Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 18 (всего у книги 91 страниц)

Банри убрала карту на прежнее место и направилась к домишке. Лидия все еще спала, и имперка решила ее не беспокоить. Она немного перекусила, потом поиграла с мыслью, не поэкспериментировать ли ей немного с имеющимися ингредиентами, раз уж здесь есть аппаратура, но, поколебавшись, решила занять себя другим способом. Прокравшись мимо спящей телохранительницы, женщина вытащила из своего заплечного мешка небольшую книгу и выскользнула обратно на улицу.

Книжку эту Банри нашла в подземельях Хелгена, когда они с Хадваром оттуда эвакуировались. Она была черной с серебряным имперским драконом на обложке и, хоть и была порядком потрепана, выглядела богато. Оставалось только гадать, как подобная литература – а назывался сей опус «О Драконорожденных» – попала в столь неподходящее место.

Только Готтлсфонт приготовилась к чтению, как на пороге хижины показалась Лидия.

– Доброе утро, мой тан. Будем сразу собираться, или сначала позавтракаем?

Банри со вздохом сожаления захлопнула книгу, поднялась на ноги и поплелась к дому.

Айварстед был типичной нордской деревенькой: несколько крестьянских домов с огородами, трактир и лесопилка. Одно отличие от других поселений все же было – Банри впервые видела, чтоб хижины соседствовали с курганами, как раз один из них возвышался над поверхностью земли буквально в двух шагах от трактира. Ограда, пусть даже условная, как в Ривервуде, тоже отсутствовала. Правда, улицу патрулировали двое стражников в каких-то незнакомых цветах.

Имперка подъехала к таверне и спешилась, краем глаза следя за Лидией. Хускарл, чтобы поменьше беспокоить сломанные ребра, перекинула ногу через холку Дара и спрыгнула на землю, скривившись от боли. Несколько мгновений телохранительница стояла, стиснув зубы и зажмурившись, но потом медленно расправила плечи и шагнула к хозяйке, протягивая ладонь:

– Ты бы шла отдыхать, мой тан. А я позабочусь о лошадях.

Готтлсфонт посмотрела на ее руку, окинула взглядом побледневшее и осунувшееся лицо и сказала:

– Нет. Это я о них позабочусь. А ты отправляйся в таверну и сними нам пару комнат. И закажи горячий обед, а то эти сухари и солонина уже в печенках сидят.

– Но... мой тан, – раздраженно начала Лидия, – тебе не пристало...

– Слушай, я сама разберусь, что там мне пристало, а что нет. – Имперка попыталась вытащить поводья Дара из ладони компаньонки, но та не сдавалась. – Хорошо, допустим, ты крутой воин и не принимаешь помощи даже от своих друзей. Но тогда подумай вот о чем: нарушая режим – а именно это ты делаешь, когда пытаешься со сломанными ребрами заниматься всякой ерундой – ты лишь затягиваешь процесс своего выздоровления. И вот представь: мне в ближайшем будущем может понадобиться помощь абсолютно здорового хускарла, а ты к тому времени не успеешь поправиться. Что тогда будет?

Лидия угрюмо молчала, глядя в сторону. Банри вздохнула.

– Ладно. Компромисс. Каждая займется своей лошадью, а потом мы вместе пойдем в трактир. Надеюсь, там прилично кормят.

Первое, что сказал трактирщик Банри, когда она, оставив Лидию за столом у входной двери, подошла к стойке, было:

– На твоем месте я бы держался подальше от кургана на востоке... там привидения.

Имперка удивленно моргнула.

– Э... А с чего ты взял, что я собираюсь туда идти?

– Ну, ты ведь не из местных, – пожал плечами хозяин. – А все приезжие, что у нас тут бывают, даже паломники, которые на Высокий Хротгар собираются, непременно хотят туда залезть. Будто медом им там намазано!

Банри заказала обед на двоих и бутылку подогретого вина, и, попросив принести к столу, где сидела Лидия, вернулась к хускарлу. После трапезы имперка налила немного вина в кружку, и, сделав небольшой глоток, протянула бутылку телохранительнице:

– Бери и ступай в свою комнату. Сними там все эти железки, ложись в постель и попытайся заснуть. – Готтлсфонт огляделась. – Сейчас день, тихо. Хоть отдохнешь спокойно.

– А ты что будешь делать, мой тан? – хмуро спросила Лидия, принимая протянутое вино.

– Ты ведь сама говорила, что я не обязана перед тобой отчитываться, помнишь? – беспечно отозвалась имперка, но, поймав угрюмый взгляд компаньонки, добавила: – Да успокойся ты, я не собираюсь вот прямо сейчас взбираться на эту громадину. Надо еще местных порасспросить, узнать детали...

Когда Лидия наконец ушла в свою комнату, ее хозяйка направилась назад к стойке. Сбор информации о монастыре она решила начать с трактирщика. Усевшись на стул, Банри дождалась пока он вернется из подвала со свежим бочонком меда и спросила, как бы между прочим:

– Можешь что-нибудь рассказать мне о Высоком Хротгаре?

Хозяин оторвался от процесса устранения подсохшей винной лужи на стойке и с любопытством посмотрел на женщину:

– Так вы с той девахой, – он кивнул на дверь комнаты Лидии, – тоже паломницы?

– Ну... – отозвалась Банри. – Да. Определенно. По крайней мере, я.

Трактирщик хмыкнул.

– Понятно. Если честно, то я немного знаю. Седобородые живут очень уединенно. По-моему они вообще из монастыря не выходят. Иногда тут проходят пилигримы по пути на вершину, но почти все они возвращаются ни с чем.

– А в чем вообще смысл этого паломничества? Что нужно делать? Просто подняться на гору?

– Ты не знаешь? – удивился трактирщик. – Ты же сказала, что сама паломница.

Банри чуть было не ответила «Меня сюда ярл отправил, после того, как я убила Мирмулнира, и он, ярл-то, услышал жуткий рев с горы», но вовремя опомнилась.

– Я.. не совсем точно выразилась, – после недолгой заминки сказала она. – Я недавно поселилась в Скайриме и теперь путешествую и осматриваю достопримечательности.

– А-а, – протянул хозяин, – ясно. Ну, в общем, нужно подняться к монастырю по семи тысячам ступеней, читая надписи на каменных штуках, которые там расставлены. Всего их десять. Первая тут неподалеку – мост перейти и немного подняться по тропе, а самая последняя почти у самого Хротгара поставлена, рядом со статуей Талоса. Когда все прочитаешь, нужно помолиться Кинарет, так вроде бы.

– Поняла, – кивнула имперка. – Спасибо, теперь буду знать.

Она отпила глоток из своей кружки и спросила:

– А ты сам туда поднимался?

– Пробовал как-то, да не дошел даже до третьей надписи.

– С погодой не повезло, – развел руками трактирщик. – Зимой дело-то происходило. Пару часов поднимался, а потом буран начался. Пришлось вернуться. А потом все как-то не с руки было.

– Другие пилигримы не говорили, сколько примерно подъем времени занимает?

– При хорошей погоде примерно день, насколько мне известно. Только начинать восхождение надо очень рано.

– Так быстро? – удивилась женщина.

– Ага. Там же проторенная дорожка. Да ты сама увидишь.

Банри помялась, но все-таки спросила:

– Эта лестница... широкая?

– Да, – кивнул трактирщик, – широкая. Но лошадей лучше не брать.

Имперка покраснела.

– Да я...

Мужчина облокотился о стойку и доверительно заговорил:

– Послушай, лошади там могут пройти, конечно, места предостаточно, но, сказать по совести, делать им там нечего. Ступеньки обледенелые, холодно, и воздух к середине пути уже сильно разреженный. Оставь их тут, внизу. Если ты боишься за сохранность, то я послежу за ними, за небольшую плату, само собой. Я всегда оставляю у себя коней пилигримов.

Готтлсфонт проглотила остатки вина, заказала еще медовухи и сменила тему:

– Расскажи мне об этом кургане... как его там... Кто там похоронен?

Разом помрачневший хозяин поставил перед ней кружку с медом и буркнул:

– У нас тут его называют Курган Погребальный Огонь. Кто ж знает, кто там похоронен. Да что тут еще говорить... Призраки там. Не суйся туда.

Имперка скептически приподняла бровь и хлебнула из кружки. Трактирщик обиделся.

– Послушай, я тамошних духов своими глазами видел. Один на меня так посмотрел – глазами достал до самой души.

Он вздрогнул и зябко поежился, хотя в зале таверны было тепло, если не сказать душно.

– Эти призраки и в деревне появляются? – поинтересовалась Банри, решив не спорить.

– Нет. К счастью, они от кургана далеко не отходят. Охраняют его, наверное. – Мужчина схватил тряпку и принялся старательно тереть стойку. – Само собой, для моего заведения это сплошной убыток. Кто захочет жить рядом с обиталищем привидений? – Он сделал паузу, а потом злобно добавил: – А те, кто хотят, при виде этих самых привидений пугаются и удирают, не заплатив!

Банри хмыкнула.

– Знаешь, я думаю, что схожу в этот ваш могильник и посмотрю, что там. И не волнуйся, я не сбегу. Я же уже тебе заплатила.

– Да ты что?! – охнул трактирщик. – Хотя... Если ты можешь чем-нибудь помочь – пожалуйста.

Загоревшись идеей, Готтлсфонт решила обследовать курган прямо сию секунду. Позабыв про недопитый мед, она выскочила на улицу, сунула Дару и Альфсигре по куску хлеба, украденного с большого блюда на стойке, когда трактирщик отвернулся, и быстрым шагом направилась к могильнику.

Наземная его часть представляла собой постройку в виде приплюснутого купола со срезанным краем. Именно в этом месте находился вход.

Банри заглянула во мрак руин и потянула носом. Воняло сыростью и плесенью. Неудивительно. Женщина попыталась разглядеть что-нибудь, но тщетно. Она отступила на шаг от проема и задумчиво посмотрела на свои руки. Значит, пришло время опробовать пару новых заклинаний, которые она вычитала в одной из книжек Фаренгара, когда тот куда-то отлучился. Готтлсфонт шевельнула пальцами, и с них слетел сгусток магического огня размером чуть побольше ее кулака, и завис над головой имперки, заливая все в радиусе десятка локтей холодным голубым светом. Банри довольно улыбнулась и шагнула под свод.

Внутри обнаружилось довольно просторное помещение с голыми стенами, на каменном полу валялся всякий мусор, в основном прошлогодние листья и ветки. Женщина обошла купол и решила осмотреть саркофаги, располагающиеся вдоль стен по обе стороны от входа. Они были вскрыты, и крышки их валялись неподалеку, заросшие мхом. Обитатели гробов давно превратились в скелеты. Готтлсфонт осторожно вытащила одно надтреснутое ребро и понюхала. Кость пахла плесенью и древней пылью, без всяких намеков на разложение, и значит, эти люди стали мертвецами столетия назад. Или даже тысячелетия. Имперка вернула ребро на место и направилась к древней металлической двери, располагающейся точно напротив входа. Прежде чем пытаться ее открыть, Банри внимательно осмотрела створки и заметила свежие царапины на потемневшей поверхности.

– Интересно, – пробормотала она себе под нос. – Насколько мне известно, призраки не пользуются дверями.

Готтлсфонт щелчком пальцев загасила свой волшебный светильник, выбежала из кургана и рысью понеслась обратно к корчме. Подлетев к стойке, женщина выпалила:

– Кто-нибудь раньше обследовал этот курган?

Трактирщик, вытиравший кружки замызганной тряпкой, заморгал.

– Да вроде... А! Вспомнил! Год или два назад проходил тут один тип по имени Винделиус. Сказал, что он охотник за сокровищами. Ну а я ему сказал, чтоб он туда не совался, вот как тебе говорил.

– Ну и?.. – Банри нетерпеливо переступила с ноги на ногу.

Хозяин глянул на нее исподлобья.

– На следующую ночь на кургане были слышны вопли, ну и все. Больше мы его не видели.

– Весело. А зачем же он ночью на могильник пошел?

– Да кто ж его знает?.. – Трактирщик вернулся к прерванному занятию.

Банри постояла в задумчивости, покусывая губу, и направилась к комнате Лидии. Осторожно приоткрыв дверь, она проскользнула внутрь и бегло осмотрела вещи спящей телохранительницы. Оружие ее – меч, боевой топор и лук со стрелами – лежало на сундуке в изножье кровати. Меч Готтлсфонт отвергла сразу, лук тоже не подходил, к тому же у нее был свой, а вот топор в самый раз. Имперка взяла секач и выскочила в общий зал, аккуратно прикрыв за собой дверь.

Женщина вернулась на могильник и остановилась перед железными створками. Глубоко вздохнув, она вновь вызвала магический свет, толкнула дверь, и та, словно нехотя, отворилась с противным скрипом. Банри вздохнула, произнесла про себя краткую молитву Восьмерым и шагнула внутрь.

Вопреки ожиданиям, сразу за дверью оказался не холл, а шахта, уходящая глубоко под землю. По ее стенкам вилась ветхая деревянная лестница. Осмотрев данную конструкцию, имперка почувствовала, как ее былой энтузиазм угасает. Мало того, что придется лезть на глубину, так еще и по такой ненадежной поверхности. Но делать нечего. Готтлсфонт осторожно ступила на прогнившее дерево и начала спускаться.

Достигнув дна шахты и ни разу не провалившись, имперка перевела дух и огляделась. Здесь уже начинались захоронения – тут и там в стенах были прорублены ниши, в которых покоились мертвецы разных видов – от полностью скелетированных, до мумифицированных. Банри миновала этих давно усопших с опаской, в надежде, что им не захочется вскочить и наброситься на незваную гостью.

Впереди забрезжил свет, оранжевый, как от пламени. Банри загасила свой светильник и вышла в какой-то коридор, перегороженный решеткой. Не успела женщина озадачиться мыслью, зачем и почему здесь препятствие, как из темноты с той стороны решетки показался светящийся полупрозрачный силуэт.

Готтлсфонт ахнула и попятилась. Послышался замогильный шепот:

– Уходи отсюда... Уходи отсюда...

Имперка закусила губу и уставилась на неупокоенный дух. Что-то здесь было не так. Конечно, фигура, маячившая за прутьями, сильно напоминала привидение, по крайней мере, похожим образом они описывались в книжках, но там совершенно точно не говорилось, что духи воняют свежим чесноком и горелой кожей, да еще и шаркают при ходьбе. Призрак тем временем развернулся и скрылся в темноте, прошелестев:

– Уходи... Уходи... Уходи...

Таинственный шепот прервался глухим ударом, последующим воплем боли и приглушенными ругательствами. Наконец все стихло. Банри постояла немного, потом посмотрела на топор в своей руке и вызвала магический светильник.

– Ну погоди, призрак долбаный, – процедила она.

Рычаг, управляющий решеткой, обнаружился в небольшой комнате в конце коридора напротив самой преграды. Правда было их целых четыре, и имперка потратила полчаса, пытаясь разобраться в комбинации, так как при опускании некоторых из них заодно опускалась решетка, закрывающая выход в коридор, из которого она пришла, а однажды женщине даже пришлось повалиться на пол, чтобы не попасть под обстрел отравленными дротиками из древней ловушки. Установив рычаги в правильное положение и открыв проход, Банри сжала топор покрепче и медленно двинулась вперед, смотря под ноги. Пройдя коридор до конца, женщина уперлась в еще одну решетку, перекрывающую лестничный пролет, заканчивающийся опять-таки решеткой. Готтлсфонт принялась осматривать стены, чувствуя, что ее раздражение усугубляется с каждым мгновением. Потянув за закрепленную возле преграды цепь, имперка собралась было шагнуть на ступеньки, но тут из незамеченных ранее отверстий в стене на протяжении всей лестницы выскочили ржавые копья и, едва не пропоров правый сапог посетительницы вместе с ногой, убрались обратно в стены. Нижняя решетка медленно поднялась. Банри некоторое время таращилась в пространство, обливаясь холодным потом, но затем решилась все же продолжить путь. Спустившись по ступенькам вниз, она оказалась в каком-то зале, прямо виднелась небольшая закрытая дверь, по правую руку в темноту уходила широкая лестница. Имперка подумала немного, подкралась к маленькой двери и приложила ухо к створке. Потом потушила свет, осторожно приоткрыла дверь и заглянула в щелку.

«Призрак» был там. В настоящий момент он был очень занят – склонившись над столиком с алхимической аппаратурой, он что-то толок в ступке, Банри прекрасно это видела сквозь его полупрозрачную спину. Неподалеку от «духа» на древнем каменном столе лежала деревянная доска с тремя головками чеснока и маленький нож. Несколько зубчиков уже были мелко порублены, этим, видимо, и объяснялся запах, исходивший от «привидения». Тот, тем временем, закончил измельчать в ступке ингредиенты, отложил пестик, и, поместив порошок в реторту, повернулся к столу. Банри отпрянула от щели, молясь, чтобы «призрак» ее не увидел, но мошенник по всей видимости ничего не заметил, так как, когда женщина заглянула в комнату снова, он, преспокойно насвистывая, засыпал резаный чеснок в ту же реторту. Правда, похоже, у него что-то было со зрением – больше половины измельченного овоща высыпалось на стол. Отложив доску, «привидение» окинуло взглядом свою лабораторию и направилось к спальнику, расстеленному у стены неподалеку от древнего очага. Шло оно как-то странно – вытянув руки и ощупывая воздух. Как будто было слепым. Добравшись до постели, «дух» стянул сапоги, тут же ставшие видимыми, и завалился спать. Уже через пару минут Готтлсфонт услышала легкое похрапывание.

Выждав для верности еще немного, она прокралась в комнату и, покосившись на спящего, принялась осматривать помещение. Из мебели, кроме спальника и стола с аппаратурой, здесь был только уже виденный каменный стол, столь же древний металлический стеллаж и деревянный стул. Банри на цыпочках приблизилась к столу и взяла небольшую книжицу в коричневой кожаной обложке с застежкой. Открыв ее, женщина хмыкнула – на самой первой странице было аккуратно выведено:

Дневник Винделиуса Гатариана

Полистав исписанные листки, Готтлсфонт выборочно прочитала несколько записей.

4Э 200, 18-й день месяца Утренней звезды

Я устроил себе стоянку внутри кургана. Это наверняка то самое место. Все мои исследования указывают, что погребальная камера должна находиться здесь. Мне только надо, чтобы некоторое время меня не трогали, и я разыскал коготь. Он должен быть спрятан где-то здесь.

Имперка вздрогнула и едва не выронила дневник. Коготь... Еще один коготь. Она впилась взглядом в строчки и принялась листать страницы в поисках заметок о ключе.

4Э 200, 25-й день месяца Утренней звезды

Сегодня этот придурок Вилхельм чуть не сорвал мне всё. Он едва не вошёл в курган, но мне удалось отпугнуть его, побренчав керамическими осколками в мешке. Эти люди чересчур суеверны – себе же на благо. Идея, кстати.

4Э 200, 28-й день месяца Утренней звезды

После пары ошибок я наконец-то составил смесь, которая должна послужить моей задумке. Свечение идеально – должно получиться в точности как один из мнимых духов, которые, как верят в Айварстеде, обитают в этом кургане. Завтра опробую.

Банри бросила взгляд на мирно сопящего Винделиуса. Вот козел! С другой стороны, нельзя не восхититься как его находчивостью, так и талантом алхимика. Правда, последний вызывал у имперки легкую зависть пополам с досадой...

4Э 200, 29-й день месяца Утренней звезды

Удача! Сработало даже лучше, чем я предполагал. Мне нужно было лишь походить ночью у входа в курган, размахивая при этом руками. Мне пришлось сдерживать себя от хохота, когда они бросились прочь. Это должно отвадить их, пока я продолжу поиски когтя.

Женщина листала страницы, ища упоминания о ключе, ну или хотя бы о дверях, которые он должен отпирать, но ничего конкретного там написано не было, да еще вдобавок ко всему охотник за сокровищами, похоже, повредился в рассудке, потому что чем дальше, тем сумбурнее и бессвязнее становились записи.

4Э 200, 11-й день месяца Огня очага

Прошло почти полгода, а когтя по-прежнему ни следа, и ни намёка на его местонахождение. Это начинает сводить меня с ума. Он должен быть здесь! Нанимать помощников слишком рискованно, так что придётся продолжать в одиночку.

4Э 200, 20-й день месяца Заката солнца

Его здесь нет. Он не может быть здесь. Здесь что-то не так. Наверно, это всё жители Айварстеда… Они, видать, раскусили мой розыгрыш и теперь играются со мной. Они хотят сами найти погребальную камеру и забрать себе все сокровища!

4Э 200, 18-й день месяца Вечерней звезды

Зачем? Зачем они мучают меня? Почему бы им просто не убить меня? Я… кто я? Мой разум застилает пелена, я ничего не могу вспомнить. Приходится читать дневник, чтобы вспомнить о своих целях. Я – часть этой гробницы? Я должен охранять её? Что со мной творится?

Когда Банри прочитала самую последнюю запись, ее мороз продрал по коже.

1Э 1050

…Им не достанутся мои сокровища. Они жестоко поплатятся за свои преступления. Всякий, кто переступит порог этого места, испытает мой гнев, мою силу. Я – страж кургана Погребальный Огонь! Погибель ждёт всех, кто бросит мне вызов…

Женщина закрыла дневник и уставилась на спящего. Ей в прошлом довелось однажды встретить одержимого, так могла ли этого Винделиуса постигнуть та же участь? Думать об этом не хотелось. Банри заткнула книжицу за пояс, прихватила стоящий на столе пузырек с зельем и принялась пятиться к выходу. К сожалению, она не заметила в полумраке поленницу, задев ее ногой. Дрова с громким стуком посыпались на каменный пол, увлекая за собой всю конструкцию, отчего все еще выглядевший призраком мошенник Винделиус немедленно пробудился.

Он взвился над спальником, вскочил на ноги и заорал:

– Воры!

И едва не проделал в корпусе Банри дыру разрядом молнии, сорвавшейся с его пальцев, женщина едва успела отпрыгнуть в сторону. Винделиус, стоя на спальнике и лихорадочно озираясь, взвыл:

– Где ты?! Покажись!

Готтлсфонт озадаченно уставилась на него. С места, где мошенник стоял, ее хорошо должно быть видно. Неужели и вправду слепой? Да нет же, он же еще недавно писал в своем дневнике... И тут имперку осенило – Винделиус был сейчас полупрозрачный из-за своего зелья, поэтому и не видел почти ничего. Женщина решила воспользоваться ситуацией и удрать под шумок, пока эффект фантомного снадобья не прошел, но дальнейшие события все изменили.

Винделиус ступил на пол как раз когда Банри, в попытке отвлечь его, швырнула попавшееся под руку поленце в большую урну у дальней стены. С воплем «Умри, тварь!» охотник за сокровищами рванулся на звук, зацепился босой ногой за выступ в полу и, не удержав равновесия, с высоты своего роста повалился вперед, со всей силы треснувшись лбом об угол стола.

Звук удара, казалось, разнесся по всему подземелью. Имперка с ужасом уставилось на неподвижное тело, наконец-то ставшее видимым. Лицо Винделиуса с широко открытыми глазами, смотрящими в никуда, было повернуто к ней, так что Готтлсфонт могла убедиться – мошенник был данмером. Кровь из раны на его лбу уже стекла в маленькую лужицу. Банри, еле пересилив себя, подошла к телу и попыталась найти пульс на сонной артерии. Его не было, как и следовало ожидать.

Женщина тяжело вздохнула. Ей вовсе не хотелось, чтобы кто-нибудь погиб, но в результате ее действий несчастный авантюрист лежит здесь мертвый. Банри покачала головой, сморгнув набежавшие слезы, подобрала пузырек, выкатившийся откуда-то из амуниции покойного, и направилась к выходу.

Стражник, которому имперка сказала, что нечаянно убила призрака, пару секунд глазел на нее сквозь прорези шлема, потом постучал себя по лбу и сказал:

– Вали отсюда, шутница.

Словом, пришлось потратить немало времени на то, чтобы уговорить солдата спуститься в могильник и осмотреть место происшествия. Воин долго сопротивлялся, всячески отнекиваясь и даже угрожая, в том числе и арестом, но потом сдался и отправился в курган вслед за Банри.

– Эк ты его, – хмыкнул стражник, когда увидел труп.

Он присел на корточки рядом, осматривая тело, а имперка уныло отозвалась:

– Это не я... Он сам...

– Ага, – скептически отозвался солдат. – Да в общем-то мне без разницы. Говоришь, этот хрен убить тебя хотел?

– Ну да. Он был... эм... немного не в себе, скажем так.

– Псих, значит. Привидением притворялся и людей пугал? Ладно, туда ему и дорога. – Стражник поднялся на ноги. – Мы разберемся тут, а ты давай топай к Вилхельму, нечего тут ошиваться.

– К кому? – спросила Банри.

– Да в трактир. Ты же там остановилась?

Женщина кивнула и поплелась наверх.

Наступил вечер, так что в таверне было довольно людно. Банри прошла к стойке и уселась на высокий табурет.

– Что такая невеселая? – спросил Вилхельм, завидев ее. – С привидениями не удалось договориться?

Он хихикнул. Готтлсфонт мрачно посмотрела на трактирщика и сказала:

– Налей чего покрепче. – Когда хозяин выполнил просьбу, она вытащила дневник Винделиуса и бросила тетрадь на стойку. – Это мне попалось в кургане Погребальный Огонь.

Вилхельм озадаченно нахмурился, отставил бутылку, из которой наполнял кружку Готтлсфонт, и схватил книжицу двумя руками.

– Ну-ка, покажи!

Банри глотнула пойла из свой кружки и сморщилась – оно было не таким уж и крепким, зато до крайности отвратительным на вкус.

– Начинай примерно с середины, – сказала женщина, – именно там все самое познавательное.

Трактирщик перелистывал листы, шевеля губами, потом очевидно наткнулся на упоминание о себе, потому что побагровел от ярости. Просмотрев еще несколько страниц, он швырнул дневник на стойку и выдохнул:

– Не верю... Не верю!

Он схватил бутылку, откупорил и, заглотнув залпом примерно половину содержимого, шарахнул кулаком по деревянной поверхности.

– Этот Винделиус, значит, все выдумал?! А мы попались, как дураки!

Имперка молча пожала плечами, отпив еще глоток.

– Не расстраивайся, ему это боком вышло.

– Кстати, он все еще там, в кургане? – свирепо спросил Вилхельм. – Я бы ему сказал пару ласковых!

Банри, не глядя на трактирщика, тихо отозвалась:

– Вряд ли он теперь тебя услышит.

– Ты его?..

– Не я. Это был несчастный случай. Он запнулся и ударился головой об стол.

Трактирщик помолчал и проговорил:

– Ну, по меньшей мере, я могу отблагодарить тебя за заботу о нем...

– Мне не нужны деньги, – отрезала женщина. – Только не за это...

– Ну, – проговорил Вилхельм после небольшой заминки, – если ты не примешь плату, то прими хотя бы подарок. Посиди, я сейчас вернусь.

Он куда-то ушел, а Банри осталась наедине со своими мыслями. Лидии в зале не было видно, наверное она еще спит, хотя как можно спать при таком шуме?.. Задумавшись, Готтлсфонт пропустила возвращение трактирщика и заметила его присутствие только тогда, когда он положил на стойку перед клиенткой что-то довольно большое и завернутое в мешковину.

– Вот, – пропыхтел он. – От деда осталось. Отец рассказывал, что его батя нашел это где-то тут, в округе. Правда, где и как, не уточнил. Теперь это твое.

– Спасибо. А что это? – с легким любопытством спросила имперка.

– Разверни да посмотри. Ох, мне пора.

Вилхельм пошел в зал к зовущим его посетителям, а Банри, прихватив сверток, направилась к себе в комнату. Усевшись на кровать, она предварительно ощупала подарочек, и сердце ее замерло. Больше не колеблясь, она сорвала грубую ткань и уставилась на лежащую на ее коленях стилизованную драконью лапу. В отличие от Золотого Когтя, этот наверное сделан из серебра, вот только собственно когти на этой лапе были выполнены из синего кристалла, искрящегося даже при здешнем неярком освещении. Скорее всего, это были сапфиры. Оставалось только гадать, почему родственники Вилхельма, да и он сам, не продали эту вещь, чтобы улучшить свое материальное положение.

Подавив желание сию же секунду бежать на могильник, чтобы найти дверь, подходящую под этот ключ, Банри вместо этого спрятала Коготь глубоко на дне своего заплечного мешка, и, задвинув его под кровать, пошла к двери. Пора было будить Лидию.

====== Акт I. Глава 5. Путь Голоса ======

Утро выдалось холодным, но ясным. На небе, куда ни глянь, не было видно ни единого облачка. В самый раз для того, чтобы начать восхождение на самую высокую гору Тамриэля и не попасть в буран. Банри натянула сапоги и посмотрела на угрюмую компаньонку, стоявшую у двери.

– Не злись, пожалуйста, – попросила имперка.

– Я не злюсь, – отозвалась Лидия. – Просто считаю глупым, то, что ты затеяла.

Готтлсфонт затянула ремни потуже и встала.

– Может это и глупо, но мне кажется, что я должна проделать путь до вершины в одиночестве. Извини.

Она подхватила свой мешок и вышла из своей комнаты в общий зал, а затем двинулась прямо на улицу. Хускарл молча шагала следом. На террасе имперка постояла пару мгновений, озираясь, спустилась на землю и завернула за таверну, направляясь к привязанным там лошадям. Выглядели животные очень неплохо. Банри потрепала Альфсигру по холке и сказала:

– Позаботься о ней. Если я не вернусь через месяц, отправляйся домой в Вайтран. А Королеву себе возьми, не продавай.

– Если ты не вернешься через две недели, я пойду за тобой, мой тан.

Имперка покачала головой и повернулась в сторону моста, перекинутого через бурный ручей к подножью Глотки Мира.

– Пожелай мне удачи.

Тропа была узкой и довольно крутой. Банри взобралась по ней до тех пор, пока не завидела у поворота каменную стелу. Женщина подошла поближе и разглядела небольшую табличку, на которой были высечены письмена. Готтлсфонт с трудом разобрала их, такими старыми и архаичными они были.

Прежде рождения людей Мундус был во власти драконов

Их слово было Голосом, и они говорили, лишь когда нельзя было молчать

Ибо Голос мог затмить небо и затопить землю

Банри прочла символы и задумалась. Странно, единственный дракон, с которым ей довелось взаимодействовать дольше всего, был весьма болтлив. Она еще раз скользнула глазами по надписи и отправилась вверх по тропе. Дорога стала шире и более пологой, ступени, по большей части сильно выщербленные, припорошил снег. Готтлсфонт накинула капюшон, затянула завязки своего дублета покрепче и ускорила шаг.

До следующей стелы пришлось идти долго. Имперка устала в достаточной степени, когда завидела сооружение в тени скалы.

Люди родились и разошлись по Мундусу

Драконы правили всеми бескрылыми существами

Слабы были люди тех времен, у них не было Голоса

Банри хмыкнула. Все в лучших традициях нордов, не имеет значения – древние они, или современные. Никакого упоминания о мерах или зверолюдях, как будто их и не было никогда. Женщина покачала головой и пошла дальше.

На следующей, третьей по счету табличке, описывалось начало того самого конфликта смертных с драконами, о котором говорил в свое время Фаренгар.

Юные души людей были сильны в Старые времена

Они не страшились войны с драконами и их Голосами

Но драконы криком разрывали им сердца

На четвертой, до которой пришлось добираться очень долго – солнце успело подняться почти в зенит – было продолжение:

Кин воззвала к Партурнаксу, который пожалел людей

Вместе научили они людей использовать Голос

И закипела Война драконов – Дракон против Языка

Банри в задумчивости посмотрела на табличку. Кин – так норды называли Кинарет, которую считали женой Шора – Лорхана. Но вот другое имя имперка никогда не слышала, хотя оно почему-то казалось знакомым. И что это еще за Языки такие?

Пятая стела повествовала о том, как древние норды, получив дар от Кинарет, наподдали какому-то Алдуину, судя по всему, бывшему драконом.