – только ее проблема.

– Я... я не знаю, что сказать, мой тан... – пролепетала Лидия, глядя на хозяйку с почти благоговейным ужасом. – Если уж дракон принял тебя за свою...

– Он не принял меня за свою, – возразила Банри, – дело тут, скорее всего, в обычном любопытстве... Ну и, возможно, он просто добродушен от природы, для дракона, само собой, или был в подходящем настроении.

Имперка едва не проболталась, что дракон спас ее от эльфов, а потом показал, как пользоваться новым Криком, но вовремя прикусила язык. Не самое подходящее время для подобных откровений.

Разговор угас сам собой, правда, возобновился на следующий день, но к тому времени Банри уже отрепетировала повесть об официальном обретении статуса Драконорожденной, и выпалила все без запинки. Сначала Лидии во время совместной готовки супа на маленькой совмещенной кухне «Дома теплых ветров», а потом ярлу и его свите в большом зале Драконьего Предела. Балгруф Старший закатил пир по этому поводу – конечно, не у всякого правителя в вассалах ходит избранница Акатоша. Банри, заявившаяся на празднество в простой рубахе без рукавов, потрепанных штанах и веревочных сандалиях на босу ногу, смотрелась на фоне расфуфыренных гостей белой вороной. Она выслушала одухотворенную речь ярла, выпила немного вина и ушла восвояси, наврав Балгруфу, что ей пора упражняться в искусстве Голоса. На самом деле ей хотелось вздремнуть.

С Голосом и правда нужно было что-то делать. В основном именно из-за него Банри уходила в тундру, бывало, на целый день – потренировать Безжалостную Силу и Стремительный рывок, а еще ей хотелось разобраться с первым Словом «Морозного Дыхания», того самого, которым дракон прикончил альтмера на дороге. Временами женщине казалось – она почти понимает, что есть суть «FO», но этого «почти» было явно недостаточно. До одной ночи.

В первый миддас лета имперка улеглась спать рано, намаявшись за день – утром она отбивалась от старшей жрицы храма Кинарет, которая очень хотела получить безвозмездную помощь в своей клинике; днем таскалась в окрестностях Вайтрана, собирая корни Нирна, пушицу и горноцвет для все той же Даники, а вечер пришлось потратить на Лидию, которая «пообщалась» с одной Соратницей по имени Ньяда Каменная Рука. Рука у этой бабы, похоже, и впрямь была каменная – хускарл осталась без пары коренных зубов и опять приобрела трещину в ребре, правда, с другой стороны.

Злая и уставшая, Банри вылила порозовевшую воду из деревянного тазика и швырнула его в угол к окровавленным тряпкам – завтра уберет. Потом излишне резко пожелала притихшей телохранительнице спокойной ночи и ушла в свою спальню, с грохотом закрыв за собой двери.

Заснула быстро, практически сразу же, как смежила веки. Имперке опять снились полеты над городами из черного камня, над тундрой и конечно же – над обожаемыми горами. «Почему обожаемыми?» хотела спросить Банри, ведь она спокойно относилась к вершинам, больше любила луга и море, но далеко внизу наглая букашка в кожаном доспехе выстрелила из своего жалкого лука, целясь в ее чешуйчатое брюхо. Стрела, конечно, не причинила никакого вреда и упала на землю, но выпустившего ее надо было наказать. Банри описала круг над стрелком, потом зависла над ним и Крикнула:

– FO!!!

И приготовилась увидеть, как смертный покрывается шероховатой коркой инея силой ее Голоса, но не успела – кто-то пронзительно завизжал ей едва ли не в ухо. Банри сильно вздрогнула и проснулась, за долю секунды осознав, что она не дракон, летящий над Скайримом, и даже не лежит в своей постели, а стоит в одной рубахе посреди улицы в Равнинном районе Вайтрана и смотрит на холм, заиндевевший от ее Морозного Дыхания.

– Мой тан... что с тобой?.. – спросил кто-то.

Банри растерянно оглянулась и увидела напуганную Лидию, тоже полуодетую и с еще не сошедшим синяком на физиономии. Кругом начал собираться народ. Заспанные Адрианна и Ульфберт вышли из своего дома, подоспели несколько стражников из казарм, а совсем рядом стоял, вернее, трясся Назим, непонятно почему ошивающийся здесь среди ночи.

– Что произошло? – авторитетно спросил один из стражников, подойдя к вымороженному пятну и осветив его своим факелом. – Это откуда?

– Это все она! – взвизгнул Назим, указывая дрожащим пальцем на Банри. – Я... просто шел тут, а она выскакивает из своей халупы, да как рявкнет! Чуть в меня не попала! Она ненормальная, точно вам говорю!

Лидия подалась вперед, сжав кулаки, и редгард умолк.

– Это правда? – снова поинтересовался стражник, переглянувшись со своими товарищами. – Что произошло?

– Я... эм... тренировалась, – подумав, сказала Банри. Не признаваться же, в самом деле, что начала ходить во сне. – Этого больше не повторится.

Стражник кивнул и отправился в казармы вместе с сослуживцами. Банри извинилась перед Авениччи и ее мужем, и те тоже ушли досыпать, только Назим топтался на месте, невнятно угрожая все-все рассказать ярлу.

– Да рассказывай! – раздраженно махнула рукой Банри и вернулась в дом, не позволив Лидии силовыми методами вправить мозги склочному редгарду.

Когда хускарл закрыла дверь на засов, имперка, переминавшаяся с ноги на ногу у потухшего очага, спросила:

– Это ты кричала? Извини, не хотела тебя пугать.

Но Лидия отрицательно помотала головой:

– Нет, мой тан, я не кричала. Я встала воды глотнуть, увидела, как ты спускаешься и идешь на улицу. А потом этот... Крик... Хотя да, это было жутковато.

– Ты видела, как все произошло?

– Не, только слышала, выбежала на улицу уже после.

Банри уселась в кресло и поворошила остывающие угли.

– Но я же слышала, как кто-то верещал. Какая-то женщина...

– Это был Назим, – засмеялась Лидия. – Во голосит-то, как девка прямо. Я ведь еще месяц назад заметила, что он ночами куда-то шастает. Будет теперь знать!

Банри захихикала вместе с ней, и обе женщины потратили немного времени, перемывая косточки противному редгарду. Потом имперка засобиралась обратно в постель – ночь шла своим чередом, и глаза у Банри начали слипаться. Перед тем как уйти наверх, она обратилась к Лидии:

– Скажи, а я раньше... ходила во сне?

– Никогда, мой тан, – покачала головой хускарл. – Это был первый раз.

– И надеюсь, последний. Спокойной ночи тебе. Снова.

Оказавшись в спальне, Банри забралась в кровать и улеглась на спину, прижимая одеяло к груди.

– Теперь я знаю, – пробормотала она тихонько. – Знаю, что такое мороз...

Перед тем, как отбыть из Хротгара, Банри поинтересовалась, не научат ли ее старики еще чему-нибудь, и Арнгейр ответил:

– Для начала и так уже слишком много. Однако в Скайриме есть множество Слов Силы, вырезанных на языке драконов. Даже отсюда мы чувствуем, как они откликаются Thu’um. Найти утерянные слова – само по себе проверка, так ты получишь опыт, который закалит твои способности. Когда ты соберешься отправиться на поиски – спроси меня.

Банри, пользуясь случаем, спросила, и дед указал на карте первый пункт назначения, носивший название «Скелетный Гребень». Очень поэтично, подумала Банри и спросила старика, что это за место такое. Арнгейр загадочно пошевелил густыми бровями, похожими на седых гусениц и сказал:

– Никогда там не был, так что не знаю.

Так ничего и не добившись, имперка уехала домой, отложив поиски Стены Слов в долгий ящик. И вот теперь, когда работать было не надо, да и не тянуло, а безделье приелось, она решила продолжить обучение Пути Голоса и съездить по указанному Арнгейром адресу. Кстати, располагалась эта Стена, если верить координатам, посреди вулканической тундры в Истмарке, не особо далеко от входа в Святилище Великого Древа.

Даже приняв решение, обленившаяся Банри раскачивалась еще пару недель и отъехала из Вайтрана только после того, как отметила Середину года*. К слову, во время общегородского празднования имперка подарила Лидии эбонитовый кинжал, взятый с тела талморца – хускарл долго причитала, что не заготовила достойный ответный подарок, разозлив хозяйку до крайности; и преподнесла довольному ярлу старинный стеклянный клинок с Алтаря Рожденного Небом – Банри собиралась обосноваться в Вайтране надолго, если не навсегда, так что навести дополнительные мосты было не лишне.

Денечки стояли весьма погожие. Пресловутое северное лето на деле оказалось куда как теплее, чем Банри думала раньше. Впрочем, было бы понятно, если б речь шла только о Вайтране и его окрестностях, где всегда было теплее из-за Златолиста, который за неполные семь месяцев вырос в несколько раз, и теперь его крона возвышалась над крышей храма Кинарет. Но нет, даже в Истмарке, чью границу с Вайтраном охраняли древние башни Валтейм**, стояла жара. Банри, восседающая верхом на Альфсигре, давно стянула куртку и блузу из толстого льна, оставшись в тонкой нижней рубахе без рукавов. Сапоги имперка тоже сняла и засунула обувь в запасной мешок, притороченный к седлу, а полотняные штаны закатала до колен, радуясь, что не надела кожаные. Лидия же, которую Банри на сей раз взяла с собой, парилась в своем доспехе и отвечала отказом на все предложения разоблачиться. Теперь она, красная и потная ехала рядом на весьма печальном Подарочке и, казалось, еще чуть-чуть – и от телохранительницы повалит пар.

– Что там у тебя, кроме железок? – поинтересовалась Банри. – Козья шкура? Или волчья? Ты же скоро свалишься от перегрева. Сними эту дрянь.

– Прости, мой тан, – пропыхтела Лидия, – но я воин и должна быть готова к схватке. В любой момент.

Банри на секунду задумалась и сказала:

– Допустим, на нас сейчас нападут. От пары стрел тебя эта груда железа, может, и защитит, но когда дело дойдет до рукопашной, тебе конец, извини за прямоту. Ты уже с трудом соображаешь, где верх, где низ, а когда начнешь размахивать мечом, то точно свалишься от теплового удара.

Хускарл промолчала. Банри выдержала паузу, но ответа не дождалась, вздохнула и заставила Альфсигру ускорить шаг, немного обогнав телохранительницу. Сзади послышалась какая-то возня, имперка обернулась и увидела, как Лидия одной рукой неловко пытается расстегнуть ремешки нагрудника. Банри довольно улыбнулась и свернула к воде – ей самой, да и лошадям не помешало бы освежиться.

К вечеру второго дня путешествия они достигли Черного Брода. Поселок за прошедшие месяцы нисколько не расширился, и ночевать путешественницам пришлось все так же под открытым небом, что Банри только обрадовало. После заката воздух немного остыл, но легкий ветерок, дующий со стороны гор, с запада, здесь, на окраине земли горячих источников, не слишком облегчал положение – влажная духота не давала заснуть ни людям, ни животным. Проворочавшись почти всю ночь и лишь совсем чуть-чуть подремав, Банри, невыспавшаяся и раздраженная, поднялась, едва забрезжил рассвет. Лидия тоже не стала разлеживаться и отправилась вместе с хозяйкой купать невычищенных накануне лошадей и самих себя. Отойти пришлось подальше от Черного Брода – Банри не испытывала большого желания показываться голой при посторонних. Один из шахтеров – данмер по имени Сондас – предупредил:

– Только от водопадов держитесь подальше, а то вон... Деркитус тоже думал, что сможет поймать в тамошних омутах хорошую рыбу, и пропал. Я уже давно его не видел.

Но укрыться от посторонних глаз здесь внизу было невозможно, так что пришлось Банри со спутницей, лошадьми и всем скарбом подняться повыше. В горы вела тропа, довольно-таки заметная, явно не звериная, хотя зверь все же встретился – огромный и сильно сердитый медведь. Лидия даже не успела потянуться за оружием, как ее госпожа скинула косолапого с горы Безжалостной Силой.

Когда Лидия вновь обрела способность слышать, пусть и не очень хорошо, и выползла из кустов, куда ее забросило, обе женщины поймали испуганных коней и продолжили восхождение, в конце концов выйдя к какой-то заводи. Местечко было не особо уютное, зато безлюдное, а к самому водоему вели древние ступеньки. Прямо у воды торчали какие-то менгиры. Банри повела Альфсигру к затону, на ходу стягивая одежду. Хускарл последовала за ней, зашла в водоем по лодыжки и вдруг остановилась.

– Мой тан, – звенящим от напряжения голосом проговорила она, не отрывая взгляда от чего-то у своих ног, – я думаю, мы должный уйти отсюда. Немедленно.

Уже раздетая догола Банри удивленно оглянулась.

– Чего так? – спросила она, застыв с лошадиной чесалкой в руке.

Лидия продемонстрировала хозяйке нечто длинное и тонкое, при ближайшем рассмотрении оказавшееся стрелой весьма своеобразного вида. Материал, из которого она была сделана, не походил ни на что другое из виденного Банри ранее.

– Фалмерская, – пояснила Лидия, беспокойно озираясь. – Если тут неподалеку логово этих тварей то... Что случилось, мой тан?

Банри с весьма странным выражением лица молча указала куда-то за спину телохранительницы. Та быстро обернулась, одновременно обнажая оружие, но вместо врагов увидела двери в скале. Створки были похожи на те, что стояли в древненордских руинах, но самих руин над землей видно не было. Только портал куда-то под гору.

– Что за фалмеры? – спросила имперка, выбираясь на берег и быстро одеваясь. Мокрая Альфсигра, встряхнувшись, принялась лопать цветочки в траве над заводью, Подарок шумно ее обнюхивал.

– Такие... твари. – Лидия попятилась, стараясь не упускать дверь из виду. – Очень опасные. Живут под землей, иногда похищают народ с поверхности. С концами, как правило.

– То-то Сандас упоминал про какого-то Деркитуса. Думаешь, фалмеры там живут? – Банри кивнула на дверь в холме. – Они вполне могли уволочь парня...

– Могли. Если так, то ему конец. Помнится, эльф говорил, что Деркитус давно пропал.

– Может, жив еще...

– Мой тан, ты же не собираешься лезть к фалмерам в одиночку?

– Ну почему в одиночку – с тобой. Хотя... спасательная экспедиция в составе двух человек выглядит и впрямь несерьезно. Давай хоть посмотрим, что там. Вдруг...

Банри замолчала. На самом деле ей хотелось обыскать подземелье на предмет новой Стены Слов, и неведомые фалмеры имперку не слишком пугали. Препираясь с Лидией, она успела одеться, обуться, вооружиться и привязать Альфсигру, чтоб лошадь не удрала. Хускарл с огромной неохотой пристроила своего Дара рядом с кобылой и, нацепив ботинки, медленно двинулась за таном, которая уже спустилась по ступенькам к воде, приоткрыла дверь и заглядывала внутрь.

Треклятая дверь захлопнулась, едва ее перестали держать, и обе исследовательницы оказались в кромешной темноте, воняющей сыростью, гнилью и еще чем-то неприятным, ядовитым. Банри сделала несколько шагов вперед, поскользнулась на ступеньках невидимой лестницы и свалилась в воду, вымокнув до нитки и едва не захлебнувшись. Даже когда она ухитрилась подняться на ноги, ситуация не улучшилась – вода доходила ей до груди, а Лидии, спустившейся вслед за госпожой – до пояса. Когда глаза немного привыкли к темноте, выяснилось, что тьма не совсем абсолютная – впереди забрезжило слабое мертвенное свечение. Банри, держа лук с промокшей тетивой над водой, побрела к его источнику, осторожно передвигая ноги. Оказалось, что это светятся какие-то грибы, растущие прямо на осклизлой стене узкого тоннеля. Скудного сияния хватало, чтобы разглядеть старый деревянный сундук и пару погребальных урн прямо под этими самыми грибами. Здесь же тоннель изгибался под прямым углом и вывел мокрых путешественниц в довольно обширный зал, чьи габариты выяснились, только когда Банри, пробормотав под нос заклинание, прицепила магический светильник к самому потолку помещения.

– Может, уйдем, мой тан? – шепнула Лидия, осмотрев комнату. – Нечего судьбу испытывать.

Она судорожно сжимала в руке топор и нервно облизывала губы, озираясь. В самом зале было пусто, если не считать каких-то чахлых кустов и пандуса на верхний уровень, откуда слышался удаленный шум воды.

– Да ладно, не зря же мы вымокли, – тоже шепотом отозвалась Банри. – Давай хоть посмотрим. Если что – удерем. Ну или ты сейчас уходи, если боишься.

Лидия гневно засопела.

– Я не боюсь! – сердито прошипела она. – Вернее, боюсь, но не за себя, а за тебя, мой тан! Не хватало только, чтоб ты сгинула здесь в темноте под фалмерскими мечами и стрелами.

Банри промолчала и стала подниматься наверх, хускарл тащилась следом. Древненордские постройки внезапно закончились, и обе женщины оказались в обширном гроте, в дальнем конце которого шумел водопад. Здесь было немного светлее, чем в предыдущей комнате, но Банри все равно засветила свой магический огонек. Холодное свечение выхватило из темноты какое-то сооружение, вроде конусообразного шалаша из какого-то странного материала. Из темноты по правую руку доносились какие-то не слишком приятные звуки – нечто вроде стрекота. Лидия забормотала что-то, но имперка ее уже не слушала – из «шалаша» показался его обитатель. При виде него Банри перепугалась не на шутку. Здоровая лысая и безглазая тварь, отдаленно – очень отдаленно – напоминающая сиродильского гоблина, с бледной серо-розовой кожей, влажно блестевшей в темноте, и длинными заостренными ушами злобно зашипела и прыгнула вперед, замахнувшись каким-то оружием. Банри отпрянула, судорожно нашаривая стрелу в колчане, но сзади послышалось дребезжание мокрой тетивы, и слепой уродец повалился в воду, выпустив свой странный клинок из рук.

– Это что, и есть фалмер? – прошептала Банри заледеневшими от страха и холода губами.

– Похоже на то, – таким же шепотом отозвалась Лидия, вытаскивая вторую стрелу и укладывая ее на тетиву. – Я их раньше никогда не видела. Будь начеку, мой тан, они тут наверняка кишмя кишат.

Лучше, да и разумнее всего, было вернуться обратно по своим следам, выбраться наружу, забрать лошадей и продолжить путь, но Банри уже не могла остановиться. Она на пару с Лидией обошла пещеру, думая, что еще год назад и близко не подошла бы к тем дверям, а теперь... Размышления были прерваны очередными обитателями грота. Стрекот и пощелкивание стали громче, и когда из чернильно-темного тоннеля объявился их источник, имперка едва не обмочилась от страха. Она ожидала увидеть очередных лысых ушастых фалмеров, а тут, расплескивая кажущуюся черной во мраке воду, выползли такие чудовища, что могли только в кошмарах привидеться, ну или обитать где-нибудь в Холодной Гавани, например. Лидия пронзительно взвизгнула и выстрелила в одну из этих кошмарных помесей жука с многоножкой размером с теленка, правда пониже. Стрела воткнулась твари точно между здоровенных жвал, животное замотало башкой, явно недовольное этим обстоятельством, но подыхать не спешило, вследствие чего Банри поняла, что у них с хускарлом проблемы. Тем не менее имперка пустила в ход свой лук, и ухитрилась выпустить за полминуты два десятка стрел, видимо от страха, что возымело действие: один из жуков, уже сильно напоминающий ежа, скрылся под поверхностью воды, а потом и вовсе перевернулся на бок и больше не шевелился.

Вторая тварь, еще не получившая ни единой стрелы, плюнула в Лидию какой-то темной жижей. Хускарл отпрыгнула в сторону, свалившись в воду, и почти избежала урона – яд попал на ее доспех, а не на кожу. Пока Лидия барахталась в подземном озере, Банри бросила лук и подобрала топор компаньонки, со всей силы рубанув подползшего жука по плоской башке. Тот застрекотал, дернулся и вырвал рукоять оружия из рук имперки. Женщина уже красочно представляла себе, как насекомое отхватывает ей ногу своими челюстями, и была очень удивлена тем, что монстр вдруг взял, да и подох вслед за своим товарищем. Банри застыла, ожидая прибытия на поле боя еще кого-нибудь, но время шло, а никто не появлялся. Лидия наконец-то приняла вертикальное положение и выплюнула:

– Твою-то мать!

– Это так ты меня благодаришь за спасение? – Банри наклонилась и извлекла из воды свой несчастный лук.

– Да я...

– Ладно, ладно, расслабься, я же шучу. – Имперка повесила промокшее оружие на спину, с трудом высвободила топор Лидии из хитиновой брони жука и протянула его телохранительнице. – А это что за уроды, ты не знаешь?

– Корусы, наверное. – Хускарл сжала топорище в ладони и посмотрела на дохлых насекомых. – Они у фалмеров вроде домашней скотины, кажется.

Банри передернуло.

– Эти треклятые фалмеры, должно быть, совсем поехавшие... Держать такую мерзость при себе, это еще додуматься надо.

– Теперь давай вернемся, мой тан, – взмолилась Лидия. – Там могут быть еще корусы...

– Извини, – после недолгих раздумий покачала головой Банри. – Мне нужно осмотреть этот грот. Ступай наружу, если невмоготу.

Имперка приготовила свой топор, размяла пальцы правой руки, чтобы быстро воспользоваться «Огненной стрелой», если вдруг что, и направилась к темному зеву тоннеля, откуда выползли корусы. Лидия конечно же тащилась следом, ворча, что фалмеры как пить дать прикончат их обеих и сделают из их черепов погремушки для своих уродливых детенышей. Банри помалкивала и вслушивалась в звуки подземелья, распознавая за шумом и плеском воды скрипучие голоса и слова на непонятном корявом языке. Правда, стрекота корусов больше не было слышно, и то хорошо. Они прошли мимо светящихся кладок корусовых яиц (потом Банри узнала, что местные алхимические лавки принимают их по цене от пяти до десяти септимов за штуку и чуть не лопнула от злости – в Черном проходе жучиных яичек было полным-полно) и стали подниматься по осклизлым лестницам из древнего черного камня – явно нордской работы. Фалмеры, попадавшиеся женщинам по мере продвижения действовали так, будто не ожидали вторжения и сначала терялись, зато потом набрасывались на чужаков, пытаясь прирезать своими черными ножами.

– Вот странно, – проговорила Банри, стоя над телом одного из них. – Раз слепые, то слышать должны хорошо. А этот завозился, только когда мы с ним нос к носу столкнулись.

Вообще-то, к смерти конкретно этого фалмера, женщины были причастны лишь косвенно. Лидия выстрелила в его сторону, да промахнулась, но очень удачно – стрела срезала растяжку, активирующую западню, самими фалмерами и расставленную, после чего «лапа» из трех хитиновых когтей, закрепленная над входом в очередной тоннель, с грохотом обрушилась на несчастного лысого выродка, продырявив его насквозь.

– И чего? – пожала плечами Лидия в синем волшебном свете. – Тут вода кругом журчит. Я даже собственных мыслей из-за этого не слышу.

Банри открыла рот, чтобы сказать – она-то сама слышит многое помимо шума водопада, но не решилась. И так компаньонка ее побаиваться стала.

Всего в этом подземелье обитало около десятка фалмеров, включая существо предположительно женского пола, лихо орудующее разнообразными морозящими заклинаниями, и ни один из уродцев не пережил встречи с вайтранским таном и ее хускарлом. Самым опасным противником оказалась фалмерская чародейка, но прежде, чем та успела причинить путешественницам серьезный вред, Банри впечатала ее в стену Безжалостной силой. Остальных они с Лидией попросту перестреляли из худо-бедно подсохших луков. Добравшись до верхнего уровня подземелий, где обнаружились еще нордские двери, ведущие, как оказалось, на свежий воздух, женщины выбрались наружу. Когда Банри выползла из пещер и обозрела уже закатное небо над головой, то почувствовала себя счастливой, о Лидии и говорить не приходилось, компаньонка чуть не плясала от радости, даром, что была похожа на мокрое огородное пугало в подобии стального доспеха.