Текст книги "О тех, кто не слушает добрых советов (СИ)"

Автор книги: Чемерица

сообщить о нарушении

Текущая страница: 79 (всего у книги 91 страниц)

– Спрошу у них про Ри’сада. Мы с ним, вроде как, добрые знакомые. Или что-то наподобие.

Коты уже отошли к стойке и беседовали с трактирщиком. Банри обратила внимание, что местные практически не обращают на пришлых зверолюдей внимания, просто обмениваются кивками, словно давно знают друг друга. Косвенно это подтверждало теорию Банри, что каджиты, будучи изгоями в крупных городах, успешно подвизаются в мелких поселениях.

Трактирщик – Мралки, кажется – о чем-то побеседовал с котами, а потом скрылся в погребе. Банри протолкалась к стойке и обратилась к ближайшему каджиту:

– Добрый вечер.

Тот обернулся, и имперка с некоторой задержкой узнала Ма’рандру-джо. Его спутницей была какая-то незнакомая каджитка. Такой, с полосатой мордой и почти белой шерстью, Банри еще не видела.

– И тебе привет, тан, – проговорил кот.

– Вы теперь вдвоем путешествуете, или Ри’сад тоже где-то неподалеку?

– Он снаружи, с караваном. И, если не ошибаюсь, тебе нужно его повидать… Как удачно, что ты тут оказалась.

Банри удивилась:

– Зачем?

– Не знаю точно, – уклончиво произнес каджит. – Если захочешь его увидеть – наш лагерь на окраине деревни, у холма.

Каджиты расплатились с Мралки и отправились в свое стойбище, Банри увязалась следом. Морозило весьма умеренно, хотя и послабее, чем накануне, хоть дышать можно было без особого труда.

Ри’сад командовал теперь почти полутора десятками соотечественников и выглядел прекрасно. Он, казалось, даже раздобрел, а его физиономия лучилась довольством.

– А-а-а, Банрион, мой любимый тан, – обрадовался старший каджит, и Банри не уловила фальши в его голосе, – какая удача, что мы встретились!

– Да, мне говорили…

Ри’сад пригласил ее в свою палатку, и принялся потчевать всем подряд. Имперка была уже сыта, поэтому от большинства угощений отказалась, приняв лишь маленькую стопку сиродильского бренди.

– Ма’рандру сказал, что ты меня ищешь.

– Ма’рандру-джо, – поправил каджит и налил гостье еще. – Да, меня просили передать тебе весточку из Маркарта.

– Кто именно?

– Да парень один, говорит, вы знакомы. Маркурио зовут.

Банри застыла, не донеся стопку с бренди до губ.

– Кто?! Маркурио?! Из Маркарта?! – выпалила она, спустя пару мгновений.

– Да, все правильно.

– Да как он там!.. Ладно. – Имперка залпом опрокинула емкость, передала стопку каджиту и вопросила: – Что именно он хотел мне сказать?

– Что он сильно вляпался в Маркарте, и что ему нужна твоя помощь. Искать надо в храме Дибеллы или в таверне «Серебряная кровь».

– Ясно. Ясно, что ничего не ясно. Какой храм Дибеллы, какой Маркарт вообще? Погоди-ка, когда… а, да нет, все равно это невозможно. – Банри уставилась на каджита. – Могу я задать вопросы?

– Можешь попробовать.

– Он не рассказал, как и когда очутился в Маркарте? Потому что еще пятого числа вечером он был в Вайтране.

– Ничего такого он мне не поведал. Выбежал из города, спросил моих людей, не собираемся ли мы в Вайтран вскорости, попросил на словах тебе передать, что он просит помощи. – Ри’сад потеребил ус. – Холодно было, а он в одной рубахе… Непонятно.

Банри встала, застегивая тулуп и натягивая варежки.

– Благодарю тебя за известия и за угощение, – сказала она. – Пойду в таверну, надо подумать, что нам делать с Маркурио.

Ри’сад откинул полог, пропустил женщину вперед и вышел следом.

– Имей в виду: если все же соберешься в Маркарт, ехать лучше через Картвастен, – проговорил каджит. – Южные пути все замело. Снегу почти с мой рост насыпало.

Имперка благодарно кивнула и потопала к «Мороженому фрукту». Завтрашний день обещал быть веселым.

====== Незабываемая ночка. Часть 2 ======

Наутро Банри – а вместе с ней Иллия и Лидия – начала собираться в путь-дорогу. Ирилет это было не по душе, но приказывать тану прямо она не решалась. Пока что.

– Ярл тебе велел избавить жителей Рорикстеда от дракона, – напомнила она.

– Какого дракона? – спросила Банри.

Она как раз зашнуровывала сапоги, чтобы голенища не хлябали, но и не перетягивали икры. Не дождавшись ответа, Банри выпрямилась: данмерка молча таращилась на нее.

– Он может вернуться, – наконец проговорила эльфийка.

– Ага, а может и другой прилететь. Или другие. Только это имеет шансы случиться когда угодно. Мне жить в этом Рорикстеде теперь? А если на Вайтран нападет дракон, что тогда? В общем, знаешь, Ирилет, будь тут и впрямь дракон, я бы, может, и схлестнулась с ним, как выразился наш дорогой ярл, да и то, если бы дов был в настроении, а так… Извини, просто ждать я не могу, один из моих товарищей, похоже, попал в беду, и помочь ему, кроме нас, девушек, некому. Уж кто-кто, а ты должна понять.

Банри захватила свои вещи и отправилась на улицу. Ирилет шла следом.

– Как долго ты собираешься отсутствовать? – спросила она, когда имперка пристроила багаж на свою кобылу и взгромоздилась в седло сама.

– Не знаю. До Маркарта, проклятого, отсюда сколько-то там дней пути, пять, что ли, так это летом, когда дороги ничего, а теперь… Хорошо, если за неделю справимся. Да еще сколько там пробудем… – Банри махнула рукой. – А тебе зачем?

– Мне нужно что-то сказать ярлу.

– Ну и скажи как есть.

Тан кивнула своим товаркам и выехала на дорогу.

Они удалились от Рорикстеда достаточно, чтобы Банри перестала слышать голоса деревенских, когда Иллия, чересчур молчаливая с прошлого вечера, проговорила:

– Банри, а ты уверена, что там, в Маркарте, именно Маркурио?

– В каком смысле?

– Ну… вдруг это ловушка или еще чего. Кто-то хочет тебя заманить в Предел, вот и прикинулся им, Маркурио то есть. Тебя ведь уже искал какой-то тип с нехорошими намерениями.

Банри оглянулась через плечо:

– Какая ловушка, о чем ты? О боги… Да нет, Иллия, уж очень больно мудрено получается для западни.

– А не мудрено, что мужик, нынче вечером бывший в Вайтране, пропадает куда-то, будто сквозь землю проваливается, а чуть позже его вдруг видят в Маркарте? – подала голос Лидия. – Полстраны за считанные дни!

Банри нахмурилась.

– Ну… да. Подозрительно, не спорю. Но я все же думаю, что это Маркурио, и с ним что-то случилось. Для Темного Братства – или кого там еще? – слишком уж невероятная выдумка.

Вечером, на привале, Лидия спросила, что же теперь будет с Рорикстедом, если дракон вернется.

– Зависит от настроения дракона, – ответила Банри, помешивая в котле – кашеварить на стоянках почему-то почти всегда приходилось ей.

Оказалось, что ставить большую меховую палатку силами трех женщин совсем не просто. Они еле сняли ее с лошади, и Банри старалась не думать, как утром будут навьючивать временное жилье обратно.

– Я поговорила с деревенскими, – сообщила Лидия, усевшись на какой-то заснеженный булыжник, – они говорят, что дракон где-то после Середины Года объявился, причем сначала там светопреставление началось – ночь среди бела дня, ветер нездешний… В общем, почти как у Йоргрима тогда.

– Ясно. Выходит, где-то рядом с деревней есть курган. Когда будем там проездом, надо пойти посмотреть.

– Зачем, если дракон уже оттуда вылез? – подала голос Иллия.

– Ну, просто так. Интересно. – Банри попробовала кулеш, пришла к выводу, что готово, и сняла котелок с огня. – Давайте есть, и на боковую. Чую, мы завтра провозимся долго.

Дорога в Маркарт заняла ни много ни мало девять дней, вернее, даже почти десять – к воротам подошли как раз к полудню двадцатого Начала морозов. Возможно, если бы путницы не заезжали в Картвастен, то справились бы быстрее, но Банри так соскучилась по ночлегу под крышей, что решила завернуть в поселок при полной поддержке спутниц.

Лидия наутро после ночевки у гостеприимного Энитаха заикнулась о том, чтобы остаться и помочь шахтерам обороняться от вновь распоясавшихся Изгоев. Банри еще только обдумывала ответ, а Иллия уже вопила:

– О шахтерах ты беспокоишься, а мы как же?! Мы втроем с этим поганым шатром еле справляемся, а вдвоем и вовсе не сможем! Так че нам теперь, в снегу спать из-за твоего человеколюбия?!

– Не ори на меня, – набычилась Лидия. – И вообще – как твоего хахаля спасать, так тут ты даже тана приплела…

Иллия, обычно довольно спокойная, полиловела от злости, и Банри пришлось вмешаться, чтобы не случилось чего-нибудь непоправимого.

– Ну прекратите, пожалуйста. Во-первых, мы тут все в одной лодке, и не надо так кричать, Иллия. Во-вторых, Лидия, это моя идея ехать сюда за Маркурио, а он точно не мой хахаль, и даже другом я бы не рискнула его назвать. Ну и в-третьих: нам действительно не справиться без тебя с лагерем.

Из Картвастена все же отбыли втроем, но хускарл и ведьма всю дорогу обменивались злобными взглядами и демонстративно не разговаривали. Когда показались стены Каменного города, Банри перевела дух – поведение спутниц ее нервировало. Оставив лошадей на попечение владельца местных конюшен и его помощников, все трое побрели к воротам по колено в снегу.

– Не знаю, как вы, – сказала Иллия, неловко взбираясь по нерасчищенным ступенькам, – но я что-то ни одного Изгоя за время пути не заметила. Кстати, как они выглядят?

Банри, возглавлявшая процессию, пропыхтела:

– Когда увидишь, не спутаешь. Да, я уж боялась, что на нас набросятся у Сломанной башни, но нет. И слава всем богам. Приятно знать, что хоть что-то может охладить пыл этих сволочей. Мороз с обильным снегопадом, например.

Лидия промолчала, только засопела сильнее.

– Интересно, где их шахтеры увидели?

– Хороший вопрос. Может, есть какое-то холодолюбивое племя? Не хотелось бы повстречаться с такими.

Оказавшись внутри стен, Банри направилась прямиком в «Серебряную кровь», но там ей сказали, что южанин тут больше не живет.

– Почему «южанин»? – поинтересовалась танша. – Он вроде в Скайриме родился…

– Да мне без разницы, откуда он родом, – пожал плечами Клепп. – Рожа смуглая, патлы черные – южанин, одним словом.

– Ладно, и где он?

– А я почем знаю? Хотя… вроде в Муравейник его кто-то с улицы забрал, а то околел бы. Там спросите, или рабочих в плавильнях.

– Ты что, выгнал его?! – возмутилась Иллия.

Клепп навалился грудью на стойку.

– Милочка, тут не богадельня, благотворительностью не занимаемся, а уж после того, как он в храме набедокурил, пусть скажет спасибо, что тут ночевал, пусть и пару раз всего, а не в Сидне. Кстати, у нас принято представляться хотя бы, прежде чем права качать. Этих двух я знаю, вроде как, – он указал на Лидию с Банри, – а тебя в первый раз вижу.

Иллия унеслась на улицу. Банри отправила Лидию за ней и обратилась к трактирщику:

– Что сделал Маркурио?

– Я же говорю: разнес храм Дибеллы, да еще спьяну. Жрицы сначала хотели его за яйца подвесить, но в итоге просто заставили все убрать и отмыть. Он дня три там трудился.

– А как он… А какого числа это произошло?

– А хрен знает, то ли шестого, то ли седьмого. А, да: шестого вечером он ко мне заявился. Почти ночью уже. И дальше потом ночевать приходил, а потом у парня деньги кончились, и я его выпер, так что не обессудь.

Банри кивнула и пошла на выход.

– Эй, из Готтлсфонта! – крикнул Клепп ей в спину. – Что тебе за дело до этого дебошира?

– Он мой, скажем так, боевой товарищ.

– Ну-ну, хороши у тебя товарищи-то, – пробурчал трактирщик и добавил совсем тихо, думая, что имперка не услышит: – Видать, под стать тебе самой. Один Маданах чего стоит.

– Пойдем в этот Муравейник? – предложила Иллия, когда Банри присоединилась к товаркам на улице. – Лидия говорит, что знает, где это.

– Клепп плавильни упоминал…

– Муравейник ближе, – заметила Лидия. – Пошли сначала туда.

– Ладно, веди.

Обиталище маркартской бедноты, представленной в основном коренным населением Предела, поразило Банри в самое сердце. Лидия, само собой, рассказывала о том, что видела, но у Банри в те времена не было времени обдумать услышанное. Сырая и вонючая пещера, едва освещенная парой чудом уцелевших двемерских ламп, производила столь гнетущее впечатление, что ей пришлось основательно взять себя в руки, чтобы просто пройти вглубь тоннеля.

– Это старые двемерские бараки, насколько я поняла, – тихо сказала Лидия. – А еще тут раньше была шахта, кажется, а потом, когда руду выбрали, кто-то придумал людей селить.

– Могу попробовать догадаться, кто, – пробормотала Банри, стараясь не лязгать зубами.

Должно быть, вид у нее был совсем обалделый, потому что Иллия подняла брови:

– Что с тобой?

– Дурные воспоминания. Давайте быстрее найдем нашего мага и уйдем отсюда.

Лидия уже говорила с типом, подпирающим гномскую колонну посреди тоннеля. Тот махнул куда-то в темноту, и Банри уловила фразу: «…В старой комнате Вейлина…». Лидия поманила за собой спутниц, и пришлось идти еще дальше в темноту.

Некто – во мраке, едва разгоняемом тусклой лампой, не разберешь, кто именно – дрых на грязном спальнике, подсунув ладони под голову. Банри переглянулась со спутницами и позвала:

– Маркурио?..

Человек на спальнике зашевелился и поднял голову, глядя на пришельцев:

– Чего надо?.. О боги! – Он уселся на подстилке, и стало понятно, что это и впрямь Маркурио, только заросший черной щетиной едва ли не до бровей и одетый в грязную рванину. На пол физиономии расплылся огромный синяк. – Вы приехали! Вы вправду приехали!

Он вскочил и на радостях попытался облапить всех трех женщин разом, но те единодушно попятились – воняло от колдуна будь здоров.

– Ну будет, – сказала Банри, стараясь не дышать. – Давай выбираться отсюда. Обниматься будем, когда окажемся в местечке поуютнее. Ну и когда ты отмоешься, само собой.

Она достала из сумки старый шерстяной плащ и велела:

– Надевай. Потом выбросим со всей живностью, которой ты тут нахватался.

Маг послушно напялил заплатанное шерстяное полотно и зашлепал босыми ногами прочь из каменной каморки, не оглядываясь.

– А где обувка твоя? – удивилась Лидия.

– Продал позавчера, – спокойно отозвался Маркурио. – Хватило на хлеб и чуть-чуть сыра. Все с голоду не подохнешь.

Банри задумчиво прикусила губу. Обуви на мужчину средних габаритов у них с собой как раз и не было. Впрочем, носибельной одежды, кроме пары запасных меховых плащей – тоже.

– Кому ты их продал?

– Да парню одному, с плавилен, Омлагом зовут. Он в них на работу ушел. Кстати, хрен ты теперь их у него выкупишь, хорошие сапоги-то, а я их за пяток септимов сторговал всего.

– За сколько?!

– За пять. Знаю, знаю, но есть хотелось, а деньги все кончились. У меня и было-то с собой немного, так все на даэдрову комнату в гостинице ушло.

Иллия вызвалась идти покупать новые сапоги, но Банри отмела ее предложение и пошла сама, сказав, что в обществе босяков пришельцам безопаснее. Вдобавок, ей хотелось поскорее вырваться на свежий воздух.

Вернувшись через некоторое время, она застала троицу сидящими в углу недалеко от выхода. Лидия с Иллией пересказывали колдуну детали путешествия.

– Отказывается говорить, что с ним случилось, – сообщила ведьма, завидев Банри.

– Исключительно для того, чтобы по десять раз не пересказывать, – объявил Маркурио. – Я тут подумал, что смог бы и босиком добраться до… докуда там?

Банри сказала:

– До «Серебряной крови» пока. Босиком? По льду? Что с тобой, захотел без причиндалов остаться?

– Это вам, бабам, холода нужно опасаться, а парням нормально.

– Да, да, умник. Вот, надевай. – Банри сунула ему пару убогих драных ботинок. – В этом добежишь до таверны, а потом нормальные сапоги купим. – Она повернулась к девушкам: – Валите в «Серебряную кровь» и располагайтесь там. А, и отмойте нашего орла с дегтем. Если Клепп будет выступать, Лидия, напомни-ка ему, что случилось в ночь с девятого на десятое Вечерней Звезды прошлого года, а еще о храме Талоса. Небось притихнет.

– А ты куда, мой тан?

– Схожу к местному алхимику, может, ей пригодится вампирий пепел. А нам точно пригодятся септимы.

Лестница, ведущая к жилищу местной аптекарши, была тщательно очищена от снега и наледи и еще дополнительно посыпана песочком. Если учесть, что в Муравейник Банри почти съехала по неровному слою льда, натоптанного многочисленными прохожими, получалось, что лавка имеет немалую ценность для города.

Ботела охотно купила предложенный прах, причем без разговоров заплатила начальную цену, которую Банри нарочно заломила, чтоб потом было с чего начинать торговаться. Поболтав с татуированной старухой о том о сем, имперка покинула лавку и пошла в таверну.

Отмытый (но не побритый) Маркурио под наблюдением Иллии с Лидией уплетал плотный ужин, сидя у маленького стола в снятой комнатке. Одет он был в кусок грубой холстины, обернутый вокруг бедер, потому что кишащую вошками одежду пришлось сжечь.

– Неужели у Клеппа не нашлось завалящих штанов с рубахой? – вздохнула Банри.

– Говорит, нет у него лишней одежды, – пожала плечами Иллия. – Но тут есть какие-то лавки, можно там купить.

– Если денег хватит, – мрачно сказала Лидия. – Местные решили ободрать нас как липки. Не подумай, что я в чем-то виню тебя, мой тан, но события той ночи нам аукнулись сегодня. Да еще наш парень что-то сделал в их храме. В общем, горожане сильно злятся.

Маркурио поперхнулся куском и закашлялся. Иллия услужливо постучала его по спине.

– Но ведь Клепп сдал вам комнаты…

– Комнату. Вот эту. Нам придется спать тут вчетвером.

– Почему же вы не попросили еще?

– Во-первых, мы попросили, во-вторых, нам сказали, что свободных нет. Ну и в-третьих: за все про все мне уже пришлось отдать почти сто пятьдесят септимов. У меня бы даже денег не хватило, если бы мы с Иллией не скинулись. А угрожать, как ты велела, я не рискнула. Вокруг и без того хватает злобных взглядов.

Банри прикинула количество имеющейся у нее наличности и проговорила:

– Что сделано, то сделано. Клепп пускай подавится золотом, нам все равно нужно только ночь тут пробыть, завтра купим Маркурио обновки и уедем.

Им удалось разместиться в каморке с некоторым комфортом, принесенные с собой дорожные постели пришлись как нельзя кстати. Банри осмотрела побитое лицо колдуна, немного сняв отек своей магией, устроилась на спальнике и спросила:

– Откуда украшение?

– Да подрался с одним мудаком…

– С которым? – заинтересовалась Лидия. – Здесь их полно. Можно сказать, заповедник.

– С Мулушем, надсмотрщиком с плавилен. Он своих рабочих лупил почем зря…

Товарки удивленно переглянулись.

– С каких это пор ты заступаешься за несправедливо обиженных? – вопросила Иллия. – Да еще бесплатно, насколько я понимаю.

Маг пожал плечами.

– С этими ребятами снизу так плохо обращаются… Хуже, чем с рабами, хотя рабство на Тамриэле вроде искоренено, ну, официально, по крайней мере. Такого я даже в Рифтене не видел, а ведь эта сука Мавен Черный Вереск со своим выводком мне всегда казалась исчадием Мертвых Земель. На редкость сволочная баба. Но здесь… – Он сел прямо и посмотрел на подруг: – Омлаг сказал, что сейчас еще ничего, год назад было куда хуже. Прямо представить страшно.

– Год назад тут властвовал Тонар Серебряная Кровь, – вздохнула танша. – По сути, он всем Пределом рулил в одиночку.

Маркурио кивнул:

– Ага, мне рассказывали. Теперь, когда Тонар подох, кланом руководит, ну, вроде бы руководит, его старший братец, который, по всеобщему мнению, тупой и в основном горазд только разные пафосные речи в Подкаменной выкрикивать. Не решаясь, впрочем, подходить близко к ярлову трону.

Он ненадолго умолк, глотнул воды из кружки и продолжил:

– Вот вы говорите, местные на вас – на нас – злобно смотрят. Может, оно и так, только это, видать, те, кто сверху и те, кто норды по происхождению. Народ из Муравейника настроен совсем по-другому. – Маг посмотрел прямо на Банри. – Те же Омлаг, Хатрасил и Гарви, например, приютили меня в пещерах бесплатно лишь потому, что я с тобой знаком.

– И как им об этом стало известно? – хмуро спросила Банри.

– Разговорились. Я рассказал, что путешествовал в компании трех тело… то есть женщин, одну звали Банрион из Готтлсфонта. Они очень оживились, попросили тебя описать. Так все и прояснилось.

Иллия хмыкнула.

– Если вы такие друзья, отчего же этот Омлаг у тебя сапоги выудил всего за пятерку?

– Что? А-а. Да нет, все не так… Я ему их сам отдал вообще-то. У парня обувка развалилась, а на новую у него деньжат не было. Вот он и выгреб, что было. – Маркурио помолчал. – Я-то ладно, а ему еще работать на этой проклятой плавильне. Каждый день, без выходных.

– Кто ты такой, и что сделал с нашим Маркурио?! – изумленно выпалила Банри. – Что с тобой произошло, в конце концов?! А ну выкладывай, наконец, как ты тут оказался!

Волшебник уставился на серые стены и потеребил ткань, служившую ему единственной одеждой.

– Кто-нибудь, принесите попить, пожалуйста. В горле пересохло.

Лидия сходила за водой и вскоре вернулась с кувшином и несколькими бутылками медовухи.

– Вот тебе вода, – сказала она, ставя кувшин на стол, и протянула одну из глиняных бутылочек Маркурио: – а вот что покрепче.

Но тот покачал головой и потянулся к воде.

– Не, я теперь трезвенник. – Не обращая внимания на вытаращенные глаза и разинутые в изумлении рты, маг напился и произнес: – Я расскажу, что знаю, но учтите: вряд ли случившееся станет понятным. Я сам до сих пор ничего не понимаю. И не перебивайте, пожалуйста.

С утра пятого числа Начала Морозов Маркурио пребывал в приподнятом настроении. Накануне он вернулся из небольшого рейда по мародерским заимкам в горах, организованного младшим братом ярла – как бишь его? И получил из рук хмурого управителя Вайтрана плату за свою помощь в избиении бандитов. С деньгами, вырученными за вещички из Альфтанда, получалась кругленькая сумма, уже тянувшая на небольшое состояние. Можно начинать задумываться о собственном поместье, пусть маленьком и где-нибудь в глуши. Или собраться и навестить родину предков за горами Джеролл.

Посетовав на собственную глупость, заставившую растранжирить в свое время награду за поход в Аванчнзел, Маркурио все же отложил пару сотен септимов на сегодняшние вечерние гуляния. Не грех и отпраздновать удачу.

Немного удивившись намерению горожан справлять редгардский праздник, волшебник пожал плечами и быстро выбросил все посторонние мысли из головы. Почему бы и нет? Норды на весь Тамриэль славились любовью к выпивке, хотя Маркурио-то знал – поддать любят все (ну или почти все), вне зависимости от принадлежности к какому-либо народу, разве что северяне были более шумными и более разрушительными. Хотя, если вспомнить о выкрутасах пьяных магов…

Словом, он был всем доволен, а к вечеру, в разгар гуляний, стало совсем хорошо, несмотря на крепчающий морозец. Некоторая часть празднующих переместилась в заведение Хульды, а вместе с ними и слегка подмерзший Маркурио. В зале было не протолкнуться, все сидячие места оказались заняты – люди отдыхали целыми компаниями. Волшебник пока не определился, куда податься, хотя звали его уже к трем разным столам, и пробрался к стойке, кивнув мимоходом Иллии, вокруг которой крутился один из местных торговцев, Белетор, кажется.

Возле стойки сидел только один худой парень в заплатанной черной робе. Маркурио кивнул ему, приняв за ученика какого-нибудь «дикого» волшебника, пролезшего в город погреться, и опустился на соседний табурет.

Прибежала запыхавшаяся Хульда, быстро выдала заказы и унеслась обслуживать зал – ее работницы не справлялись.

За кружкой медовухи Маркурио разговорился с соседом по стойке и напрочь забыл, что хотел пить в большой компании. Парень представился как Сэм (имя он произносил скорее как «Сам») Гэвин и сказал:

– Хорошо тут у вас, в Вайтране. Замечательный мед по дешевке продается.

Маркурио в ответ признался, что он в Вайтране относительно недавно и пока не знает, надолго ли еще задержится.

– А про медовуху это ты верно подметил, – продолжил волшебник. – Я раньше-то в Рифтене жил, там с медом Хоннинга большой напряг, в основном Черновересковый продают…

– Фу! – скривился Сэм.

– Ага, а еще он дорогой, собака. Даже в Рифтене, хотя там и делается. – Маркурио глотнул местного варева, удовлетворенно вздохнул и проговорил: – Раньше-то мне казалось, что пойло Мавен хорошее, да только все познается в сравнении: ее «Отборный» мед в синих бутылках по сто септимов за штуку стыдно вместе с Хоннинговым упоминать.

– Сто септимов!

– Ага. Давай-ка еще глотнем прохладненького.

Опустошив емкость, Сэм вытер губы рукавом, рыгнул и сказал:

– Вижу, ты любитель крепко выпить. – Он наклонился вперед и предложил: – Как насчет дружеской попойки на спор? На кону – чудный посох.

Маркурио окинул тощую фигуру нового приятеля взглядом:

– Не жалко посох-то? А то ведь шансов у тебя никаких.

– Ха! – Парень ухмыльнулся. – Слова, слова. Давай разливай!

Медовуха лилась рекой, кружки опустошались раз за разом, причем Маркурио, к его радости, лидировал в этом деле с большим отрывом. Отстающий, впрочем, не выглядел сильно расстроенным.

В конце концов настал момент, когда Сэм, с трудом допив порцию, отставил кружку и вздохнул:

– Пожалуй, мне уже хватит.

Маркурио довольно засмеялся. До его предела было еще далеко – в голове лишь слегка шумело, да и радость победы затмевала любые неудобства. Про обещанный в качестве приза посох волшебник и думать забыл.

– Слушай, – вдруг загорелся Сэм, – я знаю одно отличное место, где можно продолжить!

– А здешнее тебя чем не устраивает? – Маркурио кивнул в зал. – Кстати, надо немного подождать, пока нордские девочки наберутся. Станут весьма сговорчивыми.

– В том месте, куда я тебя хочу отвести, девочки сговорчивые всегда, и не только нордские. Ну и главное достоинство – все бесплатно!

Повторять дважды Маркурио не надо было, особенно понравилось ему про «бесплатно». Он схватил свою одежду, бросил несколько монет на стойку и поскакал вслед за Сэмом, который уже успел протолкаться к дверям...

Это было последнее связное воспоминание о том вечере. Что случилось после, Маркурио не мог вспомнить, как ни старался. Очнулся он наутро, оттого что какая-то баба лупила его мокрым полотенцем по физиономии – очень больно, между прочим, – и орала:

– А ну просыпайся, пьянь! Живо вставай, кому говорю!

Маркурио застонал, прикрывая глаза от слепящего света, льющегося со всех сторон, и сел.

– Где я?..

– В храме Дибеллы! – рявкнула тетка. – Ты что, вообще ничего не соображаешь?!

– Где?.. – растерялся маг. – Я думал, тут только храм Кинарет…

– Храм Кинарет в Вайтране! А ты – в Маркарте!

Маркурио опешил и, позабыв про головную боль и протерев зенки, огляделся.

Он сидел (а до того, выходит, лежал) на каменном полу в большом помещении, сильно смахивающем на двемерское жилище и украшенном статуями почти голых женщин с цветами лилий в руках. Вокруг царил колоссальный бардак, словно в храм влез мамонт и покрутился тут. Помимо сброшенных с алтарей и полок вещиц и приношений на полу валялись разновеликие бутылки, клочки бумаги, объедки и еще какая-то дрянь. Из глубин памяти всплыла мысль о посохе, и вот как раз его тут вроде как и не было.

Маркурио поспешно вскочил на ноги, но из-за быстрой смены положения голова закружилась, и он был вынужден схватиться за тетку в жреческой рясе с капюшоном. Впрочем, при ближайшем рассмотрении оказалось, что совсем она и не тетка, а девица или молодая женщина.

– А ну не лапай! – возмутилась жрица, спихнув ладони колдуна со своей груди. – Нагадил тут, да еще и пристает! Охамел вконец!

– Я нечаянно… Послушай, а… как я сюда попал?

Женщина сощурилась.

– Ты что, ничего не помнишь? Ни как явился сюда, ни как осквернил храм грудами мусора? – Маркурио скорбно кивнул. – Не говоря уж о несвязных выкриках про свадьбу и козу.

– Че-е-его-о?!

– И даже не помнишь дебоша со статуями?

– А с ними-то я что делал?!

– Попробуй догадаться.

Догадываться Маркурио не хотел. Голова болела все сильнее, во рту словно кошки напрудили, и ему страшно хотелось попить холодной воды и прилечь в прохладную постель. Он пошарил за пазухой – меховой тулуп куда-то подевался, нащупал изрядно похудевший кошель, и предложил:

– Может, я просто заплачу за все, что натворил? Деньгами, я имею в виду.

– Нет, так не пойдет, – возразила жрица, даже не удосужившись поинтересоваться суммой. – Ты не таверну разнес, а святилище Дибеллы, и думаешь просто откупиться деньгами?

– И что же мне тогда делать?..

– Для начала убери тут все. Потом посмотрим.

Ссориться со жрецами не хотелось, себе дороже. Маркурио, постенав и посетовав на горькую судьбу, принялся подбирать барахло с пола, начав с бутылок. Около десятка, с разным вином и медом, были обвязаны за горлышки лохматой пеньковой веревкой, концы которой, в свою очередь, были связаны друг с другом. Получившуюся связку, предположительно, можно носить через плечо. Маркурио уточнил у жрицы, и та подтвердила его подозрения:

– Те, что на веревке – твои. Остальные – из приношений Дибелле. Не вздумай присвоить.

Маг покорно кивнул и робко спросил:

– Был ли со мной еще один парень, его Сэмом зовут?

Жрица одарила его ледяным взглядом и не менее холодно ответила:

– Дибелла учит нас любви и всепрощению, но это не значит, что ты можешь так просто изгадить храм, осквернить алтарь, потом вызнать все, что тебе нужно и уйти отсюда…

– Но ведь я уже прибираюсь!

– Убери тут все до блеска, – не слушая возражений, продолжила женщина, – извинись, и если мы поверим в твою искренность, то поможем тебе. Может быть.

Пришлось подчиниться. Сначала Маркурио собрал в придачу к бутылкам остальной хлам, который девушка определила как принесенный им самим, потом под ее руководством расставлял упавшие вещички по полкам и другим поверхностям. Кстати, глаза притерпелись, и стало понятно, что освещение здесь не такое уж яркое.

Когда волшебник закончил, жрица приказала ему идти вон и возвращаться завтра, чтобы вымыть полы, статуи и маленький бассейничек посреди святилища, в котором еще надо было сменить воду, потому что пьяный Маркурио умудрился заснуть на его бортике, свесив руки на дно и напускав туда слюней. То-то волшебник удивлялся, что у его рубахи рукава до плеч мокрые.

До единственной таверны в городе маг добрался лишь к ночи, замерзнув до крайности, ведь при нем не было никакой верхней одежды, только связка бутылок и маленький узелок с неоднозначным содержимым – чьим-то огромным отрезанным пальцем. Ранее он показал перстище жрице, думая, что это какая-то жертва богине, но та с возмущением отвергла предположение:

– Дибелла в качестве подарков принимает драгоценности, духи, цветы или хорошее вино, а не всякую дрянь! Это ты притащил! В храме подобной гадости не место, убери!

Служительница оказалась права, неподалеку от пальца маг нашел маленькую бумажку, где кто-то набросал текст:

Чтобы починить сломанный посох, нужны:

Палец великана

Святая вода

Перо ворожеи

И внизу подпись: Сэм. Вот тебе и «кто-то».

Уже в таверне, сняв за совершенно несусветные деньги комнату, волшебник просмотрел немудреный список заново и пришел к выводу, что у него почти есть два ингредиента из трех – мутноватой воды можно набрать из бассейна в храме. Кстати, именно в «Серебряной крови» ему сообщили нынешнюю дату – шестое число месяца Начала Морозов. Маркурио обомлел и переспросил, надеясь, что ослышался, но получил тот же ответ.