Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 81 (всего у книги 91 страниц)

– Еще чего! – рявкнула Банри. Она попятилась прочь от старика, он будто разом сделался чужим, чуждым. – Он не сделал мне ничего дурного! Нааглив и те, другие, хотя бы пытались меня прикончить! Я убила их, защищаясь! И вообще, что бы Партурнакс не сделал, это было много тысяч лет назад!

– Верно, дела те в далеком прошлом, но справедливость не считает прошедших лет, – спокойно сказал Эсберн. – Партурнакс совершил много злодеяний во время Войны Драконов – таких, что их помнят и сейчас, спустя тысячи лет.

– Какие, интересно? Прошу, перечисли, чтоб я знала, за что его надо убивать, конкретно, пожалуйста.

Но Эсберн бубнил, словно не слыша:

– Да, он предал Алдуина и помог свергнуть Драконий Культ, но это не извиняет и не искупляет его прежние грехи. Раскаялся ли он или лишь имитировал раскаяние, чтобы спастись, но справедливость требует, чтобы он жизнью заплатил за содеянное.

– Если он весь такой ужасный, – со злостью проговорила Банри, – что же вы, Клинки хваленые – а до вас поганая Драконья Стража, – сами с ним не разделались?

– Наши братья и сестры много столетий охотились на него, но его защищали Седобородые, а потом императоры.

– Отлично. То есть ты признаешь, что ваш орден положил с походом на мнение императоров, которым поклялся служить в свое время? Ладно еще Седобородые, но Драконорожденный император приказал отстать от Партурнакса, а вы все свою линию гнете?!

Блеклые стариковские глаза сузились.

– Справедливость требует, чтобы он умер, – повторил Эсберн. – Пока он жив, моя клятва Клинка не позволит помогать тебе.

Банри вдруг помыслилось, что она все еще спит после драки с Наагливом и видит дурной, бредовый сон – уж больно абсурдным казалось настоящее.

– Что же, да будет так. Правда, мне совсем непонятно, с какой радости я должна ввязываться в ваши разборки с драконами, и почему ты думаешь, что можешь ставить мне условия. Где я, и где Клинки? Не говоря уж о Драконьей Страже…

Двери сзади заскрежетали, и послышались шаги – возвращались Дельфина с Коснахом. Банри обвела взглядом чертог, задержавшись ненадолго на Стене Алдуина, и отступила к выходу.

– А насчет справедливости… Не кажется ли тебе в таком случае, Эсберн, что участь, постигшая и твою организацию, и ту же Драконью Стражу – это и есть проявление вселенской справедливости?

Старика явно проняло – он впервые за все время знакомства осерчал.

– При чем тут моя организация?! Мы сейчас говорим о тварях, грозящих уничтожить весь смертный род! А что такого ужасного сделали Клинки?!

– Не зна-аю. Может, провалили свою миссию по охране императора, и теперь у нас Империя вся на соплях держится? Вернее, то, что от нее осталось. А Драконья Стража, вон, вообще из акавирских захватчиков состояла, которые на Тамриэль пришли грабить, насиловать и убивать.

– Они пришли сражаться с драконами!

– Да-да, конечно… Видно, они попутали с драконами простых тамриэльских обывателей, раз перебили их целую кучу.

– Что за шум? – проговорила Дельфина, вступая в зал. Она быстро посмотрела на злого Эсберна и уже спокойную Банри. – А, я так понимаю, ты ей сказал про Партурнакса. И вы не пришли к согласию.

– Именно, – ответила за старика танша. – И, как я понимаю, между нами теперь, кхм, все кончено, так Эсберн сказал. В общем, прощайте.

Она начала спускаться к выходу.

– Смотри, как бы пожалеть не пришлось! – крикнула вслед Дельфина. – Вспомни пословицу про плевки в колодец!

Банри оглянулась:

– Это как бы вам пожалеть не пришлось. И вашей стороне эта пословица тоже подходит. – Она поравнялась с растерянно замершим посреди пролета Коснахом и с чувством сказала: – Прости меня.

Тот почесал в затылке:

– За что?

– За то что привела тебя к этим. Знала б я, чем все обернется… – Банри махнула рукой. – В общем, если захочешь удрать от них, беги в Вайтран, ко мне. Я найду для тебя местечко в холде.

Коснах растерянно молчал, и только когда Банри уже навалилась на каменные створки, чтобы выйти, проговорил:

– Спасибо, конечно, только я уж привык. Они оба ничего так-то, что старик, что баба, хоть и с закидонами. – Он помялся и спросил: – Ты что, не придешь больше?

Банри покачала головой.

– Жалко… Ну ладно, удачи тебе. Не дай драконам себя прикончить.

Неизвестно, как Дельфина с Коснахом добирались до пещеры, но никаких следов на свежевыпавшем снегу они не оставили. Не по воздуху же они летели, в самом-то деле.

Банри мрачно затопала по направлению к Картвастену, скрытому где-то там, в горах за застывшей рекой, оставляя за собой вытоптанную тропку. Изгоев не было ни видно, ни слышно, наверняка дикари грелись где-нибудь у костра. В любом случае Банри было на них плевать с Белого Золота, если б ей попался сейчас какой дикарь, она быстренько закатала бы его в сугроб Безжалостной Силой.

На дорогу, ведущую к поселку, Банри ступила, когда уже начало смеркаться. Единственная улица (или малюсенькая площадь) пустовала – шахтеры разошлись по домам. Имперка поднялась на террасу энитахова дома, потянулась к двери, но та сама вдруг распахнулась, и на пороге возникла Иллия.

– Мы уже собирались идти за тобой! – выпалила девица вместо приветствия.

– Куда? – Банри прошла в комнату и узрела хозяина дома в компании своего хускарла и Маркурио.

– Ну… мы третьего дня видели, как ты залезала куда-то под землю там, на острове. – Иллия прикрыла дверь поплотнее и быстренько добавила: – Конечно, ты велела не ходить за тобой…

– А мы и не ходили, – вмешался Маркурио, – мы издалека посмотрели.

– Ясно. – Банри уселась на лавку прямо в тулупчике. – Не скажу, что удивлена. Но все же хорошо, что вы внутрь не зашли. Мало ли… Верно, Лидия?

Та кивнула.

– Они вчера вечером сюда заявились. Дельфина и еще один тип…

– Это Коснах, – сообщил хозяин, – очень хороший парень.

– …И сказали, чтоб мы о тебе не беспокоились, мой тан. Что ты в порядке, и скоро вернешься. – Лидия помолчала. – Не соврали.

Банри потянулась к завязкам тулупа.

– Зачем им врать-то обо мне? – Она свалила тяжелую одежду на лавку и вздохнула. – Что ж. Ирилет теперь может быть довольна.

– В каком смысле?

– Ну, я убила того дракона из Рорикстеда.

Энитах помимо дополнительной провизии, выданной путникам, подарил Маркурио свой старый тулуп. Сначала-то он предлагал новый, недавно сшитый, но магу хватило совести отказаться.

Банри, теперь ехавшая впереди процессии по дороге к Сломанной Башне, недоумевала про себя, отчего же пределец столь к ним сердечен. В конце концов это Дельфина избавила его от наемников Серебряной Крови, сама Банри, а тем паче – парочка колдунов, ничем перед ним не отличилась.

Дорога выдалась хоть и тяжелой, но спокойной. Снег мешал охотиться любому зверью – что четвероногому, что двуногому. Сломанную Башню миновали без проблем – дикари, если они все еще там обитали, не соизволили показаться, а все выходы снаружи едва не до притолоки засыпаны снегом. Банри даже подумалось – крепость заброшена, но оглянулась в сгущающихся сумерках и увидела, что оконца светятся желто-оранжевым светом. Выходит, кто-то там жил.

Пора было подумать о лагере, и отряд съехал с дороги в холмы. Пока ставили палатку и разводили огонь, стемнело окончательно.

– Как ее звать-то? – спросил Маркурио после ужина, укрывая свою кобылу попоной на ночь.

Банри с некоторым смущением призналась, что понятия не имеет. Всю дорогу она называла кобылку просто лошадью.

– Ты ее купила, и не знаешь, как зовут?! – изумился маг.

– Не покупала я. Мы ее выпросили у Ирилет и остальных. Две лошадки были вьючными в том нашем отряде и везли палатки. Наш шатерчик, кстати, один из них.

– А как же те, другие, потом назад добирались, с одной-то палаткой? Или они так и ждут вас в Рорикстеде?

Банри пожала плечами.

– Сомневаюсь. Конечно, Ирилет мне не докладывала, но так как лошадь мы получили довольно легко, я подозреваю, что она и ее люди ушли в Вайтран с Ри’садом, уж у него хватает и места для ночлега, и припасов. Когда доберемся до деревни, узнаем. Кстати, тебе-то там что понадобилось?

Маг отвернулся и принялся зачем-то ворошить одеяла.

– Точно не уверен, – проговорил он, – но похоже, я и там тоже успел отметиться.

Этой ночью Банри спала совсем плохо. Чем нынешняя отличалась от остальных, она не могла понять при всем желании, но именно сегодня ее одолевали неприятные и невнятные видения на границе яви и сна, а когда имперка наконец задремала поглубже, ее накрыл уж совсем жуткий кошмар. Будто бы она лежит на своем спальнике, правда, под открытым небом, а рядом приземлился Алдуин. Под злобным взглядом его пылающих глаз, Банри начала медленно превращаться в камень, и как ни старалась, ничего не могла поделать, не получалось даже пошевелиться, не то что Крикнуть.

Банри все же завопила от страха, проснулась от собственного визга и поняла, что ощущение окаменения никуда не делось. Взвыв совсем уж пронзительно, имперка отшвырнула одеяло и на четвереньках выбралась из палатки, напугав дежуривших у костра Иллию с Лидией.

– Что случилось, мой тан?! – заорала последняя, но Банри не слушала.

Подскочив к костру, она принялась стягивать верхнюю шерстяную рубаху, но передумала и просто задрала рукава.

Руки в рыжих отсветах пламени казались нормальными. Тяжело дыша и трясясь, Банри изучила кожу на предплечьях, потыкала пальцем, поскребла, пришла к выводу, что все в порядке, и судорожно выдохнула.

– Что такое? – Подошедшая Иллия легонько тронула имперкино плечо. – Кошмар приснился?

– Ага… – пролепетала Банри. – Показалось, что я в статую превращаюсь… Поганый Алдуин!

Она поежилась, внезапно ощутив холод, и быстро опустила рукава. Перед этим имперке показалось, что на коже предплечий на долю секунды проявилась какая-то сетка и тут же исчезла.

– Вроде ты на ночь не наедалась, – вздохнула Иллия. – С чего бы кошмары-то?

– Не знаю… Что за?.. – Банри обхватила щеки ладонями. – У меня на лице ничего нет?

Маркурио, только что выбравшийся наружу, зевнул и сказал:

– Ничего там нет, кроме глаз, носа и рта. Чего разоралась-то? Приснилось, что рог посреди лба вырос?

– Нет, только что дракон обратил меня в камень. В прямом смысле. Проклятье, у меня кожу по всему телу словно стягивает… Как если яичным желтком измазаться и дать высохнуть, но сильнее…

Неприятное ощущение вскоре исчезло, и Банри полезла в палатку, чтобы одеться поплотнее, путано извиняясь за устроенный переполох. Наступила их с Маркурио очередь дежурить, и имперка провела остаток ночи возле костра под неумолчные стенания мага, которому не дали выспаться.

Наутро они отправились в Рорикстед и прибыли туда поздно вечером.

Банри дрыхла до упора, отсыпаясь после тяжелой дороги. Никакие кошмары нынче не снились, чему она была ужасно рада.

В «Мороженом фрукте» из всей маленькой компании нынче присутствовала лишь Иллия, лениво что-то жующая, да и сидела она в зале одна.

– Где остальные? – спросила Банри, опускаясь на скамью рядом с ведьмой после обмена приветствиями.

– Да кто их знает? – пожала плечами Иллия. – Твоя охранница передо мной не отчитывается, а Маркурио сказал, что, мол, у него дела. Какие у него могут быть дела в этой деревеньке?

– Ну, он еще в Маркарте упомянул, что ему сюда надо. Может, это как-то связано с… ну, с тем, что с ним произошло?

Хлопнула дверь, и в зале появилась Лидия.

– Мой тан, здравствуй. А наш дорогой колдун опять влез в дерьмо по самые уши. Прямо с утра пораньше.

– Что? В чем дело?

– Один из местных селян чуть не насадил его на вилы вот прямо только что.

– За что?!

– Я толком не разобрала, но деревенщина что-то орал про козу.

– Коза, опять коза… – Банри вылезла из-за стола и пошла в комнату за верхней одеждой. – Пойдемте, вступимся за него. Зря, что ли, в Маркарт за ним тащились?..

Уже на улице Лидия глубокомысленно изрекла:

– Интересно, что он такого сделал с этой козой? Спьяну-то?

Иллия захихикала, а Банри простодушно сказала:

– Ну не знаю… Съел, поди. Который крестьянин-то ругался?

– Вон с той фермы, кажется.

«Ферма» было слишком громким словом для небольшого домика с клочком земли, сейчас заснеженной, притулившихся на окраине Рориктседа, Дом, правда, был каменным, а когда Банри подошла поближе, то увидела и другие постройки, немного пожиже, из коих доносились блеяние, кудахтанье и крепкий запах навоза.

Лидия указала на типа в меховой шапке и добротном кожухе, разгребавшего дорожки к сараям, Банри попробовала вступить в разговор, но селянин, едва услыхав про Маркурио, разразился бранью и замахал на пришелиц лопатой.

– Пошли вон! Если вы вместе с этой сволочью, то и знать вас не желаю!

– Да что он сделал-то?! – не утерпела Иллия.

– Спер мою лучшую козу и продал ее великану, вот что! А до этого влез в курятник и почти все яйца там передавил! И кур взбаламутил!

– Великану?.. – переспросила Банри.

– Да!

– А как ты… как ты узнал-то об этом? Сам что ли видел? Если видел, почему козу-то не отнял?

– Ага, у него попробуй отними, колдуна проклятого! И не видел я ничего, а знаю, потому что этот ваш урод сам мне сообщил, мол, продам Гледочку твою гиганту, а тебе вот, пара бутылок взамен. Две бутылки дешевого пойла за лучшую молочную козу в Вайтране! – Фермер перевел дух. – Короче убирайтесь! Видеть вас не могу!

– А куда пошел Маркурио-то? – спросила Банри, но селянин уже скрылся в доме, от души хлопнув дверью.

Они поискали мага в деревне, но и следа не нашли.

– Он что, опять фокус с перемещением выкинул? – хмуро спросила Лидия по возвращении в таверну.

– Навряд ли он так умеет, – сказала Иллия.

– А как он за ночь в Маркарт из Вайтрана переместился?

– Ну…

– Давайте об этом потом подумаем, – предложила Банри. – Меня вот сейчас занимает вопрос, зачем великану коза. Она же ему на один зуб, если есть. Уж лучше корову тогда…

После полудня Банри выбралась из «Мороженого фрукта» прогуляться, ибо погода располагала, а в заведении было темно и душно. Она прошлась по единственной улочке с востока на запад, затем в обратную сторону, попробовала заговорить со стражниками, но те ее откровенно сторонились, помня, видимо, что имперка приезжала с ярловым хускарлом. Некоторые деревенские были, впрочем, не прочь поболтать, но говорили в основном о своих сельских делах, в которых Банри ничего не понимала. Женщина спросила о Маркурио, но никто не видел смуглого типа в штопаном тулупе.

Пытаясь справиться с беспокойством, Банри побрела между домами и вскоре оказалась у южных рубежей деревни. Здесь начинались холмы, летом зеленые, а теперь белые. Имперка вздохнула и уже собралась возвращаться, когда до ее слуха донесся какой-то звук. Вскоре стало ясно, что это где-то коза блеет.

Мемеканье приближалось. На снежном гребне холма показался черный на фоне светло-серого неба силуэт двуногого с какой-то ношей на плечах. Человек помчался вниз по холму, оступился и покатился кубарем. Банри, наблюдавшая за ним с разинутым ртом, спохватилась и побежала на помощь.

Маркурио – а это был он – уже успел подняться на ноги и теперь мотал головой, тяжело дыша и отплевываясь. Рядом топотала копытцами рыжеватая длинношерстная коза, которую, видно, и тащил на плечах колдун.

– Он за мной все еще гонится? – прохрипел маг, упираясь ладонями в колени.

Подошедшая Банри оглядела холм, но там никого не было.

– Кто?

– Грок! Этот проклятый гигантский ублюдок!

– Великан что ли? – переспросила имперка и еще раз взглянула на вершину, уже с опаской. – Не похоже. Думаю, если б он бежал за тобой, я бы услышала…

– Проклятье… – Маг схватил козу в охапку и поплелся в деревню. – Я кое-что вспомнил… Мне нужен был палец великана, ну, для починки посоха, ну я и нашел этого… Грока. Правда, ума не приложу, как. А тому вроде хотелось козу… Вот я и поменял козу на палец. Ее вроде зовут как-то…

– Гледочка, – проворчала Банри. Коза с готовностью мемекнула, а имперка, потрепав ее на ходу по голове, спросила: – А зачем ему коза-то? Я думала, он ее съест…

– Да хрен знает. Когда я их нашел там, в холмах, этот огромный придурок прогуливался с ней, словно благородная дама с собачкой. Для Грока она – все равно что для нас новорожденный котенок. Размером, по крайней мере.

Выбравшись на улицу, Маркурио сразу пошел к ферме, откуда утром прогнали Банри с подругами. Заметив, что танша все еще шагает рядом, маг замешкался.

Банри остановилась.

– Что?..

– Ты не могла бы… э… ну, пока оставить меня? Я хочу поговорить с Эннисом без свидетелей.

– С кем? А… Что ж, ладно. Пойду в «Мороженый фрукт».

Несколько уязвленная, Банри присоединилась к подругам в таверне и рассказала, что Маркурио нашелся.

– Ну и где он? – подняла брови Иллия.

– Отдает долги обществу. Да придет скоро, наверное.

Маркурио и впрямь вскоре объявился. Сначала он, не глядя по сторонам, скрылся в комнате, где ночевал, пробыл там некоторое время и выбрался в зал к очагу и долго вертелся у огня, пытаясь разглядеть какой-то предмет. Наконец сдался и подошел к женщинам.

– Помогите, – хрипло взмолился волшебник, протягивая какой-то грязноватый клочок.

– Чем помочь-то? – спросила Лидия, пытаясь рассмотреть получше.

Клочок оказался грязной и покоробившейся от какой-то жидкости (судя по запаху – хмельной) бумажкой.

– Прочитать, что тут написано…

– Ну ты даешь, – возмутилась Иллия. – Ты бы еще из выгребной ямы достал чего и попросил прочитать.

Банри покрутила бумагу, убедилась, что при местном освещении ничего не видно, и пошла на улицу. Остальные зачем-то потянулись за ней. Дневной свет почти не помог – единственное, что они смогли разобрать все вместе – имя «Изольда».

– Может, это наша Изольда? Из Вайтрана? – задумчиво проговорила Лидия.

Банри отдала бумажку Маркурио.

– Тем лучше. Не надо больше никуда заворачивать, возвращаемся домой.

====== Незабываемая ночка. Часть 5 ======

– Этот придурок опять куда-то подевался!

Банри, решившая с утра заняться уборкой, оперлась на метлу и посмотрела на Иллию, которая только что ввалилась без стука в ее жилище.

– Послушай-ка, дорогая, – поморщилась она, – я, конечно, понимаю, что ты, может, к нему неравнодушна, но себя не считаю обязанной присматривать за давно взрослым мужиком.

Девица покраснела:

– Да я вовсе не поэтому!..

– А почему тогда? Оставь его в покое…

– Я думала, мы друзья, он мог бы сообщить, что уезжает! Да хотя бы попрощаться!

– Ну мог бы. – Банри припомнила, как Маркурио отшил ее в Рорикстеде, и проговорила: – Это довольно обидно, признаю, но парень, скорее всего, хочет теперь решать свои проблемы самостоятельно. Предоставим ему такую возможность.

Иллия фыркнула и ушла. Имперка продолжила убираться и совершенно забыла о блудном маге.

Зато вспомнила о нем на следующее утро.

Презрев собственные доводы, которыми потчевала накануне Иллию, с утра пораньше она сбегала в «Пьяный охотник», где Маркурио снова поселился по возвращении из Маркарта, и узнала от хозяев, что маг съехал пару дней назад со всем своим скарбом.

– Расплатился и утопал, похоже, на сей раз окончательно, – сообщил Элриндир, немного помолчал и добавил: – Я думал, ты в курсе…

– Нет, не в курсе, – покачала головой Банри и вышла.

Потоптавшись немного в задумчивости у трактира, она подалась на конюшни.

– Этот чернявый-то? – переспросил Скульвар. – Конечно знаю, он у меня третьего дня Карасика купил и сразу уехал.

– Не видел, куда уехал-то?

– Неа…

Несолоно хлебавши, Банри вернулась за стены. Навестив Иллию в «Гарцующей кобыле», она пересказала все, что удалось выяснить, отчего ведьма, и без того невеселая, посмурнела еще больше.

– Вон как, и коня выкупил… – протянула она. – Выходит, насовсем убрался. Сволочь! Ведь договорились вроде…

– О чем?

– Да… мы ведь с ним пока сюда из Предела возвращались, о многом поговорили, и пришли к выводу, что с нашими способностями сможем большего вдвоем добиться. Хотели весной в Сиродил махнуть. Ну, или в Хай Рок на худой конец. Да что теперь говорить…

Девушка махнула рукой и ушла в свою комнату.

К вечеру Банри собралась на рынок и, повстречавшись там с девицей Изольдой, вспомнила об испачканной записке из Ривервуда.

– С тобой говорил Маркурио? – спросила имперка, нагнав Изольду у прилавка с картошкой.

Девица отвлеклась от перебирания немытых клубней и нахмурилась:

– Извини за грубость, тан, но разве тебя это касается? Мы сами разберемся…

– Думаю, что касается, коль скоро мне пришлось ездить за ним аж в Маркарт. Так о чем вы беседовали?

– Какое тебе… Ну ладно. Он взял у меня кольцо. Вечером того редгардского праздника.

– Кольцо? Какое?

– Обычное. Правда, тяжелое, старинное. Досталось мне от матери.

– Очень хорошо, только зачем Маркурио вдруг понадобилось кольцо?

– Да он жениться же хотел. Вот прямо щас. Но все лавки были закрыты, вот он и обратился ко мне. Я кольцо всегда на пальце носила, его все видели…

Банри онемела.

– Жениться?.. – выдавила она, вновь обретя способность говорить.

– Ага. Он, конечно, был пьяный в доску, но так убедительно и трогательно рассказывал… Что встретил женщину своей мечты в какой-то туманной рощице при свете полных лун, про внезапно вспыхнувшее чувство, и всякое такое…

Изольда мечтательно вздохнула.

– Ясно… – проскрипела Банри.

– Ага, я и дала тогда ему свое колечко. А тут он вернулся, и оказалось, что свадьба не состоялась! Я сказала, пусть либо возвращает кольцо, либо возмещает его стоимость! Маркурио ответил, что вернет кольцо, и куда-то запропал. Похоже, не видать мне ни кольца, ни денег…

Банри немного полегчало, и она смогла сосредоточиться на претензиях ушлой вайтранки.

– Во сколько ты колечко-то оценила?

Изольда назвала сумму. Банри икнула и спросила:

– Скажи, твое кольцо из чего хоть сделано? Выточено из цельного куска алмаза?

– Да нет же, я же сказала, что оно просто из золота!

– Тогда оно, должно быть, размером с тележное колесо, потому что не может старое золотое кольцо столько стоить.

– Ну, я еще добавила немного за просрочку, немного за моральный ущерб, чуть-чуть округлила…

– Ага, понятно. Ну ладно, прощай.

Банри быстренько зашагала прочь с рыночной площади.

– Эй, постой! – крикнула Изольда ей в спину. – Не хочешь помочь своему приятелю расплатиться?

– Не владею такими деньгами, – пробормотала имперка и ускорила шаг.

Бредя по улице, она подумала, что Маркурио, возможно, не просто так смотался из Вайтрана, а удрал от долгов. Банри мысленно попрощалась с магом, пожелав ему удачи.

Маркурио привели спустя пару недель под конвоем люди ярла.

Банри, открыв на стук, слегка обомлела, увидев нескольких здоровых лбов, окруживших фасад ее домишки полукольцом. В центре, у самого порога стоял имеющий весьма потрепанный вид незабвенный колдун с самым мрачным выражением на физиономии.

– Что происходит? – пискнула имперка, оглядев череду угрюмых рож. – Чего смотрите так неласково?

– Это твой человек, тан? – спросил один из стражников, кивнув на Маркурио.

– Это мой товарищ. А что случилось?

– Скажи своему «товарищу», – словно не услышав вопроса, проговорил солдат, – что шастать на границе с Истмарком, пока мы с Ульфриком воюем – дурная затея. Пусть скажет спасибо, что не пристрелили. И вообще, поймай его имперцы, те бы его как пить дать обезглавили.

В этом Банри нисколько не сомневалась. Она увлекла Маркурио в дом и захлопнула дверь, прежде чем стража разошлась по своим делам.

Внутри маг опустился на стул у входа и закрыл лицо руками.

– И снова здравствуйте, – вздохнула Банри. Колдун издал нечленораздельный звук. – Ну и зачем ты поперся в Истмарк, когда зима на носу? Да еще и не сказал ничего никому.

– Это я специально, – отозвался Маркурио, не отрывая ладоней от физиономии. – Чтоб никто не увязался…

– Больно надо! Но ты хоть бы Иллию предупредил, она надеялась на совместное с тобой предприятие… И вообще, что там за история с изольдиным кольцом?

Волшебник откинулся на спинку стула и взглянул на хозяйку с таким ужасом, что та поежилась.

– Ты что, говорила с ней?!

– Ну… да. И знаю о твоей… э… свадьбе.

Маркурио застонал.

– О боги…

– Это что, правда? Ты женился? А нам почему не сказал?

– Нет!

– Что «нет»? Не женился? А откуда тогда все эти россказни про свадьбу? Я не первый раз слышу об этом, но раньше думала, что ты, может, побывал на церемонии или видел издали… Так что на самом-то деле произошло? Кто жених?

– Я, – процедил Маркурио. – женихом был я.

– А невеста? – Тут маг заскрипел зубами с такой силой, что на скулах заходили желваки. Банри немного струхнула и быстро проговорила: – Ну, не хочешь, не говори. Тогда рассказывай, зачем ездил в Истмарк.

Маг вытащил из ворота бечевку с нанизанным золотым колечком и продемонстрировал имперке.

– За кольцом курицы Изольды, вот зачем. Не люблю быть должным, да еще так. А отдавать тыщу кровью и потом заработанных монет за эту дрянь не хочется, к тому же…

– Что?

Маркурио поморщился:

– Неважно. – Он встал, покривившись, словно от боли, и проговорил: – Можно попросить тебя об услуге?

– Смотря какой…

– Можешь залечить это?

Волшебник задрал рубаху, продемонстрировав четыре параллельные раны на боку, сильно смахивающие на следы чьих-то больших когтей. Царапины выглядели очень плохо – распухшие и темно-багровые, хоть и затянулись уже полупрозрачной кожицей.

– Ого, – присвистнула Банри, разглядывая повреждения. – Кто это тебя так?

Маркурио злобно ощерился, видимо, гримаса должна была сойти за улыбку, но напоминала ее мало.

– Моя дорогая невеста, ныне покойная. – Он одернул рубаху и зашипел от боли. – Проклятая гадина! Успела дотянуться, прежде чем я ей башку продырявил!

Банри пришлось вскрыть раны, чтобы вычистить их хорошенько и зашить. Маркурио ныл и вертелся почти как в старые добрые времена, но больно ему не было, в этом имперка была уверена.

– Почему нельзя срастить их магией? – возмущался волшебник. – Как ты в Альфтанде делала, например?

– Потому что там были другие условия, нужно было действовать быстро… Я вообще стараюсь магию в быту поменьше использовать. Разве только для обезболивания. И вообще: не нравится, шел бы к жрецам, они тебя вылечат этой самой дурацкой магией…

– Ну нет, только не к жрецам.

Маркурио заткнулся и дальнейшие процедуры терпел молча. Закончив, имперка велела ему устраиваться на ночлег в ее лаборатории, показав, где взять спальник – она хотела понаблюдать за пациентом.

Проблема с Изольдой разрешилась в тот же день. Маг, разложив постель, удалился в город на поиски девицы. Банри, которой надоело смотреть на его кислую физиономию, понадеялась, что настроение постояльца немного улучшится, но Маркурио вернулся еще более угрюмым, если это было возможно.

– Что на этот раз?

– Ты когда-нибудь слыхала о местечке под названием Морвунскар?

– Нет.

– Может, Лидия твоя знает?

– Может быть, но у нее сейчас не спросишь – с утра убежала в Драконий Предел. Когда соизволит возвратиться, понятия не имею.

Маркурио хмыкнул и опять удрал на улицу. Снова в дом он пришел очень поздно, даже позже Лидии. И она, и Банри уже собирались спать, но пришлось немного задержаться. Пока волшебник поедал поздний ужин, хускарл, сидевшая рядом и протирающая свой меч замшевой тряпочкой, произнесла:

– Если что, я не знаю ни про какой Морвунскар. И вообще, – она покосилась наверх и понизила голос, – почему ты здесь решил квартировать?

– Банри сама предложила. Это во-первых, а во-вторых – ни в одной таверне свободных комнат нет.

– Тебе с радостью постелют в зале. У Хульды точно…

– Перестань, Лидия, – громко сказала Банри из своей спальни. – Я сама велела ему тут остаться, и нечего ему, раненному, валяться на грязном полу со вшами и тараканами.

– Я думала, ты его вылечила, мой тан. Кстати, здесь он тоже на полу лежит.

– Я его полечила. И наш пол почище будет, чем у Хульды. Ложитесь уже оба спать, надоели!

Наутро Маркурио выглядел уже не сколько мрачным, сколько смирившимся. Сразу после завтрака маг уселся в кресло у очага с кружкой вина, сильно разбавленного горячим травяным отваром (только так он теперь употреблял спиртное), и уставился в огонь.

Банри, выпроводила Лидию, которая опять вознамерилась присоединиться к ярловой дружине в каком-то деле, позанималась домашними делами, вышла из дому и вернулась назад только после полудня, обнаружив, что колдун как сидел, так и сидит на том же месте практически в той же позе. Единственным признаком того, что он поднимался с седалища, был котелок, весело булькавший над раскаленными углями и распространяющий пряный аромат летних трав – очевидно, Маркурио выхлебал предыдущую порцию отвара и решил заварить новую.

– Нельзя их варить, тем более так долго, – сказала имперка, снимая котелок с огня и ставя на стол, – вообще, надо просто воду вскипятить и залить травки.

– Почему нельзя варить?

– Дрянь получится. Или вообще отрава.

– Ну и ладно… – заторможено проговорил маг. – Я и такое выпью.

Он опять уставился в очаг. Банри засопела.

– Знаешь, такой ты нравишься мне еще меньше, чем прежний заносчивый засранец, – сердито сказала она. – Может уже хватит сидеть тут с таким видом? От твоей физиономии у меня все молоко в доме прокиснет, а творог я делать не собиралась. Займись чем-нибудь полезным. Вон, Иллия говорит, вы весной на пару хотели на юг поехать, вот и наметьте дорогу.

– Не могу.

– Что именно?

Маркурио отставил кружку и взглянул на имперку.

– У тебя когда-нибудь выпадала из памяти целая ночь? Так, чтоб начисто?

– Нет. Вроде. Но во-первых, я никогда до такой степени не напивалась. Э… ну почти никогда. Но вообще, у многих бывают провалы в памяти из-за того, что они перепили накануне.

– Это все не то… Даже когда я по брови наливался, то хоть какие-то обрывки воспоминаний оставались, а тут… чернота.

Маркурио отвернулся к огню.

– И почему же ты не можешь заняться каким-нибудь делом? – спросила Банри, не дождавшись продолжения. – Что мешает? Да, ты попал в непонятную и неприятную ситуацию, что было то было, надо двигаться дальше…

Колдун затряс головой.

– Нет! Ты не понимаешь! До того, как я повстречал этого сволочного Сэма, все в моей жизни было прозрачно! Все, что касалось меня, происходило по моей воле! А тут… И ладно бы просто провал в памяти, так я все время сталкиваюсь с последствиями! До сих пор! И одно другого гаже… Каждый раз вздрагиваю, когда кто-то на улице окликает, все жду, что опять начнут рассказывать, как я учудил…

Он умолк. Банри вздохнула:

– Немного не понимаю, как связано твое безделье со всем этим.

– Ты что, совсем тупая?! – рявкнул Маркурио, на мгновение став собой прежним. – Не могу я двигаться вперед, пока не выясню до конца, что случилось в ночь с пятого на шестое Начала Морозов!

– Ну так выясняй, а не тухни здесь.

– Можно подумать это просто!

– Ну так начни хотя бы. Ты про Морвунскар какой-то спрашивал… Странное название, где ты его услышал?

– От Изольды. Якобы там должно было проходить мое бракосочетание. Ну просто охренеть! – неожиданно взревел маг, вскакивая на ноги.